***
Падишах наконец-то добрался до первого привала, который находился недалеко от главного фронта. В этом месте будет удобнее всего вести переговоры с пашами, дабы привести свою армию к успеху. Мустафа пытался помогать отцу дельными советами, ведь уже имел опыт бывать с ним в военных походах. Арслан же в это время был не сильно заинтересован войной, ему не нравились кровавые бойни и смерти солдат, шехзаде куда больше по душе было бы остаться в столице в качестае регента и удерживать баланс в империи, несмотря на то, что он любил изучать военное дело и тактики боя. Он, хоть и не надеялся получить власть в будущем, часто представлял как-бы мог улучшить жизнь жителей своего государства, провести реформы, которые способствовали бы улучшению экономики и культуры страны. Арслан был рад, что не родился старшим наследником, его пугала одна лишь мысль, что он может стать падишахом, благо, Мустафа был первым в очереди на трон и имел куда более острый ум и ту самую харизматичную сторону личности, которая бы позволила ему вести за собой людей. Да даже янычара уже давно пророчат старшему наследнику трон, не стеснясь того, что их нынешний султан жив и полон сил. Подобное особенное отношение войнов к Мустафе никак не могло скрыться от падишаха, который уже понемногу, но начинал настораживаться. Это пугало Арслана, который, видимо, единственный замечал перемену в родителе, так как обладал даром считывать эмоции людей. — Если проведем этот полк вдоль реки, то получиться обойти врага, который сейчас остановился на юге, таким образом, сможем сэкономить время и силы войнов, а затем атакуем противника неожиданно, зайдя с левого фронта. — предложил свою тактику Мустафа, за что получил похвальные возгласы главных пашей. Сулейман недовольно сдвинул брови, ему не нравилось, что сын выдвинул куда лучший вариант действий, чем он сам, это подрывало его авторитет среди главных чинов. Раньше Мустафа казался неопытным ребенком, но он уже давно вырос, углубил свои знания в военном промысле и теперь готов демонстрировать их остальным. Одна часть Сулеймана, который являлся отцом Мустафы, гордилась сыном, но другая, который был повелитель Османов, начила видеть во взрослом мужчине совего соперника. — Тогда, как поступим, мой падишах? Будем действовать, по тактике шехзаде, или же, как вы до этого предложили? — осторожно спросил Лютфи-паша, видя некоторое раздражение султана. Мужчина сначала посмотрел на Великого визиря, после чего повернулся к сыну, который тоже внимательно следил за взглядом султана. — Будем действовать по тактике шехзаде. — в конечном итоге произнес султан, и выдавил из себя улыбку, одобряюще похлопов своего старшего наследника по спине. В этот раз Сулейман-отец одержал вверх над Сулейманом-повелителем, но что же будет, если когда-нибудь в этой битве победит второй?***
Арслан ждал брата около палатки падишаха, в которой старший наследник задержался даже после окончания совещания, дабы доработать свой план до конца, вместе с Великим визирем и самим султаном. Увидев, как Мустафа наконец-то освободился от дел и вышел на улицу, Арслан сразу же подбежал к нему, хватая того за рукав кафтана и отаскивая в сторону от остальных. — Что ты делаешь? — недовольно прошептал старший шехзаде, высвободив руку из цепкой хватки младшего. — Брат, ты забыл, что тебе матушка говорила? Не выделывайся перед пашами, когда рядом есть отец. — Я знаю, но что я мог сделать, если он первый поинтересовался об моем мнении? — Сказал бы, что тебя устраивает его план, зачем нужно было вставлять свою лепту? Ты ведь по краю лезвия ходишь... — Арслан испуганно посмотрел на брата. — Я видел его взгляд, еще чуть-чуть и он начнет считать тебя своим врагом, как и предупреждала наша валиде. — Не неси ерунды. — раздраженно отрезал Мустафа и окинул младшего брата суровым взглядом.— Вы с матушкой видите опасности там, где ее нет. Нужно переживать за Айсун и Шах султан, вот кто по-настоящему опасен для нас, но никак не родной отец. — Он не просто наш отец, он также наш падишах, никогда не забывай об этом, Мустафа. Прежде чем уйти, Арслан в последний раз взглянул на брата, надеясь, что смог образумить того и предостеречь от необдуманных действий.***
