честно-честно

бессмертных бежит изо всех сил домой, осознавая, что потерял целый мир. руки до сих пор трясутся, а мокрые дорожки на щеках обдувает холодный зимний ветер. этот день он никогда не забудет, потому что такое невозможно. ваня помнит абсолютно всё. и это «абсолютно всё» хочется забыть вместе с сигаретами. парень курит, когда напряжен, курит, когда хочет расслабиться, но только сейчас это не помогает. юноше нужна хоть какая-то поддержка, в которой он нуждается, но не получает ничего в ответ. из-за этого светлая душа превращается в совершенно черную. бессмертных научился ненавидеть, когда в сотый раз об него вытерли ноги. и сделал это любимый человек. тот, ради кого мальчик готов был горы свернуть. он растоптан этим миром, и ничего не смог сделать. руки не поднимаются, чтобы что-то сделать, потому что крохотное сердце до сих пор любит и надеется на взаимные чувства. юноше хочется верить, что это будет взаимно, но пока приходится только разочаровываться в ужасной жизни день за днем. русый переходит на бег, когда видит заветный подъезд. нет ни одного фонаря, но парень знает, куда идти. сердце начинает стучать сильнее и не потому, что он пробежался по всему району, нет, а потому, что может сейчас быть отвергнутым. снова. всегда. ваня никогда не был желанным ребенком. ваня никогда не был любимым ребенком. ваня никогда не чувствовал себя нужным ребенком. он — всего лишь простая кукла в руках ужасного кукловода. и ему приходилось это понимать, когда палец нажимал на звонок двери. было страшно, что не откроют. но было страшно не за себя, а за близкого человека. ваня был лишним. всегда. во всём. слезы скатываются по подбородку, капая на серый пол. на лестничной клетке пахнет дешёвыми сигаретами и какой-то адской болью, которая убивает парня. зеленоглазый растирает мокрую дорожку на щеке, второй раз нажимая на кнопку. от всего тошнит. бессмертных хочет верить, что всё, что сейчас происходит, — глупый сон, который закончится ровно тогда, когда дверь откроют. но жестокая реальность бьёт по больным местам. внутренний голос успокаивал как-то, но от этого не становилось легче — эмоции отключили мозг. трясущиеся пальцы дотрагиваются до звонка в третий раз. открывается дверь. сердце стучит так, словно туда посадили птичку и не выпустили. зелёные глаза смотрят на глеба с безмолвной просьбой, а тот надменно усмехается. — дима попал в аварию, ему нужна срочно операция, иначе он умрет, — сиплым голосом проговаривает ваня, запихивая в себя новый поток слез. трудно произносить это, ведь парень сам не верит в происходящее. кажется, ему легче сейчас прыгнуть под поезд. положить голову на рельсы и ждать. смерти, например. всё было плохо. настолько плохо, что невозможно описать словами. состояние бессмертных — худшее, что видело человечество. он на грани, но ему хочется помочь своему брату. — и что мне надо сделать? — малышев выгибает бровь, скрещивая руки на груди. — оплати лечение. пожалуйста, оплати лечение. я всё верну, обязательно всё верну, — шмыгает носом. от большого потрясения колотит изнутри. ноги подгибаются, а сам ваня понимает, что вот-вот упадёт в обморок. его сводный брат, которого он считал своим родным, может умереть в любую секунду, а всё потому, что бессмертных не уследил. не вытащил в тот момент, когда это нужно было. русый ненавидит себя настолько сильно, что готов оказаться на месте димы, лишь бы только мальчик не умер. ваня готов на всё. но не все готовы ради вани на такое. однако на это сейчас плевать. — мне не нужны твои деньги, — это значит нет? это значит, что у брата не существует шанса на жизнь? — мне нужен ты. — что…? — тихо произносит зеленоглазый, смотря в пустоту за спиной глеба. тот облокачивается на дверной проём, обводя взглядом парня. каждая секунда, когда тот молчит, стоит диминой жизни, и ваня это понимает, сжимая руки до побеления костяшек. — да. твои бумажки никогда не заменят твои ручки. ты будешь приносить мне наркоту, а я буду оплачивать лечение твоему брату. если что-то будет не так — ты меня понимаешь, — облизывает губы, понимая, что мышка попалась в лапы кошки. они захлопнулись, не давая серому существу возможности на новый вдох. а сейчас он необходимо важен. конечно, глебу нужна выгода. ему хочется, чтобы за него делали все грязные делишки — доставали запрещенку. зеленоглазый всё ещё надеялся, что у малышева есть какие-то чувства к нему, но тот наплевал на все моральные качества, ставя перед юношей свои правила, которых стоило придерживаться, иначе будет непоправимое. всё то, что было внутри, испортилось вместе с его словами. мальчик бессмертных повзрослел, когда его предали. мальчик бессмертных сломался. казалось, что навсегда. мир рухнул. солнце исчезло, оставляя только полнейшую темноту, которую никогда никто не вытащит из груди. звериная любовь превратилась в звериную ненависть, которая поглотила русого так сильно, что остановить себя от прыжка в бездну он уже не смог. — хорошо. глаза — пустые, холодные и мертвые. бессмертных лишь тогда понял, что любить — это не просто больно, это невыносимо. ненависть ко всему окружающему зародилась так быстро, так стремительно, что русый уже не смог противостоять своим негативным эмоциям. ненависть — способ защититься от всего, что происходит. и юноше нравится так жить, потому что нет ничего. внутри пусто. нечего ломать. всё сломано уже давно.

