«Он разрешил поиграть с-с-с тобой, но приказал не убивать. С-с-сказал, что через тебя с-с-сможет добратьс-с-ся до Широс-с-саки-с-с-сама».
Меч бестии лязгнул об пол, прежде чем она играючи подбросила его. Рукоять оканчивалась небольшой цепью. Аюми ухватилась за нее и начала быстро раскручивать, превращая обычное лезвие в рубяще-кромсающий диск. И тут с моими глазами вновь что-то произошло. Как и тогда, в коридоре дворца, облик врага дрогнул и опал, точно занавес, позволяя разглядеть его истинную сущность. Я никогда не видела одержимых, – особенно в качестве живых мертвецов – но не сомневалась, что передо мной сейчас был один из них. Поверх физического облика наслаивалось что-то инородное, неправильное, кажущееся эфемерным и пугающе материальным одновременно. Сталь клинка окутывала темно-багровая дымка силы, тумана и смерти. Поверх плеч стелился плащ из маслянистой черноты, в которой что-то шевелилось. А лицо… Боже, это лицо… – Хичиго! – с неприкрытым ужасом крикнула я. Я мгновенно осознала свою ошибку. Он среагировал, обернувшись, и совершенно забыл про Аюми. Или что там от нее осталось. Но важно то, что этот идиот подставился под удар! Внутри что-то перемкнуло. Мозг отключился, но тело почему-то знало, что делать. Я резво пригнулась, подобрала с пола камень размером с большой кулак и бросила – метко, с силой, которой не ожидал ни один из нас. Снаряд со свистом пролетел прямо перед лицом у демона и срикошетил от виска твари, с чавкающим звуком сворачивая голову влево. Меч перестал вращаться. В воздухе повисла тишина, в которой было слышно лишь мое затрудненное дыхание. Я даже не поняла, в какой момент опустила руку, потому что она уже практически не чувствовалась. Кровь больше не текла, высыхая в виде перчатки. – Ауч, – произнесло существо, пальцами ухватившись за подбородок, чтобы вернуть голову в прежнее положение. – Осторожнее. Так и поранить можно. – Бросок что надо, – похвалил демон то ли удивленно, то ли восхищенно. А может, все сразу. – Но это в любом случае невежливо, – продолжило оно, смотря на меня. Мне совершенно не понравился этот взгляд. – Не делай так больше, Рукия. Я еще могла понять то, что эта тварь знала Хичиго. Но меня-то откуда?! Мне и без того хватало сверхъестественного дерьма. В этот раз видение не рассеялось, и я продолжала видеть то, что залезло в Аюми. Впервые в жизни мне с абсолютной искренностью захотелось ослепнуть. Хотя бы закрыть глаза! Однако какая-то сила удерживала меня, даже не давая отвести взгляд. Вынуждая запоминать и выжигать на подкорках памяти каждую ужасающую деталь. Бестия стала вальяжно обходить Широсаки по правую сторону. Как только она оказалась на линии, где его огромное тело не заслоняло меня, демон вскинул руку и щелкнул пальцами. Льдисто-голубая искра размером с небольшой булыжник сверкнула прямо у ног Аюми, и через долю секунды раздался взрыв, сотрясший пещеру грохочущим перезвоном. Во все стороны полетели камни и песок. Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони. И опустила руку не раньше, чем все стихло. – Ничего себе… – ошеломленно пробормотала я. На месте взрыва осталась развороченная выбоина диаметром в три метра и глубиной, как минимум, в один. И все бы ничего, не превратись камень на этом месте в смесь оплавленной черноты и поблескивающего серебром стекла. В шаге от этого крапчатого кратера, закинув меч на плечо, со скучающим видом стояла бестия. Живая и невредимая в том смысле, который максимально возможен в ее положении. Хичиго переместился чуть вбок, явно служа мне живым щитом. Я даже не думала возражать. – Не разговаривай с ней, черт подери, – процедил он сквозь зубы. – Иначе я разнесу этот никчемный сосуд на куски. Огонек в глазнице уменьшился, сплющившись сверху и снизу; существо прищурилось. Казалось, оно вообще не обратило внимания на то, что только что произошло. Раздвоенный взгляд не отпускал мой собственный. – Ты видишь меня. Это был не вопрос. В последнее время мне доводилось слышать такое все чаще. Я моргнула. Кажется, вышло за место кивка. Бестия усмехнулась и провела по лицу ладонью, а когда отвела ее в сторону, я едва не подавилась воздухом. На меня вновь смотрело лицо Аюми. Целое, такое же прекрасное, как при жизни – с длинными ресницами, алыми губами и алебастровой кожей. Отличались лишь глаза: левый был насыщенно-красным, а правый, на месте которого еще секунду назад была чернота, оказался серовато-зеленым. Вот только вся эта идеальность шла по четкому овальному контуру, как наклеенная картинка. Или как маска, сквозь которую просвечивалось кое-что похуже. – Это ведь из-за тебя сломались мои печати, вызвав столь бурную реакцию? Удивительно, – промурлыкало существо. – Ты куда интереснее, чем мне казалось. – Ты здесь из-за меня, так что прекрати на нее пялиться. – Не могу ничего с собой поделать. Меня всегда тянуло к чему-то необычному. – Разноцветные глаза игриво стрельнули в сторону Хичиго. – Как и тебя. Теперь оно провело рукой по голове, с ленивым изяществом пройдясь пятерней ото лба до затылка. Красный череп сменили блестящие черные волосы, спускавшиеся до самой талии. Остальное все еще выглядело полусгнившим, так что впечатление было странным. Особенно с учетом того, что позади бестии извивался шлейф из миазмов, въедающихся не то что в воздух – в саму ткань мироздания. Сущность этого монстра разрушала тело Аюми также, как свет моего хитона, и при этом иначе. Медленнее. Хуже. Неестественнее. По ее ногам уже ползли трещины, сквозь которые просачивался кровавый дымок. Но почему это видела только я? – Сосуд и вправду никчемный, – вздохнуло существо. Вновь взглянув на меня, оно облизнулось. – А вот твое тело выглядит куда аппетитнее. Взять хотя бы эти губы… Красный – мой любимый цвет, кстати. – Только дыхни в ее сторону, проклятая мразь… Ничего себе. Голос демона еще никогда не резонировал от такого количества еле сдерживаемой ярости. Она мгновенно заполнила окружающее пространство, сгустившись до такой степени, что стало казаться, будто нас здесь четверо. Или пятеро, если предположить, что Аюми все еще где-то там. – И что тогда? – Черная бровь насмешливо изогнулась. – Защитишь ее так же, как... Существо даже не успело договорить. Изогнувшись волной, Хичиго припал грудью к земле и рванул вперед, атакуя. Хвост щелкал, точно кнут, оставляя за собой лишь дыры и пыль. Видимость очень быстро стала нулевой. Поднявшуюся серо-черную дымку то и дело прорезали искры, за ними – световые вспышки и грохот взрывов. Сквозь этот хаос доносился скрежет металла вперемешку с неистовым ревом. Стены затряслись, на меня начал сыпаться песок с потолка. Я прикрыла голову рукой и пригнулась, не зная, как еще можно себя защитить. В горле першило, дышать становилось все тяжелее. Прищурившись, я попыталась хоть что-то разглядеть, но передо мной все также было лишь бушевавшее грозовое облако. Кажется, теперь я понимала, почему Широсаки старался как можно дольше не применять силу. Даже при всей своей изворотливости в таком месте у него оказалось слишком мало пространства для маневра. Его оружием были лишь тяжелый как кувалда хвост и странные способности, которыми он мог по неосторожности обрушить на нас своды пещеры. Судя по всему, существо чего-то подобного и добивалось. Особо яркая вспышка вспорола пространство голубым светом, и на секунду я увидела два силуэта, стоящих друг напротив друга. Один занес меч высоко над головой, а второй выставил вперед руку. Раздался очередной взрыв, проливший на нас каменный дождь, но шум от него быстро утих, и воцарилась пугающая тишина. Пыль осела, и через какое-то время тени проявились вновь. Неподвижные, они стояли, точно каменные изваяния. Постепенно каждая из них обросла деталями, цветами и четкими контурами. Они оба застыли практически в той же позе – с той лишь разницей, что Хичиго сжимал лезвие меча в левой ладони. Я видела, как красная дорожка стекала по запястью и капала на пол. Под правым глазом, прямо поверх скулы, появился глубокий порез. Волосы посерели от пыли, а часть одного из наростов оказалась срублена. В остальном, он был невредим. Волна облегчения едва не сшибла меня с ног. Руки у бестии дрожали. Похоже, существо прикладывало много сил, чтобы опустить меч посильнее, но хватка у демона была крепкой. Тогда оно сделало шаг к нему, сократив расстояние между их лицами. Ростом Аюми была немногим ниже Хичиго, но манера держаться создавала ощущение, что она выше на целую голову. К своему удовольствию я отметила, что ей тоже досталось. От рассеченной нижней губы до челюсти шла косая борозда из трех полос, рушащих показное совершенство мертвого лица. Половина волос была опалена, а с двух пальцев на правой руке – среднем и указательном – почти полностью слезли мышцы, оставив лишь костяные фаланги. Рукав платья вместе с левым плечом и вовсе держался на честном слове. – Ты предсказуем. Тебя слишком легко разозлить. Слишком легко ослепить, утопив в собственной ярости. Ты ничуть не изменился, а значит расклад останется прежним. Впрочем, как и всегда. Широсаки так