Little Red

Осознав, что кольца на месте нет, Се Лянь скинул внешние одежды и принялся судорожно их вытряхивать. Обыскав буквально каждый сантиметр накидки, он полностью перепроверил комнату и всю стирку. Се Лянь лихорадочно скидывал мокрую одежду с верёвок и отчаянно вытряхивал, полный надежды. Оно не могло исчезнуть. Оно должно где-то быть. Он проверил абсолютно каждую комнату в поместье, но поиски так и не увенчались успехом. — Оно пропало! — взвыл Се Лянь, связавшись с Инь Юем по духовной связи. В его голосе чувствовалась явная истерика, пока он фоном спихивал книги с полок в библиотеке. — Я... я его потерял... — Что — оно? — мгновенно отозвался Инь Юй. — Его прах! Кольцо, оно пропало, его нигде нет... о, боги, как я мог снова его подвести? После того, как он мне доверился? — Ваше Высочество, пожалуйста, успокойтесь, я уверен, что... — КАК ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ МНЕ УСПОКОИТЬСЯ?! — Се Лянь понимал, что, будь он в здравом уме, он бы почувствовал вину за повышенный тон, но прямо сейчас его ничто не заботило. — Если... если хоть что-то с ним случится, я... Голос Се Ляня совсем охрип и сорвался. — С кольцом ничего не случится, — заверил его Инь Юй голосом, ставшим гораздо серьёзнее с осознанием всей ситуации. — Я помогу обыскать поместье. Вы помните, где в последний раз видели его прах? — Нет! — Се Лянь потянул себя за волосы, уходя всё глубже в пучину самокопания. — Он всегда со мной, мне никогда не надо было в этом убеждаться. Может, я его просто обронил или что-то такое. Но как я мог быть таким безответственным? — Дышите, Ваше Высочество, паника сейчас ни к чему хорошему не приведёт. Почему бы вам не попытаться восстановить ход событий? — Ты прав, — Се Лянь сделал резкий вдох, мгновенно заполнив лёгкие воздухом до предела, и заставил себя успокоиться. — Его прах вряд ли находится за пределами поместья, он должен быть где-то тут. Мы его найдём. Надо просто... надо просто восстановить ход событий. И мы его найдём, и всё будет хорошо. — Можете сказать, где вы были сегодня? — Я занимался делами по дому, стирал вещи. Я уже всё осмотрел, но, пожалуй, проверить во второй раз не помешает. Ещё я немного протёр пыль, а до этого уложил спать Хун... Се Лянь тут же замолчал. Хун-эр. Что если с ним что-то случилось? Останется ли прах Хуа Чэна на месте, если его обладатель... Се Лянь почувствовал, как ему стало дурно, и по дороге в комнату Хунхун-эра он лишь чудом ни разу не упал. На этот раз его ни капли не волновал тот факт, что мальчик снова выбрался из кровати. Было лишь облегчение. — Гэгэ? Голос Хун-эра прозвучал приглушённо, когда его резко притянули в крепкие объятия. Се Лянь прижал его к себе и отказывался отпускать, пока сам не успокоился. Ну, не то чтобы Хун-эр был против. — Прости, — извинился Се Лянь, когда наконец его отпустил. — Прости меня, я... Его голос дрогнул, когда он покачал головой, неспособный закончить предложение. Се Лянь сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем попытаться ещё раз: — Я так рад, что ты цел. — Конечно, я цел! — Хун-эр, и не подозревавший о пропаже кольца и о том, что его жизнь всецело зависит от его сохранности, был абсолютно спокоен, несмотря на все метания Се Ляня. — Да, мой Хун-эр самый большой и сильный, — пошутил Се Лянь, принявшись перебирать чужие игрушки, стараясь не выглядеть слишком подозрительно. — Его никто никогда не достанет. После этого Се Лянь полез в шкаф и осмотрел каждую робу, а за тем полностью перетряхнул всю кровать, но всё безуспешно. — Гэгэ что-то ищет? — забыв про игрушки, поинтересовался мальчик. — Угу, — Се Лянь кивнул, продолжая исследовать каждый уголок комнаты. — Кое-что очень