Little Red

Следующим утром Се Лянь проснулся резко и неожиданно, когда Хун-эр вскочил на кровать. — Гэгэ, гэгэ, просыпайся! — он запрыгнул на Се Ляня, и тот зашипел, получив коленом в живот. — Мы же сегодня идём в храм, правда? Как гэгэ и обещал? — Угу, — согласился Се Лянь, словив мальчика и успокоив. — Прямо сейчас? — Ну, сначала нам нужно собраться. — Хун-эр уже готов! — тот вырвался из чужой хватки и принялся вертеться, показывая свой наряд. На Хунхун-эре были красные одежды, очень похожие на те, что он надел вчера. Они были небрежно накинуты на тело мальчика, поэтому Се Лянь привстал и пригладил ткань, параллельно затянув пояс потуже. — Ты отлично выглядишь, — Се Лянь мягко улыбнулся, проведя рукой по ткани. — Тогда почему бы тебе не попросить Инь Юя приготовить завтрак, пока я соберусь, и тогда мы пойдём? Хун-эр энергично кивнул и, слетев с кровати, кинулся в коридор: — Инь Юй, сделай завтрак! — Пожалуйста! — поправил Се Лянь. — Сделай мне завтрак, пожалуйста! — гулко вторил ему Хунхун-эр. Се Лянь встал с кровати и торопливо оделся, после чего направился на кухню к Хун-эру. Тот быстро запихнул остаток завтрака себе в рот и вприпрыжку бросился ему навстречу. — Я смотрю, кое-кто полон энергии, — Се Лянь схватил со стола салфетку и вытер уголки губ Хун-эра, который тут же недовольно сморщил нос и отодвинулся. Се Лянь всё сильнее смеялся с каждым движением Хунхун-эра, что пытался увернуться от назойливой салфетки. — Гэгэ надо мной издевается! — проскулил мальчик, старательно избегая чужой руки. — Хун-эр просто очень неаккуратно кушает, — ответил Се Лянь, наконец пробившись сквозь защиту Хунхун-эра и очистив лицо от прилипших крошек. — Вот и все. Се Лянь погладил ребёнка по голове и бросил тряпочку обратно на стол. — Готов? — Хун-эр всегда готов! — Хунхун-эр запрыгал ещё выше, потянув Се Ляня за руку в сторону выхода. — А поблагодарить Инь Юя за завтрак? — Спасибо, Инь Юй! — крикнул мальчик через плечо и продолжил упорно утягивать Се Ляня. — Не забыл свою картину? Хун-эр застыл и распахнул глаза, уронив руку Се Ляня. — Я скоро! — он помчался вглубь поместья по коридору и уже спустя минуту вернулся с прижатой к груди картиной. — Гэгэ, не подглядывай! Это сюрприз! Се Лянь усмехнулся и отвернулся: — И в мыслях не было, — заверил он, протянув руку, чтобы Хун-эр снова за нее взялся. На этот раз мальчик позволил себя вести. Се Лянь поколебался, когда они подошли к двери и он почувствовал за ней чьё-то присутствие. Произойди это на несколько дней раньше, он бы точно не позволил кому-либо видеть Хунхун-эра. Но теперь, когда уже вся небесная канцелярия была осведомлена о состоянии Хуа Чэна, Се Лянь решил, что ничего страшного не случится, узнай об этом кто-то ещё. Хун-эр распахнул дверь, и Хэ Сюань, уже занёсший руку, чтобы постучаться, так и остался стоять. Мальчик ахнул и тут же спрятался за Се Ляня. Вот и кончилось его мужество, с которым он буквально день назад прогонял гостей. Хэ Сюань быстро восстановил самообладание и взглянул на Се Ляня. — Не мог бы ты попросить своего мужа открыть духовную связь? Я пытаюсь с ним связаться уже битый... — он замолчал и сузил глаза, когда всё-таки рассмотрел ребёнка позади Се Ляня. — Это ещё что? — «Это»... — Се Лянь наклонился и подхватил Хунхун-эра, — Хун-эр! Хун-эр, поздоровайся! — Привет... — пробормотал мальчик, махнув рукой в сторону Хэ Сюаня. Он настороженно наблюдал за каждым движением заявившегося к ним чужака. Взгляд Хэ Сюаня метался между Се Лянем и Хун-эром, когда он наконец смог что-то вымолвить. И то, это было лишь ошеломлённое: — Почему? Се