быстро взмахнул рукой, что я увидела лишь смазанное пятно. Мгновеньем позже бестия выпустила меч и схватилась за горло, но было поздно. Несмотря на то, что она отступила на пару шагов, фонтан крови забрызгал демону шею и грудь. В когтях он сжимал шмат плоти, вырванной прямо из глотки Аюми. Меня прошиб холодный пот. – Слишком много болтаешь. Впрочем, как и всегда. У меня не укладывалось в голове, откуда в гниющем трупе столько крови. Сплошная багровая полоса в несколько секунд протянулась от ключиц до паха, поделив изодранную одежду на две части. На губах появились пузыри, которые тут же лопались и стекали по подбородку кровавыми разводами. Я отчетливо увидела, как внутри шеи сокращаются оголенные мышцы – порванные, выдранные кусками. – Ты слаб. И потому умрешь, – пробулькало существо, явно не думая затыкаться. – Но сначала я отниму у тебя всех, кем ты начал дорожить за эту сотню лет, – оно кивнуло в мою сторону. – Она будет последней. Я заберу ее жизнь прямо у тебя на глазах, а перед этим… То, что произошло дальше, я запомню на всю жизнь. Хичиго подбросил меч левой рукой и в полете перехватил его так, словно это было копье. Искры появились на кончиках пальцев и тут же перебрались на лезвие, начав расти с катастрофической скоростью. Они соприкасались друг с другом и отскакивали, издавая почти недовольный треск. Атмосфера изменилась. Волоски у меня на руках поднялись, наэлектризовавшись. Я широко распахнула глаза, догадываясь, что сейчас произойдет. Но эти ожидания оказались лишь тенью впечатляющей мощи, которую мне довелось наблюдать. Демон отвел руку назад и метнул клинок, превратившийся в настоящую молнию! Словно комета, она с поражающей скоростью влетела в грудь Аюми, протащила ее через всю пещеру и впечатала в одну из стен. У нее за спиной образовалась ниша, испещренная гигантскими трещинами. Миллиарды дрожащих белым светом разрядов захватили ее тело в испепеляющие тиски. Своды осветились слепяще-холодным заревом, от которого заболели глаза. Хватило двух ударов сердца, чтобы труп покрылся непроглядной черной коркой, похожей на панцирь. – Чертов кусок дерьма, – гневно сплюнул демон. – И кто после этого предсказуем? Проморгавшись, я продолжала пялиться, а потому не сразу поняла, что он развернулся и направился в мою сторону. У стены движения не было. От останков парило почти так же, как воняло горелым мясом. Однако существо не умерло. До того, как молния пронзила бестию, тварь, почуяв опасность, покинула ее тело. Она просто исчезла, растворившись в пространстве. – Она точно мертва? – Нет сосуда – нет проблем. Словно в подтверждении его слов последние искры, пляшущие где-то на уровне сердца, затухли, и тело начало распадаться по частям. Сначала отвалилась одна рука, затем другая, а потом и остальное. Коснувшись пола, куски рассыпались, обращаясь в прах. Меч, служивший проводником невероятной энергии, расплавился и стек на пол серебристой лужицей. Я больше не ощущала чье-либо присутствие, кроме нашего. – Все… закончилось? – На самом деле, все только началось. Я наконец взглянула на него. Первое, что меня удивило – это расстояние между нами. Я настолько привыкла к его манере держаться неприлично близко, что сейчас, когда нас разделял по меньшей мере метр, чувствовала себя неуютно. Он, что, сохранял дистанцию, потому что боялся напугать меня своим видом? Если так, то это глупо. Я сама сейчас выглядела не лучше, к тому же после событий этого сумасшедшего дня стало ясно, что всего несколько вещей способны привести меня в настоящий ужас. Даже в своей демонической форме, перепачканный кровью и потом, Хичиго в этом списке не числился. Больше нет. – Где плащ и маска? Я подняла брови. Холода в этих словах прозвучало столько, что можно было заморозить небольшое озеро. Не то чтобы я ждала от него объятий или чего-то подобного. Однако можно было проявить чуть больше участия. – Это все, что тебя волнует? – спросила я, скопировав его тон. – Больше ничего не хочешь узнать? Он демонстративно оглядел меня сверху вниз, потом снизу вверх, вновь остановившись на губах. Я подумала о том, что стоит отереть рот рукавом, чтобы не выглядеть как зверь, но внезапно поняла, что хочу быть похожей на него. Звери обладают силой управлять чужими страхами и приглушать собственные. Звери смертоносны, и милость их распространяется лишь на тех, кто этого достоин. А еще они верны себе. – И так ясно, что ты ранена в левое плечо и правую руку, плюс ссадины, – он повел носом и нахмурился. – Черт, да на тебе столько крови, что я не могу учуять запах самого тела. Я сделала очень и очень глубокий, шумный вдох. Хотелось бы ошибиться, решить, что мне просто послышалось. Но, зная его, это было не так. – Какой-какой запах? Демон плотоядно улыбнулся, и хуже всего было то, что улыбка эта не добралась до глаз. Кровь вокруг рта лишь подчеркнула белизну клыков, ставших длиннее и больше. Я сжала челюсти, ловя себя на том, что помимо раздражения испытываю к этому засранцу нечто сродни восхищению. Его тело еще дышало жаром боя, источая физически ощутимую мощь, которая влияла на пространство вокруг нас и заставляла воздух мелко рябить. Раньше меня бы просто придавило к земле. Но не теперь – теперь вместо того, чтобы корчиться на полу, я купалась в этой силе, позволяя ей себя обволакивать. Я сама стала сильнее. И он это видел. И все же дышать было трудно. В груди нарастал хрип. Место укуса назойливо зудело, и я зажала его рукой; кожа возле ранок была холодной. Желтые глаза опустились следом, ноздри затрепетали. Ох, сколько же всего хотелось ему сказать. Мне не нравилось это угрюмое молчание, на которое я даже не знала, как реагировать. Знала лишь, что такими темпами из-за этого треклятого напряжения между нами что-нибудь загорится. – Этого бы не случилось, послушайся ты и дождись меня в саду. Не взбеси меня эти слова так сильно, я бы заметила, что в них проскочило что-то абсолютно новое. Но все вокруг как будто окутало красным маревом, и я через несколько резвых шагов оказалась рядом с ним. Теперь мы снова были неприлично близко – настолько, что, стоило его груди приподняться чуть сильнее, она коснулась бы меня и оставила очередной кровавый отпечаток. Впрочем, какая разница? Одним больше, одним меньше. – Так в этом все дело? Ты ведешь себя по-свински, потому что я, видите ли, не сделала как тебе было нужно? Из-за этого бесишься? – Я всегда веду себя по-свински. Однако тебе было велено ждать на поверхности не просто так. Из-за… – Погоди, – оборвала его я, – то есть ты знал, что произойдет нечто подобное? Он сжал челюсти и посмотрел в сторону. Тонкий треск заставил перевести взгляд на небольшую молнию, мелькнувшую над его правым плечом. Показушник. – Догадывался. – И не предупредил меня. То, что я не ударила его, можно было посчитать настоящим чудом. – Зато дал маску, которая скрывает твое присутствие от всего нечеловеческого. От всего, да не от всего. Бог смерти, похоже, входил в какую-то совершенно иную категорию. Что казалось сомнительным, учитывая истоки происхождения демонов. А что, если дело именно в ощущении физического присутствия? Нечисть все воспринимает иначе. Они могут не видеть и не слышать тебя, но при этом знать, что ты здесь. Может, маска каким-то образом сбивала их сверхъестественное чутье? Это объясняло, почему Зангетсу во время собрания выглядел так, словно пытался разглядеть меня сквозь какую-то преграду. – Так все-таки где она? Я открыла рот, думая сказать, что ее забрали, но челюсти сомкнулись быстрее, чем мне удалось произнести хотя бы звук. Это произошло против моей воли, да еще и настолько внезапно, что столь решительное клацанье чуть не лишило меня языка. Я попробовала снова, но в этот раз даже не смогла разжать зубы. Чем больше усилий шло с моей стороны, тем отчетливее жгло слизистую. Чертова печать все-таки действовала. Вот же ж скотина! Ну и как мне теперь объясняться? Как рассказать, с чем мы столкнулись? Уверена, Зангетсу не просто так скрывал от Хичиго свое присутствие. Более того, открыто насмехался над ним, не только находясь на самом видном месте, но еще и поставив меня в столь шаткое положение. Подобное не предвещало ничего хорошего. Я нутром чуяла, что за всем этим скрывается буря невероятных масштабов. – Наверно, соскочила, когда Аюми погналась за мной. Ложь на удивление легко слетела с губ, но ее отзвук осел в глотке чем-то кислым. С нашей первой встречи я ни разу не врала ему, а потому у него не было повода усомниться во мне. Я не заметила даже тени подозрения. К сожалению. – Она бы не напала, не спустись ты в катакомбы без меня. – Она бы не напала, приди ты вовремя! Я поморщилась от боли, прострелившей виски. Она была настолько мощной и резкой, что в глазах зарябило. Мир пошатнулся, голова закружилась, и пришлось немного отступить. Хичиго мгновенно отреагировал и поддался вперед, но я отмахнулась. По крайней мере, попыталась. Я хотела ударить его правой рукой, но она просто не поднялась. Тогда я вскинула левую, однако он ее перехватил. О, ну разумеется. – О чем ты? – Я ждала, – произнесла