«Нам пора»
Гончие, судя по всему, тоже. Серая двинулась прочь, вглубь тоннелей. За ней – черная. Красный сделал пару шагов, но остановился. Клянусь, его морда выглядела, как воплощение шкодливого любопытства.«ЭЙ, НУ СЕЙЧАС ВЕДЬ ЯВНО БУДЕТ ЧТО-ТО ИНТЕРЕСНОЕ»
Черная обернулась, рыкнула и обхватила хвостом его правую переднюю лапу. Зеленые прожилки, вспыхнувшие на темном фоне, выглядели как молодые ростки, пробившиеся сквозь пепелище. Красный обнажил верхнюю часть зубов. Багровые складки кожи вокруг носа приподнялись, и нос сморщился, выражая отвращение.«Ради всего не святого, заткнись и иди»
Мне едва удалось подавить улыбку. Красного тащили практически через силу. Он позволял вести себя, но продолжал смотреть назад, явно боясь что-то пропустить. Его хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. Я все же улыбнулась. В груди разлилось тепло. Это полутораметровое реинкарнирующее чудище и вправду вело себя, как неугомонный щенок. – Еще увидимся, – произнесла я одними губами. Мощная голова качнулась в подобии кивка. Похоже, проблем с пониманием не возникло. Эти существа были самым удивительным, что мне доводилось встречать в своей жизни. И потому я испытала невероятное облегчение от осознания, что красный не держал на меня зла после всего, что мы с ним сделали. По крайней мере, хотелось надеяться на это. Хичиго шагнул ближе, и края наших одежд соприкоснулись. Он выставил руку куда-то мне за спину. И тут я вспомнила, что прямо позади стояла еще одна гончая. Самая необычная из всех. Ее окутывало мягкое снежное сияние, которое как будто пробивалось из-под самой кожи. Свет факелов, пойманный в ловушку прозрачными рогами, загорался внутри них с новой силой, походя на стайку светлячков. Демон зарылся пальцами в полуэфемерный загривок и ласково его потрепал. Какого же было мое удивление, когда белая прикрыла глаза и боднула носом его левое бедро, точно ручной зверек. – Химе, тебе тоже пора, – произнес он с искренней теплотой, поразившей меня. – Спасибо за помощь, девочка. Любимица, значит. Я хмыкнула, почти уверенная в том, что «девочка» была старше нас обоих вместе взятых. Широсаки не переставал меня удивлять – с каждым разом все сильнее и неожиданнее. Я понимала, почему его слушались другие демоны. Почему остерегались враги. И даже начала понимать, почему сама была не в силах оставаться холодной в его присутствии. Но прикоснувшись к чему-то настолько невероятному, древнему и явно могущественному, чему-то до конца не известному, и при этом беспрекословно ему подчиняющемуся… Я осталась в недоумении. Со стороны гончих это было больше, чем уважение, но отличалось от любви. Скорее походило на чистую преданность. Безоговорочное доверие. Такие как они могли повернуться к кому-то спиной только в случае, если он не представлял угрозу. И если со мной подобное случилось из-за того, что в их глазах я не представляла физической опасности, то с демоном было все иначе. Они звали его отцом. Но почему? Меня посетило новое ощущение: я знала ответ. Вернее, она знала. Но по какой-то причине умолчала об этом, оставив в голове лишь часть информации. У меня была на примете пара догадок. Разворачиваясь и проходя мимо, белая скользнула хвостом по моей руке. Мгновеньем позже в моей голове разлился голос – так похожий на предыдущие три, и при этом невероятно отличавшийся. В нем слышалось нечто бесконечно-мимолетное, неотвратимое. Более тонкое, сложное и будоражащее, проникающее в самую суть.«ЕГО ЗЛОСТЬ НЕ СВЯЗАНА С ТОБОЙ»
Я обернулась, удивленная, но от гончих уже остался один лишь порыв потустороннего ветра. И чувство некой священности, осевшей на коже из-за прикосновения к воплощению духа. – Не советую сейчас меня игнорировать. Я вновь посмотрела на Хичиго. И кое-что заметила. Он выглядел иначе – более… свежо, что ли. От синяков под глазами ничего не осталось. Как и от раны на щеке. Встретив Широсаки в тех катакомбах, я решила, что воздух вокруг него едва заметно подрагивает от ярости, но сейчас поняла, что дело было в энергии другого рода. Она буквально просачивалась через его поры, резонируя с внешним миром. И было в ней что-то сладко-знакомое. Но то, о чем я думала, казалось невозможным. – За игнорирование в нашей команде ответственная явно не я. Сказано было беззлобно, но устало. В ответ его брови сошлись на переносице. А я действительно ощутила себя вымотанной. Не знаю, сколько часов прошло на самом деле, ведь эти чертовы тоннели искажали само ощущение времени, но с каждой секундой мне было все тяжелее стоять на ногах. Демон продолжал безмолвно буравить меня взглядом, ожидая ответа на свой не-вопрос. Мы оба могли продолжать эту игру бесконечно. Но зачем? – Давай не будем вести себя как обычно, и ты просто скажешь, что именно хочешь от меня услышать, – вздохнула я. – Хорошо? В его лице что-то оттаяло. Совсем чуть-чуть. Он опустил руки и повернулся ко мне спиной. Я не сводила взгляда с его затылка. Меня посетила дикая мысль, вызвавшая одновременно восторг и ужас. В левом рукаве все еще оставался нож. Демон был полностью открыт и не ждал от меня выпада также, как гончие. Он доверял мне. Или не боялся. Это не имело значения. Я знала, что смогу легко поднести лезвие к его горлу – туда, где бьется пульс. Или полоснуть по запястью. Играючи. А может даже… – Идем. Он уже преодолел треть лестницы, тогда как я осталась стоять на месте. Его голос буквально содрал с меня это кровожадное оцепенение, заставив шевелить ногами. Почти панически. Это уже чересчур. Сказать, что мне было не по себе – все равно что назвать насильника сорванцом. Я не просто теряла контроль над ситуацией. Меня засасывало в водоворот реалистичного безумия. Я не спрашивала, куда меня ведут. Просто шла следом – по каменной лестнице подземелья, по первому этажу, а потом и по второму. Вокруг стояла тихая, чуть прохладная ночь – не сравнить с холодом, окутавшим Эдо. Справа светил полумесяц луны, обрамленный звездами. В этом месте почти никогда не задерживались облака. А вот туман, стелющийся по земле, был частым гостем. Запах мне удалось учуять еще до того, как Хичиго открыл дверь. По направлению можно было догадаться о месте, в которое мы шли. Я ведь приходила сюда каждый день по