Лянь постучал пальцем по виску, показав, что предпочёл бы продолжить этот разговор только между ними. Хэ Сюань кивнул и вошёл в сеть духовного общения. Хоть он и был смертельно бледен, после того, как Се Лянь объяснил ситуацию, бледность эта только усилилась. — Разве он не милашка? — вслух поинтересовался Се Лянь, кратко изложив историю. Он усадил ребёнка себе на бедро и улыбнулся. — Он ужасен, — отрезал Хэ Сюань, и улыбка Се Ляня ослабла, когда он вспомнил слова Му Цина тогда, на Небесах. Хэ Сюань обычно по-приятельски относился к Хуа Чэну, поэтому Се Лянь предполагал, что к его мини-версии тот будет относиться так же. — Обычно ты себя не так ведёшь с Сань Ланом. Се Лянь задумался о том, не угрожал ли Хуа Чэн в последнее время Хэ Сюаню. Если это окажется так, что ему снова придётся провести лекцию о том, что угрожать друзьям нельзя. — Да, но, так-то, это не Хуа Чэн. Настроение Се Ляня ещё больше испортилось. Неужели опять будут всё те же споры, что и с Му Цином? Се Лянь был не против устроить битву с другом, в конце концов, это ведь тоже отношения, которые могли напрягаться и расслабляться, но, устроив драку с другом Хуа Чэна, Се Лянь бы не смог отделаться от навязчивого чувства вины. Не ему выяснять их отношения. Но он всё равно сделает всё от себя зависящее, чтобы защитить мальчика. — Хэ Сюань, если ты будешь относиться к моему Хун-эру, как к демону, я это просто так не оставлю. — Я демон! — возмущённо воскликнул Хэ Сюань. — И я люблю демонов! Но это — это ребёнок! Мелкий приставучий ребёнок. У Се Ляня отлегло от сердца, и он усмехнулся, когда Хунхун-эр показал Хэ Сюаню язык. Так, получается, Хэ Сюань ничего не имеет против Хун-эра, он просто не любит детей. Иронично, учитывая, что, насколько Се Лянь знал, при жизни у него была обожаемая младшая сестрёнка. Но, пожалуй, отношение к своим — это совсем другое. — Не слушай его, Хун-эр. Ты просто прелесть, — Се Лянь потискал щёку мальчика, довольного комплиментом. Хэ Сюань отвернулся, глядя на них, и Се Лянь мысленно ухмыльнулся. — Хэ Сюань, ты уверен, что не любишь детей? Почему бы не попробовать его подержать? Се Лянь сделал шаг вперёд, и Хэ Сюань чуть не споткнулся, резко отклонившись назад. Затем тот прижал пальцы к виску и удивлённо воскликнул: — Что? Срочное дело? Скоро буду, — Хэ Сюань оглянулся на Се Ляня с настолько разочарованным лицом, насколько он смог сделать. — Извини, мне пора. — Спасибо, что заглянул! Уверен, Сань Лан будет рад узнать, что ты о нём волновался! — Я не волновался! — рявкнул Хэ Сюань, хоть и с трудом сдержался, чтобы не обернуться, и сконцентрировался лишь на том, чтобы поскорее уйти. — Я просто... бесился. Се Лянь выдохнул, глядя на уходящего Хэ Сюаня. Тот сбежал даже быстрее, чем Фэн Синь и Му Цин, когда он предлагал им попробовать свои блюда. Когда фигура Хэ Сюаня вдали уже растворилась, в голове Се Ляня вновь послышался его голос: — Что за зелье бы это ни было, не давай его Ши Цинсюаню. Два столетия назад я уже допустил такую же ошибку, создав клона ребёнка, и он его похитил! И нашёл я их спустя неделю на каком-то пляже на севере, попивающих вино с виноградным соком! Ши Цинсюань разодел его в грёбаный костюм матроса! И во второй раз я это переживать не собираюсь. Се Лянь усмехнулся, представив эту картину. Учитывая реакцию Ши Цинсюаня на Хун-эра, тот точно обожал детей. Се Лянь мог чудесно представить, как Ши Цинсюань лелеял маленькую версию Хэ Сюаня, кроме того, в те времена, когда он ещё притворялся Повелителем Земли. — Инь Юй уже позаботился о том, чтобы спрятать отраву куда подальше, так что об