я с дрожью в голосе. – Ждала несколько часов, пока не стемнело. Где тебя носило все это время? Я, черт подери, дождалась до того, что в сад заявилась Аюми! Мне оставалось только бежать… и надеяться, что ты все же придешь. Последние слова обратились в шепот. До меня не сразу дошло, что я плачу. Но когда это все же случилось, вместо того, чтобы вытереть слезы, я просто подняла голову, перестав бороться со своей слабостью. Не скрывая ее. – Поверить не могу, что говорю это, но я действительно надеялась. По-настоящему. Скажи, как у тебя получилось? Будучи демоном, ты каким-то образом смог убедить меня довериться тебе. А я, как дура, повелась, забыв, что являюсь всего лишь инструментом для достижения цели. Заметив, как исказилось его лицо и как с него схлынул весь гнев, сменившись чем-то более непонятным, я зашлась в раскатисто-мрачном хохоте. Сердце болело так, словно могло вот-вот разорваться. Каждый вдох сопровождался сухим хрипом и ощущением того, что внутри расползаются трещины. Со мной явно что-то происходило. Что-то нехорошее. Я больше себя не контролировала. И, если быть до конца честной, больше не хотела. – Я никогда не просил мне доверять, – только и ответил он, сглатывая. Вторая рука мягко легла мне на талию, подстраховывая от падения. Его слова значили одно, но поведение говорило о другом. Почему он был так нежен только когда я находилась на грани того, чтобы сломаться? Виделось в этом что-то нечестное, хитрое. Я с грустью взглянула на мирно покачивающую лодку, понимая, что при всем желании не смогу дойти до нее. Почти вся правая часть тела оледенела и перестала слушаться. – Именно поэтому я все-таки поверила. – Рукия… – Хватит, – вздохнула я. – Это уже неважно. От Широсаки пахло мокрым железом и землей во время грозы. Пальцы наших рук ненадолго переплелись – моей левой и его правой. Веки отяжелели. Я закрыла глаза и уткнулась лбом ему в грудь, словно таща на себе груз целого мира. Мои ограниченные человеческие чувства не справлялись с таким эмоциональным тайфуном. Кровь была повсюду – она стала нашей одеждой, почти самой сутью. Под ребрами сдавило, смешав физическую боль и ту, от которой сходят с ума. – Пожалуйста… – прошептала я, с трудом выговаривая слова. Он вздрогнул. – Пожалуйста, Хичиго… просто отнеси меня домой. Не сказав ни слова, демон склонился надо мной и поднял с максимальной осторожностью, стараясь не задеть рану на лопатке. Я положила голову ему между плечом и шеей, а ладонь оставила на уровне сердца. Губы дрожали. Кончики пальцев оказались настолько холодными, что я едва не обожглась о его кожу, ощутив этот неестественный жар собственными костями. Я уже испытывала подобное, а потому знала, чего ожидать. Страха не было – лишь желание поскорее уснуть. Так что я отдалась во власть его рук, позволяя себе наконец расслабиться и прочувствовать, как остывает собственное тело. Как замедляется пульс, а мышцы костенеют, больше мне не принадлежа. – Слушай, на счет… Рукия? – приглушенно донеслось до меня. – Проклятье, Рукия! За секунду до того, как дыхание оборвалось, я осознала, что этому мужчине было суждено становиться моей погибелью снова и снова.***
Я ощущала себя в высшей степени странно – существуя и при этом не совсем. Я не моргала, не дышала и даже не чувствовала. Мое тело потеряло материальную форму, став частью чего-то большого и бесконечного. Зато сознание было чистым и ясным, будто сконцентрированным в одной точке. А потому я сразу поняла, где оказалась. Я не должна была помнить это место. Однако сейчас, когда исчез весь остальной мир, ничто не мешало разглядывать покренившиеся крыши и шаткие лавочки. Торговые вывески были исписаны надписями, которые не удавалось прочитать. На ветру развевались колокольчики, не издающие звука. На прилавках дымилась рыба, не источавшая запаха. Улица выглядела так, словно еще секунду назад здесь были люди. Передо мной предстал опустевший Руконгай – целый и чистый, не разрушенный пожаром. И что-то в нем было глубоко неправильным. – Ну и ну… – раздалось откуда-то сзади. – Вы только посмотрите, кого к нам принесло. Угол обзора поменялся, как если бы я обернулась. И пусть там никого не оказалось, не узнать этот голос было невозможно. Он слишком часто звучал у меня в голове. Теперь я слышала его отовсюду. Мое сознание обернулось вокруг себя самого, охватив внутренним взором каждую деталь улицы. По-прежнему пусто. – Где ты. – произнесла я скорее мыслью, чем звуком. Бесцветно, без какого-либо намека на вопросительную интонацию. – Направление правильное, но неверное. Скорее уж где ты? Не понимаю. – Я умерла. – Скорее да, чем нет. Хотя этот высокомерный божок изрядно постарался, чтобы избежать подобного. – Ты о бессмертии. Металлический смех закружил вокруг меня. Он нарастал, как шум прибоя, а потом затихал, отдаляясь. Останься во мне хоть какие-то эмоции, это бы напугало. – Бессмертия не существует. Смертны даже боги, так что не неси чепухи. Голос источал лишь хладнокровную самоуверенность, граничащую с вселенским высокомерием. И никакой жажды убийства. Теперь, когда было, с чем сравнивать, я невольно подумала, что он и то существо звучали пугающе похоже. – Не сомневаюсь, тебе любопытно. Так спроси. – Мне не любопытно. Я ничего не испытываю. – Это нормальное состояние для того, кто разрывается между миром мертвых и миром живых. – Говоришь так, словно смерть ничего не значит. – Так и есть. В сущности, смерть – это окончательный разрыв связи между телом и душой. Нужно просто обойти это условие, и тогда родится так называемое бессмертие. Просто до тошноты. Я услышала отчетливую насмешку. И что-то еще – какой-то странный, абсолютно нераспознаваемый звук. – Поэтому нечисть так живуча, – очередной не-вопрос с моей стороны. Это даже удобно. – Знаешь, в чем главное отличие человека от демона или даже бога? Не в облике и даже не в уровне силы – это лишь издержки времени, проведенного за чертой якобы невозможного. Степень неуязвимости любого существа зависит от прочности духовной связи между сосудом и его содержимым. И если сравнивать, то у человека эта связь похожа на волос, а у демона и бога – на веревку и стальную цепь. О том, что прочнее, и речи не идет. – Но ведь цепь тоже можно разрубить. Нужно лишь найти правильное оружие. Даже не имея материальной формы, я каким-то образом ощутила порыв ветра – то, как он прошел сквозь меня, вороша несуществующие волосы и эфемерные края одежды. – Верно. Думаю, ты уже догадалась, что на самом деле сделал Зангетсу. Он не забрал твою способность умереть… – … а просто привязал мою душу к телу, чтобы она не покинула его ни при каких обстоятельствах. Стоило словам обрести плоть, как я поняла, что уже знала все это. Когда Зангетсу засунул руку мне в грудь, в его ладони трепыхалось далеко не сердце. Он проник в средоточие души, в буквальном смысле сковав ее с телом при помощи духовной цепи. Но было и кое-что еще – кое-что более важное, что я не могла осознать, пока не отрешилась от всего, как сейчас. Чтобы сотворить подобное с чьей-то душой, необходимо сначала принять ту же форму. А поскольку в нематериальном обличье его сущность невозможно полностью сдерживать, она так или иначе проникает во все, с чем контактирует. Единственный способ выжить под натиском этой мощи – не бороться, а принять ее. Вот откуда была та боль – от жалкой попытки впитать то, чем являлся Зангетсу в духовном воплощении. Он не просто сделал меня «бессмертной». Сам того не подозревая, бог смерти оставил внутри меня часть своих знаний, а значит и часть своего могущества. Которым я однажды воспользуюсь. – Как только твое сердце остановилось, иными словами, как только наступила физическая смерть, тело стало неспособно удерживать тебя внутри себя. И так как из-за собачьей привязи покинуть его нельзя, ты оказалась здесь. – Я – душа. Лавка возле прилавка пошла рябью. Звук повторился, но уже чуть громче, походя на грубый скрежет. Я нахмурилась.«кх-х-х-в…»
– А это наш внутренний мир – единственное место, существующее между материей и духом. Мило тут, правда? Даже конфетки есть. От меня не укрылось, как голос произнес «наш». Я уже открыла рот, как вдруг представший передо мной Руконгай сменился чем-то черным и пустым. Из состояния полного безразличия меня бросило в смесь страха, боли и ненависти. Это длилось мгновение, но ощущалось как вечность. И почему-то именно в этот жуткий промежуток вся неправильность исчезла. А когда я вновь оказалась возле магазинчика, над головой прогремело странное эхо, звучавшее словно откуда-то издалека. Все посторонние шумы пропали, и до меня донеслись отголоски слов.«… долго… не очнется»
Это, что, только что была Халибел? Но как? – Что-то не так, – прошептала я. – Почему все…«может… поздно»
Я отступила на шаг, поддаваясь нарастающему давлению в груди. По ушам резанул металлический лязг. Я опустила глаза и увидела цепь, выходившую из тела на уровне сердца и тянущуюся прямо в землю. Звенья у нее были толстые и черные, прочно спаянные между собой. Так вот как выглядит моя неуязвимость.«… не умрет!»
