«Я сплю?»
На какое-то время я и впрямь поверила, что это сон. Хотя бы потому что последним, что приходило на ум, была книга о войне. Я отчетливо помнила, как, сидя у окна, пыталась разобрать главу, посвященную шпионажу. А потом в какой-то момент очнулась в собственной кровати и увидела возле себя Хичиго. Демон выглядел почти потерянным, не понимающим и словно жалеющим о том, что пришел сюда. Это я могла понять. Также несложно было догадаться, почему он в итоге остался. Загадкой оставалось другое: почему он соврал, решив прикрыть свое поведение банальной фантазией?«Так ты хочешь, чтобы я ушел?»
Глупее этого вопроса был лишь мой ответ на него. Я запрокинула голову и стыдливо простонала, вспоминая смелость, которая скорее граничила с наглостью. Он действительно вел себя так, словно не собирался делать то, что в итоге сделал. Сказать по правде, демон вел себя настолько… прилично, что мне стало казаться, что я являюсь единственной, кто по-настоящему чего-то хочет. Правда, длилось это ровно до того момента, пока я не поцеловала его. Опять. Услышав приближающийся крик, полный какого-то нечеловеческого восторга, я выпрямилась. Хичиго остановился метрах в тридцати от беседки – лишь для того, чтобы, покрепче перехватив Нелл, снова набрать скорость. Разогнавшись, демон моментально взбежал по перекладинам перегородок, в итоге оказавшись на самом краю крыши. И как будто этого ему было мало, прыгнул спиной вперед, переворачиваясь в воздухе. Похоже, он собирался приземлиться на перила, которые отделяли сад от обрыва. Вот только, судя по траектории, эти двое летели прямо в пропасть. У меня замерло сердце, разгоряченные вены мгновенно остыли. Я поняла, что перемахнула через ограду балкона уже через несколько мгновений после прыжка. Тело действовало инстинктивно. Однако мне было плевать. Я так спешила, что, приземлившись, добежала до этих чертовых перил секунд через пять после того, как Хичиго рухнул в пустоту вместе с верещавшей Нелл. Услышав смачный плеск, я перегнулась через бортик и увидела этих двоих в природном бассейне, соединенном с водопадом. Нелл энергично плавала и радостно хлопала ладошками по воде, расплескивая ее во все стороны, тогда как демон, усмехаясь, просто стоял и наблюдал за этим, стоически принимая в свою сторону мокрые нападки. Уровень воды доставал ему до живота. Я навалилась всем весом на перила, одновременно ощущая облегчение и стыд. Существование этого выступа совершенно вылетело у меня из головы. Подперев пальцами лоб, я выдохнула – судя по всему, громче, чем было нужно, потому что маленький чертенок заметил меня и решил тут же об этом доложить. – Сественка-а-а! Хичиго поднял голову, и я вздрогнула, застигнутая врасплох. Не знаю, почему, но сейчас его тигриные глаза по цвету напоминали скорее янтарь, нежели обычное желтое стекло. Прямо как в моем видении. В груди неприятно потянуло при воспоминании о весело смеющейся парочке. Я отдавала себе отчет в том, что у демона были любовницы, и наверняка много. Но та девушка казалась другой – той, с которой не только радуются, но и сердятся. С которой живут и которую оберегают всеми силами. – Рукия?.. – удивленно спросил демон. Я мотнула головой. Чтобы там не оказалось… в конце концов, это не важно. По какой-то причине сейчас ее здесь не было. Она не могла наблюдать за тем, как Хичиго, поднося к поверхности воды сложенные кружочком большой и указательный пальцы, одним щелчком создает настоящее цунами. Как влага капает с кончиков его волос, стекая по лицу и мощной шее. Или как мокрая одежда плотно прилегает к этому издевательски идеальному телу, слепленному из мышц и закаленному сталью сражений. Кем бы ни оказалась та девушка, у нее не было возможности все это видеть. В отличие от меня. – Сественка в повядке? – Не знаю, крошка. Давай спросим, – ответил он, все еще смотря на меня. – Ты в порядке, Рукия? Хорошо спала? Он в своей обычной манере поднял бровь, но я ощутила, как к щекам хлынула кровь. Захотелось прыгнуть в бассейн и самолично сбросить этого засранца в обрыв. Его тон звучал максимально невинно и даже участливо, без намека на двусмысленность. Чего не скажешь о глазах, а вернее, о взгляде – красноречивом и жарком, отзывающимся на коже как физическая ласка.«Ты все еще злишься?»
Злюсь ли?.. Да после того, что случилось, а вернее – чего не случилось, – я была просто в бешенстве! – Как я спала, не важно. Лучше скажи, какого хрена ты делаешь?! Как будто и впрямь задумавшись, он развел руки в стороны и с притворной внимательностью огляделся по сторонам. Закончив осмотр окружения, он похлопал себя по животу и груди, после чего нарочито медленно заглянул в мокрые рукава кендоги, чем разозлил меня еще больше. Не найдя там ничего интересного, демон максимально небрежно пожал плечами. Нелл издала странный звук, граничащий то ли с угуканьем, то ли с икотой. В ответ на это Хичиго замахнулся правой рукой и, ударив по воде, окатил малышку почти метровой волной. – Кажется это называется «веселье», но я не уверен. Да будет небо мне свидетелем, однажды я прокрадусь к нему в комнату и придушу во сне. – Ты хоть понимаешь, что с тобой ребенок? А если бы ты промахнулся, и вы оба свалились бы? Он вмиг посерьезнел, перестав плескаться. Ну что ж, это хотя бы показывало, что ему не все равно. – Этого не случилось бы. – Я понимаю, что ты мнишь себя самым лучшим, сильным и… – Спасибо. – … самодовольным, – закончила я. – И все же, я буду признательна, если ты вспомнишь, что мозги даны для того, чтобы ими пользоваться. – Тоже самое можно сказать и о руках, – продолжил он тем же невинным тоном. – И еще о многих частях тела. Я стиснула зубы, обескураженная его наглостью. И своей истинной реакцией. Закинув Нелл на плечо, Хичиго оттолкнулся от дна и с раздражающей легкостью выпрыгнул из бассейна. Расстояние между нами составляло метров шесть, но ему хватило пары секунд, чтобы преодолеть его и приземлиться на корточки на перила справа от меня. Я не шевельнулась даже когда вода, стекавшая с его одежды, начала заливать мне рукав. – Кажется, нам нужно поговорить, – заметил он. – Думаешь? – хмыкнула я, пытаясь прикрыться равнодушием. Потому что, стоило ему оказаться так близко, как тело знакомым образом ожило. Лицо и грудь полыхнули жаром, как если бы передо мной открыли дверцу раскаленной печи. Я