Отвергнутая

На минуту Билли подумывал позволить тебе уйти. Ты злилась на него, тебе, наверное, нужно было немного побыть в одиночестве, и если бы он был хорошим парнем, возможно, он бы позволил тебе успокоиться, прежде чем заставлять тебя говорить обо всем этом, но он также знал тебя. Ты всегда искала причины, чтобы покончить с ним, и позволить тебе сейчас уйти означало бы дать тебе разрешение сделать это. Ну уж, нет черт возьми. Он не собирался давать тебе легкого выхода. Ты уже была возле выхода, когда Билли бросился к тебе, развернув тебя лицом к себе. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти? — Вернись обратно, Билли. На твоем лице была покорность, что испугало его. Потому что, если ты даже не была достаточно зла, чтобы ругаться, он знал, что уже проиграл. — Хочешь знать, почему я им ничего не сказал? Это. — Он водил пальцами туда-сюда между собой и тобой. — Эти парни там? Мы прошли через чертов ад, мы сделаем все друг для друга. Я бы убил за них. Черт, я бы даже умер за них, если бы пришлось. Но они не знают меня так, как ты. — Слова мелькали в его мозгу, но он не озвучивал их, он был слишком зол. — Как только я рассказываю им о тебе, все меняется. Я становлюсь другим парнем. Они больше не видят меня прежним из-за того, как я к тебе отношусь. Это правда! — Сарказм пропитал его тон. — За исключением того, что ты всегда одной ногой за дверью наших отношений. Я расскажу им о тебе сегодня вечером. Завтра ты заблокируешь меня по какой-то ерунде. Как мне тогда сохранить лицо, а? — Он притянул тебя ближе, заставляя смотреть на него. — Как мне забыть тебя в случае если ты оставишь меня, в то время как я поменяю ради тебя всю свою гребаную жизнь? Ты оттолкнула его руки, отступив назад. — Ты не думаешь, что я беспокоюсь о том же, когда дело касается тебя? — Я не тот, кто всегда угрожает разорвать отношения, — заметил он. — А зачем мне это? Может быть, это потому, что я не знаю, кто я для тебя на самом деле? — Ты что, блядь, издеваешься надо мной? Единственная причина, по которой мы вообще вместе, это из-за меня! Потому что я всегда сражаюсь за нас! — Он закричал в ответ. — Если бы я не нажал… — Билли, ты давишь на меня. Ты вторгся в мою жизнь, появляясь на моем деловом обеде с боссом, срывая вечеринки моих друзей. Ты делаешь все это, ты пробираешься внутрь, но потом ты даже не признаешь во мне нечто большее, когда мы встречаемся с твоими друзьями? — Ты потрясла головой, взволнованная. — Почему ты можешь принимать решения о том, как я повлияю на твою жизнь, но не позволяешь мне сделать то же самое со своей? Ты считаешь это справедливым, Билли? Мысль о том, что он потеряет тебя, сводила его с ума. Хуже того, это заставило его чувствовать себя совершенно одиноким и бессильным, и он поклялся, что никогда больше не почувствует этого после того, как вырос во всех этих чертовых приютах. Может, это было несправедливо, может, он был мудаком, но если грязная подлость означала не потерять тебя, он ни черта не жалел. — Мне плевать на честность, Т/И. Ты моя. Я сделаю все, что потребуется, чтобы удержать тебя. — Тогда перестань меня отталкивать! — Думаешь, я этого хочу? - Взволнованный, он провел пальцами по волосам. — Я не знаю, что я делаю, когда дело доходит до тебя. Все, что я знаю, это то, что если я облажаюсь, ты убежишь, и от этого я еще больше лажаю. — Он взял твою руку и прижал к своей груди, отчаянно пытаясь заставить тебя понять. — Я не могу потерять тебя. Я не буду без тебя жить! Ты убрала руку, и вынужденное разделение между вами, было похоже на сильный удар ему под дых. — Ты мог бы рассказать мне о том, что представишь меня как своего друга, Билли. Я бы поняла. Несмотря на боль, блестящую в твоих глазах, он не мог позволить тебе уйти со всей этой ерундой. — Действительно? Потому что я думаю, что ты лжешь. — Он бросил тебе вызов. — Мы оба знаем, что ты воспользуешься этим как еще одной причиной, чтобы расстаться со мной. — Зачем ты вообще пригласил меня сегодня вечером? — Потому что ты важна для меня, и я хотел, чтобы ты познакомилась