Витраж расколотой судьбы

Будь Кадзуха героем, о нём слагали бы легенды. Но он не герой, ведь герои не умирают, их история блуждает от одного человека к другому, да и к тому же они исполняют благородную цель и никогда не ошибаются. Или ошибаются? Вправе ли таковой человек, чья слава обязательно разлетится по обществу, оступиться? А если этот герой оступился нарочно, после продолжая следовать внутреннему зову принципов, как будто содеянное зло оправдано и не подлежит осуждению? Мифы, не более, ведь в их сюжете существует чёткое правило: мир делится на чёрное и белое. В жизни Каэдэхары, да и на всём земном шаре, определённо есть и чёрное, и белое, и они не просто есть — каждый является свидетелем их тесной и неразрывной связи. Кто-то пробирается в квартиры олигархов средь ночи и ворует деньги, украшения, а после продаёт и отдаёт часть полученной суммы нуждающимся или собственной семье, попавшей в долги. Кто-то прилежен, мягок и улыбчив днём, а в тёмное время сквозь едва заметные слёзы ловит машину, демонстрирует короткую юбку и говорит цену своего тела. Не это ли та самая связь и показатель, что ситуации разные и что люди, идущие против общественного порядка и конституции, имеют шанс на помилование? Имеют. Но не Кадзуха, который по собственному желанию пошёл против закона, против страны, против Скары, причём заявляя, что последнее можно оспорить. Нельзя оспорить, и никакой адвокат не выдвинет в качестве защиты фразу «это ради друга». Не ради друга. Ради себя он на всё согласился, чтобы побыть тем самым героем, которого любят, восхваляют, в котором нуждаются. И он им стал. Чем не герой человек, которого хвалит Тарталья, которого приводят в пример для подражания? Для криминального мира это не пустые достижения — на них строится дальнейшая жизнь, и кто знает, быть может, таким, как Кадзуха, уже отведено место чуть выше закладчика. Или им отведено только одно место — в аду? Беловолосый резко отрывает глаза, отгоняя от себя сон, и подрывается с кровати. Ему, видимо, приснился кошмар, но он и вообразить не мог, что настоящий ужас только-только начинается. — Прихожу я, значит, в общагу после гулянки, — Скара, сидя на краю своей кровати, закрыл книгу и отложил её на стол, потёр переносицу и сквозь вздох продолжил: — И вижу тебя, грязного, растрёпанного и спящего. Объяснишься или как? — А мои объяснения что-то поменяют? — насмехаясь, он ощутил лёгкое покалывание, похожее на разряд, пробежавший по всему телу. — Я жду, Кадзуха. — По мне не видно? — парень повысил голос и после примолк, чтобы не нарываться на неприятности. — Посмотри на меня, Куникудзуши! Я заебался мотаться туда-сюда, заебался пахать на полную на двух фронтах одновременно! — На двух фронтах, говоришь? — темноволосый поднялся, скрестил руки на груди и стал блуждать по маленькой комнатушке из одного угла в другой, намереваясь то ли наконец отворить дверь и выйти, то ли остаться и выслушать. — На каких же, Кадзуха? — Ну как же! Работать на Фат… фатальной скорости в университете и у дяди очень тяжело, я не нахожу времени на здоровый отдых! — он едва не выдал себя, отчего взгляд забегал. — Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь меня. — Понимаю, — опустив руки, Скара спрятал их за спину, дабы не показывать кулаки и не тыкать ими в лицо друга, и сдержанно произнёс: — А теперь посмотри на свои ладони. Каэдэхара, сев сгорбившись, глянул на ладони, испачканные в песке и пыли, кое-где рассмотрел и небольшие следы крови и сразу обратил свой взор на Куникудзуши. Включая актёрское мастерство, засмеялся и сказал: — Когда я шёл на работу, то случайно упал, темно было и ничего толком не увидел. Не выспался просто, голова болела. Короче, чувствовал себя плоховато и пошёл домой, дяде сообщил, что не выйду. — Здесь ты объяснился, спасибо за честность, — это прозвучало настолько унизительно, что беловолосый вновь почувствовал своё падение в бездну полного отчаяния. — Ты издеваешься надо мной? — бодро встал на ноги, злобно смотря другу в глаза. — Нахуя тебе нож в кармане? — Скара пошёл козырями, сохраняя изо всех сил хладнокровие. — Какой нож? — Идиотом не прикидывайся! — как оказалось, сил терпеть более не осталось; подойдя к кровати первокурсника, присел и поднял складной нож. — Какого хуя ты проверяешь мои карманы? — он спорит с ним на одинаковых тонах. — Он выпал, Кадзуха, блять, он выпал из твоего ёбаного дырявого кармана! — темноволосый нажатием кнопки обнажил клинок с засохшими красными пятнами у рукоятки. — Почему на нём кровь? — Да откуда мне знать! — Это твоя вещь, ты ею пользовался! Сука, откуда на нём кровь? — Ещё раз говорю, я не ебу, блять! Всё, я в душ, хорошего нахуй тебе дня, — убегать нужно было срочно, поэтому беловолосый отворил шкаф, взял чистую одежду, прихватил полотенце и выбежал из комнаты. Что Скаре делать? Останавливать? Зачем, если Кадзуха всё равно вернётся? Второкурсник кинул холодное оружие на пол и сел на кровать, взявшись за голову. Ему в голову приходит только одна страшная догадка: друг до такой степени утомлён своим загруженным графиком, что закрывается в себе, что отстраняется от близких, что уходит от провоцирующих тем и что избавляется от нагрузки с помощью лезвия, касающегося кожи сильным нажатием. Если это действительно так, то Каэдэхара попросту перенимает на себя прошлое состояние друга, и если порезы — единственный способ решать беду с измором, то ему нужно как-то помочь, уделить больше внимания, посидеть да выслушать в конце концов, а не давать повода отнекиваться.