перевела взгляд на его руки – такие грубые, не раз обрывавшие чью-то жизнь, и при всем при этом способные дарить невероятное удовольствие. Ими он определенно умел пользоваться. – Не сомневаюсь. Я подняла глаза. – Рада слышать, что ты хоть в чем-то полностью уверен. Он прищурился, пытаясь понять, на что именно я намекаю. Ему наверняка хотелось ответить, но тут груз на его плече начал судорожно подергиваться и кряхтеть, привлекая наше внимание. Ослабив хватку, демон позволил Нелл самым естественным образом съехать вниз по груди и фактически усесться ему на колени. Обняв себя, она грустно потупилась, а потом посмотрела на меня. Огромные глаза цвета зеленого ореха опять подозрительно заблестели. – Сественка злится на меня? Я вздохнула и положила руку ей на голову, чтобы заботливо потрепать по волосам, пусть и мокрым. Этот ребенок будил во мне что-то бесконечно нежное, почти трепетное. – Ни в коем случае. Я просто испугалась за тебя. И это была чистая правда. – Тогда сественка злится на Хицуго? Даже не смотря на него, я знала, что он наблюдает. Потому что кожей ощущала его пронзительный взгляд. Снова. Я убрала руку и заправила за ухо прядь своих волос. – Все несколько сложнее, красавица. – Не понимаю, – моргнула она, после чего смешно нахмурилась. – Ты либо злифся, либо нет. Если злифся, то скажи, почему. А если нет… можно и обняфся. – А ведь не поспоришь, – встрял демон. Я закатила глаза. – О, бога ради, заткнись. – Не могу, – ответил он. Я не видела его улыбки, но в голосе она звучала до раздражающего явно. – И почему же? Я снова подняла глаза к его лицу. Хичиго и впрямь выглядел чертовски довольным – то ли собой, то ли ситуацией. Но, зная его, вероятно, что всем вместе. Демон перехватил Нелл под подмышки и начал аккуратно опускать. Как только ее маленькие ножки коснулись земли, она сорвалась с места и побежала с широко разведенными, как у птицы, руками. Я наблюдала за ней до тех пор, пока она не скрылась где-то в зарослях кустов, что росли возле террасы. Ее сопровождал веселый и чистый, истинно детский визг. – Потому что нам действительно необходимо поговорить. Я скрестила руки на груди. – Неужели пришел в себя? – спросила я, но тут же отрицательно покачала головой. – Нет, это вряд ли. Слишком мало времени прошло. Наверное, ты придумал, в каких еще ошибках меня обвинить – это звучит вероятнее. Мне самой не понравилось, сколько обиды выдали мои слова. Но каким бы предателем не оказалось мое тело – и сердце, – я и правда была обижена. И не думала это как-то скрывать из желания упростить демону жизнь. – Что ж, справедливо, – кивнул он, чем немало удивил меня. – Давай договоримся так: ты ненадолго забудешь обо всем и позволишь нам нормально поговорить, а взамен я чуть позже дам тебе возможность высказать все, что ты обо мне думаешь. – Я и так могу это сделать. В чем смысл? – Я даже не посмею тебе возразить. Так звучит более заманчиво? – Я вся внимание. Демон слегка усмехнулся – не знай я его лучше, решила бы, что так он проявляет неуверенность. – Чудесно. Тогда… – Широсаки-сама-а-а-а! – донеслось до нас со стороны поместья. Он глянул туда, откуда прозвучал голос и очень жестко выругался, после чего спрыгнул с перил. Я удивленно подняла брови и посмотрела туда же. К нам бежал никто иной, как Ханатаро. По пути он несколько раз споткнулся на абсолютно ровном месте и при этом каким-то чудом удержал равновесие. – Широсаки-сама! – снова крикнул он, уже в непосредственном близости. Еще и рукой зачем-то помахал. До нас ему оставалось всего какая-то пара-тройка шагов… которые он благополучно пролетел, зацепившись одной сандалией за другую. Вытянув руки, бедный парень рухнул прямо к нашим ногам. Широсаки на это только хмыкнул и слегка наклонился к нему. – Что теперь? Если ты опять умудрился разбить одну из ваз Тии, то я не в силах тебя спасти. В этот раз огребать будешь сам. Ханатаро поднял голову, дыша так громко, что мне стало страшно за него. Выглядел он так, словно вот-вот потеряет сознание. А я еще себя считала слабой. Этот парень точно нечисть? – Не переживайте об этом… Широсаки сама. Я уже… все склеил… и госпожа Халибел не должна ничего заметить, – с искренней наивностью отозвался парнишка. Ему точно конец. – Я принес вам… фух… важную новость. – Сначала встань, а потом говори. У своих ног я предпочитаю видеть только хорошеньких девушек. При последних словах демон мельком глянул на меня, чем вызвал крайне противоречивые чувства. – Д-да, конечно. Сейчас. Ханатаро попытался подняться, но дрожащие руки подвели его, и он рухнул обратно на землю. Так повторилось раза три, прежде чем Хичиго, испустив максимально раздраженный вздох, не схватил его за шкирку и самолично поставил на ноги. Парнишка смущенно рассыпался в благодарностях, на которые демон не обратил ровным счетом никакого внимания. – Так что за новость? – Но… – Ханатаро вопросительно взглянул на меня. – Можешь спокойно говорить в ее присутствии. В конце концов, она здесь вторая по важности после меня. Если бы было возможно подавиться воздухом, то именно это со мной и случилось бы. Врать не стану, его слова знатно мне польстили. Но и насторожили не меньше. – Вести из Эдо, – сказал Ханатаро, опустив голову. Меня посетило крайне паршивое предчувствие. – Началось восстание. Что и требовалось доказать. Мы с Хичиго одновременно посмотрели друг на друга, и по загривку как будто провели куском льда. – Насколько все плохо? И почему сейчас? – Несколько больших групп «Сонно Дзёи» были замечены на окраинах города. Скорее всего они будут стягиваться к центру, привлекая все больше повстанцев… – … и провоцируя полномасштабный хаос, – закончил демон. – Все случилось раньше, чем мы думали. Дерьмо. Сообщи Халибел, что я выдвигаюсь через час. Мне нужно, чтобы она была на месте не позже полудня. Также передай Хинамори, чтобы она на всякий случай усилила защиту барьера. После этого можешь быть свободен. – Слушаюсь. Ханатаро поклонился, – сначала демону, а затем мне – после чего припустил так, словно за ним гналась сама преисподняя. Хичиго провел пятерней по голове, и часть воды стекла с его волос по шее. – Зачем нам час? Когда он перевел на меня взгляд, его глаза светились кислотным огнем. Всю игривость как ветром сдуло. Я практически почуяла запах очередной стычки. – Нам? А кто сказал, что