этом можно не беспокоиться, — пообещал Се Лянь, и с той стороны послышался облегчённый выдох. — Хорошо, — и после этого Хэ Сюань вышел из сети духовного общения. И так Се Лянь и Хунхун-эр возобновили свой путь в Храм тысячи фонарей. Когда они покинули поместье, Се Лянь позволил Хун-эру немного побегать по саду и пособирать цветов. — Но только немного, — подчеркнул Се Лянь, наблюдая, как мальчик с нескрываемым воодушевлением принялся рассматривать цветы. Спустя некоторое время Хун-эр таки выбрал себе несколько фаворитов и аккуратно вырвал их. Затем он спрятал их в рукаве рядом со свёрнутой картиной. Дойдя до ворот, ведущих в город, Се Лянь остановился и взял Хун-эра за руку. — Хун-эр, когда мы зайдём в город, ты можешь заметить, что некоторые люди выглядят довольно... странно. Даже пугающе. — Это призраки? — тихо спросил Хунхун-эр, стиснув руку Се Ляня покрепче. По названию города об этом легко можно было догадаться. — Да. Демоны, — Се Лянь кивнул, мягко сжав ладошку Хунхун-эра в ответ. — Но ты не бойся. Они довольно шумные, но на самом деле они желают тебе только добра. Здесь никто не причинит тебе вреда, а если и попытаются, то гэгэ им не позволит. — Ладно... — голос мальчика всё равно прозвучал несколько неуверенно, пока он рассматривал большие металлические ворота и водил пальцем по витиеватым узорам. — Если ты не хочешь туда идти, всё хорошо, мы просто... — Я хочу! — резко перебил Се Ляня Хунхун-эр. — Хорошо, — Се Лянь сделал шаг вперёд, но Хун-эр внезапно потянул его за рукав назад. — Стой! Гэгэ, можно... — он понурил голову, вытянув руки вверх в молчаливой просьбе. — Конечно, можно, — Се Лянь тут же поднял Хун-эра на руки и перехватил поудобнее. — Готов? — Угу, — Хунхун-эр решительно кивнул и наклонился, чтобы помочь Се Ляню распахнуть ворота в город. В Призрачном городе, как Се Лянь и предполагал, в такую рань было гораздо тише. Однако это не помешало толпе демонов тут же стечься к воротам, когда у них показалось знакомое лицо. — Старший дядюшка, вы голодны? Приходите поесть в моём ресторане! — предложил один торговец, тут же помахав над головой куском сомнительного мяса. «Ресторан» выглядел достаточно печально — казалось, лёгкое дуновение ветерка, и лачугу тут же снесет, — и, хоть Се Лянь и посочувствовал, ему пришлось отказаться. — Нет, Хуа Сяньшэн, он будет есть в моём заведении! — выкрикнул другой демон, недовольно глядя на своего теперь, кажется, соперника. Заведение второго демона выглядело чуть менее подозрительно, но есть местное мясо Се Лянь и сам вряд ли бы осмелился, не говоря уже о том, чтобы кормить им ребёнка. Поэтому пришлось отказаться снова. — Даочжан, кто этот ребёнок? — поинтересовалась молодая женщина, что-то проворковав и потянувшись к Хун-эру. Мальчик дёрнулся и отпрянул от неё, рассматривая группу девушек, что теперь окружили его со всех сторон. — Он такой милый, Ваше Высочество! — воскликнула одна из них. — И он очень похож на Градоначальника Хуа, неужели вы всё-таки воспользовались тем зельем зачатия? — Поэтому вас в последнее время не видно? — Малыш, сколько тебе лет? Се Лянь почувствовал, что под этим допросом невольно покраснел, а мальчик ещё сильнее вжался в него в попытке спрятаться от заинтересованной толпы. Се Лянь расправил плечи, стараясь всеми силами изобразить из себя могущественного Князя Демонов. Затем он сделал глубокий вдох, до предела заполнивший лёгкие воздухом, и изо всех сил... — РАЗОШЛИСЬ! Се Лянь достаточно много раз видел, как его муж раздавал приказы, чтобы убедиться в их эффективности. И, конечно, как только крик вырвался из его