важное для меня. — Сомневаюсь, что там что-то настолько важное, — Хун-эр просто пожал плечами, даже не представляя, как эти слова потрясли Се Ляня. То, как он обесценил эту вещь. — Пусть лучше гэгэ поиграет со мной! — Нет, оно очень важное, — настоял Се Лянь, принявшись за сундук с игрушками. — Я поиграю с тобой попозже. Хунхун-эр недовольно ахнул, когда ему отказали и он внезапно перестал быть центром вселенной Се Ляня. — Нет, гэгэ должен поиграть с Хун-эром сейчас! — не унимался он, вцепившись в чужую руку. — Прости, Хун-эр, — вздохнул Се Лянь, вырвав свою руку из хватки. — Обещаю, мы поиграем чуть позже. Сейчас я занят. Хунхун-эр заскулил и скрестил руки на груди. — И почему тебе не всё равно? Всего лишь какое-то кольцо... — пробормотал он. Се Лянь застыл и медленно повернулся в сторону мальчика, который, осознав, что сказал, испуганно распахнул глаза. — Ты его видел? — в мгновение ока Се Лянь оказался рядом с ребёнком. — Нет... — промямлил Хун-эр и отвёл взгляд. — Но только что?.. — Се Лянь отступил, чтобы обдумать новую информацию, но почувствовал, как внутри что-то оборвалось. — Хун-эр... ты его забрал? — Нет! — возразил Хун-эр, хоть они оба и понимали, что это очевидная ложь. — Хун-эр, это не игрушка. Отдай мне кольцо, сейчас же, — Се Лянь положил руки на плечи Хунхун-эра и усилием заставил посмотреть себе в глаза. — Нельзя просто так брать чужие вещи. И зачем ты вообще?.. — Потому что я передумал! — Хун-эр вырвался из рук Се Ляня и отступил назад. — Я не хочу, чтоб твой муж возвращался! Пусть держится подальше! Хун-эр достал кольцо из кармана и вложил в протянутую в сторону руку, словно одно существование украшения вызывало у него крайнее отвращение. — Хун-эр, верни кольцо сию же секунду! — приказал Се Лянь. Он никогда не кричал на Хун-эра вот так. Никогда, до этого рокового дня. Хунхун-эр невольно подпрыгнул от силы голоса, но тут же встал ровно. Он весь дрожал, но всё равно упрямо покачал головой. — Нет! Я отказываюсь. Я его терпеть не могу, я его ненавижу, ненавижу! — Хун-эр, пожалуйста! Се Лянь отчаянно всхлипнул, почувствовав, как его сковал страх, какого он не ощущал даже при битве с Безликим Баем. Он знал, что обычный ребёнок не смог бы уничтожить кольцо Хуа Чэна. Простого усилия бы не хватило, чтобы уничтожить прах Князя Демонов. Но Хун-эр и есть Хуа Чэн. Может ли он по ошибке уничтожить собственный прах? Могут ли его духовные силы вновь проявиться, несмотря на то, что он фактически нанесёт непоправимый вред самому себе? Неужели Се Лянь снова не сможет его защитить? Неужели ему придётся видеть, как его возлюбленный умирает, в третий раз, будучи неспособным что-то с этим сделать? — Я тебя умоляю, пожалуйста, пожалуйста... — Се Лянь упал на колени и протянул руку к мальчику. Он бы никогда не стал сражаться с Хунхун-эром. Даже несмотря на то, что он был его возлюбленным, он всё ещё был ребёнком. А в таком подвешенном состоянии Се Лянь бы точно не смог сдержаться и причинил бы ему вред. Даже Жоё была взволнована и сжимала его руку с такой силой, что у обычного человека уже давно все кости превратились бы в муку. Се Лянь не мог сражаться, а Хун-эр был слишком маленьким, чтобы спорить с ним, так что ему оставалось лишь умолять. Ребёнок застыл, увидев, что Се Лянь плачет, и чувство вины мгновенно сменило весь бушевавший в нём гнев. Он сделал неуверенный шаг вперёд, потом ещё один, и так вскоре оказался рядом с Се Лянем. — Гэгэ, мне жаль, пожалуйста, не плачь, — извинился Хун-эр и тут же вернул кольцо обратно. Се Лянь вцепился в него и прижал к груди с очередным всхлипом. — Я не это имел в виду, правда! Но Се Лянь лишь продолжал плакать, как бы Хунхун-эр ни старался его