Слёзы из красок

Далее Фелис получила в руки очень странное заявление. В нём говорилось и утверждалось, что она: —Не имеет контактов с другой правоохранительной/благотворительной/защищающей человеческое существование, честь, достоинство организацией. —Не проходила какие-то операции, затрагивающие человеческий генетический код его изменениями, такими как: слиянием с геном «зверя» или его удалением. —Не приносить никакие фото/аудио/видео—устроиства, регистрирующие звук и картинку, в том числе и скрытые. —Не выносить и не делиться никакими сведениями, действиями органов правопорядка, увиденными/услышанными в стенах заведения и не критиковать их. Но она не испугалась и задала прямой вопрос. —Почему запрещается иметь с собой гаджеты и почему нельзя ни с кем поделиться интересностями в работе? Чем вам помешал метаморф, благотворительные организации? Разве вредно с ними сотрудничать? —Знаете, меньше контактов—меньше проблем. Гаджеты, ваши гаджеты создают помехи в работе нашего оборудования, а делиться интересностями со всеми—сомнительная затея. Вдруг тот, кому вы отправляете сведения—есть сотрудник преступника, а там уже сами знаете, какие последствия. —Знаете, разделяю вашу точку зрения… —Простите за фамильярность, бабуля, вы договор чем читали только что сейчас? Вы только что сейчас пытались нас раскритиковать. Вы знаете, что это влечёт за собой? Вам знать не захочется. Фелис сжала губы до белизны и кожа вне грима вокруг рта предательски побледнела. —Фелис! Не качай права, просто улыбайся, соглашайся и молчи. Не забудь потом камеру включить. —Мда. Ох, ну ладно. Что-то я заговорилась. Девушка расписалась везде, где только можно и даже собственноручно в стихотворном стиле поклялась служить верой и правдой. Если б она знала, как Мёбиус и Кевин отбили себе лбы фейспалмами из-за излишнего энтузиазма, что здорово её палило. —Так хорошо… Документики я вижу, угу-угу, ученица университета…стаж… Ого, да как же вам может не хватать пенсии? Ладно, уже не моё дело. Пройдёмте, проверим вас. Девушку провели в длинный коридор с двумя рамками. Первая реагировала на наличие хонкай-генов, а вторая—как обычный металлоискатель, реагирующий на электронику. —Прошу, пройдите. Если вы никогда не имели дело с этими рамками—не волнуйтесь. Они абсолютно безопасны. —Сколько же они понаставили их…лишь бы сработало, лишь бы жучок не увидело, только бы гены не вспыхнули, ей чуть-чуть осталось..-Мёбиус по ту сторону жучка сидела, словно на пороховой бочке, нервно стучала пластиковыми когтями по столу. От волнения она даже закрыла лицо руками. —Ладно. Фелис нервно сглотнула и потопала через них. Первый резко вспыхнул, но не критично, а второй запищал как бешеный. В жучке прозвучал смачный мат. —Опаньки. Ну, бабуся, в чем дело? —Значит так, попробуй сказать, что ранее ты была заражена хонкай-болезнью, поэтому у тебя генный аппарат немного перестроен после выздоровления. Насчёт второго не советую сильно волноваться, если у них не рентген-рамка. У тебя много металлических штук на платье. —У меня раньше была хонкай-болезнь, 50% поражения, чудом выжила, спасибо доктору Су. И разве вы не видите, сколько у меня на платье железных штучек? Эта рамка не только на гаджеты реагирует. При второй проверке, но уже ручным металлоискателем, как раз запищало не в районе косынки, а в подоле, что подтверждало её слова. —Ладно, простите. Пройдёмте, ознакомлю вас с тонкостями работы. Девушке показали график уборки всех кабинетов, тюремных камер. Дело было непыльное. Было любопытно, что уборщицы имели доступ к архиву, к кабинету начальника. А значит, можно было узнать всё, что интересовало. Настало время работы. —Так-так…эээ… Фелис закрутилась на месте, растерялась от такой свободы. Мысли в её голове вращались калейдоскопом. —Эй, там, жучок-паучок, что дальше делать? Кого искать? Тут столько всего можно! —А дальше бери швабру в руки и вперёд, драи пол, делай вид, что усердно работаешь. Ищи Косму, ищи Грисео. Они должны быть в участке. —Серьёзно? Вот ты серьёзно сейчас, змеёнка? Нам же нужны доказательства! —Всему своё время. Втерись в доверие, подожди, узнай, а потом уже лезь. —Хм. Ладно. Фелис отворила шкафчик возле тюремной камеры и на неё свалилась швабра, метла и старая тряпка с запахом мышей. Она расставила их по стенке, а из другого не без чувства отвращения достала жестяное ведро и бутылку хлорки. —Держись, Пардо, давай, обещают громадный куш! Она подмела в коридоре и тюремных камерах, естественно, пустых. Стало чище и даже немного уютней. Она вынесла 6 полных совков пыли. С мытьём полов дело оказалось сложней. Девушка пошла в уборную и открыла древний кран. Сначала он пошипел, а потом брызгая во все стороны полилась река. Фелис достала бутылку хлорки и поморщилась. Даже не будучи открытой, от неё разило атомами хлора. —Змеёнка, тут хлорка ужасная… Выжить бы… Крышка средства скрипнула, открыла нутро с ядовитой прозрачной жидкостью. —О боже! От противного запаха Фелис