Little Red

С прошлого призыва Небес прошла всего неделя, а Се Лянь снова услышал эхо голоса Линвэнь в своей голове. — Какую часть словосочетания «реальная необходимость» ты не понимаешь? — отрезал Се Лянь. Он знал, что это было не совсем правильно по отношению к ней, Линвэнь не была виновата в том, что её задачей была организация всех встреч и призыв богов, но он только что уложил Хун-эра в кровать и теперь действительно хотел отдохнуть. — Прошу прощения, Ваше Высочество. Знаю, это — открываю кавычки — не ваша проблема — закрываю кавычки, — однако ситуация только ухудшилась с прошлой встречи. Генералы Мингуан и Циин не успели поймать духа и были вынуждены отступить. Утром будет проведена вторая встреча, чтобы вновь собраться. Я там ожидаю и вашего присутствия тоже. — У меня сейчас правда много дел, Линвэнь, — объяснился Се Лянь. Сейчас он даже не мог сказать, чей голос звучал более уставшим: её или его. — Я не просто так отклоняю просьбы явиться, чтобы сидеть дома и отдыхать вместе с мужем. — Я знаю и извиняюсь, что намекаю на обратное. Я знаю, что вы ответственный небожитель, не пропускающий встречи без причины. Но ваше присутствие всё равно обязательно, нам необходимы все боги вместе. Се Лянь обдумал её слова, прежде чем вздохнуть. — Ладно. Но я предупреждаю, что с собой возьму причину своей занятости. — Можете приносить с собой что угодно, главное, что вы явитесь, — позволила Линвэнь и покинула сеть духовного общения. Се Лянь подумал, что она явно пожалеет о своих словах, как только увидит, с чем явится Се Лянь. Точнее, с кем. Во время первой встречи Се Лянь ещё был не уверен, стоит ли раскрывать остальным уязвимое положение Хуа Чэна. Теперь, однако, до его возвращения в норму должно было остаться всего несколько дней. Даже если бы у кого-то на Небесах были плохие намерения, они не успели бы настроить злобных планов и напасть, прежде чем Хуа Чэн вернётся и снова напомнит, почему его боятся. Се Лянь направился к кровати, полный решимости выспаться перед встречей, ведь там точно понадобится куча энергии. Утром он полностью подготовился, прежде чем будить мальчика. Се Лянь присел на край кровати и мягко коснулся плеча Хунхун-эра. — Хун-эр, милый, уже утро, — тихо позвал Се Лянь, и ребёнок зашевелился. — Пора вставать. — Ещё рано, — пожаловался тот, перекатившись на другую сторону кровати и спрятавшись под одеялом. Обычно Се Лянь дал бы Хун-эру поспать и проснуться самостоятельно. Но сегодняшний день не был обычным. — Хун-эр, у меня сегодня ещё одна встреча. Хунхун-эр мгновенно подскочил, на его лице не осталось ни следа сонливости. Он поднял взгляд на Се Ляня. — Гэгэ, не уходи! — взмолился он, вытянув руки и вцепившись в чужую одежду. — Я должен, — ответил Се Лянь. Но, прежде чем Хун-эр успел бы разрыдаться, он тут же добавил: — Однако, может, на этот раз ты захочешь пойти со мной? Слёзы Хунхун-эра тут же отступили, и он кивнул, отпустив одежду Се Ляня и встав на кровати. — Хун-эр хочет пойти, Хун-эр пойдёт с гэгэ! — мальчик спрыгнул с кровати, заставив Се Ляня невольно усмехнуться и тут же успокоить его. — Хорошо, угомонись, — Се Лянь подвёл Хун-эра к большому шкафу. — Давай сначала тебя приоденем. Он распахнул деревянные дверцы, чтобы ребёнок смог осмотреть содержимое. Вместо того чтобы выбирать что-то, тот нахмурился. — Что-то не так? Хунхун-эр перевёл взгляд на Се Ляня, затем обратно на шкаф и снова на Се Ляня. Его лицо приобрело задумчивое выражение, и он помолчал несколько секунд, прежде чем попросить: — А можно мне красную одежду, как раньше? — спросил Хун-эр тихим и неуверенным голосом. — Тогда у нас с гэгэ будут похожие наряды. — Это замечательная идея, Хун-эр! — Се Лянь взъерошил чужие волосы, на что мальчик улыбнулся ему. Он позвал Инь Юя, и уже спустя считанные минуты тот прибыл с несколькими предложениями. Вся принесённая