No time to die — Billie Eilish
Вы когда-нибудь что-то теряли? Если нет, то вы никогда не поймете жгучей боли, что разъедает изнутри, при мысли, что ты впервые в жизни обрел что-то ценное и тут же это что-то рассыпалось на твоих глазах на мелкие осколки. Коко испытал это чувство в полной мере, когда за Инуи с грохотом закрылась тяжелая дверь. Слух прорезала звонкая тишина. Все. Конец. Ему показалось, что мир обрушился вместе с упавшей с потолка штукатуркой. Бредя домой под проливным дождем, ему было все равно, что промокли его дорогие шмотки от Прада. Все равно, что растрепались волосы, на укладку которых он потратил кучу денег. Все равно, что в кармане мокнет дорогой айфон и не менее дорогой кошелек с кучей таких бесполезных и раздражающих бумажек. Он пришел домой мокрый до нитки. Не удосужившись даже разуться на пороге, он прошелся по дорогущему ковру прямо в грязных туфлях. Упав на диван, откинулся на спинку и запрокинул голову, чувствуя, как внутри все болит, режет и закипает. Хотелось кричать. Так, чтобы даже на Северном Полюсе услышали его болезненный крик. И реветь. Так, чтобы содрогнулись стены самых устойчивых в мире зданий. В горле встал болезненный ком. Мысли скапливались в голове. Все больше и больше. Злость. Раздражение. Боль. Обида. Все настолько сильно поглотило Хаджиме, что он в мгновение подрывается и перекидывает диван. Идет угрожающе громкими шагами в свой кабинет и открывает сейф, с ненавистью вытаскивая и разрывая все хлопковые купюры, которые лежат в его глубине. Зачем? Зачем он собирал их все эти годы? Чтобы в один день они обесценились в его глазах? Стали бесполезным клочком бумаги? Коко просто бросает их на пол и начинает рыдать взахлеб, падая на колени, лупя кулаками пол. Злость только растет. На себя. На эти деньги. На мир. Счастье не купишь. Инуи был прав. Без Сейшу Коко не нужны были даже кучи эти чертовых валют, которые он сейчас сминает руками. как клочки мусора. Они и есть мусор. Ничего не стоящий. Если убрать их смысл, который люди придали сами, это просто чертовая бумага. А Инуи… он живой. Его жизнь нельзя оценить никакой имеющейся суммой. А его любовь не купить даже этими деньгами. — Какой я идиот. — хватаясь и чуть ли вырывая свои волосы, шепчет обреченно он. В погоне за большим капиталом, Хаджиме совсем забыл, что тоже человек. Что ему нужны объятия, любовь, понимание. Что он не железный. И красивые вещи, еда, одежда не заменят тепло чужого любящего тела. Если бы он мог, то отдал бы все эти деньги в обмен на прощение Сейшу, которого он не заслуживает. Телефон приводит в себя входящим звонком. Коко вытирает слезы рукавом. Успокаивается. Берет трубку. — Да? И его как холодной водой обдает знакомый голос: — Хаджиме? Какого черта Сейшу еще жив? Ты же говорил, что ликвидируешь его в ближайшее время! Коко выпускает из руки телефон и тот падает прямо в стопку денег, которые обеспечивают ему мягкое приземление. Точно. Он же киллер. А Инуи — его цель. Как только он мог забыть, что именно сблизило их? — Хаджиме?! Хаджиме, блять?! Ты слышишь?! Когда мы разберёмся с ним, ты будешь следующим! — звонок прерывается тяжёлыми и долгими гудками. Коко еще несколько минут смотрит в одну точку, как умалишенный, и в мгновение срывается с места. Он бежит сломя голову, падая, разрывая свою одежду и совершенно наплевав, как жалко выглядит в этот момент. Он бежит к нему. В мастерскую. Туда, где они впервые познакомились. Где нашли друг друга. Где в душе Коко начались кардинальные изменения. Забегает под звон колокольчиков с криками его имени и сразу же получает кулаком по лицу, отлетая к противоположной стене. Не сразу понимает, что происходит, но, видя звирепий взгляд Дракена, быстро возвращается а реальность. — Где он? — хрипло спрашивает, преодолевая боль в горле. — Дома. Он не пришел на работу. Из-за тебя между прочим. — Кен надвигается грозно. Явно собираясь вправить Хаджиме последние оставшиеся