Брошенные. Том 1.

Даня сидел на лавочке под уличным фонарём, от света которого белый снег поблёскивал. Складывалось ощущение, что вокруг не замершая вода, а разбросанные бусинки жемчуга. Подросток пялился на лёд перед собой, прокручивая в голове забавные ситуации с людьми, поскользнувшихся на нём. Очередной минус зимы. Вскоре ненужные мысли заменил Кирилл. Как бы это эгоистично не звучало, но Даня проклинал тот день, когда одноклассник с ним заговорил. Нужно было его сразу отшить. Тогда ему бы не пришлось страдать. Не пришлось бы смотреть в пустые глаза и понимать, что боль старшего вызвана собственным страхом. Страхом снова быть изгоем в этом мире. Страхом снова остаться непонятым и брошенным. Кириллу действительно нечего терять в отличии от Дани. У Дани есть Миша, какая никакая, но всё же родня, и неизвестно, как они отреагируют на такую новость. Наконец-то появился шанс изменить свою судьбу в лучшую сторону, и терять эту возможность парень не намерен. Да и кончать свою жизнь как Павел тоже. Зачем страдать из-за того, что тебе нравятся мальчики, если можно отрицать и не принимать это? Не проще ли попытаться изменить себя? Создать новую личность. От этого станет только лучше. Голос Михаила заставил мальца вздрогнуть и устремить взор в сторону выхода из парка. Перепуганный дворецкий бежал так быстро, что чуть ли не спотыкался на ровном месте. Его расстёгнутое пальто, не зашнурованные до конца ботинки и просто растерянный вид вызывал улыбку. Непривычно видеть педантичного человека в таком состоянии, когда он даже не может от переживаний привести себя в нормальный вид. Чудом не свалившись на льду, которое ещё минуту назад рассматривал Даня, мужчина остановился. Взгляд его почти сразу же упал на лежавшего Владики. — Господи, что случилось?.. Это же не Вы сделали?.. — ему пришлось придержаться за лавочку, чтобы не свалиться с ног. — Успокойся, — отрезал Даня, сдерживая смех. — Он просто напился и уснул. Ничего криминального здесь нет. — Почему Вы тогда сказали труп? — Чтобы ты быстрее приехал. Михаил хмуро смотрел на улыбавшегося пацана. — Это Ваш друг? Даня пожал плечами. — Не важно, кто он для меня. Его в любом случае здесь оставлять нельзя. — Где он живёт? — Я не знаю, он мне не сказал, — перешёл на шепот. — Ты не против, если мы его отвезём к нам?.. — Могу ли я быть уверен, что этот молодой человек не опасен? Он даже не Ваш друг. — Я с ним уже давно общаюсь, и я точно знаю, что он безобидный. — Хорошо, в таком случае он будет спать в Вашей комнате, — подметил Миша и закинул тело на своё плечо. Зеленоглазый возмущённо нахмурил брови, следуя за ним к машине. — Почему сразу в моей?! У нас комнат недостаточно, что ли? Разве в таком большом особняке не найдётся для него места?! Мимо проходящие люди старались не смотреть на подозрительную парочку. Со стороны это выглядело как типичное похищение в фильмах, поэтому никто не хотел рисковать. С моральной точки зрения это неправильно, но с логической, не каждый человек, у которого присутствует инстинкт самосохранения, захочет связываться с этим дядькой, даже для спасения незнакомого человека. Пусть этим занимается кто-то более смелый да отважный. И в итоге никто не помогает, ибо каждый боится за свою жизнь и думает, что кто-то другой уж точно поможет. — Вдруг он проснётся посреди ночи и испугается, оказавшись в незнакомом месте, — начал Миша. — А если Вы будете рядом, то сможете его быстро успокоить и всё объяснить. — Почему сразу я должен это делать? Я не хочу! Михаил хрипло рассмеялся, вызвав у младшего недовольное хмыканье. — Неужели, я должен? Представьте ситуацию: просыпается этот бедолага в моей комнате и первое, что он видит так это незнакомого мужика. Он явно не обрадуется этому. Наверное, — сразу же добавил. — Так что я не хочу после этого платить его походы на приёмы к психологу. — Ладно-ладно, уговорил. Дождавшись, когда Миша посадит тушу на заднее сидение авто, мальчик также залез внутрь тёплого салона. Владик по-прежнему спал. Ему вообще плевать, что с ним случится? А если бы вместо Дани был бы маньяк-педофил, который точно не с благими намерениями притащил бы к себе незнакомца в гости? И