****
Домой Сону так и не пошёл. Брат говорил не попадаться на глаза, а родители вряд ли заметят его отсутствие. Он сидит перед рекой на песке, слушая музыку в кассетном плеере. В наушниках звучит George Benson — «Nothing's gonna change my love for you». Сону совершенно не понимает слов, но эта песня такая грустная и трогательная, что он обнимает себе колени, сдерживая слёзы. Даже сейчас он боится, что Сонхун может увидеть их. Обычно здесь Сону проводил время с Чонсон-хеном, с которым было теплее, чем с кем-либо. И, кажется, Чонсон начал уже мерещиться ему, когда он неожиданно чувствует чужое осторожное касание к спине. — Сону-я. Сону замирает, услышав до боли знакомый голос сквозь наушников. Всё внутри сжимается то ли от боли, то ли от осознания, что его всё ещё помнят… Ну, как помнят? Ведь в последнее время он был уверен, что Чонсон забыл о его существовании. Он хоть и ждал этого момента, казалось бы, целую вечность, но всё же гордость в нём осталась. Чонсон буквально предал его из-за какой-то девчонки… Да и не простой, а из-за той, из-за кого его жизни грозит настоящая опасность. И, если бы Чонсон хотя бы один раз попытался понять истинные чувства и переживания Сону, то непременно послушался бы его. Сделав вид, что он своего друга не слышит, он продолжал слушать музыку на слабой громкости. Да без разницы… Эта мысль заставляет Сону встать с места и прошагать дальше по берегу реки. — Сону, пожалуйста, не делай так! — слышится настойчивый голос старшего в спину. — Я хочу поговорить! — Отпусти! — упрямо воскликнул Сону и нервно снял один наушник, когда Чонсон схватил его за руку, поворачивая к себе. — Я тебя прекрасно понял, хён. А ещё я понял, как ты относишься к моим переживаниям! — Да почему ты не можешь порадоваться за своего друга?! — вдруг не выдержал Чонсон, выпаливая со всей злостью. — Я, черт возьми, впервые в жизни почувствовал себя счастливым! — Впервые в жизни? — переспросил Сону неверяще. — А как же я… Я ведь чувствую себя самым счастливым каждый раз, когда провожу с тобой время! Неужели ты не ощущал себя счастливым, когда был со мной? — надоедливый ком так и застрял в горле. Серьёзно, сколько людей сделают ему больно за один день? Как же всё это достало! — Но это не то, Сону, — растерянно в ответ, Чонсон глядит на него с блестящими глазами. — Ты хоть когда-нибудь влюблялся? Ведь чувство влюбленности ни с чем не сравнить! Это когда дыхание замедляется, сердце безумно колотится в груди, а ты ощущаешь себя самым особенным и счастливым человеком на свете! — Тогда… — Сону быстро-быстро вытирает слёзы, глядя на него так же растерянно. Влюблялся ли он? Без понятия! — Как я пойму, что влюблен? — Просто увидев этого человека, ты будешь ощущать себя так, будто на седьмом небе от счастья, — объясняет ему Чонсон, его тон голоса звучит искреннее некуда. Это всё звучит очень романтично и красиво, однако Сону всё ещё не понимает себя и свои чувства. — Но, а как же дружба? Разве ты не ощущаешь себя радостным, увидев своего друга? Например, я чувствую себя таким счастливым, лишь видя тебя… Получается, что я влюблён в тебя? — задается вопросами Сону, хотя понимает, что это звучит достаточно глупо. Чонсон вдруг смеётся. И искренне так, затем с улыбкой качает головой. — Нет, Сону-я, — улыбается он, — любовь к другу совсем иная. Давай присядем. Они оба садятся на песок по традиции. Сону слегка потерян и в недоумении, но уже не обижен на своего друга. Он уже понял, что для Чонсона он вовсе не пустое место, этого уже было достаточно. — Ты же понимаешь, что парни должны быть с девушками, а девушки — с парнями? — продолжает говорить Чонсон. — После у вас будут семья и дети. — Почему люди не должны любить тех, кого захотят? — Сону отчего-то становится грустно, он обнимает себе колени, глубоко погружаясь в свои мысли. Он даже не может представить себя семьянином. Это же… так