А вот это уже не Халибел – тембр был слишком низкий, почти рычащий. Под ребрами что-то заныло, откликаясь. Узнавая. Я схватилась за голову, чувствуя тошноту. Меня настойчиво тянуло куда-то – как бы внутрь чего-то более значимого. Или же наоборот. Понять было сложно.«Если ты это сделаешь, то печать будет уже не разрушить»
– Ты снова материальна. Похоже, тело почти готово принять тебя обратно. Быстро они. Теперь голоса звучали отчетливо, как будто над ухом. Я зажмурилась, не в силах смотреть, как все вокруг меня теряет четкие очертания. Вся та ясность, все то спокойствие, которое на самом деле было полным отсутствием чувств, испарились. Я вновь была в смятении, полная переживаний и сумбурных мыслей.«Скорее всего я не доживу до момента, когда это потребуется. Так какая разница?»
Рот стал влажным, по внутренней стороне горла потекло горькое тепло. Я провела рукой по губам, но на пальцах ничего не оказалось. Какого черта происходит? О чем они говорят? – Но раз я – душа, то кто ты? – Скоро узнаешь. Взявшаяся из ниоткуда пепельно-белая рука грубо легла мне на лицо и мощным движением опрокинула на спину. Вот только вместо того, чтобы врезаться в землю, я увязла в пустоте, разверзшейся подо мной, точно нутро преисподней. И перед тем, как она сомкнулась, мне удалось увидеть того, кто сотворил все это. Мой личный кошмар с нечеловеческими глазами. – А до тех пор постарайся больше не умирать, идиотка.***
Я очнулась вместе с первым ударом сердца – он был отчетливым и сильным, на грани чего-то неестественного. Шорох простыни звучал как-то чересчур громко. Что-то изменилось – не во мне, а вокруг меня. Потолок выглядел немного другим. Я глянула влево, и вместо углубления для очага увидела пустое место. А вот справа ждало кое-что поинтереснее. Всего в паре метров боком ко мне сидел Хичиго, лениво привалившись к стене – с закрытыми глазами и откинутой назад головой. Одна нога была вытянута, а поверх второй, согнутой в колене, лежала правая рука. Почему-то сейчас его профиль казался неестественно-четким. – Никогда больше так не делай, – вдруг произнес он, заставив меня вздрогнуть. Я могла поклясться, что демон спит. Его грудная клетка еле заметно приподнималась в ритме мерного дыхания. Лицо, как и сама поза, выглядело расслабленным. Я медленно перекатилась на правый бок. – Как? – прохрипела я, и тут же прочистила горло. Во рту стоял странный привкус. Пугающе-знакомый. Широсаки повернул голову в мою сторону. Один глаз приоткрылся, продемонстрировав вытянутый зрачок. Я вдохнула чуть глубже. Лицо осунулось, тени стали заметнее, делая его старше. Он выглядел изнуренным. Особенно на фоне желтоватого света бумажных ламп, стоящих по углам комнаты. Часть щеки пересекала темная царапина, которая на бледной коже казалась багрово-синюшной. – Ты пролежала без сознания трое суток. Мне стоило больших усилий не выдать степень своего замешательства. Время, проведенное во внутреннем мире, казалось почти мимолетным. По крайней мере, оно уж точно не чувствовалось как три дня. Скорее как три минуты. Но даже если это было так… неужели он все это время был здесь? – Я нарушила твои планы? Рука поднялась с колена и зарылась в белоснежных волосах. Взгляд стал отсутствующим, выдавая глубокую степень задумчивости; его мысли явно находились где-то далеко. – Не в этом дело. Я отбросила одеяло и села, несмотря на странную тяжесть в теле. На мне снова была простая юката, а судя по прохладе, щекотавшей ноги – еще и ритуальное одеяние. Мышцы слушались, но как-то заторможено, словно не сразу реагируя. Левое плечо сковала ноющая боль – не слишком сильная, но все же заметная, заставившая поморщиться. К моему удивлению, Хичиго почти тут же подскочил, и уже через мгновение стоял на коленях напротив меня. Рука предостерегающе легла на мое перемотанное предплечье. – Я бы на твоем месте пока не вставал. Я подняла голову, и почему-то вспомнила наш первый нормальный разговор – там, в додзе. Вспомнила то, с каким пониманием он держался и с какой бережностью обрабатывал содранные костяшки пальцев. Сейчас атмосфера была та же. Напряжение, которое обычно висело между нами, сменило тональность и превратилось в недосказанность на грани смущения. – Но ведь ты не на моем месте. – Поняв, насколько грубо это прозвучало, я решила попробовать снова: – Я и так лежала слишком долго. Ответом мне был пристальный взгляд, за ним – кивок. Хичиго встал и протянул руку; запястье было скрыто под бинтом, который почти сливался с кожей. Саму ладонь по диагонали пересекала тонкая синевато-розовая полоса – метка от меча. Но откуда повязка? – С тобой… все в порядке? Правый уголок его рта чуть приподнялся. Боясь, что он передумает и уберет руку, я приняла ее, отмечая, что она больше не кажется мне ледяной. В том, как его пальцы обхватили мои, в этот раз присутствовало что-то почти естественное. К тому же вместо того, чтобы резко дернуть, как делал это всегда, демон осторожно потянул меня наверх. – Спрашивать должен скорее я, – наконец ответил он. – Будь это в твоем характере, то конечно. Усмешка стала шире. Так совпало, что именно в этот момент я по-глупому споткнулась об одеяло и полетела головой вперед. Тормозить пришлось второй рукой, уткнувшейся ему точнехонько в грудь. – Осторожнее. Низкий голос прошел через тело густой вибрацией, которую сменило уверенное прикосновение в области талии. Сердце гулко ударилось о ребра. Я опустила подбородок и уткнулась взглядом в пол, боясь, что лицо выдаст меня. Просто потому что не знала, что делать – как вести себя, вспоминая все то, что было сказано. Было ли ошибкой мое признание о доверии? Пусть оно и вырвалось, когда я находилась на грани бреда, его правдивости это не умоляло. Но мне хотелось, наконец, понять, какого черта между нами происходит. – Ты… – снова начал он. – Ш-широсаки-сама, – негромко раздалось за дверью. А этот голос был высокий, с легкой писклявостью, но однозначно мужской. Я по инерции попыталась отстраниться, однако Хичиго удержал меня – не грубо, скорее до красноречивого сильно. Его рука поднялась чуть выше и сжала юкату на уровне лопаток. Будто за шкирку взял. Я замерла, почувствовав себя кроликом в когтях ястреба. – Чего тебе. – Я принес то, что вы просили. Пауза длилась секунду и вечность, прежде чем он неохотно ответил: – Оставь и уходи. Легкий лязг сменили мягкие шаги. Я оглянулась через плечо и увидела за перегородкой удаляющуюся тень – невысокую и чересчур худую. Если бы не голос, можно было спутать ее с женской. Я развернулась обратно, не без опаски встречаясь с острым взглядом ярко горящих глаз. Зрачки уже стали нормальными. Демон изучал мое лицо, параллельно перекатывая между пальцами ткань одежды. Я не могла понять, в каком он настроении. Не злом, а как будто… настороженном? – Садись за стол, – повелительным тоном произнес он. После чего отпустил меня и направился к двери. Он прошел мимо, и за ним последовало только движение воздуха, а я осталась стоять на месте, слишком удивленная. Во рту пересохло. Я обняла себя рукой и облизала губы, осматриваясь. Комната очень напоминала мою собственную, и при этом отличалась. Обстановка оказалась более скудной, состоящей лишь из двуспального футона и низкого столика, вокруг которого был разбросан как минимум десяток подушек. Потолок и панели были не красными, а белыми, сами холсты – черными, с серебристыми росписями морских пейзажей. Пол был вымощен блестящим и поражающе-гладким деревом цвета ночи. В этой двойственности присутствовало что-то символическое. – Где мы? – В моих покоях. Я вздрогнула, переводя взгляд. На фоне темных полутонов демон выделялся, точно призрак. В руках он держал большой поднос с едой, на которую мой желудок никак не отреагировал. Что было как минимум странно, с учетом того, что я не ела уже три дня. А если считать собрание, то почти четыре. – Почему? То, что я сейчас находилась