нескольку раз. На столе, как всегда, оказалось столько еды, что у меня разбегались глаза: рыба, мясо, овощи. И, разумеется, сладости. Демон разулся и прошел в комнату. – Ты, что, привел меня… поесть? – Не знаю, как ты, а вот я после суток без еды начинаю чувствовать дискомфорт. В этот момент я как раз перешагивала порог и, разумеется, споткнулась. Равновесие удалось удержать, схватившись за дверной косяк правой рукой. Мне что-то не так послышалось? – Это ты сейчас пошутил? Я перед выходом на встречу хотя бы перекусила. Он ждал меня несколько часов. Что ему мешало? – Ты даже не представляешь, как бы я хотел, чтобы это было шуткой. Все, что происходило дальше, казалось странным и карикатурно-естественным. На столе было всего два набора: один во главе, а другой – справа от первого. Несложно догадаться, кто где расположился. Я подобрала ноги под себя, тогда как Хичиго, согнув одну в колене, прислонил ее к углу стола и положил сверху руку. Он выразительно посмотрел на меня. – И чего ждем? Я не совсем понимала, что должна делать. Мы же вроде хотели поговорить. Ну, он хотел. А мне это было необходимо. Я расстегнула брошь, сняла плащ и, аккуратно его свернув, положила позади себя, боясь сломать цветок во внутреннем кармане. – Ты… тоже будешь? Он открыл рот, чтобы съязвить, – я видела по глазам – но передумал. Словно волк, спрятавший зубы в последний момент. – Да. Я голоден. Обслужи своего господина, как подобает приличной хозяйке. Пришлось сглотнуть стон. Сомневаюсь, что демон вкладывал в эти слова какой-то подтекст. Хотя, кого я обманывала – он сам был ходячим подтекстом. Особенно сейчас, когда в его движениях в равной мере присутствовали угроза и что-то более будоражащее. Хичиго дал понять, что злится, – сильно – но с объяснениями не спешил. Похоже, ему вздумалось замучить меня собственными мыслями. С этим он опоздал. Я приподнялась и потянулась за тарелкой, на которой тонко нарезанными ломтиками лежала свинина, политая сладким соусом. Другой рукой взяла палочки и отложила ему немного. Добавила овощи. Зелень. Налила саке в черную чарку и придвинула плошку с рисом. И все это максимально неспешно, с показной расслабленностью, которой я не ощущала и в помине. Его глаза не отпускали меня ни на секунду – их взгляд чувствовался кожей. – И рыбу, – внезапно произнес он. Я удивленно глянула на него, едва не выронив едко пахнущий сосуд с рисовой водкой. – Я ведь уже положила тебе мясо. Судя по его выражению лица, из простых слов мне удалось сморозить несусветную глупость. Ну что ж, ладно. Я взяла увесистое блюдо, на котором было настоящее ассорти из морепродуктов. За несколько месяцев меня успели разбаловать свежими деликатесами, но даже так подобное изобилие казалось несколько излишним. – Что будешь? – Все, кроме креветок. Я едва не рассмеялась. А потом поняла, что он не шутил. На тарелке у него было еще полно места, поэтому я положила хвостик карпа, кусочек филе лосося, очищенные и порезанные ломтики кальмара и горсточку мидий. После чего, наконец, села. А демон принялся внахлест уплетать свинину и карпа, потрошенного палочками. Ел он не быстро и не медленно. Скорее отточено, без лишних движений. Но по какой-то причине это стало казаться мне неправильным. То, что я сейчас видела, не сочеталось с тем, что… Он поднял глаза, а вместе с ними и левую бровь. – Так и будешь таращиться? Еще бы. – Просто я впервые вижу, как ты ешь нормальную еду, а не сладости. Ну, если считать нормальным твое кровосмешение суши и воды. Тебе не кажется, что это какая-то извращенная форма каннибализма? Под плавниками ничего не чешется? Он подавился мясом. Или рыбой. Я уже не знала, поскольку на тарелке все слилось. – А чем я, по-твоему, должен питаться? Плотью младенцев и кровью девственниц? Щеки вспыхнули. Стало почти стыдно. Потому что он угадал. Было время, когда я считала его беспощадным чудовищем. А чудовища питаются соответственно. Либо не питаются вовсе. Широсаки невесело хохотнул и помотал головой. – Боже, женщина, у тебя мозги набекрень даже больше, чем у меня. Да, есть нечисть, которая поглощает человечину, причем в неограниченных количествах, но это, в основе своей… – Низшие, – вставила я, не подумав. Он нахмурился. – Откуда ты знаешь? – Халибел рассказала. С каждым разом ложь все легче срывалась с языка. Секунд на десять между нами повисло молчание. Не напряженное, а совершенно обычное – такое возникает, когда тема исчерпывает себя. – В любом случае, девственницам можно найти более достойное применение, – хмыкнул он. Скучающий тон совершенно не сочетался со смыслом его слов. – Например, рождение стайки полукровок на дорогой обед. – Да пошел ты! В этот раз он открыто расхохотался. Тигриные глаза лукаво блеснули, и стало ясно, что он притворялся, разыгрывая из себя беспристрастность. Правда, смех стих слишком быстро, сменившись внимательным взглядом. Сначала он задержался на губах, затем погладил шею, после чего стал опускаться ниже. Издевательски медленно. И будь я проклята, если в нем не сквозило откровенное желание. – На тебя у меня совершенно другие планы, так что можешь быть спокойна. Его голос окрасился чем-то неприлично-низким, полным обещаний. Я крепче свела ноги. Почти на рефлексе. Какое уж тут спокойствие, когда сердце заходится в ритме колибри. Демон перевел взгляд на тарелку, и это было сродни помилованию. Я поступила также. Мы ходили по лезвию. Впрочем, ничего нового. – Что за предубеждения на счет креветок? Хичиго раздраженно вздохнул, закинул в себя еще пару кусочков лосося, и только потом ответил: – Не нравятся они мне, по вкусу на червей похожи. Почему сама не ешь? Походило на претензию. Я поморщилась. Он, что, и правда ел червей, или это такое неудачное сравнение? – Не хочется. Не совсем правда. Я просто была не уверена, что проголодалась. По ощущениям прошла пара часов и одновременно пара дней. Демон снова хмыкнул. Было невозможно понять доволен он, возбужден или раздражен. Наверно, всего понемногу. – Тебе так только кажется. Твои органы чувств до сих пор в смятении. Если не хочешь разбудить всех ночными завываниями своего желудка, положи себе уже чертовой еды. Иначе я сам ее в тебя запихну. Я демонстративно сгребла все креветки, которые