***

Если с раздумьями Скары более-менее понятно, то как поступить Кадзухе? Его практически взяли с поличным и необходимо срочно придумать что-то максимально правдоподобное. Он сосредоточился на своём состоянии, пока на ум не пришла вполне себе хорошее для данной ситуации воспоминание: Скара был таким же резким, буйным, отталкивающим, недоверчивым. «Кровь на ноже можно обыграть порезами. Только их у меня нет, бля». Спускаясь по ступеням, он резко сменил направление, возвращаясь наверх. Выглянул — в коридоре Куникудзуши нет. Бежать до комнаты Дилюка и Кэйи далековато, к тому же стены, как известно, тонкие. В ближайшей комнате живёт аль-Хайтам, а следовательно неплохой повод заскочить и кое о чём попросить. На носочках подошёл и постучал, и дверь быстро открыл парень. — Доброе утро! Ничего не спрашивай. Можно я зайду? — улыбнувшись, первокурсник искренне надеялся на разрешение. — В такую рань у меня мало гостей, но-о… ладно, добро пожаловать, — пропустив беловолосого, аль-Хайтам закрыл дверь и поинтересовался: — Твой видок так себе. Чё-то случилось? — Да, случилось. Слушай! Одолжи нож, пожалуйста, у нас кто-то спиздил. Короче, очень надо! — он тараторил, думая, что каждая минута важна. — Я здесь оставлю шмотки, ты не против? Я через минут пять их заберу, честно! — положил свои вещи на стул и не дал и слова сказать хозяину комнаты. — Так, смотри. Мне надо, надо-о, — Кадзуха пощёлкал пальцами, ища взглядом те предметы, которые ему необходимы. — Надо моющее средство, губку тоже дай, плиз. А, и мыло! И нож. Очень прошу! Быстро всё верну. — Понял, — видимо, по утрам четверокурсник не так уж и многословен. — Стой, а мыло зачем? — зевая, подошёл к кухонной полке и стал доставать всё, о чём попросил гость. — Как это зачем? Посмотри на мои руки! — подойдя, протянул ладони. — Вот такую нам картошку продают грязную, а у нас мыло не украли, слава богу, просто проебались и не купили вчера, запасов нет. — Мне бы твою бодрость, конечно. Недолго только поварами будьте, мне скоро уходить. Хотя можешь и потом отдать. — Не, я за секунду картошку чищу, успею всё вернуть. Я побежал, спасибо большое! Прихватил всё с собой и помчался на общую кухню, где, к счастью, никого не оказалось. Кажется, по утрам никому нет дела до готовки, хотя бы поспать дополнительных минут пятнадцать. Это спасало положение. Стоя перед раковиной, он расположил одолженные вещи на столе. Закатал рукава и повернул кран, под холодной водой помыл руки с мылом, а после взялся за самое ужасное — нож. «Если других вариантов нет, то и выбора тоже. Так, спокойно…» Прибегнуть к физическому истязанию он никогда не хотел. Похоже, придётся, ведь сделать себе больно и неприятно куда проще каких-либо признаний. Раз Скара такой внимательный и проницательный, пусть заметит то, что будет «красоваться» на запястьях друга, пусть поверит в историю и страдания Каэдэхары. И всё же страшно. С какой силой давить? Как не переборщить, сидеть на обоих стульях, не испытав боли и при этом доказывая Куникудзуши о наличии больших проблем? — Фух… Бля. Крепко держа кухонный нож, юноша медленно и неуверенно провёл лезвием по запястью, наблюдая, как раскрывается тонкая рана и как освобождается кровь. Кадзуха скрипит зубами, терпит, чувствуя тревогу вперемешку с болью, с которой встречается впервые. Ему не нравится и ему не легче — скорее, противно, что он вынужден идти на такие поступки. Лучше бы его пинали Фатуи, лучше бы ему в лицо плевал Тарталья, лучше бы вчерашний незнакомец попал прямиком в лоб — по крайней мере это будут делать другие, а не он сам. Парень повторяет действие дважды, затем и трижды, до конца не понимая, похожи ли порезы на отражение безысходности, утраты веры в себя и потери здравой оценки ситуации. Если больно, значит, правда похоже, и он кидает испачканный нож в раковину. Под струёй ледяной воды промыл раны, особо о них не заботясь. Куда важнее позаботиться о ноже, поскольку он ему не принадлежит. Мокрыми руками опустил рукава и, взяв губку, налил на неё моющее средство, тщательно и ответственно помыл нож, а затем и торопливо вернулся в комнату аль-Хайтама. — Спасибо, очень выручил, я в долгу не останусь! — положил всё принесённое на стол. — О, реально быстро. Научишь как-нибудь меня своей скорости по чистке картошки. Они попрощались, и Кадзуха вышел из комнаты со своими вещами, только сейчас начиная усиленно чувствовать отголоски проделанного: ткань будто противно трётся о порезы, доставляя дискомфорт. Зато очередное оправдание готово и сделано качественно. «Теперь точно в душ».

