Брошенные. Том 1.

После уроков Даня решил навести Яна в больнице, и к счастью, сегодня ему было уже лучше, поэтому друзья смогли весело побеседовать. Однако как бы спокойно им не было, всё же Даня не мог забить тот страшный инцидент. Но он чётно решил о нём не говорит, даже несмотря на то, что очень хотел напомнить почему Коля мудак и почему с ним лучше не связываться, игнорируя, что Коля выполнил часть спора и теперь Даня должен поменять своё отношение к нему. На деле это оказалось сложнее, чем на словах. Даня попросту не верит, что человек может вот так просто и внезапно измениться, словно по щелчку пальцев. Из хулигана в паиньку. Это почти тоже самое, что надеется на выздоровление наркозависимого. Да, шанс есть, но он мал, из-за чего большинство не замечает этого. Конечно, Дане хочется, чтобы Ян был счастливым, но как бы это печально не звучало, существует фраза «Люди не меняются». И к большому сожалению, это не просто слово. В действительности очень сложно справится с зависимостью, с дурными привычками, со скверным характером, и как бы человек не старался себя изменить, давая клятвы, падая в колени со слезами, что этого больше не повторится, всё равно рано или поздно срывается. Прощать, давать второй шанс или забивать — это уже дело каждого. Как бы там ни было сейчас всё хорошо, а это самое главное. Солнце почти зашло за горизонт, и только блеклый свет от фонарей освещал силуэт, неторопливо блуждающий по переулкам. Даня смаковал энергетиком со вкусом ментола. Зимой, когда на улице прохладно и дует ветер, голубая жидкость ободряющего напитка немного замерзает, образовывая на поверхности мелкие частички льда, от чего вкус становится ещё более сильным, а ледышки приятно перестывают на зубах. Его разум был наполнен мыслями о всех приключения, случившиеся с ним за этот сумасшедший год. Порой ему кажется, что реальность — это длинный-длинный сон, который никогда не заканчивается. Это не может быть реальностью! События развиваются так стремительно, делая резкие повороты, что не успеваешь адаптироваться к одному, как появляется второе и третье… — Сон… Сон… А может жизнь — это и есть сон? Окунувшись в омут тёмных заговоров, подросток не заметил высокого незнакомца, который словно тень шёл за ним, при это соблюдающего дистанцию, оставаясь незамеченным. Даня заметил его только когда выбросил пустую банку в урну и первая мысль, промелькнувшая в голове: «Это настоящий человек или у меня снова глюки?». В целом логично, ведь когда намеренно пропускаешь приём лекарства, то всякое может привидится, поэтому удивляться тут нечему. Как бы это тупо да безответственно не звучало, но Даня специально перестал пить препараты, чтобы почаще видится с Пашей. — Паша? Это ты? Некто резко остановился, уставившись на перепуганного мальчишку. Из-за плохого освещения Даня не мог видеть точно какого цвета были глаза, но они показались ему такими чёрными и холодными. Они словно высасывали из него душу и приковывали как магнит, из-за чего не мог оторвать зачарованного взгляда. — Паша? — снова повторил свой вопрос, на который не услышал ответ. — Хватит шутить, скажи уже что-то или я уйду. Если это просто какой-то человек, то прошу прощения, — его голос предательски дрогнул. В этот момент незнакомец снял маску и сделал два больших шага, поравнявшись с мальчишкой. В свете фонаря Даня рассмотрел черты лица Кирилла, который сейчас казались ему с одной стороны такими родными, а с другой чуждыми: впалые щёки, болезненно бледная кожа, сухие губы, странные синяки по всему лицу и шее, но самое главное небрежно обстриженные волосы по челюсть. Для металлиста волосы — это не просто стиль, а признак свободы как у хиппи. — Что за Паша? — Так это ты? Почему просто не поздоровался, а начал следить, как какой-то маньяк? Придурок! — раздражённо закричал, хватаясь за грудь да сгибаясь пополам. — Я чуть со страху не умер… Ещё и молчит… Я уже подумал сейчас меня убьют! — Извини, не хотел тебя напугать. Просто увидел, как ты выходишь из больницы и решил заговорить, но ты то в магазин заходил, то говорил себе что-то под нос. Не хотел отвлекать, — говорил как всегда отстранённо. — Слышал Яна избили. Всё хорошо? — Да… Стоп, — потянулся к волосам, убедиться, что