Слепая героиня

— Ну, что девица? — Алан ждал, когда девушка проявит хоть какие-то эмоции. В руках Кику держала незаконный паспорт. В нём было: её фотография, немного измененная дата рождения, пол, подпись была тоже её. Однако что-то не давало ей покоя. Держа эту вещицу, она словно была под прицелом большого количества оружия. — Я красиво получилась, — улыбнулась Хаяси и подняла взгляд на мужчин. — Хах, — Алан выставил руку вперед, явно ожидая оплату за свой труд. — А, да, точно, — Кику попросив не смотреть, вытащила из потайного кармана куртки немного денег и отдала их в руки. — Все правильно. Спасибо за заказ, до встречи, мелкая, — Алан открыл дверь перед девушкой, намекая, что ей уже пора. — До свидания. Железная дверь захлопнулась прям перед носом Кику — мрак окутал её. Стало как-то вязко, словно эта тьма могла, как слизь прилипнуть к одежде, в том числе к кожи, и потом её невозможно было бы убрать без стирки. Будущая героиня, повернувшись, медленно побрела в сторону оживленной улицы. Уже давно было за десять часов. В домах горели огни, и из некоторых окон доносился смех людей. Все еще зеленные деревья, с каждым порывом редкого ветра, склоняли свои ветви вниз, будто стараясь дотянутся до опавших с их веток, листьев. Воздух был насыщен некой толикой праздника. Было ли это от того, что Кику наконец-то сбежала из ненавистного дома или из-за того, что все складывалось довольно оптимистично, не было понятно. Пятница. Вечер. Люди бегут домой к своим семьям, хотят поскорее посидеть с родными и поговорить о прошедшей неделе. Конечно, для некоторых, лучшим вечером считался проведенный в баре или клубе, когда они могли опрокинуть несколько стаканчиков саке или еще чего-нибудь алкогольного. Хаяси старалась как можно быстрее идти, чтобы добраться до специальной остановки, где приезжают ночные автобусы, которые могли бы ее довезти до Нагоя, а потом оттуда на ещё одном автобусе в Токио. На первом ехать с 01:00 до 10:30, на втором с 12:25 до 21:45. Да, на обоих около девяти часов, но зато они были довольно дешевыми. Уже примерно прикинув сколько все это передвижение будет стоить, она немного растерянно смотрела в свой калькулятор. На экране высвечивалась цифра в 11 191,32 йен . «Так, надо начинать экономить как приеду, а то все потрачу и вообще буду бомжом! У меня осталось примерно еще 55 238,68 йен. Смогу по приезду снять какую-никакую квартирку. Надеюсь вообще хватить какое-то время в ней пожить, пока работу не найду. Черт, а если работать и одновременно учится в академии, то сложно будет. Ладно, потом об этом думать буду» Девушка, поняв, что уже какое-то время стоит неподвижно прямо посередине тротуара, и наверняка всем мешает, решила отойти в сторону. Там она быстренько переложила нужные ей в поездке вещи в наплечную сумку, а те, что не понадобятся в рюкзак. Внезапно, рука в рюкзаке нащупала наушники. Девушка потянула их на себя. Обычные, белые, ничем не примечательные, но, в момент, когда они случайно были куплены, все казалось таким счастливым, хотя не все время, однако хоть какое-то. В тот день она явно ощутила хоть какую-то любовь к своей персоне от родителей.

