Вечера на озере

Сказать проще, чем сделать. Сомнительная затея — считать, что убил он ради тебя, а не вопреки. Ты просто мешкаешь под ногами и вполне можешь попасть под горячую руку. Вот и сейчас: лучше тебе уйти, пока позволяют, или хотя бы не лезть на рожон.  Однако ты, что называется, не можешь отвести взгляд. Как у людей есть тяга наблюдать за пламенем, так и у тебя зарождается склонность наблюдать за действиями Джейсона. Чувствует ли он то же самое, следя за жертвами? Ты просто подсела на адреналиновую иглу.  Разум берёт верх, и ты заходишь в соседний с ним дом. Паутина, пыль, листья, старые фотоальбомы, забытые жизни — ничего путного. В другом жилище аналогичная картина. На фоне общей разрухи особенно выделяется твой дом. По приезде ты сразу заметила отсутствие мусора, какой бывает, когда внутрь забредают животные. Дневник и газеты, что ты нашла в кладовке, так же наводят на мысль: Джейсон жил в тех стенах. Как минимум до твоего появления. Маньяк хорошо содержал твоё обиталище, стоит отдать должное. Снова увенчиваешь лаврами того, кого не стоило бы.  Выходишь к дому, где находился он. Тишина. Никто не мелькает в окнах. Заходишь внутрь — такая же чистота, как и в твоём доме. Не кристальная, но похвальная для мертвеца. Воздух густой, дышать тяжело, словно лёгкие не могут раздуться в полную силу. Смущает еле уловимый гнилостный запах, возможно принадлежащий ему. До этого тебе не удавалось вкусить аромат тела Джейсона — его заглушал смрад металла. Помимо неприятного запаха в доме господствует полумрак. Отдельные комнаты погружены в кромешную тьму. На удивление в них даже нет мебели. Ты обошла весь дом, кроме одного места — предположительно, кладовой, у двери которой вонь усиливается. Нутром чуешь неладное. Открываешь дверь и сдерживаешь рвотный рефлекс. Пахнет, словно забытое мясо в размороженном холодильнике. Переводишь взор и встречаешь на полке голову — то, что от неё осталось. Куски гнилой плоти обтягивают кости черепа, зияющие глазницы пожраны насекомыми. То была женщина — по бокам свисают остатки светлых волос. Захлопываешь дверь и выходишь из дома. Он дал тебе это увидеть. Он хотел, чтобы ты с этим столкнулась. Сестра? Мать? Неважно. Улик на сегодня хватит. Это не ребёнок, не человек, не твой приятель и не телохранитель. Это давно сошедший с ума остаток разума, заключённый в неподвластной времени оболочке. Он вряд ли чувствует, скорее имитирует — мимикрирует под живое, как сам его представляет. Ты приписала ему чувства, свойственные не всем дышащим людям, а это создание давно мертво, и умерло оно в возрасте, когда человек только обретает понятие о морали. Неважно, зачем и почему он хранит этот трофей — память ли, фетишизм или нечто иное, ты не можешь квитаться с ним, как бы сильно тебе ни хотелось причислять его к своим приближенным. То, что ты пошла на поводу у собственных фантазий — сделала ему подарок — не сыграло никакой роли в тобою же надуманных добрососедских отношениях. Он просто нашёл подходящее орудие взамен старому, сломанному, которое пытался починить по мере сил. Причём нашёл его в удобном месте, любезно тобою выбранном. Оторопелая, возвращаешься домой. Нельзя смириться, нельзя избавиться. Пусть лучше он отнимет твою жизнь, нежели ты сбежишь. Решено — мышь полезет в пасть кошке.