«Где-то в глубине души ты уже знаешь, что Хичиго использует тебя»
Я тоже использовала его, причем по обоюдному согласию – в этом не было ничего такого. Мы оба нуждались друг в друге для одного и того же. Это была равноправная сделка. Правильно?«Раздумья порождают сомнения, а те, в свою очередь...»
Я тряхнула головой, словно пыталась выкинуть оттуда голос Кайена, который почему-то казался мне отдаленно знакомым. Настолько отдаленно, что скорее напоминал ошибку на грани мнительности. В подобных мыслях не было смысла. Уж точно не до того момента, пока я не задам демону пару вопросов, на которые он не имеет права не ответить. В этот раз арка повела себя странно. Если на входе я ничего не почувствовала, то на выходе меня окутало странное ощущение, похожее на стену из очень плотного и при этом тягучего воздуха. Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы преодолеть сопротивление и протолкнуться вперед. Из-за этого меня практически выплюнуло наружу. Я обернулась, но вместо прохода увидела глухую стену. Очередная иллюзия? Протянув руку, я не нащупала ничего, кроме холодного и влажного камня. Да нет, тупик настоящий. Как интересно. Я развернулась обратно к коридору и тут же заметила оставленный Хисаги фонарь – тот уже заметно побледнел и теперь делился каким-то пыльным, почти потухшим светом. Как-то быстро он сгорел – менее, чем за час. Я нахмурилась, подбирая его. Это все же лучше, чем ничего. Свободной рукой я сбросила капюшон, а маску убрала в большой карман, пришитый с внутренней стороны плаща. Под ногой хлюпнула вода, смочив сандалии. Я тихо ругнулась себе под нос и еще решительнее двинулась вперед. Мне хотелось как можно скорее выбраться из этого отвратительного места. Чем дальше я шла, тем гуще было скопление мха на стенах. По крайней мере, я очень надеялась, что это был мох. На первом перекрестке под подошвой опять что-то мокро чавкнуло, но в этот раз нога немного заскользила, и меня передернуло. Наверняка грязь. Однако проверять желания не было. Подходя ко второму перекрестку, я осознала, что странное ощущение в районе демонической метки вернулось. Более того, оно нарастало, как волна – до пугающего стремительно. Всего через пару шагов мне пришлось остановиться и согнуться пополам, уперев левую руку в колено. Жар растекся по ноге и стал в знакомой манере взбираться выше. Сердце как будто сошло с ума – оно то заходилось в болезненном ускорении, то практически полностью останавливалось. Дышать стало тяжело. И тут я поняла, что больше не одна. Не знаю как. Это было сложно объяснить. Реакция моего тела мало чем отличалась от животной – все мышцы одномоментно напряглись, словно готовясь к нападению. Я очень медленно разогнулась, чувствуя, как похолодели ладони. И не только они. Впереди шевельнулась чернота, став плотнее в одном месте и мягче – в другом. Даже со своим зрением мне не удалось разглядеть контуры движущейся фигуры. Я услышала тончайший лязг, напомнивший о когтях Аюми, скребущих камень. И все бы ничего, не донесись этот звук оттуда, откуда я только что пришла. Черт возьми, только не снова. Я сделала небольшой шажок влево, к другому проходу, но из-за головокружения тело повело гораздо ощутимее. Чернота перетекла чуть ближе, и где-то в ее недрах мелькнуло два всполоха из ядовито-зеленых искр. Наверняка то, что находилось у меня за спиной, сделало тоже самое. – Спокойно… – сказала я, зачем-то выставив вперед свободную руку. Искры стали больше, и до меня дошло, что это были глаза. Или их какое-то нечеловеческое подобие. Я сделала еще шаг, и к своему ужасу ощутила из левого коридора дуновение теплого воздуха, пропахшего тленом. А вместе с ним и перекатывающееся рычание, пощекотавшее каждый позвонок и взявшее за шкирку мои нервные окончания. Вот дерьмо. Я оказалась окружена с трех сторон. Оставался один путь – направо. Мне совершенно не нравилось, что эти существа – чем бы они не были – вели меня в обратную от выхода сторону. Хотя я бы уже бросилась туда, наплевав на все, если бы не одно маленькое, но чертовски весомое но: голос до сих пор молчал. Голова была совершенно пуста, а на плечи не давило призрачное ощущение чьей-то руки. Я не до конца понимала, как это работает. У меня были лишь предположения. Например, о том, что голос мог быть чем-то вроде усиленного инстинкта, срабатывающего в момент смертельной опасности. Это отнюдь не означало, что сейчас мне ничего не угрожало. Но я была почти уверена, что притаившаяся во тьме нечисть не имела цели разорвать меня на части. Сказать по правде, только эта мысль позволяла относительно трезво мыслить. Хотя менее страшно от нее не стало. Я развернулась спиной к правому проходу и вытянула руку с фонарем в сторону левого. Нечто, находящееся в глубине тоннеля, шевельнулось, и в отсвете почти поблекшего пламени блеснуло что-то гибкое, тонкое и длинное. Я сглотнула. Отлично. Теперь той отрезвляющей мысли было явно недостаточно. Меня прошиб пот. Печать больше не горела, лишь слабо пульсировала. Глаза слезились от запаха горючей смеси. Я посветила в коридор, из которого пришла, и до меня