ты куда-то пойдешь? Кажется, ему снова захотелось поиграть в большого и страшного демона. Вот только я на это больше не поведусь. – О, только не начинай, – хмыкнула я. – Неужели ты не понимаешь, что это – прекрасная возможность укрепить мои позиции у империалистов? – Засветившись с их заклятым врагом в самом сердце конфликта? Да, это определенно добавит тебе доверия с их стороны. Ледяной сарказм в его голосе был способен заморозить время. Он все еще разговаривал со мной, как с недалекой девчонкой, не способной понять что-то очевидное. Если после такого кто-нибудь когда-нибудь обвинит меня в нетерпимости… клянусь, я проломлю ему голову. – Они ведь ищут того, кто сможет доставлять им самую свежую и самую ценную информацию, – не сдавалась я. – А кто, как не второй после тебя человек, в силах ее получить? Да они будут из кожи вон лезть, чтобы переманить меня. – Именно поэтому ты никуда не пойдешь. На этом все. Его неукоснительность резанула по мне не хуже ножа. Я сделала последний шаг, и расстояние, оставшееся между нами, исчезло. Его грудь поднялась в глубоком вдохе, говорившем о том, что он находился на грани срыва. Впрочем, я эту грань только что переступила. – Да почему ты такой упрямый?! – Это я должен спрашивать! – ответил он в том же тоне. – То, что в тебе начали развиваться нечеловеческие способности, не повод вести себя так безрассудно! Я нахмурилась, не понимая, при чем тут мои глаза. Судя по всему, вопрос отразился у меня на лице. Его собственное лицо смягчилось. – Падая за ограду, я обратил внимание на то, что ты стояла на нашем балконе. А это, если помнишь, третий этаж. Но какими-то мгновениями позже я увидел тебя рядом с обрывом. Не расскажешь, как это у тебя получилось? Чувство было такое, словно меня по пояс окунули в ледяной и вязкий ил. Я боялась обернуться и увидеть высоту и расстояние, преодоления которых даже не заметила. Боялась до конца осознать, что превратилась в нечто большее, чем человек с хрупкими костями и уязвимыми мышцами. Возможно, уже давно. – Спустилась по лестнице. – Меньше, чем за минуту? Ил дополз до груди, кристаллизуя кровь и сердце. Ребра сдавили легкие на выдохе. – Ты явно разучился считать. Прошло гораздо больше. Его взгляд выражал все неверие мира. И в тоже время я видела в нем почти кошачье любопытство. – Как бы то ни было, я иду с тобой. – Ты не должна ничего доказывать. Уж точно не мне. Я опустила глаза и закусила внутреннюю часть щеки. Ладно, стоит сменить тактику. Зайдем с другой стороны. – Тебе… расхотелось говорить? Его улыбка была настолько легкой и мимолетной, что показалась миражом. Даже ветер, игравший моими волосами, казался неуверенным. – И ты спрашиваешь об этом сейчас, когда мы так сладко грыземся? Он пытался пошутить, но лед внутри меня не дрогнул. Как и тьма, клубящаяся под ним. – Ты понял, о чем я. Широсаки выдохнул, и его грудь скользнула по моей. Слегка и лишь на мгновение. – Нет, не расхотелось. Если бы это было возможно, вместо себя я бы послал кого-то другого и остался здесь. Но, увы, не могу. Я не сразу поняла, что его ладонь коснулась моей левой щеки. Это настолько ошеломило меня, что я просто уставилась на демона, позабыв, как говорить. Его кожа была прохладной, но не более того. Времена, когда она казалась по настоящему ледяной, воспринимались как что-то далекое. – Не ходи со мной, – прошептал он. Это звучало как мольба – чистая и отчаянная. Передо мной стоял не демон. Нет. То был просто мужчина, что когда-то давно зашил свои раны отравленной нитью ненависти. Я почти видела гной, сочившийся из воспаленных швов, за которыми пряталось безмерное одиночество. В его глазах плавилось червонное золото, перемешанное с песчаной бурей и болью, что была глубже любого океана. Даже сад почуял перемену, произошедшую с Хичиго, и потому замер, схватив за шкирку каждый звук. Он смотрел на меня… и при этом видел кого-то другого. Я поняла это по легкой отстраненности, похожей на стеклянную стену. Его большой палец гладил мою скулу –также, как минувшей ночью. И при этом совершенно иначе. Мне сдавило горло. Я закрыла глаза. А когда вновь их открыла, его уже не было.***
Я слушала мерное сердцебиение глицинии. Мое собственное заходилось быстрее раза в два, и у меня ничего не получалось с этим сделать. Хичиго ушел несколько часов назад. Но почему-то с каждой минутой это время удваивалось, настойчиво давя на плечи. Казалось, что пропитанный молчаливым волнением воздух прилипает к коже и просачивается внутрь через поры. – Если продолжишь ходить из стороны в сторону, то вместо тропинки тут будет голая земля. Я остановилась и подняла голову, встречаясь с ехидным взглядом Кенсея. При виде мятного хаори командира Шинсенгуми в груди что-то противно заскреблось. – Почему ты здесь?! – рыкнула я. Ведь хотела сказать «не с ним». Мужчина удивленно поднял брови, и я прикусила нижнюю губу. После чего звучно втянула носом воздух, на несколько секунд спрятав лицо в ладонях. Вдох был ледяным, а выдох раскаленным. – Прости. Я просто… – Я тоже волнуюсь за него. Стало почти смешно. Потому что я не волновалась. Сразу после нашего разговора в саду я поняла, насколько мне не по себе. Через час осознала, что жилы одеревенели от страха. А десять минут назад я честно призналась себе, что начала сходить с ума. На полном серьезе. Моя кровь как будто взбесилась, попеременно разнося по телу волны жара и холода. – Я никогда не видела его таким, – честно ответила я, даже не пытаясь контролировать свои мысли. – Он ни разу не просил меня о чем-то… так. – Никого не просил, – пожал плечами мужчина. – По крайней мере, за последние полтора столетия. Я знала, что если спрошу о той девушке, Кенсей ответит. Однако это могло подождать. Мысли читать я не умела, но догадаться о том, что происходит, было несложно. Я хотела разозлиться, но не могла. Пока что. – Ты сам вызвался меня сторожить? Мугурума чуть склонил голову, словно пытаясь понять, случайно или специально было выбрано именно это слово. Я не купилась. – Не совсем, – усмехнулся он. – К моему удивлению, Хичиго… настоял. Было не так трогательно, как с тобой, но я все равно оценил. – Врешь ты даже хуже, чем он. Кенсей расхохотался, и глициния отозвалась вспышкой мягкого света. По ногам пробежала волна тепла, дыхнувшего глубоко из-под земли. Очень глубоко. – Зато