с моими друзьями. — На твоих условиях, — пробормотала ты. — Да, хорошо. Это было идиотским поступком, я понял. — Он потянулся к твоей руке, переплетая свои пальцы с твоими. — Мне жаль. — Ты причиняешь мне боль. — Я знаю. — Его желудок сжался в узел, внутренности ныли от боли. Все, что он хотел, это сделать тебя счастливой, но он опять умудрился все испортить, будучи полным мудаком. — Как это исправить? — Когда с твоих губ сорвался тяжелый вздох, его сердце заколотилось в груди. Ужас забурлил в его животе, растекаясь по венам, когда он почувствовал, как ты отдаляешься и бросаешь его. Нет. Он не собирался позволять тебе делать это. Ни хрена. — Если ты собираешься сказать мне, что тебе нужно время, или пространство, или еще что-то в этом роде, ответ — нет. — Даже когда ты извиняешься, ты отдаешь мне приказы. — Просто говорю, что расставание исключено. — Ты продолжаешь так говорить, но когда я ухожу от тебя во время ссор, это не приводит к переменам. Ты посмотрела на свои переплетенные руки, твой разум казался таким далеким. Страдание отразилось на твоем лице, и ему потребовались все силы, чтобы не вывести тебя из оцепенения. — Ты беспокоишься, что я ударю тебя? — Его охватила тревога. — Я бы никогда этого не сделал. Даю слово. — Я тебе верю, — наконец произнесла ты, встретившись с ним взглядом. — Но когда мы ссоримся, или мне страшно, или… всякий раз, когда ситуация становится напряженной, я инстинктивно убегаю. Дело не в тебе, а в том, что я стараюсь защитить себя. — Из-за твоих родителей. — Немного тише произнес Билли. Ты сразу же напряглась, несколько раз моргнула, словно пытаясь взять свои эмоции под контроль. — Ты заглянул в мое прошлое. Он сжал твою руку. — Да. — И это заставляет тебя думать, что ты меня знаешь. Твои слова, возможно, были горькими, но он мог слышать скрытую печаль за ними. Прежде чем он успел тебя обнять и утешить, Фрэнк, Кертис и все остальные вышли из бара. Билли почувствовал, как ты пытаешься вырвать свою руку из его хватки, но крепко держал тебя. — Ребята, вы здесь? А мы думали, что ты уехал, — сказал Фрэнк. Билли увидел блеск в глазах Фрэнка, но был удивлен, когда его приятель не окликнул его за то, что он держал тебя за руку. Несмотря на дерьмо, которое Билли наносил ему на протяжении многих лет за то, что он был комнатным псом Марии, Фрэнки решил не высмеивать его перед тобой. Без сомнения, в твою пользу, а не его. — Да, просто вышли подышать свежим воздухом, — ответил Билли. — Ты будешь свободен на следующих выходных? Подумываю устроить игру в покер, — спросил Кертис. Продолжая болтать с Фрэнком и Кертисом, Билли внимательно прислушивался к твоему разговору с Карен и Мадани. Ты планировала встретиться с ними после поездки в Париж, что его определенно не устраивало. Ему не нравилась идея, что вы с Мадани ладите, не говоря уже о том, чтобы быть друзьями. Черт, он не понимал, зачем тебе это вообще. Билли попытался представить, что дружит с кем-то, с кем спал, но эта мысль наполняла его такой яростью и отвращением, что это было невозможно. Тем не менее, у тебя не было проблем с Мадани, и часть его беспокоилась, что это было из-за того, что ты не относишься к нему так же серьезно, как он к тебе. — Было очень приятно познакомиться с вами, ребята, — сказала ты улыбаясь. — Ага, давай потусим после твоей поездки в Париж. Я хочу услышать, заведешь ли ты роман со своим боссом, — поддразнил Кертис, подмигивая Билли. — Да, да, хватит этого дерьма. Никакого гребаного романа не будет, — ответил Билли, игриво отталкивая Кертиса. Когда все ушли, вы с Билли остались на тротуаре. Он внимательно следил за тобой, пока ты избегала его взгляда, и его сердце сжалось от того, насколько уязвимой ты выглядела в тот момент. Поднеся твою руку к своим губам, он поцеловал тыльную сторону ладони. — Хочешь пойти купить что-нибудь поесть? Ты наконец встретилась с ним глазами. — Я не голодна. Ты можешь подбросить меня до дома? — Ты не поедешь ко мне? — Поеду, если ты хочешь? Несмотря на то, что он был раздражен он подавил желание огрызнуться. Его