День, который не предвещал ничего сверхъестественного, начинался вполне неплохо. Прошло уже больше года с отъезда султана, Махидевран регулярно получала от него письма и писала их ему в ответ. Мустафа и Арслан были в полном здравии, что неимоверно радовало Хасеки и давало надежду, что все ее пережевания были напрасны. Не так давно в столицу пришла весть о том, что султан покорил еще одну провинцию и уже заканчивает военный поход, возвращаясь обратно, правда, по другому пути, который должен был занять куда больше времени, но благодаря этому можно было объехать все завоёванные раннее территории. Так вот, нынешний день Махидевран начала в компании дочерей, которые решили навести ей неожиданный визит. Гюлай расположилась рядом с матерью, обсуждая с ней минувшие дни, которые не отличались особенными событиями. Кесем же сидела на подушках вместе с Айшель, которая во всю хохотала, рассказывая веселые истории, происходившие за это время в ее дворце. Султанзаде Осман игрался со служанками, бегая по покоям бабушки туда-сюда. — Тебе стоит побывать в Манисе, Айшель, брат обустроил в том дворце красивейший сад. Я обожаю гулять там летними вечерами, тем более ты скоро станешь матерью, тебе и ребенку пойдет на пользу тамошний воздух. — Кесем заботливо погладила уже округленый живот сестры. Как бы ни мечтала средняя дочь Хасеки, заиметь ребенка у нее все никак не получалось. Прошло немало времени с ее свадьбы, но девушка так и не смогла обрадовать мужа Яхью, который сейчас был на войне рядом с ее братом, наследниками. — Я была бы рада, думаю, как Мустафа вернется, то поеду с вами. Осман из Египта прибудет все равно не скоро, отец дал ему слишком много распоряжений. — султанша заметно погрустнела, вспомнив о том, что любимый супруг уже несколько месяцев как отбыл из Стамбула по приказу падишаха. — Не переживай об этом, в Манисе тебе будет чем занять себя, время пройдет быстро и ты не заметишь, как Осман-бей вновь приедет в столицу. — подбодрила Гюлай младшую сестру. Махидевран с улыбкой наблюдала за своими дочерьми, никогда они не были так дружны как сейчас. У нее наконец-то получилось добиться полного взаимопонимания в отношениях с ними. Семейную идиллию нарушил неожиданный приход Сюмбюля-аги, который из-за своей тревоги даже забыл поклониться госпожам. — Беда, беда, султанша! — лепетал евнух, пока женщины недоумевали о причине его столь сильных переживаний. — Во дворце только что умер стражник от оспы, в лазарет сегодня поместили еще пятерых заражённых! По всей столице сейчас началась эпидемия. Султанши встревоженно переглянулись. Во дворец очень редко попадает какая-либо болезнь из-за полного контроля за теми, кто из него входит и выходит. Но если недугу все-таки удается как-то пробраться во дворцовые стены, то это значило неимоверную опасность, ведь зараза тогда распространялась с быстрой скоростью. — Прикажи всем немедленно закрыть дворец! Пусть никого не впускают, султанши впредь будут сидеть в своих покоях, выходить куда-либо сторого запрещено, так будем жить какое-то время, если болезнь распространиться по дворцу то не миновать нам беды. — Как скажите, Хасеки султан! — евнух быстро скрылся за дверьми, побежав немедленно выполнять приказы госпожи. — Матушка, что же мне делать? Стоит отправиться в мой дворец, туда эпидемия дойдет не скоро. — Айшель была встревожена куда больше других, то было и понятно, она переживала за жизнь своего нерожденного дитя. — Да, так будет лучше. Гюлай, Кесем, вы тоже поезжайте с сетрой, ее дворец самый дальний от Топкапы, там будет безопасней. — Валиде, стоит ли нам взять с собой племянников? Искандер и Абдулла совсем еще крохи, да и остальные тоже могут легко заразиться из-за учителей, которые живут в городе. — предложила Гюлай, на что Махидевран положительно покачала головой. — Ты права, прикажу сегодня начать сборы, пусть матери приготовят детей к отъезду, завтра вы все отправитесь в путь. Новость о недуге, который пробрался во дворец, стала самой обсуждаемой среди обитателей Топкапы. Как и боялась Хасеки, за первые сутки оспа быстро распространилась среди слуг. Довольна большая часть из них слегли с болезнью, с каждым днем смертность возрастала, забирая на тот свет все больше и больше людей. Среди тех, кого сломила зараза, были и личные служанки султанш. Фюлане, вхожая во служение Афифе, была одной из первых, следом за ней заболели и несколько служанок Айсун султан. Поездку во дворец младшей дочери падишаха пришлось отложить, так как выезд из Стамбула также закрыли, дабы