честно-честно

почему нельзя стереть себе память? перемотать свою жизнь, но только в обратном направлении, когда всё становится совершенно невыносимо, ведь тебя слова режут на мелкие кусочки, втыкая в твое тело сотни маленьких острых раскалённых ножей, которые разрывают душу изнутри? и ты не можешь спрятаться, не можешь убежать. приходится погибать, но агония всё ещё продолжается. уже вне тела. ты ищешь выход там, где только темнота и пустота, воплощаемые в твои самые страшные ночные ужасы. чудовище вырывает твоё сердце раз за разом, пока ты не проснешься, и ты уже боишься спать, потому что там тебя ждет он — дьявол, сатана, кому как угодно. ты знаешь, что нельзя закрывать глаза, но приходится. будто кто-то заставляет тебя заснуть. круги ада начинают своё слишком долгое вращение, длиною, кажется, во всю жизнь своей жертвы. но ад не заканчивается, даже когда жертва открывает темные стеклянные глаза. у сережи под кожей — ржавчина, которая разъедает безжалостно и стремительно. внутри пешкова слишком много боли, которой не существует конца. ржавчина разъедает сердце, и оно перестаёт чувствовать. это страшно. парень медленно сходит с ума от того, что влюблен. он никогда не подозревал, что любить так больно. он всегда молчит, смотрит на вадю и молчит, а его молчание хранит крики — душераздирающие, нечеловеческие. можно ли жалеть о том, что любишь? шатен жалеет, что любит русого. сейчас так хочется, чтобы его не существовало на этой планете и чтобы не было этой боли. сережа хочет снова начать дышать, но дышит он только с ваней, а без него, пешков, в буквальном смысле, чувствует, что ему не хватает кислорода. невыносимая боль заполняет его до самых краёв, не позволяя вдохнуть полной грудью. парень думал, что он сильный, но он позволяет своим эмоциям взять верх только тогда, когда его никто не видит. юноша улыбается, смеётся, шутит. он пытается жить. ему легче вычеркнуть ваню из своей жизни, потому что тот уже сделал свой выбор, и пешков должен его принять. проще ненавидеть, чем любить. теперь, кажется, шатен понял, почему бессмертных так яростно отталкивает от себя любовь — она ему не нужна, и сережа ему тоже не нужен. — серег, пожалуйста, соберись с мыслями, успокойся, — козаков смотрит на друга с сожалением, надеясь, что взглядом сможет передать всю свою поддержку в данную минуту. — я был уверен, что он сможет измениться, — пешков улыбается, смотря вдаль, — но я ошибся. — всё будет нормально, — вадя не бросает попытки поддержать дорогого ему человека. — может, он скоро поймёт ошибки, и начнёт их исправлять? шатен поворачивает голову, смотря в душу другу. парень отрицательно качает головой в разные стороны. — будет уже поздно. поздно исправлять свои ошибки — я больше не хочу быть рядом с ним. не хочу пересекаться с ним, не хочу слышать его голос. единственное, что я хочу: пусть он исчезнет навсегда из моей жизни. всё кончено. я не позволю больше вытирать об меня ноги. я был слепым котёнком, которого обводили вокруг пальца, но теперь я дам ему сдачи, если он приблизится ко мне хотя бы на шаг. я больше не буду слабым и докажу, что мир не крутится только вокруг него. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. ему больно. настолько, что он начинает ненавидеть также сильно, как верил в свои же слова. но ненависть — негативное чувство, которое теперь затягивает парня всё глубже в себя, и юноша не хочет выбираться из этой паутины. он позволяет ей окутать себя и знает, что больше никогда не будет бояться ваню, ведь на самом деле он — никто, пустое место и больше никогда не сделает ему больно. по крайней мере так больно, как сейчас. пешков старается дышать, но через силу. звенящая пустота слишком сильно давит на легкие, и сережа снова не может дышать. ну почему это так больно? шатен думает, что справляется, а в глазах стоят слезы, которые не получается впихнуть в себя обратно. всё хорошо. всё хорошо. всё хорошо. парень закрывает глаза и снова вздыхает, пытается успокоиться, чтобы предотвратить приближающуюся истерику. