На удачу

Лиана вторые сутки маялась в покоях Солы. Безжизненное тело богини разместили с особым почетом: про себя блондинка нехорошо усмехалась — будто шелка и бархат способны хоть как-то помочь Соле очнуться. Она перебрала массу вариантов, которые могли бы пригодиться — и ни один не сработал. Ни узкий корсет, ни туго заплетенные волосы, ни одежда — ничто из этого не вредило божеству, однако она все еще не собиралась просыпаться. Лиана еще не спала, но все события прошедших нескольких дней воспринимались, словно сон. Будто бы только что она вскрыла плотный конверт из Департамента, в котором госпожа Селена просила их с Солой принять непосредственное участие и помочь решить задачу, с которой не справятся даже ее лучшие сотрудники. После того как Лиана узнала, что Селена и сама является божеством, девушку мучил вопрос: почему Глава отправила их в Эпоху Цветов? Чего она собиралась добиться? Если она — божество, то какой резон ей оставаться равной людям? Что-то Лиана не заметила великой власти Департамента над человечеством. Опять же, если Соле удалось бы переменить историю, то Селена заняла бы свое законное место. В чем смысл?... Голова шла кругом. В Эпохе Цветов не знали, что такое кофе, поэтому девушка силилась не уснуть традиционными методами: сейчас ей вновь принесли чан с ледяной колодезной водой. Умывание — единственный доступный сейчас способ. Вслед за слугами вошел и сам князь, господин Цинсу. Склонив голову в традиционном приветствии, он молча проследовал к широкой кровати, на которой спала Сола. Лиана даже в мыслях не могла позволить себе думать, что подруга умерла. Они прошли столько передряг, на Соле зажило столько ран, что простой смертный сдулся бы еще на первой дюжине. И тут — какая-то древняя ведьма, пусть и богиня, вырубила Солу за несколько секунд! Князь присел у постели и привычным жестом поднес два пальца к лицу Солы, проверяя дыхание. На глазах Лианы он так ни разу и не нарушил правил приличия, принятых в его стране: прикосновение к незамужней женщине считалось величайшим оскорблением для последней. Лиана прониклась уважением к этому человеку: он со своей стороны сделал абсолютно все, чтобы помочь богине. За какие-то сутки в столицу были доставлены лучшие лекари, даже магов с гор вытряхнули. Однако, видимо, смертным было не дано понять суть воздействия на Солу. И она продолжала спать. Лиана маялась. Как же ей не хватало сейчас вечных подколок и сарказма подруги! Девушку посещали самые разные мысли: она то порывалась отправиться за помощью в ближайший храм, то вспоминала, что в Эпохе Цветов нет богов, готовых к сотрудничеству с другим небожителем, то собиралась сорваться в другой мир и притащить с собой хоть самого Асклепия. Потом понимала, что, пока не очнется Сола, она и шагу не ступит из ее покоев. Если этого вовсе не произойдет в ближайшее время, то Лиане грозит вечное бытие в Эпохе Цветов — портал богини постепенно теряет свою силу, и девушка попросту не сумеет вернуться в свой мир. Глубокая ночь снова сменилась сумерками, но Лиана этого не увидела: по ее требованию все шторы были задвинуты, и в помещении был свет только от сотен масляных ламп. Некоторые из них чадили, на все количество таких едва ли набиралась дюжина, но этого хватало, чтобы постепенно закоптить всю залу. Лиана вынуждена была распахнуть двери. Решив немного размяться и пройтись по коридорам, она долго блуждала по их переплетениям. Рассматривая каменистые стены, местами увешанные тяжелой тканью, Лиана гадала: осталось ли хоть что-нибудь от местного богатства, с чем могли работать археологические группы ее времени? И сама себе отвечала — нет, не осталось. Страна Солы была почти стерта из человеческой памяти, и осталась в истории только в качестве лакомого пирога для соседних государств. Здесь не ощущалось течение времени. Князь запретил шум и громкие разговоры до тех пор, пока не очнется его богиня, поэтому даже легкие шаги Лианы были хорошо