ему одежда была особенно любима Хуа Чэном. Ткани всех цветов — от мягкого воздушного кленового до глубокого багрового — контрастировали с серебряными цепочками и узорами бабочек. — Вот этот, Хун-эру нравится этот! — вцепился Хунхун-эр в ярко-красный костюм с вышитыми серебряными бабочками. Се Лянь помог ему надеть чёрное исподнее, прежде чем натянуть сверху выбранное одеяние. Одежды Хуа Чэна были гораздо сложнее надевать, чем те, что носил Хун-эр раньше, но, к счастью, тот, кажется, не возражал против помощи. Одевшись, Хун-эр взволнованно повертелся перед ним. Бабочки, серебристыми нитями вплетённые в алую ткань, сверкали на свету и словно махали миниатюрными крылышками в такт движениям мальчика. Когда ребёнок снова уселся, Се Лянь помог ему натянуть наручи на запястья. Хун-эр в своём нынешнем состоянии был не способен призывать своих призрачных бабочек, но Се Лянь считал, что наручи сами по себе отлично завершали образ. Ну, почти завершали. — Могу я заплести тебе волосы? — спросил Се Лянь, слегка потянув упавшую тому на лицо прядку. — Ага, — кивнул мальчик, довольно позволяя Се Ляню творить всё, что тому вздумается. Се Лянь проводил пальцами по волосам, разделяя и сплетая вместе. Причёска вышла неряшливой, совсем не похожей на аккуратную косу, которую обычно носил Хуа Чэн, однако лучше Се Лянь сделать не смог бы. Он достал серёжку, которую его муж обычно носил — как минимум, раньше, теперь вместе с уменьшением его уши заросли, — и вплёл её в косу. — Ты очень красивый, — Се Лянь надеялся, что его голос не дрогнул, когда он сделал шаг назад и осмотрел свою работу. Хунхун-эр был точной копией Хуа Чэна. Логично, ведь он и был Хуа Чэном, вот только раньше они никогда не были так похожи. Не хватало разве что глазной повязки, и на Се Ляня, словно из зеркала, посмотрел бы его собственный муж. Хоть Се Лянь бы никогда и не попросил Хун-эра снова надеть её. Ему гораздо больше нравился его милый красный глазик. — Красивый! Красивый! — радостно запрыгал мальчик, окрылённый услышанным комплиментом, и вылетел из комнаты в поисках ближайшего зеркала. Оно оказалось в ванной комнате в конце коридора, и он затормозил прямо перед ним, любуясь собой. — Хун-эру идёт красный... — его голос затих, когда он коснулся своего отражения. — Очень идёт, — согласился Се Лянь, войдя в комнату следом. — А теперь давай позавтракаем и пойдём. Он протянул руку, и Хунхун-эр с готовностью принял предложение, схватив Се Ляня за руку и позволив увести себя в другой конец коридора. Они быстро поели, прежде чем попрощаться с Инь Юем, и тогда Се Лянь взял мальчика на руки и бросил игральные кости, открыв новый проход. Небеса затихли, когда Се Лянь вошёл в зал, и обычные споры небожителей прекратились после одного лишь взгляда на него. Или на того, кто пришёл с ним. Несмотря на детское обличие Хуа Чэна, многие небожители потянулись за своим оружием, выпучив глаза и побледнев. Все в комнате узнали того самого Собирателя цветов под кровавым дождём. Ну, почти все. — Ваше Высочество, когда у вас родился сын? — спросил Цюань Ичжэнь, неспособный читать атмосферу вокруг, даже если от этого зависела его жизнь. К счастью, на этот раз не зависела. Он подошёл к двоице, наклонился, чтобы взглянуть на Хун-эра, резко отпрянувшего. — Он выглядит знакомо. Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать, когда Цюань Ичжэнь продолжил тыкать в лицо Хунхун-эру. Ребёнок уставился на него, недовольный таким вниманием, и укусил его за палец. Цюань Ичжэнь тут же отскочил и задумчиво взглянул на след от укуса. А затем снова наклонился вперёд. Се Лянь спрятал Хун-эра подальше от Цюань Ичжэня, как раз в тот миг, когда чужие зубы клацнули в опасной близости от них. Цюань Ичжэнь моргнул, видимо, не понимая, как он умудрился промахнуться. — Цюань Ичжэнь! — воскликнул Се Лянь, глядя на него. — Ты что, собирался его укусить? — Он первый начал! — запротестовал тот, пальцем показав на Хун-эра. Мальчик показал ему язык, на что получил ту же гримасу, словно его разглядывал такой же ребёнок, как и он, а не небожитель возрастом в несколько столетий. — Он ребёнок! Он не знает, как ещё себя вести, в отличие от тебя! Цюань Ичжэнь нахмурился, словно не понимая, почему это он не может кусать детей. Может, он и не понимал, будучи, в конце концов, тем самым божеством, которое било своих же последователей. — Я расскажу Инь Юю, — пригрозил Се Лянь, и глаза Цюань Ичжэня тут же распахнулись в ужасе. — Нет, не рассказывай шисюну! — взмолился он, схватив Се Ляня за одежду, будто тот собирался сейчас же развернуться и пойти искать Инь Юя. — Тогда веди себя нормально, — Се Лянь щёлкнул его по лбу, и, хоть это и выглядело безобидно, силы в щелчок было вложено достаточно, чтобы отправить бога войны в полёт. Се Лянь прошёл мимо него и нашёл себе свободное место за столом. Затем он выложил несколько кусков бумаги и чернильницу. — Надеюсь, ты тоже будешь хорошо себя вести, Хун-эр, — попросил он, усадив мальчика к себе на колени и погладив его по голове. — Пока я буду работать, сиди тихо и занимайся каллиграфией. — Хорошо, гэгэ, — согласился тот, взяв кисточку. Се Лянь и не ожидал, что Хунхун-эр, вместо обычного рисования, действительно начнёт выводить тренировочные линии. Линвэнь на другом конце стола прочистила горло, и Се Лянь повернулся в её сторону. — Так значит, из-за этого вы были так заняты? — она настороженно взглянула на ребёнка. — Ваше Высочество, неужели это... — Это Хун-эр! — представил его Се Лянь с заметным предупреждением в голосе и с натянутой на лицо улыбкой. — Я за ним приглядываю. Хун-эр, скажи Линвэнь «привет». Хун-эр оторвался от рисунка и глянул на неё: — Привет... — Ну хватит, — Се Лянь ткнул пальцем ему в щёку, но Хунхун-эр всё равно отказался улыбаться. — Она мне не нравится! Она забрала гэгэ! — Хун-эр, чшш, — попытался успокоить его Се Лянь, поскольку этот диалог перекрывал обсуждения, которые едва продолжились после его появления. — Это было всего на пару часов, нехорошо таить обиду. Чем дольше пялился на Линвэнь Хунхун-эр, тем сильнее та серела. Все прекрасно помнили, что произошло с прошлыми тридцатью тремя небожителями, на которых затаил обиду Хуа Чэн. Хун-эр обвёл взглядом всех сидевших за столом, и взгляд его был уж слишком расчётливым для маленького ребёнка. Его движения замедлились, а лицо просияло, когда среди кучи пугающих лиц оказалось одно знакомое. — Привет, Фэн-гэ! — помахал ему Хун-эр той рукой, в которой была зажата кисть, и тушь разбрызгалась на сидевших рядом с ним небожителей. Никто не посмел на это пожаловаться. Голос Хун-эра пронёсся по залу, и Фэн Синь сел поглубже в своём кресле, увидев его. — Фэн-гэ?! — у Му Цина на лбу вздулась вена, когда он стал прожигать взглядом отказавшегося обращать на него внимание Фэн Синя. — Привет, Хун-эр, — Фэн Синь слабо помахал в ответ. — Успокойся и веди себя хорошо для гэгэ, хорошо? — Хорошо! — Хунхун-эр уселся поудобнее, и зал вновь погрузился в тишину. Се Лянь был достаточно непробиваем, чтобы не пропускать мимо ушей приглушённые шепотки и косые взгляды, и, к счастью, Хун-эр слишком сосредоточился на картине, чтобы вообще их замечать. Спустя некоторое время Линвэнь объявила встречу открытой и принялась объяснять ситуацию. Хунхун-эр немного посидел молча, развлекаясь рисованием. Однако молчание кончилось в ту же секунду, когда картина была закончена. — Гэгэ! Гэгэ! — мальчик потянул Се Ляня за рукав, зовя того в полный голос, несмотря на ситуацию. — Это тебе! Се Лянь вздрогнул, когда на него все уставились. Линвэнь выглядела раздражённой, когда ей пришлось остановиться посреди показа мест появлений призраков на карте. — Это очень мило, Хун-эр. Спасибо, — прошептал Се