***

Япония. Токио. Четырнадцатое марта? #*$ года. — Папа, папа, где мама? — маленькая Кику трясла старшего Хаяси за руку и вопросительно на него смотрела. В машине было жутко душно. Удивительно, но синоптики обещали очень жаркую погоду на этой недели и следующей — на момент отпуска отца. С Макото Хаяси сошел уже седьмой пот, внутри было до дури влажно и к тому же паляще. Если открыть окно, то будет ещё хуже. Кондиционера, в этой, взятой на прокат, машине не было. Мужчину и его дочь немного спасал ручной вентилятор, который был полностью отдан Кику: она ребенок, ей все интересно подержать в ручках. — Папа! Где мама? — девочка не добившись ответа от отца ущипнула его за руку. Макото вздрогнул, и перевел взгляд на дочь. — Я же уже говорил, она в магазин пошла, сейчас придет, и мы поедем в наш отель, — мужчина снова откинулся на сиденье и прикрыл глаза. У него кружилась голова от всей этой жары. Кику заметив, как ему плохо, встала на коробку передач, ухватившись руками за плечо папы, и направила свободной рукой ему на лицо прохладный поток ветра. Отец открыв глаза, поднял дочь и усадил к себе на колени. Хаяси упорно продолжала держать вентилятор ровно в направлении лица своего папы. — Спасибо тебе, Кикушка моя, — пухлые губы поцеловали дочурку в лоб. Девчонка, воодушевившись, продолжала держать вентилятор, пока не пришла мама и вся семья не поехала обратно в отель. Уже рядом с парковкой, внимание всех троих переключилось; девочка завизжала от увиденных игрушек и показала на игровой автомат с ерундой. В нем были игрушки, смартфоны, зубные щетки и т.д. Автомат ярко светился и приглашающе мигал гирляндами внутри. Когда двери машины разблокировались, малышка начала просить выиграть какую-нибудь игрушку. Отец, глубоко вздохнув, все же разрешил и дал мелкие монеты, которых бы хватило ровно на одну игру. На большее нельзя было рассчитывать, потому что родители знали как эти автоматы могли забрать кучу денег взамен, дав только фигу и кучу обидных воспоминаний. Младшая Хаяси ужасно хотела белого медвежонка, который казался ей живым. Он смотрел на нее через стекло и будто говорил: забери меня! Ясное дело, она обязательно должна была его получить. К сожалению, медведь сорвался с крюка, который тащил игрушку и случайно зацепил эти белые наушники. Кику всем сердцем ненавидела их несколько лет, но когда поняла, что это удобное приспособление — забыла совсем о том медведе. К тому же, родители ругаясь не боялись, что их дочь может увидеть это: им было все равно на весь белый свет во время ссор. Отец, переходя черту дозволенного, нередко бил мать. Однажды, разозлившись пуще всего, избил её. Мама тогда на неделю осталась в доме: её нос был сломан, вызвав врача её подлатали. Огромное количество синяков, на всем теле она, также не смогла бы скрыть на работе или выдать за обычное падение с лестнице. Синяки, в таком количестве и в характерных для мест при домашнем насилие, могли вызвать ненужные вопросы, а тот или другой мог пошатнуть репутацию семьи Хаяси. Наушники с музыкой помогали хоть как-то заглушить переживания о матери и их отношениях с отцом в то время. Ей постоянно казалось, что в их скандалах виновата именно она. Слезы, при новой ссоре родителей, стало сложнее скрывать. В день отправления девушки в частный дом в префектуре Хиросима, она была счастлива, что больше подолгу не будет видеть родителей, что не будет слышать их криков. Но ей чего-то не хватало. Любви? В восемь лет детям нужна любовь, а не дом далеко от родителей и наполненный незнакомыми людьми. В конце концов, забив на свои отношения с родителями и шторм из обид и подавленных эмоций внутри себя, она стала пытаться забыть о детстве, когда родители любили. Да! Они умели любить! Они хотели прикасаться друг к другу, целовать