вновь донеслось низкое, утробное рычание, разносящее ледяную вибрацию по всему телу. Похоже выбора все же нет. Я сделала шаг назад, в правый тоннель, и все три сгустка живой тьмы подкрались чуточку ближе. Было похоже на загон лисы. Когда я оказалась уже достаточно далеко от входа, треклятый фонарь начал мигать. Так продолжалось около минуты, после чего он потух, оставив меня наедине с моим страхом. И с существами, которые как будто ждали этой непроглядной мглы. Их текучие силуэты начали проступать сквозь тьму, материализуясь, позволяя увидеть сочетание поразительного и беспощадного. Эти создания не походили ни на что. Они несли в себе бессчетные части множества и при этом выглядели как что-то уникальное и единое. Я инстинктивно замерла, и почти тут же услышала размеренное, но мощное дыхание, разделяющееся на три и снова сливающееся в одно. До меня донесся еле уловимый отзвук шагов – по-кошачьи мягких и осторожных, при этом сильных, непоколебимых. Так двигались хищники, не знающие себе равных. Вокруг каждого из них струилась странная дымка – плотная, но местами как будто жидкая. На фоне этого маленького туннеля каждый из них казался просто огромным – хотя бы потому что ростом в холке доставал мне до груди. То, что шло впереди всех, несло на себе дюжину оттенков багрового. Оно, как и собратья, имело вытянутую лисью морду, с короной из множества тонких черных рогов, тянущихся назад. Грива – дрожащая помесь из кровавого пепла и тумана. Вместо глазниц – пустота, горящая настоящим белым огнем. Тело – переплетение обнаженных мышц, гладких, плотных, складывающихся в непрерывный узор, и сухожилий, узловатых, выпуклых, точно шрамы. Вместо шерсти – полупрозрачная кожа оттенка малинового кварцита. Существо резко мотнуло невероятно длинным хвостом, выглядящим как хлыст из темного металла, покрытого ржавчиной, и задетая им плитка треснула. Хлесткий свист от замаха отозвался эхом под отсыревшими сводами. Они надвигались с пугающей неизбежностью, в то время как я стояла и просто смотрела, не в силах отвести взгляд. Двое других держались чуть позади. Когда красный оказался на расстоянии в несколько метров, я ощутила запах дыма. Существо открыло пасть, обнажив четыре ряда поблескивающих остротой зубов – два сверху и два снизу – и оттуда вырвался пар вперемешку с пеплом и искрами. Фонарь, который я до сих пор держала в руках, зажегся. От неожиданности я вскрикнула и выронила его, как последняя идиотка. Разумеется, он разбился и снова погас. В этот раз насовсем. Я подняла взгляд от пола, и наши глаза встретились. Могу поклясться, что в этих белоснежных безднах без зрачков и радужки промелькнуло нечто, похожее на веселье. Они смотрели на меня и при этом куда-то сквозь, взгляд почти ощущался физически. Существо склонило голову немного влево и повело носом. Выражение его морды странным образом изменилось. На нем появилось недоумение.«КАК ИНТЕРЕСНО»
Новый, странный голос ворвался в мои мысли помесью рычания и треска горящих поленьев. При этом слова явно не были сказаны вслух. Когда есть опыт, чужое присутствие в своей голове невозможно спутать с чем-то другим. Но в таком случае получалось, что эти чудища… говорящие? Я оказалась настолько ошарашена, что ощутила, как у меня сам собой приоткрывается рот. Другое существо шагнуло вперед, почти поравнявшись с красным. Оно словно было его зеркальным отражением – с полупрозрачным черным телом, багровыми рогами и такими же слепяще-белыми недрами вместо глаз. Чернильная верхняя губа приподнялась в неуверенном порыкивании.«Ее запах очень похож на запах отца»
А этот голос оказался суше и тише, напоминая шуршание опавшей листвы. И как будто… мягче. Я могла с уверенностью сказать, что он принадлежал самке, а прошлый – самцу. В ответ на него красный издал звук, до ужаса похожий на человеческое фырканье, которое сопровождалось новым облачком выплюнутого в воздух пепла.«ТЕБЕ ЧЕРНОЗЕМ С КОНЦАМИ ОБОНЯНИЕ ОТБИЛ? ЕСЛИ БЫ ОНА ПАХЛА, КАК НАШ СТАРИК, Я БЫ СРАЗУ ЭТО ПОНЯЛ»
Я переводила взгляд с одного существа на другое, пытаясь понять, мерещится мне или все-таки нет. Даже не знаю, что было удивительнее – то, что они разговаривали без слов, или то, что я их понимала. И что за отец такой?«Да-да, мы помним, что у тебя самое сильное чутье. Но ты не можешь отрицать, что в ней все же что-то есть, хвастун несчастный»
Красный прищурился и громче втянул воздух, после чего неохотно мотнул головой. Было похоже на вынужденный кивок. Я опять начала медленно отступать. Отвлеченные разговором, они даже не обратили внимания. Со стороны их общение напоминало затяжное полурычание.«МОЖЕТ ОНИ ПРОСТО СПАРИЛИСЬ, ВОТ ЕГО ДУШОК И ПРИСТАЛ К НЕЙ, КАК ПЛОХИЕ ДУХИ. ПОМНИШЬ, КАК ОН ЗАКЛЮЧИЛ ПАРИ С ОДНИМ СУТЕНЕРОМ? МЫ ТОГДА ЕГО НЕДЕЛЮ НАЙТИ НЕ МОГЛИ, ПОТОМУ ЧТО ОТ КАЖДОЙ ТРЕТЬЕЙ САМКИ ПА…»
Его прервал мокрый шлепок под моей подошвой. Я резко вдохнула – наверняка отчетливее, чем было нужно. Обе морды обратились в мою сторону, заставив застыть. Красный клацнул полураскрытой пастью.«ПОЧЕМУ МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ОНА НАС СЛЫШИТ?»
