108
Баки просыпается на одной подушке со Стивом — нос к носу. Стив смотрит на него, и Баки вспоминает. — Мы вчера планировали заняться любовью. Он говорит это. Он действительно говорит «ЛЮБОВЬЮ» вслух, и Стив его не поправляет, когда сам прежде использовал только слово «секс», хотя было заметно, какой дискомфорт ему это причиняло — он не любил говорить об этом или тоже хотел каждый раз говорить «любовь» вместо «секс»? — Я не дождался тебя, — продолжает Баки, — извини. Стив не выглядит рассерженным или расстроенным, он улыбается. В какой раз Баки удивляется терпению, которое присуще Стиву. — Всё в порядке, Бак, — он гладит его по волосам, потом опускает ладонь на щёку, — я рад, если тебе удалось хорошо отдохнуть ночью. Это была первая ночь после слушаний в Сенате и допросов ЩИТа, которую Баки провёл спокойно. Кошмары не мучали его, он спал и вообще не видел снов. Это было отличным подарком. — Можем сделать это сейчас, если хочешь, — предлагает Баки и действительно имеет это в виду, но Стив внимательно вглядывается в него, как будто не верит. — Ты уверен? — Да, Стив, я уверен, не смотри на меня так. Я предлагаю не потому, что чувствую себя виноватым. Я действительно хочу заняться с тобой любовью, — Баки переворачивает Стива на спину и нависает над ним, оседлав бёдра. — Я хочу тебя, Стиви, — шепчет он на ухо, прекрасно помня, как Стива это возбуждает. Дыхание Стива сбивается, пульс учащается. Он прикрывает глаза от удовольствия. Баки опускает ладонь Стиву на грудь, чувствуя, как быстро стучит его сердце в волнующем предвкушении — сегодня Стив выглядит более возбуждённым. Баки двигает ладонью вниз и гладит его по животу, вызывая при этом приятную лёгкую дрожь. Рука Баки движется всё ниже и ниже, пока не дотрагивается до члена, и Стив, прерывисто вздохнув, открывает глаза и хватает Баки за плечи — в мгновение ока они резко меняются местами. Баки лежит, опрокинутый на спину, и Стив вжимается в него всем телом, вдавливая в пол. Баки сбит с толку, потому что это было неожиданно, и Стиву тоже немного не по себе, он чувствует смущение, которое вполне можно назвать растерянностью, как будто это их первый раз, но, в отличие от Баки, он без колебаний его преодолевает. Он словно ждал этого момента очень долго — и вот он, наконец, пришёл. Время, кажется, замедляется и растягивается до бесконечности. Баки чувствует напряжение и растущее возбуждение Стива, которые усиливаются с каждой секундой, когда он сам— Стив наклоняется и целует его в шею, и Баки закрывает глаза. Некоторое время он остаётся неподвижен. Возбуждение, что нарастало в нём, ослабевает. Он не знает, почему так скован и напряжён, как будто ожидает удара. Если кто-то и не будет груб с ним, то это точно Стив. Проходит всего пару мгновений, как Баки перестаёт ощущать губы Стива на своей коже. Хватка на его плечах слабеет, а потом и вовсе исчезает. — Баки. Он открывает глаза. Стив, выпрямившись на руках, нависает над ним и обеспокоенно заглядывает в лицо. Сожаление легко читается в глазах Стива, в его сведённых к переносице бровях, поджатых губах. Но оно не кажется ни сердитым, ни обиженным. Скорее, наоборот. Оно кажется виноватым. — Ты в порядке? — Да— Нет, — Баки изнурённо проводит рукой по лицу. — Извини, наверное, стресс из-за слушаний по поводу моей амнистии ещё не прошёл, и— И поэтому, только поэтому он ощущал себя так, как будто оказался запертым в клетке, когда сильные руки Стива сжимали его плечи, а его крепкое, налитое мускулами тело не давало пошевелиться. Выражение лица Стива становится мягче, он ласково улыбается. — Всё хорошо. Я понимаю. — Спасибо, Стив, — говорит Баки, но слов кажется мало, и он берёт лицо Стива в — обе — ладони (Стив ощущает холодок металла на своей коже, и это заставляет его довольно улыбнуться). Баки целует его — сначала легонько, чуть касаясь губ, потом сильнее, и наконец проводит по ним языком. Баки нравится, что его губы и язык касаются губ Стива, но в этом поцелуе не столько чувственность, сколько нежность, и этот нежный, короткий и такой ласковый поцелуй возвращает в его душу мир.109