и не только. Между ними была искра, та искра, что потухла из-за какого-то бизнеса, который перешел по наследству к отцу. По правилам, он не мог отказаться, так бы эта искра никогда бы не исчезла… Родители бы могли все еще любить свое чадо и обнимать по-настоящему, а не ради галочки, что они идеальная семья. Хаяси из-за нахлынувших воспоминаний, села на корточки и закрыла лицо руками. Слезы сами покатились по щекам. Спина вздрагивала при каждом всхлипе. Люди удивленно провожали плачущую незнакомку. Кто-то подходил к ней, однако ничего не добившись — уходил. Кто-то стоял какое-то время рядом с ней и что-то говорил, но она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца в ушах. Даже если бы она попыталась что-либо услышать, то у неё это наверняка бы не вышло. Сейчас все мысли были посвящены прошлому. Они разрывали все внутри, оставляя пустоту и некую боль. Эти ощущения были похожу на те, что она испытывала, запиравшись в своей комнате, пока родители ходили по кухне и спорили, но позже, оба просто кричали. Малая часть подавленных эмоций нашла выход в виде слез. Капли воды жгли щеки, будто кипяток, оставляя на коже красные полосы. Попытка сказать хоть слово привела лишь к хрипам, раздававшимся из горла. Нос забился, и сопли просто размазывались по лицу, когда она пыталась, хотя бы немного их убрать рукавом куртки. Вскоре, боль отступила, на её место пришло осознание. Сколько она ревела? Сколько сейчас времени?! Вытащив телефон, девушка смогла ввести пароль только с пятой попытки. Пальцы дрожали. Было сложно смотреть, через слезы, все размывалось. Ничего не было понятно. Несколько раз моргнув, слезы упали на экран и девушка наконец увидела время отбытия автобуса, и сравнив с временем на своем телефоне, ужаснулась. Сейчас было 00:30. Она сбилась со счета времени из-за людей. Пока она ревела, люди все ходили и ходили — словно сейчас был день. Да, винить во всем других было глупо. На самом деле, виновата была она. Кику начала спешно собирать вещи. Глаза сильно опухли, она дышала ртом, нос просто отказывался пробиваться, даже после того как она высморкалась. Девушка схватив все, побежала к ближайшей машине, которую заметила между домами. Минивэн-малолитражка стоял там, куда не доходило освещение фонарей. По близости других машин не оказалось, пришлось бежать именно к нему. Окно черного тонированного автомобиля было опущено. Парень за рулем курил, сонно потягивая сигарету. Подбежавшая девушка его ни сколько не удивила. — Простите, не могли бы вы довезти меня до сюда, это срочно! — подросток показала на телефоне адрес. — Я вам заплачу, — парень секунд тридцать рассматривал своим затуманенным взглядом лицо девушки. Как же это взбесило Хаяси, ей хотелось треснуть парня и уже спросить: зачем ты тратишь моё время? Просто ответив отрицательно, она бы уже скрылась из его поля зрения, и пошла искать другую машину. — Чел, ответь уже! — Хорошо, хорошо я просто ждал своих пацанов. Они придут через минуту, подожди немного, окей? Я тебя за ожидания в миг доброшу до туда, — парень, не дав ей ответить, открыл переднюю дверь и пригласил внутрь. Инстинкт самосохранения вопил не садится. Наплевав на него, Кику запрыгнула в машину и пристегнулась. Дело было срочным. Она могла опоздать на автобус, при этом уже купив билеты. Из-за своей мягкотелости, которая привела к срыву прям на улице, она могла забыть про академию и её экзамен. И вправду, парень не обманул. Через минуту к машине бежала толпа человек. Кику повернула голову назад, с интересом, наблюдая как они подбегают к машине с каким-то огромным мешком. Деньги ли это? Если это так, то она будет втянута в ограбление. Рука легла на дверь; девушка была готова выпрыгнуть из машины, поняв, что это не какой-то прикол, а реальное