Теперь фыркнула черная, мотнув непроглядной гривой, похожей на густое масло. Запах сгоревшего пепелища перебило нечто иное – так пахла земля во время грозы.«Не может быть. Даже отец не может понять нашу речь, а она всего лишь человек. Пусть и очень странно пахнущий»
Я осознанно моргнула, ощутив, как у меня дернулся левый глаз.«ВЗГЛЯНИ НА НЕЕ. В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ Я ВИДЕЛ ТАКИЕ ОГРОМНЫЕ ГЛАЗИЩИ, КОГДА ПОЙМАЛ ЗА ХВОСТ ПОЛУЯЩЕРА»
Черная обнажила зубы, дыхнув в мою сторону сухой пылью.«У полуящеров они от природы такие, поэтому сравнение неудачное. Впрочем, как и всегда»
Было сложно сфокусироваться на глазах, состоящих из пустоты, но не узнать оценивающий взгляд было невозможно. Я думала, что привыкла к нему, но, посмотрев в сердце бушующего светом пламени, поняла, насколько ошибалась.«ВЕЧНО ТЫ ПРИДИРАЕШЬСЯ К СЛОВАМ. НАСТОЯЩАЯ ЗАНОЗА В…»
«Прекратите оба!»
Внезапно между ними вклинился хвост – такой же тонкий, но блестящий и гладкий, точно серебро. Острым кончиком, похожим на наконечник стрелы, он отвесил оплеуху сначала одному, а затем другому существу. Оба по-кошачьи зашипели, но, к моему удивлению, почти тут же потупились и прижались своими полупрозрачными боками к стенам, стыдливо опустив морды. Они как будто уменьшились в размерах.«Ведете себя, как щенки!»
В тоннеле было темно, но шкура третьей, стоящей чуть позади, переливалась металлическими бликами, будто ловя где-то отголоски света. Ее силуэт казался более гладким, чем у остальных, текучим, почти жидким. Вместо белого пламени в глазницах горело изумрудно-зеленое, а женоподобный голос сочетал в себе силу бушующего моря и смирение спящей реки. Оно выглядело самым спокойным… и при этом вызывало наибольшие опасения.«Ты ведь слышишь нас, человек?»
Не знаю, почему, но стоило существу напрямую обратиться ко мне, как я, наконец, поняла, перед кем стою. Это были гончие. Потусторонние стражники, воплотившие в себе сущность элементов – земли, огня и, кажется, воды. Но нечто подобное ведь значило, что где-то должен быть и четвертый. Дух. Возможно, именно эта мысль заставила меня, наконец, побежать. Попытаться, по крайней мере. Стоило мне развернуться, как багровый хлыст мелькнул прямо перед носом и обвился поперек грудной клетки – не туго, но сильно, сминая ткань одежды. Я схватилась за него, попытавшись освободиться, но тут же отпустила, вскрикнув, как от прикосновения к чему-то раскаленному.«Отец будет недоволен, если ты нечаянно сожжешь ее» «ОНА НАДУМАЛА СМЫТЬСЯ. ЧТО МНЕ ЕЩЕ ОСТАВАЛОСЬ?» «Подумать головой, например»
Красный что-то бессвязно буркнул и начал обходить меня спереди, потихоньку ослабляя хватку. Я наблюдала за ним, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Несмотря на малое количество места, существо умудрилось пройти почти вплотную и не задеть меня. Та хищная грация, с которой оно двигалось, завораживала и пугала. Мощные, складные мышцы перекатывались под тонкой кожей, омываемые кровью и пламенем. Внезапно от затылка до копчика пробежала стайка ледяных мурашек. Чувство чужого присутствия накрыло меня, точно хлынувший с небес дождь. Одномоментно. У меня сжался желудок – не от страха. От голода – внезапного и сильного, наполнившего рот слюной.«Какой восхитительный экземпляр. На вкус его реяцу наверняка бесподобна»
Красный недовольно фыркнул, будто тоже услышав голос в моей голове. Он полностью развернулся, и его хвост медленно сполз по одежде, не затронув кожу. Почему-то меня посетило крайне дурное предчувствие.«Не знай я наверняка, решила бы, что ты просто любишь неприятности»
Его морда была так близко, что я не чувствовала ничего, кроме смеси из гари и дыма. Такая же витала над руинами гостиницы. Меня замутило.«В ЕЕ ЗАПАХЕ ЕСТЬ ТЬМА»
Внутри как будто что-то щелкнуло. Меня бросило в жар. Я хотела моргнуть, но просто не смогла. Вдохнуть тоже не вышло. Странная тяжесть прокатилась по телу парализующей волной, не давая пошевелиться. Мысли смешались. Сердце сделало болезненно-четкий удар, после чего остановилось. Точнее сказать, его остановили. Намеренно. И как только это произошло, все перевернулось с ног на голову. Теперь уже мое присутствие в собственном теле казалось почти инородным. Для паники момент оказался более чем подходящий. Однако вместо нее я ощутила нечто иное, абсурдно неподходящее к ситуации. То были волнение и торжество. Холод и страсть. Неумолимость, перетекающая в жадность. Возвышенность, граничащая с гордыней. И ни одно из этих чувств не принадлежало лично мне. Потому что в совокупности они составляли нечто куда более мощное и опьяняющее.ВЛАСТЬ!
Сквозь плащ и юкату пробился красный свет ритуального одеяния. Мое тело развернулось полубоком к гончим. Светлая хотела подойти, но в итоге не решилась. Умная псинка. Жаль, что соображает медленно.«Немедленно отойди от нее!»