здесь, могло ничего не значить. А могло значить очень много. Ведь демон был не из тех, кто так просто пускает других на свою территорию. – Потому что твои еще не отмыли от крови. Садись давай. Плечи разочарованно опустились. Вздохнув, я все же подошла и устроилась на подушках. Хичиго поставил поднос на столик, и запах жареного мяса заполнил все вокруг. Отдельно стояли рис, смесь из овощей и немного рыбы. Но мое непосредственное внимание привлекла тарелка со сладостями. Рот наполнился слюной, и я потянулась к сахарной лепешке. Однако Широсаки не слишком тактично перехватил мою руку. Я удивленно воззрилась на него. – Сначала съешь что-нибудь нормальное. Я хотела сказать, что мне не хочется… но что-то заставило прикусить язык. В жестах демона проскальзывала несвойственная ему нервозность – даже садясь рядом, с правой стороны, он выглядел как натянутая струна, которая готовая вот-вот порваться. Его явно что-то беспокоило. И кажется, это «что-то» было связано со мной. Неужели он знал? – Ты странно себя ведешь. – Разве? – Да-а?.. – полувопросительно протянула я, все же кладя в рот небольшой кусочек мяса. – Если продолжишь так пристально смотреть, то я могу подавиться. Или ты только того и ждешь? Свинина была горячей и мягкой, буквально истекающей собственным соком. Я перекатывала ее на языке, наслаждаясь усилившимся вкусом. Но как только попыталась проглотить, горло сдавил спазм – настолько неожиданный, что я действительно едва не поперхнулась. О нет. – Кто знает. Я как можно небрежнее покачала головой, в итоге наклонившись так, чтобы волосы хотя бы частично прикрывали лицо. Иначе оно могло выдать мои истинные эмоции до того, как их удастся взять под контроль. Мясо застряло где-то в недрах пищевода и уже не казалось таким нежным. А когда я съела почти целую плошку риса, все это едва не вылезло обратно. Положение спас бульон – жирный и почти безвкусный. Посуда громко лязгнула, соприкоснувшись со столешницей. – Больше не хочешь? – с какой-то странной интонацией спросил Хичиго. Я сглотнула, чувствуя себя так, словно набила живот камнями, хотя на деле съела всего-ничего. Над верхней губой проступили бисеринки пота. Черт. Неужели демон все же был в курсе изменений внутри меня? – Может, десерт? – продолжил он в той же подозрительной манере. – Теперь можешь взять. Я глянула на него и увидела протянутую в мою сторону лепешку. Она пахла так соблазнительно-сладко… От этого запаха кишки сдавило, и меня внезапно обуял дичайший, пугающе-острый голод. Кровь ударила в голову, перед глазами все потемнело. Я выхватила сладость и за два укуса полностью заглотила ее, даже не жуя. А после этого не менее быстро расправилась с конфетами, засахаренным имбирем и бисквитами. Ела я двумя руками, как настоящая дикарка. И мне было на это совершенно плевать. – Полегчало? Демон поймал мой подбородок и, приподняв, повернул к себе. Я облизала губы, измазанные подтаявшим сахаром. Его взгляд тут же опустился южнее. В груди как будто стало меньше воздуха. Я даже не заметила, в какой момент он придвинулся, коснувшись коленкой моего правого бедра. Вот прохвост. – Что ты сделал? Он прищурился и рассеянно провел большим пальцем по моей нижней губе. Я даже не подумала отодвинуться. – То, что было необходимо. Немногим больше чем за минуту тарелка вместимостью на пять человек полностью опустела. От такого количества сладкого мне должно было как минимум поплохеть. Вместо этого я ощутила невероятный прилив сил. Даже без учета моей реакции на обычную еду подобное выглядело ненормально. – Это не ответ. Почему я… – Пройдет. – Демон полностью развернулся в мою сторону, тогда как я еще сидела лицом к столу. – Нашел время секретничать! – возмутилась я. Вместо ответа он взял одну из моих рук, поднес к лицу и… начал слизывать липкие крошки с кончиков пальцев. Я едва не задохнулась от волны чего-то расплавленно-огненного, вспыхнувшего под ребрами и стекшего прямо в живот. – Д-да ч-что с тобой такое? – прошептала я, отводя взгляд. – Ты как будто не в себе. – Ты так думаешь? Даже не знаю, что выглядело эротичнее – язык, легким движением пересчитывающий мои костяшки или провокационный взгляд из-под длинной челки. Пытаясь подавить стон, я издала что-то, очень напоминающее полузадушенный всхлип. Уверена, щеки у меня просто пылали. В этот раз не только прикосновения, но и само его присутствие ощущалось острее. Жарче. Слаще. – Оп-пределенно! Он перевернул ладонь и, не разрывая контакта наших глаз, прикусил мягкий участок под большим пальцем. О Боже. Я зажала между зубами изнанку нижней губы, чувствуя, как тяжелеют округлости грудей. И как тают остатки самоконтроля. Рука, державшая мой подбородок, уперлась в пол у меня за спиной, заключая в подобие ловушки между его телом и столом. Хичиго резко поддался вперед, а я, испугавшись, – вбок, перенося вес на левую часть тела. Чересчур быстро и неаккуратно. Раненое плечо отозвалось протестующе-яркой резью, боль от которой отразилась у меня на лице. Демон выпустил мою руку, но не отстранился. Черты ожесточились, взгляд стал острее, избавляясь даже от намека на игривость. Эти смены настроения граничили с чем-то безумным, но решительным – более очевидным и нестабильным, чем обычно. Словно демон находился на грани чего-то нехорошего. – Раздевайся. Я заторможенно моргнула, чувствуя, как кровь отливает от лица, а затем приливает обратно – с новой силой. Мне едва удалось подавить желание скрестить руки на груди. Или приложить кое-кого по голове. Умеет он портить момент. – Что? – Нужно сменить повязку. – Все хорошо. Ложь. По внешней стороне лопатки расплывалось влажное тепло – медленно, но верно. Дурацкая рана открылась. Широсаки приблизился еще на дюйм, и я уловила этот раздражающе-возбуждающий запах. Тело непроизвольно повернулось в его сторону. – Будешь врать – накажу. Я глянула вниз. Он просунул указательный палец под узел моего пояса и несильно потянул. Сердце споткнулось. Я подняла брови, а демон – уголок губ. Его наглость явно перешла на новый уровень. А отвечать как раньше – с криком и несправедливым напором – я больше не могла. Не хотела. – М-может, позвать Халибел? – Ее сейчас нет, – ответил он, начав потихоньку тянуть за один из концов узла. Я перехватила его руку, останавливая. – Не понимаю, почему ты упрямишься. Чтобы сделать перевязку, достаточно просто скинуть юкату с плеч. В хитоне я тебя уже видел. Голос звучал ровно, на грани безэмоциональности, противоречащей действиям. Я вздохнула и зажмурилась, но руку не убрала. В чем-то он был прав, и все же… странно это – не его просьба раздеться, а скрывающаяся за показным безразличием настырность, которая весьма сильно напоминала заботу. Или что-то, граничащее с ней. – Других вариантов нет? Пусть еще кто-нибудь… – Думаешь, я позволю кому-то прикоснуться к тебе после того, что было? Крайне подло говорить нечто подобное. Я ведь могу не о том подумать. Могу решить, что речь не о нападении, но о всех тех разах, когда молчание было слишком красноречивым, а дыхание – слишком громким. Как в том переулке, например. Я открыла глаза и посмотрела на демона в упор. – Хорошо. Но только если расскажешь о том, что произошло, – задумавшись на долю секунды, я решила добавить: – И что за чертовщину ты провернул со мной. Он почти не раздумывал. Может, потому что посчитал требование оправданным. Хотя, скорее, незначительным. – Идет, – кивнул демон. И, встав, направился в противоположную часть комнаты. Отодвинулась дверца стенного шкафа, послышался копошащийся шорох. Свет от лампы, стоящей у футона, поблек, как если бы его что-то заслонило. Я глянула в сторону открытого окна, за которым жидким обсидианом растекалась безлунная ночь. В воздухе стояла приятная прохлада. Пальцы крепче сжали петли белого пояса, прежде чем развязать узел одним решительным рывком. Полы юкаты распахнулись и соскользнули с плеч, собравшись