только были на подносе. Его так перекосило, что стало почти смешно. Влажный хруст разламываемых чешуек панциря казался чересчур громким. Я смотрела на бело-розовую плоть очищенной креветки, зажатую между пальцами. По внешней стороне запястья лениво потекла тонкая полоска сока. В памяти еще была свежа картина того, как в прошлый раз пришлось давиться, буквально пропихивая еду через пищевод. А что, если сейчас будет также? – Едят не через кожу, если что. К черту. Я положила креветку на язык. Прожевала, почувствовав мягкую упругость, после чего проглотила. Отторжения не появилось. Более того, живот издал жалобное урчание, явно прося еще. Хичиго был прав – меня обманывали собственные чувства. Голод был похож на волну – стремительную и неизбежную, взявшуюся буквально из ниоткуда. При этом я понимала, что он не имел ничего общего с той жуткой жаждой чужой сути, накатившей на меня в тех тоннелях. Этот голод был… обычным. И абсолютно нормальным. Я едва не расплакалась. Каждый кусочек приносил не только насыщение, но и удовольствие – от осознания того, что я все же не стала живым мертвецом, не способным есть человеческую пищу. Хичиго медленно встал из-за стола с чаркой в левой руке. Его тарелка была пуста. Он подошел к противоположной от входа двери и отодвинул ее, открывая проход на маленькую террасу. В комнату тут же пробралась прохлада, идущая со стороны небольшого леса. Его верхушки терялись под покровом густой тьмы. Я довольно громко поставила на стол стакан, из которого только что отпила. Постойте-ка… – Почему сейчас ночь? Ведь мы с тобой разошлись буквально за пару часов до рассвета. Мне совершенно не понравился его взгляд – так палачи смотрят на своих жертв, прежде чем опустить топор. Порой меня пугало, как быстро ему удавалось переключаться между похотью и злостью. Я бы не удивилась, узнав, что эти эмоции на самом деле живут в нем одновременно, паразитируя друг от друга. – Долго же до тебя доходило. И как это понимать? Он устал от масок и решил-таки начать разговор? Превосходно. Может, мне наконец объяснят, в чем я умудрилась провиниться! – Если хочешь мне что-то предъявить – скажи уже прямо. Хватит этих ужимок. – Сперва объясни мне, на кой черт ты спустилась в те тоннели. – А сам не догадываешься? – буркнула я, отодвигая тарелку. Есть резко расхотелось. – Мне приказали идти. И я пошла. – Отказаться мозгов не хватило? От такого напора у меня сперло дыхание. Я, между прочем, очень рисковала, идя туда. И вместо благодарности все, что мне причитается – очередная выволочка? Негодование затрещало в груди, словно гремучая змея. – Мне ясно дали понять, что, если пойду на попятный, встреча не состоится. Он залпом допил саке. – И чего ты добилась, кроме риска разоблачения? Честное слово, я сейчас что-нибудь в него кину. Например, стол. Почему он не может быть милым, как тогда, в переулке Эдо? – Узнала, кто предатель. – Вопрос не был задан, и все же я его услышала. – Это Хисаги. На лице Хичиго ни дрогнул ни один мускул, но мгновеньем позже раздался жалобный треск – это не выдержал бедный кусок эмалированного дерева, зажатого в трупно-белой руке. Осколок чарки впился ему в ладонь, и демон, жестко выругавшись, выкинул испорченную рюмку куда-то в черноту, за ограду балкона. Отросшие клыки блеснули в отблесках комнатного освещения. – Не похоже, чтобы ты был особо удивлен. Он поднес порез ко рту, чтобы слизать кровь, но пара капель все же успела сбежать по запястью и упасть на пол. Я поймала себя на том, что принюхиваюсь, точно ищейка. В запахе его крови присутствовало что-то еще, но я не успела уловить, что. Демон смазал все ногой. – У меня закрались подозрения после того, как он забыл упомянуть, что короткая дорога в… Что тоннели, по которым было необходимо пройти, имеют обратное временное течение. Этот козел обманул меня, дважды провернув одно и тоже. Дважды? – Ты же не собираешься убить его? – Нет, конечно. Стоит мне что-нибудь с ним сделать, как сразу станет ясно, что ты ведешь двойную игру. Паршиво, конечно, но какое-то время придется строить из себя идиота. – Он оскалился. – И, если ты ляпнешь что-то из серии «тебе даже притворяться не придется», клянусь, я за себя не отвечаю. Да плевать я на это хотела. – Зачем что-то говорить, когда ты и так все знаешь. На шее вздулась вена. Прищур ожесточился. Сейчас начнется. На счет три. – Идиотка строптивая! Если бы ты хоть один гребаный раз действовала по плану… Знакомая песня. Ну все. Поиграли и хватит. Я встала. Хочет сцену? Будет ему сцена. – То ничего бы не добилась! – крикнула я. – Это действительно оказалась проверка! И я бы провалила ее, взбреди мне в голову вдруг сыграть послушную девочку, которая при любом намеке на импровизацию удирает в закат! Да что там, Хисаги наверняка убил бы меня на месте, прояви я слабость. – Никогда. Я бы!.. – Ничего не успел сделать! – перебила я. – Хисаги – прирожденный убийца, и тебе это прекрасно известно. Скажу больше: он – тот, кто перерезал горло Киекава Хатиро. Откуда я это знаю? Все благодаря тому, что мне не хватило мозгов отказаться, и я спустилась в эти тоннели в обмен на информацию! На его лице отразился весь скептицизм этого мира. – И ты поверила предателю? Резонный вопрос. Но не могла же я сказать, что словила видение из прошлого. Пусть слова Кайена это и подтвердили, верилось до сих пор с трудом. Да и время для подобных откровений выглядело неподходящим. – Ему не было смысла врать. Хисаги раскрылся, подставив себя под удар. Он издал мрачный смешок. В воздухе повисло напряжение, похожее на то, что бывает перед тем, как грянет гром. – Меня поражает то, как тесно переплетены в твоей голове ум и наивность. Слышала когда-нибудь о двойном дне? Об истине, которая скрывается за истиной? Сочетание правды и лжи в разных соотношениях в зависимости от ситуации. Это – основной принцип вербовки шпионов. Или ты думаешь, он решил пооткровенничать, потому что его впечатлила твоя фаталистичная смелость? Тогда ты самая гениальная дура, которую мне только доводилось встречать. – От самоуверенного кретина слышу! – гаркнула я, делая шаг к нему. – Ты снова бесишься из-за того, что я – о боги! – поступила по-своему, и это оказалось верным решением? Маленький