***
— Ну как продвигаются дела, милый? — Кэролайн сегодня была особенно внимательной. Это выглядело так трогательно и в то же время даже соблазнительно, будто смотришь на что-то запретное, искушаясь на то, за что могут лишить свободы лет на восемь, как за совращение малолетних. Ее сочувствующее наморщенный носик и поджатые губки — одно удовольствие для глаз Клауса. Вот только он в последнее время не в настроении, чтобы обращать на такое внимание. — Все движется не так быстро как мне хотелось, но все же… — мужчина интенсивно стягивал с себя брюки, пока невеста пожирала его обнаженный торс глазами, — думаю, у меня получится. Сегодня Майклсон выглядит более уверенным и живым, чем прежде. В нем появился какой-то огонек, прямо в золотистых глазах, как тот, который сверкал когда они впервые познакомились, этого Форбс уж точно забыть не может. — Новые зацепки? — девушка ничего не понимала в том, в чем так любил заморачиваться Майклсон. Его работа для нее оставалась неразгаданной загадкой, которая так и не станет осязаемой, но это не значит, что проявлять к такому интерес не здраво для ума. — Главная составляющая моего расследования наконец ответила на звонок, — довольно заворчав, Ник направился в душ, но двери за собой не закрывал, как и душевую кабинку. У Кэр вдруг возникло непреодолимое желание соскочить с кровати и со всех ног примчать в душ к любимому, дабы вдоволь изнежиться в его объятьях, но услышанное от него немного отрезвили разум. — Ответила? — вопросительно вскрикнула она из комнаты, дабы перебить шум воды, что доносился из душа. Что за зацепка такая женского рода? — Друг Коула, Деймон Сальваторе, наконец объявился, — ухмыльнулся Ник, довольно закрывая глаза, пока лицо нежилось под напором теплой воды. — А каким это образом он поможет тебе? — голос девушки, неожиданно для мужчины, послышался слишком близко. Затем Клаус почувствовал чьи-то прохладные пальчики у себя на животе, которые медленно игрались с его дорожкой из волос, пробегаясь подушечками от пупка и к самому корню возбуждения. Ника вдруг бросило в жар и вода показалась невыносимо горячей. — Кэри, не играй с огнем, — голос его погрубел от возбуждения, а затем по телу пробежалась волна удовольствия, которую создавала Кэролайн с помощью дорожки из поцелуев вдоль его спины. — Ммм… — ответила она и до упора вжалась в спину Ника грудью. — Что означает твое — «Ммм…»? — игриво возмутился он. Кэр не ответила. И Ник резко вырвался из хватки любимой, что сильно ее разочаровало, а затем уже она, мокрая и такая податливая оказалась у холодной стенки, зажатая зовущим телом Клауса. — Так быстро разделась? — не дождавшись ответа, Ник начал жадно вглядываться в лицо Кэролайн, и взгляд его спускался все ниже и ниже, к ее затвердевшим от возбуждения соскам. — А ты как всегда готов, мой король, — выдохнула она в ответ, двигаясь бедрами на встречу зовущей ее затверделой плоти. Напряжение росло, а Майклсон намеренно игрался с девушкой, касаясь кончиком носа ее лица. Не в силах больше выдержать того ноющего ощущения между ногами, Кэр резко впилась в губы Ника жадным поцелуем…***