груди, демоны мгновенно разбежались и расчистили дорогу. Хунхун-эр тут же расслабился и поднял голову, восхищённо глядя на Се Ляня. А после все ещё распахнутыми от удивления глазами принялся рассматривать город. К облегчению Се Ляня, заинтересованность победила страх в голове Хун-эра. Мальчик извивался в его руках, лишь получше разглядеть необычные улочки. — Видишь, не так уж и страшно было, правда? — Совсем не страшно! — согласился Хунхун-эр, даже не обратив внимания на прошедшего мимо демона, что держал собственную голову в руках. — Я тоже выгляжу не так, как остальные, и многие считают меня монстром, но я ведь не плохой. — Нет, мой Хун-эр самый хороший, — Се Лянь не удержался и чмокнул его в макушку. Теперь он частично понял, почему его муж был так привязан к этому городу. В этом месте принимали любых изгоев и каждый мог доказать свою значимость всего лишь броском игральных костей. Когда Хунхун-эр уж слишком распоясался, Се Лянь поставил его на землю и позволил немного прогуляться. Мальчик помчался вперёд, потом осознал, что Се Лянь отстал, вернулся к нему и, прилипнув к его ноге, тут же заметил впереди ещё что-то интересное. — Гэгэ, давай быстрее! — уже раз десять сбегав туда-сюда, пожаловался Хунхун-эр. Се Лянь усмехнулся, позволив потащить себя за руку. — Уж извини, Хун-эр, возраст даёт о себе знать. Это было не совсем правдой. Се Лянь всё так же уверенно держался на ногах, реакция ничуть не замедлилась, и он до сих пор был таким же сильным и серьёзным противником, каким был в юности, если не ещё сильнее. Просто Се Лянь уже привык к ленивому образу жизни и предпочитал делать всё размеренно, не тратя лишней энергии. Постепенно Хун-эр сдался. Он убрал руку и отбежал, растолкав демонов поблизости и принявшись досконально изучать местность. Се Лянь с теплотой в душе наблюдал за тем, как мальчик заинтересованно разглядывал прилавки и их содержимое. — Если хочешь, я могу тебе что-нибудь купить, — предложил Се Лянь, когда Хунхун-эр в очередной раз вернулся к нему, — в качестве сувенира. Ребёнок поколебался, но в конце концов покачал головой. — Я не смогу вернуть гэгэ деньги... — Тебе не придётся этого делать. Но несмотря на все его заверения, Хун-эр был непреклонен. Се Лянь сдался. Даже спустя столько времени вместе Хунхун-эр так и не научился принимать подарки. Пожалуй, даже месяца не хватило бы, чтобы переубедить убеждение длиною в жизнь о том, что у всего есть цена. Что уж там, даже в настоящем обличии муж Се Ляня временами вздыхал, не понимая, чем заслужил его доброту и как ему за неё отплатить. Весь путь до Храма Тысячи фонарей Хун-эр так и метался вперёд-назад. После одного из таких побегов он вернулся к Се Ляню с палочкой с засахаренными фруктами в руке. — Хун-эр, где ты это взял? — Се Лянь нахмурился, понимая, что заплатить мальчик физически не мог. — Я ничего не крал! — тут же воскликнул Хунхун-эр в свою защиту, хотя обвинений ему никто и не предъявлял. Он откусил ягоду засахаренного боярышника и, тщательно всё прожевав, продолжил: — Мне это дала тётя. Се Лянь вздохнул. Он не хотел подозревать Хун-эра в воровстве, хотя и прекрасно осознавал, на что тот способен. В конце концов, в своё время и он сам стал его жертвой. Не то чтобы он был против украденной серёжки. У него тогда было столько всего, а Хун-эр был всего лишь ребёнком. Но, наверное, ничего страшного, решил для себя Се Лянь. Градоначальник Хуа, так или иначе, владелец этого города и может брать, что захочет. Да и, пусть жители города не узнали в Хунхун-эре своего градоначальника — а кто-то, скорее всего, уже успел