скучно? — Почему парни не могут влюбиться в парней, а девушки в девушек? Разве любовь — это преступление? — Не говори так, это немыслимо! — Чонсон смотрит на него осуждающе, а Сону почти не может поверить в услышанное. — Ты должен найти девушку и создать свою собственную семью. — А если я не хочу? — осторожно спрашивает он. — Если я всё-таки влюблюсь в парня, то для тебя я стану отвратительным, хён? Чонсон замирает, а его рот приоткрывается в шоке. Он выглядит так, будто Сону сказал что-то до ужаса запретное. А младшему становится отвратительно от всего… особенно от себя. Так вот каково это, когда самый близкий друг не понимает тебя… — Наше общество не поймёт такое, — наконец-то отвечает Чонсон, в его голосе звучат нотки сомнения. — Они будут смотреть на тебя, как на что-то неправильное. — Забудь, — вздыхает Сону, прежде чем вновь встаёт с места. — На самом деле, мне плевать, что обо мне подумает общество, но не плевать на мнение близкого мне человека. — Сону, — Чонсон мгновенно встаёт за ним и снова хватает за руку так, будто бы младший куда-нибудь убежит от него, — я хочу принимать тебя таким, какой ты есть. Я не поддерживаю «таких» парочек, но несомненно поддержу тебя.****
Сону некоторое время лежит с открытыми глазами, словно смотрит в никуда. Это был один из самых длинных снов. В нём было слишком много «экшена». Киму нужно было некоторое время, чтобы переварить всё в это в своей голове… Да и сильная головная боль слегка мешала сосредоточиться. Сону из снов было очень комфортно с Джеюном, но что с Сонхуном не так? Кого он заревновал в самом-то деле? Либо Сонхун из снов реально переживает за брата, либо он какой-то психопат, который наслаждается его страданиями… Подозрительный, но в то же до жути загадочный человек. О чем он на самом деле размышляет — непонятно совсем. Радует только то, что Пак Сону и Чонсон наконец-то помирились. На самом деле, Сону из снов такой чистый, бескорыстный человек. Киму иногда так хочется защитить его от всего плохого, однако такое совсем невозможно… Совсем некстати вспоминаются угрозы Джея, который просил не превращать его друга-натурала в гея. Смешно. Чонсон в этом плане даже не отличился от него. Он тоже был против геев, как выяснилось… Но Чонсона из восьмидесятых можно было понять, ведь в те времена люди были достаточно консервативными. Однако жаль Пак Сону, который отличался от тех людей. Каково было ему — понимать, что пол человека для него совсем не важен?.. Это слишком грустно. Сону и сам не понимает, как его глаза увлажнились из-за неожиданных слёз. Просто ему… Черт, ему чертовски обидно за Пак Сону! Он ведь совсем не заслуживает всего дерьма, что пережил. Время десять вечера. Джейк, наверное, как и всегда на тренировках. В такие моменты хочется оказаться в надёжных объятиях Сонхуна, который точно знает, как правильно успокоить его… Если бы только Сонхун знал, как Сону скучает по нему… Но смогут ли они когда-нибудь быть вместе? Возможно, Пак сильно разочаровался в нём и вряд ли сможет простить его. От такого осознания просто хочется взять и убиться. В зеркале Сону с неким ужасом смотрит на своё отражение. Он был бледнее, чем когда-либо. Губы стали совсем бесцветными, лицо же буквально белым, а синяки под глазами стали ужасающими. Новые розовые волосы почему-то пугали. Сону понятия не имеет, почему сегодня после уроков пошёл в парикмахерскую и покрасился в розовый. Ведь волосы мятного оттенка вполне устраивали его, но что-то пошло не так… Как и вся его жизнь, которая пошла под откос. — Матерь Божья! — Джейк с ужасом схватился за сердце, когда столкнулся с другом на пороге ванной комнате. — А-а, как ты меня напугал! — Это ты меня напугал, идиот. Зачем так незаметно подкрадываться? — Сону тяжело вздохнул, обходя друга и направляясь в комнату. И спустя несколько минут Джейк возвращается в комнату, садясь на свою кровать и начиная пялиться