Надвигается Буря

      Следующие несколько дней царила атмосфера неловкости. Пусть травмы Орнштейна больше и не были опасны, но Гвиндолин считали, что на полное исцеление уйдут ещё две-три недели, в течение которых Орнштейну лучше бы не вставать без лишней необходимости. И если к постоянному присутствию Гвиндолин он привык, то теперь рядом вертелся и Нежить. Который, пусть и отворачивался во время перевязок, всё равно начинал раздражать своим любопытством.       — Можешь прекратить таращиться? Бесит, — в один день не выдержал и рявкнул Орнштейн, и Нежить вздрогнул, как отруганный щенок.       — И… извините, — произнёс он, притворяясь, что стена напротив очень интересная. Настолько интересная, что Орнштейн даже предположил, что Нежить пытается воспламенить стену взглядом. Отчего-то выглядело это ещё хуже.       — Хорошо, ладно, можешь смотреть, если тебе так уж хочется, но если у нас проблемы и тебе есть что сказать — подойди и скажи, — тяжело выдохнул Орнштейн.       — Дело не в этом, — протараторил Нежить, — проблема в самой ситуации. Мы теперь должны работать вместе, а ещё недавно — дрались насмерть… — Нежить прикусил язык, почувствовав взгляд Орнштейна. — …Извини… — очень тихо закончил человек и потупил взгляд.       Несмотря на шлем, всё ещё скрывающий лицо Нежити, Орнштейну не тяжело было предположить ход мыслей, проносящийся в чужой голове. Убийца драконов вздохнул. Ему всё ещё не нравился этот человек, и перспектива сопровождать его через весь Лордран всё ещё не вдохновляла, но Орнштейн прекрасно помнил времена, когда сам был рядовым рыцарем, который никогда бы не поднялся до нынешних высот без чужой помощи, так что убийца драконов махнул рукой, подзывая Нежить ближе. Нежить растерянно заозирался, но всё же сел на стул у кровати. Орнштейна едва заметно нахмурился, потому что Гвиндолин ранее занимали то же место, и то, что теперь на него сел человек, казалось неправильным. Но Гвиндолин, похоже, не возражали, так что недовольство Орнштейн оставил при себе.       — Ты сказал, что никогда не был рыцарем, — начал Орншейн, и Нежить кивнул.       — Ага. Я был…       — Твоя история меня не интересует, — прервал Орнштейн. — Я хочу понять, как ты зашёл так далеко, не будучи профессиональным воином.       Нежить глупо уставился на него, Орнштейн почувствовал это даже через шлем.       — Я ведь уже говорил, тогда же, когда пришёл, разве нет? Уверен, ты слушал, даже отпустил пару едких комментариев по ходу дела.       — Нет, я не это имел в виду, — против воли Орнштейн усмехнулся — по крайней мере, это было действительно забавно. — Я хочу понять, почему ты не сдался раньше.       Орнштейн ждал чего угодно, от язвительности до отрицания, но совершенно не ожидал, что Нежить, опустив голову, тихо признается:       — …вообще, я готов был сдаться и раньше. Бой с гаргульями, спуск в Чумной город, эта проклятущая крепость… бой с вами… но, — Нежить приподнял взгляд, — но я чувствовал, что могу двигаться только вперёд. Нет никакого смысла поворачивать назад или стоять на месте, ожидая конца.       — Так почему сейчас не чувствуешь?       — Потому что я устал, — неожиданно взорвался Нежить. — Мне тут внезапно поручили убить существ, которые были повелителями Пламени. Как тут сохранить настрой? И это после того, как я умер сотни раз. Я пытался, но больше не могу. Это уже слишком! — последние слова Нежить уже выкрикнул.       — Любопытно… То есть, вместо того чтобы хоть попытаться выполнить порученную тебе задачу, ты готов сдаться заранее? — сказал Орнштейн, закатывая глаза.       — Говоришь так, словно сам не сдался, — огрызнулся Нежить.       Возможно, взгляд Орнштейна стал настолько враждебным, что Нежить вздрогнул, будто его пырнули чем-то острым.       — Вон, — голос Орнштейна подрагивал от ярости.       