Кем бы ты ни оказался

Утром Харри поймал Северуса почти у камина. Тот напрягся, рассчитывая услышать очередные уговоры уволиться, но Харри всего лишь позвал Кричера, и дал тому приказ на случай, если Северус позовет из Хогвартса, сразу забирать мужа хозяина домой, не разбираясь в происходящем. Снейп признал, что такая подстраховка лишней не будет. После Харри попросил Северуса быть осторожней, поцеловал и убежал обратно в спальню. В спальне Харри ошарашил одевающегося Люциуса сообщением, что собирается идти с ним. — Стоп! Куда именно ты собираешься идти со мной? Ты не забыл, что я планировал провожать Драко на Хогвартс-экспресс? — Не забыл. И я хочу тоже сходить на вокзал, посмотреть на отправляющихся в школу бывших однокурсников. — Ты ведь не на однокурсников смотреть собираешься, — возразил Люциус. — Я такой предсказуемый? — Ну что ты, сладкий. Просто ты периодически забываешь, что мы с Севом тебя чувствуем, и не придерживаешь эмоции. — А может я просто не хочу прятаться от вас? — Я рад, если это так. Но что насчёт прогулки на вокзал? Ты уверен, что готов посмотреть на Поттеров? — Мне интересно, как они будут взаимодействовать с моими знакомыми, друзьями… Вот будет забавно, если их Гарри сразу вызовет подозрение у окружающих! — Не вызовет, ты же знаешь. Но спорить не буду, если ты хочешь, то собирайся. Только поторопись, я не планировал опаздывать! — Да, я уже одеваюсь, видишь! — отозвался Харри из гардеробной. — Только я, наверное, не буду прямо рядом с тобой там находиться, всё же внешность у меня не самая незаметная. А раз Дамблдор уже знает про меня, то наводить на тебя его подозрения опасно. А если что-то пойдет не так, я сразу портключом домой, ты не переживай. — Договорились. Конечно же, на вокзал они отправились не вместе. Люциус сначала заглянул в Малфой-мэнор, забрать Драко с вещами и Нарциссу. А Харри камином отправился сразу в специальный зал на вокзале. Проход через столб между платформами существовал для маглорожденных. Чистокровные же предпочитали перемещаться камином, и для них с платформы был выход в каминный зал, где располагалось несколько больших каминов, через которые можно было спокойно перемещаться с вещами, а также площадка для аппарации. Последняя особым спросом не пользовалась, так как с объемным багажом аппарировать было достаточно тяжело. Харри вышел из зала на платформу, и встал, облокотившись на столб, стараясь быть не очень заметным. Мимо прошла Гермиона с родителями, делая вид, что они незнакомы. Харри улыбнулся, соглашаясь с выбранной тактикой. Люциус, только выйдя из каминного зала, тут же обшарил платформу взглядом, разыскивая Харри. Найдя же, остановился так, чтобы не выпускать мужа из поля зрения. Драко и Нарцисса еле заметно кивнули парню, получив в ответ такие же кивки и улыбку. Вскоре к Драко подошла Панси Паркинсон и они начали о чем-то шептаться, постоянно поглядывая при этом на Харри. Но долго задумываться об этом у Харри не вышло, так как из каминного зала появилось семейство Поттеров. Глава семьи толкал тележку с багажом, стараясь подстроиться под шаги супруги, что было достаточно непросто. Лили, шедшая практически под руку с сыном, то ускорялась, со словами, что в поезде займут все лучшие места, то резко останавливалась, пытаясь поправить Карлусу воротник, прическу или стряхнуть несуществующие крошки. Сзади с явной неохотой брела дочь четы Поттер, как Харри вспомнил из отчётов, звали её Виолой. Засмотревшись по сторонам, девушка умудрилась споткнуться, но упасть ей не дал оказавшийся не так далеко Драко. Лили обернулась на шум, взглянула на Малфоя-младшего как на пустое место и отчитала дочь, что та не смотрит под ноги, после чего вернулась к сыну, продолжая наставлять его «не общаться с неподходящими магами, обязательно писать домой каждый день, одеваться теплее». И в какой-то момент Харри вдруг с ужасом понял, что смотрит не на женщину из волшебного зеркала, о которой он слышал только хорошее, и которой никогда не существовало. Харри видел перед собой вполне реальную, хорошо знакомую ему женщину, не Лили Поттер, а её родную сестру. Высокая, худощавая. Волосы правда не светлые, а рыжие, но кто из женщин никогда не менял цвет волос? Ужасно противный визгливый голос, разносящийся по всей платформе. Муж, вроде как глава семьи, но видно, что смотрит на супругу с опаской. Сын — свет в окошке, привыкший, что с него сдувают пылинки. И, вот тут картинка слегка сбоила, но совсем не сильно, дочь, судя по всему нежеланная и нелюбимая, вместо ненавистного племянника. Одежда на девочке намного скромнее, если не сказать беднее, чем на сыне. Не обноски только лишь потому, что на девочке мальчишечья одежда будет выглядеть совсем странно. Девушку дома явно наказывали, так как на материн взмах рукой, когда та отчитывала её, Виола сжалась и попыталась закрыться. Харри любил представлять раньше, что если бы всё было совсем не так, и это тетя Петунья с дядей Верноном погибли бы, и Дадли попал в семью к своей тёте Лили, то та прекрасная женщина с колдографий и из волшебного зеркала никогда бы и не подумала обижать ребенка, пусть он и не родной сын. Разве пожертвовавшая собой ради ребенка женщина может быть не добра к другим детям? Эта, реальная сестра Петуньи Дурсль, могла не быть добра даже к родной дочери. Харри представил себя на месте вот этого холеного, залюбленного Карлуса-Дадли, задохнулся от ужаса и активировал портключ. Переместил его портключ в маленькую гостиную хозяйских покоев, где Харри и рухнул на диван, захлебываясь в рыданиях. Вскоре он почувствовал, как диван рядом мягко прогнулся, а на голову ему легла теплая ладонь. Приподняв лицо, он с удивлением увидел, что это была Беллатрикс. По-прежнему не произнося ни слова, она помогла парню приподняться, и он уткнулся в её плечо, не прекращая рыданий, к которым теперь присоединились невнятные жалобы. Она обнимала его, аккуратно поглаживая по спине, а он выплескивал всю обиду на многолетний обман. Жаловался, что такая идеальная мать, которая у него была, оказалась подделкой и выглядит кошмаром его детства, и что теперь у него вообще ничего не осталось. А потом, в один момент Харри накрыло осознанием кому именно он сейчас жалуется. Да, она больна, но разве это повод отказываться от неё? А горюя о поддельной матери он именно это и делает. Харри поднял заплаканные глаза, и еле слышно прошептал, в который раз неосознанно выпуская волну магии: — Я такой дурак! Прости меня, мамочка… И встретился глазами с совершенно осмысленным, удивленным взглядом. А потом Беллатрикс ответила слегка хриплым от долгого молчания голосом: — Харри, малыш, ты ко мне вернулся? _____ Конец третьей части.