догадаться, — он всё ещё был с Се Лянем. К нему-то местные относились, чуть ли не как к королевской персоне. Нет ничего необычного в бесплатном угощении для него. Тем более, что иногда Се Ляню приходилось буквально отбиваться от торговцев, которые наперебой совали ему свои блюда на пробу. — Всё, ладно, иди сюда, — позвал Се Лянь, поймав мальчика. — Мы почти пришли, держись ближе. — Но я хочу всё посмотреть! — воскликнул тот, попытавшись вырваться. — Вот, — Се Лянь пересадил Хун-эра к себе на плечи. — Так лучше? — Гэгэ такой высокий! — обрадовался Хунхун-эр, восхищённо распахнул глаза и захихикал, неосознанно начав стучать ногами по груди Се Ляня от восторга. Не то чтобы Се Лянь был против. Его было достаточно тяжело ранить, тем более, ему доставляли неимоверное удовольствие цепочки на сапогах Хун-эра, которые приятно переливались мягким звоном при каждом движении ног. Он улыбался, даже не реагируя на то, что мальчик потянул его за волосы, оказавшись внутри самого храма. Внутреннее убранство храма заставило Се Ляня почувствовать ни с чем не сравнимое тепло в душе. Он неимоверно хотел поделиться ощущением первого посещения этого места со своим любимым. Только в этот раз поражаться уже пришло время Хун-эру. Се Лянь услышал удивлённый вздох сверху. Да, храм действительно выделялся среди тёмных тонов города и буквально сиял, как бриллиант, как путеводный маяк в бурю. Он опустил Хунхун-эра на пол, и тот с лёгкостью проследовал по нефритовой дорожке, словно ведомый кем-то извне, будто мотылёк, увидевший свет. Се Лянь шёл позади, чувствуя лёгкое покалывание в груди. Храмы всегда резонировали со своими божествами, почитатели и их подношения наперебой звали и требовали внимания. Чем больше кто-то предлагал, тем сильнее была тяга к подношению. И хоть Се Лянь, так сказать, получил повышение, а количество его храмов и святилищ уже приблизилось к тому, сколько их было во времена Сяньлэ, ни один почитатель не предлагал столько, сколько предлагал Хуа Чэн. А Хуа Чэн преподносил ему тысячи и тысячи фонарей на каждый праздник середины осени. Хотя это меркло по сравнению с тем, сколько всего он сделал для Се Ляня за те года, что они были вместе. Он подарил ему свою жизнь. Отдал своё сердце. Свою душу. И, что бы Хуа Чэн ни предлагал, Се Лянь всё принимал с благодарностью. Каждую частичку Хуа Чэна он клялся защищать, прижимая к груди и храня глубоко в душе. И всё равно тяга к Храму Тысячи фонарей была не такой, как к другим. Прямо как в Деревне Водных каштанов — тёплое чувство принадлежности делало куда приятнее, чем ощущение могущества или власти. Заходя в Храм Тысячи фонарей, Се Лянь чувствовал, что возвращается домой. — Нравится? — поинтересовался Се Лянь, когда Хун-эр неуверенно шагнул внутрь здания. Но все сомнения исчезли в ту же секунду, когда мальчик заприметил стол с подношениями. Он мгновенно рванул туда и схватил со стола булочку, голодно засунув в рот. За ней пошла и следующая, да так Хунхун-эр её разорвал, как будто это не его накормили полноценным завтраком и не ему дали ещё закусок на дорогу. — Хун-эр, нельзя есть подношения, — нахмурился Се Лянь, когда ребёнок потянулся за третьей булочкой. — Но, гэгэ! — Хун-эр откусил немного, из-за чего звучал не совсем внятно. — Ты говорил, что нужно всегда делиться! Се Лянь вздохнул. И правда, он как-то устроил мальчику типичную лекцию о том, что делиться — это правильно, после того как тот отказался отдавать ему плюшевого лисёнка, на которого случайно пролился сок. Так-то, Се Ляню просто нужно было постирать игрушку и он не собирался сам с ней играться, но