твоя ложь с каждым днем становится все искуснее. – Ты и сам знаешь, что это вынужденная мера, – поморщилась я. – Очень сложно говорить правду, когда… Зубы громко клацнули друг о друга, заставив замолчать. Я сжала кулаки, мысленно покрыв Зангетсу таким слоем ругательств, что, прозвучи они вслух, вполне могла завянуть трава. Кенсей помрачнел, а вместе с ним посерело небо. – К сожалению, даже я не в состоянии сломать эту печать. Я отвернула голову в сторону. Но мужчина заставил снова посмотреть на него, аккуратно взяв рукой мой подбородок. В его взгляде что-то поменялось – неуловимо и при этом кричаще явно. Он опустил глаза на мои губы. Я как-то упустила момент, когда наши лица оказались неприлично близко, позволив ртам делить один воздух. Его дыхание пахло пеплом и бескрайней ночью. – Чтобы ты сделала, поцелуй я тебя сейчас? Его голос стал ниже, запах – сильнее. Я с удовольствием отметила, что мое тело никак не отреагировало. – Как следует врезала бы тебе, – холодно улыбнулась я, перехватывая его руку. – И ты бы мне это позволил. – Почему же? – с наигранным удивлением спросил он. – Потому что тебя настолько сильно тянет к Халибел, что ты даже не можешь смотреть на других женщин. А вот теперь его удивление было настоящим. К сожалению, он слишком быстро с ним справился. Так не интересно. – Что меня выдало? – Откровенная злоба в ее глазах. Он очень внимательно посмотрел на меня, после чего покачал головой, отстранившись. Дышать стало чуть легче. – Тиа и правда ненавидит меня. Будь я моложе на пару тысячелетий, твоя проницательность бы меня испугала. Это не было оскорблением. Лишь обычной констатацией факта. – Не так давно я также смотрела на Хичиго. – Значит, еще не все потеряно. Мне всего-то осталось месяц-другой ругаться с ней по любому поводу, а потом пару раз за короткий промежуток времени довести до оргазма. Я ударила его кулаком в грудь, вместе с ударом выпуская из легких весь воздух. Щекам стало жарко. И если бы только им. – Не смей лезть в эти мысли! – Даже не думал, – мрачно хохотнул он. – Меньше всего мне хочется видеть себя подмятым под этим оболтусом. – А я-то считала тебя здесь самым тактичным, – оскалилась я. Он ответил тем же. В груди защекотало от зарождающегося рычания. Я почти жалела, что голос обещала не вмешиваться… до определенного момента. – Большая ошибка. И вообще, лучше бы поблагодарила меня. Ведь это я поспособствовал тому, что наш мальчик так расстарался прошлой ночью. Клянусь, в эту секунду во мне замерла собственная кровь. – Как… В его глазах отразилось столько ехидства, что мне стало по-настоящему неловко. – Чем сильнее наслаждение, тем устойчивее запах. Я закрыла глаза рукой, практически слыша, как встает на место недостающий фрагмент. Теперь поведение демона обрело настолько четкий смысл, что стало дурно. Мотив, рожденный из корысти, – или из страха, отрезвлял не хуже ледяной воды. А я-то уж подумала,что между нами что-то изменилось. В этот раз по-настоящему. – Что ты ему сказал? – Ничего из того, о чем ты подумала. Я лишь подтолкнул этого увальня к тому, что ему давно следовало осознать. – Ты о том, что ему пора бы уже довести дело до конца? – иронизировала я, облокачиваясь на ствол глицинии. На мгновенье потустороннее сердцебиение сбилось с ритма, будто застигнутое врасплох. Я не видела, но чувствовала, как мягкий синевато-белый свет расползается по древесным венам, реагируя на близость хитона. Между лопатками концентрировалось тепло, которое мягко обволакивало рану. Ощущения были очень похожи на те, что вызывал язык серебристой гончей. – Я о том, что ему пора перестать все делать в одиночку. Я подняла бровь, и Кенсей пошловато усмехнулся, явно поняв намек. – Какие нехорошие мысли, – мурлыкнул он. – Во мне осталось мало хорошего, так что ничего удивительного. – Где-то я уже это слышал. Я лишь пожала плечами, по привычке притворяясь равнодушной. Вот только это была лишь видимость. К чести Кенсея, он чувствовал, когда стоит подыграть. – Ну давай, – подначивал он, не скрывая веселья. – Тебе стоит только попросить, и это никому ненужное вступление закончится. – Не торопи меня, засранец. Я формулирую. – Какую бы причину ты не придумала, он разозлится в любом случае. И то верно. Перед глазами до сих пор стояла глубокая печаль, изменившая его лицо. – Хичиго думает, я не понимаю, почему он не хочет меня никуда пускать, – сказала я, посмотрев в сторону ограды. – Однако и так ясно, что ему страшно. Уже несколько раз все шло не по плану, и в итоге я оказывалась на грани смерти. Он больше не чувствует в себе сил защитить меня. Но ведь такое случалось и раньше. Гораздо, гораздо раньше – еще до моего рождения. И судя по тому, как он себя вел, все закончилось на редкость паршиво. – Что конкретно ты хочешь от меня услышать? Этот вопрос не был формальностью. Прожив среди нечисти не один месяц, я поняла, какой силой обладают слова. Любое резонировало с воздухом, и вернуть его было действительно невозможно. А некоторые из них были подобны клятве, нарушение которой стоило очень дорого. – Он просил не ходить с ним в Эдо. Но на счет тебя речи не было. – Ты ведь понимаешь, что станешь легкой мишенью, если начнется настоящая резня? Высока вероятность, что резня уже была в самом разгаре. – Понимаю. А еще я прекрасно осведомлена о том, что ты не дашь меня в обиду. Мы чертовски нужны тебе – что я, что Хичиго, иначе ты бы столько с нами не возился. Только не при твоем уровне силы. Вместо ответа мужчина протянул руку. Я приняла ее, не раздумывая. Но стоило вложить свою ладонь в его, как мир вокруг нас поплыл кругами и начал растворяться. По крайней мере, так я думала, пока меня не посетило знакомое ощущение бестелесности. Я опустила взгляд и увидела вместо наших рук и тел клубы дыма, которые складывались в подобие очертаний. На месте глаз Кенсея горели два сгустка сине-белого света – они мерно перекатывались в глазницах, то выглядя как языки пламени, то походя на плещущуюся воду. В эту самую секунду я ощутила эхо его силы – оно казалось бескрайним, как ночное небо. И таким же притягательным, невероятным, тихим – без смерчей и бурь. Баланс. Спокойствие. Незыблемость. При этом его мощь была так велика, что я не чувствовала дна. Хотя какое могло быть дно у того, что держало на своих плечах весь мир? Я увидела в этой бесконечности себя – точку, что была частью целого и необъятного. Увидела других людей – богатых и бедных, счастливых и глубоко несчастных. Увидела демонов – обозленных и милосердных, полных желания жить и жаждущих смерти. А еще я увидела тьму – грязное, маслянистое пятно цвета угля, что расползалось по канве света, разъедая здоровые клетки нашей реальности. Кенсей сдерживал эту тьму как мог – также, как другие столпы мироздания. Но она становилась все сильнее. Все тяжелее. Потому что тянулась откуда-то извне, нарушая баланс между добром и злом.«Ты Ушла Слишком Глубоко»
