Четвёртый лишний: Возрождение

На пятый день поседелок в Коноховской тюрьме выдали форму. А всё потому что было неизвестно, сколько девушке придётся сидеть в ожидании пытки. Для Хару это было плохо, ибо каждый день просыпаться с мыслями, что скорее всего это случится сегодня — так себе. А ещё ожидание — это было хорошо, потому что у светловолосой было больше времени на продумывания плана побега или чего-то вроде этого. Правда ничего дельного на ум не приходило. Стырить нож из столовой — решётки пились долго, не хватит времени. Вырыть ложкой таннель — та же проблема, плюс бетонный пол. Охранников одними тайдзюцу не завалить — обученные не по-детски. И вдобавок… Куноичи в очередной раз, стоя на коленях, склонялась над унитазом в камере. Пальцы судорожно сжимали холодную керамику, когда из Хару выходил весь завтрак. Хотя тюремная еда сама по себе была не высшего качества (а скорее даже не дотягивала до среднего), сероглазую очень настораживали приступы тошноты. Она всё время убеждала себя, что все дело в неправильной пище, но на живот косилась с презрением. Девушка подняла голову, когда поняла, что вроде всё отступает. Она села в более расслабленную позу, стараясь глубоко дышать ртом, чтобы, не дай бог, блевануть ещё раз. — Не хочу… — произнесла светловолосая, а мозг мысленно закончил: «Ребёнка.» Время было около десяти утра, солнце пробивалось сквозь облачка и совсем невесомо косилась Хару. Она даже не заметила, что звезда светила ей прямо в лицо, когда девушка поднялась на ноги и облокотилась спиной на стену. «Я не беременна, это всё не правда, — подумала куноичи, хотя была уверена, что сказала это вслух. — У меня нет ребёнка, и ещё я выберусь отсюда живой.» В голове появился образ Обито. А ведь сероглазая даже не успела с ним попрощаться, хотя бы на всякий случай. Они даже слегка поссорились в последнюю совместно проведённую ночь. Мысль о том, что девушка больше не увидит Учиху убивала. Она рушила все надежды, срубала их под самый корень. Мужчина точно не станет её искать, а если и станет, то точно не найдёт. Хару наконец нажала на смыв, подходя к кровати и садясь туда. На солнечном свету крутились пылинки, вбивая в голову какую-то знакомую приятную сердцу атмосферу. Куноичи облизнула губы, уже успевшие пересохнуть. От беспокойных мыслей её отвлёк разговор двух голосов за дверью. — …Завтра до полудня свободно, можете смело записывать девушку… Насторожило лишь то, что сероглазая не расслышала номер камеры. Страх словно ударил в голову. — Вот и отлично. На восемь утра пойдёт? — Конечно. Зайдём сейчас в кабинет Ибики, там и порешаем… Дальше они уже говорили о чём-то отвлечённом, да и светловолосая не разобрала о чём именно. Впереди ещё целый день отсиживания задницы в камере, но лучше уж так, чем если бы пытали. На следующий день девушка проснулась раньше, чем ожидала. Спать она уже точно не могла, поэтому оставалось только думать, что будет позже. Время медленно, но верно шло к восьми часам. Снаружи весьма ожидаемо и в то же время слишком внезапно забренчала связка ключей. Сейчас её могли отвести либо на питание, либо… Туда, где куноичи если не умрёт, то поколечится точно. Проводник вошёл в камеру и, секундно задерживая взгляд на сероглазой, кивнул в сторону двери: — Завтрак ждёт. Хару выдохнула про себя с облегчением, хотя факт того, что её могут отвести в пыточную и после принятия пищи. И через день, и через два всё повторилось по давно пройденному сценарию. И в ожидании очередного обеда девушка не думала о чём-то, что могло навредить ей, пока не увидела в дверном проёме тёмную фигуру, явно не походящую на обычного охранника или проводника. Двое шиноби сразу «просочились» между ним и дверными косяками, отстёгивая цепь светловолосой от стены и сразу поднимая на куноичи на ноги. Даже спрашивать было не нужно, чтобы понять, что шутки кончились. — Эй, эй! — отойдя наконец от ступора произнесла сероглазая. — Будешь вести себя смирно — не пострадаешь раньше времени. Девушка не помнила, как дошла до пыточной. Ноги крупно дрожали, отчего куноичи спотыкалась на ровном месте. Посадили, застегнули конечности, и всё — прощай заключённая свобода. — Можем начинать? — обратился один из шиноби к кому-то из коллег. Он подошёл к Хару, одним своим присутствием прессуя сознание светловолосой. На руку сразу пристегнули что-то, отдалённо напоминающее тонометр, от которого шли провода, то же сделали с пальцами. — Не шевелись. После каждой лжи или непослушания будет следовать удар током. Надеюсь, ясно. Девушка подняла доселе опущенную голову, смеряя шиноби безумным, эмоционально возбуждённым взглядом. К шее пристегнули вещь на подобии ошейника, тоже снабжённого проводами. «Ещё и полиграфом обзавелись…» Первые несколько тестировочных вопросов не внушали какого-то страха, но и доверия тоже. Затем пошло жёстче. — Глава организации — некий Пейн? — Нет. Разряд тока стрельнул в чувствительную