слышны. Ее это не особенно беспокоило: девушка полностью погрузилась в свои мысли, заканчивая круг по коридорам и возвращаясь к покоям подруги. Там уже немного проветрилось: поток свежего воздуха из коридора вынес гарь ламп, а чадящие плошки унесли слуги, заменив качественными светильниками. Снова закрыв двери, Лиана прошла к кровати и присела с другой стороны от князя. В отличие от него, она могла смело прикасаться к Соле, поэтому первое, что сделала — проверила пульс. Искра. Встрепенувшись, Лиана невольно подпрыгнула на своем месте. Князь тоже вскинулся, и настороженно смотрел на проходчицу. Он, видимо, был довольно молчаливым и нелюдимым человеком: за все время пребывания здесь Лианы князь хорошо если десятком фраз перебросился с окружающими. Вот и сейчас он молча ждал, пока девушка соблаговолит сообщить ему причину своей реакции. Лиана не стала томить: - Я что-то почувствовала, когда прикоснулась к ее запястью. Не пульс, нет. Это было словно искра. Ярко-зеленая, как весенняя трава. Даже не могу описать… И будто теплая. - Ты знакома с этим? - Нет, впервые с таким сталкиваюсь. Может, об этом что-то знают ваши лекари? - Я спрошу. Цинсу резко встал и размашистым шагом вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Лиана переключила внимание на подругу и, секунду помедлив, снова прикоснулась к ее руке. Ничего. И еще раз. И снова. И еще. Еще. Ничего. Разозлившись на саму себя, девушка хлопнула раскрытой ладонью по кровати и вскочила с места. Вышагивая по комнате, она ждала князя и его лекарей, но что-то подсказывало — не помогут. Чтобы лечить божество, нужно принадлежать его миру, а что сможет смертный? Только вот так измерять комнату шагами. Вернувшись к кровати, Лиана вцепилась в ладонь подруги, и снова вздрогнула, но на сей раз была готова и не отдернула руку. Это не искра. Это… душа? Нет. Предпочтя довериться интуиции, Лиана мысленно дотронулась до огонька. Он не нес в себе никакой угрозы, наоборот — словно стремился приблизиться. От него не исходило ни тепла, ни холода, но едва различимая пульсация позволяла предположить, что он вполне себе живой. Лиана все так же невербально позволила огоньку подлететь ближе. На яркой зеленой поверхности что-то чернело, и, присмотревшись, девушка различила витиеватую магическую печать. Пазл постепенно сошелся, и более не мешкая, Лиана рванула за печать. В следующее мгновение Сола с глубоким вдохом пришла в себя и раскрыла глаза. - Ну наконец-то. Выспалась? Свою недавнюю фразу Лиана повторила чуть ли не сквозь слезы. Согнав с глаз непрошенную влагу, она крепко обняла подругу. Сола еще не совсем пришла в себя: резкое возвращение духа из сжатой формы в полноценное тело немного пошатнуло ее внутреннее равновесие, но через несколько минут взгляд девушки приобрел осмысленное выражение. Она похлопала Лиану по плечу и сипло выговорила: - Вот знаешь, пока я пыталась изнутри докричаться до тебя, чтобы ты наконец сорвала эту долбаную печать, мне пришла в голову крамольная мысль: почему мы еще не развили твою силу? - То есть ты видела все происходящее? То есть — какую мою силу?! - Твою, Лиана, твою. Ту, которую я рассмотрела довольно давно, но даже не предполагала, что она может пригодиться в таком ключе. Мы обязательно займемся этим в ближайшее время. Ответить Лиана не успела: в комнату, в окружении доброго десятка седобородых лекарей, вошел господин Цинсу. Увидев, что Сола, пусть бледная и растрепанная, но вполне живая сидит на постели, князь парой слов велел всем покинуть комнату и поспешил к богине. - Жива? - Жива, мой князь. Дайте мне немного времени, чтобы прийти в себя, и я займу положенное мне место. Кивнув и более не скрывая усталости, Цинсу со вздохом опустился на кресло. Казалось, что прошло всего несколько мгновений, но мужчина уже спал — прислушавшись к его ровному дыханию, Сола с трудом поднялась с кровати и, приблизившись, начертила на лбу мужчины древний символ. “На удачу, мой господин”.