слабый человек уязвил ваше самолюбие, господин великий стратег? Вам претит мысль о том, что ваш гениальный план оказался ни на что не годной кучей мусора, тогда как мне собственными силами удалось добиться встречи с вышестоящим оппозиционером? Его глаза удивленно расширились. Он тоже сделал шаг. Смешно, но даже в разгар ссоры мы хотели оказаться ближе. Может, потому что думали, что так увеличивается сила влияния. А может и нет. – Ты виделась с кем-то, помимо Хисаги? – Я кивнула. – Кто это был? Для правды нельзя было придумать момента идеальнее. Я знала: стоит произнести имя, и Хичиго заткнется. Эта бессмысленная ругань закончится. Но в том, что говорил голос, была толика правды: еще рано. Не только для меня, но и для него тоже. Была причина, по которой демон почти ничего не говорил мне. И чутье подсказывало, что это не было связано с доверием. – Он не представился. Еще шаг – в этот раз с моей стороны. Волоски на руках встали дыбом. Ветер, гулявший по комнате, усилился. На языке осел вкус разряженного воздуха. – Как он выглядел? – Не знаю. Мы оба были в плащах и масках. – О чем говорили? Шаг – с него. Между нами расстояние в полметра, не больше. Его глаза светятся чем-то кислотно-желтым, трепещущая аура сгущается, будто готовясь сравнять эту комнату с землей. Теперь, зная часть правды, я смотрю внимательнее. Если раньше его нестабильность лишь изредка бросалась в глаза, то теперь кажется очевидной. В этот раз нет завесы, которая внезапно падает. Все происходит куда более плавно и естественно. Вместо истинной сути того, кто стоит передо мной, я вижу силу, которая заставляет мгновенно покрыться холодной испариной. Потому что сила смотрит на меня в ответ. Внимательно, с большим интересом. – Думаешь, меня бы посветили в планы империалистов при первой же встрече? Я поняла лишь, что они готовят что-то по-настоящему серьезное в отношении сегуната. Мое тело разговаривало с его телом. Но моя душа и его… источник вели совершенно иной диалог – тот, в котором слова лишь мешают. Эта сила не имела ничего общего с той дрянью, что пряталась внутри меня, будто паразит. Природа силы Хичиго иная, состоящая из помеси врожденного и приобретенного в идеально сбалансированных пропорциях. У нее нет какого-то материального воплощения, спрессованного в подобие человеческого облика. Вместо этого – бескрайность, помноженная на бесконечность. Размах поражает – он так широк, что возможностей моих глаз недостаточно для того, чтобы охватить его целиком. Надо мной как будто нависает трещащая энергией волна длиной и высотой в несколько десятков километров. В последний раз я ощущала нечто подобное, оказавшись в тисках бога смерти. Я с ужасом понимаю: мощь, сидящая глубоко внутри Хичиго, ему неподвластна. Она живая, дышащая, но плененная оковами плоти в томительном ожидании. Она беспощадна и при этом преисполнена милосердия – такого, какого людям никогда не достичь. Она – стихия на поводке, мечтающая о том, чтобы ее приняли. Чтобы увидели и выпустили, дав посмотреть на мир за пределами клетки из ребер. Но ждать вечно в ее планы не входит.«Ты способна сделать его сильнее»
Неужели Зангетсу именно это имел в виду? Что я могу показать Хичиго то, чего он сам не видит? – …лезна, – доносится до меня, как из-под воды. – Что? Я резко прихожу себя. Фокус тут же меняется, вновь смотря наружу, а не во внутрь. Но меня до сих пор колотит. Под его кожей кипит нечто смертоносное, способное, как и говорил Кайен, по щелчку пальцев стереть в пыль целый город, если не целую страну. Но он даже не подозревает об этом. Потому что не смотрит дальше собственной ненависти. Если он не изменится, то умрет – его просто размажет под давлением своего же могущества. А вместе с ним и весь этот прогнивший мир. – Ты слишком рисковала, причем уже не первый раз. И ради чего? Твоя информация не представляет практической ценности. – А как же порученное мне задание? – фыркнула я. – Я дала предателю выйти на меня и раскрыться. Ведь ради этого все и затевалось. Разве нет? Мы больше не кричали. Наоборот, оба говорили так тихо, что только усиленный слух помогал нам разбирать друг друга. Демон почему-то вдруг стал в разы спокойнее, а я, как хамелеон, подстроилась. Неизвестно, как долго это продлится. Ведь напряжение не уменьшилось. Один из нас мог снова сорваться. Вопрос стоял не столько «когда», сколько «кто». – Именно. Твоя миссия завершилась, как только Шюхей показал свое лицо. Иных распоряжений не поступало. Так почему ты не ушла? – Я же сказала… Каждое предложение проходится по мне чем-то беспощадным, выбивающим почву из-под ног. Потому что все обстояло именно так, как он сказал. Я могла развернуться и пойти прочь сразу после того, как Хисаги вышел из тени гостиницы. У меня не было реального резона спускаться под землю, ведь я уже справилась с поручением. Смешно то, что такая мысль даже не пришла мне в голову. – Давай без этого. Ему наверняка приказали не трогать тебя. – С чего бы?«Если бы мне нужна была ваша смерть, вы бы уже были мертвы»
Он явно не хотел отвечать. Не ради сохранения информации. Не в этот раз. – С того, что тварь, которая залезла в Аюми, заинтересовалась тобой. А вернее, твоими глазами. Ты… – … нужна им живой, – закончила я. Однако слова не стали от этого менее страшными. Он был чертовски, неоспоримо, раздражающе прав по всем статьям. Я смотрела на него, понимая, что у меня нет ответа. Если скажу, что знаю о своей ценности для врага, это будет противоречить моему заявлению на счет Хисаги. Но настаивать на своем глупо, потому что объяснение Хичиго до тошноты простое и логичное. Вот поэтому я ненавижу врать – для этого нужно обладать не только хорошей памятью, но и способностью просчитывать наперед чужие ходы. А рядом с ним у меня не было ни того, ни другого. – Я спрашиваю в последний раз: почему ты спустилась в тоннели? Демон прозвучал как воплощение спокойствия – холодного, острого. Мертвого. Это пугает едва ли не также сильно, как то, что я увидела внутри него. – Потому что могла. Сейчас мне под силу пройти туда, куда не можешь ты. Я действительно могу внедриться к империалистам, – сказала я, отводя глаза. В груди колыхнулась боль. – И если у меня получится, может хоть