преступление. Внезапно двери заблокировались. Кику подергала ручку, но та не поддалась. Она, почувствовав чье-то дыхание рядом со своей шеей, вздрогнула. — Если посмотришь назад, когда они сядут в машину, я убью тебя на месте. Не сомневайся я сделаю это, — голос, пять минут назад такой мягкий и тягучий, превратился в жесткий и уверенный. Парень говорил шепотом, наклонившись к уху черноволосой. Немного опустив глаза, она заметила дуло пистолета, которое было повернуто в ее сторону и направленно в живот. — Нравится? — поинтересовался незнакомец, заметив куда смотрит девушка. Он наслаждаясь ситуацией. Улыбка, такая не подходящая его лицу, расползлась от уха до уха. Парень, убедившись, что хорошенько припугнул девушку, убрал пистолет и разблокировал путь к свободе. «Почему я сижу как полнейшая дура?! Нужно бежать! Почему ноги не двигаются?!» — Хаяси нервно моргала, смотря вперед. Двери с обеих сторон открылись и в машину запрыгнуло несколько человек. — Трогай! — приказал кто-то, и машина рванула с места. На заднем сидении послышался громкий смех. — Мы сделали это пацаны! — Так и надо этой суке! — Тебе куда? — спросил водитель, видя одной рукой машину, а вторую протягивая к девушке, чтобы она выдала ему телефон. — Я забыл. Под кайфом был, когда ты прибежала, — стал почему-то оправдываться он. — Покажи. Я телефон не заберу. Он мне на хуй не нужен, у меня все равно есть круче, чем твой. Девушка неуверенно разблокировала экран и вывела на адрес. Передав телефон, она поняла, что в машине давно тихо, только шуршание пакета доносилось сзади. Все пассажиры удивленно рассматривали незнакомку со спины. Под их взглядами хотелось провалиться сквозь землю. — Эй, кто эта баба? Неужто уже познакомится успел пока мы там развлекались? — Раздалось откуда-то слева. В голосе были нотки удивления. — А это, — как будто только вспомнив о гостье, сказал водитель, — пассажирка, которую я решил подвезти, — парень, улыбнувшись, перевел взгляд на девушку и подмигнул ей. Кику похолодела. — Не переживайте, она не доставит проблем. Обещаю, — он не двусмысленно дотронулся пальцами до ствола. — Рулила! Давай быстрее! — водителя хорошенько пнули сзади, да так, что он немного приложился лбом о руль. — Хорошо, хорошо. Парень протягивая ей обратно телефон, не удержав его, уронил. Гаджет упал назад, туда, где сидели остальные сообщники. — Ой, прости, — девушка посмотрев на, так называемого, рулилу, поняла, что он это нарочно. Он решил ее убить. Когда она повернется, чтобы поднять телефон, он убьет её. Парень улыбался и ждал от нее каких-либо действий, — Ты поднимешь его? — вопрос неприятно аукнулся внутри живота, — Парни! Не помогайте ей, она у нас самостоятельная девочка. Кику нервно сглотнула, горло полностью высохло, глотать было ужасно больно. Она смотрев вперед, не шевелилась, боясь просто громко вздохнуть. — Могу я его забрать? — все-таки спросила она. — Да, забирай, так уж и быть, разрешаю — рука парня потянулась к пистолету, который лежал у него в кармане. — Не совершай поспешных решений и тогда будешь жива, — сказал, наклонившись к ней. Они встали на светофоре, горевшим красным. После поворота она выходит, нужно поскорее забрать телефон и валить. Хаяси тяжело выдохнув, немного развернув тело и смотря лишь в темноту, начала шарить рукой по полу задних мест. Ничего не было видно, телефон видно погас пока она решалась его взять. Испачкавшись в чем-то, она нашла свой гаджет также в какой-то жидкости. Девушка улыбнувшись про себя, невольно подняла глаза. Свет от фонаря, после поворота освятил ужасную картину: девушка, старше по возрасту, чем Кику, смотрела на нее заплывшими из-за синяков глазами. Ее голова торчала из темного, мусорного пакета, который лежал на коленях ее похитителей. С обеих ноздрей бежала