***
вадю выписали в субботу, чему тот был очень сильно рад, ведь не хотел подводить друзей, зная, что пешков с лёгкостью найдёт отговорку, почему не стоит идти на вечеринку. именно поэтому они сейчас втроём идут по улице, разговаривая о чём-то. ну как, в основном только катя и козаков, а сережа просто слушает. ехать на такси пришлось тридцать минут, поэтому теперь обратного пути не существует. вчера шатен остался у голубоглазой. девушка рассказывала, что примерно произошло за то время, пока его не было, делилась интересными фактами из жизни. с ней было интересно. однозначно. намного лучше, чем одному в пустой квартире. не хотелось туда, она напоминала об одиночестве, съедала изнутри. сейчас он не один. с ним его друзья, но он всё также чувствует себя одиноким: некому рассказать о том, что происходит в жизни, потому что вадя и катя не поймут — они не воспринимают бессмертных, а тут ещё и информация, что их отношения вышли на новый уровень, именно — с драк на поцелуи, которые сережа не может контролировать, даже если очень сильно захочет. поэтому его главный план сейчас — прийти на вечеринку и напиться вусмерть, хоть заглушить душевную боль. однако перед этим стоило бы найти ваню, чтобы расставить все точки над «i» и не мучать самого себя. честно, это очень сильно изматывает морально, а физически добивает, словно целая стройка сваливается на парня каждый раз, когда русый смотрит своим стеклянным взглядом. — вот он, — козаков указывает на дом, где вовсю играет музыка. уши начинают болеть ещё до того, как они подходят к двери. рядом уже обжимаются какие-то подростки, которых пешков в школе не видел. друзья маши? может быть, а может и какие-то местные, которые решили прийти на бесплатную вечеринку, где в любом случае будет шанс набухаться до потери пульса. выглядит отвратительно. друзья протискиваются через них, останавливаясь возле белых диванов. тут никого нет, а значит можно усесться и ничего не делать. сережа решает, что это лучший план, потому что знакомых, кроме кати и вади, он пока не видит. остаётся надеяться на лучшее. через несколько минут друг уже тащит пластиковые стаканчики, наполненные жидкостью. на водку не похоже, да и на пиво тоже, но запах однозначно какой-то алкашки. — расслабься, серег, — странно слышать это от человека, у которого на лице несколько ссадин и пластырь возле шеи. шатен недовольно смотрит на протянутую руку, темными глазами скользя по ней. — ну, — впихивает в ладонь кареглазого, а потом под громкую музыку испаряется. снова оставили одного. класс, что ещё сказать. катя тоже отошла поговорить со своими подружками, которые мимолетно глядели на сережу и хихикали. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. может, самое время съебаться? пешков помнит, чем закончилась их последняя вечеринка. алкоголь уже начал накатывать волной, расплываясь по телу и дурманя разум. это не нравится, но с этим невозможно бороться никаким образом — парень проигрывает самому себе. на заднем плане играет пошлая молли. расслабление приходит только через несколько минут. пять или десять? юноша сбился со счету. хотелось на свежий воздух, но никто туда не пускал — пьяные в дрова дети сосались у выхода. проходить мимо них — ставить крест самому себе. придётся сидеть на месте, пока сущий ад не закончится. «но он не закончится, и ты это знаешь» — произносит внутренний голос, наталкивая на идею достать телефон и вызвать такси. вовремя подходит блондинка, облокачиваясь на спинку дивана. её глаза устремлены в центр. — я боюсь, что вадя натворит хуйни, — произносит тихо, но пешков легко может расслышать слова. девушка закусывает губу, наверное, пытаясь найти друга в толпе. — так и будет, — констатирует факт, скрещивая руки на груди. сережа очень хорошо знает парня, поэтому ему тяжело принять это. но приходится, чтобы в дальнейшем не разочаровать самого себя или катю. та громко вздыхает, усаживаясь рядом. голова падает на плечо шатена, а светлые локоны щекочут немного шею. — его жизнь ничему не учит. — почему же, на жопу приключения искать, — закатывает глаза, проверяя входящие сообщения. может в любой момент написать мама, которой он вчера обещал позвонить, но из-за внепланового сбоя решил этого не делать. вопросов будет слишком много, а ему