Брошенные. Том 1.

Хриплый голос незнакомого парня заставил Даню и Колю, уставится на него в то время, как Ян запаниковал. Он дёрнул друга за плечо, оттягивая на себя, но, завороженный красотой Даня, не смог пошевелиться. Взор неспеша блуждал по худому телу, поднимаясь от длинных ног, в зауженных джинсах с дырками на коленах, и до чёрной футболки с ярким логотипом панк-рок группы. С плеч небрежно свисали длинные волосы, прикрывая половину значков на потрёпанной косухе. С виду типичный панк, коих на улице встретишь на каждом шагу, но по сравнению с ними, старшеклассник выглядел опрятно да стильно. — Вы мешаете мне играть. И что вы тут вообще устроили? — уже с долей раздражения повторил старший. — Вам заняться нечем? Пиздюки. — Эй, мы сами разберёмся, — пьяно крикнул Коля. — Этот хмырь мне стрелку замутил, я не при делах. — А ты лучше заткни свой рот. Ты на ногах еле стоишь и решил эту полторашку избить? — Я не полторашка! У меня имя есть, — возмутился Даня. — И вообще, твоё дело играть на гитаре, а не разнимать нас. Такой храбрый? — Да, храбрый, полторашка. — Ещё раз так меня назовёшь, и я тебя ударю. — Да неужели? — с ухмылкой сказал Влад, поставив ладони на колени, чтобы быть с ним одного роста. Петров нахмурился. Ему хотелось врезать этому негодяю, но взгляд нацеленный прямо на него пугал. Серые глаза казались такими страшными, но больше пугала нисходящая ухмылка. — Ну, я жду, полторашка. Хотя бы пощечину мне вмажь. — Дань, пошли домой, — вмешался обеспокоенный Ян. — Да, Дань, иди лучше домой, — повторил Влад, как попугай. Однако младший не собирался уходить и демонстративно налетел на обескураженного Николая. Впервые в жизни тот пожалел, что так нажрался… Но Влад быстро среагировал и оттащил младшего, крепко держа за плечи, чтобы не убежал. — Тебе вообще плевать на мои слова? — Ага. — Ну раз уж не хотите по-хорошему, значит будем по-плохому. Завтра жду вас у директора в кабинете. И если не придёте — я вас лично за шиворот туда затащу! Поняли? Особенно ты, полторашка. С виду такой милый мальчик, а агрессивнее пропитого алкаша. — Кто ты вообще такой? Думаешь, раз уж выше меня, то я буду тебя бояться? — Не думаю, что ты кого-то вообще боишься и ставишь авторитетом. Но я дам вам последний раз мирно разойтись по домам, иначе я тебе гарантирую, что месяц уборки в библиотеке тебе обеспечен. — При чём здесь школа вообще?! — Только начало года, а мне уже мозги директор выедает, и угадай из-за кого? — Раз уж ты шишка директора и местный Робин Гуд, а как по мне обычный напыщенный петух, то какого хрена не следишь за этим идиотом? И я лучше приберусь в библиотеке, чем буду подчиняться такому слабаку, как ты! Если вы закрываете глаза на то, что моего друга избивают, то я не буду! Влад был шокирован. Он никогда не мог подумать, что на него будет орать какая-то малолетка. В школе он уважаемая личность. Президент школьного студсовета, а сейчас чувствует себя опушенным заключенным. И из-за кого? Из-за школьника? — И если ты ничего не делаешь, то позволь хотя бы мне этим заняться. Даня сложил руки на груди, продолжая сверлить взглядом парня напротив. — А ты не думаешь, что вы сами его провоцируете? — выпалил старший. — Мне теперь интересно чем же. — Например, ты своим поведением, а он своими волосами и одеждой. Может, сначала на себя посмотрите, а потом уже будете выяснять отношения? Или ты любишь получать по заднице? — Сам посмотри на себя, чепушила, — снова злясь, крикнул Даня. — Волосы отрастил до жопы. И чем ты отличаешься от Яна? Умника из себя строишь, хотя сам тупой. — Я панк, а он нытик, — гордо заявил. — Ты не панк, ты идиот. Вот кто ты. Иди играй дальше свою дерьмовую музыку, и я очень надеюсь, что ты пальцы до крови раздерёшь. И передай Коле, что я выиграл, и если ты пожалуешься кому-то, то в покое я тебя не оставлю. Больше ничего не говоря, Даня схватил Яна за запястье, и они вместе отдалились от метро. Солнце уже давно спряталось за горизонтом, но темно ещё не было. Сумерки — это время, когда можно прочувствовать параллель между светом и тьмой. Качаясь