У времени нет власти

- Вы с ума сошли! – запричитал один из гвардейцев, подавая ему мундир. Дикон пошатнулся, прикрыв глаза. Алва шутливо что-то говорил о родичах и птицах. Дик буквально заставил себя снова взглянуть на него – Ворон был весь черный от сажи, что особенно подчеркивала белозубая улыбка. - В чем дело, юноша? Вам дурно? - Я… совсем забыл про птицу, - хрипло выдавил Окделл, невольно оглядывая кровника на предмет ожогов или ран. - Ничего страшного, вороны живучи, как видите. Алва умылся в фонтане и двинулся к лигистам. Дик обессиленно опустился на каменный край фонтана, наблюдая, как герцог ухватил упирающегося Авнира под руку, и повел его к горящему особняку Ариго. Дик судорожно сглотнул, увидев, что Ворон снова скрывается в огненном дыму. Рядом с ним опустился епископ Оноре, о котором, казалось, все забыли. - Герцог Алва слишком подвержен собственным страстям, чтобы быть милосердным, - печально заметил он, коснувшись эсперы на шее. - Авнир опрокинул город в безумие! – воскликнул Дик, обернувшись к святому отцу. Он сам не понял, но, похоже, бросился на защиту Повелителя Ветра! - Так и есть. Мне, как лицу духовному, сложно выносить приговоры, а воину это дается легче, но Создатель читает в сердцах наших лучше нас самих и Его не обманешь, прикидываясь злым. Я провел в Олларии две недели, и встретил лишь двоих безусловно достойных людей, они прикрыли слабых и воспротивились сильным. Вы и маршал показали мне, что есть те, ради которых стоит погибать. Дик смутился, себя достойным он бы не посчитал, да и как можно сравнивать их с Алвой? Первый маршал расчистил от безумцев и фанатиков полгорода, а что сделал Дик? Отсиживался в особняке, пока его не спалили? - Вы праведный и искренний юноша, герцог, - словно угадав его мысли, улыбнулся епископ. – Вы лишь в начале своего пути, но уже совершаете добрые дела. Не сходите с этой дороги. Слушайте свое сердце, верьте своим ушам, а не чужим словам. Уши и даже глаза можно обмануть, сердце – никогда! И держитесь герцога Алвы. Дик вздрогнул и снова поднял растерянные глаза на Оноре. - Он – щит, ниспосланный Создателем. Если он не спасет безвинных, их не спасет никто. - Отрадно слышать, что хоть кто-то тут награждает меня новыми эпитетами, а то от различных вариаций отродья Леворукого можно устать, - насмешливо проронил Рокэ, возникший прямо перед ними. Ричард вскочил, он заметил кровь, капающую с ладони герцога и, достав платок, молча протянул ему. Алва, помедлив, принял его и перевязал ладонь. - Благодарю вас, Дикон. - Где епископ Авнир? – встревоженно осведомился Оноре, оглядываясь. - Отправился в дальние края. Отче, вам бы отдохнуть не помешало, как и герцогу Окделлу. Я дам вам людей, будете моими гостями. Ричард вскинул голову, испугавшись не на шутку самой перспективы – отправиться к Ворону домой. - Простите, герцог, но… Я не могу, - он качнул русой головой. Синий взгляд Алвы стал прохладным. - Не желаете останавливаться в доме кровного врага? Ваш кузен там, я обещал ему привезти и вас. - Считаю, что это будет… неуместно, - неловко пояснил Дикон, сам не находя слов объяснить свою осторожность. Перед глазами пронеслось множество знакомых лиц, от матушки до кансилльера, и все смотрели с осуждением. – Я сниму комнату в гостинице. - Действительно, не дай Создатель, Люди Чести прознают, что вы ночевали под моей крышей, - язвительно согласился Алва, и Дикон вспыхнул до корней волос. – Как пожелаете, юноша, вас сопроводят мои люди, потому что одному сейчас не следует шататься по городу. Он стремительно отошел, отдавая распоряжения. Ричард поморщился от боли в руке и направился к Жано, все еще державшему Баловника под уздцы. Трое слуг Ариго так и оставались на площади, внимательно наблюдая за происходящим – то ли из любопытства, то ли собираясь потом рассказывать всем желающим о событиях Октавианской ночи во всех подробностях. Неловко забравшись в седло, Дик