Брошенные. Том 1.

Как же хорошо вернуться к родным пенатам после долго отъезда. Всё ещё вяло перебирая ноги, Даня преодолел расстояние, отделяющие его от своей комнаты. Он остановился перед дверью в раздумьях: действительно ли он хочет возвратиться сюда? Ведь счастья не испытывал, а скорее, наоборот, разочарование. В голове за доли секунды прокрутились все те кошмары, сопровождавшие его в этих стенах, и даже не покидавшие в палате больницы… Это точно из-за этой проклятой комнаты! Но есть ли ещё варианты? Нет. Теперь это его дом, и хочешь–не хочешь, но придётся смириться с не покидающей тревогой и шестым чувством, который кричит в душе ждать беды. Делая глубокий вдох, словно это в первый день приезда, парень безвольно надавил на ручку и неуверенно распахнул дверь. Она открылась тяжело и неподатливо, словно некто придерживал её, специально препятствуя проходу. Переступив через порог мерзкие и колючие мурашки прошлись по затылку, заставляя вздрогнуть от липкой прохлады, что на мгновение обтекла тело. Зелёные глаза блуждали по, казалось бы, неизменной обстановке, но что-то здесь явно было не так. Этого не увидеть, это нужно точно прочувствовать. Он всем нутром ощущал чье-то присутствие, которое сопровождало, как только вошёл в особняк, только здесь оно усилилось. Осторожно, словно под прицелом чужих глаз, он бросил свой портфель сначала на кровать, а после одним резким рывком распахнул тёмно-бардовые шторы. Лес, появившийся из кошмара, до жути напугал мальчика, и он обратно зашторил занавесы, сползая на пол. Покрываясь липким страхом и холодным потом, обнял руками свои колени. Нет, так больше продолжаться не может! Мне нужно побороть этот страх раз и навсегда. Выйдя на балкон, парень поставил локти на перила и уверенно всмотрелся в рощу, надеясь увидеть хоть что-то кроме деревьев и лесных обитателей. Ничего. Даже того чёртового оврага нет, с которого он свалился. Раздражённо ударив ладонью перила, вернулся обратно в комнату, и первым делом решил «отмыть» от своих вещей потусторонние отпечатки, не дающие покоя. Да, это может звучать странно, но их точно кто-то трогал, пока он был в больнице. Искать кладовку с нужными инструментами для уборки долго не пришлось. — Ну-ка, приступим, — озорно пролепетал мальчик, включая свет в пыльном помещении, где на полу стояли десяток коробок. Аккуратно переступая через них, брюнет наткнулся на ящик с книгами. — Почему вы до сих пор мной не прочитаны? Безобразие. И что вы вообще здесь забыли? Неужели для вас не нашлось места в такой огромной библиотеке? Так дело не пойдёт. Собрав пятнадцать книг в стопку, мальчик отнёс их в библиотеку. Они были очень пыльные, поэтому приходилось каждую книгу старательно протирать тряпкой, а уже после бережно расставлять на полочках. В очередной раз поднимаясь на стульчик на Петрова нахлынула непонятно откуда появившаяся тревога, а в нос ударил едкий запах аммиака. И в следующее мгновение чьи-то холодные пальцы невесомо провели по ноге, но этого хватило, чтобы по телу юноши прошёлся такой табун мурашек вместе с дрожью, что стул начал терять устойчивость под ним. — Миша?.. — Ещё одна попытка, — раздался уже знакомый голос внизу. Даня мёртвой хваткой вцепился в книгу, которую почти сразу же швырнул в незнакомца, но тот ловко от неё увернулся. — Это моя любимая книга, почему ты бросаешь её? — Ты… — Даня дрожал как при лихорадке. — Ты тот парень из моего сна? Что… Что ты от меня хочешь? Уходи. Я не хочу тебя видеть. Мрачная дымка окутала всё вокруг, затягивая своими тёмными руками в свои объятия. Крепче прижимаясь к книжному шкафу, юноша перепугано раз за разом повторял, чтобы он оставил его в покое, но некто не собирался уходить. На нём была обычная подростковая одежда: голубая толстовка, чёрные джинсы и серые кроссовки «Nike». Лица не разглядеть из-за капюшона и дымки, которая сгущалась всё сильнее и сильнее. — Что ты от меня хочешь?! — Почему ты меня боишься? — сжал голень младшего, оставляя красные следы от пальцев. — Потому что хороший бы человек не стал бы меня мучить! Что я тебе плохого сделал? Я даже тебя не знаю! — Так узнай. — Как?.. Я не понимаю… Даня, спокойно, это всё мои галлюцинации, ты же больной. Сейчас ты откроешь глаза, и всё исчезнет. Это всё не правда. Ты просто себе придумываешь… Сегодня придёт