Надвигается Буря

      — Ну же, где они?! — бормотал Темпест, роясь в дорожной сумке Орнштейна. На землю полетела фляга, несколько кусков вяленого мяса, свёрток, пахнущий травами — это что, кошачья мята? Он прекратил выбрасывать вещи только когда в его руках оказалась чашка, по форме напоминающая дракона. Её Темпест осторожно положил, как и вырезанного из дерева дракончика и вышитый шарф. Последний, правда, он уже подумывал использовать для перевязки, но, к счастью, на самом дне сумки всё-таки откопал бинты.       Темпест покосился на Орнштейна, который всё ещё сидел над телом Арториаса, отмотал нужное количество и отсёк лезвием меча. Подготовив всё, он подошёл к Орнштейну.       — Нам нужно позаботиться о твоей руке.       Голова Орнштейна была опущена. Скорее всего, он смотрел на умиротворённое лицо Арториаса — если бы не раны, можно было бы перепутать мертвеца со спящим.       — Оставь меня, — Орнштейн даже не обернулся.       — …Я понимаю, тебе нужно время, — Темпест неловко переминался с ноги на ногу, — но позволь мне перевязать руку, ты истекаешь кровью.       Он подошёл ещё ближе и коснулся брони Орнштейна, но прежде, чем ему удалось добраться до креплений, убийца драконов оттолкнул его здоровой рукой, да с такой силой, что Темпест упал.       — Оставь меня в покое, маленький Шторм! — Орнштейн рявкнул и посмотрел на Темпеста впервые с момента, как Арториас перестал дышать.       И несмотря на гнев и скорбь в сердце, Орнштейн почувствовал укол вины, заметив, что в голубых глазах Темпеста стоят слёзы.       — Позволь мне помочь, Орнштейн, — Темпест медленно поднялся и так же медленно подошёл, снова касаясь металла.       — Хорошо, — Орнштейн согласился и вновь обратил взгляд на Арториаса.       Ему никогда не хотелось проходить через это снова, а теперь Орнштейн ещё и знал, кто был загадочной безымянной нежитью, что убила — освободила, — Арториаса. Это было правильно, Орнштейн знал, но простить ещё готов не был.       — Оу, — только и произнёс Темпест, сняв часть брони и наконец оценив повреждения. Рана была обширной и глубокой, наверняка потребуются швы, чтобы она зажила как надо. Вокруг её краёв уже проступили синяки, и Темпесту не хотелось знать, насколько ужасно это будет выглядеть, когда начнёт срастаться.       Но всё, что он мог сейчас, это промыть рану и плотно обмотать руку бинтами, чтобы рана хотя бы не кровоточила. Орнштейн даже не дрогнул, мыслями находясь где-то очень далеко. Темпест очень жалел, что не помнит многого о первой помощи, ведь ему, как нежити, все раны заживлял эстус или костёр, а пустая фляга означала лишь смерть — и долгое путешествие в надежде вернуть потерянные души.       — Вот, — произнёс Темпест, когда рука была основательно перебинтована. — Должно хватить, пока мы не вернёмся в Анор Лондо и Гви… Тёмное Солнце не позаботятся о ранении.       Орнштейн не ответил, но Темпест понял и так. Он хотел, чтобы его оставили в покое, а потому Темпест быстро собрал его вещи в сумку, а затем схватил собственную.       — Я поброжу по саду. Не волнуйся, убегать я не планирую, опустошаться — тоже, — Темпест сделал несколько шагов, а затем обернулся: — Ты тоже этого не делай, пожалуйста.       И Темпест торопливо ушёл. Пройдя мимо Честера он подумал, слышал ли тот сражение. Но, в любом случае, разговаривать ни с кем сейчас не хотелось, так что он не останавливаясь дошёл до лифта наверх. Уже поднимаясь, он проверил эстус — фляга оказалась практически полной, ведь с последнего отдыха у костра дрался в основном Орнштейн.       Окинув сад с возвышенности, Темпест застонал. Конечно, Орнштейн выбрал кратчайший путь к колизею, так что сейчас он мог рассмотреть, сколько на самом деле стражей и пугал бродили по саду.       — Сосредоточься, — пробормотал он себе под нос, накладывая стрелу на тетиву. Выстрел попал пугалу аккурат в голову. — В яблочко, — радостно шепнул Темпест, целиться у него получалось всё лучше и лучше. Однако радость долго не продержалась, ведь оставшиеся пугала и страж направились к нему.       Одним ударом у Темпеста получилось отсечь пугалу руку, а вторым — снести голову, а там уже подошёл и страж. Темпест морально подобрался, чем-то каменные исполины напоминали огромных часовых Анор Лондо, противников, которые всё ещё вызывали у него проблемы.       — Проклятие. Почему они должны быть огромными, каменными и рыцарями?!       Темпесту удалось уклониться от первого выпада, но не от второго. Третий настиг его прежде, чем он успел подняться, и Темпест пришёл в себя у костра.       Он вздохнул и порылся в сумке в поисках человечности, но решил пока что подождать. Наверняка он умрёт ещё не один раз, пытаясь разобраться со стражами, так что Темпест просто взвалил меч на плечо и вновь отправился в сад. Пугала, каким-то образом починившиеся за это время, снова убрели куда-то вглубь, так что души удалось подобрать раньше, чем каменный страж заметил его и приблизился.       Три смерти спустя Темпест всё же разобрался с тем, как стражи двигаются, и центр сада усеяли обломки камней и клочья соломы. Темпест заметил небольшой пруд и двинулся в ту сторону. Ничего ценного не заметив, Темпест сел на берег и, сняв сапоги, опустил ноги в воду. Несмотря на опустошение приятную прохладу он всё-таки чувствовал и даже расслабленно выдохнул, прежде чем вытащить на свет душу Арториаса, которую притянул к себе знак Тьмы. Её переливы зачаровывали, но вместе с тем Темпест чувствовал тоску, баюкая душу в ладонях. Души полубогов, особенно тех, кого коснулось Пламя, были полны света и тепла, но от этой, тусклой, тянуло холодом… и это было неправильно.       — Знаешь, Орнштейн считал, что я тебе понравлюсь, — обратился Темпест к душе, абсолютно уверенный, что Арториас уже никогда ничего не услышит. В душах не сохранялось ни капли сознания, иначе ему вряд ли удалось бы отделаться от чувства вины по отношению к тем, которые он использовал в своём путешествии. Тем не менее, даже такой собеседник казался приятным, учитывая, что Орнштейн сейчас не в состоянии ни с кем говорить. — Меня так воодушевила возможность с тобой встретиться. Я даже подумать не мог, чем всё обернётся… А ведь легенда о Страннике Бездны в исполнении моей матери звучала так правдиво. Великий рыцарь Арториас, пересёкший Бездну, сразился с тёмными духами, убил тварь, рождённую самой Бездной, спас похищенную принцессу, но — увы, — скончался от полученных ран…       Темпест слегка сжал душу в пальцах.       — Кто мог бы вообразить, что это всё ложь?.. — на глаза навернулись слёзы. — А ещё… А ещё Орнштейн! Он-то всё знал! Должно быть, он и позаботился о том, чтобы свет увидела общеизвестная версия истории. Даже представить не могу, каково ему было. То есть, знать правду о том, что его друг не справился, и продолжать лгать? Должно быть, это тяжело ему далось…       Темпест шмыгнул и утёр глаза рукавом.       — Смотри-ка, я за него волнуюсь. Открою тайну: я в него влюблён. Вот по уши, но… он-то в меня — нет. Он собирается искать своего Наставника и помириться с ним… — Темпест бросил взгляд на душу. — Ох, я не должен взваливать на тебя свои проблемы. И да, мне стоит смириться. Я не просто человек, хуже того — нежить, а Орнштейн полубог, с чего бы ему на меня смотреть? Он просто должен сопроводить меня к Пламени, а потом мы попрощаемся навсегда.       