тогда до тебя дойдет, что я – больше, чем пешка. Что мне можно доверять. Кажется, я надавила куда-то не туда. Его лицо исказилось в злом оскале, и стало ясно, что нашей иллюзии перемирия конец. – Я и так это знаю, черт подери! – рыкнул он. – Для пешки ты слишком смелая и слишком своевольная. А с твоей наглостью может сравниться разве что твое упрямство! Из-за него мне пришлось искать тебя целые, мать его, сутки! – Сутки? О чем… И тут я вспомнила, что демон так и не ответил на мой вопрос о том, почему сейчас ночь. Разве что… Вот дерьмо. – Что, у нашего маленького гения до сих пор не сложился пазлик? Неужели ты ничего не поняла, находясь в тоннелях?! Поняла. Под теми сводами таилось что-то пугающе неестественное. Складывалось ощущение, что мои собственные чувства обманывают меня, несясь в устрашающе быстром темпе. Поэтому я решила сделать вид, что не замечаю этого. – Ты сказал, что Хисаги дважды… – Да, – мрачно подтвердил он. – Ты пошла за ним туда, где время ускоряется относительно реальности, причем быстрее, чем в месте, в которое попал я. Несколько часов под землей – целый гребаный день на поверхности. Но не эта часть является моей любимой. Одна из его рук обхватила мою талию, а вторая приподняла подбородок. Каким-то образом он смог совместить нежность и агрессию. Я не вырывалась, признавая, что эта битва давно проиграна. От него пахло солью, дымом и чем-то бесконечным. – Самое интересное во всей этой истории то, что на большую часть времени тебе удалось исчезнуть из этого мира. – Видя вопрос на моем лице, он продолжил: – Ты просто перестала существовать. Достичь такого эффекта можно всего двумя способами: смертью или перемещением в совершенно иное измерение. – Ты ведь говорил, что тоннели – это разлом между миром мертвых и живых. Фактически, это и есть иное измерение. – Радует, что ты хоть где-то меня слушаешь. Но нет, это работает не так. Тоннели, несмотря на свою природу, связаны с двумя мирами сразу, то есть они являются частью обоих измерений. Гончие смогли наконец учуять тебя через пару часов после заката, когда ты вновь появилась. Иными словами, когда вышла в коридоры катакомб, позволив порталу закрыться у меня за спиной. Получается, я была где-то за пределами нашего мира и даже не догадывалась об этом. Я обхватила рукой запястье, которое держало мой подбородок. И могла поклясться, что его кожа стала теплее с того момента, как мы попрощались сутки назад. – Меня привели в какую-то комнату, выложенную белым камнем. Там и состоялась основная встреча. Когда я вышла из нее, за мной осталась только голая стена. По лицу демона пробежала тень. Живая в том странном и непередаваемом смысле, когда концентрация серого расползается от центра к периферии, чтобы вновь сгуститься под скулами, надбровными дугами и крыльями носа. – Наглые ублюдки, – раздраженно выплюнул Хичиго. – Наверняка это был демонический угольник – пространство, чаще всего сжатое в форме куба. Оно изолировано, войти или выйти из него можно лишь с разрешения. Что ж, поздравляю. Он слишком много ругался – одно только это говорило о том, насколько сильно я вывела его из себя. – С чем? – Такую опасную штуку можно поддерживать лишь изнутри и только при наличии весомого запаса силы. Похоже, ты и впрямь встречалась с кем-то из верхов. Изнутри? То есть, Кайен на самом деле не ушел тогда? Я стояла там, пытаясь понять, как лучше поступить, а он в это время наблюдал за мной? Звучало отвратительно. Мои губы дрогнули в легкой улыбке. – Даже не начинай. – Что? – невинно спросила я. – Неужели хочешь что-то добавить? Я почувствовала, как пальцы демона расслабились, собираясь соскользнуть с моей кожи. И потому начала отстраняться на секунду раньше, боясь выдать разочарование. На его челюсти дернулся желвак. Продолжать было бессмысленно. – Это ничего не меняет. Ты пошла на бесполезный риск, желая что-то доказать. Но не мне, а себе. Ты могла разрушить все, чего добилась, в одно мгновение. Тебя могли разоблачить. Пленить. Убить, в конце концов. Да, в этот раз тебе повезло. Но в последствии твой эгоизм, – а эту выходку иначе назвать никак нельзя – может стоить жизни нам обоим. Неполная правда, не разъясняющая настоящую причину его настроения. Я знала, что он скажет нечто подобное. Но все равно воспламенилась чистым негодованием. На смену которому пришла усталость. Снова обвинения с его стороны. На которые у меня имеются собственные. Это уже не разговор, а тупое бодание размерами претензий. Так мы ни к чему не придем. День был слишком долгим. Как оказалось. И теперь это чувствовалось. С меня хватит пустых слов и ругани. Я повернулась к демону спиной и подняла свой свернутый плащ. Расположив его под левой подмышкой, направилась к двери, зная, что он не промолчит. Однако мне было плевать. – Мы не закончили. – Ты, может, и нет. А вот я – да. – Рукия… – предупреждающе позвал он. Перед глазами всплыло то, как Халибел в очередной раз игралась с ножами. Тело действовало мгновенно. Я засунула руку в левый рукав, вытащила клинок, развернулась на пятках и, ухватившись за кончик лезвия, метнула – с силой и холодом, зародившимся где-то в основании позвоночника. Рана под повязкой отозвалась резью на грани боли. Несмотря на это бросок вышел отличным. Оружие пару раз перевернулось в воздухе и, пролетев справа от лица демона, крепко воткнулось в одно из стропил у него за спиной. Белые волосы шелохнулись у виска, и на пол упала пара тонких прядок. Сила, сидящая внутри Хичиго, вновь мельком взглянула на меня – я не столько увидела это, сколько ощутила. Его лицо вытянулось в искреннем удивлении, которое каждый раз приводило в восторг. Он не давал Халибел команду учить меня чему-то подобному. Она и не учила. Однако я была уверена, что бестия бы мной гордилась. А может, прирезала бы на месте. – Возвращаю, как и было обещано. Приходи, когда вытащишь голову из задницы и будешь готов сообщить мне, почему ты на самом деле бесишься. Я подобрала обувь, не видя особого смысла в том, чтобы надевать ее обратно, поскольку идти до моей спальни было недалеко, и перешагнула порог комнаты. Хичиго остался стоять на месте. Мы оба знали, что в его силах остановить меня. Физически. Но также каждый из нас понимал, что он этого не сделает. Воздух снаружи, как и всегда, поражал своей свежестью. Туман окутывал лодыжки, а обсидиановая чернота укрывала плечи. Раньше это место вселяло в меня благоговейный ужас, теперь же казалось спокойным и надежным. Терраса была пуста, сад безмолвствовал, а свет нигде не горел. Стояла по-настоящему глубокая ночь. Я шла, вслушиваясь в мирное сопение спящего поместья. Единственным звуком, нарушавшим эту тихую идиллию, был смех, доносившийся со спины.***