кожу на шее, заставляя куноичи передёрнуться. — Правду, пожалуйста. — Я вам ничего не… — девушку прервал звук, издавшийся откуда-то снаружи. Стены задрожали. Один из шиноби послал проводника проверить, что там, а заодно сообщить Ибики. — Каковы цели вашей организации? — вернулся к допросу полиграфолог. — Я вам ничего не скажу и не собираюсь. Удар током. И снова грохот снаружи. — Цели организации какие? Хару вдохнула сухой воздух, собираясь повторить ещё раз одно и то же. — Я. Ничего. Не скажу! Над головой затрещало, крыша в один момент рухнула, отлетая наружу в одном направлении. Те шиноби, которые успели отпрыгнуть на улицу — выжили, другие же были раздавленны чем-то очень массивным, походившем на… животное? В столбе поднявшейся пыли было не разобрать, что находилось перед глазами, но было точно ясно, что Хару это «что-то» вредить не собирается. Девушка подняла глаза вверх, откидывая голову назад и замечая силуэт, который был явно в плаще. Для лучшего обзора куноичи обернулась через плечо. Силуэт не дал себя разглядеть, перемещаясь к сероглазой. Рыжые колтуны волос заставили в первую очередь подумать о Пейне, но перед Хару встала девушка, очень на него похожая. Холодный риннеган в обрамлении пирсинга и свясающих прядий блестнул. Провода в следующее мгновение оказались порванны, а конечности отстёгнуты от кресла. С колотящимся сердцем светловолосая застыла, даже не осознавая, что её освободили. — Конан ждёт тебя у западных ворот, — сообщила Чикушодо, в следующее мгновение выскакивая наружу. Светловолосая сидела ещё пару секунд с мыслью «что?», но огромное призванное животное отвлекло её тем, что с грохотом ретировалось с места событий. Хару поднялась на ноги, сдирая с себя остатки датчиков полиграфа и вскарабкивась на полуразрушенную стену. По деревне разносилось эхо от громких ударов животных о землю и здания, некоторые из них горели, где-то взметались в воздух клубы пыли. Повсюду слышался крик. — Что за?.. — в голове не укладывалось, как это могло получиться. С какой целью? Ну уж явно не из-за пропавшей куноичи. И главное: как её нашли? Этот вопрос девушка решила задать напрямую Конан, которая по словам рыжеволосой находилась у западных ворот. Быстро сорентировавшись и поняв, в какую сторону ей двигаться, сероглазая перебиралась на улицу. На бегу кружась между немногочисленными трупами, обломками бетонных стен и просто людьми, которые готовы были сражаться, Хару направлялась в нужном направлении. Вскоре из-за домов показалась Коноховская стена, а затем и сами ворота. Самой отступницы рядом не было видно, но повсюду летало множество маленьких квадратных листочков. На выходе из деревни Конан тоже не наблюдалось. Она предстала перед Хару, только когда та прошла за пределы Конохи. — Как вы наши меня? — вместо приветствия выдала девушка, подходя к синеволосой. — Случайно узнали от местных, один из Пейнов постарался, — меланхолично ответила женщина, взмахивая рукой и заводя листы под чакросдерживающие браслеты на руках и ногах куноичи. Бумага надавила на них, с треском ломая на несколько частей. — Ты свободна, помоги нам. Твоя задача будет заключаться в том, чтобы добыть информацию про Джинчуурики Кьюби. У тебя есть вполне убеждающие техники, а лишние руки всегда пригождаются. Светловолосая не сразу поняла, что от неё хотят. Но осознание предложения вступить в битву возродило в памяти какой-то факт, мешающий согласиться. «Не вступай больше в сражения, ни в какие, даже в самые мелкие. Потому что ты тогда скорее всего умрёшь…» — Я н-не могу, — промямлила сероглазая, сама не зная причину своей неуверенности. Тонкая бровь женщины выгнулась, а сама она, до этого готовая вернуться обратно на поле боя, развернулась корпусом к Хару. — В каком это смысле? — Я… У меня… Срочное, неотложное дело, — куноичи сделала несколько шагов назад. — Спасибо вам, Конан-сан, и за освобождение… и за… заманчивое предложение, но мне правда надо идти. Не дождавшись ответа от старшей, девушка ринулась в кроны деревьев, набирая скорость с первых толчков от веток. Снова управлять чакрой было более чем приятно, но нужно было контролировать своё движение. Внезапно догнавшие её стопки (иначе не назовёшь) бумаги начали облеплять её тело с разных сторон. Её подняли над поверхностью, резко забирая назад к месту побега. — Неужели в организации завелись крысы? — сказала синеволосая, разворачивая младшую к себе лицом, а потом обводя листы вокруг шеи. — Кому ты служишь теперь? Или ты назовёшь то самое срочное дело, о котором ты говорила? Голову наполнили мысли, очень убедительно гласящие о том, что надо бы придумать отмазку. Но какая заставит женщину поверить? — Ма… Мадара приказал прийти на место для встречи при первой возможности, — видя, как лицо Конан заполняет удивление, хотя та старалась этого не показывать, девушка продолжила. — Не смею ослушаться. Шею отпустили, и Хару выдохнула с облегчением.