Лжец Семи Королевств

      Он не тронет Эрика, пока тот нужен ему.       Аллекс бездумно швырял тренировочную одежду в тяжелый, с вензелями, сундук, стоявший посреди помещения раскрывши пасть. За дверью тяжелой поступью с ноги на ногу переминались двое стражников, которым было наказано следить, чтобы юный лорд не покидал своих покоев.       Выхода он не видел. Фигура отца мрачной тенью легла на замок Серебряного Холма, поглотила каждого обитателя, забрала все ценное, уничтожила все хорошее… Ощущение власти над своей судьбой было самообманом. Где его рыцарский дух? Куда исчезло рвение бороться до конца? Ты забыл все, чему я учил тебя?       Сердце тоскливо замирало в груди от одной только мысли сделать неверный шаг, вызвать гнев и получить еще более жестокое наказание, виски сжимало тугим обручем от напора вариантов выбора, ни один из которых не сулил спасения.       Бежать бесполезно. Он найдет нас.       Он посмотрел на свои кисти с разбитыми костяшками, пальцы дрожали от неконтролируемого тремора.       Нет, пока Эрик ему нужен, он в безопасности…       Аллекс молил Семерых, чтобы Эрик не совершил глупость – чтобы не посмел перечить воле повелителя и не нарушал приказа оставить наследника в покое.       Это было очевидно – стражники, тотчас последовавшие за юным лордом до комнаты, заперевшие тяжелые створки снаружи на засов, однозначно описали намерение отца поставить точку.       Злые слезы уже высохли, вместо них внутри тлели угли смиренной горести.       Опять – как всегда – последнее слово за ним. Пытаться переиграть его означает подписать себе смертный приговор. Пытаться понять его – лишиться рассудка… Западня. Неравный бой.       Только когда с каменной площадки подоконника через газовые шторы, колыхнувшиеся отнюдь не от ветра, в покои соскользнула высокая фигура, Аллекс понял, что советника не остановят никакие запертые двери.       Глупец!       – Убирайся отсюда! – почти сладострастным стоном выпалил он, впиваясь в холодные губы кусающим поцелуем, притягивая мужчину в маске и тут же отталкивая. – Уходи! Если кто-нибудь узнает…       – Никто не узнает, – гипнотизирующим шепотом, ласковым и заставляющим забыть обо всем, ответил Эрик. – Если вы закроете рот, милорд, или сделаете этим ртом что-нибудь кроме криков.       Аллекс было улыбнулся, но затем его тело содрогнулось от подавленного рыдания, и он отпрянул, рассекая воздух руками.       – Эрик, пожалуйста! – взмолился он. – Уйди! Я сделаю, как он сказал! Я все сделаю. Если надо – соберу для него армию, убью для него армию – только чтобы он тебя не тронул!       – А, может, и к лучшему, если он отрубит мне голову, – задумчиво протянул Эрик, отчего темные глаза Аллекса еще больше расширились. – Я трус. И лжец. Я даже не смог защитить вас от него. Я поклялся. И я не сдержал слово.       На душе было настолько погано, что он смог сказать это вслух… Он, действительно, лишь жалкий трус, поджавший хвост при первой же опасности, проглотивший унижение своего возлюбленного лорда, промолчавший, принявший свою участь.       Эрик не знал, что делать. Он надеялся найти решение, импровизируя. Он надеялся, что встреча с Аллексом придаст сил.       Как удивительно все изменилось… Он пришел в этот замок бесчувственным мертвецом и ослабел, обретя чувство. Ты же фокусник – у тебя все не по-настоящему.       – Если мы сделаем, как он хочет…       – Нет, милорд, он не смягчится и не позволит вам вернуться, не тешьте себя иллюзиями. Играя в его игру, вы не можете выиграть – потому что вы не он.       – Я никогда не хотел быть как он, – бесцветно прошептал Аллекс. – Даже когда думал, что хочу, я всего лишь хотел заслужить его любовь.       Эрик было открыл рот для ответной реплики, но Аллекс опередил его:       – Но это не значит, что я позволю тебе рисковать своей жизнью и перечить ему. Ты должен уйти – и позволить мне уехать. Это приказ, Эрик.       Почему он не удивлен? Он боится… за меня. А я боюсь за него. Какая ирония!       – Вы казните меня, если я ослушаюсь?       – Я больше не захочу тебя видеть, если ты ослушаешься.       Последняя фраза прозвучало резко, как пощечина. Эрик моргнул.       – Как вам будет угодно, милорд, – со странной интонацией произнес советник, склоняя голову и отступая вдоль стола, к распахнутому настежь окну. – Прощайте.       Полупрозрачная ткань качнулась в лунном свете, и долговязый силуэт человека в маске растворился в воздухе. Аллекс замер с несказанной фразой на губах.       Он не обратил внимания, сколько секунд – или минут – простоял, глядя в одну точку, кусая до крови губы, понимая, что беспросветная чернота захватывает его, затягивает, как в омут, и она такая знакомая, словно он всю жизнь знает только ее.       Юноша медленно подошел к проему, вглядываясь в пустоту ночи.