успокоить. Тогда мальчик попытался вспомнить, что Се Лянь делал, когда плакал он сам. — Тише, всё хорошо, — он погладил Се Ляня по голове, в то время как другой рукой вытер слёзы с чужих щёк. — Я здесь. Прошло некоторое время, прежде чем Се Лянь сумел собраться. Он глубоко вдохнул и, встав ровно, отошёл от Хун-эра. — Гэгэ... ты злишься? — голос ребёнка звучал чрезвычайно тихо и неуверенно. — Я не злюсь, — Се Лянь остановился у дверного проёма и усилием обернулся и взглянул на Хун-эра. — Я разочарован. Хун-эр, ты знал, что это кольцо для меня значит, но всё равно... — его голос сорвался, и он отвернулся. — Просто посиди в комнате, мне нужно немного побыть одному. Се Лянь вышел в коридор и закрыл за собой дверь, благодарный Хунхун-эру за то, что тот не попытался последовать за ним. Сделав несколько шагов, он тут же рухнул на пол у стены, поджал колени к груди и спрятал в них лицо. — Фэн Синь? — позвал Се Лянь в сети духовного общения. Он знал, что звучит измождённо, но у него не было сил притворяться бодрым. — Ваше Высочество? — обеспокоенный голос Фэн Синя эхом прозвенел в его голове. — Всё нормально? — Хун-эр... — Что с ним? Он поранился? Пожалуй, Се Лянь должен был ценить подобную практичность с его стороны. Когда они связались в прошлый раз, его первый вопрос звучал точно так же. Но сейчас Се Лянь был слишком расстроен, чтобы это заметить. — Нет, я просто... — он вздохнул, чувствуя, как на душе скребутся кошки. — Я уже не знаю, что мне делать, Фэн Синь. И чем я только думал, когда решил, что смогу о нём позаботиться? Полный тревог и забот в этот день, Се Лянь лишь сейчас озадачился этим вопросом. Сможет ли он заботиться о Хун-эре в долгосрочной перспективе? Нет, Се Лянь не собирался сдаваться из-за трудностей, но неужели он действительно был настолько наивен, что решил, будто из него выйдет хорошая сиделка? Се Лянь поднял голос на ребёнка, а потом ещё и вынудил его успокаивать себя. Ему хотелось снова разрыдаться от мысли о том, насколько же жалкое такое поведение для родителя. — Ваше Высочество, всё будет нормально, — уверил его Фэн Синь, попытавшись использовать самый мягкий свой тон. — Любой родитель рано или поздно приходит к такой мысли. — Правда? — Да, каждый. Видел бы ты тот день, когда Цзянь Лань впервые оставила меня наедине с Цоцо. У моего дворца до сих пор крыша пробита, а любимые мантии за негодностью мне вообще пришлось сжечь. Се Лянь усмехнулся, решив, что ему лучше и не знать, что произошло в тот день. Пусть Фэн Синь сохранил свою гордость. — Могу я спросить: а что он натворил? — поинтересовался Фэн Синь. — Раньше тебя, кажется, так не беспокоили его истерики. Улыбка Се Ляня померкла, атмосфера снова стала мрачной. — Ему не нравится Хуа Чэн — и это нормально, хоть мы это и проговаривали, — и я был уверен, что он через это прошёл. Но сегодня он украл его кольцо, хотя знал, что оно для меня значит! — Ох, блядь, — выругался Фэн Синь. Такого даже Цоцо никогда не делал. — Ну, без обид, Ваше Высочество, но мы итак знали, что этот ребёнок — мелкий вор. Му Цин до сих пор не может отойти от истории с той серёжкой. — Но это совсем другое! — возразил Се Лянь. — Это не просто какое-то украшение, это его прах. Что, если?.. Фэн Синь, я бы никогда не смог простить себе того, что могло случиться с ним. — Ты вернул кольцо? — Да, но... — Тогда просто сделай глубокий вдох, ладно? — Фэн Синь изо всех сил старался звучать уверенно и спокойно. — На данный момент проблема решена, с остальным можешь разобраться позже. — Но ничего не решено! — Се Лянь резко отклонился и ударился затылком о стену. — Что, если он снова это сделает? Что, если в следующий раз я не смогу его вернуть? Что, если... — Хватит