кровь. На щеках были глубокие порезы через которые можно было увидеть зубы и рот, наполненный кровью. Она капала на ковер машины. Плоть, свисала с лица и болталась лишь на маленьком куске кожи. Раны были везде: на лице, на голове, ухе и на шее. Женщина умирала очень мучительно. Волос почти не было, их, по всей видимости, вырвали. С булькающем звуком, из шеи, огромным комком, выпал сгусток кровавой жидкости, покрывавший окурок сигареты на полу. Рот дамы открылся в попытке что-либо сказать, но из него вылилась лишь кровь, которая упала на телефон Кику. По спине пробежал табун неприятных мурашек. Девочка была в ступоре. Она чувствовала, что к её затылку было прижато холодное оружие. Все, включая женщину, ждали лишь её действий. Машина остановилась, водитель повернулся к ней. Жертва смотрела на Хаяси со взглядом, полным просящим о помощи. В горе стоял ком. Говорить было страшно. Слезы подступали к глазам. Хотелось, чтобы все это было просто очередным кошмаром. Вот в эту минуту все люди должны исчезнуть, а она проснуться в холодном поту у себя в комнате и понять, что все хорошо — это был лишь сон. — Мы приехали, — Слова хлестанули по девушке, она дернулась, однако не повернулась обратно. Кику хотелось помочь женщине: как она сможет это сделать? Её вот-вот саму могут просто застрелить и она ничего не успеет сделать. Девочка еще раз посмотрела на женщину глазами, наполненными страхом и бессилием. Та увидев это, начала сильно дёргаться и мычать, видимо прося хотя бы что-то сделать, однако Кику, опустив глаза, села обратно на сиденье. Сзади послышался гулкий стук, заставив подростка до крови закусить губу. Она сидела, и ждала пока дверь откроют. Дайте ей уже просто сбежать! — Умничка, — Сказал водитель. Он нажал на кнопку, и дверь открылась, — Если скажешь кому-то о нас — убьем, — Парень улыбнулся. К горлу, от этих слов, подступила тошнота. Она чувствовала этот привкус стали во рту, а после увиденного, сталь ассоциировалась с тем что было на заднем сиденье. Хаяси выскочила из машины и подбежав к ближайшей урне чуть не задохнулась, когда ее вырвало. Сумка выпала из рук; она держалась за края урны, чтобы не свалится. Все тело дрожало, ноги подкашивались и не слушались. Когда в желудке ничего не осталось, девочка упала на колени, и прислонившись лбом к металлу, разревелась уже второй раз за вечер. — Простите! Простите! — Она кричала, чувствуя насколько беспомощной может быть. Её страх, быть убитой, сковывал движения до сих пор, — Почему?! Аааа, — Не в силах противостоять тошноте она опять задрожала в конвульсиях. Желудок сжимался внутри пытаясь выбросить все, что было, однако ничего не осталось. Из рта бежало только большое количество слюны, которая падала на асфальт рядом с сумкой. Группа полицейских заметив подозрительную девушку, решили подойти. Спросив документы и убедившись, что она совершеннолетняя они ушли, но попросили поскорее вернутся домой. Кику кивнув, собрала вещи и направилась к автобусу, который только приехал. Все происходило, словно в тумане. Она ни слышала, ни видела, просто шла куда-то. Хаяси не помнила, когда истерика закончилась и встав после нее, она направилась к ближайшей лавочке, где и просидела все оставшееся время тупо смотря куда-то, и пытаясь собрать все воедино. Девочку все еще тошнило, от нее неприятно пахло: заметили люди в очереди, которая выстроилась ко входу в автобус. Они отшатывались назад, перешептывались. Хаяси было абсолютно все равно, что на ее губах высохла рвота, что руки были ободраны, а куртка была в соплях. Её накрыло чувство вины. Каким, мать его образом, она могла стать героем, если уже побывала в опасных условиях и ничего не смогла сделать? Ей было страшно, но и героям тоже всегда страшно, однако они бросаются в бой закрывая глаза на