хватает своих же, на которые невозможно ответить даже в трезвом уме. музыка начинает ещё сильнее бить по перепонкам. музыка громче, глаза закрыты, это нон стоп! ночью открытий. делай, что хочешь, я забываюсь, это нон стоп! не прекращаясь! тишины нет. нет почти ничего, кроме осознания, что всё идёт в бездну, а сереже ничего не остаётся, кроме как утопать там же. заебало. заебало почти всё, что с ним происходит. недомолвки особенно. блять, где вадя? начинает напрягать, что друг так долго не появляется в поле зрения, скорее всего что-то произошло. надо проверить, но ноги не хотят вставать, предпочитая оставаться на месте, будто вросли в пол. в помещении невыносимо душно. от каждого, кто проходит мимо, веет запахом дорогого алкоголя или сигарет. и каждому нужно пройти рядом, ведь других мест не существует. но из этих «каждых» парень не видит бессмертных. как и тогда. вани снова нет здесь. «это может быть из-за того, что было позавчера» — да нет, конечно же нет, потому что у русого нет моральных качеств, ему плевать. пешков даже уверен, что юноша забыл о том, что было вчера. и это бьет по печени, отдаваясь болью в и так раненом сердце. — пойду, поищу этого придурка, — находит силы в себе, чтобы вставать. но вот только «этот придурок» адресовано ваде или ване? смешно, всего одна буква, а столько меняет. катя кивает головой, оставаясь на месте. странно выглядело, если бы девушка пошла хвостиком за сережей. в её голове промелькнула было такая мысль, но погасла, когда парень сделал первые шаги в сторону двери, выходящей на задний двор. вдыхая свежий воздух, пешков рассматривает почти всех, кто тут находится, но никого знакомого. рука сама по себе тянется за сигаретой, которая, кажется, должна сейчас помочь. курить — табу. пить что попало в неограниченных количествах — табу. сережа уже чувствовал себя, как в пасти льва, потому что нарушил главные правила, которые могли сегодня спасти. облажался, но ничего другого не может сделать — сигарета покоится во рту, а тёмные локоны спутывает меж собой ветер. парень прошёл глубже, ближе к лесу, останавливаясь возле скамейки. из-за алкоголя мозг плыл максимально быстро, поэтому он решил, что опять присесть — лучшая идея за день. сигаретный дым заполнял лёгкие. рано или поздно с ними будут проблемы, но сейчас похуй. вообще на всё, что происходит в его жизни. ему хотелось спокойствия, и лес дарил такую возможность. ему хотелось почувствовать себя расслаблено, и звуки природы позволяли. никто не звонит и не пишет — похуй. ему было хорошо. всё было хорошо. всё было замечательно. пешков, кажется, счастлив, когда находится один — нет рядом вади, перед которым стыдно за происходящее, нет рядом общества, которое посчитает нужным высказаться по поводу его жизни. никого. только он и природа. и лёгкий запах алкоголя, никотина и ментола. шатен сразу понимает, что он здесь не один. его парализует на несколько секунд, пока мозг не может правильно функционировать. холод окутывает тело, а сердце сжимается. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. и он попался. только полностью не осознает этого, потому что градус не позволяет. наоборот — раскрепощает парня настолько, что тот поворачивается корпусом, смотря в серые глаза без опаски, которая прячется внутри. тревога мечется по организму. — решил возобновить наш позавчерашний разговор? — тушит сигарету о бортик скамейки. глаза мгновенно плывут. бля-я-ять. соберись. соберись. соберись. — будешь повторять то, что позавчера говорил? — коверкает его речь бессмертных, ожидая чего-то большего от пешкова. — мне кажется, твоя очередь изливать душу. пора заканчивать терзать чужие, — облизывает пересохшие губы, отчётливо понимая, что может получить за свои слова. все былые раны начинают болеть в тот момент, когда шатен заканчивает говорить. нет, он серьёзно слетел с катушек, раз так нагло дерзит своему главному страху, который сжимает руки в кулаки, готовясь размазать смазливое личико по скамейке. злость разливается по телу стремительно. она заполняет каждый миллиметр. это была слишком страшная смесь, взрывающая сознание и отключающая его практически насовсем. но зеленоглазый держится, выплевывая фразу: — мне кажется, со шлюхами такое не обсуждают. и даже сейчас он отталкивает. и