это не парик, как одноклассник крепко схватил за запястье. — Что с тобой? Ты выглядишь очень измученно. Это твои родители сделали? Эй, у меня же нет дара ясновидящего… Не могу же я твои мысли прочитать. — Это мои проблемы. Ты должен беспокоиться о себе и о своих близких, а не обо мне. — Но ты мой друг! Кирилл оставил разбитый взгляд на приятеле и уставился на асфальт. В последний раз Даня видел его таким поникшим в первый день их знакомства, хотя тогда он, кажется, выглядел намного посвежее. В чем причина такого поведения Дане не удавалось разузнать, ибо тот постоянно отталкивал или молчал, и это начинало раздражать. Между ними как будто была пропасть, через которую невозможно пройти и которая с каждой минутой становится всё больше да глубже. Складывалось ощущение, что они друг для друга никто. Ни для кого не секрет, что Кирилл — замкнутый и депрессивный подросток, которого порой очень сложно понять, и больше всего задевало: между ними были доверительные отношение, а он просто взял и вычеркнул их. Даня не понимал, чем заслужил такое отношение к себе. Слёзы наворачивались, а обида окутывала своими объятиями. Хотелось разреветься от безысходности. — Ты из-за Владика теперь так относишься ко мне? Если всё так, то я не знаю, что сказать и что сделать. Ты же говорил, что всё хорошо, а сейчас оказывается вот что… Если бы ты был со мной искренний и прямо всё говорил, то было бы всё проще. Мне бы не пришлось гадать, что у тебя на уме. И сейчас ты обвиняешь во всем меня! — Мне плевать какие у вас отношения, но, — замолчал, сглатывая неприятный комок в горле. — Но почему ты про меня забыл? Эти слова как будто ударили по затылку молотком, оставляя неприятное покалывания. — Что? Что ты такое говоришь? Как я мог о тебе забыть?.. Кирилл дрожащими руками достал свой телефон. Он старался держать себя под контролем, но тупость друга не на шутку выводила из себя. Какого чёрта он ведёт себя как идиот? Я раньше этого не замечал. Он всегда был таким отсталым? Приходится как маленькому ребёнку всё объяснять. А ещё говорят, что я не понимаю людей. Отдаю тебе свою корону, придурок. — Смотри, — ткнул экран в лицо, что Даня аж пошатнулся и зажмурился из-за внезапной яркой вспышки. — Когда ты мне в последний раз звонил? Смотри! Когда? — Блять, мои глаза, ты совсем с катушек слетел?! Псих… Кирилл схватил за щёки, заставляя снова посмотреть на экран. — Когда делали этот чёртов спектакль. Вот когда! Я согласился участвовать в этом цирке только из-за тебя, а ты так со мной поступаешь. Его лицо было обезображено в злобе. Таким Даня Кирилла никогда не видел. Это пугало. Он был похож на психопата, потерявшего рассудок. Одному только Богу известно, что он может сейчас вытворить в порыве ярости и от этих мыслей, колени младшего раздражали, а глаза наполнились слезами. — Да, я плохой друг, я этого не отрицаю. Если не хочешь со мной общаться, то так и скажи. Закончим этот цирк прямо здесь и сейчас. Я больше не буду тебе докучать. Я же вижу, что тебе не нравится со мной быть. Я тебя пугаю. Ты боишься меня. Ты… Ты тоже считаешь меня ненормальным, как все остальные! Наслушался сплетней тех мразей и теперь думаешь, что я какой-то маньяк! Но я же тоже человек. Почему ты игнорируешь меня? Отвечай! Кирилл выплеснул всё на одном дыхании, а после замолчал. Он несколько секунд смотрел на ошарашенного приятеля, пока не сел на корточки, стиснув пальцами волосы у корней. Рукав курточки немного опустился, оголяя красные порезы. В этот раз он не обмотал их бинтами. Ему было как никогда плевать. Просто хотел причинить себе боль, не думать о последствиях и не тратить время на сдирание белых полосок, ведь знал, что скоро порыв аутоагрессии снова случится. Даня был так напуган, что не мог пошевелиться. Горячие ручьи текли по щекам, по подбородку. Только громкий всхлип заставил Кирилла резко поднять голову и с широко открытыми глазами подняться. От осознания происходящего ему стало тошно, но эти чувства быстро сменились непонятным трепетом. Мысли, что его привлекает заплаканное личико, всхлипы, стоны, боль — будоражили кровь. Отгоняя от себя неведомые чувства, подросток попытался обнять и успокоить, но Даня сделал шаг назад, сдерживаясь, чтоб