боль, страх и даже в редких случаях на свои ужасные травмы! А она?.. Она лишь позаботилась о своей шкуре и сбежала. Зайдя в автобус и предъявив свой билет, она села рядом с какой-то девушкой. Рюкзак убрала под сиденье, а сумку оставила у себя в руках, тут же положив на нее голову и закрыв глаза. — «Я такая отвратительная! Ладно, что не помогла ей, но я даже не рассказала патрульным об этой ситуации! Почему ты боишься?! Прекрати! Всё! Ты уже спаслась, теперь будь рада! Ну же! Радуйся! Почему ты ревешь, вместо того, чтобы улыбнутся! Прекрати! Замолчи!» — С вами всё в порядке? — спросила пассажирка рядом с трусихой, которая даже не смогла рассказать о похищении и наверное уже убийстве, полицейским. — Вот, возьмите салфетку, а лучше две, — женщина протянула руку с двумя влажными салфетками. — Спасибо, — выдавила Хаяси и кивнула в знак благодарности. Девушка вытянула руку и на ощупь забрала салфетки. — Знаете, наверное вам нелегко, однако не плачьте, все будет в порядке, — попыталась поддержать незнакомка. — Не в этом дело… — Захотела уйти от разговора Кику. Ей было неприятно, что какая-то женщина пытается убедить её в том, что всё хорошо, хотя на самом деле ничего хорошего не было. — Меня Вимала зовут, что означает чистая, но я ни по каким критериям не чистая, — Девушка начала говорить о себе и своем детстве. Кику не просила вообще о себе рассказывать — просто сил её останавливать не было. Она повернула голову на бок, наконец, увидела с кем сидит. Немолодая пассажирка, с темными, очень густыми волосами, которые были собраны в аккуратную косу; с тёмно-голубыми глазами и белыми пятнами на руках и лице. — Почему вы так странно выглядите? — Вырвалось у Хаяси, чему она очень сильно постыдилась и покраснела. — Я? — Вимала громко рассмеялась, не стесняясь других людей, — Так тебе все же что-то интересно, а я думала ты уже ушла в себя и уснула, — Пятнистая ещё раз рассмеялась. — Нет, просто Ваше имя же индийское, а мы в Японии, к тому же у Вас голубые глаза и пятна… — Начала оправдываться Кику и уже полностью повернулась к собеседнице. — Ну, да, я такой родилась. Моя мама индийской крови, папа — японской. У отца с рождения Витилиго. Это когда появляются вот такие молочно-белые пятна, — Вимала тыкнула на пятно на лице, которое напомнило Кику панду. У нее было пятно, как и панды вокруг глаза, только белое, — В кровном моменте я не чистая, имя у меня не подходящие. Я грязнуля, не люблю часто мыться. Мое имя Вимала, индийское, но я же не индианка — больше японка, потому что говорю на японском и живу в Японии. — А куда Вы едите? — В Токио, — Улыбнулась новая знакомая. — Почему именно туда? — Сложно сказать, — лицо собеседницы как-то погрустнело. Она начала нервно теребить кончик косы, то накручивая его на палец, то пытаясь заплести еще несколько маленьких косичек, — Понимаешь, я сбегаю от проблем. В этот раз пришлось бежать слишком далеко, — женщина грустно улыбнулась и вздохнула. Рассказывать какой-то первой встречной о своих проблемах — глупо, поэтому она улыбнулась и сказала не беспокоится о ней. Двери закрылись — автобус тронулся. Вимала замолчала, прислонившись головой к окну. Кику снова зарылась лицом в импровизированную подушку. Она, прикрыв глаза, поняла, насколько устала. Веки налились свинцом и не давали открыть глаза. Мозг не хотел работать, полностью отключаясь. Слишком многое произошло за эти шесть часов: уход из дома, поддельный паспорт, нахлынувшие эмоции из-за прошлого, встреча лицом к лицу со смертью и похищенной девушкой, осознание слабости, приступ рвоты и наконец-то автобус. Люди замолчали. Свет потух и лишь пол был немного подсвечен, чтобы никто не упал при передвижении к водителю. «Смогу ли я стать героем?» — вопрос всплыл, оставшись не отвеченным. Кику спала.