Нежить подпрыгнул, извинился и выскочил из комнаты. Глубоко вздохнув, Орнштейн прикрыл глаза, намереваясь поспать и хоть так отделаться от навязчивых размышлений.       Когда Орнштейн проснулся в следующий раз, он снова увидел Нежить, дремлющего на всё том же стуле, неожиданно без шлема. Интересно, нежить всё ещё могла спать, хотя и не испытывала нужды. Орнштейн почувствовал укол любопытства и поймал себя на том, что рассматривал Нежить. Ничего впечатляющего, впрочем, он не увидел. Слишком выраженные черты, нос заметно искривлялся, а низко посаженные глаза придавали лицу сходство с печальным мешком. Всё это было обрамлено рыжеватыми, Орнштейн мог бы даже сказать, ржавыми волосами. Однако, своеобразное очарование в Нежити было. Поймав себя на этой мысли, Орнштейн фыркнул — он действительно нашёл что-то привлекательное в столь некрасивом лице? Убийца драконов снова повернулся к Нежити, когда он завозился и медленно открыл глаза. Голубые.       — И что ты тут делаешь? — поинтересовался Орнштейн. — Смотришь на то, как я сплю?       — Скорее, присматриваю, Гвиндолин попросили меня помочь тебе, если понадобиться, — ответил Нежить.       — Благодарю, я и сам прекрасно справлюсь, — мрачно сказал Орнштейн. — Кроме того, ты и сам заснул, прекрасная работа.       — Ну… ладно, тут у меня нет оправданий, — согласился Нежить. — Слушай, мы оба знаем, что я тебе не нравлюсь, но нам в любом случае придётся друг с другом работать. Так почему бы тебе не рассказать о повелителях, с которыми придётся иметь дело? Ты их лично знал, так ведь?       — Знал, правда, это было тысячу лет назад… — Орнштейн услышал прерывистый вздох со стороны Нежити. — Не смотри на меня так, если прожить достаточно долго, столетие покажется десятью годами.       — Мне просто тяжело представить, — признался Нежить.       — Ну, ты тоже в каком-то смысле бессмертен. Кто знает, может есть нежить, которая избегала опустошения тысячу лет? Хотя не думаю, что такое возможно, — хмыкнул Орнштейн. — Ладно, я всё равно лежу в постели, так что поделюсь тем, что знаю. Но только один раз, так что записывай.       Нежить поспешно засеменил к письменному столу в углу, где откупорил чернильницу, взял перо и разгладил первый попавшийся под руку чистый свиток.       — Я готов, — крикнул он, а Орнштейн глубоко вздохнул.       — Есть ведьма Изалита. В своё время она попыталась воссоздать Первое Пламя, и вследствие этого инцидента мы теперь имеем орды демонов. Раньше ими занимались чёрные рыцари, но потом большая часть из них погибла, а оставшиеся вместе с лордом Гвином отправилась в Горнило. Потерянный Изалит, как его теперь называют, невероятно жаркое место, так что нам придётся найти способ преодолеть лавовые озёра. Если таковой вообще существует.       Орнштейн поморщился, но продолжил:       — Следом — Повелитель мертвецов Нито. Мне неприятна даже мысль о том, что придётся его убить, он в целом неплох и всегда заботился о своих подопечных. Но сейчас мы предполагаем, что его силами злоупотребляют, так что у нас нет иного выхода, кроме как упокоить старика, как бы печально ни было. Он обитает в катакомбах, так что освящённое оружие будет не лишним. Воскресить мертвеца, убитого таким оружием, Нито не мог, это наше преимущество… — на мгновение Орнштейн запнулся.       Нито был одним из тех повелителей, о необходимости смерти которого он действительно сожалел. Убийство ведьмы Изалита казалось милосердием, но вот Нито всегда был мирным и доброжелательным, как бы странно это ни звучало в контексте существа, собранного из множества скелетов. Орнштейн задумался, что будет с душами умерших, когда их повелитель умрёт.       — Ещё у нас есть Новый Лондо, где раньше правили Четыре Короля. Нынче город затоплен. Там почти разверзлась Бездна, мы были вынуждены принять… жёсткие меры. Возможно, нам придётся отыскать одного из моих старых знакомых, прежде чем удастся спуститься в сам город, — вздохнул Орнштейн. — И, наконец, Сит, бледный дракон. Она давно сошёл с ума, если не был безумен с самого начала. Однако, он весьма хитёр, что вряд ли облегчит нашу задачу.       Орнштейн посмотрел на Нежить, переводя дыхание:       — Всё запомнил?       — Я… Да, наверно, — отозвался тот, и Орнштейн увидел, как он судорожно делает пометки на свитке, бормоча имена и названия, определённо перепутав половину.       — На что я только надеялся? — наблюдая за всем этим вздохнул Орнштейн.              Восстановился Орнштейн намного быстрее, чем рассчитывал. Иногда этот идиот пытался с ним заговаривать, но Орнштейн быстро пресекал такие попытки. Так что большую часть времени Нежить читал одолженные у Гвиндолин книги. Орнштейн задавался вопросом, много ли пользы можно извлечь из трудов о магии лунного света, не будучи магом, и чуть более снисходительно относился к интересу к историческим трактатам. Из неоспоримо раздражающего остались только чужие взгляды, от которых было никуда не деться. От них было настолько неуютно, что Орнштейн часто ругался с Нежитью, а уж когда ему разрешили вставать с постели не только по нужде, он начал просить Гвиндолин чем-нибудь занять гостя, чтоб отдохнуть в тишине и покое. К сожалению, Нежить всегда возвращался.       Когда Гвиндолин в последний раз сняли бинты, Орнштейн наконец смог оценить свежие шрамы. Крупный рубец через грудь и несколько меньших на ногах вызывали только мысли о причине их появления, и только одним шрамом убийца драконов мог действительно гордиться. Коснувшись левого виска, он мягко огладил рубцы — последний дар-напоминание о партнёре.       — Самое время вымыть волосы, — отметили Гвиндолин, распуская косу и позволяя кудрям Орнштейна рассыпаться по спине. — Они уже начали сбиваться в колтуны.       Почувствовав на себе ещё один из этих взглядов, Орнштейн нахмурился.       — Слушай, скоро нам предстоит выдвигаться, но сперва мне действительно нужно вымыться и забрать пару вещей, так что пока можешь собраться с духом.       — Вообще-то, — робко отозвался Нежить из своего угла, — я хотел бы пойти с тобой. Мне здесь тревожно в последнее время, так что хочется поскорее уйти.       Орнштейн выдохнул и взял тунику, которую принесли Гвиндолин.       — Ладно, только под ногами не путайся.              Облачившись в доспехи, Орнштейн попрощался с Гвиндолин, поблагодарив их за проявленную заботу, и направился к собору с Нежитью на хвосте. Тот почти сразу рванул к лифту, но Орнштейн схватил его за шкирку и потащил назад, остриём копья указав на переулок. Нежить засеменил следом, и очень скоро Орнштейну стало понятно, в каком восторге он пребывает.       — Что такое, неужели ты думал, что видел весь Анор Лондо? — усмехнулся Орнштейн.       — Нет конечно. Я просто поражён, как легко ты ориентируешься в этом лабиринте, — отозвался Нежить.       — Какая часть того, что я прожил дольше тысячи лет, ускользнула от твоего понимания? — со смешком поинтересовался Орнштейн, и вскоре они вошли в собор через один из многочисленных боковых переходов. — Мне понадобится время, а серебряные рыцари, полагаю, нападут на тебя, как только увидят, так что подожди здесь.       Орнштейн кивком указал на стул — по счастливому стечению обстоятельств, когда-то эту комнату использовали для ожидания.       — Но откуда мне знать, что ты вернёшься? — спросил Нежить. Что ж, возможно, он не безнадёжен, раз способен прислушаться к здравому смыслу.       — Я дал слово поддержать тебя на твоём пути, а рыцари Гвина всегда соблюдают клятвы, — произнёс Орнштейн, перехватив копьё удобнее и стараясь выглядеть как можно внушительнее.       — А если с тобой что-то случится?       Орнштейн фыркнул.       — Например? Здесь нет никого, кто был бы мне угрозой. Разве что ты решишь обернуть свой клинок против меня.       — Ну и зачем мне драться с тобой здоровым, если у меня были все шансы добить раненого? — Нежить звучал так, словно чужие слова действительно его задели. — Кроме того, мне действительно нужна твоя помощь. И я просто волнуюсь, вдруг что случиться, а помочь будет некому…       — Хорошо, можешь идти со мной, — вздохнул Орнштейн.       — Спасибо, — удивлённо сказал Нежить.       — Не мешай мне и знай, что я вмешиваться не стану, если серебряные рыцари начнут за тобой охотиться, — проворчал Орнштейн, уже поднимаясь по лестнице.       — А ты не мог бы просто сказать им не убивать меня? — спросил Нежить, с трудом поспевая за убийцей драконов.       — Это просто оживлённые магией доспехи, которые исполняют только приказы Гвиндолин, но даже если бы они меня слушались, то нет, не мог бы, — ответил Орнштейн.       Кажется, он мог слышать любой, даже самый незначительный звук, издаваемый рыцарскими доспехами Нежити. Не то чтобы броня самого Орнштейна была совершенно бесшумна, однако её лязг был негромким и ритмичным, ведь убийца драконов привычен к доспехам, в то время как этот идиот надел свои не так уж давно, и сейчас привлекал потенциальных врагов громким лязганьем.       — Хотя бы попробуй быть тише! — Орнштейн рыкнул на Нежить, который дёрнулся в очередной раз, а после действительно стал шуметь меньше. Настолько меньше, что Орнштейн в конце концов вообще перестал слышать спутника. Оглянувшись, убийца драконов не заметил его поблизости, зато точно помнил, что видел минимум одного серебряного рыцаря по дороге. — Ну и куда тебя понесло?       Орнштейн пошёл обратно, перейдя на бег, когда услышал характерный звук столкновения меча со щитом, и обнаружил Нежить, сцепившегося с тем самым серебряным рыцарем. Убийца драконов действительно подумал о том, чтобы вмешаться, потому что в случае смерти этот идиот объявится у последнего костра — в склепе Тёмной Луны, — а подпускать его близко к Гвиндолин не хотелось. Но прежде, чем Орнштейн успел присоединиться к сражению, Нежить сумел парировать следующий удар рыцаря и контратаковать. Доспехи со скрежетом рухнули на пол, где и затихли до тех пор, пока их вновь не возвратит к подобию жизни магия.       — А я всегда пытался сделать их чуть менее предсказуемыми, — вздохнул Орнштейн, прислонившись к стене. — Постарайся больше не отставать.       Нежить задохнулся от возмущения, даже забыв про покрытый какой-то белой слизью меч.       — Ты, кажется, хотел, чтоб я был потише, и сам не сбавил при этом скорость, — громко возмутился он.       — Что ж, ты бы не оказался в таком положении, если бы согласился подождать, — Орнштейн снова тяжело вздохнул — этот человек определённо не стоил таких переживаний. — Просто иди за мной и постарайся не привлечь ещё чьё-нибудь внимание.       По собору снова разнеслись шумные лязгающие шаги Нежити.              В конце концов они вышли к жилым помещениям. С каждым шагом в груди расползалась пустота — странным казалось возвращаться в пустой дом, где больше никто не шуршал на кухне, не ожидал в гостиной, убирая или читая, не ухаживал за садом, не отдыхал в ванной, ожидая, пока Орнштейн присоединится, или же не ждал возможности отнести его, задремавшего, в постель. Орнштейну казалось, что вот-вот на глаза навернуться слёзы, но этого всё никак не происходило. Неужели он уже выплакал оставшиеся эмоции, и в нём не осталось ничего, кроме звенящей пустоты? Не так ли ощущала себя нежить перед концом?       