складками под топом хитона. Я не слышала самих шагов, вместо них ориентируясь на частоту собственного сердцебиения. Поэтому безошибочно определила, в какой именно момент он застыл позади меня. Его безмолвный взгляд ощущался кожей. Оборачиваться было слишком страшно, поэтому я спросила: – Нравится то, что ты видишь? Прозвучало как-то слишком хрипло, почти дразняще. Справа лязгнул сверток, небрежно брошенный на пол. Его самого выдало шуршание штанов, когда он усаживался у меня за спиной. Я поддалась чуть вперед, положив локти на стол и разведя их в стороны, чтобы было легче просовывать руки при перевязке. Боком я поворачиваться точно не собиралась, пусть это и было удобнее для нас обоих. – Нет, – наконец ответил он. Слова снова были пропитаны рычащим холодом. – Этой раны вообще не должно здесь быть. Указательным пальцем он очертил контур левой лопатки, вызвав волну мелких мурашек, прокатившихся вдоль позвоночника. Я действительно только что услышала… сожаление? – А если вылечить ее, как в прошлый раз, на источнике? – Не выйдет. Меч был измазан составом, мешающим ускоренному восстановлению. К тому моменту, как мы начали обрабатывать твою рану, эта дрянь уже глубоко проникла в ткани. Так что заживать все будет медленно и не очень приятно – особенно если продолжишь так шарахаться. Скорее всего, останется шрам. Так вот почему порез на его ладони все еще выглядел достаточно свежим. Даже с нечеловеческой регенерацией он попросту не успел полностью затянуться. – Тогда хорошо, что жених так и не явился, – хмыкнула я. – Ему бы вряд ли понравился брак на товаре. Рука, выписывающая круги поверх старой перевязи, замерла. – Ты слишком умна для того, чтобы стать товаром. Особенно для недоноска, который не видит в женщине ничего, кроме внешности. Я заторможено моргнула. Сказать, что я была поражена, значит – сильно преуменьшить действительность. Кажется, Хичиго даже не до конца понял, что именно сказал. Я решила обернуться, но как раз в этот момент под повязку просунули что-то холодное и плоское, явно металлическое. Плечо само дернулось, и край лезвия коснулся раны. Меня как будто обожгло, и я с шипением втянула воздух сквозь зубы. – Аккуратнее! – Это мои слова. Не дергайся, черт подери! – гаркнул он, оттягивая бинты на себя. – Проклятье. Беру слова назад – из-за своей тупости ты добавила мне работы. – Надо предупреждать, когда подносишь что-то острое! Он раздраженно выдохнул, после чего наклонился и шепнул мне на ухо: – Будь добра, не шевелись. Я послушно застыла – не столько от самих слов, сколько от ощущения близости его рта у моего лица. Широсаки начал тянуть клинок вверх, с легкостью разрезая толстый слой перевязи, которая монолитным куском упала мне на колени. Демон собрал все это в кулак, но прежде, чем отбросить в сторону вместе с кинжалом, тщательно промокнул все и вытер убегающую дорожку крови. Я уткнулась взглядом в полированную столешницу. Собственное отражение ответило мне усталым взглядом и четкими тенями в районе щек. – То существо… это оно оживило Аюми? – Мало у кого еще хватило бы духу сознательно нарушить один из главных законов вселенной. Я насторожилась. – Какой? – Мертвые должны оставаться мертвыми, – произнес он как-то странно. Не лови я с жадностью каждое слово, не заметила бы секундную дрожь в словах. Я стиснула зубы; Хичиго точечно проходился по воспалению комком ваты, пропитанным чем-то щиплющим. Он делал все настолько ловко и осторожно, что так и не коснулся самой кожи. – А что на счет людей? Разве некоторые после смерти не становятся демонами? – Подобное происходит куда реже, чем ты думаешь. Человек может самостоятельно ожить и стать нечистью только если его кто-то проклял при жизни. Все эти красивые суеверия о том, что сильные чувства могут вытащить с того света – чушь собачья. Но если вмешивается некромант, то это совсем другое дело. С помощью энергии теней он способен прикрепить душу к мертвецу, тем самым оживив его. Вот только если сделать это неправильно, а в девяти случаях из десяти так и получается, то тело в попытке отторжения станет разлагаться, а сама душа, оказавшись взаперти, начнет разрушаться. Как ты понимаешь, разум от всего этого пострадает не меньше – отсюда повышенная агрессия и безумство. Некоторые низкоуровневые демоны есть ничто иное как результат подобных попыток. Как раз такой попыткой и была Аюми. Вот почему с ней произошли такие ужасные изменения за такой короткий промежуток времени. – Но… зачем? – В большинстве случаев некромантами становятся те, кто хотел вернуть своих близких. Однако мразь, которую ты видела в пещере, к ним не относится. Воскрешение людей – грех, который можно искупить лишь в аду. А вот воскрешение демонов – это плевок в сторону самого мироздания. Подобное не прощается. Я еще сильнее опустила подбородок, слыша, как он чем-то шуршит в свертке. Через пару секунд раздался тихий хлопок, сменившийся запахом трав. Пальцы, покрытые густой мазью, прошлись четко вдоль рассеченных тканей, точно накладывая склеивающую заплатку. Жжение мгновенно утихло. Боль не прошла, но притупилась, превратившись в надоедливый отголосок. – С чего такое разграничение? – Из-за божественного начала почти всей нечисти. Энергия вселенной состоит из двух закольцованных потоков – один течет в материальном мире, а второй – в нематериальном. Души – как демонов, так и людей – это составляющее обоих потоков. При жизни все мы являемся частью материального потока, а после смерти, соответственно, нематериального. Если хочешь, зови это раем. Попав на ту сторону, каждая душа проходит свой путь. Человеческая – путь раскаяния и очищения, в конце которого ей позволено вновь стать частью мира живых. Следить за всем этим обязаны души демонов, которых зовут проводниками. – А раз при воскрешении душа в прямом смысле разрушается, то она больше не сможет стать частью какого-либо потока, – задумчиво продолжила я, подхватывая мысль. – И если сравнивать, то обычная душа – все равно что рядовой, а вот демоническую можно смело приравнивать к высшим чинам? И наказание соответствующее. – Именно. – Я не видела его улыбки, но в голосе она звучала чем-то одобряющим. Кажется, военная аналогия пришлась ему по вкусу. – Если не станет проводников, некому будет провожать и очищать обычные души – в этом случае нематериальный поток обратится неуправляемым хаосом, который впоследствии перекинется на мир живых. Мне совсем не понравились эти слова. Они всколыхнули что-то нехорошее – не предчувствие, но опасение. Неужели все настолько просто? Положив левую руку поверх правой, я слегка поддалась назад, размышляя над услышанным. Теперь многое прояснилось. – Получается, что грех, который не в силах простить даже небо – это… убийство души? – Скорее уничтожение. Наконец-то слова Кенсея о «других правилах» для мира духов обрели смысл. Как и предупреждение Бьякуя Кучики. В прошлом Хичиго перешел черту, к которой не следовало даже приближаться. Неужели все дело в некромантии? Он попытался кого-то оживить? – Что ждет того, кто все же решился на подобное? Где-то глубоко внутри я уже знала ответ, но все равно спросила. Потому что очень хотела ошибаться. – Никто толком не знает. Известно лишь, что этому глупцу никогда не попасть на ту сторону, а значит не переродиться. После смерти он наверняка исчезнет – просто потому что его не в силах принять даже ад. Чувство было такое, словно меня кто-то пнул в живот. Снова этот обманчиво ровный тон. Интересно, в какую сторону повернул был наш разговор, если бы демон был в курсе того, сколько я на самом деле знаю. – Но почему, даже понимая все это, существо все равно… – Насколько мне известно, самостоятельно эта гнида еще не провела ни одного воскрешения, – перебил он. – Всю грязную работу делает кто-то другой – более глупый и падкий на красивые слова. А он тем временем наблюдает, выжидая удобного момента.Он.