Ванесса. Она тебе поможет, и всё будет хорошо. Опасливо открывая горячие веки, Даня от нахлынувшей волны облегчения чуть не свалился со стула, благо в последний момент удержался за шкаф. Всё было как прежде: солнечные лучи освещали библиотеку, витал приятный запах дерева, а, самое главное, не было той ужасной дымки. Взгляд приковала книга, которую парень ранее бросил в пустоту, но он изучил её, только когда дрожь и страх отступили. Расположившись на полу между рядами, сначала уставился на название «Луна и грош», а после открыл её, внимательно вчитываясь в текст. За чтением часы бежали как минуты. Оглянуться не успел, как прошёл обед. И Даня просидел бы за увлекательным занятием до самой ночи, если бы не Ванесса, как будто возникшая из неоткуда. — Что читаешь? — Ой, это Вы? Уже пора? А я даже не заметил, — захотел встать, но женщина его остановила, расположившись рядом. Даня удивился такому жесту, ведь она выбрала твердый пол, вместо мягкого дивана, стоящего под окном. — Как ты себя чувствуешь? — осмотрела потрёпанного мальчонка с ног до головы. Её густые брови свелись к переносице, а из рта вырвался тяжёлый вздох. — Но ты выглядишь уже получше. Всё-таки лечение пошло на пользу. — Я хорошо себя чувствую!.. — Я рада, — слегка улыбнулась, доставая свой блокнот. — Почему здесь много разбросанных книг? Не мог выбрать, какая тебе понравится? — Да, остановился на этой, — показал её. — Чем она тебя заинтересовала? — Тем, что человек шёл к своей цели, несмотря ни на что, как бы банально не звучало. — У тебя есть цель? — Возможно… — Если тебя что-то тревожит, то можешь мне рассказать. Тебе в последнее время сняться кошмары? — Они мне всегда снились. — Расскажешь, что в них? — Не хочу, — грубо отрезал. — Если я их расскажу, то Вы отправите меня в дурку. А я туда не хочу. Я читал в книгах, что это ужасное место, где больных не лечат, а наоборот калечат. — Ты боишься снова оказаться в заточении, как раньше в приюте? Даня молча обнял свои колени, уставившись на пол. Ванесса взяла ручку и снова стала расписывать заметки в блокноте, который пациент успел возненавидеть больше всего. Это давало ощущение, что за каждым его словом или движениям следят. И когда Ванесса бралась это делать, Даня понимал: он что-то сказал не так. — Ты справляешься с домашним заданием? — Вроде помогает. Иногда я пишу, а иногда рисую. Не могу выбрать, что мне больше нравится, — слабо улыбнулся. — Я в последнее время чаще грустный, нежели злой. — Из-за чего? Ты не рад, что вернулся домой? — Угу. Я как будто нахожусь в коконе, где на меня не сводят взгляда ни на секунду. Я постоянно это ощущаю, а особенно в своей комнате. Не знаю как сегодня вытерплю ночь. Мне очень страшно. — Мы что-то обязательно придумаем, если ты расскажешь мне поподробнее. У тебя раньше такое происходило или только когда переехал сюда? — Раньше тоже было, но обычно, когда воспитательницы закрывали в кладовке. — Почему они это делали? — Я мешал спать детям, — нервно посмеялся. — Я мог проснуться ночью с криками или просто воротился в кровати, из-за чего ребята жаловались, и тогда меня стали несколько раз в неделю там закрывать. — Ужас, — протяжно выдохнула и снова взялась за блокнот. — Мне стоит упомянуть то, что эти заметки никто другой, кроме меня, не увидит. Я их веду, чтобы не забыть чего-то, так что не волнуйся, — эти слова успокоили. — Дань, я понимаю, что тебе сложно это вспоминать, но опиши, пожалуйста, те чувства, которые ты тогда испытывал. Подросток положил голову на колени и начал перечислять: «Страх, одиночество, стыд, ненависть к себе и ко всем окружающим». — Рома в те моменты был рядом с тобой? — Он не сразу об этом узнал, а когда узнал, то начал ко мне тайком приходить. — И тебе сразу становилось лучше? — Намного! И, признаться честно, то я даже полюбил такие моменты, ведь тогда нас никто не трогал и мы могли спокойно разговаривать. — О чём? — Обо всем на свете! О книгах, Рома, кстати, их любит, об улитках, звёздах, деревьях! Он всегда мне что-то рассказывал, не помню, чтобы между нами возникала неловкая пауза. Мы всегда о чём-то разговаривали. — Значит чаще он говорил, а не ты? — Да, — мягко улыбнулся. — Я просто двух слов толком связать не могу. — Не согласна. У тебя очень хорошая речь, — указала глазами на книги. — Регулярное чтение улучшает