по-другому Хун-эр просто-напросто отказывался её отдавать. Пожалуй, это не так уж и важно. В конце концов, Се Лянь привёл его в свой храм, поэтому он не был против. В этот храм приходили только они с мужем, так что, в любом случае, пропажу парочки булочек никто и не заметит. Се Лянь был очень рад заметить, что все подношения до сих пор оставались свежими. Даже удивительно, учитывая, что на данный момент его муж был не в состоянии регулярно их менять. Может, он намеренно их зачаровал, чтобы они не портились, а может, уход за храмом и его содержание просто являлись одной из множества обязанностей Посланника Убывающей Луны. Если так, то, пожалуй, стоило бы поблагодарить Инь Юя. — Храм гэгэ — лучший во всём мире! — восхищённо воскликнул Хунхун-эр, прожевав булочку, и продолжил сияющими глазами рассматривать всё вокруг. — Спасибо, — Се Лянь улыбнулся, наблюдая за ребёнком. — На самом деле, его построил мой муж. Хун-эр тут же застыл, улыбка на его лице померкла. — Гэгэ, я передумал. Давай отправимся в другой храм. Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать. — Почему ты так не любишь моего Сань Лана? — поинтересовался Се Лянь, когда Хун-эр вернулся к нему, полный решимости действительно покинуть храм, происхождение которого ему только что открыли. — Ты ведь даже ни разу его не встречал. — Он заставляет тебя грустить. — Что? — Се Лянь присел на колено, чтобы быть с ребёнком на одном зрительном уровне. — Мой Сань Лан никогда не заставлял меня грустить. На самом деле, с ним я чувствую себя счастливым, как никогда раньше. — Не-а, — Хун-эр упёрто покачал головой. — Каждый раз, когда ты о нём говоришь, ты грустишь. Се Лянь вздохнул и горько улыбнулся. — Видишь? Вот так! — показал Хунхун-эр. Затем он протянул руки к лицу Се Ляня и растянул его улыбку пальцами. — А обычно ты улыбаешься вот так. Се Лянь мягко усмехнулся, когда мальчик продолжил елозить пальцами по его лицу в попытках сделать его счастливее. Но это было необязательно, ведь Се Лянь уже был счастлив. — Тогда он должен быть здесь, — продолжил мальчик. — Он не должен уходить, если это делает гэгэ грустным. — Но он в этом не виноват. Се Лянь прижал ребёнка к груди, словно выказывая молчаливое извинение: Это моя вина. Из-за меня ты исчез. Мне так жаль. — Помнишь, что я говорил раньше? Люди не могут всегда быть вместе, но это хорошо, потому что я знаю, что он вернётся. — Откуда гэгэ знает? — Вот, смотри, — Се Лянь усадил Хун-эра к себе на колено и достал из-под множества слоёв одежд кольцо, которое он всегда держал поближе к сердцу. — Видишь? Это особенное кольцо мне подарил мой муж. До тех пор, пока оно в безопасности, я знаю, что он в порядке. Пока он в порядке, я верю, что он найдёт путь обратно ко мне. Несмотря ни на что. — Это магия? — удивлённо прошептал Хунхун-эр, словно боясь, что от слишком громкого голоса всё волшебство момента иссякнет. Кольцо поблёскивало на свету, и он потянулся к нему, завороженно глядя, как оно качается на цепочке. — Это не магия, лишь полное доверие. Признание в любви, — Се Лянь сжал кольцо в ладони, мыслями находясь где-то совсем далеко. — Он подарил его мне, ни на что не рассчитывая, не заботясь о том, сохраню я его или выкину, посчитав безделушкой. Я решил его оставить. И я буду его защищать, и Сань Лан, в свою очередь, будет рядом со мной до скончания веков. Се Лянь спрятал кольцо обратно под одежды и встал, потянув Хун-эра за собой. — Ну всё, достаточно. Мы ведь пришли, чтобы помолиться, помнишь? Мальчик кивнул, и Се Лянь повёл его к пустому месту за алтарём. В храме не было ни одного идола, хотя