В одной из телепередач ночного эфира — ток-шоу, «Трудности любви», — как-то говорили, что если в отношениях нет секса три месяца, то это значит, что партнёр изменяет и занимается сексом с кем-то на стороне. Учитывая, через что они вдвоём — потому что Стив не желал оставлять Баки в такой трудный момент одного, — прошли, секса у них не было больше трёх месяцев. Баки знает, что Стив не станет ему изменять, а он не станет изменять Стиву, и они не отдаляются друг от друга, но появляется повод чувствовать себя опустошённым. Баки доверяет Стиву и может испытывать возбуждение, он любит Стива, хочет его, но как будто что-то мешает ему расслабиться и вырваться из удерживающей его клетки, и отдаться до конца. Это волнение? Баки волнуется, что не будет хорош. Ожидания Стива и его собственные не оправдаются, а сексуальная совместимость не менее важна, чем высокий уровень доверия в отношениях. Они работают над проблемой, ищут подходящее решение и пробуют разные варианты. — Я тут кое-что почитал, и, ну, побольше предварительных ласк может помочь с подобной проблемой, — говорит Стив. Баки ценит, что Стив так старается, тем не менее недоверчиво смотрит на него, сузив глаза. Стив подбадривающе улыбается: — Во всяком случае, не навредит, верно? Вряд ли Стив способен сделать что-либо, что принесёт ему вред. — Давай попробуем, — соглашается Баки, подумав. Долгие прелюдии — неторопливые чувственные ласки. Возможность эмоционально настроиться — уловить нужное настроение, сбавить градус нервного напряжения. Может быть, в этом действительно есть смысл. Они пробуют— Стив нежно гладил его по бёдрам, чуть сжимая их пальцами, подбираясь всё ближе и ближе к члену — дразняще кружа вокруг, но так и не касаясь его. Баки застыл, потом почувствовал, как Стив неожиданно медленно погладил его член пальцами и наклонился ниже, целуя потемневшую тёмно-красную головку. Баки сглотнул и чуть приподнял бёдра, и Стив вобрал член в рот — Баки ощутил тяжесть, распиравшую лёгкие, и выдохнул. На какое-то время тело Баки подчинилось, а потом снова стало противиться ему, и постепенно эта борьба захватила все его существо. Почувствовав неладное, Стив отстранился, и Баки помотал головой, поймав его взгляд. И пробуют— Баки перевернулся на бок, и Стив устроился за ним, прижимаясь всем телом. Член был горячий и скользкий, он упирался Баки чуть ниже поясницы, и Баки закрыл глаза, наслаждаясь его теплом и мощью. Баки ощутил, как ладонь Стива легла ему на бедро, а затем — Стив поцеловал его в шею; и по всему телу, до кончиков пальцев, прошла дрожь. Он приоткрыл глаза и обернулся, и Стив тут же поцеловал его. Он провёл языком по губам Баки — сначала по одной, потом по другой — и ещё раз поцеловал. Баки почувствовал, как по его телу растекается удовлетворённое тепло. Было похоже, что время остановилось. Губы Стива, казалось, воспламенили весь мир вокруг; воздух вокруг них стал горячим, а весь мир — горячим и тонким. Лицо Стива расплывалось у Баки перед глазами; зато прикосновения рук казались очень чёткими — ладонь Стива скользнула дальше по бедру, и он подхватил Баки под колено и прижал ему ногу к животу. Член скользнул между ягодиц, оставляя влажный след. Стив чуть вздрогнул и навалился грудью на спину Баки, прижимая его к кровати, и Баки почувствовал волну его желания. По телу у него шли мурашки, сердце трепыхалось в груди, как напуганная птица в клетке; Баки стало трудно дышать, и он затаил дыхание. Он закрыл глаза и попытался глубоко вдохнуть, но ничего не вышло. Стив давил на него — обездвиживал