« — Обожаю понедельники, именно с них начинается самое веселое, и сейчас об этом нам своеобразно поведает группа Three Days Grace с их зажигательной песней Pain… оставайтесь на нашей частоте…» — О да… — гортанно простонал Клаус, барабаня пальцами по кожаной поверхности руля под ритмичную роковою музыку. Тело все еще знобило после бурной ночи в ласковых шелках постели и от грубых ласк любимой. Казалось, что все на свете позабылось, мир опять обрел свои цвета. Но Майклсон еще не забыл куда так быстро мчится на своей машине. Деймон Сальваторе — его цель на сегодняшний день. Еще с салона машины он заметил, как этот улыбчивый сегодня мужчина весело болтает с официанткой по ту сторону оконного стекла кафе. Вот только скрип входной двери, звон колокольчика и притворно серьезный вид Клауса у порога немного понизил градус настроения Сальваторе. А он практически не изменился. Разве что легкая усталость, или даже ирония появилась в этих голубых глазах после их последней встречи. — Доброе… — Деймон небрежно глянул на наручные часы, — все еще. утро. — Здравствуйте, — кивнул в ответ Клаус и осторожно присел за стол. Официантка уже ставила перед брюнетом его черный кофе и спешила удалиться, но следователь остановил ее. — Пожалуйста чай. Черный, — рыженькая послушно кивнула и, виновато улыбнувшись, быстро скрылась с глаз. — Чудный денек, не правда ли? — жеманно улыбнулся Сальваторе, будто ему что-то крайне не приятное на глаза попалось. — Мда уж… — нахмурился Ник, впитывая взглядом каждое изменение в лице собеседника, — судя из выражения вашего лица, вы мне врете. — Вы столь прямолинейны и проницательны, — сыронизировал Сальваторе. — Похвально, — и в этот момент каемка белоснежной кружки коснулась его губ. «Черт…» — мысленно застонал Майклсон, чуть ли не разинув рот от удовольствия, пока любовался тем, как нижняя губа задевает белоснежный край этой чертовой кружки. — Может сразу к делу? — таки эти губы и вернули его в реальность. — Какова цель нашей встречи? — Думаю, что я кое-что узнал о нашем друге, — горько ухмыльнулся Клаус. — Друге? — искренне удивился Деймон. — Как интересно. И что в голове у этого мужчины? Казалось бы, из-за его живого лица — все эмоции на показ, а внутри он все равно остается загадкой. — Согласен, сравнение противное, — даже Клаус наморщился с особым отвращением, не замечая как иронично улыбнулись ему в ответ, а затем резко продолжил. — Я нашел его младшего брата. И в этот момент Деймон неожиданно поперхнулся горячим кофе, которое, видимо стало поперек горла. — Все в порядке? — мужчина испугался, но брюнет вытянул обороняющее руку вперед, дабы собеседник не рванул ему помогать. — Вполне… — он все еще немного покашливал, — вы хотите сказать… — Да… — Ник с особым энтузиазмом перебил его, — если бы не фотография, которую Гримм по неосторожности оставил когда-то на месте преступления, я бы не вышел на приют, в котором он когда-то находился. А вот Сальваторе не выглядел таким же воодушевленным как его «друг». С каждым сказанным ему словом, на лице мужчины начали меняться разного рода эмоции. Какие-то щенячьи, тоскливые нотки блеснули в глазах. — Так вы уже и адрес места жительства его нашли? — Именно, мистер Сальваторе, — победно улыбнулся Клаус, пытаясь не обращать внимания на горькую иронию в ответной улыбке фотографа, — и я намерен сегодня вместе с вами отведать это место…***
Еб твою же мать!!! Я попал окончательно. Мало того, что меня неделю терроризировал этот коп с постоянными звонками, пока я чистил чертов мир от «нечисти». Потом заманил на ту встречу в кафе, смотрел на меня так, что я не знал куда деваться от его взгляда… Так еще… затем, мой брат?! Так хочется крикнуть — «Стой, не звони в этот чертов звонок!», но его тонкий аккуратный палец приложился к кнопочке у двери. Дыхание неожиданно сперло до невозможности, будто каким-то вакуумом все из легких высосало. Даже в глазах потемнело. Сколько лет я его не видел? Пятнадцать? Все бы отдал, чтобы вновь встретить, но уже не в этой жизни… не при данных обстоятельствах, не