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. я — не тряпка. я — не тряпка. я — не тряпка. он справится с этим. нужно потерпеть. рано или поздно пройдет. ваня хотел сломать его, и у него получилось: внутри пешков действительно сломан, но никогда не покажет этого, ведь тогда русый подумает, что победил в игре «кто первый сломает чужие чувства». сейчас все светлые чувства затмевает ненависть к бессмертных, которая становится сильнее с каждым последующим вздохом. шатен никогда не ненавидел русого по-настоящему, но теперь понимает, каково это, когда ты всей душой хочешь, чтобы его просто не существовало. всё кончено. такое не прощается. даже если бессмертных придет к нему однажды, парень знает, что откажет тому. пусть без него так пусто внутри, но это лучше, чем искать добро там, где его не существует. абсолютно бессмысленно. сережа понял, что настоящей любви и чего-то светлого нет. есть только привязанность, которая тянет на дно с каждым новым днём. — самое страшное, что я ему доверял, — признаётся кареглазый и смотрит на друга. повисает тишина, которая прерывается коротким вдохом. вымученным коротким вдохом. — и я жалею, что слишком поздно понял, что ваня не заслуживает моего доверия, понимания, счастья. ничего не заслуживает, а главное, что он не заслуживает меня. мне очень стыдно за то, что я постоянно унижался, бегал за ним. что в итоге? он растоптал меня и мои чувства, поэтому я больше не хочу ничего знать о нём. лучше бы его вообще не существовало, — тихо добавил сережа: — мне бы не было так больно. у бессмертных — искалеченная глебом душа, которая никогда не заживёт. парни убивают друг друга. сережа верил в добро там, где его нет. ваня не способен на чувства. «бесчувственный ублюдок» — про себя произносит шатен. «больно любить того, кто никогда не станет твоим» — пролетает в голове у русого. пешков уже не верит в то, что всё будет хорошо, потому что он сломан. но зеленоглазому никогда не покажет своей боли, даже под дулом пистолета. у бессмертных никогда не было цели в жизни, не было мечты, и никто никогда не верил в него, кроме пешкова, но и тот теперь не хочет знать его. наверное, от этого должно стать легче, но почему-то всё становится только хуже. кареглазому будет лучше без него — это единственное правильное решение, которое он принял. правильно. правильно? правильно. когда всё так неправильно. ваня чувствует, как его заполняет пустота. он жил с ней всю свою жизнь, но теперь она становится почти невыносимой, и внутри он ненавидит себя. не сережу, который был его личной игрушкой, а себя. каждой ебаной клеткой тела ненавидит именно себя. но в сознании навсегда отпечатались темные глаза — испуганные, молящие и такие живые. парень навсегда запомнил этот взгляд, потому что знал, что шатен не посмотрит на него так больше никогда в жизни. в этих глазах он никогда не увидит солнце, адресованное лишь ему. потому что бессмертных знает, что такое нельзя простить, и там внутри что-то болезненно ноет. наверное, русый никогда в своей жизни так сильно не хотел сдохнуть, как сейчас. — прости меня, — шепчет он в пустоту. это невыносимо. только с сережей он чувствовал себя живым, а сейчас он мертв навсегда. и этот выбор тоже сделан, поэтому в его молчании нет криков — есть только пустота и пронизывающая до костей тишина. он не выбирает юношу, потому что знает, что потом будет больно, если он потеряет его. он выбирает для него жизнь, надеясь, что когда-нибудь пешков сможет его простить за всё, что он сделал: ваня действительно превратил жизнь шатена в кошмар, и как только у того хватало сил, чтобы это терпеть? рядом с кареглазым он будто проснулся и понял, что натворил. пора исправлять свои ошибки, которые он совершил, и ваня готов к этому. он любит сережу и эта правда останется с ним навсегда. до самой смерти.