своим телом, и Баки почувствовал себя загнанным в угол. — Стив. В ту же секунду Стив отодвинулся, и Баки, наконец, смог глубоко вдохнуть и унять колотящееся в груди сердце. И пробуют снова— Стив наклонился и поцеловал его живот. Баки замер, но с усилием расслабил плечи. Стив приподнялся, провёл рукой по его груди и вновь опустился вниз, между бёдер, но теперь уже медленно, стараясь не коснуться никаких эрогенных зон. Руки Стива на секунду замерли, и он заглянул Баки в глаза. Баки было некомфортно. Он молчал, но в словах не было необходимости — Стив понял это, только взглянув на него. И опять— Баки упёрся руками в грудь Стива и отстранил от себя. А потом спрятал лицо в ладонях и с силой потёр его, как будто хотел содрать с себя кожу. — Извини, — сокрушённо донеслось из-за ладоней. — У меня нет оправданий. Стив отнял руки Баки от лица, поднёс к губам и поочерёдно поцеловал в центр ладони каждую — и протез, в который оружие ложится привычнее обычного карандаша, тоже. Баки ожидал увидеть усталость на лице Стива, может быть, раздражение, потому что даже сам Баки начинает беспомощно злиться, но на его лице Баки увидел терпеливую улыбку. ВСЁ В ПОРЯДКЕ, Бак. Баки хотелось плакать. И ещё, но это не проносит результатов, пока однажды— Стив прищуривается, рассматривая Баки, как будто старается заглянуть в его мысли. — Ты напряжён, — замечает он, упираясь вытянутыми руками по обе стороны от Баки. — Извини. — Не извиняйся, — тут же говорит Стив. — Это не твоя вина. Баки нервно усмехается. — Неужели. — Это правда не твоя вина, — Стив задумывается. — Давай-ка попробуем вот что. Стив переворачивает их — Баки сидит на его бёдрах. — Я сверху, — недоуменно говорит Баки. — Ты сверху, — улыбается Стив. Впечатление доминирования, контроля над ситуацией — может, это поможет. Стив отчаянно желает, чтобы это помогло. Не потому что он хочет заняться любовью, а потому что он хочет, чтобы Баки получил удовольствие, расслабился, почувствовал себя лучше. Так хорошо, как только это возможно. И Баки это понимает. Он смотрит на Стива и кладёт ладонь ему на грудь. Его прикосновения до грубого искренние. Кожа Стива горячая, и от этого жара, от прикосновения к нему Баки тает, как тает и раскаляется всё вокруг. Баки чувствует, как напряжение уходит из его тела, и начинает расслабляться. Он улыбается. Медленно покачивается вперёд-назад, а потом замирает и — слегка наклоняется вперёд, чтобы заглянуть Стиву в глаза. В них тоже отражаются радость и ожидание. Небольшой рывок вперёд — Баки сокращает расстояние между их лицами наклоняется вперёд. Целует Стива. Их губы соприкасаются, и Стив, впервые за очень долгое время, чувствует радость, исходящую от пальцев, которые касаются его щеки, когда он и Баки, отпрянув, молча смотрят друг на друга. Стив облизывает губы, словно старается распробовать вкус поцелуя, и с волнующим трепетом наблюдает, как Баки внимательно следит за эти движением. Стив опускает ладони на его талию, ласково гладит бока. Он игриво улыбается — Баки наклоняется и целует эту улыбку. Руки Стива медленно скользят по его спине, и каждый раз, как ладонь Стива замирает в миллиметре от его кожи, напряжение в теле Баки нарастает до невыносимой остроты, и вся его воля направлена на то, чтобы не поддаться искушению прижать руку Стива к своей голой спине, что вдруг оказалось так просто. И до дрожи хочется чувствовать её прикосновение и всю его ладонь — тёплую и мягкую. Но ему нельзя шевелиться, ведь тогда рука Стива может опуститься ниже. И Стив это знает. Стоит ему шевельнуться, и он поймёт, что такое вожделение. А это очень опасно. Но, с другой стороны, никакая другая физическая близость невозможна в его нынешнем состоянии — и Баки только чувствует, как напряжено его тело. Он знает, что если Стив сейчас коснётся его, то это будет