неуверенность угрожала сокрушить его, и он отчаянно нуждался в какой-то уверенности, что ты все еще хочешь его. — Конечно я этого хочу. Он сомкнул свои объятия вокруг тебя, крепко прижимая к себе. Он не знал как, но просто вдыхая тебя, он чувствовал себя спокойно и расслабленно, а не так, как будто он торопился завоевать мир. Амбиции и драйв подпитывали его так долго, стремление сделать что-то из себя, чтобы он никогда больше не чувствовал себя таким молодым и жалким, но только когда ты пришла, он действительно испытал счастье. Раньше он думал, что иметь душевный покой, быть довольным, вся эта дурацкая ерунда была смертельным поцелуем, когда дело доходило до достижения успеха, но теперь он понял, как ошибался. У него все еще были большие устремления, но теперь он делал это и для тебя, чтобы увидеть гордость в твоих глазах, когда он бросал вызов ожиданиям. — Мы можем поехать долгим путем домой? — немного погодя спросила ты. Он обхватил твое лицо руками. — Детка, мы можем сделать все, что ты захочешь, — пробормотал он, нежно целуя тебя в губы. Сцепив пальцы, вы вдвоем пошли обратно к его машине. *** Пока Билли ехал к себе домой, ты всю поездку молчала, глядя в пассажирское окно. Время от времени он протягивал руку, чтобы погладить тебя по бедру или почесать волосы, и ты поворачивала голову, чтобы посмотреть на него и улыбалась, но он чувствовал, что ты погружена в свои мысли. Было больно видеть тебя такой, особенно зная, что он был ответственен за то, чтобы выковыривать из тебя болезненные воспоминания. — Мы можем зайти в парк? Я пока не хочу идти домой, — спросила ты. — Конечно. Тот, что рядом с моей квартирой? — Да, мне нравится этот. Вскоре после этого вы двое сидели на скамейке в пустынном парке. Свежий осенний воздух обжигал его кожу, и он чувствовал, как ты дрожишь рядом с ним. Он обнял тебя крепче, пытаясь согреть. — Что он сказал? — спросила ты, нарушая молчание. — Кто? — Тот, кто накопал тебе обо мне, о моих родителях. Он глубоко вздохнул. Как бы он ни хотел, чтобы это произошло, он ненавидел мысль о том, что тебе больно. — Что ты пришла в школу с синяками, а учителя вызвали органы опеки и попечительства. Сидя рядом с тобой, он пытался оценить твои эмоции, но в темноте, когда ему была видна только половина твоего лица, он ничего не мог разобрать. — Это был последний раз, когда я кому-либо рассказывала о том, какой он. — Твой голос был тихим, далеким. — Потому что я поняла, что в этом нет смысла. Никто не собирался меня спасать. Меня все же отослали обратно к нему, и он научился не оставлять видимых синяков. Горячая ярость захлестнула его. Несмотря на то, что он сделал такое же предположение давным-давно, услышав, что ты, наконец, подтвердила его подозрения, его внутренности сжались и наполнили его такой яростью, что он хотел закричать. Нет, он хотел найти твоего отца и пытать его до смерти. Сломайте его конечность за конечностью, как он сделал это с Артуром. — Все было хорошо, а потом бум. — Ты щелкнула пальцем. — Я говорила что-то не то, или, может быть, я не делала того, что должна была. Иногда это была не я, это была моя мать. В других случаях это было вообще ничего, но все это не имело значения, потому что всегда приходилось платить сущим адом. Дело в том, что даже когда он выходил из себя, он был так методичен в этом. Он включал телевизор погромче, опускал шторы, чтобы нас никто не слышал. — Ты проглотила слышимый вздох. — Я давно научилась справляться с насилием. Он сжал твою руку, медленно дыша, чтобы сдержать гнев в себе. Спустя столько времени ты, наконец, рассказала ему обо всем, что произошло, и он не хотел, чтобы его чертов нрав удержал тебя от этого. — Раньше я умоляла ее уйти от него, но она никогда этого не делала. Всегда находилось оправдание. — Из горла вырвался горький смех. — Что меня действительно разозлило, так это то, что она меня тоже не отпускала. Каждый раз, когда я думала о побеге, она напоминала мне, что я подписываю ей смертный приговор. Если бы не я, она бы приняла на себя всю тяжесть его гнева. Так