болезнь не смогла распространиться за его пределами. Все были максимально напуганы, боясь заразиться столь смертельным недугом. Полный ужас охватил всех тогда, когда заболели шехзаде Махмуд, Сулейман и Селим. Матери наследников были сильно подавлены, лекари же запрещали им приближаться к детям, но тем было все равно. Афифе целыми днями сидела у кровати старшего сына наблюдая за его самочувствием, впрочем, так делала и Эфсун. Девушка рыдала не перествая, она была уверена, что болезнь не каснется ее сына, ведь ранее она продала душу взамен на его здоровье, но увы, даже дьявол на какое-то время отвернулся от нее. Траур начал окутывать гарем в тот момент, когда скончался шехзаде Селим. Назенин султан хотела покончить с собой, как только ей сообщили о смерти сына, но благо, служанка быстро заметила неладное, что позволило предотвратить смерть девушки. К всеобщему счастью шехзаде Сулейман начал идти на поправку, что нельзя было сказать об его брате Махмуде, которому с каждым днем становилось все хуже и хуже. — Махмуд, сынок, тебе нужно немного поесть. — усталая, совсем не спавшая уже несколько дней, Афифе все также упорно продолжала ухаживать за больным ребенком. — Я не хочу, мама. — кое-как произнес мальчик, сухими от обезвоживания губами. — Мехмед и Белгин так хотят увидеться с тобой. — слезы невольно вновь начали течь из глаз русинки. — Мехмед ждет, когда ты с ним поиграешь на саблях, а наша Белгин все еще помнит, что ты обещал научить ее стрелять из лука. — Мама, как только я умру, то отдай мою саблю Мехмеду. — мальчик впервые за последние часы обратил свой взор в сторону родительницы. — Ты же поможешь ему потом стать султаном, да? — глупая улыбка тронула губы мальчика, пока его мать захлебывалась в рыданиях. — Нет, Махмуд, ты не умрешь, я не дам тебе умереть, я смогу возрадить тебя! — Ха-ха. — шехзаде слегка рассмеялся от бреда, который только что произнесла Мелек. — Я вижу темноту, она так манит меня, будто бы я должен вернуться к ней, словно, это она родила меня, а не вы. — Бедный мой мальч-... — русинка осеклась на последнем слове. До нее только что дошел смысл от произнесенных мальчиком слов. Она резко отпрянула от его кровати. — Вы боитесь, стоило давно к ней привыкнуть. — Афифе заметила, как резко изменился голос сына. — Оставь моего шехзаде в покое! — вскричала девушка. — Ты же итак знала, что он уже давно не твой сын. Ты сделала его таким, разве не помнишь? — Перестань, прекрати! — она зажала уши руками, дабы больше не слышать ни единого слова, которые произносил не ее сын. — Тьма тебя поглатила, ты совсем не понимала, что творишь, теперь пришла пора расплачиваться за свои ошибки. Нужно было бороться со злом, а не примыкать к ниму. — Нет, забери все что хочешь, только не сына! — Афифе кинулась обратно к кровати крепко прижимая к себе тело шехзаде. — Уже поздно. — после этих слов, мальчик сильно закашлял, Агафья быстро подала ему стакан воды, но он отказался от нее. — Сыночек, пожалуйста, не покидай меня. — приступ паники охватил русинку, она еще крепче сжала в объятиях ребенка, надеясь, что это сможет его спасти от рук смерти. — Мама, прости. — вымолвил сквозь кашель Махмуд и в тот же момент затих. Заподозрив неладное, Агафья выпустила тело мальчика из своих рук и замерла. Наследник смотрел сквозь нее блеклым, пустым взглядом. Шехзаде уже не дышал. В этот момент по всему лазарету был слышен истошный крик султанши, переходяший в ужасающий вопль.***
Арифе султан расположилась на тахте, в покоях Айсун, держа на руках сына. Сама же Айсун в этот момент сидела за письменным столом, читая послание своего приближённого из султанского лагеря. Голова женщины сильно болела, поэтому сосредоточиться на написанном было невозможно. С тяжелым вздохом отложив письмо на край стола, она стала массировать виски, в попытках уменьшит болезненную пульсацию в теменной зоне. В комнату тихо вошла Бирсен, женщину заметили только из-за того, что дверь слегка скрипнула, когда та ее открывала. — Простите, госпожа, что отвлекаю, но у меня срочная весть. — обе султанши устремили свой взгляд на служанку. — Шехзаде Махмуд только что скончался в лазарете, крики Афифе султан слышны по всему дворцу. Айсун победно ухмыльнулась, переводя свой взгляд на невестку. — Твой план сработал, жаль только, шехзаде Сулейман все-таки выздоровел. — произнесла гречанка, довольно наблюдая