***

ваня курит, когда хочет успокоиться. ваня трахается, когда хочет снять напряжение. но сейчас он просто курит и плюёт на всё, что кажется неправильным и аморальным. плевать. действительно. но карие, с расширенными от испуга или чего-то другого зрачками глаза преследуют везде, куда парень только бы не делся. вдохи-выдохи. тяжёлое дыхание на своих губах так странно ощущать, особенно когда бессмертных сам запомнил это — никто другой не просил. обычно ему похуй, но сейчас до костей пробирает вишнёвый вкус. бессмертных сходит с ума. он чувствует. причем слишком стремительно, не знает, как это остановить. юноша готов лечь в психушку, лишь бы не чувствовать сейчас. это рвет изнутри, словно то чудовище, которое ваня прятал всё это время, начало царапать органы, порываясь выйти из тела. это взрывает. это убивает. это разрывает парня на кусочки. бессмертных не ощущает себя даже тогда, когда сигарета касается уст. но тот поцелуй в уборной вернул спокойствие. он вдруг почувствовал облегчение, стоило снова коснуться алых губ. убийственный запах шоколада и клубники будоражил сознание и отключал его насовсем. так мог пахнуть только пешков. мать его, пешков, от которого вены вздуваются на шее, от которого ненависть бурлит в теле, лавой извергаясь почти каждый раз, когда парень попадается на глаза. его запах теперь блуждает по коже, растворяясь в крови. это невозможно контролировать, ваня теряет себя в мыслях и понимает, что земля уходит из-под ног, потому что… потому что он снова хочет к сереже. потому что он снова хочет почувствовать себя нужным. но получится это только с шатеном. пора заканчивать с этим. — я ненавижу тебя, ублюдок, — рычит в тишину русый. но никакого ответа, потому что один в квартире — мать задерживается на работе, пока сын утопает в ненависти. она пленит так быстро, что ты не успеваешь среагировать. но всё равно не скажет эти слова в тёмные глаза. даже когда ситуация позволяет. хочется зацепить пешкова, однако ничего не получается — шатен проглатывает, вставая с колен на ноги. и когда он видит парня одного на лавочке, а все остальные в дрова пьяные на вечеринке, — его окончательно разрывает. он стоит сзади, покуривая излюбленные сигареты, от которых уже тошно. да русому почти от всего тошно — даже от себя. взгляд скользит по кареглазому, задерживаясь несколько секунд на темных, шоколадных волосах. ветер касается их, поднимая немного наверх. светлая чёлка не позволяет увидеть, что делает юноша, но и тот не хочет казаться загадкой. даже после того, как ваня выпил целую бутылку алкоголя, он всё равно замечает на себе испуганные глаза. сережа точно не ожидал его сейчас, потому что, честно, нахуя русому стоять за ним? это в голове никак не укладывается. достойные объяснения давно оказались где-то на дне. там, где им нужно быть. бессмертных старался ничего не говорить, но пьяный язык решил, что такого никогда не будет. тишина — не про ваню, у которого глаза искрятся после того, как сережа уходит. «правильно. беги от меня. быстрее. к той шлюхе, которая утешит тебя» — произносит про себя русый, ненавидя в эту секунду всех. он — чудовище, а от таких стоит держаться подальше, потому что, кто знает, что может произойти. но как же он ошибался, ведь пешков побежал не к кате или к ваде, а к нему. в его лапы. в логово, где его разорвут на маленькие кусочки, а потом скормят. зеленоглазый чувствует приближение чего-то страшного, но не может понять, чего именно. это чувство царапает внутри и не дает сосредоточиться. возможно, это чувство называют тревогой. да, пожалуй, ваня умеет чувствовать. и он чувствует. блять. блять. блять. мозг из-за спиртного в крови совершенно не позволяет правильно мыслить, подкидывая только, что будет с кареглазым через несколько минут. голова кружится, а блевать посередине комнаты — не очень крутая идея, особенно когда рядом глеб. малышев видит, как бессмертных встрепенулся, направляясь к нему. но правила в игре совершенно другие. парень нагло усмехается, подталкивая пешкова к двери. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. лёгкие отказывают и не потому, что ваня слишком часто курит, а потому, что юноша осознаёт, что сейчас будет. перед глазами всплывают все ужасные моменты, которые невозможно забыть, даже если очень сильно попытаешься. нет такого наркотика, чтобы возможно было стереть память. сереже пиздец.