пошатнулась, грохнулась на унитаз и чуть не потеряла сознание. Она пролежала так минуту, осознавая в чём смысл жизни после такого обонятельного шока. —Змеёнка, она просроченная что ли? Почему от неё так разит?! —Знала бы ты, какие у меня средства применяются для дезинфекции, хлорка показалась бы тебе Шанелью. Без спецзащиты находиться в помещении очень опасно, лабораторная мышка. Так что поднимай свою пушистую задницу и или работай. —Вредина ты. До связи. Девушка встала с белого коня, налила щедрую порцию средства в ведро воды и вышла восвояси. —Блин, ну и как работать в таких дерьмовых условиях? Наблюдая за тряпкой, которая варилась в ведре, у неё были сомнения, что туда стоит опускать руки, чтобы её взять. Она сходила ещё раз в уборную и взяла перчатки. Надевая их, она сомневалась, что ядреная смесь не проест и их. Тем временем, серая тряпка превратилась в белоснежную. Как только она залезла в ведро, чтобы достать её и отжать, коварная жидкость протекла через перчатки к её рукам. Для таких крохотных тонких ручек они были большеваты, хоть манжеты плотно обтягивали предплечье. —Ну и гадость… Теперь меня любой учует за километр… Надо было себе купить отдельно. Фелис вздохнула, взяла, отжала тряпку, одела её на швабру и начала драить. В процессе уборки Кан не переставала выть. Не зря говорят, питомцы похожи на своих владельцев… —Кан, замолчи. Кошка послушалась и умолкла, только изредка подавая тонкий голосок, пряча мордочку в одежду. Из-за одной двери напротив тюремной камеры раздался яростный крик. Фелис будто невзначай подвинула ведро поближе и делала вид, что занимается уборкой. —Почему ты молчишь?! —Мне запретили разговаривать с незнакомыми людьми… —Я тебе лишь задал один вопрос, сколько ещё его можно спрашивать?! —Косма расстроится… —Если будешь молчать—я твоему Косме рога пообломаю! —Ну вот…а вы говорили, что вы хороший. Вы злой. Мне страшно. Я вам ничего не скажу. —Тогда жрать не получите. —Ну и ладно… Послышался смачный хлопок. —Уводите эту дурочку. Проку нет с неё. Дверь открылась и вышел громадный бугай с девочкой наперевес. Он открыл тяжелым ключом решётку и кинул в камеру заключённую, после ушёл, насвистывая похоронный марш. Гора барахла в углу оказалась Космой, который тихо отдыхал. —Грисео… Они обнялись, а девочка тихо заплакала. Парень обхватил её личико руками, вытирая слёзы и заметил громадный синяк. —Что они с тобой сделали? —Косма…они от меня хотели… —…? —Я не знаю…очень странные слова спрашивали… Они хотели чего-то… Я не могу это им ответить… Секрет… Он обнял её. —Тише, успокойся. Мы выберемся отсюда и я думаю, они не будут тебя бить, не получив ответа. —О! Косма! —Что? —Я вспомнила…метаморф… —Чего? —Они спрашивали меня об этом. Но я не знаю что это такое… Мне никто об этом не говорил. Даже мама. —Зачем им это? Они не объясняли? —Нет… Просто посадили и начали меня спрашивать. —А что ещё спрашивали? Грисео шмыгнула. —Сначала имя, фамилию, узнавали есть ли родственники, откуда я, сколько мне… А потом начали спрашивать про метаморф и кто его проводил, когда проводил и были ли ещё люди, которые его прошли… Но я ничего не знала и они начали меня бить. Косма… —Да ты говори—говори. —…Они обещали сломать тебе рога. А ещё не дадут нам покушать. —Я им сам всё пообломаю. —Ах, Косма! —Прости, мне не до глубоких мыслей. —И мне тоже… У девочки заурчал живот, но она пыталась его заглушить, поджав коленки. —…А в МОТН, сейчас, наверное, обед. —Ага, котлетки мамы Апонии… —…Сейчас бы булочку или шаурму. Горячую, с начинкой… Сел бы и съел за один присест. —Косма, не искушай. —Я тоже хочу есть. Грисео подошла к решётке и начала по ней неуклюже ползти. —Котлетка…с шёлковой солёной пюрешкой. Ни комочка! Вкусная, тёплая, ох… Пустите… —Грисео, слезь с решетки. —Эй, ребята, как вы? Фелис подошла к решётке почти вплотную после из диалога. Оба узника уставились на неё, как на снизошедшего господа Бога. —Ты кто? —девочка слезла с клетки и протянула к девушке ручку. —Как это кто?! Я… —Фелис, сейчас не самое время… Косма в испуге закрыл рот руками. Девочка захихикала. —Кто это тебя так разукрасил? —Потом расскажу, Грисео! Сейчас и правда не время! Лучше расскажите, насколько вас сюда? Что дальше с вами будут делать? Как вам помочь? —Если бы мы сами знали… Фелис, я думаю это затянется очень надолго. Нам нужен адвокат. —А-а-адвокат? Ну-у-у, это, ребята, проблематично! Меня кое-как уборщицей впустили. Об адвокате я молчу. А-а. Ааа! А что за профилактика у них тут, из-за которой никого не пускают, вы не знаете? —Никакой профилактики нет, всех впускают. Но не к нам. —За что задержали не говорили? —Грисео рисовала на стене участка. Потом нас заломили и увезли сюда. А позже её утащили на допрос. А теперь вот, ты видела всё. —О… —Пардо, мне кажется, нас задержали далеко не из-за рисунка на стене…про метаморф спрашивали неспроста. —Может, опять будут гнать, что люди MANTIS хулиганят и портить нашу репутацию? Косма промолчал и поник головой.