оглянулся, находя глазами Рокэ. Первый маршал разговаривал с Эмилем Савиньяком, и он не удержал вздоха облегчения – значит, Ворон дождался полков и сможет очистить город от оставшихся смутьянов не в одиночку. Герцог отправился в трактир «Солнце Кагеты» в сопровождении трех кэналлийцев. Почему он выбрал именно это место, Дик бы не объяснил. Они бывали здесь с кузеном, и именно он пришел первый на ум, когда Окделл попытался вспомнить ближайшие трактиры с комнатами в Старом городе. Хозяин «Солнца» с почтением услужливо кивал, когда Ричард попросил сдать ему номер и принести чистой воды для умывания. После он распрощался с людьми Алвы, скупо поблагодарив их, и поднялся на второй этаж в снятые комнаты. На них ушла половина денег, захваченных из Надора, и Дик с усталой горечью подумал, что надо быть поэкономнее, чтобы продержаться до следующего месяца. Интересно, вернется ли его эр в столицу? Смог ли найти Рокэ в доме Ариго что-то важное? И как ему вообще быть – по идее, наверное, надо искать исчезнувшего монсеньора, но желания делать хоть что-то для этого отсутствовало напрочь. За окном уже вовсю разгоралось ясное утро. По всему городу вились дымки от сожжённых лигистами домов, но улицы погрузились в тишину – отряды Савиньяка и гвардейцы сумели навести порядок. В ожидании слуги с водой, Дикон устало прилег на кровать, поморщившись от ноющей боли в руке, сонно взглянул на солнечные лучи, крадущиеся по кромке окна. Почему-то вспомнился Ворон в фонтане. Поерзав, Дик зажмурился и тряхнул головой. Интересно, существует ли хоть кто-то в этом мире, кто мог бы понять Рокэ Алву? И почему он вообще занимает сейчас все его мысли?.. Юноша утомленно потер глаза здоровой рукой и сам не заметил, как заснул, сраженный накопившейся усталостью и переживаниями ночи. Дик проснулся от настойчивого стука в дверь. Сев на кровати, он не сразу вспомнил, где он. За окном снова было темно, на столе кто-то оставил гореть простой канделябр с четырьмя свечами, рядом с небольшой лоханью и кувшином с водой – видимо, слуга принес и не стал будить постояльца. Но кто тогда был за дверью сейчас? Ричард сполз с кровати, рука ныла неимоверно – все-таки надо было обработать рану, прежде чем ложиться. Он распахнул дверь и уставился на фигуру в черном. - Вы? - Вы похожи на выходца, юноша. Рокэ отодвинул его в сторону плечом и вошел без приглашения, захлопнув за собой дверь. Он был весь в черном, и так сразу Дик его бы не узнал. Алва снял шляпу, плащ, стянул перчатки и бросил все это на кровать. Он взглянул на все еще стоящего у двери Дика и ухмыльнулся. - Судя по вашему виду, вы хотя бы умудрились поспать. - Что вы здесь делаете? – пробормотал Дик, подходя к столу. - Оказываю услуги лекаря, для разнообразия. Рокэ достал какую-то склянку и небольшой сверток, потом плеснул в лохань воды из кувшина и вымыл руки. - Как ваша рана, Окделл? - Я не… не успел еще… - Ясно, снимайте все это. Он сделал жест рукой, намекая на пострадавший колет Ричарда. Тот помедлил, но осторожно стянул верхнюю одежду – прожженную дыру уже ничем было не спасти, благо помимо колета оруженосца у него был в седельной сумке старый камзол в родовых цветах. Поморщившись, он развязал рубашку и стянул ее через голову. Ожог на предплечье выглядел скверно. Алва ухватил его за локоть, сажая на стул, ближе к свету. Ричард покосился в его бледное красивое лицо – некстати вспомнился его эр, жадно разглядывающий тело юноши без рубашки. Рокэ смотрел только на рану, его длинные тонкие пальцы открывали склянку, что он принес с собой. - Почему вы не вызвали лекаря? – тихо осведомился он, осторожно нанося мазь, пахнущую чем-то сладковато-травяным, на края ожога. Дик поморщился от боли, но неопределенно тряхнул головой. - Не успел, как я сказал. - Ваша беспечность когда-нибудь будет стоить вам одной из конечностей, - иронично заметил Алва, разматывая ленту из грубой белой ткани. Дик