уложился бы не на мягкую постель, а на кровавый пол подвала, где лежат расчленённые тела таких же глупых и бестолковых людей. — Могу ли я кое-что спросить у тебя? — услышав положительный ответ продолжил: — На Новый Год Юли с Катей же не будут? Я не против остальных родственников, особенно Ромы и того деда, но… Их видеть точно не хотелось бы. — Мне жаль, но я пока что не знаю, как именно будет проходить этот праздник, и будет ли он вообще. От меня же ничего не зависит. Я только выполняю приказы. — Тогда устрой крутую вечеринку, но не зови Юлю и Катю. Это приказ, — требовательно попросил он, что вызвало у Миши смешок. — Ах, если бы всё было так просто. — Какая ей вообще разница, что происходит в доме? Она же четко дала мне понять, что ей на меня плевать. Хотя ей будет только в кайф испортить праздник, — устремил грустный взгляд на улицу за окном. — Знаешь, что я понял за пятнадцать лет своей жизни? — Что? — Что Бога и Деда Мороза не существует, ведь если бы они были, то людям не пришлось бы вечно мучиться… Первому молятся, а второму пишут письма, но они оба ничего не выполняют. Дети в приюте постоянно писали Деду Морозу просьбу, чтобы их в следующем году забрали, и в итоге только единицам везло… — Может, быть у него есть какой-то особенный отбор и критерии? — Разве не каждый ребёнок заслуживает любящую семью? Михаил затаил дыхание. Взор невольно поднялся на лобовое зеркальце, в котором отражался Даня, грустно смотревший на мелькающие деревья за окном. Мальчишка натянул серый шарф на свой подбородок, и этот шарф дворецкий сразу же узнал. Сердце обливалось кровью, глядя на эту мрачную картину. Его мальчик только недавно начал жить полноценной и счастливой жизнь. По крайней мере мужчине хотелось в это верить, ведь он всеми силами старался обеспечить ему комфорт да выстроить доверительные отношения. И у него это с большим трудом, но всё же получилось. Не выдерживая напряжения, Михаил открыл рот что-то сказать, однако ком в горле не позволил. Значит нужно молчать. Так они и промолчали всю дорогу. Спустя десять минут машина со скрипом остановилась. Убедившись, что Миша отнесёт Владика в дом, зеленоглазый ещё несколько минут сидел в салоне, вспоминая прошлое. Но как бы Даня не старался всё забыть, при малейшем упоминании приюта или детей, сразу же впадает в депрессию. Правильно Ванесса говорила, что нужно отпускать прошлое, ведь от терзания себя мыслями станет только хуже. Когда Даня пришёл в свою комнату, то Владик уже лежал на кровати. Влад вечно нажирается как свинья. Да, случилась великая трагедия, но это не повод причинять другим неудобства! С другой стороны почему Даня просто не оставил его на морозе? Это же по сути не его обязанности и проблемы. Такой добрый, что не смог пройти мимо страдающего? Тогда почему не помогает тем, кто действительно в нём сейчас нуждается? Парень от терзающих мыслей не мог сосредоточиться над домашним заданием. Запись: «Нужно было настоять и нормально поговорить с ним, а не сдаваться после первого провала… Что я за друг такой, который бросает в трудную минуту? Я ужасный человек! Господи, я сейчас умру от переживаний… Вдруг с ним что-то случилось или он вскрылся в ванной! Чёрт, я даже не знаю, где он живёт. Даже мобильного не знаю! Что мне делать? Только бы с ним всё было хорошо… Кирилл, прости меня…» Даня нервно откинул дневник. Грохот больно ударил в уши старшего, что он перепугано распахнул глаза, уставившись не на ночное небо, а на серый потолок. Самые страшные мысли промелькнули в голове, но увидев знакомую и недовольную физиономию брюнета, успокоился. — Ты чё тут делаешь, полторашка? — спросил длинноволосый, расположившись на краю постели. Держать голову было сложно, так что он подпер её ладонью. — Ты в моей комнате вообще-то, придурок, — хмыкая, ответил тот. — Тихо, даже не смей рот открывать. У меня башка раскалывается и без твоего тявканья. Это я так нажрался, что в итоге оказался в твоей постели? Щёки младшего снова покраснели. — Какой ты нахал! Я тебя спас, между прочим, а ты как обычно хрень говоришь. Лучше бы спасибо сказал. — Спасибо… Неплохая у тебя комнатка, но чёт не тянет на особняк, о котором почти