что я должна была быть ее громоотводом, ее защитником. Она внушала мне это с детства. Не только она застряла, но и я. Напряжение в тебе было очевидным, и он начал гладить тебя по спине, чтобы облегчить твое беспокойство. — Колледж был моим спасением. Я сделала много сомнительного дерьма, чтобы накопить на него. Мне даже удалось получить стипендию, но моя мама… она перепробовала все возможные способы, чтобы заставить меня остаться. Я поняла, что, если я не уйду сейчас, я никогда не уйду. Достаточно, было достаточно. Мне потребовались годы, чтобы преодолеть это и понять, что каждый из нас делает свой собственный выбор. — Ты наконец повернулась к нему, твои глаза были затравлены. — Я не хотела жертвовать своей жизнью ни за одного из них. Он заправил выбившуюся прядь твоих волос за ухо. — Где они сейчас? — Все еще в Чикаго. Ты пожала плечами. — Я посылаю им деньги каждый месяц… — Какого хрена ты это делаешь? Они ничего от тебя не заслуживают! — сердито выпалил он. — Это не для них, это для меня. Деньги приходят с условиями. Им запрещено когда-либо связываться со мной. Ты застала его врасплох, когда сомкнула свой рот на его губах, сначала нежно целуя его, прежде чем поцелуй стал более горячим, настойчивым, вы двое пожирали друг друга. В глубине души он знал, что должен был отстраниться, ты еще не закончила говорить, возможно, это был твой способ отвлечься от боли, но он не мог. Ты нуждалась в нем. В одну минуту твои руки стянули его куртку, в следующую твои пальцы расстегнули молнию на его джинсах. Прижавшись ртом к твоему, он застонал, когда ты обхватила его член рукой, в то время как он одновременно пытался снять с тебя джинсы и сорвать трусики. Оседлав его бедра, ты медленно опустилась на его член, не торопясь. По мере того, как ты вводила его понемногу, вздрагивания проносились по твоему телу, пока он растягивал тебя изнутри. Быть внутри тебя было невероятным, самым невероятным гребаным ощущением в мире, и вся настойчивость, существовавшая секундами ранее, мгновенно рассеялась. Все замедлилось, мир остановился. Чистое удовольствие от твоей киски, обволакивающей его, пронеслось сквозь него, как приливная волна, его сердце колотилось в груди. Его руки цеплялись за твои бедра, пока он ждал, когда ты возьмешь на себя ответственность, но ты не двигалась. Вместо этого твои глаза загипнотизировали его, наполненные чертовой похотью и потребностью, твой красивый рот был полуоткрыт. - Это, то когда я чувствую себя в большей безопасности, — наконец сказала ты. Он изучал каждый дюйм твоего лица, ловя маленькие кусочки удовольствия, которые мерцали на твоем лице каждый раз, когда он двигался, и твоя киска сжималась вокруг него. - Когда ты внутри меня и смотришь на меня вот так. - Твои бедра прижались к нему, и он невольно застонал, пытаясь сосредоточиться на твоих словах, хотя ему потребовалось все, чтобы сконцентрироваться. — Или когда ты обнимаешь меня, и мы просто лежим вместе в постели. - Ты кружила бедрами вокруг его члена, вызывая у него еще один гортанный стон. — Ты заставляешь меня чувствовать себя защищённой. Билли не знал, как описать это странное чувство, охватившее его. Это было не просто физическое, нет. Секс был сексом, но с тобой это было намного больше. Он никогда не хотел, чтобы эта интенсивная связь с тобой заканчивалась. Переполненный эмоциями, его губы коснулись твоего виска. Когда твои глаза закрывались, он осыпал нежными поцелуями твои веки, изгиб твоего носа, твои щеки, твои губы. — Со мной ты тоже в безопасности, Билли, — пробормотала ты, обхватив его лицо ладонями. Мысль о том, чтобы потерять тебя, временами так пугала его, что он покрывался холодным потом. — Я? — Я никогда тебя не оставлю, — прошептала ты, изгибаясь и толкаясь бедрами вперед. - Я могу уйти, когда мы ссоримся, но я всегда вернусь. Его рука сжала твой затылок, другая проникла между твоих бедер, чтобы он мог дразнить твой клитор. - Ты клянешься? - Да. - Ты мяукала от эмоций, пульсируя рядом с ним. - Всегда. Я клянусь. В этот момент он, наконец, поверил тебе.