***

— неделя закончилась, ванюш, — усмехнулся глеб, облизываясь. в его глазах забегали туда-сюда черти, играющие возле костра. бессмертных поднял на него ледяной взгляд. в глазах — ни капли страха. абсолютно. больше никогда русый не будет казаться слабым в глазах брюнета. он готов умереть. ради димы. ради сережи. — пешков мой, — рычит ваня. — то есть ты отказываешься выполнять мои слова? — малышев выгибает бровь. его усмешка вовсю светится на лице. — тебе придется убить меня, но пешкова ты не получишь, понял? — внешне спокойно сказал зеленоглазый. глеб спокойно смотрел на ваню, не выражая абсолютно никаких эмоций. это странно? очень. — ты уверен в своем решении? — переспросил малышев. — сильнее, чем ты думаешь, — бессмертных мысленно готовится к худшему. больные места резко начали болеть. — хорошо, — пожал плечами брюнет. — ты можешь уходить. такое спокойствие не предвещало ничего хорошего, и бессмертных слишком хорошо это понимал, потому что глеб не привык отказываться от того, что он хочет, а также потому, что он хочет отомстить. и когда ваня уходил, он знал, что это всего лишь затишье перед бурей. рано или поздно может что-то произойти, но стоит верить в хорошее. по крайней мере, потому что хочется, а не потому что так правильно. шатен был важнее всего. он не должен платить за чужие ошибки. возможно, русый и ненавидит всех, но сережа не должен страдать из-за него. ваня слишком устал от этого. он будет приглядывать за ним, но держаться на расстоянии. малышев ещё скажет своё слово — это всего лишь вопрос времени, и зеленоглазый слишком сильно боится проиграть в этой игре, потому что любовь делает человека слабым, а у бессмертных уже не было никаких сомнений в том, что его нечеловеческая ненависть к пешкову переросла в неконтролируемую любовь. именно этого он и боялся. того, что кареглазый станет для него так важен. это должно пройти. это должно пройти. это должно пройти. он был уверен, что не заслуживает любви. любви сережи, по крайней мере, ведь он предал его, сделал ему больно. намеренно? тогда да, но сейчас он хочет оттолкнуть от себя, чтобы у того было меньше проблем. ваня не хочет быть слабым, но бессмертных даже не подозревает, что любовь — сила, которая делает человека практически бесстрашным. русый не хочет быть счастливым, потому что не заслуживает этого. зеленоглазый не сделает пешкова счастливым, потому что сам не знает, что такое счастье. он гонит его прочь из своих мыслей, но парень всегда возвращается. они встречаются в коридорах школы. взгляд полон безразличия. сережа даже не смотрит в его сторону, будто его не существует. это именно то, чего заслуживал бессмертных — презрения. кареглазый отлично справляется со своей новой ролью: в словах так много уверенности, а во взгляде так много холода. нравится ли ему это состояние? парень не знает. доволен ли он? тоже нет ответа. но вот ваня доволен. действительно, потому что только так шатен будет в безопасности. по крайней мере, его жизни ничего не рискует. бессмертных умел ненавидеть. пешков умел любить. теперь эти двое поменялись местами. сережа ненавидел, а ваня любил. внутри. он знал, что именно так будет, и он хотел этого. шатен понял, что в жизни не всегда бывает хороший конец. она совершенно несправедлива, особенно когда двое любят друг друга, но не могут быть вместе. «не смотри в его сторону» — повторял внутренний голос. «его нет, его не существует. ваня — просто больная фантазия в твоей нездоровой голове. не думай, что ему может быть плохо. не думай, не вспоминай, не позволяй чувствам быть выше разума». внутренний голос подбадривал, но внутри всё равно всё предательски сжималось, когда он замечал бессмертных, идущего по коридорам школы. не описать словами, какими усилиями кареглазый мог спокойно пройти мимо него. парень чувствовал, как всё-таки ему плохо внутри, и знал, что от этого нельзя сбежать. ваня сидит позади и упирается взглядом в его затылок. нарочно? может быть. в его жизни уже почти всё возможно. сережа чувствует этот проклятый взгляд и искренне ненавидит уроки и школу вообще. странно, что за такой короткий срок он