вся школа гудит. — Не нравится — вали. — Я только пришёл. Рокер неторопливо подошёл к письменному столу, осматривая сначала тот, а после и самого спасителя, который был одет в синюю пижаму со звёздами. Два бубенчика на капюшоне выглядели мило. Настольная лампа освещала бледное личико, и Влад даже не заметил, что зелёные глаза были устремлены прямо на него. Настолько сильно очарован милотой, исходящей от этого ворчуна. Даже сейчас, когда Даня вскипал от злости, это не могло вызывать ничего, кроме идиотской улыбки. — Милая пижамка, полторашка, — хитро ухмыльнулся. — Обещаю никому не говорить. Даня резко поднялся и толкнул старшего в плечи, чтобы отошёл от стола, но он снова подошёл. — Отвали! — А то что? Влад сделал шаг вперёд, прижав мальчишку к столу, и поставив ладони по обе стороны от тела. — А то на улицу выброшу. Кстати, ты случайно не знаешь контакты Кирилла? — Возможно, — ответил тот, продолжая рассматривать силуэт в мягкой одежде. — А что? — Мне нужно с ним срочно поговорить. — Неужели решился стать его мальчиком? — Почему бы нет! Дай мне его телефон, сейчас же. Даня протянул руку, уставившись пронзительным взглядом на парня перед собой. Влад только шире усмехнулся, и в следующее мгновение брюнет уже оказался прижатым к торсу. «Ты реально думал, что я так быстро соглашусь? Какой наивный мальчишка, — прохрипел на ухо старший, замечая неловкое ёрзание и раскрасневшиеся уши. — Читал сказку Красная Шапочка? Угадай кто есть кто, полторашечка.» — О-отвали!.. — сорвано крикнул Даня, нацелив свой грозный взгляд на «волка». — Ты же хочешь получить номер Кирилла? Так что терпи, Красная Шапочка. Тиская мягкую ткань, парень невольно рычал от удовольствия. Владик был похож на мопса, у которого ручьём текли слюни при виде любимого лакомства. Прижимая хрупкое тельце ближе к себе, он невольно опускал свою ладонь к мягкой заднице, но сразу же поднимался по спине обратно к лопаткам. Пальцами второй же руки зарылся в каштановые волосы, прижимая голову к себе, чтобы точно никуда не убежал. Время тянулось мучительно долго, и, наверное, Даня должен был чувствовать отвращение, но нет, ему это нравилось. Чёрт возьми, ему это не то, что нравилось, его это в прямом смысле сводило с ума! Нравилось, когда грубые руки трогали тело. Нравилось слышать тяжёлое дыхание прямо над ухом. Нравилось запах перегара. Но самое главное то, что это всё делает парень. Чёрт-чёрт! Нельзя позволить плану так быстро провалиться! С трудом отцепив пиявку от себя, раскрасневшийся Даня отскочил ближе к двери. — Но я ещё не закончил, — жалобно проскулил Влад, жадно пожирая младшего глазами. — Мне плевать, ты и так без моего разрешения меня лапал, извращенец. Я жду номер телефона, — уже захотел протянуть руку, но в последний момент передумал. Длинноволосый сел на край кровати и громко заревел, крича, что у него болит голова, что у него сушняк, что он вообще сейчас сдохнет. Чтобы выключить это надоедливое радио, Дане пришлось принести несколько бутылок воды и анальгин. И наконец получив то, ради чего так страдал, вышел на балкон, укутавшись в свой плед. Пип-пип-пип… Пип-пип-пип… С каждым гудком надежда улетучивалась вместе с исходящим изо рта паром, как на другом конце трубки послышался голос. — Алло! Кирилл, это Даня! Прости, что так поздно звоню. Я просто хочу с тобой поговорить… — Даня?.. Кто дал тебе мой номер? — Не важно! Ты лучше скажи как ты? У тебя всё хорошо? — Вроде нормально. — Точно? Ты же ничего плохого делать не собираешься? — обеспокоенно спросил, крепче сжав мобилку. — Я переживаю за тебя… Прости за сегодня. Вообще за всё прости. Я не хотел, чтобы наши отношения испортили… Мне так стыдно. — Я же просил не извиняться. Ты не виноват, — его голос немного дрогнул. — Я солгу, если скажу, что мне не приятно, что ты переживаешь. Но правда не стоит. Всё хорошо. — Ты сейчас где? — Гуляю на улице. — Ещё не слишком поздно, так что можем встретиться. — Не надо, — отрезал Кирилл. — Я всё равно уже в общагу возвращаюсь. Можешь мне честно ответить на мой вопрос? — Я постараюсь… — Тебе правда не нравятся парни? Извини, если давлю, но мне кажется, что ты врёшь не только мне, но и самому