на качелях, подростки рассматривали хмурое небо и обсуждали всё, что придёт в голову. Дане хотелось рассказать много чего, но он сдерживал своим эмоции, дабы не ляпнуть лишнего. За приятным разговором прошёл час и сумерки сменились на ночь. Хотелось ещё погулять под яркими звёздами, вдыхая приятный осенний воздух, а не идти куда-то. Но правила есть правила, и за каждую оплошность следует наказание. Вернувшись вовремя домой, Даня закрылся в своей комнате, садясь сразу же за уроки. Но сосредоточится на заданиях у него не получилось. Коварные мысли лезли в голову, как бы ни пытался их прогнать. — Из-за этого дебила… Если бы не он, я бы ему, — раздражённо бубнил, надавливая ручкой на тетрадь. — Самым умным себя считаешь? Когда я тебя встречу, то покажу, кто здесь полторашка! Волосы отрежу… Чепушила, блин. Страшнее обезьяны. Брюнет положил голову на стол, устремив взор на свой альбом. В порыве мыслей подросток простым карандашом блуждал по чистому листу. Даня не хотел нарисовать именно его, но очертания лица и одежды уж очень напоминали Влада. Дорисовывая последние штрихи, Петров смял рисунок, но потом также быстро размял. За дверью раздались настойчивые стуки, а за ними голос дворецкого: — Можно войти? — Нет, подожди! — растерянно крикнул Даня, пытаясь запихнуть альбом в свой рюкзак. Его сердце ходило ходуном, а щёки пылали огнём. Умеет же он появиться в неподходящий момент. — Входи! Можешь входить! — С Вами всё хорошо? — удивлённо вскинул бровь, осматривая сначала комнату, а затем покрасневшего мальчика. — У Вас температура? — Да! То есть нет! Всё отлично. Ты что-то хотел?.. — …Врёте же. — Так заметно?.. — Очень. Кстати, как сегодня всё прошло? Хотя, судя по вашему лицу, не очень, — открыл дверь балкона, освежая помещение. — Позволите обработать ссадины? Даня положительно кивнул, никак не противясь действиям старшего. Типичная рутина. Уже привык. Эмоции взяли вверх, и Даня рассказал ему всё, что сегодня произошло. — И теперь я не знаю, что мне делать… — заключительно прошептал. — Может, завтра просто в школу не прийти? — А может лучше договоритесь с ним? — предложил дворецкий. — Вдруг его слова про директора были простой угрозой? Сами подумайте: зачем ему лишние заботы? Если Вы будете убираться в библиотеке, то он же должен будет за этим следить. Проверять посещаемость, как выполняется работа, и не ссоритесь ли вы, — после короткой паузы продолжил: — Постарайтесь замять этот конфликт. Директор хорошо знает Вашу мать, и если она узнает обо всём, что Вы вытворяете, то у нас будут проблемы. — Особенно, если она узнает, кто меня научил драться, — посмеявшись в ладонь, брюнет посмотрел в глаза напротив. — Обещаю тебя не подвести. По крайней мере я постараюсь. — Молодец, а сейчас пойдёмте ужинать. Вас уже заждались. — Кто? Неужели сегодня эта мымра пришла? Михаил сурово нахмурил брови стараясь не засмеяться во весь голос. Он сам её недолюбливает, но она же всё-таки его начальница, посему хоть и фальшивое, но всё же уважение должен проявлять. Юля не часто бывает дома. Она предпочитает работать или отдыхать с друзьями. Ей изначально не нужен был Даня. Она свободная, богатая и образованная женщина, и нянчится с сыном дальнего родственника — это последнее, чем она хотела бы заниматься. Да и Даня в её глазах бездарь, который ничего в жизнь не добьётся. И знаете? Эта ненависть взаимная, однако сейчас подросток почему-то понадеялся, что их отношения наладятся, коль она сама приехала на ужин. Приведя себя в опрятный вид, парнишка спустился в гостиную, где его ждала, помимо матери, незнакомая девушка. Она была точной копией Юлии, но в откровенном платье с глубоким декольте и с распущенными волосами. — Знакомься, это твоя сестра. Она раньше не смогла приехать, поэтому только сейчас познакомитесь. — Я представляла его не таким убогим. Мам, но вот зачем оно тебе? — недовольно закатила глаза, складывая руки на груди. — Я Катя, если что. — Я Даня, приятно познакомиться. Вот сука, даже не пытается нормально себя вести. Такая же как эта мымра. — Ой, да мне вообще плевать, как