Произнесённое вслух, это кольнуло в груди — но знак Тьмы остался спокоен.       — …Я хотя бы могу стать ему хорошим другом, пока мы вместе. О, знаешь, я нашёл твою кулинарную книгу. Орнштейн сказал, я могу придержать её у себя. И она всё ещё со мной, — удерживая душу на одной ладони, Темпест принялся рыться в сумке, вытаскивая книгу. — Как-то я приготовил овечье печенье по одному из твоих рецептов, ведь Орнштейну нравятся овцы. Ему понравилось и печенье. Если бы не Пламя, я бы днями от плиты не отходил, — Темпест перелистывает несколько страниц. — Вот, имбирное печенье, например, или лимонный пирог — или вот этот с драконьим фруктом, или… — Темпест замер, наткнувшись на очередную запись, сделанную красивым почерком Странника Бездны. — Или яблочный… Ты о нём заботился, да? Не удивлюсь, если вы были лучшими друзьями… Я… Мне жаль, что пришлось тебя проткнуть.       Книга упала с колен на траву, — хорошо, что не в воду, — Темпест обнял душу обеими руками, уже не сдерживая слёз. Это всё было слишком печальным. Судьба Арториаса, павшего и потерпевшего неудачу, так ранила Орнштейна — причём, второй раз, потому что Темпест не мог позволить умереть уже Орнштейну.       — Я бы так хотел никогда не находить эту подвеску, — выдавил он. — Тогда Орнштейну бы не пришлось страдать.       Темпест всхлипывал ещё с минуту, пока слёзы не закончились, а после вернул душу Арториаса знаку Тьмы. Ему стало так жарко, что Темпест поднялся, намереваясь окунуться в пруд — но стоило ему подойти ближе к центру, как он перецепился через что-то и полетел прямо в воду.       Хорошая новость — жарко больше не было, плохая — он снова вымок до нитки, а нога заныла. Когда Темпест вынырнул, откашливаясь и отплёвываясь, он заметил, обо что споткнулся. Сундук. Обычный, раз Темпеста ещё не съели.       — А раньше я его не заметил… — сказал он, откидывая крышку. На дне лежал кусок синеватого титанита. — Хм, для магического оружия…       Мысли Темпеста внезапно метнулись к Григгсу и Логану. Григгс покинул храм Огня, а Логана он в последний раз видел в архивах Сита. Стоит их навестить, когда они с Орнштейном выберутся. Но не раньше, чем Орнштейну обработают руку, он выспится и нормально поест.       Прихватив титанит с собой, Темпест побрёл к берегу, планируя отдать титанит Рикерту. Кузнец, напуганный ужасами Лордрана, заперся и теперь страдал от скуки. Темпест подумал, что мог бы отдать ему что-то из оружия, которым не пользовался, чтобы Рикерт хоть немного развлёкся.       Темпест обтёрся — хорошо ещё, что броня была из кожи, а потому не пропускала слишком много воды. Почти высохнув, он подхватил сумку и уже натягивал сапоги, как над ним нависла тень.       — Ох, Орнштейн, — Темпест узнал бы очертания его фигуры где угодно. — Тебе уже лучше?       — Это был ты, — вместо прямого ответа сказал Орнштейн.       — Прости?       — Это всегда был ты, маленький Шторм. Ты — та самая нежить, сражавшаяся и убившая Арториаса, ты нежить, что спустилась в Бездну, сразив живущее там чудовище, и прикончившая Каламита! Ты!       — Чего? — Темпест уставился на Орнштейна, переваривая услышанное, а потом выпалил: — Нет, погоди, чего?!       — Знаю, поверить сложно, — Орнштейн попытался скрестить руки на груди, но поморщился от боли и позволил левой просто болтаться, как попало.       — Не сложно, этого просто быть не может, — Темпест взъерошил мокрые волосы. — Я — ходячая катастрофа, Орнштейн! Я умирал тысячи раз! Мне потребовалась неделя, чтобы справиться с тобой и палачом, и после этого мне хотелось только сдаться, так что тебе пришлось пойти со мной, чтобы у меня был хоть какой-то шанс! Как я могу быть тем, кто победил Арториаса?!       — Успокойся, маленький Шторм! — Орнштейн перехватил обе руки Темпеста, от чего тот покраснел. — Не забывай, я тут. И я тебе помогу, но… Тебе придётся сыграть свою роль до конца. Не бойся. Я знаю достаточно о драконах, а тварь из Бездны уже ослаблена Арториасом. Ты справишься.       Темпест вдохнул, выдохнул, проделал это ещё несколько раз, кивнул.       — Ага… Ты прав. Ты на моей стороне, а значит нет ничего невозможного.       Сердце Орнштейна ёкнуло, когда он вспомнил, что случится с Темпестом, когда они доберутся до Горнила. Он вздрогнул, отгоняя дурное предчувствие, и решил, что сейчас стоит сосредоточиться на поддержке Темпеста, а не на будущем.       — И не забывай, ты заполучил Великую Чашу сам, маленький Шторм, а это что-то да значит.       Темпест снова вздохнул, невольно прикасаясь к сердцу — или, вернее, к знаку Тьмы.       — Спасибо, Орнштейн, но… — Темпест выпрямился и посмотрел на руку убийцы драконов. — Ты ранен. Уверен, что сможешь сражаться?       — О, это… Больно, конечно, но правая рука всё ещё при мне. Просто не стоит перенапрягать левую. В конце концов, кажется, она не сломана, хотя мышцы и повреждены.       Темпест скривился, представив, насколько глубоким было ранение на самом деле.       — Уверен, что всё в порядке, Орнштейн? — на этот раз Темпест имел в виду эмоциональное состояние.       — …Справлюсь… — отозвался тот, но Темпест был совершенно уверен, что Орнштейн просто заперся в свою скорлупу, в то время как сам хотел лечь ничком и разрыдаться, но держался перед Темпестом.       — Как скажешь. Тогда, эм, с кого начнём?       — С дракона. Я видел, как он летел к озеру, так что сперва убьём его. Боюсь, что с убийством чудовища Бездны мы вернёмся в своё время.       — Ладно, — сказал Темпест, чувствуя головокружение. С драконами ему уже приходилось сражаться, но один был уродливой зубастой мерзостью, а второй — безумным колдуном. Так что предстоящее сражение с чёрным драконом заставляло его нервничать. Он дышит огнём, да? Орнштейн сможет держать себя в руках? И разве он не знал этого дракона раньше? Тогда почему тот ещё жив? Орнштейн с ним не сражался?       — Погоди, — окликнул его Орнштейн, когда Темпест уже направился к лифту. — Вернись в человеческую форму, пожалуйста.       — Ой, да, конечно.       Пока он бегал к костру и обратно, Орнштейн успел разобраться с двумя пугалами, а после, не произнося ни слова, сам направился к лифту. Темпест тоже молча последовал за ним, предполагая, что Орнштейн сейчас не настроен на беседу, да и предстоящее сражение ещё заставляло нервничать.       Они спустились на лифте в колизей, и Орнштейн свернул направо, миновал Честера и пересёк небольшую пропасть. Темпест семенил за ним, пока Орнштейн внезапно не застыл.       — Ух, собаки… — он даже отступил на шаг.       — Фу, — согласился Темпест. — Терпеть их не могу. По ним так тяжело попасть, несколько раз они меня загрызли…       — Маленький Шторм… — выдохнул Орнштейн. — Ты… не мог бы разобраться с ними? Я и собаки — плохое сочетание.       — Хорошо, — согласился Темпест, отмечая, насколько напряжённой стала поза Орнштейна.       Обнажив меч, Темпест направился к первой собаке. Быстрая и проворная, она не могла дотянуться до противника, и одного взмаха меча хватило, чтобы пёс рухнул. Однако его болезненный вой привлёк ещё двух собак, одной из которых удалось даже цапнуть Темпеста.       — Ауч, они никогда не уходят просто… — зашипел Темпест, отхлёбывая эстус. Орнштейн же ощутимо расслабился.       — Спасибо, маленький Шторм.       — Ты точно не ладишь с животными, да? Ну, кроме овец…       — Не я это начал.       