Брошенные. Том 1.

Дни шли своим чередом. Всё постепенно приходило в норму. Единственное, что оставалось неизменными, так это эмоциональное состояние Дани и ссоры с Юлей. Косвенное, но всё же давление с её стороны часто утомляло, и парень сбегал либо в библиотеку за поиском новых приключений, либо к дворецкому, который никогда не отталкивал. Их отношения за это время очень сильно изменились в лучшую, неузнаваемую сторону. Порой им даже кажется, что их подменили инопланетяни, ибо как можно поверить в такие явные прорывы между ними? Что Даня — это не вечно крикливый мальчик, а Михаил — не безэмоциональный робот. И у них, оказывается, есть много общих тем для разговора. Очередной школьный день. Даня как никогда выглядел очень уставшим и не выспавшимся. Глаза пекли так, словно вместо них пустыня Сахара, руки дрожали, голова болела, а губы были сухие и потрескавшиеся. Что уж говорить о бледной коже и о синяках под глазами? Увидев его, от испуга перекрестишься. На стадионе было душно. Солнце жарило как летом, а ветра практически не было. Ученики довольствовались несколькими мгновениями, когда жгучие лучи прятались за облаками. И, в отличии от них, Виктора Юрьевича это никак не пугало. Он раз за разом заставлял мокрых подростков наматывать круги вокруг стадиона. Он военный в отставке, так что с ним поблажек не ждите. Однако, несмотря на суровый внешний вид, ученики называют его просто «дядя Витя». Он обычный добрый мужичок, который старается быть на одной волне с молодежью и вместо «здравствуйте» говорит «приветик-пистолетик». Но если будешь пинать волейбольный мяч, то получишь отцовского пинка под зад. Кстати, о волейболе. Это любимый вид спорта для многих людей и в том числе для Дани. И всё благодаря Роме, который навязал любовь к спорту. Они частенько играли с другими пацанами во дворе, но чаще в футбол, ведь это игра для «настоящих» мужиков. Так как сегодня много учеников (свели два класса), физрук распределил ребят на несколько групп: футболисты, волейболисты и вышибалы. Коля играл в футбол, и на мелких не обращал внимания, в отличии от Влада, который снова пялился на него. Но в этот раз это не удивительно. На Петрова многие засматривались из-за коротких шорт, но во взгляде Влада была не просто насмешка, а что-то большее. Больше терпеть такого нахальства Даня не мог и пыхтя ругательства подошёл к «врагу», играющего как раз таки в вышибалы. Длинноволосый продолжал бросать мяч в игроков, пропуская мимо ушей половину слов, который сквозь зубы шипел рядом стоящий. — Ты меня вообще слушаешь?! — Отойди, я играю, а то случайно ударю такого пиздюка, — не смог сдержать усмешку, что ещё больше выбесило. — Ах так, значит, да? Тогда я буду играть с вами. — А ты не боишься, что я тебе мячом кабину снесу, полторашка? — Это нарушение правил, и тогда ты будешь автоматически дисквалифицирован. А это значит, что я выиграю! — Ну ты и зануда… Раз уж нас соревнования, то на что играем? На желание? — Да! Если я простою до конца, то ты выполняешь моё желание. А если нет, то я твоё. А если ещё и Ян выстоит, то обоих. Понял? Или уже зассал? — Хах, договорились. Только потом не плачь, что в сухую проиграл. — Не будь таким самоуверенным. Игра началась. Броски Влада были резкими и чёткими, специально нацеленные на шустрого мальчика, а вот его напарник, стоявший напротив, был неторопливым, и это давало возможность немного отдышаться. Дух состязания витал в воздухе. Никто не хотел проиграть. Особенно Даня, но Влад был не менее серьёзнее, и это будоражило кровь. Прошло пять минут. Большая часть игроков выбыла, остались только Даня, трое девушек и четверо парней. Осталось совсем немного до победы. Терять бдительность ни в коем случае нельзя, ибо можно не только проиграть, но и получить травму. Но с каждым броском силы угасали. Пот струйками тёк по лицу, футболка пропиталась потом, а ноги блестели, будто намазанные маслом. В самый неподходящий момент голова Дани закружилась, колени подкосились, а перед глазами появилась чёрная пелена. Сильный толчок в спину, и обессиленный Даня приземлился на колени. Когда сознание вернулось обратно, а тело начало слушаться, сквозь гул в ушах Петров услышал крики. «Ты не видел куда мяч бросаешь? Зачем с такой силой лупишь? Ты его убить захотел? Отвечай!» — кричал Влад на