тебя зовут. — Ну не будь такой грубиянкой. Я понимаю твоё недовольство, но хотя бы сделай вид, милая. Сегодня давайте не будем ссориться, всё равно уже прошло достаточно много времени, как ты здесь живёшь. Рассказывай, что нового? Как твои дела в школе? — …Нормально всё. Сегодня проходили тему по истории, и я… Я отлично всё рассказал, — парень всё это рассказывал с надеждой услышать хоть какие-то добрые слова. — Учительница даже похвалила меня, а по русскому языку я написал сочинение. — Сочинение на какую тему? — спросила Юля. — «Лучшие моменты жизни». Я ещё не знаю какую мне оценку поставят, но на два листа я написал, — немного улыбнулся. — Одноклассники некоторые были в шоке от такого объема. Не знаю, мне писать сочинения легко. Не понимаю почему им сложно… — И что ты там написал? Не уверена, что у тебя есть хоть какие-то хорошие моменты в жизни. У тебя не было денег, ты не можешь себе позволить куда-то уехать на отдых, да даже банально купить красивую вещь, — наматывая прядь волос на палец, рассуждала Катя. — Не представляю, что бы я на твоём месте делала бы. Да, мамуля? — Знаешь, дорогая, в его защиту скажу, что у каждого человека разные ценности в жизни, как бы это банально ни звучало. Вот для тебя новый телефон, для меня поход в ресторан, для Михаила… Ой, а что для него? — Я думаю, семья? — добавил неуверенно Даня. — Да-да, зануда он. Никогда не видела, чтобы он веселился, но ладно, — на выдохе продолжила, — А вот для Данечки, наверное. Хмм, даже не могу придумать. — Тёплая постель? — саркастично выдала Катя. — Мама и папа? И я не пытаюсь тебя как-то унизить или оскорбить. Я уверена на сто процентов, что я права. Да? Даня молча смотрел на свои колени, пальцами сжимая их. После минуты размышления он поднял голову и заговорил. — Для меня самое главное в жизни это близкие для меня люди, которые любят меня и ценят… И мне всё равно друг это или семья. — А как же любимый человек? — удивлённо вскинула бровь сестра. — Хотя, кто на тебя посмотрит… Глупый вопрос был… — Да и знаешь, милая, мужчины уходят и приходят. Твой папа был тем ещё мудаком, так что после развода я поняла, что в жизни важны только деньги. Они-то никогда тебя не разочаруют. Дети тоже часто разочаровывают. Вернуть время назад, то я бы не решилась на это, — перешла на шепот, запивая курицу вином. — А как же я, мам? — Ну и ты, конечно, дорогая, — лукаво улыбнулась. — Мне кажется, что тебе нужно будет когда-то Даню позвать на свою вечеринку. Показать, как живут настоящие люди. — Как будто специально хочешь меня опозорить перед моими друзьями. — Как насчёт поговорить о чём-то другом?.. — прошептал Даня. — Кстати, хорошая идея. Мне директор позвонил и в детальных подробностях рассказал, чем ты там занимаешься. Ничего не хочешь мне рассказать? В этот момент Даня напрягся. — Чего молчишь? Я думала ты порядочный и скромный мальчик, а на самом деле волк в овечьей шкуре! Тебя в твоём приюте совсем не учили хорошим манерам? Должны же там быть адекватные люди. Ты представляешь, что он сделал? Вызвал на стрелку одного мальчика и наорал на девочку, а ещё умудрился нахамить учителю. Ты в самом деле ничего мне не хочешь сказать? — Хочу. Я вызвал на стрелку не просто мальчика, а хулигана, который издевается надо мной и над моим другом. А Полина сама виновата, нечего ко мне лезть. — Она девочка! И ещё дочь моей подруги. — Она оскорбила мою мать, — выпалил Даня, сдерживая подступающую агрессию. — Да мне всё равно, что она сказала! Твоё дело не высовываться нигде и быть серой мышью, ты меня понял? Я и так тебе много чего позволяю. — Например? — Ты ещё огрызаться со мной будешь?! — Я просто… — прикусил язык. — Я просто защищал своё достоинство и достоинство своих родных. — Ты хотя бы знаешь, кем они были? — Юля протяжно выдохнула, а затем продолжила: — Твоя мать откровенная шалава, которая ходила направо и налево, когда тебе ещё не исполнилось года. Мне кажется, она могла бы продать тебя за бутылку водки. Думаешь, она достойная женщина? Да таких раньше сжигали на костре! Разве любящая мать так поступит со