Лянь, отодвинув картинку в сторону и заменив её пустой бумагой. — Но ты должен вести себя тише, ладно? Чшш. Он приложил палец к губам ребёнка, который понимающе кивнул. Затем Хун-эр отвлёкся, и новый пергамент завладел его вниманием. В этот рисунок Хунхун-эр вложил ещё больше стараний, добавив больше деталей и ровных мазков кисти. Прошло некоторое время, прежде чем Се Лянь снова почувствовал натяжение рукава. — Гэгэ, помоги мне её подписать, — голос Хунхун-эра слабо напоминал шёпот, но, как минимум, он попытался. Однако встреча всё равно прервалась, и все остановили свои обсуждения, чтобы поглазеть на них. — Хун-эр, мы сможем подписать твою картину дома. — Нет, я должен подписать её сейчас! Сейчас! — Хун-эр заговорил громче, и Се Лянь решил, что выполнить его просьбу будет легче, чем продолжить спорить. Он взял руку ребёнка в свою и помог вывести иероглифы его имени. Затем, прежде чем Се Лянь не успел понять, что происходит, Хунхун-эр подскочил и помчался к другой стороне стола. — Фэн-гэ, Фэн-гэ! — Хун-эр потянул его за подол одежд, не понимая, что уже привлёк всеобщее внимание. — Я нарисовал это для тебя! — О, спасибо! — Фэн Синь улыбнулся ему, после чего взял рисунок. — Вижу, ты даже подписал своё имя и всё такое. — Ага! — взволнованно подпрыгнул мальчик. — Мне помог гэгэ, потому что я ещё не очень хорош в этом. Но он говорит, что я быстро учусь! — Уверен, ты освоишь письмо в мгновение ока, — Фэн Синь вытянул руку и потрепал ухмыльнувшегося Хун-эра по волосам. Где-то на другом конце стола Цюань Ичжэнь пробубнил, почему это его Хунхун-эр укусил, когда тот потрогал его, а вот Фэн Синя — нет. Он решил, что, наверное, просто был вкусным, поэтому укусил себя за палец, чтобы проверить. Небожитель, сидевший рядом с ним, безнадёжно вздохнул и пересел. Фэн Синь осмотрел картинку, удивившись тому, насколько та была детализирована. Цоцо обычно просто царапал что-то грубое. Или пытался съесть кисть. — Это бабочка? — спросил Фэн Синь, получив кивок. — Но этой тебе точно бояться не стоит. Щёки Фэн Синя раскраснелись, когда Му Цин рядом с ним усмехнулся. — Не боюсь я никаких бабочек! — воспротивился Фэн Синь, но Хунхун-эр лишь мягко похлопал его по руке. — Нет ничего плохого в том, чтобы чего-то бояться, Фэн-гэ. Прежде чем Фэн Синь успел ответить, ребёнок уже умчался обратно к Се Ляню. Он упорно вскарабкался обратно к нему на колени и снова взял кисть, продолжая рисовать. Се Лянь обнял его одной рукой, прижав к себе. Хунхун-эр улыбнулся, не осознавая, что его таким образом останавливали от побегов, и расслабился в руках Се Ляня, опершись на его живот. — И что за херня сейчас произошла? — спросил Му Цин, протянув руку, чтобы забрать рисунок. — Не твое собачье дело, — Фэн Синь грубо вырвал картину из хватки. — Не трогай мои вещи. — Детский рисунок, подаренный тебе Князем демонов? — Он ещё ребёнок. И мой сын тоже демон. Тебя что-то не устраивает? Му Цин фыркнул и закатил глаза, в то время как Фэн Синь в защитном жесте прижал рисунок к груди. Он решил, что, должно быть, потом повесит этот рисунок вместе с рисунками Цоцо. Став отцом, он заметно смягчился. Вскоре Линвэнь завершила встречу, и большинство небожителей разошлись. Она обернулась и взглянула на Се Ляня, который ещё не успел скрыться в толпе и уйти. — Ваше Высочество, я понимаю, вы заняты... делами... — она многозначительно перевела взгляд на мальчика у него на руках, — но вы оказали бы нам неоценимую помощь, если бы помогли генералам Мингуану и Циину во время их следующей миссии. — Здесь полно Богов Войны, уверен, кто-нибудь послужил бы мне заменой, — отметил Се Лянь, окинув взглядом всех оставшихся за столом небожителей. — Да, ну, понимаете... тут вопрос не столько в силе, сколько в... — Цюань Ичжэнь слушает только вас, — перебил Линвэнь Пэй Мин, в то же время встав на её сторону. Линвэнь на