***

После принятия душа первокурсник не слишком-то и спешил идти в комнату. Если его память по-прежнему свежа, то Куникудзуши должен был уйти на пары в университет, поэтому допрос со страстями утихнет на неопределённый срок. Когда друг придёт с учёбы, Кадзуха не станет отрекаться от прежнего графика и благополучно заснёт. А дальше всё решит судьба. Юноша положил руку на дверную ручку и нервно выдохнул, отгоняя от себя весь тот беспорядок, который создал в своей жизни. Это временный эффект, и до конца его не искоренить, но сейчас уход — наилучшее принятое решение. Беловолосый вошёл в комнату, думая, что в ней никого нет. Однако и здесь он просчитался. — Стой на месте, — Скара словно нетерпеливо ждал прихода, и приказывающий тон отражал всё его недовольство; юноша подбежал к другу и схватил за запястье. — Не надо! — бросив свои вещи на пол, он отталкивал напористого Куникудзуши изо всех сил. — Отвали от меня! — Кадзуха, так нельзя! Хватит делать из меня дебила! — он явно выигрывает данный поединок за счёт вспыхнувшего гнева. — Посмотреть хочешь, да? На, блять, смотри, любуйся! — последний раз толкнув друга, Каэдэхара продемонстрировал свои свежие раны, окончательно теряя контроль и крича: — Доволен? Ты доволен, я спрашиваю?! Больше никогда не прикасайся ко мне, понял? Не дёргай меня по своему хотению! — Кадзуха, давай просто поговорим! — он смягчил голос, не имея ни малейшего представления о том, как к себе расположить. — Я проходил через это, я понимаю, что с тобой происходит. Пожалуйста, сядь, мы всего лишь поговорим! — Понимаешь меня? Ты? — подобрав вещи с пола и пройдя мимо Скары, первокурсник присел на кровать и помотал головой, из его груди вырвался невыносимый смех сумасшедшего, который заполнил всю комнату. — Не сравнивай своё и моё положение, не смей даже думать о сходстве! — Я тебя не узнаю… — ему страшно подходить к этому человеку, страшно что-то сказать лишнего, страшно касаться запретного и страшно сдвинуться с места. — Конечно! Ты нихера обо мне не знаешь, слышишь? — Но я хочу узнать о тебе больше, как ты не понимаешь? Я всегда хочу тебя выслушать, но ты убегаешь от меня! — Убегаю… — хохот безумца вдруг оборвался, и парень тотчас углубился в суть собственной драмы: его побег заключается не только от Скары, но и от себя в первую очередь, и от этого на глазах наворачиваются слёзы. — Твоя помощь мне не нужна, не бегай за мной. Оставь меня в покое, сука! — он вскочил на ноги, взял телефон и побежал к выходу, напрочь позабыв и о парах, и о работе, и о себе, только бы остаться одному, только бы исчезнуть из поля зрения темноволосого. — Подожди! — успел вслед крикнуть, однако ноги словно отказались гнаться за беглецом. Время ещё есть для бесед, есть шанс на спокойный разговор, есть возможность помочь. Только как?