Голова вновь повернулась к красному. Левая рука самостоятельно поднялась и впилась ему в переднюю часть шеи. Он хотел открыть пасть, но не смог, потому что я нажала большим пальцем на крохотный узел под его нижней челюстью – одно из слабых мест. Там, где наша кожа соприкоснулась, вспыхнули ярко-рыжие прожилки, похожие на сердцевину горящих углей. Я не боялась пораниться, поскольку знала: по-настоящему обжигал только хвост, тогда как остальное тело на ощупь было точно теплые камни и пепел. Твердый снаружи, словно заскорузлая корка гари, под которой прячется что-то мягкое и рассыпчатое, почти нереальное. – А в твоем есть смерть, – произнесли мои губы голосом дьявола из внутреннего мира. Он зазвенел под сводами тоннелей как пустота и бесконечность, облаченная в бархатную черноту. – Ты ведь возродился совсем недавно, верно? И сотни лет не прошло. Хотя чего еще ждать от огня. Ты импульсивен, и потому умираешь чаще остальных. Пальцы сжались сильнее, и сквозь стиснутые зубы красный издал нечто среднее между скулежом и воем. Да, эта точка была болезненной, и потому не требовала особых усилий. Черная гончая ощетинилась и низко зарычала. Светлая – серая, как мне теперь стало ясно – шагнула вперед, мерно помахивая хвостом. Она моргнула, и кожистые веки на мгновенье приглушили горящие изумрудной зеленью глазницы. От нее не исходило злобы. Лишь очевидное предупреждение.«У него совсем недавно прорезались мозги. Я буду крайне… раздосадована, если мне придется ждать этого момента еще пятьдесят лет»
Прежде, чем убрать руку от пульсирующего узла, другой я приобняла гончую за загривок, умудрившись пролезть под ветвистыми рогами цвета смоли. Пальцы зарылись в эфемерную и при этом чертовски теплую гриву, тлеющую прахом. Красный прищурился, но все возражение выразилось фырчанием и горсткой пепла, выплюнутого мне под ноги. Гончие уважали силу. – У меня и в мыслях не было вам вредить. Не совсем правда, но и ложью такое назвать сложно. Думаю, они это понимали.«Тогда зачем ты показалась?»
Губы растянулись в широкой и неестественной ухмылке, от которой заныли щеки. Мой голос гудел в груди потусторонним тембром, до предела надрывая связки. Каждое сказанное слово ощущалось как чистая боль, облаченная в тончайшие лезвия. Острое, мучающее, и потому настолько сладкое чувство. – Чтобы заключить небольшую сделку, – мурлыкнула я. – Совсем скоро мне понадобится доступ в тоннели, которые вы охраняете. Я хочу, чтобы вы не мешали, когда мы будем по ним проходить. Серая склонила набок свою мощную голову и открыла пасть. Вместо пара оттуда неспешно потекла дымка, похожая на влажный утренний туман.«Без ведома отца, как я понимаю»
– Правильно понимаешь.«И с чего бы это нам соглашаться?»
– С того, что в моих силах освободить вас от гнета древних богов. Черная гончая снова обнажила верхний ряд зубов. Сияние хитона стало интенсивнее, приобретя почти багровый оттенок. Кожу окутывало тепло, сотканное из гнева и нетерпения.«Не неси ерунды, чертова…»
Красный нетерпеливо зарычал, прервав ее. Я опустила глаза и прикусила изнанку нижней губы, пытаясь сдержать улыбку. Будет даже проще, чем казалось.«ДАЙ ЕЙ ДОГОВОРИТЬ»
Серая подошла ко мне на расстояние вытянутой руки. От нее пахло чем-то свежим, приятным, и при этом ледяным, точно глубины озера Рейвен. Зеленое пламя, горевшее в ее глазницах, лениво колыхалось, подобно водной ряби. Я облизнула верхнюю губу. Мне хотелось вгрызться в эту переливающуюся серебром шею и высосать силу, текущую по ее жилам.«Как много ты знаешь о древних?»
– Я знаю, что они до смерти боялись вашего рода. И потому истребили его – одним из самых мерзких и подлых способов. Знаю, что вам, как сильнейшему потомству, оставили собственную жизнь, но отобрали возможность зачать новую и здоровую. Знаю, что в силу божественного эгоизма вы вынуждены перерождаться в привязанном ими же месте, раз за разом забывая все, что удалось узнать за очередную реинкарнацию.«НЕ ВСЕ. МЫ ПОМНИМ ДРУГ ДРУГА»
– Разве этого достаточно? Гончие не ответили, но в этом не было необходимости. Я закрыла глаза, вслушиваясь в их синхронное сердцебиение. Вслушиваясь в историю, написанную поверх мыслей. Они даже не думали о том, чтобы блокировать их. Какой подарок. – Пока древние знают, где вы воскресаете, они контролируют каждого из вас. Но я могу лишить их этой власти. Могу перенести вашу привязку в самый темный и глубокий угол междумирья – туда, где вас никто не найдет. Или создать для нее изолированное пространство с порталом в любое из нужных вам измерений.«Человеку это не под силу»
Смех, вырвавшийся из моего горла, был тихим, но угрожающим. Он перекатывался металлическим эхом, точно звон упавших на камень монет. Я открыла глаза и встретилась взглядом с черной гончей. Она была единственной, кто так и не подошел ближе. Похоже, из всего выводка ей достался самый острый инстинкт. В будущем это могло вызвать ряд проблем. – Тогда весьма кстати то, что я не совсем человек.«Думаешь, глаза наших предков делают тебя особенной?»