мозги. — Я тебе что говорил? Тронешь Инуи хоть пальцем, я тебе лицо сломаю? Говори, блять, что ты с ним сделал? — Ничего! Послушай! — кричит он, когда его уже хватают за грудки и поднимают над землёй. — Я хочу помочь. Ему грозит опасность! — Какая еще, нахуй, опасность?! Коко колеблеблется, но рассказывает все. Абсолютно все. До мельчайших подробностей о том, кем является на самом деле, что хотел сделать с Инуи и сколько ему за это заплатили. Но, он поклялся Богом, в которого даже не верит, и дал крест, что ни за что не смог бы убить его сейчас. Ни за что. Он бы скорее убил себя. — Я правда хочу помочь…Nothing breaks like a heart - Mark Ronson
Жизнь друга была важнее разбирательств и ненужных притязаний. И Дракен решил поверить Коконою, ведь тот все же плел достаточно убедительные речи о том, что хочет спасти Сейшу. Так они вместе и отправились домой к Инуи, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, потому что трубку он уже не брал. И это настораживало обоих. Дома Инуи не оказалось. Зато их встретил погром в квартире, который явно остался после отчаянной борьбы. — Ну и бардак. — Они были здесь. — заключил Хаджиме, с опаской глядя на разбросанные вещи. Нет, ему не верилось, что парня могли убить. Просто не верилось в это. Не хотелось даже думать о таком исходе. — Нет. Только не говорите, что мы опоздали… Инупи! Ты здесь?! Инупи! Ну где же ты?.. — Я здесь. Дракен и Коко тут же вздрогнули, поворачиваясь на звук спокойного голоса Сейшу. Он стоял в дверном проеме, весь в крови, с битой в руке, которую волочил по земле. И довольным, блестящим взглядом, который бывает лишь у людей, что только что свершили если не правосудие, то возмездие. — Ты в порядке? Что случилось? Мы уже думали, что тебя… — Коко тараторил и голос его держался на каждом слове от вины, что пропитала его насквозь. — А ты так сильно этого жаждал? — Что? Нет! Где эти ублюдки? Что ты с ними сделал? — Преподал урок и передал полиции, — только и жмет он плечами, проходя в квартиру. Биту бросает возле обуви и становится напротив зеркала, рассматривая лицо. Макияж размазался. На лице пятна от крови. Прекрасная картина. Он сейчас похож на Джокера, не иначе. И по виду ошарашенных Коконоя и Рюгуджи было ясно, что Инуи очень сильно удивил этих двоих своим эпичным появлением. — Но я все еще не решил, что делать с тобой. — Может, сперва расскажем ему, что происходит? А то он явно в непонятках сейчас. — предложил Рюгуджи, видя, как Хаджиме метает на них удивленные взгляды. — Да, думаю, стоит. Дракен, ты же помнишь, как умерли моя сестра и родители? В тот день. Нет. За пару дней до этого, их с Акане вместе с родителями позвали на светское мероприятие. И, конечно, Инуи больше всего на свете не хотел на него идти. Но возражений мать с отцом не принимали. Это был скучный до невозможного вечер. Взрослые болтали о политике, бизнесе, сплетнях. Кто с кем поженился, у кого кто родился, какие реформы ждут в этому году. Словом, им с Акане приходилось сидеть в стороне и есть безвкусную еду, пока старшие «веселились». Если это вообще можно было назвать весельем. Но в один момент все изменилось. Когда к его старшей сестре бесцеремонно подсел взрослый мужчина. Ей было двадцать два. Она была стройна, красива и мила. И не удивительно, что на нее позарился какой-то олигарх. Инуи пытался заступиться за нее. Но девушка всеми силами просила его не разводить конфликт на ровном месте. Утверждала, что сама сможет постоять за себя. И ему не стоит волноваться. Но Сейшу знал, что внутри она дрожала от отвращения и страха. Особенно, когда мужчина почти что с силой повел ее за собой, желая отойти в сторону. В тот вечер Акане чуть не изнасиловали. Прямо за углом ресторана, ее потащили к машине, но Инуи успел выбежать и ударить мужчину по голове первым, что попалось под руку. Трубой. Не сильно. Но достаточно, чтобы тот потерял на секунду ориентир. Когда они убегали, им вслед сыпались