Его громоподобный голос отозвался в костях, что распались на пыль и пепел. Он поймал мое ускользающее вглубь вселенной сознание, как стальной капкан, не позволяя смотреть на что-то, кроме него одного. И я смотрела – внимательно, зная, что мой сероглазый дьявол затаилась где-то там, явно заинтересовавшись происходящим. Потому что такое не могло оставить ее равнодушной. Никого не могло. Я моргнула, после чего ощутила внезапную, неподъемную тяжесть – собственное тело. Меня оглушил рев крови в моих же жилах и стук моего же сердца. Свет факелов резанул по глазам так, словно к лицу поднесли солнце. Зажав уши, я рухнула на колени и выблевала сегодняшний завтрак. А возможно, и вчерашний ужин. Я крепко зажмуривалась и открывала глаза до тех пор, пока не начала видеть хоть что-то, кроме белоснежной стены света. По позвоночнику пробежала липкая и цепкая дрожь, от которой тело содрогнулось. Я ощутила, как в животе все сжалось, и почти сразу на каменную кладку пола выплеснулась горькая желчь. Меня трясло. Лицо и загривок были мокрыми от пота. Некоторые мышцы рвано сокращались, не понимая, как реагировать на то, что их сначала разобрали на пылинки, а потом спрессовали обратно. Так что, обмочись я сейчас, это бы не сильно меня удивило. Но, благо, с этим пронесло. Хотя в голове звенела пустота. Клянусь, если бы Кенсей не взял меня на руки, я бы рухнула в собственную жижу. – Прости за это, – отозвался Мугурума где-то у меня над ухом. Я слышала его как будто сквозь шум бегущей реки. Я вытерла мокрое лицо рукавом. Во рту перекатывался отвратительный вкус – уже настолько знакомый, что почти не заставлял морщиться. Вопрос было тяжело задать даже в мыслях. Но он мог хотя бы предупредить. – Обратное преобразование – очень коварная штука. Если бы я возвращал органы чувств постепенно, ты могла бы начать слышать глазами. Или задохнуться раньше, чем сформируются легкие. Я бы рассмеялась, если бы была уверена в том, что получится. Ощущения отдаленно напоминали те, которые мне довелось испытать, потеряв контроль над собственным телом. Но постепенно становилось легче. Все возвращалось в норму. – Что это... было? Бег крови я больше не слышала, но собственные слова щелкнули по изнанке черепа. Будто в насмешку. В руках чудесным образом появился бамбуковый стакан с водой, а одежда снова стала сухой. – Мы совершили перемещение на пару тысяч километров. До окраин Эдо всего пол часа пути. Я залпом выпила всю воду, и стакан наполнился снова. Как удобно. Интересно, на него наложено какое-то заклинание, или это все Мугурума? Если первое, то я хочу себе такой на день рождения. Он как раз не за горами. – Кажется, маленький трюк интересует тебя больше, чем межпространственный переход через половину страны, – ехидно заметил он. Я подняла на него глаза – на пару секунд, – после чего вернулась к изучению стакана. Закрыла крышкой и постучала. Потом встряхнула, послушав недовольный плеск. Бамбук как бамбук. – После того, что я видела, сам факт перемещения не кажется таким впечатляющим. Мужчина басовито хохотнул, и своды туннелей подхватили этот звук, превратив в пугающее эхо. Я смежила веки, прислушиваясь к ритмичным, периодически шлепающим из-за тухлых лужиц шагам Мугурумы. Ноздри заполнил знакомый запах плесени и горючего для факелов. При этом кое-что изменилось. Сильно. Я повела левым плечом, пройдясь лопаткой по руке Кенсея. Нет, не показалось. – Спина больше не болит, – с удивлением заметила я. – Что ты сделал? Он старательно смотрел вперед, но я все равно уловила лукавый блеск поверх темной радужки. А еще заметила небольшие синяки – две полукруглые тени под глазами, которых до нашего перемещения точно не было. Над верхней губой обозначилась легкая испарина. – Преобразовывая нас заново, я как-то забыл про твою рану, и вместо поврежденных тканей собрал целые. Вот такой-вот я растяпа. Я положила голову обратно ему на плечо, а левой рукой обняла за шею. Стакан, зажатый между нами, упирался в ребра. Я хотела его подвинуть, но он снова исчез. – Спасибо. Он ничего не ответил, да и в этом не было нужды. – Я уже могу идти сама, если что. – Можешь, но особой пользы от этого не будет. Его шаг ускорился, а потом перешел в мгновенную поступь. Ладно, аргумент принят. – Почему ты не переместил нас сразу в Эдо? – Чем дальше расстояние, тем сильнее остаточный энергетический всплеск в конечной точке. Явись мы из поместья прямо в город, это было бы равносильно запуску опознавательного фейерверка для всех демонов. Мы и без того недурно всколыхнули пространство. – Как много демонов может также? – Также – никто. Любые методы, связанные с перемещением, довольно опасны, но этот – особенно. Только единицы высших после полного разложения способны преобразовать себя обратно, да и то на небольшом расстоянии от изначального места. И уж тем более никому не под силу провернуть такое с кем-то, помимо себя. Что ж, это утешало. Не хотелось во время одной из прогулок по саду наткнуться на армию лазутчиков, возникшую прямо из воздуха. – Но судя по тому, что ты сказал, есть другие способы. – Есть, пусть и не настолько эффектные. Не переживай. Защитный барьер поместья блокирует возможность таких перемещений. Я кивнула – скорее себе, чем ему. Факелов становилось больше. Почти на месте. Завернув за угол, мы оказались перед монолитной стеной. Кенсей аккуратно поставил меня на пол и кивнул, намекая на то, чтобы я подошла ближе. Еще неделю назад я бы приняла эту стену за тупик. Но не теперь. Стоило приблизиться, как среди каменной кладки обрисовался четкий прямоугольник в два метра высотой. Все бы ничего, не будь этот шов толщиной с волос. – Я хочу, чтобы ты помнила: одно слово – и мы переместимся обратно в катакомбы. – То