своим ребёнком? Да и твой отец не лучше. — Он был хорошим человеком! — Да? Хороший человек сдал бы своего ребёнка в приют? Да ему плевать было на тебя. Он просто не хотел лишних хлопот. — Он мог бы оставить меня на мать, но он не стал этого делать. — Трупу бы доверил? Она спилась и умерла под забором, и что ему оставалось сделать? Воспитывать тебя одного? Тащить этот груз всю жизнь? — Тогда зачем… — сглотнул комок в горле. — Тогда зачем вы взяли меня, если я такой груз? — Отец, то есть твой дед захотел, я лично не хотела, правду тебе скажу. Ты мне не нужен, и до восемнадцати лет будешь жить здесь, а потом посмотрим. И кто тебе вообще сказал эту чушь про родителей? Хотя можешь не говорить, я сама поняла. Миша, да? Это понятно. Они же вроде были даже друзьями. — А где мой отец сейчас? — Где-где? Там же, где и твоя мать- в земле. У Миши спроси на каком кладбище. Кстати, помнишь посылки, которые тебе отправляли в приют? — Даня кивнул. — Это был Миша, а не твой отец. Брюнет больше ничего не слышал и не говорил. Из-под ног ушла земля. Не помня, как вернулся обратно в свою комнату, Даня достал небольшой чемодан, где хранил все дорогие ему вещи: открытки, книги, ракушки, ветки и полевые цветы. Приятные воспоминания волной нахлынули с головы до ног, что по телу прошлась мелкая дрожь, а сердце на секунду замерло. «И эти открытки написал Миша, не знаю плакать мне или смеяться,» — с долей горечи обратился в пустоту, словно кто-то его слышал. К очень большому удивлению, Даня не плакал, он с улыбкой рассматривал подарки, и любовался ими до тех пор, пока в дверь не постучали. — Входи..! — Я хочу убедиться всё ли хорошо, а то Вы, — остановился на полу слове, устремив растерянный взгляд на разложенные вещи на полу. — А у тебя красивый почерк, — не сразу подметил, показывая открытку, подаренную ко дню рождения. — Может, всё-таки сам мне всё объяснишь? — Я… — неуверенно начал, боясь сказать лишние слова. — Простите меня, стоило Вам раньше всё рассказать. Я просто не находил подходящего момента. Не злитесь, пожалуйста, и не кричите. Я просто не хотел, чтобы Вы чувствовали себя одиноким. Чтобы Вы не думали, что не нужны никому за пределами приюта. Я хотел, чтобы Вы жили как обычный ребёнок… Получали поздравления, подарки, пускай даже такие банальные. Протараторив на одном дыхании, Михаил затих. Напряжённая атмосфера нависла, нагнетая мужчину ещё больше и доводя практически до инфаркта. Сердце то билось со скоростью света, то настолько тихо и медленно, что казалось вот-вот остановится. — Если я тебе так дорог… То почему ты просто меня не забрал ещё тогда? Возможно, сейчас было бы всё по-другому… — Я не мог, — виновато опустил голову. — Не мог или не хотел? — Не мог! Даня дёрнулся. Это был первый раз, когда Миша повысил голос. Серые глаза смотрели в ответ на мальчонку. Этот момент мог длиться вечность, если бы не Даня, решивший обвить своими худыми руками сильный торс напротив. Прижавшись ухом к груди, слушал учащенный ритм сердца, которое как будто собиралось вырваться наружу. Дворецкий стоял как вкопанный и рассеяно смотрел вперёд. — Я тебя уже обнял, так чего теперь боишься? Разве этого недостаточно, чтобы понять, что всё хорошо? — Просто… Просто Вы впервые меня обняли… — Странно, да? Сам в шоке от себя, — потёрся щекой о грудь, а после протяжно выдохнул. — Спасибо тебе… Ты отлично выполнил свой план. Если бы не ты, то, наверное, я бы сдох там. Ну, если бы ещё не тёть Тамара и Рома. — Вы правда на меня не злы? Я же обманул Вас. — Какая разница, кто мой биологический отец, важнее же внимание, да? — Но Ваш отец… — Ты мне уже рассказывал, — улыбнулся. — Спасибо за это тоже. Но это не значит, что я теперь буду хорошо относиться к моим родителям! Лучше бы они меня не рожали, раз уж всё вот так получилось… Темноволосый безмолвно отвёл взгляд только сильнее прижимая второго к себе. — Ты же от меня больше ничего не скрываешь? — внезапно задал вопрос Даня, на что Михаил не сразу покачал головой. — Вот и прекрасно. Мужчина прикрыл глаза, надеясь, что теперь у них будет всё хорошо.