***

Тёплый ветер щекотал лицо Кадзухи, будто бы шепча о том, что всё оставлено позади. Парень вытирает слёзы и, шагая к стадиону, набирает Тарталью, чтобы уточнить некоторые моменты. — Слушаю. — Тебя устроит такой расклад: я найду какого-нибудь хакера, чтобы взломать соцсеть Скары, и новый пароль передам тебе? — Хм, лады, так тоже можно. Дополнительно выйди из всех чатов и удали их — и отпуск полностью твой. — Окей, до встречи. «Идея-то прекрасная, а где искать мне опытного человека — непонятно. Впрочем…» Первокурсник открыл чат с одногруппниками и стал набирать текст.

Рыжий Клён Ребят, очень срочно надо!!! Есть контакты какого-нибудь таммм… короче челик нужен, который шарит в программировании

Пёстрый Гобелен Огооо, вот это просьбы

Рыжий Клён Ля, ну помогите плиз :с

Пёстрый Гобелен У меня таких знакомых нет Озорной Кролик Я конечно понимаю, что я типа староста и должна помогать при каждом удобном случае Но эта просьба какая-то подозрительная Особенно в беседе психологов Пёстрый Гобелен Согласен Золотой Кубок С таким не шутят, дамы и господа… Дорога Опасностей Между прочим, не понимаю, почему вы подняли такой кипишь Кадзуха, го в лс, есть у меня один кандидат «Воу, повезло так повезло. Может быть, челику удастся меня выручить и при этом держать язык за зубами», — подумал он, открывая совершенно пустой чат с одногруппником, Беннетом.

Рыжий Клён Я тут

Дорога Опасностей Ага, смотри Я правильно понял, что тебе надо зайти на чужую страницу?

Рыжий Клён Эээээм в каком смысле?

Дорога Опасностей Понятно, можешь не отвечать, если что я не осуждаю!!! Сам баловался этой ерундой пару раз Не суть Короче, моё дело помочь. Вот контакты паренька, он шарит как и чё делать 1 вложение Мб бабло попросит, а мб нет. Балуйтесь на здоровье)0))

Рыжий Клён Ага, понял Спасибо спасибо спасибо)))

Можно смело писать незнакомцу. Кадзуха нашёл этого человека, вбив в поисковую строку его номер телефона, и тотчас вошёл в чат.

Рыжий Клён Привееет Я от Беннета Тут такое дело Мне нужен взлом одного знакомого Сможешь помочь?

Златокрылая Птица Привет, да, могу сделать за деньги

Рыжий Клён Не проблема, заплачу Только можно как-то встретиться? Мне там потом самому нужно будет кое-что удалить Компромат на меня очень серьёзный, не хочу рисковать

Златокрылая Птица Можешь прийти в 1 общагу, комната 220. Хоть щас приходи, я сегодня свободен