подобно удару электрического тока, и инстинктивно он отдаётся на волю безумных и могучих порывов, которые заставляют его напрягаться всё сильнее и сильнее, но уже не от страха или волнения, а от удовольствия. И, может быть, наконец наступает такой момент, когда Стив щадит его и касается плеча, а потом его ладони скользят по его груди, а пальцы левой руки делают лёгкие круговые движения около сосков. От этого интимного прикосновения у Баки появляется чувство, будто сердце вот-вот разорвётся и вытечет прямо в руки Стива. Но он не делает ни малейшей попытки избежать этой ласки. Напротив, он тянется за ней. Рука Стива движется вниз по груди, и его ладонь осторожно ложится на верхнюю часть его живота. У Баки захватывает дух — в следующий момент ладонь опускается чуть ниже. Это длится всего несколько мгновений, но они для Баки стоят целой вечности. Именно тогда он понимает, что значит быть неудовлетворенным, и с этого момента решает, что будет бороться до конца. Теперь и его тело, и его израненная душа, охваченные огнём страстной и необузданной любви, будут получать своего рода наслаждение. Вскоре Баки начинает испытывать блаженное облегчение. Словно из-под земли перед ним вырастает стена, и он понимает, что через некоторое время этой стены не станет, но он уже не сопротивляется. Баки облегчённо вздыхает. Из его груди доносится тихий стон. Стив улыбается и медленными ласкающими движениями опускает ладони ниже, на самый низ живота. Играет с тёмными и жёсткими волосами на его лобке, как и представлял себе. Где-то на горизонте загорается новая надежда — Баки уже знакомо это чувство, когда мир вокруг начинает казаться воплощением той радости, о которой он всю жизнь мечтал. Только Стив умел делать это так, что с каждым его прикосновением Баки начинало казаться, что это происходит на самом деле, и он начинает испытывать блаженство. Баки тянется к своему изнывающему члену, но Стив шлёпает его по ладони. — Стиви, — умоляюще тянет Баки. Пожалуйста. Прикоснись, или дай прикоснуться мне. Дыхание Стива сбивается, во рту становится сухо, и он облизывает губы и сглатывает. Но, в конце концов, берёт себя в руки. — Нет, Бак. Не сейчас. Не прикасаясь к члену, он неторопливо начинает двигать пальцами по изгибу бёдер, словно это не он двигается, а они двигаются сами по себе. Каждое ласкающее и в то же время дразнящее прикосновение заставляет Баки испытывать всё большее удовольствие, нетерпение. Его дыхание становится прерывистым. В этот момент Стив касается рукой его члена — как будто случайно. Баки вздрагивает. Такого удара он не ожидал. Его член ещё сильнее упирается в живот, и по всему телу пробегает волна дрожи. Баки стонет, руки по инерции цепляются за широкие, крепкие плечи Стива. Стив перемещает ладони на ягодицы Баки, мнёт их и сжимает. Баки уже не справляется со своими чувствами, он инстинктивно подаётся назад, в большие руки Стива, но Стив отпускает его ягодицы, чтобы в следующее мгновение обхватить ладонью член Баки и свой. Баки безвольно замирает. Он не делает никаких попыток снова двигаться. Его тело словно ждёт чего-то и — Стив начинает двигать рукой, прижимая их члены друг к другу. У Баки вырывается новый стон, его лицо покраснело от возбуждения. Он чувствует, что начинает терять контроль, теряет самоконтроль — и какое-то время они балансируют на грани безумия. Его тело реагирует быстрее сознания, и именно это и делает секс столь волнующим и захватывающим. Когда ему удаётся взять себя в руки, и он ослабляет хватку, Стив притягивает его к себе и начинает целовать его в шею. Баки запрокидывает голову, подаётся к нему всем телом. Волна сладостного возбуждения накатывает на него, как прибой на далёкий берег. Его щека прижимается к коже Стива. По телу Баки проносится дрожь, он начинает постанывать. Стив с трудом