– Особенными нас делают не способности, а умение ими пользоваться. Хотя отрицать не стану: эти глаза заметно упрощают жизнь. – Я убрала руку от красной гривы и отстранилась. – Предлагаю подумать над моим предложением. Я в любом случае получу желаемое. А вот вам такую возможность упускать не советую. Ваш так называемый отец не вечен. Свет ритуального одеяния начал затухать, и я ощутила странное раздвоение. За секунду чувств как будто стало больше. Как будто кто-то опустил стекло и наконец выпустил наружу мои собственные эмоции. Темнота, густая и маслянистая, точно тело Чистильщика, начала заползать куда-то вглубь внутреннего мира, отпуская одну мышцу за другой. Указательный палец правой руки пошевелился. Уже по моему желанию. Стоило последним отголоскам чужого сознания раствориться, как сердце снова забилось. Ощущение оказалось пугающе явное и четкое, почти болезненное. К телу полностью вернулся контроль. Как и к мыслям. Я словно вынырнула из-под тяжелой толщи воды, смыв с себя все властное и беспощадно-расчетливое. – Что это только что б… Я схватилась за горло, так и не договорив. Мой охрипший голос было просто не узнать – он звучал так, словно я без устали кричала на протяжении нескольких часов. Во рту было сухо. В душе – холодно и чертовски страшно. Я обняла себя, чтобы перестать так сильно трястись. Пальцы прострелило жгучей болью, заставив поморщиться.«Покажи»
Я протянула серой свои руки и перевернула их. Ладони и фаланги были вспороты полосами лопнувших ожоговых пузырей, из которых текла сукровица. Неужели все из-за того, что я коснулась хвоста? Гончая с любопытством склонила голову вниз, чуть смежив веки. Ее туманная дымка оседала на моих ресницах, точно утренняя роса.«Ни один из нас не наделен силой элементов изначально. При каждом перерождении нам приходится переживать весьма неприятное слияние, в результате которого сила стихии сосредотачивается в хвосте. Но тебе ведь это уже известно»
Я открыла рот, и почти тут же его закрыла. Она была права. Очнувшись от чужого влияния, я поняла, что знаю о гончих все. Словно кто-то вложил эту информацию мне в голову. Я знала, где находилось место их перерождения и как туда добраться. Знала чем, а вернее, кем они питаются. И даже знала, как их убить. – Вы примите… предложение? Сначала я подумала, что серая подняла на меня глаза. На деле это оказалось некое подобие белесых ресниц – таких же эфемерных, как дым. Если другие гончие были воплощением тени, впитывающей любой свет, она была источником этого света – бликующего и гипнотизирующе спокойного. Ветвистые рога переливались, точно разлитая ртуть.«Не двигайся»
Она уткнулась мордой мне в ладони, и я ойкнула от неожиданности. На ощупь гончая была прохладной и влажной. Она открыла пасть, и что-то… густое коснулось моей кожи. Я чувствовала, как упругая мягкость языка перекатывалась в ладонях, успокаивая жжение и слизывая боль. Похожее ощущение опутало шею. Я опустила глаза и увидела хвост, окольцевавший ее. Он казался гладким, но сейчас светился небесно-голубыми прожилками, похожими на вены. Через несколько секунд серая отстранилась. Ее хвост потерял форму и буквально стек с меня, после чего снова затвердел в форме длинного хлыста. Я взглянула на свои руки. Они были нежно-розовыми, без единого следа от ожога. Сама кожа стала мягче. Эти создания… У меня просто не было слов.«Ты сильнее, чем кажешься, раз до сих пор не сошла с ума из-за твари, что сидит внутри тебя»
– Порой мне кажется, что сошла, – прошептала я. Голос снова стал нормальным. – В последнее время я слишком часто спрашиваю себя, не обезумела ли.«Когда ты перестанешь это делать, она победит»
Я не смогла подавить дрожь. Черная не сказала «если». Она сказала «когда». Я собиралась возразить, но тут эхо донесло до нас гулкий щелчок, за которым последовала вереница зажигающихся факелов. Грязный, мутный свет затопил коридор. Вместе с ним исчезли остатки пульсации поверх ритуальной печати на ноге. Серая и черная гончие склонили морды. Красный, наоборот, задрал свою как можно выше. Я поняла, что это он до того, как услышала его голос – низкий, ледяной в своем спокойствии. – Вы нашли ее. Я обернулась. В паре-тройке метров от красного стояла четвертая гончая. Я поняла, что это тоже самка, потому что уже успела присмотреться к другим. Красный был единственным существом с массивными лапами и более плотным слоем мышц. Все остальные имели сухое, почти изящное сложение. Дух оказалась такой же белоснежной и ужасающей, как и ее наездник. Не было ни удил, ни седла. Вместо них Хичиго держался за рога, – прозрачные, как лед и стекло. На фоне темного, грязного и сырого коридора белизна этих двоих выглядела чем-то слепящим и призрачным. Появление демона вызвало во мне двоякие чувства, мечущиеся между радостью и возмущением. – Хи…«НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я БЫ ПОМОЛЧАЛ. ОН ЯВНО НЕ В ДУХЕ»