Нежить, к слову, всё ещё за ним волочился. По дороге он умудрился всё-таки нарваться на ещё парочку серебряных рыцарей, выиграв эти схватки исключительно благодаря парированию. Хотя бы в одной вещи он обладал неоспоримым мастерством, хотя Орнштейн всякий раз чувствовал, что отчасти это его просчёт в обучении серебряных рыцарей. Пусть это и были всего лишь доспехи, но их стиль боя основывался на реальных воспоминаниях, а Орнштейн приложил руку к тренировкам каждого из них. По крайней мере, несколько ударов Нежить всё же пропустил и была вынуждена отлечиваться эстусом, что немного утешило самолюбие Орнштейна. Сейчас же Нежить стоял рядом с ним и разглядывал явно незнакомую часть собора.       — Итак, — начал Орнштейн. — Мне нужно собраться, так что временно ты будешь сам по себе. И я бы предпочёл, чтобы ты подождал здесь, — он указал на гостиную, — пока я не буду готов. Тут есть книги, если заскучаешь.       Нежить просто кивнул и поплёлся в комнату. Орнштейн смотрел, как тот усаживается на усыпанный подушками диванчик, и сердце в очередной раз кольнуло. Слишком много вечеров он со Смоугом провёл там же, прижимаясь ближе и наслаждаясь перебирающими волосы пальцами. Несколько раз моргнув, Орнштейн направился в спальню.       Как только дверь за ним закрылась, Орнштейн окинул взглядом комнату и отчётливо понял, что всё кончено. Смоуг мёртв. По ознобу Орнштейн понял, что именно сейчас произойдёт. Такое уже случалось пару недель назад, когда ему в первый раз пришлось столкнуться с реальностью. Тогда, правда, рядом были Гвиндолин, поддерживая и утешая, а сейчас… А сейчас он остался совсем один. Хватило его на несколько шагов, Орнштейн просто рухнул в изножье, доспехи неприятно лязгнули, но чувствовал он только текущие по лицу слёзы, сбивающееся дыхание и всё ту же омерзительную дрожь. Обычно Смоуг был рядом во время таких приступов, но теперь рассчитывать было не на кого. Снова. Проклятие, он слишком привык к Смоугу за последнюю сотню лет. Или за последние две сотни, Орнштейн давно перестал считать. Сидя там, трясясь и рыдая, чувствуя себя абсолютно потерянным, взглядом Орнштейн зацепился за предметы на полках.       Небольшая резная статуэтка дракона, шпилька, напоминающая крылатого ящера, драконий мотив вышивки на шейном платке и ровно такой же — на чайном сервизе, небольшой горшочек с мятой… Глядя на всё это Орнштейн не мог не улыбнуться, потихоньку успокаиваясь. Это были его маленькие напоминания, о совершенно другом рыцаре и его господине. А теперь ещё и о Смоуге. Последнее всё ещё болезненно дёргало в груди, но на этот раз Орнштейну удалось не провалиться в очередной приступ.       — Мне просто нужно продержаться ещё чуть-чуть, — пробормотал Орнштейн, обращаясь исключительно к себе.       Это была своеобразная мантра, повторяемая как заклинание в те моменты, когда более всего необходимо было держать себя в руках, забыть про слабости и служить символом для других рыцарей и обычных людей.       — Как будто кому-то всё ещё нужны символы, — себе же возразил Орнштейн. — Осталось ли обо мне хоть что-нибудь?       Орнштейн поднялся — и без того много времени было потеряно, а оставлять Нежить в одиночестве всё ещё казалось очень плохой идеей. Раздевшись и распустив волосы, Орнштейн прошёл в общественные купальни, которые называл так исключительно по привычке — они со Смоугом были единственными их посетителями за многие годы. Смущение заворочалось внутри при воспоминании о том, как мытьё волос перетекало в ещё более приятное времяпрепровождение, и хорошо, что слуги, подобно серебряным рыцарям, давным-давно покинули город, и свидетелей устроенного… беспорядка не было. Ещё один вздох сорвался с губ Орнштейна. Он ничего не мог поделать, стоило лишь увидеть очередное место, которое что-то значило для них со Смоугом, как сердце болезненно тянуло, будто чья-то рука желала выдрать его из груди. Орнштейн не удивился, вновь почувствовав влагу на лице. Впрочем, это могла быть и просто вода. Размышлять об этом не хотелось совершенно.       