Существо наконец-то обрело пол и повадки, став еще реальнее. Я ощутила внезапную вспышку чего-то жарко-цепкого, разрывающегося между ужасом и яростью. Хичиго этого не сказал, но и без того было ясно, что в пещере мы встретились с тем, кого он так долго разыскивал – монстра, который обманом заставляет кого-то расплачиваться за его грехи, а сам остается чистеньким. Дьявольски хитро. И бесчеловечно. Пальцы перекрестно обхватили запястья, а ногти впились в кожу. Больше всего на свете я ненавидела кукловодов – этих бесстыжих ублюдков, думающих, что у них есть законное право использовать других. Наверняка эти бедолаги даже не догадывались, чем жертвуют. – Как раз поэтому мне и пришлось тебя оставить – чтобы проверить достоверность одной наводки. Однако разведка не сказала, что в катакомбах, через которые нужно было пройти, время течет в обратную сторону. – Он приложил к лопатке свернутый бинт. – Можешь немного развести руки? Я могла. Но вместо этого выпрямилась и убрала их со стола, позволяя рукавам юкаты легко соскользнуть с локтей. Тем самым оставаясь в одном лишь хитоне, который обнажал куда больше, чем скрывал. – Или... так. Демон прокатил бинт поперек спины и вывел его спереди, просунув у меня под мышками, после чего перекинул через левое плечо. Вдох стал громче, когда жилистое запястье поочередно задело сначала одну грудь, а затем вторую – до наивности легким и как бы случайным прикосновением, которое с тем же успехом выглядело чем-то чересчур очевидным. Кажется, перевязка была не очень хорошей идеей. – Что значит – в обратную сторону? – Любая из существующих тоннельных сетей – это, по сути, гигантский разлом между миром мертвых и миром живых. Поэтому время и пространство в них крайне нестабильны относительно реальности. Где-то время замедляется, – например, в пещерах, через которые мы с тобой обычно попадаем в Эдо – и пара часов под землей приравнивается к получасу на поверхности. Но есть места, где все с точностью да наоборот. Я разглядывала повязку на правой руке – просто потому что не знала, как еще себя отвлечь. Бинт над местом укуса был отсыревшим, но чистым. Мышцы – чуть онемевшими. Судя по тому, что щека не болела, ее залечить все же удалось. – Ты попал в одно из таких. И поэтому опоздал, хотелось добавить мне. А возможно и ему. Но мы оба этого не сделали. – Да, – только и ответил Хичиго, закрепляя повязку с помощью пары крохотных крючков. Вот и все. Пока он убирал вещи обратно в сверток, я продолжала сидеть, не шевелясь. Даже не подумав надеть юкату обратно. Молчание затягивалось, становясь почти неловким. Ждал ли Широсаки каких-то конкретных слов? Ведь не просто так же он завел этот разговор. Не знай я его лучше, решила бы, что это было чем-то вроде попытки извиниться. – Ты хочешь, чтобы я сказала, что не виню тебя? Его руки оказались на столешнице по обе стороны от меня. Решительный хлопок заставил вздрогнуть. Внезапно в комнате стало на порядок теплее. Демон придвинулся так, что складки одежды коснулись моей полуобнаженной спины. Так близко и в тоже время – недостаточно. – Я много чего хочу от тебя, – произнес он, щекоча мои волосы рваными выдохами, – но вранье в этот список точно не входит. Кончиком носа он коснулся правого виска, и я слегка повернулась лицом в его сторону. Чертова струна вновь дала о себе знать, за долю секунды натянувшись так туго, что резанула по сердцу. Боги, когда демон находился настолько близко, его запах было просто невозможно игнорировать. – Почему ты так уверен, что я совру? Его дыхание ползло поперек скулы, постепенно опускаясь ниже. В каждом движении чувствовалась какая-то хищная осторожность, словно демон боялся, что я вот-вот сломаюсь. Он невесомо коснулся губами угла челюсти, затем – точки пульса, который выдавал меня с потрохами. Впрочем, плевать. Я так и не получила ответа на свой вопрос, что было, наверно, к лучшему. Разговор чертовски затянулся. Я откинула голову назад и чуть влево, открывая шею. Ожидая продолжения – безумно, с желанием, что перекатывалось под ребрами, накаляясь. Хичиго опустил руки – лишь для того, чтобы поймать мои ладони, положить их на стол и накрыть своими. А мгновеньем позже уткнулся лбом в здоровое плечо. Я удивленно подняла брови. Что-то новенькое. – Хичиго?.. – Все не должно было так обернуться. Он вздохнул, и тело моментально напряглось. Не нравится мне все это. – В какой-то момент я поверил, что ты умерла. Я крепко зажмурилась. Вот оно. Меня словно окатили ледяной водой – столько всего прозвучало в его словах. В груди все сжалось, да с такой силой, что стало трудно дышать. Ведь я действительно умерла. Только вместо загробного мира видела свой собственный. И дьявол у меня тоже был личный – с глазами цвета сгоревшего пепелища. Но рассказать об этом была не в силах – ни ему, ни кому бы то ни было еще. – Как и я, – еле слышно прошептала я. Его пальцы проскользнули между моими и сжали руки крепкой, почти отчаянной хваткой. Я ответила тем же. Жилы на его руках натянулись, взбугрившись под кожей. Какое-то время мы оба молчали, прислушиваясь к дыханию друг друга. – Ты… не дышала. Пульс исчез, а тело стало даже холоднее моего, – наконец продолжил он. – Халибел билась над тобой не один час, но ничего не помогало. Раны не затягивались, а яд продолжал распространяться даже с учетом того, что сердце не билось. Широсаки словно говорил это не мне, а самому себе, причем голос звучал как будто из прошлого. Как будто что-то подобное уже случалось, и он не мог поверить, что это повторилось. Проклятье. Как же мне хотелось обернуться и увидеть его лицо… Однако я не могла пошевелиться, парализованная подобным откровением. Я боялась, что если хотя бы дернусь, то он снова отстранится – не только физически. – Именно поэтому мне пришлось дать тебе свою кровь. Я сглотнула. Так вот что это был за привкус. Вот откуда повязка у него на предплечье. – Также, как на кровавом договоре? – Если бы, – хмыкнул Хичиго. – Тогда мы просто обменялись небольшим количеством для заключения сделки. Но в этот раз мне пришлось тебя буквально напоить. Я потянула на себя правую руку. К моему удивлению, демон легко уступил и отпустил ее. Может, потому что боялся задеть след от укуса, что прятался под бинтами. Воспользовавшись моментом, я заодно вытащила из-под себя затекшие ноги и вытянула их под столом, став немного ниже. – Поэтому я заразилась твоей тягой к сладостям? Он рассмеялся – коротко и пугающе-невесело, с надрывом, от которого стало по-настоящему не по себе. Я никогда не слышала от него подобного звука. – Будем надеяться, что это станет самым ужасным последствием. По спине пробежал нехороший холодок – от понимания того, что не станет. Кровь демонов не просто так считалась чем-то черным и опасным, покрытым множеством слухов среди людей. Я прекрасно осознавала, чем грозило решение, которое принял Хичиго. Возможно лучше, чем он сам. И все же была благодарна этому идиоту. – Спасибо. Он вздрогнул и поднял голову, задев носом мою щеку. Чужие волосы щекотали шею, в ушах шумела кровь. Наша кровь. Я повернулась вполоборота, встречаясь с крайне удивленным взглядом. На самом деле, в нем была ядовитая смесь из неверия, подозрения и раздражения. Прелестно. – И не смотри на меня так. Я не в восторге от того, что ты сделал, но ведь это было необходимо, верно? – Я сделала паузу, чтобы следующие слова прозвучали как можно более искренними. – Поэтому не виню тебя. Ни в этом, ни в том, что произошло в пещере. Ты спас мне жизнь. Снова. Именно за это я говорю спасибо. Зрачки чуть расширились, но линия рта стала тверже. Верил он явно с трудом. Упрямец. – Я же сказал, что мне не нужна твоя ло… – Да не вру я! – раздраженно перебила я. После чего поцеловала. Хотя, скорее налетела своим ртом на его, грубо притянув за ворот кимоно и едва не вывернув себе руку. Кровь хлынула к лицу, обжигая щеки, хотя губы у него были сухие и холодные. Демон застыл и широко распахнул глаза, мгновенно обращаясь в статую. Я же – наоборот, приникла ближе, лишь слегка опустив веки. Из-за того, что он сидел сзади, пришлось довольно сильно повернуть шею. Правое плечо легло ему под ключицы. Как влитое. Не знаю, что на меня нашло. Я вдруг подумала, что убеждать стоит его же методами… а тело отреагировало слишком быстро, даже не дав закончить мысль. И вот результат. Чуть приоткрытыми губами я обхватила его собственные – сначала вместе, а потом по отдельности каждую. Легким, почти проходящим и слегка неуверенным движением, которое никак не вязалось с таким решительным началом. Он выдохнул и зажмурился, как будто став холоднее. Борясь с собой, не отвечая. Внутри кольнуло – остро и быстро. Я скользнула кончиком языка между его губами и отстранилась – ровно настолько, чтобы не сойти с ума. – Продолжишь называть меня лгуньей, и тебе не поздоровится, – прохрипела я, смотря на него сквозь ресницы. Отпустив ворот, костяшками пальцев я несильно стукнула его по подбородку. Он хищно