долю секунды отвлеклась на него, после чего снова обратила внимание на Се Ляня: — Всё именно так. У Генерала Пэя есть некоторые проблемы с контролированием Генерала Циина. Се Лянь вздохнул. Он вспомнил своё прошлое задание с Цюань Ичжэнем и то, как сложно было заставить этого большого ребёнка сконцентрироваться на работе. Кроме того, Се Лянь заметил: Цюань Ичжэнь уважал Пэй Мина далеко не так сильно, как его самого. Генерал Циин хорошо относился к Се Ляню ещё с того момента, как тот помог ему во время Фестиваля Середины осени, зауважал его ещё сильнее, узнав, что он в хороших отношениях с Инь Юем. — Думаю, я мог бы помочь... но не может ли это подождать пару дней? — Се Лянь бы предпочёл, чтобы Хуа Чэн вернулся в норму раньше, чем ему придётся отправляться на задание. К сожалению, Линвэнь лишь покачала головой. — Вам нужно немедленно спуститься, пока мы знаем местонахождение призрака. Но если вас будет трое, рассеивание демона займёт гораздо меньше времени и сил, учитывая, что его ранили предыдущие атаки генералов. — Тогда мне нужен кто-нибудь, кто присмотрит за Хун-эром. — Я бы мог присмотреть за ним, Ваше Высочество, — вызвался Фэн Синь, и Се Лянь обернулся к нему с благодарной улыбкой. Затем он опустил взгляд на самого Хун-эра: — Что скажешь, Хун-эр? Побудешь с Фэн-гэ недолго? — Я покажу тебе свой дворец, — предложил Фэн Синь, всеми силами стараясь облегчить для мальчика факт ухода Се Ляня. — Там очень много комнат, и во всех блестящие полы! Хунхун-эр покачал головой, схватив Се Ляня за одежду и взглянув на него своими слезящимися глазами. — Я не хочу, чтобы гэгэ уходил! — Я знаю, малыш, но вспомни, о чём мы говорили раньше. Даже если мне придётся ненадолго уйти, я всегда вернусь. Се Лянь постарался успокоить ребёнка, но тот пронзительно завизжал, едва его ноги коснулись земли. Точно так же он кричал, когда Се Лянь, наоборот, впервые попытался взять его на руки. Иронично, как кардинально всё изменилось. Остальные небожители тут же побелели, некоторые закрыли уши, когда звук отдался эхом по всему залу. Се Лянь беспомощно посмотрел на Фэн Синя, который остался единственным незатронутым чужим криком божеством в зале благодаря тому, что уже давно привык к демоническим воплям. К сожалению, он тоже вряд ли знал, что тут делать. Хун-эра не волновала чужая реакция, он был слишком занят прилипанием к небожителю перед собой, своими маленькими кулачками хватая полы чужой одежды. — Чшш, Хун-эр, всё нормально, — успокоил Се Лянь, проводя рукой по волосам мальчика. — Не стоит плакать, я ведь здесь. Я думал, тебе нравится Фэн-гэ. Тебе совсем не хочется идти с ним? — Гэгэ, я хочу пойти с тобой! — всхлипнул Хунхун-эр, спрятав лицо в одежде Се Ляня. Его плач заглушился толстым слоем ткани, и за это Се Ляня мысленно поблагодарил весь зал. — Я знаю, милый, но это будет небезопасно, — объяснил Се Лянь, продолжая гладить ребёнка по голове. — Им может понадобиться моя помощь в битве с плохими парнями, а я не хочу, чтобы ты пострадал. Услышав это, Му Цин фыркнул. И, конечно же, закатил глаза. — Как будто этого паршивца может что-то ранить. — Му Цин! — воскликнул Се Лянь. Му Цин всегда прямо показывал, что не одобряет выбор Се Ляня, но сейчас перед ним был не Хуа Чэн. Это был Хунхун-эр. Невинный ребёнок. Тот, кто вообще ничего плохого не сделал. — Не называй его так! Се Лянь притянул Хун-эра обратно в свои руки и, защищая, прижал к себе, буравя взглядом бывшего помощника. — А что? Разве я не прав?! Что заставило тебя привести сюда это?! — прошипел Му Цин, прожигая взглядом мальчика. — Он не «это», Му Цин! — огрызнулся в ответ Се Лянь, прижимая Хун-эра к своему бедру, чтобы успокоить его. — Он ребёнок. — Это демон, — усмехнулся Му Цин, опять закатив глаза. Технически, он был прав. Хуа Чэн был не обычным смертным, он был внушающим страх в сердца людей Князем