***
Горло разрывалось на части. Температура к ночи поднялась. Хару лежала на кровати, сдыхая, именно таким она могла назвать своё состояние. Хотя даже после содеянного хотелось жить. Даже более! Жажда выжить возросла в несколько раз, пока светловолосая ещё могла нормально соображать. Мозг находился на границе между бредом и реальностью. Обито должен будет вернуться на следующий день. Оставив девушку на пару суток одну, он совершил как минимум одну ошибку. Ибо Хару совсем потеряла страх, вредя своему здоровью. Сквозь головную боль и пелену бреда куноичи смогла разглядеть чёрно-белый силуэт. Он казался неестественно кривым по сравнению с ровными краями углов комнаты, окна и света луны на полу. Сероглазая приняла сидячее положение, уставляясь на неподвижную фигуру и сверля её взглядом. Внезапно в темноте и тишине раздался хриплый и болезненный даже на слух голос отступницы: — Мне холодно. Закрой окно. Она знала, но не понимала, кто перед ней, ибо мозг отказывался воспринимать происходящее, пока неизвестный до этого момента силуэт не заговорил. — Окна не закрываются… И тут тепло, — нараспев протянул Широ Зетсу с нотой радости в голосе. Он, видимо, уже догадался о происходящем, и его это жутко веселило. Девушка вздохнула, пытаясь не вырубиться, хотя была уже ночь, и спать не помешало бы. Светловолосая опустила голову, кладя на колено. — Где ты умудрилась так заболеть? — Не твоё дело, растение, — послышалось несвойственное ей хрипение со стороны Хару. После непродолжительного, но сильного приступа кашля куноичи показалось, что горло вырывают с корнями. — Не надрывайся — хуже станет, — сообщила белая половина, желтоглазый подошёл ближе к кровати, сдвигаясь наконец с места. — Когда ты стал таким заботливым? — через силу спросила светловолосая. Она поменяла положение, облокачиваясь спиной о стену. Наступила недолгая тишина, в которой отчётливо послышались тихие неразборчивые слова девушки. — Что у Обито? Зетсу усмехнулся. — У него? У него всё хорошо. По крайней мере лучше, чем у тебя. — Зачем ты пришёл? — игнорируя колкость в свою сторону, вопросила Хару. Она прикрыла глаза, продолжая говорить. — Если пришёл просто повидать меня, то проваливай. Если хочешь убить меня, тогда чего тянешь? По комнате разлетелся шуршащий, скорее поглощающий звук. Когда сероглазая открыла веки, растения уже не было. — Ты не угадала, — раздался голос где-то над ухом, но куноичи не среагировала. — Хочу поговорить… Когда голова зеленоволосого вылезла из стены полностью, отступница слишком резко для своего состояния развернулась, намереваясь впечатать кулак в чужое лицо. Говорить? Он уже договорился однажды, и теперь разговаривать с Зетсу желания не было. И без того ясно, что темы он коснётся той же самой, но теперь на Хару не подействуют его бессмысленные уговоры. Чёрная ладонь, сливающаяся с остальными красками помещения, перехватила чужое запястье, выворачивая руку куноичи и заламывая ей за спину. Девушка с тихим болезненным вскриком, больше походящим на хриплый вдох, ударилась о стену затылком, хотя ещё секунду назад была повёрнута к ней лицом. В плече заныло от заломки руки назад, а черепная коробка так и наровила расколоться. — Давай без применения силы и ненужных боёв, — сказал Куро, всё так же удерживая светловолосую. Та схватилась свободной рукой за свой затылок, сжимая между пальцами и без того запутанные пряди. Растение отпустило сероглазую, она упала на кровать, утыкаясь носом в одеяло. Удар головой о стену немного отрезвил сознание, отчего пелена слепого бреда отступила. — Ты… Я знаю, о чём ты хочешь поговорить, — произнесла девушка, в очередной раз срываясь на кашель. — Но в твои байки я уже не поверю… Даже не пытайся заставить меня ревновать Обито, не подействует. — «Заставить»? — если у Зетсу были брови, он бы выгнул их так сильно, как позволяет кожа. — Я всего лишь выкладываю всю собранную информацию… Это же ведь моя обязанность: собирать информацию и передавать своему начальству. — Не подлизывайся, — куноичи