Бостонские Хроники

      Я все прокручивала в голове тот вечер, когда Роб привез меня домой после ужина у родителей. И остался.       Мы были настолько вымотанными, но довольными — усталость была приятной. И впервые просто уснули вместе. Без всяких прелюдий и секса. Словно это было нормально, засыпать вот так, когда его рука на моей талии, а дыхание согревает шею.       Пролежав все ночь в страхе пошевелиться, я не сомкнула глаз, прокручивая в голове события нескольких недель. Наши отношения начались около двух месяцев назад. Изначально он казался мне просто привлекательным и загадочным. Думала ли я, что способна что-то чувствовать к нему? Нет, совершенно. Я предполагала легкую симпатию, но то, к чему мы пришли сейчас? Нечто большее. Разбираться в глубине своих чувств я боялась. Чертовски сильно.       Вот уже пару дней, мои мысли только о том, как оторвать этот пластырь. Потому что наши встречи — это долбанный пластырь на мою душевную рану: я не могу позволить себе отношения. Люди уходят — боль остается. Такова жизнь. И на моей доле было достаточно потерь. Не хочу проснуться в один день и обнаружить, что меня бросили по собственному ли желанию или по воле случая — неважно, потому что я могу это предотвратить.       Да, правильно. Мы прекратим наши тайные встречи и сведем к минимуму общение, таким образом все наладится и будет как раньше. Не думаю, что я так уж запала ему в душу. Он познакомил тебя с семьей. Со своей замечательной семьей, с прекрасными людьми, которые приняли тебя как родную. А еще есть Шон, который стал тебе лучшим другом. От него тоже избавишься? Блять. Пластырь. Оторвать пластырь. Два коротких стука в дверь — его неофициальный пароль, заставил меня вытереть влажные ладони о джинсы и подойти к двери. — Привет, — улыбнулся Хилл и коснулся моих губ легким поцелуем. Мы уже ведем себя как влюбленная парочка. — Привет.       Я дала ему пройти в квартиру и последовала за ним. Роб поставил крафтовый пакет, наверное, с едой, на стол и повернулся ко мне. Ладони легли мне на талию, согревая сквозь ткань футболки. — Я скучал, — шепнул он мне в шею, глубоко вдыхая запах моей кожи.       Самообладание уже готово было со мной попрощаться. Мой разум начал проваливаться в какую-то черную дыру, я уже и забыла, о чем хотела с ним поговорить.       Отстранившись, я прислонилась своим лбом к его и проговорила совсем тихо: — Мне нужно тебе кое-что сказать.       Его руки тут же напряглись, хотя выражение лица оставалось расслабленным. И где он научился так владеть собой? — Что случилось? — Хилл вглядывался в мое лицо в поисках подвоха, пока я думала, как сбросить на него словесную бомбу.       Провела ли я множество часов, пытаясь придумать, как все корректно преподнести? Да. По итогу мы имеем онемевшую Тесс, сопротивляющуюся своим чувствам. Блять, у меня к нему чувства. — Мне кажется, пришло время закончить нашу небольшую… интрижку. — Интрижку? — он вскинул брови, все еще не отпуская меня. Из моей груди вырвался судорожный вздох. — Мы оба понимали, что это не навсегда. Когда я предлагала это, я не думала…       Глядя в его потемневшие глаза, я потеряла мысль. В голове вдруг стало пусто, а грудь защемило. Словно я собиралась прыгнуть с обрыва, ноги покалывало, страх сковал внутренности. — Договори, Тесс. О чем ты не думала? — его холодный голос пробирался под кожу, вонзался в меня, делал больно. Я молчала. Не могла вымолвить и слова. Он зло усмехнулся и покачал головой. — Какой же я идиот.       Его руки скользнули с моего тела и сошлись на широкой груди. Роб не шевелился, лишь смотрел на меня так, словно я отобрала у него что-то важное, ценное. — Если ты сейчас скажешь мне остаться, я останусь. Если ты готова принять меня на самом деле, узнать меня еще ближе, — то я останусь. Тебе стоит только сказать одно слово, Тесс.       О, как велик был соблазн, сказать простое «останься». Засыпать в его объятиях, видеть его улыбку, когда я ляпну что-то глупое, слышать его бархатистый смех во время прогулок в парке, жаловаться на профессора, пока он заваривает мне чай, вдыхать его запах, за просмотром фильма. Я попробовала самую малость, и мне хотелось большего. Охренеть как сильно хотелось. Но Роб заслуживает ту, кто будет готова отдать ему все свое сердце, целиком и полностью. А я? Я боялась потерять ту малость, которая осталась у меня после смерти родителей. — Прости, — едва слышно проговорила я. Голос пропал, я чувствовала, подступающие слезы, но старалась отстрочить их появление, как могла.       Не сказав ни слова, Роб обошел меня и взялся за дверную ручку. Он замер на мгновение прежде чем открыть дверь и обернулся. — Ты не думала, что так сильно привяжешься, правда?       Слова застряли у меня в горле. Эта боль в его глазах, она говорила гораздо больше, чем могла сказать я. — Неужели это так плохо — чувствовать что-то ко мне, Тесс?       Я отрицательно замотала головой, не в силах его разубедить. Я не думала, что видеть его боль, будет так тяжело. В четыре года я упала с лошади и сломала ногу. Боль была такой сильной, что я потеряла сознание. Так вот сейчас, мне было в несколько раз больнее. — Знаешь, что самое смешное? — он усмехнулся, хотя нам обоим было явно не смешно. — Если бы я знал в тот вечер, когда пришел к тебе в первый раз, что ты захочешь вот так сбежать, я бы все равно это сделал. Согласился на это все, потому что… — Он покачал головой. — Я и так сказал достаточно. И тебя услышал, хотя ты почти ничего и не говорила.       Хоть дверь он и не захлопнул, звук проворачиваемого замка все равно звенел у меня в ушах все то время, что я пыталась прийти в себя под ледяным душем. Кожа успела покраснеть и онеметь от холода, но я продолжала сидеть в ванной в надежде, что и с моим сердцем произойдет тоже самое.