себе. Даня сжал крепче край пледа и его глаза заслезились. — Я хочу тебе помочь. Я просто хочу, чтобы ты не страдал. С тобой всё хорошо, не бойся. Я всегда буду рядом. Но если ты мне не доверяешь, то можешь не говорить… — Я-я не хочу этого, прости, — сдерживая комок в горло, прошептал. — Я просто этого не х-хочу… Я уверен, что это можно изменить. Я хочу быть… Хочу быть нормальным, п-понимаешь?.. Меня и так люди не л-любят… Я-я просто хочу стать нормальным… П-прости, но я очень сильно боюсь остаться один… — Но такой хороший человек никогда не может остаться один, даже несмотря на свою особенность. Почему ты этого так боишься? — Т-ты этого не понимаешь… Я просто боюсь… — Скажи мне. Даня свободной рукой вытер мокрые глаза и вдохнул полной грудью морозный ветер. Брюнет смотрел на звёздное небо, пока Кирилл продолжал говорить. Он всё говорил и говорил… А Даня всё молчал и молчал. Попрощавшись с одноклассником, зеленоглазый ещё больше пяти минут плакал, пока наконец-то не успокоился. Больше всего Петров боялся ненависти не от левых людей, а от Ромы и Миши. Будут ли они к нему также хорошо относиться, когда узнают какой он на самом деле? По возвращению обратно в комнату, Влад уже мирно спал. Сейчас он выглядел таким беззащитным, что Даня, как хищник мог бы напасть, а тот даже не успеет среагировать. Будет ли справедливо так сделать? Подойдя ближе к постели, брюнет протянул руку напугать его, но в последний момент просто погладил по голове. И снова глаза заслезились… Мало того, что обманывает себя и пытается сделать «нормальным» так ещё и не может честно признаться Кириллу, что он ему не нравится. Что дело даже не страхе, а в банальных чувствах. Запутал всех, кого только можно и себя в том числе. — Мне холодно, — стуча зубами, прошептал Влад. — Мне холодно… — Что?.. — резко убрал руку. — Нет, продолжай… Пожалуйста… Это так приятно… Даня приложил ладонь ко лбу лежавшего и нахмурился. — Ты горячий, — недовольно буркнул, укрыв одеялом. — Спасибо за комплимент, полторашка, — хмуро улыбнулся. Первым делом Петров раздел больного, оставив только в боксёрах. Владик несмотря на своё ужасное самочувствие продолжал высказывать похабные шуточки, на которые Даня вскоре забил болт. Щеки старшего пылали огнём, дыхание было сбитое, губы пересохшие, голова гудела, температура 38,3С. Старшеклассник отпирался от больницы, доказывая, что отец разозлиться, и тогда ему прилетит огромная жопа. Так что Петров смирился со своей ролью медсестры на одну ночь. — Я в Раю? — с дурацкой улыбкой спросил сам себя Влад. — Почему ты должен там быть? — ответил Даня. — Потому что ангелочек сейчас возле меня сидит… У Бога хороший вкус на пернатых. Если Рай будет такой, то я согласен умереть. — А если ты попадёшь в Ад? То, что тогда? — Полторашка в костюме чёртика, — облизал засохшие губы. — Этот вариант мне нравится больше. Даня невозмутимо окунул тряпку в холодную воду и приложил её к горячему лбу. Влад сначала охнул, а после довольно замычал, наслаждаясь блаженной прохладой. — Ниже… Мне так жарко. Я весь горю… Зеленоглазый раскрыл одеяло, оголив немного подкачанный торс. Омывая голое тело больного, Петров старался лишний раз не глазеть на еле видный рельеф мышц. Длинноволосый аккуратно накрыл ладонью чужую ручку, направляя ниже к горящему паху. — Ты что творишь?! — Ноги же тоже нужно помыть… — Я тебе вообще-то не медсестра, чтобы заниматься такими делами. Если так нужно, то сам помой себе, — бросил тряпку в миску. — Я вообще сейчас должен заниматься уроками или читать книгу, но уж точно не этой порнографией! — Сам думаешь о таких вещах, а как обычно изращенец я… — Отстань. Даня укрыл лежащего одеялом и лёг рядом, взявшись за книгу, которую недавно начал читать. — Хочешь вслух почитаю? Может, хоть бы так поумнеешь. — Давай… — Только я плохо читаю. Даня прокашлялся в кулак и неловко сжав книжку пальцам, начал рассказ о капитане Гаро и его верном друге — попугае. Спустя пару минут в комнате раздался храп старшего. Ему эта история так понравилась, что уснул? Или может, наоборот, было скучно, но как бы там ни было, всё к лучшему. Теперь не придётся краснеть из-за запинок и плохой дикции.