парня, бросившего мяч, а тот ему в ответ: «Да он очнулся уже! Что ты орёшь на меня?! Я не сильно бросил. Если ему было плохо, то почему он игру не остановил? Почему я виноват то? Вы первые начали этот спор!» — Очнулся? — переспросил сам себя Влад, и резко подбежал к мелкому. В этот момент все находящиеся люди подумали, что он ему поможет как в типичных сериалах для подростков, но нет. Сероглазый потянул за воротник его футболки, заставляя Петрова подняться на ноги. Даня с трудом, но встал, уставившись на него мутными глазами. — Значит так, полторашка, раз уж я выиграл, то слушай меня внимательно, — его голос звучал строго. — Ты сейчас без малейших претензий тащишь свою наглую задницу к медсестре, и не высовываешься откуда, пока не решат, что с тобой делать. Ян проследишь за ним. — И это твоё желание? Ну уж нет, — формулировать предложения было сложно, поэтому делал паузы. — До конца урока ещё есть время. Я хочу реванш. «Дань, хватит уже. Посмотри на себя, еле на ногах стоишь. Может, хотя бы воды попьёшь?» — обеспокоенно прошептал Ян, беря приятеля под руку. Влад не собирался соглашаться. Он не хотел ещё больших проблем, но Даня так просто не позволил уйти. — Ты меня не услышал? Я сказал, что хочу отыграться! Признай, что ты просто боишься проиграть. Тебе просто повезло, и это не значит, что ты лучше меня. — Господи, какой же ты дурной… Надеюсь, тебя когда-то молния ударит, честное слово. Может, хотя бы тогда ума наберёшься. Зачем тебе это надо? Тебе так важно меня выиграть? — Хочу доказать тебе, что ты просто напущенный петух, который думает, что лучше всех раз уж президент школы. Меня раздражает твоя рожа больше, чем Коли. Что с него взять? Алкаш алкашом, а ты… А ты важная шишка директора и нихрена не делаешь! — Он мой отец, — коротко ответил Влад, уставившись в зелёные глаза. — Этот ответ тебя устроит? — Как же я сразу не понял… Теперь всё ясно. Папенький сыночек. Иди папочке пожалуйся, что на тебя наорал маленький мальчик. — Если ты сейчас же не заткнёшься, то я тебе вмажу. — Давай. Давай! Избей меня. И заметь, ты этот конфликт начал, не я. Ты первый прицепился ко мне, а ведь я просто захотел защититься, и что ты сделал? Вместо того, чтобы за меня заступится, ты что сделал? Напомни мне! Правильно. Пожаловался своему папочке. И теперь из-за тебя я буду убираться в библиотеке целый месяц в то время, как он будет продолжать издеваться над бедными детьми, и каждый раз, когда они захотят заступиться за себя, появится благородный олень. А что дальше случится мы уже знаем. И это никогда не остановится, пока ты не сделаешь с этим что-то. Президент школы? Не смеши меня. Ты обычный придурок, который думает, что лучше остальных! — Дань, хватит… На тебя все смотрят… — смущённо сказал Ян. — Что Даня? Что Даня?! Я всю жизнь тер-, — замолчал, сдерживая подступающие слёзы, — Всю свою грёбанную жизнь терпел, а сейчас не намерен. Просто признай, что тебе плевать на всех, лишь бы на тебя смотрели как на Бога. Знаешь что? Пошёл нахуй. Я не собираюсь плясать под твою дудку. Выпалив всё на одном дыхании, Даня стиснул челюсть. Его кадык судорожно дёргался, а зелёные глаза наполнялись слезами. Время между ними остановилось, и для обоих эти минуты длились вечность. Влад не мог оторвать свой взгляд от дрожавшего мальчика. Он прочувствовал все страдания, всю боль, которую тот испытывал. Над ним никогда никто не издевался из-за статуса отца, поэтому до этого момента не понимал всё отчаяние и безнадёжность. Даня же, понимая, что всё, что он сказал это — новая почва для издевательств. — Что здесь происходит? — крикнул учитель, а после махнул рукой. — Живо в медпункт! У Дани больше не было сил противиться, поэтому придерживаясь за Яна послушался. Медсестра уложила его на койку и приложила ко лбу пакет со льдом. Так как у Дани был солнечный удар, то Миша увёз его домой. Расспрашивать что случилось мужчина не стал, да и тот всё равно рассказал ему, как только стало лучше. Но не вдавался в подобности, а сказал, что просто перегрелся. Травля увеличилась. Теперь подключились некоторые учителя. Они кричали на парня даже в те моменты, где он был не виноват. Такое презрение со стороны преподавателей было вызвано по нескольким причинам: приют, богатая семьи и попытка не давать о себя вытирать ноги. Ян был прав. Все старания