Я нахмурилась, сначала не поняв, о чем говорит красный. Но когда демон, ловко соскользнув с белой гончей, за долю секунды оказался прямо передо мной, заставив вздрогнуть, до меня дошло. Он был не просто вне себя. О нет. Широсаки находился в самой настоящей ярости – это чувство дыхнуло на меня, как горячий порыв ветра. От его взгляда я едва не задохнулась, на секунду забыв о том, что злиться, вообще-то, положено мне. Я опешила. И, сказать по правде, напряглась. Его глаза светились ядовито-желтым огнем, на фоне которого горящие факелы казались тусклыми фитилями. Сейчас он выглядел как один из своих сверхъестественных псов. Дикий, опасный. Неуправляемый, наэлектризованный силой зверь. И я приготовилась. Я ожидала тирады. Ожидала, пока претензии, написанные на его лице, обретут форму. Чего я не ожидала, так это того, что он резко наклонится, сгребет меня в охапку и сунет под мышку на манер мешка с рисом. Красный фыркнул пеплом. Я наградила его суровым взглядом, а Широсаки вцепилась в руку, обхватившую меня поперек живота. Возможно, толку от всего этого было бы больше, если бы меня не болтало из стороны в сторону. Демон вернулся к гончей. Она повернула ко мне свою выбеленную временем морду, и наши глаза оказались на одном уровне. Как только это случилось, я поняла, что дух не перерождалась дольше остальных. Гораздо дольше. Даже в том, как она стояла, чувствовалось незыблемое спокойствие – то размеренное и уверенное состояние, которое приходит с истинным осознанием того, как устроен мир. Принятие. Но отнюдь не смирение. Ее пламя имело глубокий оттенок безоблачного неба. Она втянула воздух, принюхиваясь. Мне это было ни к чему. Я и так чуяла запах… соли. Это меня настолько удивило, что я даже не сразу поняла, что собрался делать Хичиго. Он перехватил меня за талию обеими руками и практически закинул на спину белой, после чего забрался сам. Гончая лишь дернула ушами, пока демон устраивался поудобнее, перебрасывая через нее ногу. Мои находились на одной стороне. Пятками я чувствовала, как при вдохе приподнимается ее правый бок, раздувая грудную клетку. Спину я держала максимально прямо, боясь соприкоснуться с Широсаки. Хотя решать было явно не мне. Демон поддался вперед, правой рукой снова ухватившись за рога, а левой пробравшись под плащ и прижав меня к себе. Собственнически. Непреклонно. У него была напряжена каждая мышца, каждый нерв. Это слишком явно чувствовалось. В голове тут же возник образ его пальцев на голой коже моего живота. Я на секунду зажмурилась, едва подавив неприличный вздох. В каком бы смятении не находились мои мысли, тело реагировало до смешного однозначно. Однако меня пугало его молчание. Единственные слова, которые мне довелось от него услышать, были обращены к гончим. – Хичиго, – начала я. – Не сейчас, – сдавленно прорычал демон, и вибрация от этих слов прошлась по мне, как удар тока. Может, это он и был. – Отнеси нас в поместье, Химе. Дух двинулась в сторону коридора, из которого я прибежала. Остальные гончие расступились, позволяя ей пройти, чтобы потом окружить, как стражи. Когда все четверо оказались так близко друг к другу, я почувствовала определенную… правильность. Больше не было отдельных запахов, отличающих каждое существо. Их шаги растворились, а дыхание слилось. Они не стали одним целым. Скорее один был кусочком другого. Сначала белая ускорила шаг, а затем, оказавшись в главном тоннеле, перешла на рысь. У нее был плавный, поражающе-сбалансированный ход, который ощущался, как легкая качка. Я никогда не ездила верхом, но была уверена, что лошади на подобное не способны. Факелы проносились мимо нас калейдоскопами желтых вспышек. Быстрее. И быстрее. Я начала впадать в какое-то странное состояние, граничащее между трансом и сном. Ветер ударил в лицо, отбрасывая волосы назад. Со временем что-то произошло. Вдох казался бесконечным, но при этом на меня снизошло невероятное умиротворение. Веки отяжелели, и я прикрыла глаза. А когда вновь их открыла, оказалась в Руконгае. Та же улица, пропитанная чем-то идеально фальшивым. То же небо без облаков. Тот же воздух, пахнущий, как сердце рынка. Та же пустота с одной единственной душой. В этот раз я была материальна – в том смысле, который максимально возможен в данной ситуации. Со мной была каждая эмоция. И я пока не смогла понять, какая из них была сильнее: страх или ярость. – Что ты сделала?! – крикнула я. – А мне казалось, что в тот раз ты внимательно слушала. Я оглянулась, но никого не увидела. Меня не покидало ощущение западни. Мой личный дьявол наблюдал. Выжидал. Но я не хотела играть по чужим правилам. Надоело. – Откуда я столько всего узнала о гончих? И почему могу их слышать? – Ты знаешь то, что тебе позволено знать. И слышишь потомков Оками по той же причине. Ладно, попробуем еще раз. – Зачем тебе доступ в тоннели? Да еще и в обход Хичиго? – Он ведет битву, но не ведает о войне – настоящей, а не той, что на виду. И потому может проиграть. Подобное нельзя допустить. Я стиснула зубы. Это еще, что, к чертям, значит?! – Ты только и можешь, что недоговаривать, хитрить и обманывать. Похоже, это единственный известный тебе способ для удержания преимущества. Ты высокомерна в той же степени, в какой и труслива. Воздух вокруг дрогнул, и я поняла, что попала в цель. Вопрос только, в какую. – Не слишком ли дерзкие слова для девчонки, которая не в силах понять очевидных вещей? Она стояла прямо позади меня. Я поняла это, ощутив шеей порыв арктического холода. Оборачиваться