промолчал, наблюдая, как он накладывает повязку, ловко обмотав ленту вокруг предплечья. Его пальцы хитро подвернули край, затянув его в необычный узел. - Как вы… Очень интересно завязали, - смутившись, заметил Дик, ловя насмешливый синий взгляд. - Морисские лекари так делают. Я имел честь как-то пройти обучение у одного из таких мастеров. Рокэ снова сполоснул руки и уселся на второй стул, потянувшись к поясу. - Выпейте. Он протянул Дикону флягу, и Ричард взял ее, бросив на него взгляд исподлобья. - Снова принесли вино? - В этот раз, увы, лишь касера, - улыбнулся Алва, отбрасывая волосы назад. – Вам не помешает восстановить кровообращение. Дик отхлебнул, поморщился, и вернул флягу хозяину. Тот сделал глоток, наблюдая, как Ричард осторожно, стараясь не тревожить рану, надевает рубашку, аккуратно просовывая руки в рукава. - Я думал, вы теперь не захотите меня видеть, - тихо заметил он, взъерошив волосы на затылке здоровой рукой. - Какая прелесть, - усмехнулся Алва, склонив голову на бок. – Ну, как вы можете наблюдать, я учел ваше желание и оделся подобно грабителю, лишь бы не быть узнанным и связанным с герцогом Окделлом. Последний раз я так крался в ночи к особенно неприступной даме. Ричард покраснел и бросил на него полный возмущения взгляд, встретив в его глазах неприкрытое веселье. - Но, должен сказать, юноша, в вашей осторожности был определенный резон. Завтра состоится Тайный Совет, где будут определять виновных. Полагаю, всем пойдет на пользу, если вас не свяжет со мной ничего, кроме случайного спасения на площади Леопарда. - Почему? - Потому что вашему эру светит Багерлее, в самое ближайшее время. Ричард внимательно посмотрел в лицо Рокэ, отчего-то совсем не удивляясь услышанному. Алва, в свою очередь, пристально смотрел на него, усмешка ушла из его глаз. - Хорошо, - прошептал Ричард, наконец. - Неплохо, - согласился Рокэ, не отводя взгляда. – Я предпочел бы убить его, но пока могу обещать вам лишь его арест. - Я сам хотел бы вызвать его, - все так же тихо признался Дик, прикусив губу. - Жизнь, как правило, преподносит сюрпризы и возможности. Тем более, зная изворотливость этих ызаргов, в тюрьме им сидеть не слишком долго. Так что все возможно, Дикон. Он протянул ему снова флягу. Дик взял и сделал маленький глоток. Касера пьянила быстрее любого вина. Он чувствовал какое-то невероятное облегчение, словно получил нежданный подарок и возможность отдохнуть от роли оруженосца, правда, кошки знает надолго ли… Он вернул Рокэ флягу и тот взял ее, слегка соприкоснувшись с его пальцами. Дик почувствовал, что румянец снова вспыхивает на лице и отвернул голову к окну. В домах над Данаром кое-где горел свет, и он огнями отражался в реке. В груди юноши разрасталось странное тепло, он прикрыл глаза, но потом решительно повернулся к Рокэ и уставился опять прямо ему в лицо. - Как погиб мой отец? Герцог Алва снова пригубил из фляги, заткнул горлышко пробкой и бросил ее на стол. Он слегка приподнял брови, с неясным выражением разглядывая юношу. - Полагаю, так, как он хотел – на дуэли, защищая свои поросшие мхом идеалы, - прохладно сказал он, наконец. Дикон едва не закатил глаза – насмешливость Алвы сейчас казалась неуместной, но за все прошедшее время, что он узнал его, Дику казалось, что Рокэ очень редко мог в себе ее подавить. - Он хромал, - выдавил юноша, тряхнув челкой. - Очевидно, поэтому мы сошлись на линии, - бросил Рокэ, надменно вскинув голову. - На… линии? – опешил Дикон, бледнея и хватаясь за ворот рубашки, будто кто-то его придушил. - На линии, - рассеянно повторил герцог, проследив за этим жестом. Ричард сглотнул и убрал руку от горла. Матушка врала. И дядя Эйвон. И Наль… Врал кансилльер… Все знали, так выходит? Хотели, чтобы он ненавидел Алву еще больше? Убийца должен быть абсолютным злом, не так ли? - У него был шанс, - пробормотал Дик, опустив глаза на резной стол. Что из того, что он слышал с детства, было