Вымывшись, Орнштейн вернулся в комнату, собрать, наконец, вещи. Одежду, в основном, да всякие полезные мелочи, вроде чистых бинтов, иглы с нитками — шить его тоже научил Смоуг, — художественные принадлежности, пусть и очень сомневался, что ему выдастся возможность заняться любимым делом. Последней в списке необходимого шла еда, так что Орнштейн подхватил дорожную сумку и направился на кухню.       Орнштейну казалось, что он вполне пришёл в себя, но кухня всё равно выбила почву из-под ног. Как часто он приходил сюда, привлечённый восхитительными запахами еды? Как часто он просто сидел за столом, наблюдая за партнёром, увлечённым любимым делом? Как часто Смоуг пытался научить его самого готовить, пусть и безрезультатно? "Часто" шарахнуло слишком сильно — эти моменты не повторятся никогда, они ушли навсегда вместе со Смоугом, и пусть Орнштейн понимал это и раньше, принять оказалось выше его сил. Хотелось позволить себе ещё один момент слабости — в конце концов, именно Смоуг первым показал ему, что нет нужды всегда быть сильным, — Орнштейн просто осел на пол, хотелось наконец выплакать всё накопившееся, и он действительно заплакал. Он не знал, сколько просидел так, но, глубоко вдохнув и стерев оставшиеся на щеках слезинки, всё же встал.       Как и всегда.       Упаковав столько провизии, сколько реально было унести, Орнштейн вновь собрал волосы в хвост и облачился в доспехи, только шлем на этот раз не надел. Стоило заглянуть к кузнецу-великану, чтобы тот выправил часть дефектов брони. Орнштейн бросил ещё один взгляд на полку и подумал, что неплохо бы попросить Гвиндолин присмотреть за травяным садом, после чего не выдержал, и бросил шпильку, статуэтку дракона и шарф к уже собранным вещам. Он бы и сервиз с удовольствием забрал, если бы тот не занимал столько места. Впрочем, можно было и не брать его целиком, верно? Чашки будет вполне достаточно. Последним Орнштейн сорвал лист кошачьей мяты и вложил между страницами упакованной ранее книги. Вот так, с дорожной сумкой в одной руке и шлемом — в другой, он вернулся в гостиную, где увидел Нежить, разглядывающего какие-то листы, разложенные на столе. У Орнштейна чуть не вывалился из рук шлем.       — Неужели ты не можешь спокойно посидеть час? Чем ты занимаешься? — зарычал он, подходя к столу. — Не помню, чтобы разрешал тебе копаться в моих вещах.       — Погоди, ты сказал мне ждать тут и не сказал, что я не могу осмотреться, — протараторил Нежить, занимая выгодную для обороны позицию. Только тогда Орнштейн заметил, что направил на него копьё, и опустил оружие.       — Это… личное, точно для чужих глаз, — процедил Орнштейн.       — Ладно, ладно, я ничего не разглядел, — сказал Нежить, но Орнштейн всё равно услышал приглушённое бормотание: — Ты очень о нём переживал, да?       Нежить замолк, поймав на себе взгляд Орнштейна.       — Я практически готов, осталось лишь зайти к кузнецу и ещё раз навестить Гвиндолин, прежде чем уходить, — заключил Орнштейн, и они отправились по обрисованному маршруту.       — Я бы никогда не подумал, что ты художник, — внезапно произнёс Нежить на середине пути.       — Неужели ты считал, что я только и делал в соборе, что сидел и ждал, пока кто-нибудь явится? — фыркнул Орнштейн.       — Да нет, просто… не слишком ожидаешь, что знаменитый драконоборец будет заниматься искусством, — ответил Нежить, опустив голову.       — У тебя какие-то предубеждения? — поинтересовался Орнштейн, на что Нежить только замотал головой и остаток пути молчал.       