даже сейчас он воздвигает перед собой стену, через которую невозможно будет переступить. но сережа заебался, помните? ему тошно от того, что об него каждый раз вытирают ноги, а он молча терпит, зализывая каждую рану. нет, хватит этого. парень встаёт, проходя мимо вани, который, кажется, ожидал такой реакции. он питается ей и хочет всё видеть слишком остро, — ему надо, необходимо так, как сереже кислород в душной комнате. — что, к шавке той белобрысой побежал, чтобы она тебя поддержала? — произносит русый, когда шатен слишком близко к нему. парень поворачивается, сталкиваясь взглядом с чужим. темный и живой с серым и безжизненным. — шлюха должна быть общей, не забывай, бессмертных, — и пешков уходит с этой вечеринки. домой? тут или рядом он не хочет находиться. надо бы сказать об этом кате или ваде, но юноша не думает. ему хочется в пустые, но зато родные стены. он уверен, что сделал гигантскую ошибку, потому что пришёл сюда. парень ожидал другого. необходимо уйти без каких-либо вопросов, потому что на его лице написано, что он сейчас готов лечь под ближайший поезд или машину. бессмертных смотрит ему вслед, получая сообщение от глеба: «мы тебя ждём». ваня думает о том, чтобы разъебать телефон к хуям, но смартфон покоится в руке. он зол, но на самого себя. и это ненавидит больше всего.***
русый идёт в сторону притона. он не знает, как именно туда попасть, но ему это нужно — ждут. а время лучше не тянуть, ведь парень знает, чем именно это может закончиться. непоправимой ошибкой? нет, другим, более ужасным. не хочет тут быть, но всем остальным плевать на его чувства, поэтому приходится тащить тело по ступенькам, которых, кажется, нескончаемое количество. или это из-за алкоголя, что юноша выпил в самом начале, чтобы как-то убить свои эмоции. напряжение разливалось по телу с невероятной скоростью. он думал о сереже. он постоянно думал о сереже. почти каждую секунду. этот мальчишка будто привязал к себе всеми возможными цепями и теперь не отпускает. имя этого парнишки разъедает мозг, и бессмертных не может от этого избавиться. даже спиртное не позволяет забыться хотя бы на секундочку. это невозможно, это пожирает изнутри. проклятие. пешков и есть его проклятие, которое будет ходить по пятам. неизбежное. разрушаемое. ненавистное. ваня задыхается, потому что тяжело всё это держать в себе. шатена хочется убить, ведь он даже в убитом состоянии помогает монстру, который разрушает его и его жизнь. русый мотает головой, отгоняя от себя слишком мрачные и ненавистные мысли о том, кого должен презирать. дверь в помещение распахивается, и ваня видит глеба. тот сразу же замечает свою зверюшку, вальяжно приподнимаясь и проходя вперёд: — ой, посмотрите, кто это к нам пришёл? — наигранно произносит, обходя юношу стороной. девушки, что наблюдали за этим, захихикали. — и мы же помним, что делают с теми, кто первый раз сюда приходит? — проговаривает это возле уха. — пошёл на хуй, малышев, — зеленоглазый пятится от него, но глеб не хочет так быстро лишаться удовольствия. это не по его части. — не дерзи мне, ванечка. лучше пройди и расслабься, ты слишком напряжённый. нам кое-что нужно обсудить, — бессмертных внутри сжимается. ноздри раздуваются, когда впереди люди расступаются, чтобы он сел. «блять, они считают тебя за своих» — громко говорит внутренний голос. — «ты серьёзно хочешь оставаться в этом месте? сука, если у тебя поехала крыша, то не значит, что это на всю жизнь. они — заядлые наркоманы и алкоголики, разве ты такой?» нет, конечно. он не торкается и не пьёт каждыми днями водку, чтобы утешить свое состояние. он всего лишь портит жизнь людям. одному человеку, если быть конкретнее. ваня — всего лишь чудовище по сравнению с теми, кто сейчас находится в помещении. русому протягивают выпивку, но он отказывается, втыкая в телефон. сколько ещё ждать слов от малышева? кажется, тот даже таким образом играет, потому что ему нравится. руки сжимают гаджет сильнее и сильнее, а перед глазами — сообщения от этого урода. пора удалить его номер, но не может. потому что диме нужна помощь. его сводный брат не выживет, если ваня сейчас что-то сделает не так. страх за жизнь близкого, который нуждается в нем, заставляет сидеть на месте и ожидать свою учесть. когда-то очень давно