правдой или имело смысл – Великая Талигойя, вероломное убийство отца, Раканы – единственные достойные править?.. - Был бы, не будь я любимцем Леворукого, - задумчиво отозвался Повелитель Ветра, скользя взглядом по бледному, несчастному лицу Ричарда. – Вам не сказали. Дик машинально кивнул, хотя это прозвучало не как вопрос, вздохнул и криво улыбнулся. - Вероятно, ненависть к вам должна быть важнее правды. - А вы вдруг решили меня простить? - насмешливо протянул Ворон и Дикон мрачно посмотрел снова ему в лицо. Красивые губы извивались в усмешке, а в глазах был странный огонь. - Вы лишили меня отца, сомневаюсь, что это можно простить, - медленно признался Дик, осознавая, что ненависти и впрямь больше не испытывает к кровнику. – Но… я не вижу смысла тратить силы на то, чтобы мстить за честную дуэль, да и, по правде говоря, мне никогда не сравниться с вами в том же фехтовании… Алва неожиданно улыбнулся, так ярко, что у Дикона на мгновение перехватило дыхание. - Вы удивляете меня, юноша, неожиданными проблесками разумности. - Да, иногда это со мной случается, - вздохнул Дик, устало потерев глаза. Рокэ тихо рассмеялся, но Ричард почему-то даже не обиделся. Он взглянул на Алву, тот сидел, непринужденно облокотившись о стол, легкие тени под глазами напомнили Окделлу, что Первый маршал наверняка так и не спал в эти сутки. - Спасибо, что вспомнили о моей руке, - пробормотал Ричард, разглядывая причудливые отсветы свечей на бледной коже гостя. - Пустое. - Вы могли бы сейчас отдыхать, а вместо этого… - Полагаю, Савиньяки, ждущие меня дома, уже мало напоминают собеседников, - хмыкнул Рокэ, наблюдая за выразительным лицом юноши, на котором сейчас отчетливо проступило смущение. - Я даже не предложил вам ужин. - Вы начинаете меня пугать, Дикон. А в следующий раз предложите остаться ночевать? Ричард вспыхнул, борясь одновременно с раздражением и глупым желанием рассмеяться, и все-таки не выдержал: - Почему вы так любите выставлять других дураками? - Мне нравится видеть настоящие лица людей, - охотно отозвался Алва, ухмыляясь. – Но не смущайтесь, юноша, я уже ухожу, а вот вам надо отдохнуть и заканчивать с голоданием – с вашей раной силы вам понадобятся. Герцог стремительно встал, и Дик тоже поспешил подняться, но тут же покачнулся, то ли от накатившей слабости, вызванной ожогом, то ли от того, что касера успела ударить в голову. Рокэ удержал его, положив руку на плечо, чтобы не задеть рану. Они молчали какое-то время. Дик чувствовал тепло ладони на плече, и голова закружилась вдруг от осознания, что они впервые стоят настолько близко. Можно было вспомнить, как Алва тащил его по саду Ариго, но тот вечер он в принципе едва сознавал, а сейчас… Дикон вскинул глаза на Рокэ и встретил пристальный, острый и неожиданно обжигающий взгляд. Ричард хотел что-то сказать, но осознал, что слова куда-то потерялись. Сердце взволнованно трепыхалось в груди, почему-то растревоженное мгновением, когда вообще ничего не происходило. Но вдруг рука Рокэ дрогнула на плече Дика и тот почувствовал, как пальцы герцога медленно и осторожно скользнули к его затылку и почти невесомо коснулись отросших волос юноши. Это простое и какое-то совершенно внезапно нежное движение наотмашь резануло Дика по сердцу, и он, скорее инстинктивно, чем сознавая, что делает, чуть отклонил голову назад, следуя за чужими пальцами. Глаза Алвы скользнули по обнажившейся тонкой шее, а потом медленно, словно нехотя, вернулись к лицу Дикона, и показались вдруг юноше не синими, а совсем черными. - Я должен… сказать вам, - едва слышно произнес Рокэ и его баритон звучал глубже и чувственнее, чем когда-либо слышал Дик до этого. Не говоря уже о том, что Алва вообще никогда не запинался на полуслове. – Вы должны знать, что в Фабианов день… Эти паузы просто сводили с ума. Ричард боялся даже вздохнуть, чтобы не спугнуть что-то ломкое и непривычное между ними. - В Фабианов день