демонов. Бедствием. Но Хунхун-эр и не представлял, какой статус имеет во всех трёх мирах, и, не проигнорировав выпад и не ответив угрозой, он лишь испуганно взвыл: — Нет! Я не демон, гэгэ! Поверь, я не демон! — Тише, всё хорошо, я знаю, что он не прав, — Се Лянь погладил мальчика по спине, продолжая успокаивать его. — Му Цин, серьёзно, отъебись, — Фэн Синь грубо толкнул Му Цина, чуть не спихнув его с места. — Сейчас не самое подходящее для этого время. — Что, вдруг сторону переменить решил? — Му Цин толкнул его в ответ, и стул Фэн Синя перевернулся. Фэн Синь резко вскочил, покраснев: — Да нет никаких сторон, придурок! Ты просто ведёшь себя, как уёбок, а я прошу тебя остановиться, прежде чем ты скажешь что-нибудь, о чём потом пожалеешь! Му Цин тоже встал, резко сократив расстояние между ним и Фэн Синем. Се Лянь же с другой стороны стола всё ещё старался привести в чувства плачущего мальчика. — Хун-эр не демон, гэгэ! — Я знаю, золотце. Он соврал, не слушай его. Конечно, ты не демон. — Как ты можешь говорить, что он не демон?! — спросил Му Цин, раскрасневшийся от гнева, и повернулся в их сторону. Он показал на Хунхун-эра пальцем и прокричал: — Просто посмотри на его проклятый глаз! Се Лянь застыл, когда Хун-эр вновь всхлипнул, тут же спрятав рукой правую сторону лица, в том числе и красный глаз, что Се Лянь с таким трудом уговорил не прятать. Спустя десятки бесед и убеждений, чтобы Хун-эр пришёл к принятию, чтобы понял: его красного глаза не стоит стыдиться, им нужно гордиться. Се Лянь глубоко вдохнул, успокаиваясь, прежде чем аккуратно поставить Хунхун-эра на землю. В этот раз мальчик не принялся кричать и липнуть к нему, полностью приняв свою судьбу быть отверженным. Будто Се Лянь когда-либо смог бы так поступить. — Подожди одну секундочку, хорошо? — Се Лянь погладил мальчика по голове и тепло улыбнулся. Однако улыбка тут же растворилась, как только он встал и повернулся в сторону Му Цина. — ТОЛЬКО ПОСМЕЙ ЕЩЁ ХОТЬ ОДИН ЁБАНЫЙ РАЗ СКАЗАТЬ ПРО НЕГО ЧТО-ТО ТАКОЕ! Оглушительный хруст пронёсся эхом по залу, и Му Цин отшатнулся, прижав руку к носу, когда из-под пальцев потекла кровь. Остальные присутствующие застыли в шоке, за исключением Фэн Синя, который согнулся пополам от смеха. Се Лянь снова повернулся к Хун-эру и снова улыбнулся. — Прошу простить моё недостойное поведение, — извинился он, говоря как можно мягче, чтобы Хунхун-эр не боялся. Се Лянь всегда старался быть с Хун-эром на одном уровне, чтобы быть хорошим примером для подражания. Он никогда не повышал голос и не применял силу, даже если мальчик устраивал самые жёсткие истерики. В конце концов, Се Лянь же был здесь взрослым, в отличие от Хунхун-эра, лучше контролировал свои эмоции и знал, когда лучше не нападать. Но он всё равно не мог оставить эти слова безнаказанными. Хоть Се Лянь и волновался, что Хун-эр может испугаться его после такой выходки, произошло абсолютно противоположное. Вместо этого в глазах ребёнка вновь появился блеск, словно Хунхун-эр увидел, как тот самолично снял ему звезду с неба. Се Лянь, не медля, прижал мальчика к себе. — Пошли домой? — спросил он, и Хунхун-эр кивнул, прежде чем спрятать лицо в одежде Се Ляня от глазеющих небожителей. Се Лянь обнял его крепче и, даже не попрощавшись, покинул зал. Пусть ищут себе другую жертву для уборки. — Прости, гэгэ, — извинился Хун-эр, когда они в безопасности вернулись в Дом Блаженства. Он говорил тихо, отказываясь поднимать голову. — Что? Хун-эр, тебе абсолютно не за что извиняться, — заверил Се Лянь, поцеловав мальчика в макушку. — Ты ни в чём не виноват. Хунхун-эр отстранился и взглянул на Се Ляня, открыв свои покрасневшие глаза и покрывшиеся пятнами щёки. Он всхлипнул, и в этот момент Се Лянь уже был готов к тому, что тот прижмётся к его плечу, вытираясь об одежду. — Гэгэ подрался из-за меня... — Нет, Хун-эр, это