Рыжий Клён Ооо. Понял, тогда лечу, скоро буду

***

Кадзухе открыл дверь молодой парень, кажется, первокурсник или второкурсник. Хозяин комнаты лишь единожды посмотрел на Каэдэхару холодными янтарными очами, на лице ни одна мышца не дрогнула, как будто ему свойственна безразличность и замкнутость в собственном уютном мире. Он жестом пригласил гостя сесть на стул рядом с ним, а затем сказал: — Дело недолгое, но как-то неправильно сидеть вместе и не знать имён друг друга. Я Сяо, программист, первый курс, — представился, смотря на экран внушительного размера монитора, и начал клацать компьютерной мышкой. — Меня зовут Кадзуха, психолог, тоже первый курс. Приятно познакомиться, — дружелюбно улыбнулся, наблюдая за действиями студента. — Мы нигде не встречались раньше? — Может, на территории университета пересекались, но не знакомились. Давно ты этим… занимаешься? — студенту-психологу словно увлекательно глазеть на светящуюся клавиатуру, переливающуюся оттенками синего, и на шумный системный блок, в котором из-за прозрачного материала можно увидеть удивительную работу компьютерных деталей, некоторые из них тоже ярко светились. — С девятого класса, кажется. Опыт есть, если ты об этом. Так, точную задачу мне дай: куда заходить, на чью страницу. — Э-эм, щас, вводи номер, — Каэдэхара открыл чат с Тартальей на телефоне и в переписке нашёл номер Скары, который продиктовал, а Сяо быстро ввёл его на своём компьютере. — Его взломать надо? — Да. Пароль мне нужно знать обязательно, из чата с ним я сам удалю некоторые свои фотки, идёт? — Окей. Сяо пользовался несколькими дополнительными программами, что-то писал на английском и с непонятными знаками, и Кадзуха убедился, что язык программирования — не его ремесло. Зато этот юноша чувствует себя как рыба в воде, справляясь достаточно шустро. Правда, он иногда жмурился и сжимал губы в тонкую линию, будто переживая какую-то боль или справляясь с неудобством. Тем не менее работу Сяо сделал, сказал цену и, уступив место Каэдэхаре, занялся каким-то своим делом. Беловолосый постарался не затягивать, как можно скорее покинул все существующие чаты и удалил переписки. Юноша подсказал, как можно изменить пароль, и Кадзуха его поменял, скинул Тарталье и вышел из аккаунта без сохранения данных на этом устройстве. — Можно перевести деньги на твою карту? — спросил студент-психолог, повернувшись к Сяо, и заметил красное пятно на его бежевой футболке, где-то в области живота, ближе к боку. — У тебя кровь… Вот здесь… — пальцем указал. — А. Блин, спасибо, ты пока оплати. — Я на карту тебе переведу, можно? — повторил свой предыдущий вопрос. — Да, да, — Сяо подошёл к компьютеру и открыл файл. — Вот номер карточки. — Може-ет… тебе помочь? Рана серьёзная? — предлагая, беловолосый одновременно открыл приложение банка и стал вводить данные для перевода денег. — Не нужно. Я встрял кое-куда, вот и последствия, но жить можно. Перевод прошёл успешно, телефон Сяо завибрировал, и Каэдэхара обернулся к парню, который успел за это время намочить вату каким-то лекарственным средством и обработать им небольшое, но, видимо, глубокое ранение. И тут Кадзуху осенило. Нужно уходить. — Мы точно не встречались? — Сяо волновал исключительно сей вопрос, им руководила интуиция, то самое слепое чувство, которому стоит верить. — Нет, разве что видели друг друга издалека, — пожав плечами, Кадзуха отчаянно скрывает своё неудобное положение. — Я заплатил. Точно помощь не нужна? — Точно, точно. Удачи. — Спасибо, тебе того же, выздоравливай. «Он нихуя не заподозрил, он нихуя не заподозрил, я вёл себя достойно, я вёл себя достойно…» Когда кажется, что одно задание выполняется лучше другого, то лично Кадзухе не стоит жить в этих иллюзиях, ведь во всяком хорошем кроется опасность, а во всяком плохом дела обстоят ещё хуже. Ему позвонил Тарталья и уведомил, что работа выполнена идеально и что Каэдэхара заслуживает, как и договаривались, отдых на неделю. Чем он будет заниматься целых семь дней, кроме работы у дяди? Без понятия, но он определённо что-то придумает и выкрутится из любой ситуации, и ему ничто не помешает: ни крики Куникудзуши, ни наглость Тартальи, ни прозрение Сяо. Особенно аккуратно нужно вести себя с последним, а то мало ли, вдруг вспомнит чудный голосок Кадзухи в самый неподходящий момент и вновь объявит охоту.