есть, сбежим. – В решимости тебе не откажешь – я это знаю. Но твоя безопасность важнее. И однажды я пойму, почему. – Неужели там может быть что-то, с чем не справишься даже ты? – неверующе спросила я. – Проживи хотя бы часть с мое, и поймешь, что ничего нельзя знать наверняка. Я посмотрела на него, услышав гораздо больше, чем он хотел сказать. – Ты что-то чувствуешь. Это был не вопрос. Потому что я сама ощущала что-то нехорошее. Уже не предчувствие, но еще не опасение. На поверхности творилось что-то жуткое, из-за чего сердце предупреждающе заходилось в неровном ритме. Я положила руку на стену. Камень был холодный и влажный. – Пообещай, что не заберешь меня против воли. Чтобы там не произошло. Мне не давало покоя поведение Хичиго. И я не собиралась сбегать, пока не узнаю, что с ним. Пока не увижу своими глазами, что он все еще способен язвить и злиться как раньше – просто ради того, чтобы позлить меня в ответ. Черта с два я покину этот вшивый город без него. – Рукия… – Пообещай! – крикнула я. – Дай мне слово, Кенсей. Иначе пожалеешь. Со стороны моя угроза могла показаться смешной. В конце концов, кто он и кто я. Ему ничего не стоило взять меня за шкирку и приволочь обратно. Но мы оба понимали, что если он это сделает, я его не прощу. И мне будет глубоко плевать на первопричину. – Обещаю. Но при условии, что во всем остальном ты будешь слушаться. – Идет. Я толкнула стену, и встроенный в нее механизм пришел в движение. Одна часть потайной двери начала проваливаться внутрь, а вторая – выпирать слева от нас, описывая круг. За ней оказалась трухлявая лестница, упиравшаяся в потолок с встроенной железной плитой – очередной проход. Кенсей нажал на какой-то камень внутри стены, и люк, жалобно скрипнув, слегка приподнялся. – Стой здесь. Я проверю. Полностью прокрутившись, потайная дверь позади нас с тяжелым скрежетом встала на место. Мугурума взобрался по лестнице и откинул гравированную символами плиту. Почти сразу до меня донеслись отголоски звуков, от которых волосы на затылке встали дыбом. Крики. А еще… запах – мокрый, резкий. Железный. Я взбежала по лестнице раньше, чем Кенсей сказал, что все чисто. Все равно это было бы враньем. Мы были в каком-то полуразвалившемся, заброшенном доме. По крайней мере, он явно таким задумывался – для прикрытия входа в катакомбы. Но судя по грязным тряпкам и разбитым черенкам, разбросанным по полу, под его крышей уже давно кто-то обосновался. До этого момента. Вопли стали громче – они доносились с улицы. Я огляделась, с ужасом пытаясь осознать, что здесь произошло. Стены были заляпаны чем-то черным. Пол испещрили следы когтей. Особо глубокие борозды были заполнены кровью, как земляные ямки после дождя. А еще была вонь – такая знакомая, отвратительно сладкая. – Тебе не кажется нечестным, что я должен сдерживать обещания, а ты – нет? – съязвил мужчина. Он стоял в углу комнаты, рядом с самой большой кучей тряпья. Нет. Не тряпья. За те несколько секунд, что у него были, Кенсей оттащил и прикрыл тела – источник запаха. Багровые дорожки тянулись к нему из центра комнаты, как насмехающиеся тропинки смерти. Я увидела окровавленную руку, торчащую из-под запачканной ткани – слишком тонкую, чтобы быть мужской. – Дальше будет только хуже, – предупредил он. – Так что, если передумаешь, я не сочту это трусостью. – Я не передумаю, – в голосе уверенности звучало больше, чем я испытывала на самом деле. – Тогда прошу за мной. По всей высоте стены были вбиты небольшие дощечки – самодельная лестница. Взобравшись по ней, мы открыли деревянную створку и оказались на крыше. Под ногами она ощущалась в разы крепче, чем выглядела. – Почему крыша? – Потому что на ней меньше вероятность с кем-то столкнуться, – ответил Кенсей, кивая вниз. – Хотя бы с ними. Я проследила за его взглядом и ощутила, как кровь отливает от лица. На первый взгляд все, кто находились внизу, были людьми. Но это было настолько далеко от истины, что мне стало страшно. Вокруг каждого второго витало плотное облако иллюзии, которое скрывало их настоящий облик. Эти существа нападали на всех без разбору – женщин, детей, стариков. Самураев здесь не было. – О боги. – Скорее наоборот, – мрачно подметил мужчина. – Кажется, в аду случилась утечка. Я ни секунды не сомневалась в истинности этого замечания. Потому что у меня бы язык не повернулся назвать этих… тварей демонами. Они были чем-то совершенно иным. Чем-то темным, прогнившим и греховным до самой сердцевины. С неестественно длинными руками, волочившимися по земле. Вместо сердца – дыра в груди. Вместо кожи на иссохшем теле – железная чешуя. Вместо лиц – знакомая белоснежная маска. Слишком знакомая. – Это пустые – души, запятнавшие себя уже после смерти и потому ставшие вечными рабами ада. – Но как они смогли попасть на поверхность? – Сила подземного мира властвует только над бестелесными сущностями. Зная это, кто-то снабдил их телами, позволив вырваться. Посреди мешанины из криков, треска ломающегося дерева и вспарываемой кожи я отчетливо расслышала нечто куда более жуткое – смачный чавкающий звук. Один из пустых склонился над телом, распростертым в глубине переулка. Его морда находилась четко поверх распотрошенного живота. Мощные челюсти маски открывались и закрывались, вгрызаясь все глубже в кишки мертвеца. Внезапно тварь замерла и подняла голову. Практически бурая кровь разделила белоснежное не-лицо надвое. Я невольно сделала шаг назад, уткнувшись спиной в грудь Кенсея. – Я оградил нас скрывающим заклятием. Но если ты продолжишь так внимательно на них смотреть, они могут это учуять. Я тут же опустила глаза. Но это не помешало услышать ужасный вой, издаваемый существом –потустороннюю помесь стона и вопля, обрамленного эхом металла. Этот звук мгновенно оживил воспоминания о побеге от Чистильщика. – Ты… можешь их убить? – Могу, но это привлечет слишком много внимания. Они как мотыли, реагирующие на свет. Стоит показать силу, и на ее запах слетится настоящая армада. Это замедлит даже меня, и скрыться от них будет тяжело. Ханатаро сказал, что восстание началось отсюда – с окраин. Это означало, что в центре города все могло быть в разы страшнее. И наверняка было. Не прошло и десяти минут, как я пожалела о том, что отстояла свое право решать, что делать дальше. – Я предупреждал. Мы посмотрели друг на друга, и