на своего друга с прищуром. — Ты зачем волосы в розовый покрасил, а? — наконец-то спросил он. — Ты же говорил, что больше волосы трогать не будешь. — Ну, иногда я достаточно непредсказуемый, — Сону опустил взгляд, задумываясь. — На самом деле, мне интересно увидеть реакции Сонхуна и Джея на мои волосы… Да, знаю, это звучит кринжово, но мне важно знать, что не один я схожу с ума. — Сону, — Джейк шумно вздыхает, нервно потирая виски. — Ты и правда пугаешь меня в последнее время. Оставь ты уже в покое тех двоих. Смотри на себя, ты похож на живого призрака, честно. — Ты опять паникуешь, — Сону лишь покачал головой. Найдётся ли хотя бы один человек, который бы мог понять его чувства? Он всего лишь хочет докопаться до истины, но в то же время ему чертовски страшно. Ведь истина может стоить многого. Сону рискует потерять всех, в том числе и себя. — Ладно, я спокоен, — говорит Джейк, изо всех сдерживая себя. Хотя он всерьёз переживает за своего друга, но вот Сону совсем не хочет понимать его. — Ты же вроде на днях хотел поговорить со мной кое о чем важном. Сону задумывается. Джейк — единственный человек, которому он смог признаться в этом. И это естественно. Ведь он его единственный близкий друг. Однако… не станет ли Шим паниковать ещё больше? — На самом деле, — всё же решается Ким, иначе он точно свихнется. Он сидит с низко опущенной головой, боясь даже поднять глаза. И с каких пор стал таким слабым и уязвимым? Сону сложно узнать самого себя, — есть причина, почему я начал избегать Сонхуна. — Какая же? — Дело в том, что наша сильная связь мешает мне видеть сны из прошлого, — признаётся Сону почти на одном дыхании. — Сильная связь — это… — не совсем понимает Джейк. — Когда мы занимаемся сексом, — Сону закрывает лицо ладонями от нелепости этой ситуации. — Да, это звучит очень странно, но это так. — Секс — это для любящих друг друга людей почти что соединение душ и тела. Это слишком сильно, — на удивление Шим звучит даже понимающе. Однако Сону ошибся, потому что в следующий момент тот начинает возмущаться: — Поэтому иди и займись с ним сексом, твою мать! Зачем так пытать себя, я не понимаю! Я хочу, чтобы эти дурацкие сны прекратились. — Джейк, ты же понимаешь, что ты — единственный человек, которому я мог довериться, — Сону не хочет, чтобы он снова вышел из себя и начал паниковать. Иначе он и сам не выдержит. Киму совсем не хочется ссориться с Шимом. — Если я остановлюсь сейчас, то я не смогу жить, как раньше, понимаешь? Я ведь… даже не пойму, из-за чего мог умереть ты из прошлого, — последние слова он добавляет с дрожью в голосе. — Ч-чего, — растерянно отзывается Шим, но в следующий момент парень и правда выходит из себя. — Боже, Сону, не пугай меня ещё больше! У меня мурашки от тебя! — В моих снах есть парень по имени Джеюн, — продолжает говорить Сону как безумный. — Он выглядит в точности, как ты! Он такой же добрый, как и ты, правда до ужаса спокойный. Джеюн, в отличие от тебя, не из тех, кто может паниковать. Он любит адреналин… И, знаешь, он предложил Сону из снов прыгнуть с моста. Прямо как ты… И, подняв голову, Сону понимает, что Джейк смотрит на него, как на поехавшего. — Это уже не смешно, Сону. — Если ты реинкарнация Джеюна, то он умер очень молодым. Только я не знаю, что с ним могло случиться, и я… — Хватит, я больше не хочу об этом слышать. — Шим перебивает его, и впервые для Сону комфортный и весёлый друг внезапно кажется каким-то чужим и далёким. Сону лишь застывает, потеряно уставившись на него. — Приди в себя, Сону. Я думаю, тебе давно пора к психологу. — Джейк, ты… — Я лучше пойду, — и когда Джейк хватает с кровати свой рюкзак и куртку, Сону не может поверить в такую реальность. Шим отворачивается, собираясь уйти, но в последний момент останавливается и признается будто не своим голосом: — Ты бы знал, как я скучаю по тебе… По старому Сону, которого я знал.