Трупы Орнштейн обогнул по широкой дуге — собаки всё ещё были нежитью и могли вернуться когда угодно. Как так получилось, что даже животные оказались отмечены знаком Тьмы, но Темпест давно потерял надежду разобраться, что вообще происходит в Лордране. Особенно после того, как обнаружил надпись на полу, призывающую спрыгнуть с уступа, что обернулось очередной мучительной смертью. Зачем кому-то разыгрывать такую злую шутку? Темпест пометил это сообщение как ложное сразу же, как вернулся.       Орнштейн остановился только раз, когда они достигли вершины, с которой открывался великолепный вид на водопад, и Темпест вспомнил — как минимум звук. Пока Темпест смотрел вниз, пытаясь отыскать безопасный спуск, Орнштейн смотрел в небо. Темпест вскинул голову, заслышав шум крыльев, и успел заметить чёрного дракона, парящего над долиной.       — Какой план? Ты — убийца драконов, так что лучше меня понимаешь, как с ними бороться.       — …Нам стоит поговорить с Гохом.       — А? Зачем? Разве он не должен бояться твоих молний? Не подрежешь ему крылья? Разве твоё существование не само по себе угроза для дракона?       — Всё не так просто, маленький Шторм, — пояснил Орнштейн, переступая с ноги на ногу и сжимая копьё. — Как ты думаешь, почему этот дракон всё ещё жив? Почему его называли Бедствием? Однажды он меня одолел. Именно Каламит оставил шрамы на левом плече и спине.       Темпест в ужасе уставился на Орнштейна. Сейчас над ними летал дракон, о котором Орнштейну было очень тяжело говорить. Потому, что убийца драконов не смог его убить. А теперь Темпест должен был справиться там, где потерпел неудачу Орнштейн.       — Ты ожидаешь, что я его убью, потому что ты не справился?! — Темпест практически заорал.       — Ты его убьёшь. Я видел труп Каламита. Гох подтвердил, что его прикончила та же нежить, что убила Арториаса, — от Темпеста не укрылось, как голос Орнштейна дрогнул. — Я бы мог попытаться сбить его с неба, будь ситуация обычной, и помочь тебе перед финальным ударом, но… Мне больно, — с видимым усилием Орнштейн приподнял руку, а потом она вновь повисла плетью. — А дракону в воздухе ты не ровня. К счастью, Гох здесь, и он может сбить Каламита. Вообще, Гох говорил, что помог нежити, так что нам точно необходимо с ним поговорить. Вернее, тебе. Меня тут вообще быть не должно.       — Ох, конечно.       Конечно, Темпест испытал лёгкое разочарование из-за того, что не сможет ещё раз увидеть легендарного убийцу драконов в бою, но тот действительно был ранен. Причём, не только физически, но и морально, хотя Орнштейн и неплохо притворялся собранным и спокойным. Темпест даже задумался, а не злится ли Орнштейн, что он предпочёл оборвать страдания Арториаса призрачной надежде избавить его от влияния Бездны.       — И как до Гоха добраться?       — Башня над колизеем. Он потому знал о последней схватке Арториаса. Он её слышал.       Слышал, не видел? Темпесту понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что Гох, по всей видимости, ослеп после войны с драконами. Но если так, как великан сможет им помочь? Будет стрелять, пока не попадёт? Темпест пожал плечами и последовал за Орнштейном, который уже направился обратно в колизей.       У самого входа Орнштейн внезапно схватил Темпеста и зажал ему рот ладонью, мешая вдохнуть.       — Кх… Орн… — пробормотал он, но заметил, что и сам убийца драконов дышит через раз и бормочет нечто, смутно напоминающее: "Держи себя в руках". — О…       Темпест попытался снова, и Орнштейн довольно злобно на него шикнул — а в следующую секунду, осознав, насколько прижал маленькую нежить, отпустил, из-за чего Темпест рухнул на землю, хватая ртом воздух.       — Что это было?! — закашлялся Темпест, уперев руки в бока.       — Тихо, — вновь шикнул Орнштейн, а потом указал на колизей. — Киаран… Она уже там.       — Клинок Повелителя?! — в глазах Темпеста зажёгся огонёк восторга. кажется, ему доведётся встретиться со всеми четырьмя легендарными рыцарями. Потух он так же быстро, Темпест понял причину тревоги Орнштейна и неловко шаркнул ногой. — Мне жаль.       В их времени Киаран была мертва. Как и Гох, скорее всего. Темпест подумал, что чувствует Орнштейн, вынужденный не только заново переживать смерть Арториаса, но и вновь видеть старых друзей, которые тоже умерли. Однако, Орнштейн явно нервничал по поводу Киаран куда больше.       — …Я не могу пойти. Как я и сказал, меня сейчас тут быть не должно. Я… остался в Анор Лондо. Киаран по своей воле отправилась на помощь Арториасу, но опоздала.       — Хочешь, чтоб я поговорил с ней?       Убийца драконов медленно кивнул и добавил очень тихо:       — Она бы хотела вернуть его душу.       Темпест коснулся знака Тьмы, и лиловая душа оказалась в его ладонях.       — Мне что-нибудь ей сказать? — уточнил он.       Орнштейн молчал долго, Темпест почти успел войти в колизей, когда убийца драконов окликнул его слабым голосом:       — Скажи, что я сожалею…       Вступая в колизей Темпест подумал, а не нечто ли подобное сказал Арториас. Кем вообще была Киаран и насколько много значила как для Орнштейна, так и для Арториаса? Оглянувшись, он заметил её, такую, какой описывали её легенды, такую, какой её изобразил Орнштейн на деревянной плите. В синей броне, с длинными волосами, собранными в косу, и хотя Темпест не видел лица Киаран, склонившейся над импровизированной могилой, он точно знал, что на ней маска.       Темпест медленно приблизился, поглядывая на душу в своих руках. Он никогда не нуждался в этих трофеях, но они сами стекались к его знаку Тьмы. Наполненный душами тот дарил приятное тепло, а потому Темпест не извлекал их, ни малейшего понятия не имея, что с ними делать. Просто раздавить казалось неуважением к их прошлым носителям. Была разница между душой безымянной нежити, случайно найденной на просторах Лордрана, и той, что была получена в смертельной схватке. Пусть умереть Темпест и не мог.       Он прокашлялся, и Клинок Повелителя обернулась. Как Темпест и ожидал, на ней была маска, скрывавшая эмоции столь же надёжно, как и шлем Орнштейна, но в голосе женщины слышалась боль.       — Это не… Душа того, кто погиб здесь? — она замешкалась всего на секунду. — Он был мне дорогим другом, и я хочу воздать соответствующие почести его душе. Не согласишься ли ты с ней расстаться?       Подходящих слов Темпест не нашёл, а потому лишь кивнул и протянул душу Киаран.       — Благодарю тебя, — её голос зазвучал чуть мягче. Ты невероятно добр. Возьми, в них больше нет нужды. Пусть благословение Повелителя укажет тебе верный путь.       Киаран вложила в его ладони клинки, что звались Золотым и Серебряным Следами. Темпест нахмурился.       — Эм… Ты уверена? Это ведь твоё оружие. Сможешь ли ты быть рыцарем без них?       — Я более не буду рыцарем, — Киаран вновь посмотрела на него. — Уверена, у тебя есть более важные дела, чем тревожить меня и мою скорбь.       — Конечно. Я тогда пойду, — Темпест смущённо потупил взгляд, представив, что она должна чувствовать. Она только что потеряла близкого друга, разве стоило обвинять её в молчаливости? Особенно после того, как он сам видел реакцию Орнштейна. Темпест остановился, вспомнив о просьбе. — Ещё одна вещь. Я должен кое-что передать тебе, — он глубоко вздохнул и прошептал: — Орнштейн и Арториас хотели, чтобы ты знала: им жаль.       Киаран резко обернулась, но Темпест уже бежал, возвращаясь к Орнштейну.       — Итак. Я отдал ей душу и передал твои слова, но говорить она не хотела, — Темпест посмотрел вниз, на изогнутые мечи, которые он всё ещё сжимал в руках. — Она мне их отдала, но я не думаю, что смогу воспользоваться этим подарком. Хочешь их забрать?       — …Значит, она приняла это решение сразу после смерти Арториаса, — Орнштейн принял мечи из рук Темпеста. — Оно меня выбило из колеи ещё больше. Я ожидал, что Киаран вернётся в Анор Лондо. Я в ней нуждался, и в то же время она нуждалась во мне.       Орнштейн провёл пальцами по кромке лезвия одного из Следов, и Темпест порадовался, что на убийце драконов были латные перчатки. В противном случае такое касание могло означать лишь неминуемую смерть.       — Орнштейн? — окликнул его Темпест. — Тебе нужна минутка?       Тот посмотрел на Темпеста, прекращая поглаживать оружие.       — Да, маленький Шторм. Посидим немного у колизея.       Они сели в комнате с лифтом, и Орнштейн шумно выдохнул, прислонившись к стене.       — Это место бередит старые раны, — пробормотал он.       — Могу я спросить, что с ней случилось? — Темпест понимал, что время не лучшее, но интерес к тому, почему так важно было извиниться, всё равно оказался сильнее.       — Я не замечал её тоски, — просто ответил Орнштейн. — Я был ей не лучшим другом, но сейчас мы уже не можем ничего изменить, всё идёт так, как должно… Думаю, мы были тут и в первый раз. Всё, что должно произойти, произойдёт, и мы будем частью этого.       — У меня голова кругом идёт, — признался Темпест, привалившись к другой стене, решив оставить этот разговор до лучших времён. Орнштейн определённо считал себя виноватым. Они поговорят потом, когда убийца драконов не будет вынужден каждую секунду бороться с собственным прошлым.       Короткий привал они провели в молчании. Вернее, молчал Орнштейн, а Темпест пытался убедить его — безуспешно, — хотя бы немного поесть. Когда они вернулись к колизею, Киаран там уже не было, и они спокойно вошли внутрь. Орнштейн прошёл прямо к могиле Арториаса и опустился перед ней на колени. Темпест тоже засвидетельствовал почтение, на мгновение вновь увидев изломанное тело рыцаря. Когда зрение прояснилось, он заметил на надгробии белый цветок и нечто, подозрительно напоминающее плюмаж со шлема Арториаса.       Орнштейн, ни слова не сказав, поднялся и направился к длинной лестнице. На самом верху Темпесту потребовалось время, чтобы отдышаться, а потом они добрались до железной двери. Затаив дыхание, он дёрнул ручку, но дверь не поддалась.       — Проклятие, — рыкнул Орнштейн. — И ключа не видать.       — Может, выбьешь? — предложил Темпест, но Орнштейн только покачал головой.       — Если Гох её запер, значит, были причины. И я не пойду против его воли, чтобы каждый желающий мог потом шляться туда-сюда, когда вздумается. Дверь была отперта, когда я пришёл сюда после Киаран, так что идём. Ключ должен быть спрятан где-то тут.       — Если уж я смог это найти, значит, не то чтобы ключ прятали, — усмехнулся Темпест, и они спустились обратно, задержавшись только у костра. Темпест переплавлял чужие души в силу собственной, а Орнштейн вглядывался в руины того, что когда-то было городом.       — Олачиль. В последний раз я был тут столетия назад, но всё ещё помню, насколько этот сейчас город опасен. Маленький Шторм, следуй за мной без пререканий. И смотри в оба, ища ключ. Здесь уже всё было разграблено, когда я пришёл в прошлый раз.       Темпест кивнул, тоже окидывая взглядом город и пытаясь не слишком нервничать. Они собирались убить чёрного дракона и чудовище из Бездны, разве могло их ожидать что-то более страшное? Темпест крепче сжал меч, снова кивнул Орнштейн — и они вместе ступили во враждебный им город.