я прочла вопрос в его глазах. Кенсей ставил меня перед нелегким выбором: спасение обычных, ни в чем не повинных людей или поиски Хичиго. Это ужаснуло едва ли не больше, чем зверства, разворачивающиеся перед нами. У меня не было сверхъестественных сил для борьбы с этими монстрами – по крайней мере, тех, которыми я могла уверенно управлять. Где-то в глубине еле слышно колыхалась энергия хитона, вспыхивающая разве что в момент смертельной опасности. А еще был голос – затаившаяся мощь, способная лишить меня власти над собственным телом. – Кем я стану после принятия такого решения? – Тем, кем сама посчитаешь быть. Чтобы я не решила, наверняка буду винить себя до конца жизни. Одно дело – знать, что ты ничем не можешь помочь этим людям. И совсем другое – осознанно отвернуться от них, оставив на растерзание адских тварей. Да, я не могла сражаться. Но мог Кенсей. Всего одно слово – и вся эта падаль исчезнет, перестав пировать на чужой смерти. Но что, если это же самое слово решит судьбу Хичиго? И не только его. – Здесь ведь нет правильного ответа. – Я скажу тебе больше – его нигде нет. То, что правильно для одного, окажется неприемлемым для другого. Всеобщая правильность определяется голосом большинства – ни больше, ни меньше. И только тебе решать, следовать за этим голосом или нет. Я делала выбор между сторонами – люди или демоны. Обе уже принесли мне немало страданий и наверняка принесут еще больше. Обе были частью меня, и обе текли по моим жилам, превращая кровь во что-то иное. По иронии, из-за этого я не могла причислить себя ни к одной из сторон – потому что застряла где-то посередине. Причем уже давно. Мой разум отказывался выбирать. И тогда я заглянула в душу – та отозвалась сразу, подтверждая мысли, которые я боялась произнести вслух, поскольку не хотела, чтобы их услышала совесть. Кенсей снова подхватил меня на руки и перепрыгнул на соседнюю крышу. Затем еще раз. И еще, постепенно набирая скорость. Но от этого ужаса было не сбежать. Людские крики и потусторонние вопли пустых сопровождали нас на каждой улице. Их эхо отзывалось во мне, покрывая сердце слоем мелких трещин. Глаза слезились из-за вони и боли, затопившей город. – Как нам найти его? – Мне – никак. Это предстоит тебе. Я нахмурилась, не понимая. – Что? Но ты же связан со всеми нами. Разве ты не чувствуешь его? – Все верно. В этом-то и загвоздка, – грустно улыбнулся он. – Я могу отыскать любое живое существо, просто потянув за его духовную нить. Но Хичиго… с ним все не слава богу. Маска. Эта чертова маска, несколько недель назад окрасившая волосы демона в рыжий, а глаза – в карий. Она немного отличалась от тех, что носили эти неуправляемые твари, но сходство было очевидным. Вывод – весьма неутешительный – напрашивался сам собой. – Он, что… пустой? Это объяснило бы очень многое. Но судя по тому, что я видела, очередная правда о Широсаки была лишь кусочком истины. – Ты права. Все гораздо сложнее. В любом случае, на данный момент ты – единственная, у кого с ним есть настоящая связь. – Если ты опять про… – Я о кровавом договоре, – оборвал меня он. – Этот ритуал был чем-то вроде способа пометить друг друга. Хичиго думал, что благодаря нему сможет найти тебя где угодно. Но он не учел, что это работает и в обратном направлении. Я уперлась языком в небо, борясь с тошнотой, дрейфовавшей уже у самого горла. Прямо на моих глазах очередной пустой прыгнул на убегавшую от него девушку и сомкнул зубы у нее на горле. Брызнула кровь, и тонкий вскрик тут же оборвался. Как и жизнь в ее глазах. Лед в моей груди – последствия эгоистичного решения – громко хрустнул. – Говори, что надо делать. – Закрой глаза и подумай о нем. Я сделала, как он сказал. – Представь его лицо как можно подробнее, – продолжил он, понизив голос. – Вспомни, как выглядят эти неопрятные волосы, бесящие надутым высокомерием глаза. Вспомни его неостроумные попытки пошутить... Как ни странно, но это помогло. Дальше я не слушала, все сильнее погружаясь в образ. Лицо демона обрастало все более четкими чертами – до тех пор, пока не создалось впечатление, что он стоит прямо передо мной. Хичиго находился в самой гуще сражения между людьми, демонами и пустыми. – А теперь позови его, – едва слышно донеслось до меня. Я мысленно протянула к нему руку. И тогда связь между нами дала о себе знать. В эфемерных пальцах материализовалась прочная нить – красная, как кровь, окропившая Эдо. Я сжала ее и открыла глаза. Нить не исчезла. Она извивалась в воздухе, как змея, указывая далеко на север, в самый центр города. Кенсей тут же скорректировал направление. Картина почти сразу изменилась – это оказалось еще одним подтверждением того, что мы были на верном пути. К ансамблю из криков добавился лязг мечей. Увеличилась численность пустых. И не только численность. Похоже, у этих тварей тоже существовало что-то вроде рангов. Некоторые были не только быстрее, но и выглядели иначе. Не так… неестественно. Их настоящие тела были более складными, почти похожими на человеческие, а вот маски, наоборот, имели сложные узоры. Видимо, на окраинах города осталась жалкая горстка монстров – слабая, не способная справиться даже с людскими воинами, и потому пирующая за счет беззащитных. Непрекращающаяся череда смертей представила наше с Кенсеем межпространственное перемещение в несколько ином свете. Я не знала, хотела бы пережить нечто подобное снова. Перед глазами до сих пор стоял невероятный калейдоскоп из энергии, желаний и боли. Я не просто видела разных людей и демонов. За те доли секунд, что мои распавшиеся клетки проходили сквозь их тела, преодолевая гигантское расстояние от гор к равнинам, я была ими. Я проживала их рождение – ужасное и вместе с тем прекрасное, запрятанное настолько глубоко в воспоминаниях, что считалось утерянным из памяти. Росла вместе с ними, преодолевая трудности или сдаваясь. Купалась в их счастье и задыхалась от их горя. Сотни и тысячи раз. – Я показал тебе лишь часть, боясь свести с ума. Я догадывалась. И подобное лишь больше потрясало. – Неужели ты чувствуешь это… постоянно? – В полной мере – только когда принимаю бесплотную форму. В остальное время это похоже на шум в саду. Но иногда он становится громче – если, например, в какой-то деревне началась эпидемия, и их духовные нити обрываются одна за другой. Я смотрела на изуродованные тела, лежащие на земле. Среди них было много детей. Много, очень много тонких, еще не окрепших духовных нитей. – А что ты чувствуешь сейчас? – Боль. Огонь. Даже в этой форме их ярость и ненависть жгут меня изнутри. Я отвела взгляд от череды трупов, чувствуя, как начинает кружиться голова. Если повезет, к утру бойня прекратится, но тогда нагрянут новые волны – имя им разложение и сожаление. Густой, сладковатый смрад гниющей плоти заполнит эти улицы, перекликаясь с плачем, мольбами и руганью.«Война страшна, потому что после нее приходит скорбь. И тогда начинается новая битва – куда более важная, личная. Битва выбора. Ты либо берешь себя в руки и живешь дальше, либо превращаешься в скорбящий труп – ни живой, ни мертвый. Просто существующий.»
