Не теряй меня никогда

— А почему он так смотрит на тебя, Кэт? — удивленный голос Армина заставил меня выйти из оцепенения. Ну, во-первых, я назвала его коротышкой. И пусть он и правда невысокого роста, но думаю для парней это одна из самых болезненных тем. Во-вторых,…да хватит и первого пункта, чтобы меня уже люто ненавидеть. Сейчас, моя миссия будет заключаться в одном — не высовываться и не провоцировать и тогда, возможно, учебный год пройдет неплохо. А на следующий глядишь поменяют куратора и будем жить счастливо и ни о чем не беспокоиться. Пока я размышляла о том, почему меня удостоили таким вниманием, Саша уже пересказала парням всю историю моего позора. Жан поугарал надо мной, но от него другого и не ждёшь, Армин лишь грустно посочувствовал, Конни всё еще внимательно смотрел на нашего куратора, словно его можно одним лишь взглядом заставить исчезнуть, а Эрен, *вздох*, он опять уснул. — Слушай, у меня тут в голове возник один интересный вопрос, — я повернулась к Микасе, перед этим удостоверившись, что нас особо никто не слушает, так как все были заняты речью Смита, — Почему у вас одинаковая фамилия? Микаса издала протяжный вздох с нотками отчаяния. — Не знаю, и знать не желаю! Хочу лишь понадеяться, что он не мой родственник, — процедила она. Хотелось бы верить в это, но они ведь чем-то похоже даже, правда Микаса не такая злющая. — А вы с ним похожи, — вставила Саша, — Оба угрюмые, недовольные и обиженные на весь мир. — Надеюсь она сейчас пошутила, потому что убийственный взгляд Микасы оставлял желать лучшего. Хорошо что я оставила свои мысли при себе, не хватало завести еще одного врага по фамилии Аккерман. — Ты сейчас по голове получишь, — Микаса уже подняла руку, как тут же передумала, — Вообще, с каких пор ты меня стала такой считать? — Ну всё, началось, — протянул Конни — Да ладно тебе, Микаса, я всего лишь пошутила, — невинная улыбка, молящий о пощаде взгляд Саши и подруга успокоилась. В ту минуту, как Саша и Микаса выясняли отношения, Эрвин закончил выступать и дал распоряжение нашим группам разойтись по своим аудиториям, где кураторы уже лично должны были провести этакое собрание. Нам озвучили номер нашей аудитории, и мы быстренько решили ретироваться, пока не собралась толпа, да и вообще, надо было прийти к кабинету первыми, чтобы также занять места на последнем ряду. Надо скрываться от нашего куратора, я теперь ни за что не сяду на первый рад, даже на второй. — А как же столовая? — в голосе Браус ощущалась вселенская боль — Саша! — мы с Конни синхронизировались, и взяли подругу под руку, чтобы она прямо здесь не закатила истерику, — Идем скорее.