Ариго опередил меня, - выдохнул Рокэ и Дику на минуту показалось, что у него останавливается сердце. Он невольно качнулся ближе, потом вновь замер под этим нечитаемым взглядом гостя. Серые глаза юноши сейчас напоминали светлеющее небо после грозы. Рокэ судорожно вздохнул, и Ричард, не поверив, прошептал: - Правда? - Я редко сожалею о чем-то в своей жизни, - все тем же низким голосом отозвался Алва. – Но об этом… Постоянно. Дикон скользнул взглядом по бледному лицу Повелителя Ветра – оно казалось как всегда совершенным, спокойным и невозмутимым, если бы не слегка дрогнувшие в волнении тонкие ноздри, и эти большие завораживающие глаза, в которых можно было сгореть, сделай Ричард всего один шаг. Он молчал, не зная, что Рокэ хочет услышать на свои слова, сердце дрожало в груди, он взволнованно прикусил губу и темные глаза Алвы тут же скользнули к его рту, словно он сделал что-то непристойное. Где-то в животе Ричарда поднимался незнакомый жар, тяжелый, будораживший и мучительный. Он вдруг подумал, что ни разу все приставания его монсеньора в прошлом году не были похожи на этот миг, а ведь Рокэ по-прежнему почти не касался его, теплые пальцы едва ощущались в прядях волос на затылке. И что же это значило? Он все-таки был не против чужого мужского внимания, просто Ариго был… не тем? Какая нелепая, странная, до потрясения правдивая мысль. А вдруг граф заразил его этой порочной склонностью, как проказой, могло ли такое быть возможным? Дику хотелось бы цепляться за небылицы и нелепости, но он чувствовал, всей душой, что здесь что-то другое… А может быть… может быть у него просто жар, от той же раны, он мог быть сейчас просто не в себе, возможно подступала лихорадка, это вовсе не значит… Ему хотелось коснуться лица Ворона. Все прочие мысли в ту же секунду растворились в воздухе. Дикон вдруг физически ощутил, как собственные пальцы покалывает от жажды прикоснуться к этому красивому, иногда надменному, почти всегда насмешливому лицу, хотя сейчас на нем не было ничего такого. Сейчас в лице Рокэ была какая-то сдерживаемая сила, неясное и незнакомое выражение, немного хищное и в то же время обманчиво расслабленное, словно он боялся спугнуть что-то в Дике или, наоборот, заворожить на долгое время. Ричард понятия не имел сколько они уже стоят так, время точно истаяло, перестав значить хоть что-то. Не в силах сопротивляться собственному волнению, незнакомому желанию, похожему на одержимость, Дик медленно поднял руку и коснулся изящного овала чужого лица. Рокэ едва заметно вздрогнул, позволяя Дикону продолжить движение. Пальцы юноши потянулись к острой скуле, а от нее, осмелев, скользнули к красивой линии губ, где замерли, не решаясь дотронуться и лишь чувствуя чужое дыхание на коже. Он не смел снова посмотреть в глаза Алвы, ошеломленный такой бурей, поднимавшейся внутри, что казалось, он не может больше мыслить ясно, будто его заколдовали, как в старых сказках из детства. Рука герцога ожила в его волосах, он мягко притянул его ближе за шею и Дикон слабо вздохнул, позволяя это. - Ты можешь остановить меня в любую минуту, - прошептал Ворон прямо в его губы, и юноша вдруг застыл, теряясь от чувств и собственной реакции на чужое тепло так близко. Рокэ тоже не двигался, не желая пугать его напором или лишним жестом. Ричард шумно сглотнул, вскинул глаза. Его кровный враг, убийца, негодяй и предатель всех Людей Чести, насмешливый мерзавец, для которого нет ничего святого… Все это куда-то исчезло, спало, подобно старой листве, остался только Рокэ – тот, которого он почти не знал, но и этого хватало, чтобы понимать, как заблуждался он раньше на его счет, и о котором он думал даже тогда, когда думать не хотел вовсе. Алва сейчас стоял так близко, что невозможно было четко разглядеть его, но это волновало юношу больше, чем близость любого человека в его жизни. От этой мысли он вздрогнул, а потом качнулся вперед и поцеловал Ворона.