не хотелось. Однако у меня не было выбора. – Как тебе удалось захватить мое тело? Она улыбнулась – сухо и остро, оголяя клыки. Одинаковыми у нас были только телосложение и черты лица. Ее волосы имели грязно-серый цвет, отдаленно напоминающий старческую седину. Кожа казалась бледной, как смерть и кости. Глаза выглядели точно мутное стекло, распоротое вертикальными зрачками. Она стояла босая, облаченная лишь в разодранное по краям кимоно. Белое, точно снег, оно было повязано желтым поясом, ленты которого спускались вдоль обнаженной правой ноги. – А с чего ты взяла, что имеешь на него единоличные права? Я опешила от такой наглости, и ее ухмылка стала шире. – Я уже говорила, что внутренний мир – пристанище души. Его можно сравнить с местом кучера или капитанским мостиком. Тот, кто находится у руля, в силах управлять сосудом. Как видишь, мы обе здесь. – Мое тело – это не какой-то там со… – ОНО НЕ ТОЛЬКО ТВОЕ! Я зажала уши и поморщилась. Это был жуткий, потусторонний вопль, состоящий из пустоты и боли. Его эхо еще долго перекликалось между переулками. Мои слова не просто задели, а с размахом полоснули по живому. Я подняла глаза на своего дьявола. Ее лицо исказилось в гневе такой силы, что перестало быть похожим на человеческое. Она оскалилась, точно разъяренный монстр, источавший невероятную мощь. Волосы и полы кимоно бешено развевались, будто захваченные ураганом. Холод исходил от нее волнами, покрывая землю белым налетом. Я моргнула потяжелевшими от инея ресницами. Меня объяло чувство, схожее с благоговейным ужасом. – Кто здесь высокомерен и труслив, так это ты, – прошипела она, прищурившись и подходя ближе. – Ты – глупый и беспомощный котенок, который ни черта не знает, но мнит себя хитрой пантерой. Если бы не я, ты бы сдохла еще в детстве, когда… Она ткнула пальцем мне в грудь, и следующие слова потонули в истошном крике. До меня не сразу дошло, что кричала я сама. Вокруг стоял мерзкий полумрак, пропитанный отчаяньем. Нос резало от спертой вони из мочи и железа. В углу ржавели искореженные прутья. Перед лицом блеснул металл, и я быстро дернулась в сторону. Правда, не рассчитала, и оказалась на другом конце комнаты. Внутри клокотали ярость и ненависть, раскаленные до бела. Они буквально пожирали меня, натягивая кожу и укрепляя мышцы. – Чудовище! Демон! До того, как человек, занесший надо мной оружие, обернулся, я вернулась в Руконгай. Видение длилось секунду и вечность. В груди болело от ощущения предательства, взявшегося непонятно откуда. Дьявол снова стояла передо мной, но больше не злилась. Вместо этого она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Думаю, выражение моего лица не слишком отличалось. Неужели я только что видела часть ее воспоминаний? – Как ты… – Она отрицательно замотала головой. – Впрочем, не важно. Я отметила, что она сделала шаг назад. А потом еще один. Стало не так холодно. – В любом случае, я позвала тебя, чтобы убедиться, что ты не наделаешь глупостей. Опять. Мне едва удалось сдержать смех. Истеричный. – Под глупостями ты подразумеваешь... – Твое намерение рассказать Хичиго о том, что произошло в тоннелях. И я не о сделке с гончими. Ведь тебе слишком хочется понять, почему я сделала то, что сделала. Но ты никогда не узнаешь, если выдашь мое существование. Не хотелось признавать, но она была права. Я помнила блеск в глазах демона, когда он узнал о силе моего зрения. Но то было другое. Видеть скрытое – это оружие. Преимущество. А то, что во мне сидело какое-то нестабильное существо, способное захватить мое тело... Нечто подобное можно расценить как элемент чрезвычайного риска. И я не была уверена, что в случае выбора Широсаки пойдет на него. Особенно с учетом того что я, пусть и не по своей воле, но действовала у него за спиной. – Есть причина, по которой он не должен знать, что я виделась с Кайеном? – Помимо излишней дружелюбности братика? Неужели тебя не насторожило то, насколько охотно он делился информацией? А эта тошнотворная честность и просьба спросить о нем лично у Хичиго… Думаешь, это из-за того, что ему нечего скрывать? – И все же… – Я дышу твоими мыслями, Рукия, – перебила она. – А потому знаю, что ты уже думала обо всем этом, пока стояла и таращилась на стену с цветами. Ты хочешь получить ответы. И вот, тебе дали повод для этого, но ты еще не готова к правде. – А тебе-то откуда знать? – огрызнулась я. – Думаешь, раз сидишь у меня в голове, то тебе все известно?! Дьявол подняла голову к небу и просто воззрилась на него. – Как считаешь, почему ты не помнишь своей жизни в Руконгае? – Я открыла рот, но тут же его закрыла, ничего не ответив. – У тебя несколько версий. И правильной является та, что идет от инстинкта, а не от мозга. Она опутана страхом вперемешку с желанием жить. Да, та самая, которая говорит, что ты не помнишь, потому что не хочешь. И на то есть веские основания. Меня пробрала дрожь – по той простой причине, что эта тварь с раздражающей легкостью озвучивала мои самые постыдные мысли. – Постой… Что ты знаешь о Руконгае? Она вновь посмотрела на меня. Ее взгляд стал жестче, холоднее. И грустнее. – Больше, чем хотелось бы. Она вздохнула и провела по лицу ладонью. За время нашего