не твоя вина! — Се Лянь крепче обнял ребёнка, желая, чтобы тот понял. — Му Цин был неправ. Кроме того, это далеко не первая драка, в которую мы встревали, и я сомневаюсь, что последняя, — Се Лянь устало вздохнул, подумав о старом друге. — Иногда Му Цин не умеет вовремя замолчать. Он и о моём муже постоянно говорит всякие гадости. Мне всё равно, если кто-то говорит что-то плохое обо мне, но я не могу позволить другим оскорблять тех, кого я люблю. — Я тоже люблю гэгэ! — Хун-эр обернул руки вокруг шеи Се Ляня, обняв его. Се Лянь усмехнулся и отстранился, после чего наклонился к Хунхун-эру, начав покрывать его лицо поцелуями, наслаждаясь тем, как это заставляло того хихикать. — Этот гэгэ очень любит Хун-эра! — А я люблю гэгэ больше! — настоял Хунхун-эр. — Моя любовь такая же большая, как и... как и путь до луны! Се Лянь фальшиво удивился: — Аж до луны? Но это же так много! — А то! — согласился Хун-эр, быстро кивнув. — Ну, в таком случае... — Се Лянь задумчиво хмыкнул. — В таком случае, моя любовь к Хун-эру такая же большая, как и путь до луны и обратно. — И обратно?! — воскликнул мальчик в неверии. Он начал так безумно копошиться, что Се Ляню пришлось поставить его на землю, чтобы тот спокойно прыгал. — Тогда, гэгэ, моя любовь такая же большая, как путь до луны, обратно и снова до луны! — Тогда любовь этого гэгэ такая же большая, как два пути до луны и обратно! — Так нечестно! — надулся Хун-эр, больше топая, чем подпрыгивая, и теперь его игра скорее бесила, чем радовала. — Гэгэ жульничает! Хун-эр любит гэгэ сильнее! Вот так! — Ладно, — сдался Се Лянь, не желая обижать мальчика. Он погладил его по голове, и Хунхун-эр прислонился к нему, успокоившись. — Я тебе верю, Хун-эр. — Хорошо, — кивнул мальчик, довольный его ответом. Он снова залез к Се Ляню на колени, положив голову на чужое плечо и зевнув. — Кажется, кое-кому хочется спать, — поддразнил Се Лянь. Логично, что ребёнок за день устал от всего этого небесного цирка. — Нет, — с полуприкрытыми глазами отрицал Хунхун-эр. — Может, я говорил о себе, — Се Лянь и сам тихо зевнул. Путешествие на Небеса помотало и его самого. — Что скажешь, Хун-эр, поспишь с гэгэ? Хун-эр кивнул, позволив своим глазам закрыться: — Мгм. Но только потому что гэгэ хочется спать. Се Лянь принёс Хунхун-эра к себе в спальню, лёгши на кровать и положив его рядом. Он провёл пальцами по волосам мальчика, напевая под нос запомнившуюся колыбельную. Прежде чем Се Лянь успел уснуть, в его голове раздался голос Фэн Синя. — Ваше Высочество, как там Хун-эр? — Думаю, всё будет хорошо, — предположил Се Лянь, молча благодаря друга за его заботу. Он был слегка удивлён тем, как быстро Фэн Синь встал на сторону мальчика во время встречи, хоть и, кажется, в последнее время стал спорить с Му Цином гораздо реже. В разы реже. — Я вот только-только его уложил. Надеюсь, ему будет лучше утром. — Всё ещё не могу поверить в то, что Му Цин это сказал. Такой весь из себя нервный, — в голосе Фэн Синя послышалась злоба. — Но видел бы ты его лицо, когда ты его ударил! Се Ляню стало немного стыдно, когда его собеседник рассмеялся. — Фэн Синь, это не смешно... — Се Лянь потёр виски, борясь с головной болью и нарастающей усталостью. Он просто хотел поспать. — Но он заслужил! В следующий раз ударь его посильнее! — Следующего раза не будет, — Се Лянь раздражённо покачал головой, стараясь не потревожить мальчика. — Наверное, мне стоит извиниться. У нас и так уже довольно натянутые отношения. — Он будет в порядке, мы всё время сражаемся, — отмахнулся от его переживаний Фэн Синь, и Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать. «А разве вы друг друга не ненавидите?» — задумался он, но не посмел спросить. Что бы между ними ни происходило... Се Лянь давно решил, что ему лучше этого не знать. — Я высказал ему своё мнение, когда вы ушли, тоже. Кто