зеленоглазый попросил помощь у глеба, а тот решил, что таким образом сможет найти себе собачку, которая будет приносить ему наркотики, выпивку — всё, что захочет, а захочет он многого, ведь делается это не его руками. ваня знал, на что идёт, ведь диме жизненно необходима была операция, которую невозможно оплатить за раз. и тогда-то парень подписал себе смертный приговор, который должен по сей день нести на себе. бессмертных не помнит день, когда он переступил дозволенную грань между «настоящим человеком» и «бесчувственным ублюдком», но он отчётливо запомнил, как в обессиленном состоянии позвонил малышеву, чтобы тот помог. не было никого другого, кто мог бы что-то сделать, а парень так вовремя оказался рядом. правда, лучше бы жизнь обернулась по-другому, и по дороге к дому русого сбила бы машина. у вани не было ничего. он был закрытым и чертовски жестоким к окружающим, не подпускал к себе никого, кто хотел помочь. но пришлось перепрыгнуть через самого себя, чтобы с братом было всё хорошо. парень понимает, что делает добро, но это добро убивает. мучительно и жестоко режет по больным местам. любовь к этому отморозку полностью затмила глаза. русому не сразу удалось понять, почему его жизнь развалилась на несколько кусочков, которые потом невозможно будет собрать. когда-то горящие очи потухли, оставляя только серые и мёртвые. никто не знал о прошлом вани. для всех он — просто эгоистичный ублюдок, но никто не заглядывал к нему в душу и не смотрел, что там. а там творился настоящий хаос, который сжирал бессмертных изнутри, не позволяя нормально дышать. всё было хреново. всё было очень хреново, потому что выбраться из этого дерьма сил не хватало. они иссякли ещё тогда, когда парня втирали в грязь, а он слепо верил в искренние чувства, надевая эти ебаные розовые очки, за которыми ничего не было. он полюбил не того человека и попался на этом, заставляя своего сводного брата страдать всё больше. любимый в прошлом человек, ради которого зеленоглазый мог лечь поперек дороги и разрешить его машине переехать себя. и глеб всё равно предал его, размазывая мокрые дорожки по щекам, потому что такие, как он, не умеют любить. умеют пользоваться — факт, но на влюблённость не способны. это была первая настоящая любовь. ване казалось, что эта любовь была настоящей. бессмертных любил и доверял этому человеку настолько сильно, чувствуя себя счастливым только с ним. от этой любви у русого срывало крышу. малышев поселил в сердце парня монстра, а второй выходил его из-за того, что не мог никак свыкнуться: в этом мире ему не суждено быть любимым. любить — не значит получать обратное — это он усвоил тогда, когда глеб поставил множество правил, которые нельзя нарушать. жизнь рушилась и рушится по сей день, когда ваня видит знакомый номер. пустые обещания. абсолютно гнилое настоящее и нет никакого будущего. это утопия. это, блять, что ни на есть настоящая утопия. — там привели двух новеньких. говорят, они хотят вступить в наши ряды, — откуда-то появляется розоволосая девушка. от неё пахнет перегаром, из-за чего скулы сводит очень сильно. — очень хорошо. ванюш, не хочешь их встретить? — глеб усмехается. — ни за что на свете, — потому что перед глазами на всю жизнь останутся эти жуткие моменты. такое не возможно забыть. малышев отпивает немного содержимого стаканчика, ставя вещь возле бессмертных, привлекая тем самым внимание. его глаза скользят по парню, который очень сильно изменился. и малышев кайфует от этого, облизывая губы. — как знаешь. у русого глаза мутнеют из-за количества виски в крови. он выпил ровно бутылку перед приходом, но становится плохо ему прямо сейчас. в помещении невыносимо душно. парень встаёт, поправляя толстовку, которая почему-то задралась. скорее всего потому, что та розоволосая придержала её, чтобы юноша раньше времени не ушёл. но ему похуй. бессмертных хочет уйти как можно быстрее. здесь невозможно находиться, атмосфера давит и разделяет тело на маленькие кусочки. но сердца же всё равно не существует, так? зелёные глаза ищут дверь на улицу, но ловят в поле зрения знакомую макушку. блять. пешков. сердце заходится в бешеном темпе, когда шатена уводят в другую комнату. а тот, как слепой котенок, ведётся. сережа — один из тех, кому сейчас будет пиздец.