разговора это был, пожалуй, самый человеческий жест с ее стороны. И он выглядел бы более успокаивающим, не будь у нее длинных черных когтей. – Давай договоримся так: ты оставишь свои расспросы о Кайене… на какое-то время. Рано или поздно Хичиго сам расскажет – хотя бы ради того, чтобы не потерять в тебе союзника. А если нет, то это сделаю я. Звучало разумно. И слишком заманчиво. – С чего мне тебе верить? Она пожала плечами. – Ни с чего. Просто я единственная, кто по-настоящему знает тебя. Если от этого будет зависеть все, ты полезешь хоть в пекло, хоть в ад, чтобы докопаться до истины. И обязательно умрешь – по иронии, из-за своего бессмертия. А я не хочу твоей смерти даже больше, чем ты сама. Можешь не верить мне во всем остальном, но в этом не сомневайся. Я не сомневалась. Было несложно догадаться, что если умру я, то умрет и она. И у нее явно был план… о котором я не имела ни малейшего понятия. Я даже не знала, на чьей она стороне и чего хочет. – Я могу понять, почему тебе известны мои мысли. Но откуда тебе знать правду о Кайене? – Неужели ты до сих пор не догадалась? Даже после того, что случилось с гончими? Догадалась. Кажется. Но верилось все равно с трудом. Это определенно было связано с глазами Оками. Хичиго говорил, что они способны видеть тайное и явное. Душу и сердце, мысли и чувства. Похоже, он не преувеличивал. Описание явно подходило под то, что мне иногда приходилось наблюдать. Но тогда напрашивался вопрос… – Почему я не могу также? – Сможешь, если пробудешь в мире демонов достаточно долго. Думаю, ты уже заметила, как изменились твои органы чувств за эти несколько месяцев. Дальше будет только… очевиднее. Это все равно не объясняло, почему между нами была такая разница. С ее слов получалось, что она провела в этом мире гораздо больше времени. Вдобавок к этому мой личный дьявол обладала силой – настоящей, потусторонней, а облик был зеркально-демоническим отражением меня самой. При этом она обмолвилась о моем детстве, то есть получалось, что мы были вместе не менее десяти лет. Ей было известно, что на самом деле произошло с Руконгаем. И, судя по всему, со мной. – Если я снова спрошу, кто ты, ответишь? – На этот вопрос должна ответить ты сама. И лучше бы тебе думать более оперативно. Мое терпение не безгранично. – О чем ты? Внезапно она вновь оказалась прямо передо мной – воплощение скорости и силы. Ее глаза светились раскаленным серебром. С моих губ сорвалось морозное облачко. – Советую стать сильнее. Ибо если ты продолжишь позволять всем вокруг вытирать о тебя ноги, я слегка… расстроюсь. Мы заслуживаем участи лучшей, чем роль пешки. Мы. Наш. Почему она продолжала так говорить? Из-за долгого пребывания во внутреннем мире? Может, она настолько слилась с этим местом, что стала неотделима от него даже в мыслях? – И как же ты предлагаешь это сделать? Я – человек в мире, полном демонов, а теперь и богов. – Способ есть. И ты уже знаешь, какой. Я нахмурилась, пытаясь понять, о чем она. А потом широко распахнула глаза. Мурашки, пробежавшие по спине, не имели ничего общего с очередной волной холода. – Нет… Я не пойду на такое. Ни за что. – Пойдешь. Если, конечно, не хочешь лишиться того немногого, что у тебя осталось, – оскалилась она. – Подумай об этом, Рукия. Хитон принял тебя, а такое случается нечасто. Он – проводник, через который можно черпать силу столпов мироздания. Но твое тело не в состоянии выдержать подобную мощь. Сейчас оно слишком слабо. Чтобы это исправить, тебе нужно всего лишь… – НЕТ! – крикнула я, открывая глаза. Все вернулось. Я вновь была в материальном мире – также сидела на гончей, перешедшей на уверенный шаг. Сильная и крепкая рука перехватывала мой живот, прижимая к не менее сильной груди. Я ощутила лопатками, как та напряглась, стоило пошевелиться. Дыхание у меня было пугающе частое.«Я дам тебе время на раздумья, а вместе с ним – два предупреждения»
– Что случилось? Я оглянулась через плечо и столкнулась с взглядом желтых глаз. Выражение лица демона больше отражало тревогу, нежели ярость. – К-кошмар приснился. Хичиго хмыкнул, но я знала, что это показное. Похоже, за время нашего небольшого путешествия он успел немного остыть. Я и сама больше не испытывала к нему злости. Наоборот, была рада тому, что мы находились так близко. Казалось, что только его пальцы, лежащие на моем животе, помогали не свихнуться от страха. Они напоминали, что я больше не там.«В первый раз я приду, чтобы спасти. Во второй – чтобы направить»
– Он вовремя закончился. Мы на месте. Я вновь посмотрела вперед. В конце освещенного коридора проявились очертания знакомой лестницы, ведущей в поместье. Силу моего облегчения было не передать словами. Вот только от него не осталось и следа, когда голос зазвучал снова.«В третий раз я приду за ответом. И если он мне не понравится, я лишу тебя прав на это тело»
Я вздрогнула, ощутив, как внутри что-то оборвалось. Это была неприкрытая угроза. Даже не сделка, а ультиматум. Я скосила глаза вправо – туда, где, поравнявшись с нами, шла серая гончая. Она смотрела прямо на меня. Может, мне и показалось, но пламя в ее глазницах выражало сожаление. Похоже, в этот раз Хичиго ошибся. Мой кошмар только начался.