Леденящие душу приключения Уилла Грэма

      Уилл и сам не заметил, как уснул. Ему ничего не снилось, не тревожило, и проснулся он утром, свежий как огурчик. В ванной уже находился Ганнибал. С мокрыми волосами после душа и полотенцем на бёдрах он критично разглядывал в зеркале свою щетину. На этот раз Уилл не растерялся и встал рядом.              — Доброе утро, Уилл! — буднично поприветствовал фамильяр, выдавливая пасту на деревянную зубную щётку, взявшуюся из ниоткуда. Интересно, она тоже исчезнет, не оставив после себя и следа? Почему-то хотелось видеть её в стаканчике для щёток подле своей.              — Доброе, — отозвался парень и принялся за утреннюю рутину.              Они оба чистили зубы с невозмутимым видом, будто старая парочка, привыкшая друг к другу. Переглянувшись, Уилл не выдержал и прыснул со смеху, а Ганнибал расплылся в широкой улыбке, отчего в уголках его глаз поселились лучики морщинок. На душе было так безмятежно хорошо, что даже подобная будничность казалась настоящим праздником.              — Не забудь свои линзы, — напомнил Ганнибал, тронув парня за плечо, и вышел из ванной.              — Не забуду, — запоздало ответил он ему вслед.              Чуть позже, когда Уилл уже собирался выходить, Ганнибал поправил ему волосы и попросил прихватить для него одну старую книгу, чем лишь укрепил забавную мысль о них как о паре.              В школе всё было по-прежнему. Если не считать Мэйсона, который крутился возле Аланы, и проснувшегося интереса к Уиллу со стороны даже незнакомых прежде ребят. Все хотели с ним познакомиться, поболтать о том, о сём. Уилл отнёсся к этому с изрядной долей иронии и скепсиса, не слишком доверяя искусственному вниманию.              В перерыве между занятиями он зашёл в школьную библиотеку. Запах застарелой бумаги и печатной краски ударил в нос, вызвав ностальгию по долгим вечерам, проведённым здесь. В этой обители литературы хранились довольно редкие экземпляры, что создавало неплохую конкуренцию Центральной городской библиотеке. К тому же людей тут практически не бывало.              В ожидании книги Уилл тихонько напевал старую песню, постукивая пальцами в такт по деревянной стойке:              «Дикая штучка,       С тобой моя душа поёт,       С тобой всё становится так       Клёво.              Дикая штучка.       Дикая штучка, возможно, я люблю тебя,       И хочу узнать наверняка.       Давай, прижмись ко мне крепче,       Я люблю тебя.»              — Хорошее настроение сегодня, мистер Грэм? — раздался неприятно знакомый голос за спиной. Уилл поморщился и обернулся, поджав губы.              — Да, было весьма неплохим, мистер Чилтон, — съязвил он.              Тот или не понял сарказма, или предпочёл не заметить, приторно улыбнувшись. Библиотекарь, как раз вернувшийся из подвала, вежливо поздоровался с директором и протянул Уиллу книгу, указав, где нужно расписаться в книге учёта. В это время Чилтон подошёл ближе и заглянул к нему через плечо.              — «Писание Надрамии», — прочитал он вслух. — Отнюдь не школьная литература, молодой человек.              — Я просто очень любознательный, — процедил парень и с недовольным лицом спрятал книгу в рюкзак. — Люблю порой почитать что-то не относящееся к школе.              — На латинском языке? — вскинул брови Чилтон.              Заполнив учётную запись, Уилл развернулся к нему и с вызовом вздёрнул подбородок.              — А что? Нужно же мне как-то практиковаться в нём, — проговорил он и поспешил удалиться, надеясь, что директор за ним не последует. К сожалению, надежды не оправдались.              — Я бы сказал, это весьма опасная литература для умов непросвещённых, — не отставал Чилтон. В пустующем коридоре он перегородил проход и практически припёр юношу к стене.              — Мне кажется, я уже достаточно просвещён в литературе, чтобы сделать собственные выводы, — ответил Уилл. Он понятия не имел, что за книгу взял для Ганнибала, но она явно вызвала нешуточный интерес директора. Тот снисходительно улыбнулся и встал ещё ближе, вторгаясь в зону личного пространства.              — Я вижу, вы уже на пороге своего пути, мистер Грэм. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.              — Правильный выбор чего? — нахмурился Уилл, вжимаясь в стену. Лёгкая паника окутывала его, побуждая сбежать отсюда как можно быстрее.              — Знаете, — с напыщенным видом начал Чилтон, скрестив руки на животе, — вам предначертан особый путь, осталось не ошибиться с выбором стороны, иначе…              — Иначе что?              — Иначе вы рискуете растратить свой потенциал впустую.              — Спасибо за заботу, мистер Чилтон, но я уж как-нибудь сам разберусь со своим потенциалом, — парировал Уилл. Он уже собирался уйти, как директор схватил его за рукав.              — От судьбы не уйдёшь, — проговорил тот, сжимая ткань пуловера.              Уилл попытался высвободиться, оторвав от себя его пальцы, как вдруг его ударило током от соприкосновения с кожей Чилтона. Хор миллиона голосов и шёпот на неизвестном древнем языке взорвали разум. Зрение угасло. Тело перестало слушаться, а сознание будто оказалось в небытие.              Очнулся Уилл уже в саду, сидя на скамье. В голове гулял хаос, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Промозглый ветер трепал его волосы, а голые ветви деревьев уныло покачивались, своей формой напоминая оленьи рога. В одном свитере без верхней одежды Уилл основательно продрог, но волновало его не это. Как он попал сюда и что вообще случилось? Последнее, что он помнил, — Чилтон, голоса, полнейшая тьма и странное ощущение… будто он уже был там раньше. Во сне. Или то вовсе не было сном. Но тогда каким образом директор мог ввести его в это состояние, если только не был… Нет. Не-е-ет. Не может такого быть! Только не Чилтон — этот скользкий змей со сладкими речами. Впрочем, с этого ракурса он отлично подходил на роль Сатаны. Если так, то Уилл уж точно никогда не подпишет его чёртову книгу. Дьявол! А вдруг его уже обработали? Хотя нет, иначе он бы не задавался такими вопросами. Может быть, его как раз хотели «перенастроить», но организм автоматически активировал защиту и перенёс его в безопасное место? Это бы объяснило столь неожиданное перемещение в пространстве.              — Уилл? Ты в порядке?              Из-за дерева показалась рыжая голова. Большие зелёные глаза, нахмуренные брови и вздёрнутый нос. Марго с сомнением смотрела на него, пряча что-то за спиной.              — Думаю, да, — неуверенно ответил Уилл. — А ты что тут делаешь?              — Эм… — Марго помялась и продемонстрировала руку с сигаретой. — Курю вот. Только брату не говори.              — Это не моё дело, — буркнул парень и поморщился из-за приступа мигрени.              — У тебя голова болит? — поинтересовалась Марго, подойдя чуть ближе.              — Да. Как ты узнала?              — Ну-у, по тебе видно, — закатила она глаза и вдруг поспешно затушила сигарету. — Погоди! У меня кое-что есть.              Покопавшись в сумке, Марго вытащила пластиковую баночку с таблетками и бутылку воды.              — Вот, держи. Всегда таскаю с собой «Адвил» на всякий случай.              — Спасибо.              Уилл на всякий случай проверил этикетку и, не найдя ничего подозрительного, выпил сразу две таблетки.              — И часто у тебя бывает мигрень? — спросил он, чтобы разбавить затянувшуюся паузу.              — Достаточно часто, — в её голосе мелькнули грустные нотки.              Уилл кивнул и невольно пригляделся к ней. Силуэт Марго отливал мерным голубым свечением, не таким сильным как у Аланы, но всё же. У неё определённо имелись магические способности.              — А ты… Э-э… — Уилл не знал, как спросить её об этом, поэтому начал издалека. — Не интересовалась, почему у тебя возникают головные боли?              — Не знаю, — рассеянно пожала плечами Марго. — Наверное, из-за учёбы.              — Моя тётя говорит, что они связаны с пробуждением магических сил.              Марго посмотрела на него как на дурака и фыркнула.              — Странная у тебя тётя, конечно. Она что, верит в магию?              — Никогда не знаешь, что на самом деле существует, пока не столкнёшься с этим, — улыбнулся Уилл, поднимаясь с лавочки.              Возможно, Марго ещё не знала о собственной силе или попросту отрицала её. Такое иногда случалось — в обычных семьях сверхъестественные способности могли проявляться через поколения, со временем увядая за ненадобностью. В любом случае, Марго не была посвещённой в дела Церкви, а потому не стоило больше касаться этой темы.              Вернувшись в школу, они разошлись в разные стороны, будто никогда и не встречались, однако этот день стал началом их дружбы. Беверли вознамерилась занять пост президента школы и активно занималась предвыборной кампанией, а Алана почти всё свободное время проводила с Мэйсоном. Поэтому Уиллу ничего не оставалось, как наблюдать за их парочкой со стороны, каждый раз подавляя отвращение при виде их театральных поцелуев.              На обеде в столовой он изо всех сил старался не пялиться на них, уныло копаясь в тарелке, когда на скамейку напротив него вдруг опустилась Марго.              — Хэй, — окликнула она его и поставила на стол пластмассовый поднос. — Вижу, ты не ешь фрукты. А я вот не ем мясо. Махнёмся?              Уилл поглядел на аппетитные фрикадельки под соусом. Те соблазнительно блестели на свету, который попадал в столовую через многочисленные широкие окна. Марго пришла, чтобы поделиться едой? Это было странно.              — Зачем же ты берёшь их?              — Из-за овощей. К фрикаделькам подаются шикарные брокколи в кляре, — слабо улыбнулась она и переложила их в тарелку Уилла.              Попробовав кусочек, он кивнул, одновременно соглашаясь со словами Марго и по достоинству оценивая вкус мяса, а потом протянул девушке свой поднос, на котором остались одни лишь фрукты.              — Они должны отдать нам право определять меню, — проговорил Уилл, подразумевая администрацию школы и поваров.              — Кажется, твоя подруга как раз планирует этим заняться.              — Бев? О да! Она будет отличным президентом.              — Тогда надеюсь стать для неё не худшей преемницей в следующем году.              Некоторое время они ели молча, погрузившись в собственные мысли. Уилл чувствовал себя несколько странно. Один вопрос не давал ему покоя.              — Слушай, — произнёс он, закончив с фрикадельками. — С чего вдруг ты решила подсесть ко мне? Ну, на самом деле.              Марго ненадолго задумалась. Дожевала яблоко и с нарочитой небрежностью пожала плечом.              — Не знаю, — опустила она взгляд, при этом её подбородок был горделиво приподнят в попытке сохранить самообладание. — Наверное, меня задели твои слова о том, что все Вёрджеры одинаковы. Не хочу быть тенью своего братца.               Уилл понимающе кивнул. Сложно противостоять своей семье, где абьюз — это нечто закономерное. Марго хотя бы пыталась выплыть из этого омута беспрестанного насилия и интриг. Помимо магии в ней скрывался довольно сильный характер, помогающий выстоять даже в самых сложных ситуациях, однако страх не давал ему раскрыться в полной мере.              Они ещё немного поболтали, попутно обсуждая кино и сериалы. Уилл невольно посматривал на злосчастный столик в другом конце зала, когда поверх его руки легла ладонь Марго.              — Хэй, — позвала она, и Уилл недоумённо уставился на неё. — Не стоит так убиваться. Это сто процентов ненадолго. Когда Мэйсон наиграется, Алана вернётся к тебе.              Уилл неловко хохотнул и помотал головой.              — Мы просто друзья. Она вправе встречаться, с кем хочет.              Марго с сомнением хмыкнула, затем пересела к нему на лавочку и недвусмысленно положила руку на плечо.              — Ты что делаешь? — насупился Уилл. Интуиция подсказывала, что как парень он её не очень-то привлекал.              — Просто помолчи, — шепнула Марго и с особой нежностью поправила ему волосы. — Ставлю сотку на то, что они сейчас смотрят на нас.              Краем глаза Уилл заметил, что Алана и Мэйсон действительно повернули головы в их сторону. В этот момент Марго потянулась к Уиллу и поцеловала в щёку.              — И зачем всё это? — тихо поинтересовался он.              — Разве ты не хочешь насолить моему брату? — огромные глаза Марго гипнотизировали его хитрым зелёным блеском. — Я вот хочу. Он тебя терпеть не может.              Уилл окинул её задумчивым взглядом. У неё определённо имелся дар внушения и, возможно, другие ментальные способности, но не настолько сильные, чтобы подчинить себе его волю.              — Не думаю, что это хорошая идея.              — По крайней мере, нам будет весело.              Что ж. В последнее время Уилл весьма тяготел к не очень хорошим идеям и веселью. Позлить в лишний раз врага — глупо, но довольно приятно. А что касается Аланы… Тут уж надо дождаться, когда она будет одна, и попробовать восстановить её память.              По возвращению домой Уилл рассказал Ганнибалу о своих подозрениях насчёт Чилтона. Эта мысль изрядно позабавила фамильяра.              — Сомневаюсь, что такой субъект как Чилтон может представлять собой нечто большее, чем кажется. Тем более, Повелитель вряд ли мог освободиться от оков и предстать во плоти в нашем мире.              Ганнибал лежал на кровати с книгой, которую принёс ему Уилл, а сам юноша расхаживал по комнате, меряя её шагами.              — А если он нашёл лазейку? — предположил он.              Ганнибал хмыкнул и задумчиво потёр подбородок.              — Разве что… мог дефрагментировать свою личность и поместить в одного из дэвонов.              — Ну прямо Волдеморт! — нервно хохотнул Уилл и, поймав на себе серьёзный взгляд, сконфуженно прочистил горло. — Кхм, ладно, неважно. А дэвон — это что такое?              Ганнибал облизнул губы и с важным видом продолжил:              — На фарси это буквально означает «одержимый дэвами», то есть, злыми духами или демонами. Такие люди отличаются слабой психоэмоциональной защитой, что позволяет им стать отличным сосудом для различного рода сущностей. Однако, плоть человека не рассчитана для подобных нагрузок, поэтому со временем она портится.              — То есть как? — Уилл озадаченно замер на месте.              — Не видел этого вживую, но думаю, на их теле появляются кровоподтёки, раны и некрозы — в поздних стадиях, разумеется.              — Брр! — встряхнул он головой. — Такому не позавидуешь.              — Это уж точно. В любом случае, держись подальше от этого Чилтона. Мне он не нравится.              — Хорошо, пап, — саркастично выдал парень. Если Чилтон одержим частью души Люцифера, то на его теле рано или поздно проявятся признаки разложения. Нужно будет понаблюдать за ним, как бы ни хотелось последовать совету Ганнибала. — Кстати, у меня появился новый друг.              — И кто же это?              — Сестра Вёрджера, — всплеснул руками Уилл. — Представляешь? Никогда бы не подумал, что в семье этого недоноска может оказаться кто-то нормальный. Ну, как нормальный… Кажется, в ней есть ведьминская кровь, но она этого ещё не знает.              — Думаешь рассказать ей об этом?              — Н-нет. Хватит ей проблем с чокнутой семейкой, — вздохнул Уилл и сел за рабочий стол.              Пару часов он занимался учёбой. Подготовил эссе по английской литературе, сделал задачи по алгебре, физике, и под конец уже зевал от усталости. Потянувшись в кресле, захлопнул учебник и посмотрел на кровать. Ганнибал уже спал с привычно открытой книгой на животе. Раздевшись до майки и трусов, Уилл убрал его книгу на тумбочку и улёгся в постель, забыв выключить маленькую лампу на столе. Это было к лучшему. Тусклый свет не особо мешал, зато позволял рассмотреть Ганнибала. Во сне он выглядел умиротворённо и даже немного беззащитно. Голова его упала на грудь, отчего образовался довольно милый второй подбородок, придавая лицу по-детски обиженное выражение.              