с тебя этого «что, если», Ваше Высочество. Ты только изводишь себя. — Я просто не понимаю, почему Хун-эр ведёт себя так. В смысле, я понимаю, он ребёнок и многое пережил, но... Сань Лан обычно так вежлив. — Ну, только с тобой, — буркнул Фэн Синь. — И, то есть, — продолжил Се Лянь, проигнорировав комментарий, — я всегда был хорошим ребёнком. — О, нет, — фыркнул Фэн Синь. — Да ладно?! — воскликнул Се Лянь и в ответ услышал, как Фэн Синь цокнул. — Ты изменился, когда стал подростком, но до того, как ты ушёл совершенствоваться, ты был тем ещё избалованным сучёнышем. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — Се Лянь пытался звучать уверенно и даже надменно, но в глубине души уже готовился к тем забытым историям, которые может ему припомнить старый друг. — Ваше Высочество... — Фэн Синь тяжко вздохнул. — Однажды ты построил дворец из сусального золота, но в твою комнату вошёл стражник, и твой дворец развалился. Бедный стражник даже подойти к тебе не успел, а ты уже закатил скандал, обвинил его во всех грехах и потребовал его казнить. — Я — что?! — Се Лянь аж подавился воздухом от такого поворота. — Не волнуйся, Её Величество отклонила просьбу. После этого ты ещё несколько часов рыдал, прежде чем наконец-то успокоился, и Её Величество уложила тебя спать. Се Лянь стукнулся лбом о колени. Он был уверен, что за эти восемьсот лет все уже позабыли эти позорные истории из его не менее позорной юности. Ну, он ошибался. — Ты был таким избалованным только потому, что твоим воспитанием никто как следует не занимался, — подытожил Фэн Синь. — А любого ребёнка нужно научить отличать добро от зла. — Я воспитываю Хун-эра. — Да ты что? Это звучит примерно как «ой, Хун-эр, ты у меня такой замечательный, ты самый лучший», я прав? — пародируя Се Ляня, Фэн Синь специально повысил голос, чтобы его побесить. — Я не так звучу, — пробурчал Се Лянь, уже и забыв изначальную тему беседы. — И я отказываю ему чаще, чем ты думаешь. И заставляю убираться за собой. — Я знаю, просто... в этот раз этого уже недостаточно. Тем более, если ты хочешь, чтобы этого не повторилось. — Я понимаю, но... — Се Лянь прикусил губу и сжал в кулаке кольцо. На самом деле, он не выпускал его с той секунды, как вернул его себе. — Я слишком его люблю и сомневаюсь, что смогу заставить себя это сделать. — А что, ты хочешь, чтобы он вырос таким же, как Ци Жун? Се Лянь мгновенно скривился при упоминании этого имени. — Нет, — он помотал головой, несмотря на то, что Фэн Синь мог его лишь слышать. — Нет, ни в коем разе. — Тогда ты должен его воспитать. — Я не буду его бить. — Бить? — возмутился Фэн Синь. — Ты за кого меня принимаешь, Ваше Высочество? Естественно, я его бить не предлагаю! Наказания бывают не только телесные, знаешь ли. — Оу... — Се Лянь смутился. Конечно, и как он мог решить, что Фэн Синь посоветует ему ударить ребёнка? — Извини, я недопонял. Тогда что ты предлагаешь сделать? — Дай ему время подумать над своим поведением. Зажги палочку благовоний, скажи встать в угол и не уходить, пока палочка не догорит. — А если он расплачется? — Игнорируй. Се Лянь зажмурился, чувствуя, что он сам сейчас расплачется. — Это будет сложно. — Никто не говорил, что быть родителем легко. — Хорошо, я... попробую. — Удачи, Ваше Высочество, — и на этом Фэн Синь покинул сеть духовного общения. Се Лянь рвано вдохнул и встал. В прошлом он сражался с целыми армиями, держал меч часами до самого конца битвы. Но теперь его рука, сжимавшая палочку благовоний, слабо подрагивала про осознании того, что он должен сделать. — Гэгэ! — Хун-эр мгновенно подлетел к двери. — Гэгэ, мне жаль! — Я знаю, — Се Лянь погладил мальчика по волосам. Он понимал, что тот