Теперь я гораздо лучше понимала, о чем тогда говорил Кенсей. Но кое-что другое все еще не давало мне покоя. Кое-чего я не могла понять, как ни пыталась. – И ты все равно хочешь спасти нас? После всего, что мы сделали с собой? с этим миром? Я говорила не только о людях и демонах. В контексте мироздания они казались лишь небольшой частью чего-то куда более важного. Чего-то, избавленного от болезней, страданий и войн. – Именно поэтому. Радужка в его глазах полностью растворилась, слившись со склерами в сизые клубы дыма. Небо было такого же цвета. Над Эдо разразилась буря – самая страшная из всех. – Разве мы заслуживаем прощения? – Ровно до тех пор, пока задаетесь этим вопросом. Я поняла, что плачу, только когда слезы стекли по шее и промочили воротник кендоги. Грудь сдавило. Нить становилась все короче. – Но что мы… Я почувствовала Хичиго раньше, чем увидела. Каждая клетка моего тела отозвалась на присутствие демона. А может, то была его кровь, текшая в моих венах. Кенсей даже не успел поставить меня на ноги – я сама спрыгнула, едва удержав равновесие на покрытой инеем крыше. В самом сердце Эдо шло сражение совершенно иного рода. Кроме как на пустых, больше не было никаких иллюзий и магических покровов – демоны бились в своих истинных обличьях, перестав притворяться людьми. Все, кроме одного. Верх его обычного белого кендоги сменился узким, плотно прилегавшим к телу где-то до пояса, а затем расширявшегося в подобие плаща, густо залитого кровью. На руках и шее прочно сидели черные крестовидные пластины, защищавшие самые уязвимые места. Тупая сторона его меча, обычно гладкая, ощетинилась тремя острыми наростами, похожими на клыки. Даже в сражении против твари, вселившейся в Аюми, мне не доводилось видеть в нем столько неистовства. Хичиго дрался с огромной пантерой – диким, молниеносным существом, у которого вместо шкуры был костяной панцирь. Позвоночник тянулся прямо поверх этой брони, оканчиваясь тонким длинным хвостом. Клыки и когти этого жуткого зверя были размером с мою ладонь, если не больше. Он двигался, как ветер и смерть – неумолимо. И все же демон практически не уступал ему в скорости. Я ощутила его запах – средоточие соли и силы. Услышала его дыхание – тяжелое, сбитое из-за битвы. Пропиталась его гневом и жаждой убийства. А еще я увидела его улыбку – кровожадную, куда сильнее напоминавшую оскал. От этой улыбки во мне самой всколыхнулось что-то беспощадное. – Если у тебя в запасе есть какие-то интересные фокусы, то сейчас самое время о них вспомнить. Но Кенсей не слушал. Вместо разгоревшейся битвы он смотрел куда-то в сторону, причем с каждой секундой его взгляд становился все мрачнее. Клубы тумана в его глазницах подернулись чернотой. – Это же… Люди сегуната собирали на площади детей. Одного за другим их вырывали из рук полуживых матерей, выносили из разоренных домов и сгоняли в кольцо из сена и поломанной древесины, как обычный скот. Но по какой-то необъяснимой причине пустые на них не нападали, сосредоточившись на демонах. Я не могла понять, что все это значит. А потом увидела человека с факелом. Он стоял неподалеку, и лицо его было лишено всяческих эмоций. Я не верила, что подобное вообще возможно. Просто отказывалась верить. Но это действительно происходило. Сухое сено вспыхнуло тысячей солнц и замкнуло кольцо огня за считанные секунды. От женских криков задрожал воздух. Они стонали, рвали на себе волосы, ползали по земле. Взывали к богам и их же проклинали. Но одна из матерей… Совсем молоденькая, может на пару-тройку лет старше моего. Она стояла и безмолвно смотрела, как дым от трещащих поленьев заполняет детские легкие. А потом побежала. Никто не стал ее удерживать, когда она буквально влетела в смертоносное кольцо высотой в несколько метров. Я с ужасом смотрела, как пламя сжигает ее волосы и полосует кожу. Но она не издала ни звука. Даже когда вышла с обратной стороны и рухнула на колени, а затем – на живот. Обгоревшая. Бездыханная. С протянутой к ребенку рукой. – И так будет с каждым, кто пойдет против сегуната! Создалось ощущение, что этот выкрик стал сигналом – тем, из-за которого империалисты побросали своих противников и кинулись к огню. Даже пантера, которая до этого сражалась с Хичиго. Уклонившись от удара мечом, который должен был располосовать ей морду, она дыхнула на демона сгустком ядовито-голубой энергии, отбросившей его к ближайшему зданию. Выплеск оказался таким мощным, что Широсаки пробил своим телом стену и провалился куда-то вглубь дома. Зверь тут же ринулся прочь. Я едва не бросилась за ним, ощутив обжигающее прикосновение гнева. Вот только железная хватка Мугурумы не дала мне сделать и шага. – Куда собралась? – Вниз! Я уже достаточно насмотрелась на… Мне резко стало нечем дышать. Судя по лицу Кенсея, он тоже это почувствовал. Пробуждение стихии. Мы оба перевели взгляд на Хичиго. Тот спокойно выбрался из-под обломков, но сейчас стоял абсолютно неподвижно, с окровавленным мечом в руке. Его глаза неотрывно смотрели на огонь, вернее – на крохотные тела в объятиях дыма и нестерпимого жара. Я все еще сжимала в руке связующую нить, а потому слишком четко услышала, как внутри демона что-то сломалось. Этим «чем-то» был замок клетки, удерживавшей бурю внутри него. Сила, способная обратить в пыль не один город, осторожно отодвинула дверцу и выглянула наружу, словно проверяя, не сон ли это. В воздухе резко и мощно пахнуло электричеством, заставив волоски на руках встать дыбом. Богоподобная мощь внутри демона сделала вдох, и мир содрогнулся.