не разрыдаться как сука. — Почему… Почему ты мне не звонил?.. — с большим трудом прошептал, выставив дрожащие руки, чтобы не приближался. — Что?.. — Раз уж тебе не хватало моего внимания, то почему ты первым мне не звонил?! — бурно закричал и уже захотел замахнуться, но в последний момент передумал. — Как будто только у тебя есть проблемы! Если ты не делаешь первые шаги, то почему их должен делать я? Разве отношения — это не взаимность? Ты — эгоистичный кусок дерьма! Только о себе и думаешь. Делаешь меня виноватым, хотя сам не проявлял никакой активности. Давай, проще же на меня всё спихнуть. Выставить меня таким негодяем, который о друзьях не заботится! А сам то лучше? Ты хоть пытался узнать почему я пропал? Кирилл молчал. В какой момент всё пошло не так? — Ещё раз скажу: я не умею читать мысли людей! Если тебе плохо, то скажи мне, напиши, позвони, прийти, да что угодно. Ты даже в школе со мной не разговаривал! Сколько раз я спрашивал, как твои дела? А ты просто молчал или говорил, что всё в порядке. — И ты мне верил? — Нет! Но… Но ты не обращал на меня внимания и после уроков сразу же валил домой. Не успел опомнится как ты ушёл, даже не попрощавшись со мной. После таких выделок видеть тебя не хотелось! Я думал… Я думал, что проблема во мне. Вместо того, чтобы строить из себя загадочного уёбка мог бы просто поговорить по-человечески! Даня стиснул кулаки. Ему хотелось врезать этому идиоту прямо в челюсть, чтобы все зубы полетели на пол. Бушующая злость бурлила внутри как лава в жерле вулкана. Опять его выставляют эгоистом! Опять он плохой. Опять. Опять. Опять он во всем виноват. Только он, остальные святые. — Ой, извините, что не трачу на тебя всё своё время. Если ты ещё не понял, то у меня есть моя личная жизнь, и порой мне хочется побыть одному со своими тараканами! Кирилл так сильно вцепился в свои волосы, что чуть не отодрал несколько прядей. Хоть Даня был в бешенстве, всё же Кирилл его друг, поэтому просто не мог позволить ему лишиться оставшихся волос. Однако как бы не старался, Кирилл не позволял к себе прикоснуться, каждый раз отталкивая от себя, и в этот момент нервы окончательно сдали. Кирилл терпел удары, но вскоре грубо затолкал младшего в переулок и прижал к холодной стене, поставив одну руку около его головы, а второй схватив талию, чтобы никуда не убежал. Даня попытался ударить его в пах, но он вовремя прижал колено к промежности напротив, вызвав у младшего непроизвольный стон. — Теперь я понял почему ты выбрал Владика, а не меня. Он не такой странный, да? Тебе с ним весело, а я что… То и могу пугать людей своим странным поведением. Ты это хотел всё время сказать, но не мог? Придумывал всякие отговорки, чтобы не встречаться со мной… А правда вот в чём была. — Причём тут вообще он? Ты же сам говорил мне не сравнивать тебя с ним, а сейчас такое говоришь! «Я очень странный?» — шепотом задал вопросы и приблизился к лицу. Кожу приятно обжигало горячее дыхание. Даня поджал губы и зажмурился. Он не хотел подливать ещё больше бензина в огонь, посему отрицательно покачал головой и в этот момент ощутил тёплые губы на своих. Кирилл крепче обвил талию и прижал к себе, выгнув спину. Он не собирался больше ничего делать, просто мысль о том, что Влад (пускай давний друг) отнял у него самое дорогое — причиняла невыносимую боль. Хотел хотя бы откусить кусочек от запретного плода. — Прости. Это был порыв эмоций… Мне стоило себя контролировать. Я… Я столько всего наговорил… Мне очень жаль. Прости, пожалуйста. Ты мне нужен, — крепче стиснул, прижимая к себе так сильно, как будто хотел сделать их одним целым. — Мне очень жаль. Я люблю тебя. Даня не понимал как на это безумство реагировать. Несколько минут назад они друг друга обливали дерьмом, а сейчас мило обнимаются? Это точно сон, а не реальность. Но тепло, исходящее от тела напротив доказывало, что это всё-таки не он. Не дождавшись никого ответа, Кирилл наконец-то отпустил и оставив тоскливый взгляд на однокласснике, направился прочь. Даня смотрел на стенку перед собой и неторопливо сползал вниз, схватившись на грудь, где неистово билось сердце. Он обнимал свои колени и тихо плакал. «В какой момент всё пошло не так?» — промелькнуло в голове.