вообще говорит так с маленькими детьми? — злость Фэн Синя превратилась в недовольное бормотание, и Се Лянь вздохнул. — Ну, ты знаешь его мнение насчёт Сань Лана. Но ты прав, ему тоже стоит извиниться за своё поведение. — Если он завтра перед тобой не извинится, я самолично притащу его в Дом Блаженства! Се Лянь, наконец, расслабился и мягко усмехнулся: — Спасибо, Фэн Синь. Я знаю, что вы с Сань Ланом редко ладите, так что я очень ценю твою доброту по отношению к Хун-эру. — Хун-эр — хороший ребёнок, а... — Фэн Синь тяжело вздохнул, раздумывая, стоит ли заканчивать мысль, — Хуа Чэн — хороший муж. Я сначала ему не верил, но мне приятно видеть тебя таким счастливым. Ты так не улыбался с... с тех самых пор. Прежде чем произошло... ну, ты сам знаешь. — Знаю, — подтвердил Се Лянь, прижав мальчика к груди. — Жизнь была тяжёлой — невыносимо тяжёлой — во время моего изгнания. Иногда я даже сомневался, стоит ли продолжать двигаться. И даже когда я вознёсся в третий раз... я всё равно чувствовал эту пустоту. Но затем я встретил Сань Лана и снова узнал, как быть счастливым. Он делает меня очень, очень счастливым. — Ты этого заслуживаешь, Ваше Высочество. Просто дай Му Цину немного времени, он тоже это поймёт. Эти двое не смогут враждовать бесконечно. Се Лянь бы поспорил, что конкретно эти двое вполне способны враждовать оставшуюся вечность, но вместо этого лишь улыбнулся, решив поверить словам друга. — Спасибо тебе, Фэн Синь. — Не за что, Ваше Высочество. Поговорим позже. Они покинули сеть духовного общения, и практически в ту же секунду в голове Се Ляня раздался ещё голос. — Ваше Высочество? — Линвэнь? — удивился Се Лянь, со стыдом вспомнив, как именно он покинул сегодняшнюю встречу. У него была достойная причина, но это всё равно было недостойное поведение. — Извини за то, как я всё оставил, я... — Нет, всё нормально, Ваше Высочество. Я понимаю, что вы разбирались с... делами. — Ты смогла найти кого-нибудь другого в команду к Пэй Мину и Цюань Ичжэню? — Да, генералы Наньян и Сюаньчжэнь вызвались им на помощь, когда закончили друг друга колотить. К сожалению, наш конференц-зал на данный момент находится на ремонте для... восстановления... так что можете не волноваться — вас в ближайшее время не призовут. — Фэн Синь опять пробил Му Цином стену? — Потолок... — голос Линвэнь звучал сломленно, и она прочистила горло в попытке это исправить. — Ваше Высочество, я бы хотела извиниться за моё поведение. Если бы я знала природу вашей причины занятости, я бы не вела себя так настойчиво. — Я знаю, Линвэнь. Я тоже должен извиниться за то, что не объяснил всё конкретнее, хоть ты и сама понимаешь, почему я не хотел раскрывать все подробности. — Конечно, — профессиональным тоном подтвердила Линвэнь, и Се Лянь представил, как она коротко кивнула. — Не возражаете, если я спрошу?.. Ваш муж, Собиратель цветов под кровавым дождём, вернётся ли он в норму? Если вам нужны мои архивы для изучения проклятий, мои подчинённые в вашем распоряжении. — В этом нет нужды, но спасибо, что предложила, — голос Се Ляня наполнился теплотой от мысли, что кто-то настолько заботится о нём и его муже. Он был безумно счастлив, что его мужа начали принимать остальные. — Простой несчастный случай с зельем. Он может вернуться в нормальную форму уже со дня на день. — Рада это слышать. Было бы прискорбно, если бы Ваше Высочество были настолько заняты выращиванием Князя демонов, что не смогли бы помогать Небесам во времена нужды. — Уверен, Сань Лан бы оценил твои переживания. — Какие переживания? — голос Линвэнь звучал прерывисто, и она снова прочистила горло. — Я должна идти, у меня ещё есть дела. Она отключилась от сети, прежде чем Се Лянь успел ответить. Он улыбнулся и убрал пальцы от виска. Се Лянь с Хун-эром улёгся в более удобное положение, прикрыл глаза и позволил сну поглотить себя.