Хуа Чэн всё время предлагал заполнить пустое пространство всевозможными скульптурами и картинами, однако Се Лянь каждый раз вежливо отказывался. Конечно, его муж всё ещё видел его своей музой, и Се Лянь всегда благодарно принимал все те произведения искусства, что тот ему посвящал, но обычно они оказывались либо в поместье, либо в пещере Десяти Тысяч Божеств, либо в храме Водных каштанов. Но учитывая, что Хун-эр здесь оказался впервые, он решил сделать ему поблажку. Се Лянь помог мальчику повесить портрет на стену и сделал шаг назад, чтобы оценить его. Он улыбнулся, осознав, что именно нарисовал мальчик. На него смотрело его собственное отражение в полный рост, кроме того, Хунхун-эр не проигнорировал его просьбу и изобразил себя вместе с ним. Сидя на руках у божества, маленький ребёнок с картины блестящими глазами разных цветов завороженно смотрел ему в лицо. Они были одеты в похожие кроваво-красные одежды, и, глядя на все это, Се Лянь вдруг вспомнил, как он встретил Хуа Чэна. Ну, как, снова встретил. Разодетые в алые свадебные одежды, они шли рука об руку, словно молодожёны. Зонт над головой Се Ляня защищал его от капель крови сверху. И сильная аура и чувство защищённости провожали его на протяжении всей дороги. Кто бы мог подумать, что спустя годы эти двое мужчин вновь облачатся в красное и с улыбками на лицах произнесут свадебные клятвы. Может, он и мог бы подумать. С самой первой встречи Се Лянь чувствовал, что рядом с Хуа Чэном безопасно. Чувствовал, что рядом с Хуа Чэном его место. Даже сейчас, находясь с лишённым сил ребёнком — ставшим таким как раз из-за его оплошности, — Се Лянь чувствовал умиротворение. Он понимал, что его муж на данный момент очень мало мог сделать для его защиты, но это всё равно грело душу. — Гэгэ нравится? — неуверенно спросил Хун-эр, дожидаясь реакции. — Я в восторге, — Се Лянь крепко его обнял, после чего поставил обратно на землю. Хунхун-эр вернулся к столу с подношениями, на этот раз проигнорировав еду, и достал из рукава цветы. Они помялись, у некоторых обломились стебли и опали лепестки, но мальчик держал их в руках так, словно это были самые дорогие в мире самоцветы. Для Се Ляня они были гораздо ценнее любых сокровищ, что хранились в его дворце. Эти помятые цветы он бы предпочёл заместо любых сокровищ. От своего возлюбленного он бы принял даже пучок травы, хоть Хуа Чэн и не стал бы дарить ему что-то, не соответствующее слову «идеально». Кроме этого самого момента, когда уменьшившийся Хунхун-эр ещё не приобрёл свой болезненный перфекционизм. Но даже так придирчивость мальчика никуда не ушла. Он потратил немало времени, чтобы передвинуть все подношения и поставить цветы именно в ту самую позицию, которую счёл удовлетворительной. Затем он повернулся к Се Ляню. — Гэгэ, но здесь негде поклониться, — недоумённо отметил он. — Я больше люблю, когда мои последователи стоят. Се Лянь зажёг палочку благовоний и вручил её Хун-эру, прежде чем взять ещё одну себе. Соединив руки, он склонил голову, в то время как мальчик зеркально повторял каждое его движение. Се Лянь сосредоточился и принялся мысленно пробираться сквозь завесу чужих молитв, пока не услышал голос Хунхун-эра: «Я хочу, чтобы мы с гэгэ всегда были вместе. И ещё... я хочу, чтобы муж гэгэ поскорее вернулся домой, чтобы гэгэ больше по нему не скучал». Се Лянь улыбнулся, выслушав мольбу своего самого преданного почитателя. Ему было неподвластно время, необходимое Сань Лану для излечения, но первое пожелание он собирался выполнить беспрекословно. Се Лянь всегда будет рядом с ним. Несмотря ни на что.