работу мозга, повышает эмоциональный интеллект, а для тебя это очень важно, поэтому продолжай в том же духе. Ты большой молодец, сейчас редко встретишь читающих людей или хотя бы интересующихся книгами. К большому сожалению, они не понимают как это важно для человека. Хм, дай-как угадаю, именно Рома тебе открыл этот прекрасный портал к литературе? — Угадали, хотя ему всегда больше нравился спорт, — уставился на женщину. — Это правда, что люди в очках умнее? Такой милый вопрос вызвал у врача искреннюю улыбку. — Думаю, что точно ответа на этот вопрос нет, но давай порассуждаем: зачем люди носят очки? — Потому что у них плохое зрение или просто для красоты, — ответил брюнет. — Молодец, развёрнутый ответ — это хорошо. Давай рассмотрим первый вариант, ибо он куда распространённей. Почему ухудшается зрение? — Я понял, к чему Вы ведёте, — после небольшой паузы продолжил: — Очкарики больше читают, и поэтому у них ухудшается зрение, а, согласно Вашим словам, что книги улучшают работу мозга, думаю, всё логично. По крайней мере это один из вариантов. Да? — Да, отлично справился, — погладила по голове. — Благодаря Вам я теперь буду ещё больше читать, — смущённо прошептал. Женщина улыбнулась. Наконец-то лёд между ними начал таять. Сложив очки на своих коленях, она прикрыла глаза и попросила подростка сделать также. Даня неторопливо выполнил просьбу и в голове сразу же появился образ Ромы, который оставался таким же прекрасным и светлым. — Что ты сейчас видишь? — спросила Ванесса и, получив ответ, добавила. — Что ты ему скажешь, если вы вдруг встретитесь? Даня прикусил внутреннюю часть щеки, сдерживая подступающие слёзы. — Как я скучаю, и как мне без него плохо, — его голос предательстве дрогнул. Ванесса положила ладонь на его плечо и стала успокаивающе поглаживать. — Что я о нём не забываю и что жду каждый день… Я так хочу его увидеть… Полюбоваться его улыбкой, услышать его заразительный смех и просто обнять. — Не сдерживай свои эмоции, — её голос звучал приятно обволакивающе, вводя в транс. — Если хочешь плакать — поплачь, если ты в гневе — покричи, если весело — посмейся. Что ты сейчас чувствуешь? — Всё вместе. Грусть из-за того, что он не рядом, гнев из-за того, что я покинул его, а веселье из-за того, что он навсегда останется для меня забавным и добрым, — задумался. — Ещё страх. — Почему? — Я боюсь, что он уйдёт от меня навсегда. — Ты сможешь это пережить? — Нет, — неторопливо открыл веки и силуэт Ромы растворился в красно-оранжевом солнечном свете, словно снег в тёплом помещении. — Мне не понять Вас, — выждав пару секунд продолжил: — Сами недавно говорили, что мне нужно о нём забыть, а сейчас заставляете о нём думать. — Я посчитала, что мои слова были слишком резки, поэтому пересмотрела этот вопрос. Иногда даже самые опытные люди совершают ошибки, ты же не злишься на меня? — расположилась напротив мальчика, чтобы заглянуть в его болотно-зелёные глаза, которые были немного мокрые да красные. — Нет, — на лице блеснула лёгкая улыбка. — Это же нормально признавать свои ошибки. — Верно, поэтому не бойся совершать их. У меня есть ещё несколько вопросов, прежде чем беседа будет окончена. Если ты не устал, то сможешь на них ответить? — Даня кивнул. — Ты замечал непривычное поведение за собой? — В каком смысле? Вы имеете в виду голоса или галлюцинации? — Почему ты о них подумал? — мягко спросила, не теряя зрительного контакта. — Потому что о чём может ещё спросить психотерапевт? Ничего я такого не видел и не слышал, разве что своим мысли, — саркастично выдал. Ванесса немного удивилась такому переменчивому поведению, ведь только что же всё нормально было, как Даня снова показал свой характер. Она прекрасно понимала, что тот врёт, но решила не давить, а дождаться правды. Попрощавшись с пациентом, Ванесса надела своё пальто и вышла из библиотеки, оставив мальчишку одного со своими мыслями. Даня просидел на полу ещё пару часов, дочитывая книгу и, когда солнце совсем спряталось за горизонтом, прихватив с собой книгу, ушёл в свою комнату. Мысли о незнакомце в капюшоне снова просочились в разум, как только переступил через порог. «Кто бы ты ни был, хоть призрак, хоть мои глюки, но я тебя не боюсь,» — решительно прорычал брюнет. Но эта уверенность улетучилась сразу же, когда наступил непроглядный мрак.