Заходя в додзе, я ждала от Халибел чего угодно – нагоняя, угроз, может, легкого презрения. Даже безразличия. С учетом того, что бестия всегда скрывала нижнюю часть лица, я научилась ловить ее настроение по прищуру глаз и тону голоса. Но все равно с трудом поверила, увидев подобие облегчения, которое легкой рябью прошло от бровей до носа и убежало дальше – под высокий ворот, в район губ. – Ты в порядке, – констатировала она, кивая самой себе. – Хорошо. Я застыла в десятке шагов, боясь принять воображаемое за действительное. Боясь поверить, что ей действительно не наплевать. Сегодня в руках у бестии был короткий, но невероятно широкий клинок с полым контуром в сердцевине. Выглядел он внушительно, и весил наверняка немало, однако она с легкостью крутила его, просунув указательный палец в колечко на краю гарды. Во время тренировок мне приходилось наблюдать за подобным бессчетное число раз. Сначала я думала, что это метод устрашения, но потом поняла, что все было куда проще. Привычка, не более. Держа в руках оружие, Халибел чувствовала, что может что-то контролировать. Каждый раз, смотря на ее движения, у меня перехватывало дыхание. Эта женщина воплощала в себе все то, чего я была лишена. Она была средоточием опасной грации и пробирающей сексуальности. Холодная и при этом раскаленная добела. Острая и плавная, способная как ранить, так и приспособиться. Несложно догадаться, какой ажиотаж могло создать одно лишь ее появление – не только среди мужчин. Никогда не признаюсь, но… я хотела быть такой же. – Тоже считаешь, что я действовала эгоистично? Клинок перестал вращаться и мягко скользнул в ножны, закрепленные у нее за спиной. Она прикрыла глаза. Я поняла, что слишком волнуюсь, ожидая ее ответа. – Ты хотела переметнуться к империалистам? Она не обвиняла, наоборот, спросила это с максимально скучающим видом. Но я все равно отреагировала, оскорбившись. – Что?! Нет! – Ты искала в этой ситуации личную выгоду? – Нет. – Выполняла еще чей-то приказ? – Ты и сама знаешь, что нет. Она слегка приподняла веки, и сквозь золотистые ресницы взглянула на меня своими поразительно-зелеными глазами. Почти лукаво. – Ты хотела позлить Хичиго? Я усмехнулась. С недавних пор бестия перестала прикрываться формальностями. Мне нравился наш стиль общения. Он подразумевал максимально возможный уровень честности, который не равнялся откровенности. И ни к чему не обязывал. – Может, немного. Но в тоннели я спустилась не поэтому. Она пожала плечами. – Тогда не вижу в этом ничего эгоистичного. Ты вознамерилась сделать больше, чем от тебя ожидают – для хорошего шпиона это нормально. Но тебя ведь волнует не само решение, а его последствия. В точку. Я прошла в центр комнаты, тогда как Халибел двинулась к шкафу у восточной стены. Раздвинув дверцы, она достала оттуда какой-то сверток из плотной красно-коричневой кожи. После чего бросила мне. Я выставила руки. Содержимое глухо звякнуло, отдаваясь в пальцах знакомой тяжестью. Она, должно быть, шутит. Это не могло быть то, о чем я думаю. – Разверни. Внутри оказалось три связки сюрикенов по шесть штук в каждой. Изогнутые четырехконечные звездочки были выполнены из тончайшего черненого металла, с полым кольцом в середине. Я обвела края одного из них подушечкой указательного пальца. Изящные в той же мере, что и смертоносные. – Что это значит? – А на что это похоже? – Ты собираешься… учить меня сражаться? Халибел подняла брови, после чего рассмеялась. В смысле, по-настоящему. С момента нашей встречи я впервые слышала ее смех. Как и ожидалось, это оказался красивый, сочный звук, окантованный бархатом и теплой глубиной. Никакой насмешки, лишь искреннее веселье. Эта женщина даже не подозревала, какую зависть порой вызывала во мне. Сильнее нее было лишь восхищение. – Не сомневаюсь, ты стала сильнее, в том числе и физически. Но перед тем как что-то делать, нужно понять глубину изменений. – И как… Халибел переместилась через всю комнату этим раздражающе-скоростным методом, который у меня никогда не получалось засечь. До этого момента. Ее движения казались смазанными, но все же различимыми. Оказавшись передо мной, бестия собралась сделать подсечку, но я отступила назад до того, как ей это удалось. Тогда она попыталась схватить меня за плечо, и я дернулась вправо, едва не выронив сверток. Подобное повторилось несколько раз. Не уверена, но вроде она выглядела довольной. – Как и ожидалось, твоя реакция стала острее. – Ожидалось?.. – Кровь высокоуровнего демона сделала свое дело. Ты уже способна заметить нашу поступь на низких скоростях. Связки сюрикенов упали на пол с характерным звоном. Я даже не сразу поняла, что произошло. Бестия стояла передо мной, а потом просто оказалась за спиной и заломила мне обе руки. Это, что, очередной урок хороших манер? Или своеобразная месть за вчерашнюю выходку с кинжалом Хичиго? – Но этого недостаточно, – произнесла она прямо над ухом. – Любой мало-мальски сильный демон свернет твою тонкую шейку раньше, чем ты засечешь его приближение. Я это знала и без унизительных демонстраций. Каждый мой день начинался и заканчивался с подобных мыслей. Даже приобретение так называемого бессмертия мало что изменило. – И что ты предлагаешь? Пойти к Широсаки и присосаться к его артерии до тех пор, пока не начну видеть падение звезд? Хватка усилилась. Я вскрикнула, ощутив болезненное натяжение в области лопатки. Как же бесит эта чертова рана! Стоило напрячь мышцы спины, как она тут же давала о себе знать. То есть, практически постоянно. – Не смешно. – Немного все же смешно, – поспорила я. И тут же зашипела от новой порции боли. – Пусти! Она отпустила, но облегчения я почему-то не ощутила. В груди осела тяжесть. Я развернулась к ней лицом. – Насколько