перевернулась на спину, отползая к краю, а потом вставая на пол. — С чего ты решил, что я состою во главе всей этой шняги? — Ну как же, — прыснул Широ, дальше вылезая из стены, отчего светловолосая отошла назад. — Жена короля — королева, а чем она не начальство? Он полностью выбрался из стены, бессовестно проходя в обуви прямо по кровати. Его попытки втереться в доверие выглядели ничтожно нелепыми, даже слишком. Было такое ощущение, что зеленоволосый специально создавал отталкивающий от себя эффект. Либо считал Хару воистину дурочкой. Почему-то второй вариант казался отступнице приближенным к правде, хотя первый звучал логичнее. — Так чего же ты хочешь рассказать на этот раз? Зетсу вновь усмехнулся. — Просто желаю уточнить, не собираешься ли ты прерывать план Обито. — Ты думаешь, мне в этом будет какая-то выгода? — почти прошипела девушка, смотря на растение одним глазом, так как второй закрывали длинные перекинутые клоки волос. — Тем более разве для тебя есть какая-то разница? — Разница есть, — хмыкнул Широ. — Просто до этого у меня были очень жёсткие сомнения в том, что ты не помешаешь нашим целям. «И, поверь, они никуда не делись», — добавил желтоглазый про себя мысленно. — Хорошо… Я ответила тебе, а теперь свали в закат! — с хрипом прикрикнула она, а Зетсу, пожав плечами, удалился через каменный пол.***
Утро было не лучше вечера. Хоть Учиха и пришёл, болезнь не отступила не на шаг. А что она хотела? Конечно, она даже не пробовала лечиться, ибо её состояние должен был увидеть мужчина. Открыв глаза, куноичи какое-то время всматривалась в чужое лицо, пока шрамированный не сообщил коротко: — Нам надо торопиться. Собрание пяти Каге перенесли на сегодня. Хару хотела что-то сказать, но вместо слов вышел хрип. Сглотнув порыв липкого кашля, девушка как ни в чём не бывало тихо произнесла: — Х-хорошо. Ты ел? — Не голоден, лучше скажи, что у тебя с голосом, — обладатель шарингана осел на пол рядом с постелью. — Ну… Болею, как видишь, — на это брюнет вздохнул, прикладывая к чужому лбу ладонь, а потом меняя на губы. От этого поцелуя сероглазая приподняла уголки рта, тут же опуская. — Ты горячая, — с беспокойством произнёс он. — Куда ты ходила? — Всмысле? — Хару через силу приняла сидячее положение. — Пока ты был в стране Железа, тут были довольно холодные ночи. Тем более, что у меня были тренировки, иначе чем мне ещё заниматься. А от пота нужно отмываться, это логично. Иммунитет ослабился, вот я и подхватила что-то. Она говорила это так серьёзно, будто это — чистейшая правда. На вымысел и правда проходило очень слабо, если не учесть одно «но»… — Ты же шиноби. — Ну да, и что? — Неужели у тебя настолько слабый иммунитет, что там намокла, тут замёрзла, и уже помираешь? — Из-за того, что болезни редки, они проходят очень тяжело, — покачала головой светловолосая. Обито тяжело вздохнул, поднимаясь на ноги. Он отошёл к окну и, скрестив руки, облокотился о бортик. — И что нам делать теперь? Хару молчала какое-то время, после чего тоже встала. Кожу всё ещё морозило, а голова, казалось, находилась где-то вне пространства. Сероглазая подошла к мужчине, глядя на его профиль. Он по-своему красив, что ненадолго заворожило девушку. — Ты говорил, что хочешь в чём-то убедить Каге, но в чём именно? — Отдать нам двух оставшихся Джинчуурики, — ответил Учиха. — А если они не захотят давать? — на это шрамированный промолчал. Куноичи аккуратно, почти незаметно, но очень ощутимо коснулась своей рукой руки Обито, потом и вовсе переплетая свои пальцы с его. Тактильный контакт всегда был важен для мужчины, хотя тот не показывал этого. Как отступница и ожидала, брюнет повернул голову в её сторону. Он перехватил чужую кисть, заключая в свою и чуть сильнее сжимая. — Устроим им войну. — Войну? — Да, — кивнул обладатель шарингана, — Я всегда готов, а ты разве нет? — Видишь моё состояние? — улыбнулась она своей же фразе. Нукенин снова перевёл взгляд на улицу. — Со временем пройдёт, тем более чакра и с болезнями справиться помогает…