ни к чему не привели и лучше было бы смириться… Снова смириться? Ну уж нет. Одним «прекрасным» днём Даня проснулся и понял, что больше так продолжаться не должно. И вместо того, чтобы попросить помощи у Михаила, парень решил воспользоваться советом Яна, который твердил сходить к школьному психологу. И какое же Даня испытал разочарование, когда каждую перемену его ждала неудача: в кабинете либо никого не было, либо старшеклассники мило беседовали с психологом. А ведь у них даже не было проблем. Они просто общались. Общались о прекрасных моментах и в жизни, в то время как измученный Даня наблюдал со стороны. — Солнце? — наконец-то психолог его заметила. — Солнце, ты ко мне? Чего раньше не сказал? В следующий раз говори сразу. Проходи в кабинет. Тебя как зовут? Данечка? Присаживайся, чувствуй себя как дома. Меня зовут Дина. Брюнет не спеша прошёл в небольшое помещение, где на желтоватых стенах висели яркие рисунки детей. Помимо них в кабинете были уже знакомые девушки, которых Даня успел возненавидеть всем сердцем. Расположившись на стульчике, зеленоглазый от волнения сжимал пальцами свои колени. Он впервые был у психолога, и что-то ему подсказывало, что то, что сейчас происходит — неправильно. Неужели я должен при них всё рассказывать? Где же анонимность? Но не успел он даже рот открыть, как старшеклассницы, пьющие чай, начали привычно обсуждать с Диной всё, что с ними приключилось, а та их даже не останавливала. Всё эти минуты унижения, словно его здесь нет, Даня смотрел то на них, то на висящие над дверью часы. Через пять минут звонок, а он по прежнему молчит. Почему даже в кабинете психолога я должен терпеть унижения и чувствовать себя никому не нужным? — Данечка, рассказывай, я тебя внимательно слушаю, — приветливо улыбнулась женщина, которую кажется совершенно не смущали лишние уши. — Рассказывать значит? Сейчас я всё расскажу, — злобно прошипел, резко поднимаясь со стула. Подбежав к девушкам, парень без лишних слов, без лишних сомнений вылил одной на лицо горячий чай, и пока та кричала от боли, другую схватил за волосы. Он бил её затылком об стенку с такой ненавистью в глазах, что даже хруст костей не останавливал. Когда обмякшее тело свалилось на пол, он выбежал в коридор, словно зверь, и налетел на вторую, которая хотела убежать. С ней он сделал точно так же, как с первой, только в её случае бил головой об пол. — Ты, сука, пьёшь чай в то время, как я хочу сдохнуть! Сдохни, мразь! Это ты должна умереть, а не я! Крики лежавшей прекратились, когда верхний сломал ей челюсть. Почувствовав облегчение, парень неторопливо, словно растягивая этот прекрасный момент, встал на ноги. Он вальяжной походкой вернулся обратно в кабинет, где психолог пыталась дрожащими руками набрать полицию. — Не подходи! — Теперь я готов говорить. Куда же ты бежишь? Я же пришёл к тебе на приём. Ты же должна мне помочь. Я доверяю тебе, Диночка, почему ты хочешь от меня убежать? Я сказал стой, скотина! — схватил за волосы и открыл окно, вывалив её тело наполовину. — Тише-тише, не кричи, ты же не умрёшь, если грохнешься с третьего этажа, так почему орёшь, словно резанная свинья? Не умрёшь... Но я надеюсь останешься на всю жизнь калекой. Не двигаться, не говорить не сможешь. Испытаешь всё, что я почувствовал, когда вы меня игнорировали! — Подожди, стой! Ты же хороший мальчик! Мы можем всё обговорить. Я обещаю тебе помочь! Я всё сделаю, только прошу… — В полицию хотела позвонить и попросить о помощь у них? А я тоже, блять, хотел попросить о помощи! Как же меня бесят эгоистичные куски дерьма, которые думают только о себе. Ты, скотина, должна помогать детям, а не причинять им вред. — Не надо! Я тебя умоляю! Ты потом пожалеешь об этом! Даня смотрел на неё глазами, в которых читалась только ненависть и ни капли сострадания. Схватив ножницы со стола, он сначала пырнул ими ей в шею, чтобы не так сопротивлялась, а после отрезал язык и выбросил в школьный двор, где собралась толпа любопытных и напуганных школьников, и среди них Даня увидел своих друзей. Больше не выдерживая криков женщины, из шеи которой струей текла кровь, юноша вытолкал её без капли сожаления или страха. Словно камень с души упал с таким же глухим стуком как кровавая туша. Что будет дальше уже не важно, главное, что эти мрази навсегда усвоили урок.