сильно ты хочешь жить? Я никак не могла уловить сути разговора и даже не была уверена, есть ли она. На Халибел это было непохоже. Подобное заставляло нервничать. – Что за вопрос? – Есть то, ради чего ты живешь? Мечта, цель, хотя бы мысль, которая каждый день заставляет тебя вставать с постели? Целый хор взревел в моей голове. Я даже не раздумывала. – Да. – Чем ты готова пожертвовать, чтобы достигнуть желаемого? Раньше я бы ответила «всем». Но эти несколько месяцев научили меня осторожности в подобных заявлениях. – Многим. – Даже жизнью? – Не спеши отвечать, – раздалось справа. – От твоих слов напрямую зависит, что она сделает дальше. Мы обе удивленно повернули головы. Со скрещенными руками Кенсей опирался левым плечом о дверной косяк. На нем не было формы Шинсенгуми, как в нашу последнюю встречу. Я поникла. Как давно это было. И как паршиво. С моей стороны. – Что ты здесь забыл? – холодно отозвалась Халибел. Мужчина отлепился от двери и шагнул в комнату. Я и забыла о его способности заполнять собой все помещение. Как будто сам воздух был частью огромного и мощного тела. Их демоническая красота – это почти жульничество. Он усмехнулся уголком губ, и я вспомнила, что было бы неплохо держать свои мысли в узде. Судя по тому, что улыбка стала шире, получалось плохо. Возле его правого уха виднелось какое-то фиолетовое пятно. – Разве не очевидно? Мешаю тебе втянуть нашу одаренную мышку в очередную авантюру. Халибел прищурилась. Почти злобно. – Она не готова к тому, что грядет. Кенсей закатил глаза. – Только не начинай. – Он посмотрел на меня, но оттопыренным большим пальцем указал на бестию. – Если вкратце, наш стальной солдат думает, что все это время тебе просто везло, и выживать по-настоящему ты не умеешь. Поэтому она хочет навязать очередную партию адских тренировок. – Правда? Я глянула на Халибел. Она сухо кивнула, подтверждая его слова. Мне не нравилось, что она считала мою живучесть чистой удачей, но со стороны это и вправду так выглядело. И я хотела это изменить. – Так бы сразу и сказали. Я согласна. Кенсей нахмурился. – Поверь, тебе не понравится то, что задумала эта страшная женщина. Бестия стрельнула в его сторону ядовитым взглядом. Он лишь приподнял бровь. – Как будто мне нравилось все, что было до этого, – фыркнула я. – Когда начнем? – Когда ты ответишь на мой последний вопрос. Жизнь или цель. В зависимости от этого я пойму, какого результата ожидать. Мужчина поморщился, подходя уже почти вплотную. На меня дыхнуло запахом костра и травы. Его серые волосы смешно топорщились у висков, явно взъерошенные сном или ветром. Пятном оказалась заткнутая за ухо незабудка. Где, черт возьми, он нашел ее в это время года?! Я облазила в саду каждый метр, а потому знала, что такие цветы в нем не росли. Но там, где они могли быть, установилась почти полноценная зима. – Я уже говорил, – и тебе, и этому идиоту – что она сильнее и умнее, чем вы можете себе представить. Хватит этих вечных проверок. Вы даже меня этим достали. Хотя бы на секунду поставь себя на ее место. Я опустила голову, ощущая дичайшее желание выбежать из комнаты, как маленькая девочка. Щеки почти горели от стыда. Глаза щипало. В нашу последнюю встречу я вела себя, как эгоистка, а он все равно заступался за меня. Правда, Халибел под впечатлением не осталась. – Раз такой понимающий, сам ее и учи! Она развернулась на пятках и резво двинулась прочь. Если бы интонациями можно было ранить, бестия уже пробила бы Кенсею голову. Клянусь, в ее голосе звучало что-то, похожее на бешенство. Хм. – А что мне делать с этим? – спросила я, указывая на связки, которые все еще валялись на полу. Я хотела взять их и одновременно побаивалась. Она мельком глянула себе за плечо, после чего указала левой рукой в дальний конец помещения, где находились дверцы другого шкафа. – Мишени найдешь там. Кидай, пока не начнешь каждый раз попадать туда, куда хочешь. – Но ты даже не объяснила, как! Какой бы невероятной женщиной она не была, в ней водилась одна привычка, которая раздражала меня почти до трясучки. А именно – уход от ответа путем банального исчезновения. Вот как сейчас. Серьезно, что ли?! И что это за тренировка такая? – Тиа часто так делает. Дает время, чтобы ты успела перепробовать все, что придет в голову и понять, что это не работает. Так гораздо легче заставить тебя внимательно слушать то, что она хочет донести. – Я и без этих манипуляций внимательно ее слушаю. – Я посмотрела на него. – А она знает о том, что было вчера? Уточнения не требовались. Я не притворялась, что не знаю о его способности читать мысли. И он ответил тем же. По его взгляду стало ясно, что вопрос достаточно глупый. Но мужчина все равно ответил: – Если бы знала, навряд ли бы ограничилась маленькой демонстрацией силы. И то верно. – В любом случае, ушла она из-за меня, так что не принимай на свой счет. Просто потренируйся денек, а потом начни активно разыгрывать раздражение из-за того, что ничего не получается. Тогда она быстрее явится, чтобы начать тебя поправлять. Я хохотнула, понимая, к чему он клонит. Но тут же перестала, почувствовав прикосновение у лица. Его пальцы пробежались по волосам на виске, после чего коснулись мочки уха и челюсти. Однако в этом жесте не чувствовалось сексуального подтекста, как с Хичиго. Нос пощекотал тонкий и приятный аромат. – Как я и думал: этот цвет тебе очень идет. Кенсей окинул меня довольным взглядом. За его собственным ухом теперь было пусто. Я вскинула левую руку. Пальцы коснулись мягкого шелка лепестков. Сердце набухло в груди как губка, впитавшая целый океан. Я сейчас точно разрыдаюсь. Мне было так стыдно. И так страшно. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука, связки парализовало спазмом. В эту секунду мне ничего не хотелось сильнее, чем извиниться. Но я не могла. – Было бы, за что. В его улыбке оказалось столько доброты, что я не выдержала. Не было никакой первой слезы – по щекам сразу хлынул настоящий водопад. Перед глазами все расплылось. И красивого плача тоже не вышло – из горла вырывались лишь судорожные всхлипы. Кенсей тут же обхватил меня своими лапищами, и я уткнулась носом ему в грудь, трусливо пряча лицо. Меня тут же окружило тепло – не только физическое, но и какое-то внутреннее. Я ощутила поддержку и понимание. И потому, тоже обняв его в ответ, позволила себе тихонько завыть. – Я, конечно, знал о своем неземном очаровании, но чтобы так растрогать девушку маленьким цветочком… Нужно уходить из мира флирта, пока нахожусь на пике. Сдавленный смех вперемешку с соплями и хрипом звучал отвратительно. Но я все равно продолжала, пока в глотке не начало саднить. А потом завыла громче, уже не сдерживаясь. Хоть и не понимала, почему. Мы с Кенсеем виделись всего несколько раз, и в последний я вела себя не лучшим образом. Но встретившись сейчас, полтора месяца спустя, поняла, как сильно мне его не хватало. – Я тоже соскучился, маленькая дикарка, – шепнул он, погладив меня по голове. – Если бы ты знала, в каком восторге от тебя остался мой отряд. Я хлюпнула носом. Что? Отряд? – Поскольку Хичиго отослал меня в Киото в качестве нового главнокомандующего ронинами, я не мог приглядывать за тобой. Так что мы… договорились, что этот бесстыжий засранец будет писать мне о твоих успехах. Но вместо этого он вечно жаловался на твое упрямство и нежелание следовать его планам. Он так бесился, что цитировал целые куски ваших споров! Зато я и мои парни наслаждались каждой строчкой. Даже не знаю, что казалось более смущающим: письма Хичиго обо мне, или сплетни каких-то неизвестных мужиков. Боюсь представить, что демон успел там написать. – Стыдиться нечего, дорогая. Поверь. Ты боролась каждый день – как с ним, так и со всем тем дерьмом, что пытался подсунуть тебе мир. Это давало мне повод верить, что ты в порядке. Что ты справляешься. Его почти ласковые слова били слишком больно. Рыдания нахлынули с новой силой. Я всхлипнула, сжимая пальцами тренировочную одежду. Справляюсь… Если бы! Я захлебывалась в тайнах и догадках – как своих, так и чужих. Их вес давил на меня, заставляя почувствовать одиночество невероятной глубины. Я не могла никому открыться. – Ты знаешь, что можешь довериться мне, Рукия. Знаю. То, что голос тогда пытался настроить меня против него, было едва ли не лучшим доказательством. Хотя дело даже не в этом. Где-то глубоко внутри я понимала, что, несмотря на бездну различий, мы были пугающе похожи. Более того, мы были связаны – не так, как с Хичиго. Я не могла это объяснить. Просто была уверена. – Тебе не нужно ничего говорить. Его голос становился все тише. Все нежнее. Я задрала голову, посмотрев ему прямо в глаза. Обычно карие, сейчас они отливали туманом и сталью. Его правая рука все еще гладила меня по голове – аккуратно, почти с отеческой нежностью. Мне было приятно. Я не знала, что нуждаюсь в подобном. Кенсей глубоко вдохнул, и стало ясно, что он поймал мои мысли о сгоревшем феодале, об ужасах, которые произошли потом. Я старалась вспомнить все до мельчайших деталей. Драку с Аюми. Собственную смерть. Разговор с Хисаги и Кайеном. Голос и потерю контроля. Но в особенности – то, как Зангетсу сплавил вместе мои душу и тело. Я пыталась миллион раз написать об этом на бумаге или рассказать вслух. Даже самой себе. Однако печать все время сковывала мне руки и язык. И вот, наконец нашлась лазейка. Бог смерти не запрещал мне думать о том, что сделал. И я думала – как можно громче и подробнее. Судя по тому, как легко это получалось, Кенсей помогал мне. Он не копался в моей голове, просто направлял мысли в нужную сторону. И с каждой секундой становился все печальнее. – Черт, мышка, – с болью произнес он, словно получив удар под дых. – Это ужасно. Слишком ужасно. Большим пальцем правой руки он вытер влагу сначала с одной щеки, а потом с другой. И еще раз. Слезы – уже безмолвные – пока не останавливались, но их стало меньше. – Почему некоторые так и норовят… – я сделала крохотный вдох, пытаясь хотя бы немного уменьшить дрожь в голосе, – … обозвать меня каким-нибудь… маленьким животным? Кенсей басовито рассмеялся, уловив мое недовольство прозвищем, полученным от демона. А вот о том, что произошло на перилах балкона после очередного поддразнивания, я постаралась не думать. Но он все равно услышал слишком много. – Мужчины – дикари, способные на хитрость. Когда мы встречаем по-настоящему сильную женщину, нам становится страшно за себя и свое самолюбие. Чтобы уберечься, с помощью подобных прозвищ мы уменьшаем физический размер этой женщины, эгоистично думая, что так сможем совладать с ней. Я слабо улыбнулась. – Разве сейчас я сильная? – Сейчас ты сильнее, чем когда бы то ни было. Слабый человек никогда не смог бы настолько полно раскрыть себя кому-то. А ты только что это сделала. И испытала облегчение небывалой силы. Я вдохнула полной грудью, разделив бремя своих секретов. Мой разум очистился, высказавшись. Как только это произошло, я, наконец, поняла, почему присутствие Кенсея казалось мне таким успокаивающим. Таким близким. Почти минута ушла на то, чтобы осознать эту мысль. Я едва не рассмеялась. – Ты – не бог. – Нет, хоть я и понимаю, почему ты так подумала, – улыбнулся он, все еще читая мои мысли. – Многие уверены, что я либо бог, либо высший, сожравший бога. Пусть и дальше так считают. В конце концов, в этом есть доля правды. Я слегка отодвинула правый ворот его одежды и положила руку туда, где было сердце. Спустя пару мгновений кожа в этом месте стала прозрачной, после чего засветилась бледно-голубым светом.Тум…
Звук потустороннего сердцебиения отозвался под ладонью, после чего начал подниматься выше, по руке и телу. Вместе с ним я ощутила далекое эхо энергии, что была древнее самого времени. Это и правда выглядело как чистое безумие. И все-таки не узнать этот ритм было невозможно.Тум-тум… Тум… Тум-тум…
Первая духовная связь, которую я увидела, тянулась между нами, напоминая канат из светящегося серебра. Остальные – толстые и тонкие, блеклые и яркие – выходили из его груди и спины во всех направлениях за пределы комнаты. Города. Страны. Их было невозможно сосчитать. Сотни и сотни тысяч. Может, миллионы. – За последнюю тысячу лет ты первая, кто смог догадаться. Кенсей действительно оказался связан со мной. И не только со мной – энергетические нити соединяли его с бесчисленным множеством живых существ на этой планете. Потому что он был чертовым столпом мироздания в человечьем обличье.