прищурился и перехватил мою руку. Другая в это время обхватила меня поперек живота и прижала к мощной груди, в которой зарождалось рычание – его зачатки завибрировали между лопатками. По-настоящему животный звук. – Продолжишь так мне угрожать, и я за себя не ручаюсь. Я насмешливо подняла бровь, хотя внутри сгорала от стыда. Откуда во мне взялась эта почти варварская дерзость? – Да неужели? Его глаза светились, став невероятно светлыми, прозрачно-желтыми, как стекло, пропускающее солнечный свет. Челюсти напряглись, и показались желваки. Несколько долгих секунд Хичиго смотрел на мои губы, а потом поднял взгляд. И я увидела момент, в который он принял решение – в ту же секунду из комнаты как будто исчез весь воздух. Прохладная рука опустилась ниже, расположившись под пупком. – К черту. Это не было даже отдаленно похоже на предыдущий поцелуй. Или на все те гневные укусы, которыми мы одаривали друг друга пару месяцев назад, чтобы отыграться. О нет. Это оказалось нечто совершенно иное. Его рот властно и жадно накрыл мой, словно желая опустошить мои легкие. И будь он проклят, у него получилось. Внутренности размягчились, как глина, и занялись огнем, когда демон зубами подхватил мои губы – сначала обе, а потом каждую поочередно. В точности, как минутой ранее сделала я, и при этом совершенно, абсолютно и неоспоримо по-другому. Глаза сами закатились. Несмотря на разницу в росте, ему удалось расположиться так, что в этот раз мне не нужно было задирать голову или чересчур сильно поворачивать шею. Он отпустил мое запястье, и я тут же запустила пятерню ему в волосы – не мягкие, но и не жесткие. Просто другие. Левая же легла поверх той, что блуждала по моей коже. Его длинные пальцы раскрылись веером и начали поглаживать мой обнаженный живот – не по кругу, а как-то беспорядочно, спиралями, то задевая костяшками самый низ грудей, то щекоча фалангами выступающие косточки таза. Я задрожала всем телом, мгновеньем позже проглотив еще один звериный отзвук, вышедший из его гортани. Демону явно понравилась моя реакция. Я завела руку еще дальше, пробежавшись по затылку и зажав особенно длинные пряди в кулаке. А затем немного оттянув. Локоть задрался почти вертикально, острым углом смотря в потолок. Ответом мне была дразнящая хватка на передней части шеи и чувственный укус нижней губы при помощи клыков. Один большой палец скользнул полукругом по моей челюсти и подбородку, а второй – по кромке лифа, прямо под грудиной. Прохлада этих прикосновений сменялась почти болезненным жаром. Словно пламя, закованное в лед. – Проклятье, – прорычал он мне прямо в рот и при этом звуча как сталь, обернутая шелком – со смесью чего-то жесткого и нежного. – Нужно остановиться. Я ощутила, как все во мне подобралось: пальцы на ногах поджались, а органы как будто приподнялись на нитях, за которые кто-то резко и коротко дернул. Хичиго придвинулся еще ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда, и крепко зажал мои бедра между своими. Теперь я чувствовала все. И похоже, начала задыхаться. А ведь он еще даже не воспользовался языком. Пока что. – Нужно?.. – вышло полувопросом, с низким придыханием. Я поймала тень его улыбки губами, прежде чем приоткрыть глаза. Взгляд – жаждущий, порочный и откровенный как никогда – что-то перевернул во мне. Оставив в покое непослушные волосы, я погладила его скулу и положила ладонь на щеку, испытав прилив чего-то очень сильного, почти неконтролируемого. Кажется, ему удалось прочитать мои мысли, потому что в следующую секунду Хичиго углубил поцелуй. Сначала этот грешный язык прошелся по кромке резцов, словно пересчитывая, затем пощекотал небо. Демон опять поймал мою верхнюю губу, но в этот раз неспешно, с явным наслаждением облизал, да еще и затронув изнанку. Из-за этой размеренной ласки дальнейшая атака стала для меня полнейшей неожиданностью. Закончив с прелюдией, его язык нагло вторгся в мой рот, напрочь лишая остатков мысли. А то, что он делал своими зубами – то, как зажимал кончик моего собственного языка и размеренно посасывал, точно леденец… У меня даже потемнело в глазах. Сложив пальцы клином, он начал медленно вести ими линию от трахеи до низа живота. Вроде абсолютно безобидное движение, однако оно заставило выгнуть спину и шумно вдохнуть. Наверно, потому что в этот момент его губы нашли чувствительное местечко под ухом. Сильные руки прижали меня обратно, а зубы прикусили вену, пульсирующую в такт свихнувшегося сердца. Я простонала, не в силах больше сдерживаться, и почти тут же ощутила поясницей, как у демона сократились брюшные мышцы, отвердев еще сильнее. О мой… Кажется, только что стало больше, чем просто горячо. – Несомненно нужно. Широсаки отстранился, и меня накрыло волной передергивающего холода, к которому примешивалось разочарование. Лицо пылало, а грудь часто вздымалась. Голова кружилась от недостатка воздуха. Именно поэтому я не сразу поняла, как оказалась лежащей в нескончаемой куче мягких подушек. Плечи в них буквально тонули, поэтому рана почти не чувствовалась. Сказать по правде, я о ней попросту забыла. Демон склонился надо мной, пристроившись сбоку и опираясь на одну руку. Вторую он как раз вытаскивал у меня из-под спины. Кажется, нас обоих малость занесло. Я абсолютно не ожидала такого напора не только от него, но и от себя самой. Меня никогда не целовали подобным образом – словно выжигая клеймо в душе. В мыслях. Его вкус осел у меня на языке, а запах и прикосновения – под кожей. И мне это не просто понравилось. Я хотела, чтобы демон сам пропах мной. И чтобы поверил, что в инциденте с Аюми нет его вины. Меня ранили не потому что он опоздал, а потому что Зангетсу намеренно забрал мою маску – единственную защиту против сверхъестественного чутья. Даже если предположить, что она мешала ему нормально поговорить со мной, отнимать ее было вовсе необязательно. Конечно, если он не знал, что на меня кто-то нападет, пока Хичиго не будет рядом. Что, кстати говоря, оказалось бы чрезвычайно удобно. Чем не возможность проверить мое так называемое бессмертие? Более того, я была почти уверена, что тот, кто дал Широсаки ту наводку, отнюдь не случайно промолчал касательно обратного течения времени в тоннелях. Все было заранее спланировано. Так кто кого в итоге выманивал?«Вы ищете шпиона не в том месте»
– Мне удалось доказать тебе, что я не вру? Коварная усмешка блеснула острым серпом. Он наклонил голову к левому плечу, и сережка-перо тонко звякнула. С этого ракурса тени делали черты его лица резче и совершеннее. Даже злосчастная царапина выглядела как искусный штрих. – Нет. Я все еще сомневаюсь. – Он перекинул через меня ногу, оказавшись сверху. – Может, потому что ты была не слишком убедительна. Заносчивая игривость нравилась мне гораздо больше мрачной суровости – она говорила о том, что мне все же удалось его отвлечь. Даже помочь. Так же, как он помог мне с Омаэдэ Маричие. – А может, потому что ты был слишком увлечен, обсасывая мой язык? Боже, я действительно только что это сказала? Судя по тому, как сверкнули эти глаза, да. Демон опустился на локти, лежащие по обе стороны от моей головы. Я инстинктивно сомкнула колени, а руками уперлась ему в грудь. Таз он держал на весу, но тот все равно был в опасной близости от моих бедер, бесстыдно выглядывающих из-под разреза хитона. – Я не виноват. Из-за того, что ты съела столько сладкого, твой язык стал похож на засахаренный имбирь. – Он игриво поднял бровь. – Который мне очень нравится. Пульс снова скакнул, и я отчетливо ощутила, как дернулась вена на шее – та самая, которую он с таким энтузиазмом кусал. Это место все еще горело. Как и множество других. – Как долго это продлится? – Не знаю. День, неделю, а может больше. Мы оба знали, что больше. Вопрос лишь в том, каким образом мне это аукнется. И как скоро. – А ты не подумал, что в итоге я могу растолстеть настолько, что, однажды сев в лодку, просто потоплю ее? Он хохотнул, – в этот раз искренне – и жар, в котором купалось сердце, сменился тягуче-вязкой теплотой. Проклятье. Я полностью потеряла контроль над ситуацией. И над собственными чувствами. Хотя, теперь я даже не была уверена, имела ли когда-нибудь этот контроль. – Сомневаюсь, что до этого дойдет. Хотя бы потому что жир не успеет где-либо отложиться. Чуть распущенное кимоно очень сильно отставало от тела, из-за наклона раздувшись, как парус, поэтому я видела большую часть груди, которой касалась. Мои руки неуверенно поползли выше, в итоге оказавшись на плечах. Демон приблизился еще на чуть-чуть, и его челка коснулась моей. – Уж я об этом позабочусь. Он вновь смотрел на меня так, словно хотел съесть – это заперло выдох где-то глубоко в легких. Его зрачки дрожали, из обычных грозясь снова стать вертикальными. И когда я уже ощутила на губах прохладное дыхание, в предвкушении облизнувшись, откуда-то вылетело светлое пятно, подозрительно похожее на плотно сбитый комок шерсти, и яростно кинулось Хичиго прямо на лицо.