не приукрашивал. Понимал, что даже в обличье ребёнка Хуа Чэн никогда бы не стал намеренно его расстраивать. — Я знаю, что тебе жаль, Хун-эр, но... это уже не пролитые чернила или разбитая ваза. Мне придётся тебя наказать. Хунхун-эр понурил голову и напрягся. — Ты меня побьёшь? — хоть его голос дрожал, он даже не попытался отодвинуться, таким образом принимая наказание. — Ни в жизни, — Се Лянь сказал это уверенно, чтобы к Хун-эра не осталось никаких сомнений. Его не обидело то, как Хун-эр решил, что он сможет его ударить. Как бы хорошо Се Лянь к нему ни относился, собственное тяжёлое прошлое так просто не забудется. Ожидать побои в качестве наказания было уже своего рода привычкой. — Я дам тебе время подумать над твоим поведением, — Се Лянь положил руку Хунхун-эру на плечо и вёл его так вдоль коридора до тех пор, пока не нашёл подходящий угол. — Стой здесь, пока эта палочка благовоний не сгорит. Се Лянь поджёг благовония и отдал их ребёнку. Хун-эр при этом нахмурился и вопросительно взглянул на Се Ляня. — Гэгэ оставит меня тут одного? — В этом суть наказания. — Но ведь гэгэ обещал! — в полных немой мольбы глазах мальчика скопились готовые вот-вот пролиться слёзы. — Ты сказал, что никогда не оставишь меня, каким бы я ни был! — Да, обещал, — согласился Се Лянь и присел на корточки рядом. — И я сдержу своё обещание. Каким бы ты ни был, я никогда не уйду. Но это не значит, что за свою проделку ты останешься безнаказанным. — Мне это не нравится! — заявил Хун-эр и злобно топнул ногой. — Я не хочу стоять в углу! — В этом и смысл, — вздохнул Се Лянь и выпрямился. — Если будешь хорошо себя вести, тебе не придётся проходить это вновь. — Гэгэ... — проскулил Хун-эр, поняв, что пути обратно нет. — Я буду прямо в комнате в конце коридора. Приходи, когда палочка догорит. Се Лянь наклонился и поцеловал мальчика в лоб, прежде чем положить руки ему на плечи и развернуть его лицом в угол. Хунхун-эр продолжал хныкать, даже когда Се Лянь отошёл, радуясь, что тот хотя бы не расплакался. Потому что если бы разрыдался Хун-эр, то следом за ним заплакал бы и он сам, а душевные силы покидали его с каждым сделанным шагом. Ему приходилось бороться с самим собой, чтобы не развернуться и не отпустить мальчика просто так, без объяснений. Но он понимал: это к лучшему. Се Лянь должен был обозначить грань. Даже если Хун-эр действительно сожалел об украденном кольце и обо всём том, что его ранило, он не мог позволить этому повториться. Се Лянь должен был хранить этот прах, несмотря ни на что. Оказавшись в комнате, Се Лянь принялся ждать. Прожив на свете восемь сотен лет, он и подумать не мог, что сгорание какой-то палочки благовоний может казаться настолько нескончаемым. — Ваше Высочество, всё хорошо? — поинтересовался вошедший в комнату Инь Юй. — Инь Юй! — Се Лянь удивился, но вдруг понял, что тот пришёл как раз со стороны коридора, в котором находился Хунхун-эр. — Ты видел Хун-эра в углу? Он не выглядел грустным? Он же не плакал?.. Нет, стой, лучше не говори, я не хочу знать... На лице Инь Юя промелькнуло недоумевающие выражение, когда он оглянулся за своё плечо. — Молодой господин мне не встречался. Се Лянь застыл и почувствовал, как его сердце резко ухнуло вниз. — Он стоит в углу. Вон там, в коридоре... восточного крыла, да? Откуда ты только что пришёл. — Вы уверены, что он именно в том углу? Их в поместье не менее сотни... Инь Юй отскочил в сторону, когда Се Лянь внезапно помчался в коридор, после чего и сам пошёл следом. Вскоре они достигли нужного места. Се Лянь испуганно ахнул, но прикрыл рот рукой, чтобы заглушить этот звук. В углу осталась лишь источавшая слабый дым брошенная на пол тлеющая палочка благовоний.