с таким приемом и мыслями. Я столько натворил, столько «нагрешил»… Как я в глаза ему смотреть после этого буду, а если он меня еще и узнает? Может проще сейчас же сдаться? Сознаюсь во всем, застрелюсь в конце концов из блога этого пугающего блондина. Чувствую как переминаются с места на место мои ноги, будто собираются в длительный побег. Правильно. Уносите меня, и поскорей, нет сил больше терпеть эту пытку. Даже сердце разболелось. Что там пьют для предотвращения возникновения ранних инфарктов? Глаза медленно закрываются. — Здравствуйте… — послышался чей-то незнакомый голос после мучительного скрипа двери, и мои глаза мучительно резко распахиваются. — Здравствуйте, мистер Локвуд, — какого хрена сын Локвуда делает на пороге этого чертового дома? — Меня зовут Клаус Майклсон, я следователь полиции, и у меня имеется несколько вопросов к вам. Что? Стоп-стоп-стоп… Как его зовут? Не может быть… Столько лет я вижу этого парня в кабинете своего боса и ни разу мое сердце не дрогнуло в ощущениях родной крови рядом. — Да, разумеется, — молодой светловолосый парень с живым взглядом зеленых глаз, вежливо улыбнулся и отступил в сторонку, пропуская нас в дом. Пытаюсь спокойно следовать за Ником, что быстро заходит в гостиную и осматривается по сторонам, но взгляда со своих ботинок не свожу. Не знал, что мой «оказывается брат» живет в Бронксе. Не самое безопасное место, особенно если это южная часть города. Видимо таки общее в нас что-то имеется. — Присаживайтесь, — он вежливо указывает нам на бежевый диван, что стоит в глубинке тихой и уютной гостиной. — Кстати, это Деймон Сальваторе, — Майклсон как-то не ловко запинается, и даже неуверенно на меня поглядывает, пока я пытаюсь успокоиться, размещаясь на мягком диване, — мой… друг. Боже, столько сантиментов… из-за этого его взгляда я даже чувствую, что готов покраснеть. Но только из-за чего? Из-за осознания своей тупости, ведь так и не додумался сменить имя и фамилию, или, таки, из-за действия взгляда этого чертового следователя. Жеманно улыбаюсь «брату» и быстро прячу большую часть лица ладонью, делая вид, будто устало подпираю ею голову. А вдруг он не мой брат? Вдруг Майклсон ошибся? Вдруг в этом ебаном приюте что-то напутали? Ах если бы, черт возьми. Внезапно даже всплакнуть от горести собственной безысходности захотелось. Если узнает, вспомнит, поймет — то это пиздец. — Приятно познакомиться, я Стефан, — он улыбнулся мне в ответ, и так дружелюбно. Абзац. Я попал… — Итак… — Ник начал что-то доставать из кармана своего пальто… стоп, когда это я начал мысленно разыать его Ником? Об этом я еще подумаю, но позже, так как сейчас меня больше интересует то, что он случайно, сука, задевает мое бедро. И почему я чуть ли не вскакиваю с места, вздрагивая как полохливая сучка? Слишком чувствительный сегодня, слишком на взводе… наверное нужно кого-то убить, а то наружу так и прет непонятное возбуждение. А они еще и смотрят на меня так, будто хотят мне помочь, будто я не в себе, черт возьми. — О боже… — вскликивает Стефан, возвращая в реальность, — я это помню, — в глазах его почему-то появилась грусть и я, наконец, замечаю сквозь собственные пальцы то, на что он так смотрит. То самое фото о котором говорил недавно следователь. И горький ком подпирает к горлу. Черт, я потерял его вместе с кошельком после очередной расправы над очередным ублюдком. Хвала богу, что при мне тогда не было никаких документов и карточек. А ведь это единственное фото, которое у меня вообще было, а я так тупо его проебал, идиот. — А еще что-то вы помните? — этот тип начал