***
Письмо от мисс Нимфадоры Тонкс гоблины передали Харри только спустя пять дней, утром вторника. Всё это время Харри активно занимался делами, надеясь до конца августа разгрести большую часть отчётов из банка, и с чистой совестью заняться учёбой. Хотя часть дня обязательно проводил с Люциусом в тренировочном зале, наконец смирившись с новыми габаритами и решив, что запускать себя он не готов. Вытащить на совместные тренировки Северуса было сложно, он слишком много интересного нашёл для себя в библиотеке Слизерин-холла, но всё же пару раз он поддавался на уговоры. Судя по всему, мисс Тонкс не слушала чужих советов, и сначала пыталась писать Лорду Блэк обычные письма, но совы его, конечно же, не находили. Наконец она обратилась к гоблинам, и передала через них письмо с припиской «я надеюсь, что эта попытка связаться с вами будет успешной, так как я больше не представляю, что ещё можно придумать». Удивившись, что девушке не пришло в голову написать своей тёте Нарциссе, Харри ответил достаточно сухо, что готов встретиться с мисс, которая относится к роду Блэк, но так как у него много дел, то ближайшее свободное время у него будет только в субботу. И если мисс Тонкс не против, то он приглашает её посидеть в кафе у Фортескью часов в пять вечера. В ответном письме, переданном Харри уже на следующее утро, девушка написала, что не возражает, и что в субботу ей даже будет удобней, в связи с занятостью в академии.***
Внимание! Дальнейшая часть главы получает рейтинг NC-17, её можно пропустить, если вас такое напрягает. Подобных сцен в дальнейшем не планируется, так как для сюжета они не нужны.***
Харри не мог понять самого себя трехнедельной давности. Нет, он помнил, что у него были какие-то причины бояться физической близости и не хотеть закрепления связи. Но хоть убей, не мог вспомнить какие именно, и не понимал, как вообще можно было по доброй воле от такого отказываться. Сейчас он загорался от любого прикосновения партнёров, а иногда, вот как сейчас, достаточно было просто смотреть. Они спали втроем, и в гостевой спальне, и когда перебрались в хозяйскую. Но именно что спали. С сексом было немного сложнее. Это всегда была пара, любая из трех вариантов, и один наблюдатель. Хотя тот, кто смотрел, тоже получал удовольствие, так как остаться безучастным, улавливая эмоции партнёров, было невозможно. Вот и сейчас Харри во все глаза смотрел на то, как Люциус выгибается под Северусом, а сам неосознанно ласкал себя. В оргазме он отстал от мужчин всего на несколько секунд. Ощущение некой неправильности, незавершенности, которое копилось все эти ночи, внезапно выплеснулось обидой и разочарованием, которые Харри не смог удержать, и партнёры, конечно, сразу отреагировали. — Что не так, сладкий? — повернулся к нему Люциус. Северус, успевший встать за влажным полотенцем и убрать следы с живота Люциуса, обнял Харри со спины, укладываясь рядом: — Мы чем-то успели тебя обидеть? Расскажи. — Не обидели, нет! Я просто не понимаю… — Что именно? — мурлыкающий тон Люциуса должен был успокаивать, но почему-то наоборот, раздражал. — Вы ни разу не предложили мне поменяться местами. Почему? — Наверное потому, что снизу быть ты не хотел и боялся? — шепот Северуса в ухо не раздражал, наоборот, вызывал возбуждение. — Ты хочешь сказать, что передумал? — обнявший Харри Люциус перестал восприниматься как источник раздражения, тоже начав возбуждать. — Я… — до Харри вдруг дошло, что они имели в виду, когда говорили, что не сделают ничего из того, чего он не хочет. Это работало и в противоположную сторону, свои желания придётся озвучить, или ничего не будет. И, хотя на его щеках сейчас, пожалуй, можно было спокойно жарить яичницу, Харри нашёл в себе силы объяснить, чего хочет. — Я ведь чувствую вас, ну в процессе. Как вот сейчас. И, получается, что, например, Северус всё равно себя полностью не отпускает, так как контролирует весь процесс, — Харри потерся