***

сережа сам не знает, куда идëт. хочется домой, но в то же время парень понимает, что там ничего не будет — никакого спокойствия или поддержки. звонить матери ровно также, как и заказывать такси, — бессмысленно. носки кед насквозь промокли. холодно. его душе холодно. пустота ещё сильнее поглощает здравый смысл. парню хочется лечь на дорогу, а рядом поставить табличку: «дави нахуй, всё равно в жизни хуйня». единственное, что останавливает, — отсутствие таблички. хотя, кажется, ещё чуть-чуть и юноша сам где-нибудь её найдёт. катя и вадя остались там, позади, на вечеринке, где пешкову не было места. он больше не мог находиться в доме, а ваня поставил точку, перечеркивая все планы. шатену плевать — он делает, что говорит внутренний голос, а тот кричит, чтобы кареглазый бежал. пустынные улицы и ни одной души — видит перед собой сережа, когда проходит глубже и глубже в район. он уже потерялся и не понимает, где находится, поэтому ничего не остаётся, кроме как идти дальше — если надо, закажет такси. но сейчас автомобиль ему не нужен. хотя как, нужен, только не как транспорт, который отвезёт домой. по пути заходит в алкомаркет, чтобы купить новую бутылку спиртного. плевать, на что тратить деньги, потому что мать и так отправит их слишком много. парень покупает в основном только корм коту. моррисон — шатен уверен — сейчас спит на диване, поджав ушки, ведь соседи решили устроить внеплановый ремонт. присосавшись к горлышку бутылки, юноша делает несколько глотков, а потом кривится. жидкость обжигает горло, по венам растекается некое удовольствие, которое парень не ощущал до этого. нет, на первой вечеринке было что-то похожее, но только сейчас всё намного острее. рядом появляется незнакомка. пешков не сразу ловит её взглядом. лишь только когда она оказывается слишком близко, он замечает её общество. она скользит по нему глазами, а потом подходит ещё ближе: — не будет сигареты? — спрашивает. сережа по каким-то не понятным причинам, — конечно, алкоголь не виноват, — тупит несколько секунд, вглядываясь в пустоту: — чего? — стеклянные очи следят за каждым новым действием. — сигареты, говорю, не будет? где ты так наебенился, что не можешь четко слышать? — теперь юноша замечает ещё один силуэт, больше похожий на мужчину. плечи напрягаются, а сам шатен молча кивает, доставая пачку сигарет. сероглазая довольно кивает головой, принимая одну из никотиновых палочек. он искренне не понимает, что от него нужно. кажется, его сейчас убьют, потому что обстановка не похожа на дружескую. сердце стучит сильнее, когда девушка затягивается первый раз, выдыхая яд в лицо парню. — не хочешь расслабиться? — опять выдыхает табачный дым возле лица, — нам не хватает одного человека, чтобы нас пустили на вечеринку, а ты, как я вижу, уже давно где-то тусишь, — её губы искажаются в улыбке. звериный оскал, такой же, как и в самом начале у бессмертных. от этого становится не по себе. воспоминания будоражат разум, а алкоголь пленит рассудок. убийственное месиво, если честно. сережа гулко сглатывает. парень, что стоял сзади, делает шаг, попадаясь на глаза. свет фонаря, который находился в нескольких метрах, позволяет разглядеть его лицо. но оно незнакомое, блять. — че за хуйня? — бешено бегает по улице глазами, будто сейчас кто-то должен выйти, но никого нет. как всегда — никого нет в такую минуту. — ну так что? — спрашивает девушка, а шатен хлопает ресницами. — я… вы вообще кто? — выдавливает из себя что-то, похожее на целую фразу. незнакомка закатывает глаза: — меня — лера, его, — указывает на парня, — даня, ну так? или ты дальше будешь задавать глупые вопросы? — выкидывает сигарету рядом с сережей. повисает тишина. сероглазая смотрит на шатена. тот перестал понимать всё, что происходит в этом мире. алкоголь отказал в функциях мозга. — тебе понравится, — заебавшись ждать, отрезает лера, — поверь мне. девушка берёт его за руку, ускоряя темп. сейчас она пользуется тем, что парень пьян, ведь в трезвом состоянии он бы никуда и никогда не пошёл. разум ещё не настолько поплыл, чтобы с какими-то алкашами по подворотням лазить, а та голубоволосая вроде не выглядит заядлым любителем спиртного. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. пешков едва ли подоспевает за ней. они заходят в какое-то здание с черного входа, а потом сережу опять же тащат вдоль, по темным коридорам. парень, что был с ними, пропадает через несколько этажей, а девушка всë так же мёртвой хваткой держится за руку и тащит, тащит вперёд. и только сейчас шатен понимает — что-то не так. ладонь сероглазой почти намертво вцепляется в запястье и не позволяет остановиться. юноша ничего не понимает. — отпусти, — заплетающимся языком произносит сережа, но его игнорируют. очень сильно хочет выбраться из этой хватки, но не может, потому что девушка, на удивление, очень сильная. тело из-за алкоголя слабеет моментально. ноги подкашиваются, кареглазый вот-вот упадёт. его грудь поднимается и опускается слишком часто, потому что кислорода в лёгких не хватает. и ему это не нравится, но сережа пытается успокоить себя хоть как-то. стоит только ей разжать руки, как он вырвется и убежит, но девушка не хочет этого делать. ещё несколько этажей и сердце сережи откажет. оно слишком громко стучит. намного громче, чем музыка в этом здании. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. — пришли. расслабляйся. скоро к тебе должны подойти, чтобы сделать некую экскурсию по этому месту. она интересная, — голубоволосая произносит это, а потом скрывается в толпе. слишком много людей, слишком непонятное место. пешков пятится назад, как к нему подплывает ещё какой-то непонятный тип. шатен пугается его, стоит только парню коснуться его руки. — не очкуй так сильно, — улыбается, облизывая губы. кареглазый теряется сильнее. — меня глеб зовут, я сегодня твой гид, — усмехается. что, блять, тут происходит? они все настолько обкуренные, что смеются с хуйни? волна алкоголя накрывает ещё, когда сережу хватают под локоть и опять тащат в непонятное место. парню действительно становится не по себе, все внутренности сжимаются от испуга, и шатен не может его побороть. внутри подсказывают, что его ведут на смертную казнь. — твоя экскурсия начинается отсюда. подожди немного, я скоро приду, — малышев закрывает дверь прежде, чем пешков успевает сообразить. сердце кареглазого сжимается. — эй, бля, что за хуйня, откройте дверь! — безрезультатно дергает ручку двери. та не поддается, потому что заперли снаружи. это пиздец. это пиздец. это пиздец. сережа не дышит, не двигается. паника окутывает с ног до головы. вляпался. всё слишком плохо. кажется, чутьё пешкова его всё-таки не подвело. но всё абсолютно плохо, потому что кареглазый никогда не ошибается в своих чувствах. даже постоянная мантра сейчас абсолютно не работала и не могла помочь успокоиться. тревога росла в геометрической прогрессии, а юноша не знал, что ему делать. шатен попытался позвонить, но тут не было связи. не ловило. глаза открывались и закрывались, пытаясь остановить слезы. не хотелось плакать, но сейчас казалось, что это последний раз, когда его может пожалеть судьба. сережа запустил руки в волосы и тяжело вздохнул, пытаясь придумать, план побега до того, как его захотят убить, например. парня передёрнуло от холодных мурашек на спине. звать на помощь абсолютно бессмысленно: никто не услышит, да и вряд ли кто-то захочет выпустить пешкова, если его закрыли. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. паника не поможет. нужно успокоиться и мыслить здраво. всё хорошо. всё хорошо. всё хорошо. когда всё хорошо обычно всё плохо. и сережа знает это. сережа чувствует это.