успел переоценить почти всё. раньше учёба приносила ему кайф, а сейчас он не мог сидеть на стуле, каждый раз заглядывая в телефон, чтобы проверить время до звонка. очень сильно хочется забыть, но не выходит, не получается. он не может, потому что постоянно встречается с ним: почти везде, где только можно. — сережа, ты всё еще с нами? — голос учительницы выводит парня из своих мыслей. он поднимает глаза. — конечно, — отзывается юноша. — я всё слушаю. — у тебя по литературе четверка за прошлый урок, не хочешь исправить? ты же всё-таки отличник у нас, и совершенно не хочется портить твой аттестат, а то кто знает, какие потом могут быть оценки. ты — наша золотая звездочка, которой просто нельзя погаснуть. тем более, я читала твоё сочинение и думаю, что его стоит прочитать всему классу, потому что в нём заложен глубокий смысл, как мне показалось, — заканчивает женщина, заглядывая в тёмные глаза. —да, я думаю, что я готов прочитать своё сочинение, — улыбается пешков, поднимаясь с места, — я очень долго работал над ним. мне кажется, размышления про человеческие отношения всем будут интересны. сидящий рядом вадя удивленно посмотрел на друга, уже подозревая, про какие человеческие отношения идет речь. но пешкова невозможно было остановить. парень двигается к доске, ловя на себе множество удивлённых взглядов. раньше он бы испугался этого, но сейчас как-то плевать. — я выбрал довольно распространенную тему для размышления: любовь, — юноша взял листок со своим сочинением. — могу начать? — обратился к учительнице литературы и русского. та кивнула, и шатен быстро пробежался глазами по тексту. он чувствовал, что ваня смотрит прямо на него. — нам всё время говорят, что любовь — это самое сильное чувство, которое может испытывать человек, но никто никогда не предупреждает нас о том, что зачастую любовь делает больно. вообще, что такое любовь? кто-нибудь из вас задумывался об этом? может быть, любви на самом деле не существует? может быть, это просто мы построили идеальное чувство в своей голове? во многих учебниках любовь описывается как привязанность, потребность в другом человеке, потребность в постоянном контакте с объектом любви. но никто никогда не думал о противоположном. а что будет, если человека, которого ты любишь, не будет рядом? сережа смотрит в серые глаза. сережа смотрит на ваню. сережа пожирает своим взглядом ваню. степанова испуганно смотрит на козакова. — когда человек любит, то он в буквальном смысле теряет себя в безумном помешательстве на другом человеке. ему не хочется ничего, он превращается в овоща и не может справиться с этим состоянием, потому что его будто тянет на дно. он не может существовать без человека, которого любит, а тому абсолютно плевать на тебя. сережа делает паузу. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. — он не замечает тебя, для него тебя просто не существует. любовь порождает боль. любовь похожа на состояние сильного алкогольного опьянения. любовь сравнима с наркотиком, от неё ломает, от неё порой не хочется жить, дышать, вообще существовать. человек медленно умирает, и во всем виновата любовь. только она. парень смотрит вперёд. взглядом пронзает. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох, но без выдоха. сережа продолжает. — что происходит с человеком, когда проходит действие наркотика? остается лишь ломка, тебя выворачивает наизнанку от желания умереть, тебе хочется ещё и ещё больше вдохнуть любви, а после ломки остаётся пустота, которая заполняет тебя до самых краёв. я считаю, что любви действительно не существует. любовь — это просто химические процессы в нашем теле. у многих людей проблема с химией. все в классе слушают его. никто не думает перебивать, даже вадя, который с самого начала знал, что это начало тотального пиздеца. — мы придумываем себе образ идеального человека, а когда мы любим, то не способны увидеть саму суть проблемы. раньше я считал, что любовь — это хорошо, но теперь я понял, что нет ничего хуже любви, ведь она способна убить человека. и люди действительно погибают от неё: режут вены, прыгают с крыш, едят горстями