Когда они дошли до кузнеца-великана, Орнштейн просто молча передал ему доспехи — старик прекрасно знал, что и как с ними делать, да и не был он из болтливых, так что Орнштейн практически не пытался с ним заговаривать. Нежить устроился на лестнице рядом с кузнецом, а сам Орнштейн, которому изрядно надоел отдых за последние недели, прислонился к стене, наблюдая за тем, как молот опускается на золоченые пластины, и наслаждаясь ритмичным звоном, пока Нежити вновь не приспичило поговорить.       — Тут есть комната… с драконьими головами… это ведь?.. — начал было он, и Орнштейн сразу понял, о чём именно его хотят спросить.       — Да, — подтвердил он, — драконы, на которых я охотился.       Пусть Орнштейн и не мог видеть чужого лица за опущенным забралом, он не удивился бы, если глаза Нежити расширились бы. Он подумал о том коротком моменте, когда Нежить дремала без шлема, и… Проклятье, почему именно сейчас он заметил, что голубой оттенок глаз был так похож на Смоугов? Из потока мыслей Орнштейна снова вырвал голос Нежити:       — И как оно?.. Я имею в виду, охота?       Орнштейн вздохнул, надеясь, что Нежить не ожидал от него подробного изложения всех событий войны с драконами — она, в конце концов, продлилась довольно долго и была записана во множество исторических трактатов.       — Мне не очень хотелось бы говорить об этом, — наконец ответил он. — Но, раз уж мы тут застряли на какое-то время, могу рассказать о видах драконов, с которыми сражался. Думаю, ты заметил, что головы на стене весьма разнообразны.       Нежить кивнул.       — Мы выделили несколько типов, пока охотились. Присносущие драконы были бессмертны, пока их защищала каменная чешуя. Но Сит рассказал нам, что молния может её срезать, оставив дракона уязвимым. Я почти уверен, что никто из них не выжил, — Орнштейн тяжело вздохнул. — Тысячу лет назад это казалось единственным верным решением, но сейчас я в этом уже не уверен.       Странно, что настолько личная деталь проскользнула в разговоре с почти незнакомцем. Орнштейн почувствовал, как жар приливает к щекам.       — Забудь, — он снова перевёл взгляд на кузнеца, словно пытаясь уловить что-то в стуке громадного молота.       — А другие? — сквозь лязг донёсся голос Нежити.       — Древние драконы не обладали каменной чешуёй, но менее ужасными их это не делало. Последний из них погиб столетия назад в Олачиле, — бесцветно отозвался Орнштейн. — Ну и, конечно, дрейки и виверны, ты с ними встречался. Родичи древних и присносущих, но совершенно ничтожные по сравнению с ними. Их можно считать разве что неполноценными драконами.       Орнштейн умолк в тот же момент, как великан в последний раз опустил молот.       — Кажется, всё готово.       Орнштейн принял свою броню и поклонился в знак благодарности кузнецу, прежде чем надеть её. Когда же он подозвал Нежить, тот, прежде чем пойти за ним, сперва помахал великану и сказал что-то вроде: "Пока, спасибо за помощь", — и Орнштейн готов был поклясться, что кузнец в ответ пробормотал нечто, подозрительно похожее на "друг".       — Архивы располагаются ближе всего, так что первой целью будет Сит. Держись рядом, не убегай и не спорь, ясно? — Орнштейн дождался, пока Нежить кивнёт. — Превосходно, но сначала мы зайдём к Гвиндолин, — сказал он, и они оба вышли из собора.       Когда они отошли достаточно далеко, Орнштейн остановился, чтобы взглянуть на него, сияющего в лучах солнца, величественного в своём великолепии, и сердце кольнуло. Сколько лет прошло, пока убийца драконов ожидал в его стенах неизбежного? Так странно было оставлять всё это позади, но сейчас можно было двигаться только вперёд. Орнштейн отвернулся и широко зашагал прочь.       После того, как Гвиндолин пообещали, что будут ухаживать и за садом, и за горшком кошачьей мяты, рыцарь и нежить поднялись на лифте к платформе, что вела в убежище Сита.       — Мы и впрямь собираемся это сделать? — пробормотал Орнштейн, глядя на Нежить. — Воистину ты принёс с собой шторм.