***

Чёрт же нас дернул вскочить и самыми первыми выйти из аудитории, где проходило главное собрание, не дослушав до конца, что кураторы проведут нас уже к своим личным кабинетам. И вместо того, чтобы прийти первыми и занять лучшие места, как мы и первоначально планировали, прошло не меньше 15 минут, а мы всё также находились в поисках нужного нам кабинета. Это такой жизненный прикол? Когда хочешь сделать лучше, а получается только хуже. Ещё и этот Жан, который утверждал, что знает короткий путь. Это я знаю короткий путь моего кулака до его головы, чтобы треснуть ему хорошенечко. — Вот он! — радостно сказал Кирштайн, подходя к нужному кабинету. А чего он такой радостный? Думает это спасёт его от моего крепкого удара? Посмотрим. Честно, заходить первой не хотелось, поэтому на эту роль я выдвинула Микасу, пододвигая её к ручке двери. Раз она Аккерман, вот пускай и ловит на себе эти недовольные взгляды. Когда дверь открылась, моё секундное замешательство подсказывало мне бежать как можно дальше отсюда и не возвращаться. Но это было лишь на секунду, так как Армин подтолкнул меня войти уже наконец в аудиторию. — Первое правило — не опаздывать, и вы его нарушили в первый же день, — недовольный голос Аккермана, словно гром среди ясного неба, раздался в помещении, — Сделаю исключение, но дальше опоздания будут наказываться. Займите свободные места. Какой же он всё-таки противный, хоть капельку понимания бы проявил. Я плелась за своими друзьями в самый конец кабинета, ловя на себе взгляды наших однокурсников, с которыми мы еще не были знакомы. У пары из них были знакомые лица, видимо уже где-то пересекались, надо будет попытаться вспомнить. Мои друзья заняли свои места, довольные и счастливые, что находятся далеко от нашего куратора. А я так и осталась стоять рядом с ними. Именно стоять, потому что все сидячие места на задних партах были заняты и вместо того, чтобы кто-то из парней уступил мне место, они с видом «Крепись, подруга» уставились на меня, а затем перевели взгляд на Аккермана, который видно уже закипал от того, что мы мешаем ему продолжить заниматься тем, что он там делал до нашего прихода. — Мне кажется, — процедил он сквозь зубы, — Если открыть свои глаза и внимательно осмотреться, можно найти свободное место, а не стоять там, — что-то мне подсказывает, он хотел добавить «как дура», но во время осёкся. Ну или это я уже себе начинаю придумывать. Но я действительно стояла как дура, непонятно чего ждала. Пришлось идти на первую парту, куда я зареклась не садится. Если жизнь даёт тебе лимоны — сделай из них лимонад, а если жизнь даёт тебе злого, как собака, куратора, то что тогда надо сделать? «Отчислиться». Это было бы слишком просто, даже для меня. Сидеть вот так, прямо напротив него на расстоянии пару метров, было странно. Как и тогда в коридоре общаги, ледяной взгляд, слегка хмурые брови, такие темные, одновременно пугающие и притягивающие к себе, глаза. Как у него это получается? Наверняка ходил на курсы «Как заставить всех тебя бояться», а вместо улыбки глазами от Тайры Бэнкс, он учится ими убивать. Если бы не его отталкивающая аура, я бы даже сказала что он вовсе и ничего. Наглаженная белая рубашка, будто по ней раз 15 прошлись утюгом, а потом сверху еще и отпариватель добавили. Чёрные брюки, будто сшитые специально под него и такие же темные ботинки, видимо в них трупы легче закапывать, чем в туфлях. Интересно, а что он носит во внерабочее время? Чем он вообще занимается? А по жизни он кто такой вообще? А по гороскопу мне кажется он овен, ну или козерог, других вариантов я не вижу. — Я не Эрвин Смит, обращаться с вами как с детьми, я не собираюсь. Хочу, чтобы вы усвоили это раз и навсегда. Любые косяки — сразу отработка, любые пререкания со мной — отработка. И так со всеми, никаких исключений, это вам не детский сад, вы уже взрослые люди и должны нести ответственность за свои действия, — интересно, а тон его голоса хоть когда-нибудь меняется? Как он вообще общается со своими друзьями? А они вообще есть у него? — Пропускаете занятия без уважительной причины — будьте готовы к последствиям. Просто так хорошие оценки я не ставлю, их надо заслужить. Про слово «автомат» можете вообще забыть, экзамен придется сдавать всем до одного. Я еще больше убеждаюсь, что наверное та знакомая Саши, которая ей жаловалась на своего куратора, из-за которого страдала вся группа и они считали дни до выпуска, имела дело вот с этим вот созданием по фамилии Аккерман. Интересно, какие лица сейчас у моих друзей и что они вообще думают обо всём этом. — Вопросы есть? — тишина, — И вот ещё, запомните этот кабинет, здесь мы будем с вами часто видеться, — его глаза сразу же нашли мои, такие испуганные и жалкие, как у маленькой девочки, готовой вот-вот расплакаться, — А с кем-то еще чаще.