***

— птичка попалась в клетку, — смеётся глеб, когда они с ваней остаются одни в кабинете. больше никакой личности, которая могла бы их видеть. все давно занимаются своими делами. бессмертных хмыкает, усаживаясь напротив малышева. серые глаза смотрят за каждым новым движением парня, который достаёт пакетик, вертя его в руках. хорошо видно, как горят огни в очах. черти пляшут возле костра. русый знает, что бывает с теми, кто не слушается глеба. он помнит каждый раз, когда оступался. раны кровоточат, не заживая. синяки украшают молочную кожу. ваня подчиняется приказам малышева и ненавидит себя за то, что когда-то считал его самым лучшим человеком на свете. теперь бессмертных — лишь пешка в чужой игре. в ней совершенно другие правила, и ставит их совершенно другой человек. русый ненавидит себя за то, что когда-то любил этого морального урода, который раскатывает его по асфальту во всякий удобный для него момент. в руках у малышева molly, которую принес зеленоглазый. парень облизывает пересохшие губы, поднимая хищный взгляд на ваню. у второго лёгкие сжимаются. бессмертных прямо сейчас хочет уничтожить глеба. сжимаются кулаки, а челюсти сводит. юноша это наблюдает, усмехаясь: — не хочешь, ванечка? — протягивает двумя пальцами вперёд. его звериный оскал будоражит, вызывая новый табун мурашек. холод пробирает кости. — не боишься сдохнуть? — русый быстро осматривает комнату, в которой они находятся. он тут ещё никогда не был, поэтому нужно быстро оценить помещение, чтобы знать, куда бежать, если пристанище найдёт полиция. до глеба долетали лишь обрывки фраз, потому что он уже давно нюхнул целую дорожку. все гадкие мысли о том, что нужно завязать, сходили на нет. он зависим, даже не отрицая тот факт, что играет со смертью. страшно привлекательно. наркоман без будущего, без цели, без любви. плевать, потому что назад дороги нет. его глаза полностью поглотили тёмные зрачки. он улыбнулся, обнажая клыки. — я уже давно сдох, — коротко отвечает малышев. через несколько секунд парень начал смеяться. этот смех не был похож на естественный, скорее на сумасшедший. русого передергивает от осознания паршивости ситуации, но он сидит на месте, ровно держа голову, чтобы глеб не понял, что ему страшно. а ему пиздец как страшно. внутренности сжимаются каждый раз, когда парень ловит на себе взгляд чужих глаз. и это хуево, потому что юноша не может это контролировать. ему нравится, когда слушаются только его, но сейчас он в проигрышной ситуации. — а тебе, видимо, плевать на свою жизнь, да, ванечка? — протягивает гласные его имени, в самом конце останавливаясь в нескольких сантиметрах от бессмертных. зеленоглазый вдыхает кислород, его катастрофически мало. маска трещит по швам, когда глеб ударяет. ваня чувствует острую боль в районе живота и складывается пополам. в глазах начинает темнеть, а предательский хрип, похожий на змеиное шипение, вырывается из горла. серые глаза пожирают кожу, оставляя невидимые ожоги. бессмертных с ненавистью смотрит на малышева, каждой клеточкой тела желая, чтобы тот сдох медленно и мучительно, потому что такие ублюдки, как он, вообще не должны ходить по земле. у него отказывают тормоза окончательно. выдыхает слишком резко. в помещении становится слишком жарко. чувствуется привкус металла, от которого дурманит. всё нутро дрожит под напором бешеной ярости. следующий удар приходится в челюсть. русый сплевывает кровь с разбитой губы и дергается в сторону, пытаясь ударить глеба по лицу, но у него ничего не получалось. малышев слишком изворотливый даже под действием наркотика. а так хотелось размазать парня по стенке, точно также, как тот размазал его самого когда-то. в глазах — огонь ненависти ко всему, что только может двигаться. ваня презирает каждого. кровь стекает по подбородку. вся одежда в алой жидкости. противно. отвратительно. унизительно. бессмертных не чувствует носа. глеб стоит слишком близко, омерзительно довольно наблюдая за тем, что сотворил. — зачем ты это сделал? — шипит, как настоящая змея. зеленоглазый давно уже попробовал яд, который успел убить сердце. — потому что я такой же, как ты. от очередного удара у парня темнеет в глазах, и он чуть-ли не теряет сознание. злость полностью поглощает разум, оставляя только негатив. он ненавидит глеба также сильно, как когда-то любил.