за реакцией Арифе. — Это славно, но а как же остальные шехзаде? Вам удалось их заразить? — спросила наложница Мурада у Бирсен-хатун. — Шехзаде Искандеру стало плохо еще вчера, лекари сейчас внимательно следят за его состоянием. Шехзаде Абдулла тоже заболел, он по утру слег с жаром и сыпью, а вот шехзаде Мехмед полностью здоров, служанки несколько раз пытались его заразить но не получилось. — Слишком живучь, весь в их змеиную породу. — недовольно пробубнила Айсун. — Ладно, остановимся на этом, большое счастье, что этот план начал действовать. Таким образом, мы понемногу расчищаем путь к трону для Мурада и нашего шехзаде Адема. Султанша встала со своего места и приблизилась к невестке, взяв из ее рук маленького мальчика. Когда женщина впервые увидела внука, то сразу же прониклась к нему любовью. Даже к сыну гречанка не испытывала таких чувств, как к этому созданию. Именно она нарекла его Адемом, женщина специально выбирала имя под европейский манер, тем более его значение ей особенно нравилось. — Мой славный внук, совсем скоро твой отец станет султаном и мы по полной отомстим нашим врагам за все те боли, которые они нам причинили. — мальчик внимательно смотрел на бабушку и ярко улыбался, когда та начинала его покачивать на руках. — Скоро весь мир будет у наших ног.***
Смерть одна за другой окутывала дворец, принося большинству его обитателей сплошное горе. Не успела пройти и неделя с кончины шехзаде Махмуда, как умер и единственный наследник Арслана. Хуриджихан все никак не могла прийти в себя. Ее сын Абдулла, хоть и не родной, но настолько полюбившийся и даривший последнюю возможность стать настоящей султаншей, отошел в мир иной. Каждый день в гареме слышались рыдания матерей, оплакиваюших своих шехзаде. Для всей империи эта эпидемия стала настоящей трагедией. Впервые за много лет эта болезнь погубила стольких людей в такие кратчайшие сроки. Махидевран не понимала, как такое могло произойти, ведь в прошлом не случалось подобных аномальных событий. Что могло значить такое изменение в их жизнях? Кого они разгневали в этот раз, чтобы кара была настолько жестокой? На эти вопросы женщина не знала ответа. Как только болезнь начала понемногу отступать, Хасеки стала чаще выходить из своих покоев, дабы навещать горюющих невесток, которые так и не могли прийти в себя от столь масштабных потерь. В этот день весенняя роза направлялась в покои к Афифе, чтобы провести какое-то время с ней и внуками, которые тоже тяжело переживали смерть родного брата. Остановившись напротив массивных деревянных дверей, женщина неспеша приоткрыла их. Войдя внутрь, она не застала там никого кроме самой Агафьи. Та сидела на полу, закрыв лицо руками, и жалобно всхлипывала. Рядом с ее ногами валялись часы, которые выглядели изрядно потрепано. Махидевран приблизилась к русинке, присев рядом с ней, она приобняла ее. — Я хотела его возрадить. — резко начала Мелек, взяв в руки часы, которые лежали недалеко от нее. — Хотела вернуться в прошлое, спасти его, но они больше не работают! — девушка в порыве ярости отбросила от себя часы, которые чуть не разбились от сильного удара об стену. — Значит, такова наша судьба. Нам придется с ней смириться. — вымолвила Хасеки, прижимая к себе навзрыд рыдающую Агафью. — Я знаю, какого это — терять ребенка, внутри все ломается, часть тебя погибает с ним. Хочется просто лечь к нему в могилу и умереть в ту же секунду. — Махидевран повернула Афифе лицом к себе, обхватив ее щеки своими ладонями. — Но у тебя есть ради кого жить, Белгин и Мехмед переживают за тебя. — Я не знаю, как жить без Махмуда. — сквозь вхлипы проговорила девушка. — Он был для меня всем, Он мое дитя, мой первый шехзаде, мой любимый ребенок. — в этот момент у Махидевран тоже начали наворачиваться слезы. — Судьба не справедлива. Больше никто из них не мог вымолвить и слова. Они продолжали сидеть на полу, каждая прибывала в своих мыслях. Тишину в покоях нарушил приход Ханзаде-хатун, которая была чем-то встревожена. — Что опять случилось? — спросила Махидевран, а внутри у нее все сжалось из-за страха за жизни родных, она боялась услышать вести об очередной смерти от этой проклятой болезни. — Госпожа, пришли вести из лагеря султана, наш падишах... — губы служанки дрогнули, в попытках произнести столь страшные слова. — Наш падишах и его шехзаде погибли, в результате нападения неверных.