вглядываться в лицо моего брата, будто он чертов сообщник. — Так вот зачем вы сюда пожаловали? — нахмурился Стефан. — Хотите его найти? Он что-то натворил? Мягко сказано, братишка. — Он убил больше ста пятидесяти человек, мистер Сальваторе. Уф… лучше бы ты этого не говорил. Не хочу даже запоминать это лицо. Столько ужаса в глаза брата. Больно как-то. — Не думаю… — он запнулся, будто что-то внутри его боролось, неужели не верит, — что смогу чем-то вам помочь, — значит поверил. Уже не удивлюсь. Фотография упала с его рук на стол, что аккуратно стоял между нашим диваном и его креслом. Так и хотелось рвануться вперед, забрать эту фотку и спрятать в то место, которое так ее ждало — внутренний карман куртки на груди. — Почему это? — Майклсон еще более нахмурился. Чертов подозрительный засранец. И почему рядом с ним мне так не по себе? Даже бедро до сих пор как-то поламывает… приятно поламывает… Видимо у меня истерический срыв, блядь. — Я практически ничего не помню… — печально отозвался брат, — это фото — единственное, что связало меня воспоминаниями со старшим братом. — То есть, хотите сказать, что даже имени его не помните? — удивился следователь. — Мне было три года, мистер, — возмутился тот. — Моя мать умерла при родах и после ее смерти никто не собирался меня воспитывать, или хотя бы обращать внимания. А вот это он зря. Чувствую, как скрипят мои зубы, как сводит скулы от ярости, как сжимаются желваки на челюстях, от чего даже лицо немеет. Он — единственное, что у меня было, и пока еще осталось. Лучше бы он думал, что я мертв… — Единственное, что я помню, так это как моему отцу, на моих с братом глазах, насквозь прошибает голову пуля из дула чужого пистолета… Еще немного и он сорвется с места. Еще немного и с места сорвусь я, не в состоянии видеть всю боль в его глазах. — Извините? — непонимающе и немного ошарашенно переспрашивает Майклсон, и я чувствую, что взорвусь и таки убью его. — Все, что я помню, так это как в нашего отца стреляет какой-то тип в черной маске, — глаза Стефана неприятно заблестели, будто он погружается в омут воспоминаний, и мое тело напрягается как тонкая струна. — А потом нас бросают в какое-то грязное место под названием приют. Внезапно он замолкает. Неужели помнит? Неужели видел мою агонию? — Вы когда-нибудь видели, сер, как ваш старший брат бьется в непонятных прежде приступах на полу с белыми белками вместо глаз, и кричит не человеческим голосом? Быстро метнув взгляд, что прячется за тенью ладони, в сторону Майклсона, начинаю напряженно всматриваться в его лицо. О чем он сейчас думает? Что сейчас будет? Это очень плохо, очень… — Что вы имеете в виду? — следователь живо придвигается поближе к столу. — Вашего отца убили, а брат чем-то болел? — После его смерти, единственное что я помню, так это как медленно сходит с ума мой старший брат, — никто на меня даже не смотрит, они оба погружены в страдания Стефана, и я этому рад. — А потом он внезапно исчезает с моей жизни. Не могу даже попытаться вспомнить, или всему наступит пиздец, выдам себя. Поэтому лишь тихо сглатываю комки боли и пытаюсь создавать видимость, будто крайне удивлен, и внимательно слушаю. — А я даже имени его не знаю, черт возьми… — Милый? Что происходит? — за спиной Стефана, где-то из кухни, донесся чей-то до боли знакомый голос, а затем в гостиную выплыла хрупкая фигурка миловидной брюнетки. Какого черта Кэтрин тут делает? Еще и с ним шуры-муры крутит? Коул вообще знает о побегушках этой шлюшки? Пусть только попробует коснуться моего брата хоть пальцем, убью, суку. — Ээээ… — вижу, Майклсон, тоже