затылком о плечо мужчины, и получил поощрительный чмок в этот самый затылок, — А Люциус при этом расслабляется и полностью отдается процессу, и удовольствия транслирует заметно больше. Я тоже хочу попробовать, — в последнем предложении звучала настолько детская обида, что Люциус расхохотался в голос, но быстро одернул себя, успокаивая Харри поцелуем. Чуть более сдержанный смех Северуса тоже быстро прекратился. — Сладкий, ты уверен, что хочешь? — Харри кивнул, зажмурившись. — Сейчас? — ещё кивок. — Возможно, стоит наконец закрепить связь триады? — Харри широко распахнул глаза, но понял, что отказать не сможет. Он ещё раз кивнул, дополняя жест отчего-то хриплым «Да!». — Ты же понимаешь, что, если ты передумаешь, остановиться будет сложно? — искушающий голос Северуса совсем не сочетался с его словами, вроде как предлагающими остановиться, пока не поздно. — Я не передумаю! На этом с разговорами было закончено. Стало как-то сразу много всего — рук, губ. Харри где-то на краю сознания удивился, в каких местах, оказывается, можно целовать, но эта мысль быстро растворилась. Когда до входа дотронулся смазанный чем-то палец, парень напрягся, но был сразу же отвлечен накрывшим член ртом. Обычно он старался избегать такой ласки, находя её слишком смущающей, но сейчас контролировать происходящее не получалось. Ощущения накрыли своей интенсивностью, и, когда внутри палец Северуса нащупал ту самую особую точку, о которой Харри только читал, от преждевременного извержения его спасли только пережавшие член у основания пальцы Люциуса. Его крутили, как куклу, постоянно меняясь местами, и очень быстро Харри перестал понимать, где чьи пальцы, губы, и кто что с ним делает. На его мольбы и просьбы, казалось, не обращали внимания, но, именно тогда, когда Харри понял, что у него больше совсем не осталось сил, и он сейчас сойдет с ума от того, что ему недостаточно, Люциус потянул его на себя и позвал: — Иди ко мне… В меня, — от ощущения, что его обманули, Харри даже слегка протрезвел, но Люциус оставался непреклонен. — Ну что ты, всё будет. Давай же! Харри сдался, привычным уже движением заполняя собой партнёра, но двигаться ему не позволили. Северус придавил рукой его поясницу, и нависнув сверху, шепнул прямо в ухо: — Расслабься. Не передумал? — и Харри почувствовал давление совсем не пальцев. Сначала дернувшись вперед, уходя от непривычных ощущений, он, разозлившись на свой страх, подался обратно, сам насаживаясь, так, что Северусу пришлось придержать его, чтобы не сделать больно. — Не торопись, дай себе привыкнуть. Северус возобновил движения ровно в тот момент, когда Харри собрался об этом просить. Он наращивал темп, чутко прислушиваясь к эмоциям парня, который совершенно потерялся в ощущениях. Люциус, сжимающий Харри в себе, покрывающий его шею поцелуями-укусами, совсем не упрощал ситуацию, а когда Северус прикусил его за загривок, Харри взорвался, передавая весь восторг по партнёрской связи, и утягивая их в общий, один на троих оргазм. Ощущение ожога на месте браслетов на этом фоне никто просто не заметил. — Как ты, сладкий? — спросил Люциус, казалось, вечность спустя. — Чувствую себя совершеннейшим идиотом, — честно ответил Харри. — Почему? — заинтересовался Северус. — Потому что так долго тянул с этим. Люц, что ты делаешь? — Темпус! Хочу знать, сегодня уже сегодня, или ещё вчера. Чтобы правильно отмечать дату заключения брака. — Какого брака? — Харри попытался подскочить на постели, но его удержали, обняв с двух сторон. Люциус перехватил руку Харри, и, подняв её, провел по браслетам, которые действительно выглядели теперь как металлические украшения: — Вот видишь, сладкий? Это значит, что ты теперь никогда от нас не избавишься. — Скорее это значит, что вам придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь, — довольно мурлыкнул Харри, пытаясь вжаться в обоих мужчин разом. Начало семейной жизни ему, определенно, очень нравилось. _____