таблетки, совершают самоубийство, а ради чего? ради любви? нет — ради человека, которого любят, потому что не могут жить без него. зачастую никто не замечает, какую боль способна причинить любовь. почему так тяжело говорить? ком в горле не позволяет сказать и слова, но юноша продолжает через мучительную боль. он поднимает свои темные очи на учителя. — её боготворят, о ней пишут книги, поют в миллиардах песен, но запомните, что любовь не бывает такой хорошей, какой нам её всегда преподносят, — сережа переводит взгляд на бессмертных. — не любите, потому что только так вы сможете выжить. юноша закончил. все пораженно смотрели на него. но он видел только один взгляд, направленный прямо на него. — ты любил когда-нибудь? — спросил кто-то с первой парты. — это самое худшее, что случалось в моей жизни, — признался пешков. — почему у тебя такое мнение, сереж? — учительница по русскому протерла стекла очков. — потому что человек, в которого я верил, сначала сказал, что любит меня, а потом вытер об меня ноги и ушел. я знаю, о чем говорю. это чувство убило меня. я мёртвый, и я официально заявляю всем, что настоящей любви нет. настоящая любовь существует только в сказках. на самом деле все люди злые, жестокие и не умеют любить искренне. такие люди, как правило, всегда никому не нужны. словами по больному сердцу. по больной душе. пешков задевает за живое, которое истошно вопит. бессмертных смотрит прямо на него и понимает, что он тоже сломан. сережа тоже сломан, как и он. и ваня больше не чувствует победы, внутри пусто. парень садится на своё место и вадя неодобрительно качает головой. — кажется, это перебор, серый, — тихо шепчет козаков шатену, но тот не отвечает, чувствуя, как внутри всё заполняется лавой боли и отчаяния. в очередной раз. ваня всеми силами пытается не смотреть в сторону кареглазого, потому что внутри расползается неприятное чувство собственного омерзения. он ненавидит себя. ненавидит сережу. слишком сильно. но себя ненавидит сильнее. какого хуя? — стой, пешков, — русый преграждает путь из кабинета. ставит руку прямо перед лицом парня. парень поворачивается, смотря на него темными глазами. нет солнца в них. пустота — вот, что там было. — что-то не нравится? — с иронией спрашивает парень. — дай мне пройти, пожалуйста, — в конце добавляет, чтобы ещё хуже стало. — чего ты хотел добиться, пешков? — рычит ваня, припечатывая сережу спиной к двери. — то, что во мне совесть проснется, и я прибегу к тебе просить прощения? — если ты сейчас же не уберëшь от меня свои руки, то я тебе их сломаю, понял? — злобно произносит шатен. — что, правда глаза колет, бессмертных? что, больно тебе, да? а я знаю, что тебе больно, — кажется, он не контролирует свои слова, когда русый слишком близко находится. это невозможно. ваня слишком близко. прижимает его к двери, а на губах ощущается чужое дыхание. больная фантазия, от которой нет эйфории. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. дышать становится труднее, потому что серые глаза ковыряют дыру всё глубже и глубже. кареглазый собирает всю волю в руки и резко произносит, даже не думая о своих словах. может, они неправильные, может, не соответствуют реальности, но сейчас надо полностью показать своё отношение к зеленоглазому, вокруг которого мир не крутится. — так вот, я желаю тебе сдохнуть вместе с этой болью, понятно? не трогай меня и не подходи, — говорит сережа и отпихивает от себя парня, выходя из класса. — сука, — тихо шипит в ответ бессмертных и ударяет рукой дверь. — как же я тебя ненавижу. они продолжают встречаться в коридорах. сережа спокойно проходит мимо него и улыбается ваде, невзначай толкая зеленоглазого в плечо, отпихивая того с дороги. не реагирует. не смотрит. это именно то, что так хотел увидеть ваня в этих глазах — ненависть. и он её увидел, когда выходил из класса и наткнулся прямо на пешкова. мимолетного взгляда хватило, чтобы понять, что прежнего шатена теперь не существует. есть повзрослевший парень, который тоже сделал выбор: и он не выбрал бессмертных. точно так же, как тот не выбрал его. всё было правильно. они не созданы друг для друга.