удивлен такой неожиданной встрече, не думаю, что он не заметил тогда ее в офисе рядом со мной, — вы, собственно говоря, кто? Стефан не спеша оборачивается к этой стерве и нежно ей улыбается, пока я тихо пылаю от ярости, как девственница в момент первого секса. — Это моя невеста… Чего? Я глухой? Я слепой? Или окончательно сошел с ума… — Меня зовут Елена Пирс, — она мило улыбается и я окончательно плыву от перенапряжения во всем теле, будто сейчас кончу, а затем спокойно выдыхаю. Как я мог забыть об сестренке Кэтрин? Она такая милая и невинная, что я даже жалел в свое время, что выбрал не ее, а эту суку. А что-то между нами таки было тогда, ведь заметив меня, она ошалело открывает рот. — Приветики, детка, — славно машу ей рукой, чувствуя себя полным идиотом среди этой компашки. Еще бы… сидеть и выслушивать то, как обсуждают твою преступную жизнь и всеми силами пытаются что-то узнать, дабы схватить с поличным — не самое веселое и спокойное для нервов дело. — Вы знакомы? — кажется Стефан немного приходит в себя, как-то подозрительно хмурясь и переводя взгляд с девушки на меня. Ревнует? — Я трахал ее сестру, — пытаюсь отшутиться и понимаю, что я как всегда выгляжу конченым циником — прям отрада для души. — Эм, понятно… — надо же, братишке не ловко, неужели он еще в девственницах заходился? Вот Елена вряд ли. — Привет, Деймон, — Пирс даже ехидно сощурилась, но быстренько исправилась, садясь возле жениха на подлокотник кресла. — Даже и не знаю, стоит ли продолжать разговор дальше, — завершая эту милую идиллию, протягивает Майклсон, немного разочарованно выдыхая. — Но все же, может вы помните хоть что-то… имя отца… кем он работал, например, или почему его хотели убить. Стефан напрягается, и его «та еще кошечка» Елена это замечает, но смотрит на меня, пока ее рука демонстративно поглаживает плечо жениха. Не будь он моим братом, я бы тебя таки трахнул, детка. Но пока рядом этот следователь, мне даже стыдно думать о подобном, вдруг он мысли читает, ведь выражение лица у него в данный момент именно такое. — Он был судьей, кажется… — внезапно выходя из собственной задумчивости, Стефан быстро переводит взгляд в сторону лежавшей на столе фотографии. — Я помню, как брат называл его «Царем Правосудия» и изредка похищал для меня тот деревянный молоток… — на мгновение на его лице появилась тень мечтательной улыбки, но все сменилось горьким отпечатком реальности. Он слышал, что я убил дохренища людей, и вряд ли теперь захочет что-то обо мне помнить. Даже осуждать нет сил и желания, я уже все понимаю. — Ну что ж, — Майклсон обреченно выдыхает, — все равно вы мне очень помогли, мистер Локвуд… и кстати… Что еще, черт возьми? — Как давно вы узнали, что являетесь приемным сыном мистера Локвуда? — Наверное лет с тринадцати. — Теперь, думаю, вас больше нет смысла беспокоить, — и мы с Ником вместе, инстинктивно поднимаемся с дивана. Больше не могу тут находиться, все так давит со всех сторон, я даже не обращаю внимания на то как быстро мы выходим из дома и идем к машине следователя. — Все в порядке, Деймон? — и только сейчас, после столь длительной пытки, он обратился ко мне. Я даже вздрогнул, услышав мягкость в его голосе, которую перекрикивал лишь тихий рев заводящийся машины. — Да, — судорожно выдыхаю и, закрыв глаза, откидываю голову на спинку кресла, — все в порядке… Клаус. Думаю, теперь, к нему я буду обращаться только на «Ты». Должен же убийца его отца как-то сблизиться с мужчиной, что так яро хочет его убить. Это будет что-то очень интересное, учитывая то, что я уже знаю чем все закончится…