***

парень сверкает холодным безразличным взглядом, но внутри что-то взорвалось, когда глеб хищно облизнул губы и присел обратно после того, как запер шатена в комнате. ване не стоило смотреть в сторону двери, было бы намного легче. блять, почему там именно пешков? почему не кто-то другой? сука. бессмертных знал, что юноша делает с такими, как сережа, поэтому не мог допустить. не сегодня. никогда. русый не может позволить этому монстру завладеть кем-то ещё, особенно таким способом. брюнет смотрит на зеленоглазого с каким-то интересом, но внутри у русого ничего нет. есть только злость, которая слишком стремительно расходится по всему телу. она пленит каждую частичку, растекаясь, как удовольствие. кажется, будто парень только что положил себе на язык препарат, но только вместо эйфории получил неимоверное желание уничтожить глеба. когда бессмертных чего-то боится, он обычно проявляет агрессию, чтобы не показать свой страх. он ждет приказа, чтобы выполнить его. — ты можешь быть свободен. в следующий раз принеси больше, развлечемся тут все, — ваня тут же поднимается с кресла и хватает куртку, отпихивая в сторону какую-то шлюху, что обвилась вокруг шеи малышева. та возмущается, но русый не слышит её, мечтая поскорее убраться отсюда. бессмертных уходит, не смотря ни на кого и затыкая голос своего разума, который орет о том, что нельзя бросать шатена там, иначе парня сожрут. но ему плевать на пешкова, ведь так? правильно, ему плевать. он ненавидит кареглазого и ему абсолютно плевать, что с ним сделает глеб. ваня не хочет спасать парня, да и зачем? будет легче, если тот сдохнет, верно? он, кажется, раньше жил только ради этого. особенно тогда, когда его чуть не задушили. иногда мысли становятся материальными. «мне всё равно, что с тобой будет, пешков, слышишь? и мне всё равно, потому что я ненавижу тебя всей душой и сердцем» — произносит про себя бессмертных. он верит в эти слова. «но почему тогда оно так быстро бьётся, и руки сжимаются в кулаки, когда ты начинаешь думать, что грязные руки этого подонка могут прикоснуться к пешкову?» — язвит внутренний голос, подкидывая дрова в костер, подливая в него же масло. ему плевать. ему плевать. ему плевать. «сережа сейчас нуждается в твоей помощи. ты боишься, но не за себя. ты боишься за его жизнь. за него. ты боишься, вань. боишься, что кто-то другой может причинить ему боль. он ведь не заслуживает того, что с ним происходит. и ты это знаешь. он не должен страдать из-за тебя, бессмертных. не должен.» русый идёт к выходу по темным коридорам, где очень сильно пахнет сигаретами. ему самому хочется закурить, но не может — не контролирует свои действия. в нём вот-вот взорвётся что-то.

***

ледяные мурашки бегут вдоль по позвоночнику, когда пешков слышит чужие шаги за дверью. они быстрые. сережа осознанно вжимается спиной в стену, пытаясь защититься от того, что его ждет. а его ждёт смерть. и он это понимает, прикрывая лицо руками. ключ звенит в замочной скважине, и сердце шатена подступает к горлу от бешеного испуга. кровь застывает в жилах, парень не может дышать, испуганным взглядом смотря на дверь. та распахивается, и кареглазый окончательно, кажется, начинает дуреть от своего страха. — ваня? — не веря в происходящее, произносит сережа, когда в дверях стоит силуэт русого. бессмертных вернулся за пешковым. бессмертных сделал правильный выбор. бессмертных выбрал пешкова.