сдерживается, сохраняя темп. Баки вплетает пальцы в его волосы на затылке и прижимает к себе его голову, начиная покрывать шею поцелуями. В его движениях нет ни старания, ни напряжения, он полон какой-то с трудом контролируемой силы, он расслаблен и почти счастлив. Эта его расслабленность вызывает у Стива только нежность и понимание, и безумное удовольствие. Он продолжает двигать рукой — сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Это похоже на какую-то безумную медитацию, сравнимую по красоте только с этим моментом, когда Баки так открыт и возбуждён. Уже чувствуется трепет всего тела, внутри — волна жара, бёдра трясутся, и у Стива вырывается стон. Больше ждать нельзя. — Я хочу, чтобы ты вошёл в меня, — шепчет Стив в губы Баки. Они меняют позицию: нехотя Стив выпускает их члены из руки, и Баки отстраняется. Пока он надевает презерватив и выдавливает смазку, Стив переворачивается на живот. — Я бы хотел видеть тебя, но в первый раз так будет легче, — говорит он. Баки кивает, и в следующую секунду Стив ощущает резкую и острую боль в пояснице, которая почти сразу стихает, сменяясь ощущением полноты и спокойствия. Их тела сливаются в единое целое. Стив находит руку Баки, и их пальцы переплетаются. Движение. Ещё движение. Сначала медленное и неуклюжее, потом всё быстрее и быстрее — постепенно движения Баки стали более уверенными, когда Стив начинает отзываться. Потом ещё и ещё — они соединяют воедино всё то, что было разделено долгими десятилетиями их разлуки и невозможности говорить открыто, и Стив закрывает глаза от захлестнувшего его наслаждения. Он отдаётся ощущениям целиком и полностью, когда чувствует, что Баки входит в него как-то уж совсем бесстыдно. Баки не может остановиться, он наклоняется и водит раскрытыми губами по плечам Стива, целует, куда дотянется, и его движения становятся ещё быстрее, словно таким образом он выплёскивает свою внутреннюю боль, которая копилась в нём целую жизнь. Это длится так долго, что он совершенно теряет голову и начинает стонать, не в силах больше сдерживаться. Ему кажется, что с ним происходит что-то невероятное, очень приятное и неожиданно откровенное, настолько откровенное, что ещё немного, и он просто не выдержит. Наконец, когда ему кажется, что он сейчас умрёт, эта огромная, всепоглощающая, чудовищная и невообразимо прекрасная доза удовольствия и страсти, которая переполняет его, достигает пика. Вместе с ней он испытывает нестерпимый оргазм, и Стив тоже чувствует, как его тело сжимают последние судороги, а затем волна наслаждения разливается по его телу, он как будто перестаёт существовать, растворившись в океане удовольствия. Теперь было только это. Больше ничего не существовало. Они растягиваются на кровати и лежат рядом, испытывая негу и наслаждаясь своим счастьем. Баки смотрит на Стива и замечает в его блестящих глазах любовь. От этой любви хочется плакать и кричать, хочется всё отдать, и кажется, что в его душе бьётся настоящее сердце, которое ещё может возродиться и в его груди. И Баки понимает, действительно осознаёт, что на Земле есть человек, способный дать свободу его тяжёлому сердцу. Он рассматривает Стива и виновато поджимает губы: — Извини, у тебя останутся синяки. — Хм? — Плечо. Стив скашивает взгляд на правое плечо, где виднеется след от протеза Баки. И отчего-то глупо улыбается. В трогательном жесте глубокой привязанности он прижимается лбом ко лбу Баки. — Пустяки. Потом они снова целуются, медленно и лениво. Чувства их схожи, они словно испытывают радость в один и тот же миг и одновременно желают одно и то же — друг друга, — этот момент единства становится самым волнующим моментом в их жизни.Страница из записной книжки
Я думаю, я готов умереть прямо сейчас, потому что счастливее я всё равно уже не стану.
Мне кажется, это попросту невозможно.