***

— ты как? — ваня отчётливо слышит разговор сережи и вади. — нормально, — отозвался пешков. — переживаешь? — была понятна суть их разговора. бессмертных слушал, стоя за дверьми столовой. шатен будто чувствовал присутствие своего самого злейшего врага. мысленно? может быть. — знаешь, я ведь действительно думал, что он может измениться. я действительно хотел, чтобы его жизнь была лучше. самое страшное — я верил ему. всегда. даже тогда, когда он делал мне больно. я не знаю, как произошло то, что я начал чувствовать к нему что-то больше, чем банальный страх, но от этого хотелось кричать, и я кричал ему в лицо, но он меня не услышал. он никогда никого не слышит и не слушает. как же я сейчас жалею, что увидел в конченном придурке хорошего парня. его там нет и не существует. больно говорить такое? больно такое слушать? — и никто никогда не полюбит его, а знаешь почему, вадь? такой бесчувственный ублюдок, как он, заслуживает сдохнуть в одиночестве. и я буду искренне рад этому, потому что нельзя описать словами, как сильно я его ненавижу. русый услышал всё, что хотел. вот он — сломанный пешков, который ненавидит бессмертных теперь совершенно по-настоящему и осознанно желает ему сдохнуть в одиночестве. унижай и властвуй. зеленоглазый всегда так жил, по таким правилам. но теперь это больно. где-то под ребрами облегчения нет. ничего нет. ваня по-прежнему гнилой и пустой внутри, а сережа больше не хочет быть спасательным кругом. это ведь то самое чувство, да? то самое чувство ненависти к самому себе, потому что шатен прав в каждом своем слове: он заслуживал сдохнуть в одиночестве, но только кареглазый ничего не знал. ничего. от слов совсем ничего. сейчас он бил словами, попадал в несуществующее сердце — и эта цель была повержена. бессмертных, на самом деле, умеет чувствовать, только об этом никто не знает и не подозревает, а пешков — единственный человек, которому зеленоглазый позволил так много. коснуться души, по крайней мере. он заходит в помещение и ухмыляется, когда ловит на себе взгляд темных глаз. но это не настоящая ухмылка. русому больно от этих слов, но он никогда не покажет этого, он никогда не даст надежду — её просто нет. есть только реальность, которая убивает обоих. бесповоротно. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. смотрит прямо на него, но ничего не говорит. парень молчит. он просто смотрит на шатена, и того в буквальном смысле приклеивает к стулу. юноша не может сопротивляться этим серым глазам, но он больше никогда не будет слабым. никогда. хватит. никогда. ваня знает, что сереже больно, но тот пытается казаться сильным. пытается, однако это не значит, что это так. ваня знает и чувствует, потому что когда-то сам прошел через это. козаков только неодобрительно качает головой. эти двое не смогут находиться на одной территории, и он уже смирился. друг не знает, как вытащить кареглазого из этого состояния. приятеля будто не существует: во взгляде больше нет былой жизненной искры. а причина находится здесь, но парню плевать. похуй? похуй. пешков больше не хочет знать ничего, что касается бессмертных. как жаль, что нельзя разлюбить в одну секунду. он говорит про ненависть, но её нет — есть только ноющая, разрывающая грудь боль. кажется, это навсегда. русый добился того, что хотел: ему плохо, он умирает внутри, но не показывает. сережа любит и ненавидит ваню. и ненавидит теперь сильнее, чем любит. — ты знаешь, что побег — не решение проблемы? — козаков нахмурился, смотря, как его лучший друг собирает вещи. — ты серьёзно? думаешь, свалишь и всё закончится? серёг, подумай о том, что ты делаешь. я что-то не помню, чтобы ты сбегал от своих проблем, а ты помнишь? сережа серьёзно посмотрел на вадю, продолжая продолжая складывать вещи в чемодан. всё было решено. послезавтра он уедет в санкт-петербург ко всем чертям. там не будет вани, а значит — не будет проблем. и не будет счастья. но теперь на это совершенно плевать, потому что пешкова достала такая жизнь. это даже не жизнь. просто гонка за чувствами, которые давят и убивают. шатен знает, что не сможет жить рядом с русым. это слишком невыносимо. — бессмертных всегда хотел, чтобы я исчез из его жизни, правда? я исчезаю. мне кажется, ему так будет лучше. я же его раздражаю, а тут меня не будет. нас будут разделять тысячи километров — и ему будет легче, и мне. я не могу видеть его, понимаешь, вадь? меня изнутри выворачивает. и это единственное правильное решение, — ответил сережа, застегивая молнию. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. у него вот-вот начнётся самая настоящая истерика. — я многое понял, вадь, правда. чувства меня сожрут, если я позволю им взять верх. я бегал за бессмертных, как собачонка, как послушный щеночек. я пытался исправить его. пытался, но мне надоело. не хочет — не надо, бегать и унижаться я больше не собираюсь. парень глаза в пол опускает. жмурится, чтобы хоть как-то абстрагироваться от мира. — ты сам говорил, что бессмертных — конченный эгоист и наши пути не переплетены. ты оказался прав во всём. и я действительно понял, что бессмертных должен сам понять всю степень ответственности за свои поступки. — но так нельзя всё кидать! — вадя поднимается с места. — да ему похуй на всё! — закричал сережа, — ему похуй, и мне теперь тоже. вдох-выдох. вдох-выдох. просто держись. вдох-выдох. вдох-выдох. не сдавайся. не смей сдаваться и показывать свою слабость. — лера сказала мне правду, сереж. — ответил козаков. — и знаешь, моё мнение на его счет кардинально изменилось. моё изменилось, блять! сережа снова посмотрел на козакова. друг выглядел слегка встревоженным, и это сейчас так сильно бросилось в глаза, заставляя пешкова остановиться и перестать собирать вещи. нечто внутри надломилось. он почувствовал что-то страшное. он никогда не ошибался. — что она тебе сказала? — спросил он. — вадя, не молчи! эта тишина давила на парня. любопытство и страх сковали тело. каждой клеточкой организма он хотел узнать правду, но также каждой клеточкой организма он хотел закрыть уши и ничего не слушать. — у бессмертных есть брат, который находится в руках у психа. его зовут глеб. по словам леры, он — конченный урод, который заставляет ваню работать на себя, он достает ему наркотики и прочую запрещенную хуйню, потому что боится за жизнь брата. и именно поэтому он постоянно отталкивал тебя. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. ты же не хочешь стать таким же, как я, верно? нет. ты же не хочешь стать таким же, как я, верно? нет. ты же не хочешь стать таким же, как я, верно? нет. воспоминания ударили в голову, и шатен сел на кровать, не сводя взгляд с вади, который сейчас действительно не врал. он вообще не умеет врать, но пешков не мог поверить в услышанное. это невозможно. невозможно? или возможно? кажется, пазл собрался в единую картинку, заставляя парня перестать дышать на несколько секунд. может, он спит? по крайней мере, в это хочется сейчас больше верить, чем в правду. — это такой прикол? — я сказал тебе то, что сказала мне лера, — ответил друг. — а еще, она сказала, что бессмертных тебя любит. и только сейчас я понимаю — она права. ты единственный, кто может помочь ему выбраться из этого дерьма, поверь мне. козаков делает паузу, выдыхая. — ты должен попытаться поговорить с ним еще раз. пешков качает головой. он отрицает это. — я не могу, он не будет меня слушать. я понял, что я ему не нужен, и это важнее. я могу попытаться, но боюсь, что он снова растопчет меня. всё должно закончиться именно сейчас, поэтому мне нужно уехать. так будет лучше. сережа не знал, где он научился так пиздеть. лучше ведь не будет и поверить в выслушанное было выше его сил. пешков так сильно боялся правды, которая заставляет ваню быть таким эгоистом, но так отчаянно хотел её узнать и, кажется, что легче не стало, потому что это уже не важно. русый никогда не выбирал шатена. теперь сережа не будет выбирать ваню. всё правильно. парню нужно научиться отпускать людей, даже если это больно. и он сделал свой болезненный выбор — он отпускает зеленоглазого, оставаясь наедине с пустотой в груди. всё кончено. пешкову стоит подумать о себе. — ты уверен? — обреченно спросил вадя, посмотрев на лучшего друга умоляющим взглядом. — не обязательно уезжать, — кажется, он вот-вот расплачется. но юноша молчит. все его мысли занимал ваня. не думать о нем совершенно не получается. это действительно было похоже на проклятье. шатен исправится. он же сильный? да, правильно. но как заглушить эту боль, которая разрастается с каждой новой секундой. пешков снова кричал внутри, но никто не слышал этот крик. ненавидеть не получалось. он пытался сделать вид, что всё нормально, но было видно по взгляду, как тяжело даётся каждый вдох. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. от своих чувств нельзя убежать, они с тобой везде, где бы ты ни был. парень слишком сильно вляпался. дело абсолютно не в географическом положении. — я хочу забыть бессмертных. он сделал свой выбор: он не выбрал меня. я отдал ему всё, что у меня было, а что получил взамен? удар ножом в спину. он сказал многое, а я многое запомнил. нельзя заставить человека меняться, если нет того, что нужно менять. я люблю и ненавижу. и я понимаю, что если останусь, то умру. я каждый день вижу его в школе. и я умираю, вадь. так будет лучше. вадя так сильно хотел помочь лучшему другу, но невозможно заклеить дыру. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. пустота медленно вытекает из груди, поглощая пространство рядом. тёмные глаза обретают мертвый оттенок, словно так правильно. душа покидает тело, даже не удосужившись не показать этого. друг всё видит. сережа всеми способами скрывает. любовь — и вправду больная штука, от которой нет бабочек в животе. кареглазый правильно сказал: кто-то нагло наврал про настоящую любовь, потому что сильные чувства не должны ранить сердце, терзая всё сильнее и сильнее. — всё хорошо, правда. я справлюсь, — обещает пешков и улыбается, хлопая козакова по плечу. вадим всегда был для сережи самым важным человеком после родителей, но теперь даже он не может помочь ему, потому что шатен всё время твердит, что он «в порядке», что «всё хорошо», «я справлюсь», но смотреть на незаинтересованного ни в чем пешкова, у которого стеклянный взгляд, уже не было сил. степанова понимающе смотрела на козакова. она тоже не меньше друга переживала за кареглазого. — с ним всё так хуево? — спросила девушка, отпив кофе из кружки. — он уезжает, — сказал юноша. — а мне не хочется, чтобы он бросал меня, учебу и оставлял школу без золотой медали. настроение на дне. — ты рассказал ему про бессмертных? — спросила лера, сощурившись немного. — да, но он мне не поверил, кажется. он сказал, что хочет забыть его навсегда, потому что так будет лучше. и я его понимаю, но это же не повод сваливать из родного города за тысячи километров, — вадя положил голову на сложенные руки. — пешкова нельзя отпускать. у меня есть идея. он же лучший ученик в школе, верно? я не думаю, что директриса захочет лишиться своего лучшего ученика и золотой медали, — как-то коварно сказала девушка, — если мы не можем повлиять на него, то пусть она попробует достучаться. — он меня убьёт, — взвыл козаков. — потом спасибо скажет, — фыркнула степанова, — когда мы попробуем столкнуть этих двоих вместе для еще одного разговора. да, девушка понимает, что это глупое решение, но у неё другого варианта нет. по крайней мере, в голове. она действует по ходу мыслей, однако на этот раз — не руками малышева. — ты уверена, что это хорошая идея? — недоверчиво спросил друг. — их разговоры всегда плохо заканчиваются. — нам нужно сделать что-нибудь, пока эти двое не перешли грань, потому что сережа — единственный, кто может так или иначе достучаться до вани. — и ты предлагаешь?.. — не успевает договорить, как лера перебивает: — я предлагаю столкнуть их. — они переубивают друг друга. — другого варианта не существует. степанова хочет исправить свои ошибки, которые совершала из-за брата. она понимает, что пешкову нужен бессмертных, а русому — шатен. ей хочется вытащить парней из этого дерьма. а ещё диму. она единственная, кто не перестал верить в любовь. даже в такую, потому что без этого чувства ты остаёшься будто без воздуха, а потом у тебя начинается ломка. надо застать последнее прежде, чем оно убьёт парней.