проклятья и угрозы: — Суки! Я вас еще достану! Вот увидите! Но они не придали этим словам большого значения. А зря. Когда через пару дней посреди ночи их дом вспыхнул от внезапного пожара, все встало на свои места. Спастись удалось только ему. Сестра. Мама. И отец. Все сгорели заживо прямо у него на глазах, а он мог лишь наблюдать. Сколько бы он не рвался спасать их, сумел лишь обжечь себе руки и лицо, навсегда оставив клеймо, напоминающее о том злополучном дне. — Я знал, что рано или поздно эти ублюдки узнают, что я жив, и снова попытаются меня убить. Поэтому ждал удобного случая, чтобы убить их. Убить я не смог, — тяжело вздыхает Сейшу, опуская тяжелый взгляд аметистовых глаз на свои окровавленные руки. — Но сделал из них кровавое месиво. Полиция расценила мои действия, как самооборону, так что претензий ко мне нет. Они арестовали всех. Даже того ублюдка, который пытался изнасиловать Акане. Пока Инуи рассказывал свою душераздирающую историю с видом довольного собой мстителя, Дракен и Коко молчали. Вокруг витала атмосфера сочувствия и даже понимания. Наверное, они бы тоже так поступили. Даже Хаджиме. Если бы у него было то, что он мог защитить, он бы сделал это. Даже ценой собственной жизни и всех тех денег, что у него есть. Просто до этого момента у него ничего не было. А теперь есть. Но он, кажется, безвозвратно это потерял. — Значит я… работал на людей, убивших твою семью?.. — мысль обрушилась на голову лавиной, породив внутри желание уничтожить себя, разбить на субатомные частицы. Раньше Коко не задумывался о мотивах своих клиентов. И о том, каких людей он убивал. Справедливо ли это было? Сколько, подобных Сейшу людей, он загнал в могилу? И он еще хотел получить от него прощение. — Я… какой же я всё-таки… Ненадолго воцарилась тишина. А затем послышалось шуршание одежды. Инуи подошел к Хаджиме и снисходительно уложил свою руку на его плечо. — Расслабься. Я знал, что ты киллер с самого начала. Просто, когда увидел у тебя в кармане фото нас с Акане, подумал, что ты участвовал в поджоге нашего дома. — Я не участвовал, клянусь! Я даже понятия не имел… подожди, так ты знал?! — Знал. — жмет он плечами, чуть улыбнувшись краями накрашенных растершейся помадой губ. — Дракен тоже знал. — Серьезно?! — Да. — Кен сложил руки на груди, все еще глядя на Коконоя с недоверием. Как и в первый раз. Как и всегда. Он никогда не будет ему доверять. Да и Коко на это не надеялся. — Ты вел себя слишком подозрительно. Мы навели справки и узнали, что ты работаешь наемный убийцей. Я сразу хотел сдать тебя полиции, но Инуи настоял, чтобы я тебя не трогал. Он знал, что ты выведешь его на этих людей. И знал, что ты его не тронешь. — Да. Так что я тоже тебя обманул. Можно сказать, что мы квиты. — Инуи протягивает Коконою грязную ладонь, но тот не спешит ее жать. Глаза Хаджиме все еще полные шока и недопонимания. Невысказанностей между ними слишком много. Неужели все то, что было на свидании, в отеле, их поцелуи, объятия… все это было ложью? — Подожди. Так ты простил меня или нет? Я не понимаю. Когда ты говорил, что я тебе нравлюсь… — Я не врал. Инуи вздыхает. Убирает руку и переглядывается с Дракеном, который коротко кивает. Между собой эти двое уже все решили. И в их планы Коконой, к счастью, или к сожалению, тоже вписывался. — Ты действительно нравишься мне. И я прощу тебя при условии, что ты бросишь свое криминальное ремесло и устроишься работать в нашу мастерскую. А свои деньги потратишь на благотворительность. Только так я готов начать все заново. Таковы были условия, при которых Инуи был готов забыть все, что сделал Коконой, и принять его уже по-настоящему. Ведь все то, что было. Трепетные чувства, их увлеченность друг другом, бабочки в животе — все это не было игрой. Все было правдой. По-настоящему. Инуи любил Хаджиме и верил, что тот действительно готов измениться ради него. И он не ошибся. — Тогда, пожалуйста, научите меня чинить байки.