Осторожно, чтобы не разбудить, Уилл притиснулся к Ганнибалу и улыбнулся, когда тот сквозь сон приподнял руку, чтобы дать ему удобно устроиться рядом и положить голову на грудь. Так они спали в обнимку почти всю неделю. В субботу планировался футбольный матч, и после тренировок Уилл приходил домой ужасно уставшим. Обычно он засыпал, ухватив Ганнибала за пушистый хвост или кошачье ухо, а тот гладил его по спине или макушке, и больше ничего в этом мире им не было нужно.              Но однажды Уилл проснулся среди ночи необычайно возбуждённым. В комнату проливался молочный свет полной луны, будто наполняющий его своей энергией, и крепкое тело рядом отнюдь не сбавляло её порочного влияния. Скорее, наоборот. Это как лежать голодным рядом с аппетитным горячим стейком. О дьявол! Он только что сравнил своего фамильяра с едой? Звучит по-каннибальски. Сдавленное хихиканье вырвалось из груди Уилла, и размеренное сопение над головой затихло.              — Опять кошмары? — сонно пробурчал Ганнибал.              — Нет. Просто не могу уснуть. Всякие мысли в голове…              — И о чём же ты думаешь, мой мальчик?              — Могу ли я?.. — Уилл не сумел договорить, осторожно потянувшись к его груди.              — Да, конечно, — в ответе звучала улыбка. — Тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы прикоснуться ко мне. Ты — мой хозяин, — зачем-то добавил он.              Уиллу это не понравилось. Будто их связь держалась только на этом.              — Хозяин, — бесцветным эхом отозвался он и провёл рукой по крепкой груди, задумчиво перебирая завитушки волос. — Такие мягкие…              Его голова легонько подпрыгнула, когда Ганнибал позабавленно фыркнул. Уилл слегка приподнялся и внимательно посмотрел на него — длинная чёлка спадала на лоб, прикрывая один глаз. Второй же горел янтарным огнём, окаймляющим расширенные бездонно-чёрные зрачки. Уилл запустил пятерню в его волосы, пропуская шелковистые пряди между пальцами, и потрогал кошачье ушко.              — Если быть честным, меня одолевают весьма, весьма странные мысли, — медленно проговорил он и скользнул рукой вниз, прослеживая пальцами дорожку волос на животе. Кадык на шее Ганнибала судорожно дёрнулся. — Уши, клыки, хвост… Мне интересно, что ещё у тебя осталось от животного?              Остановившись на резинке штанов, Уилл пропустил под неё указательный палец — совсем немножко, на одну фалангу, словно поддразнивая. Это оказало должный эффект: Ганнибал задержал дыхание, а затем с шумом выдохнул. Удивительно, что он до сих пор молчал, напряжённо следя за каждым движением парня. «Боже, что я творю!» — запоздало пронеслось в голове и тут же исчезло.              — Ты случайно не хочешь… — прошептал Уилл и лукаво улыбнулся, — есть?              Ганнибал облизнул губы. В его долгом немигающем взгляде читался голод.              — Хочу.              Дело было вовсе не в привычной кормёжке. Они оба знали, что последней порции хватило бы минимум на месяц, но им было всё равно. Уилл вновь хотел почувствовать то, что так сильно напугало его в первое кормление фамильяра. Это было странно, жутко, противоестественно и… ему это понравилось. Теперь он мог себе в этом признаться.              Протянув руку, Ганнибал ласково погладил его по щеке и одарил восхищённой улыбкой. Затем уложил парня на спину и навис над ним, отчего упавшие пряди его пшеничных волос слегка касались лба Уилла.              — Как бы ты хотел это сделать: лезвием или когтями? — поинтересовался фамильяр, проведя удлинившимся нечеловечески острым ногтем по линии его подбородка.              Уилл тяжело сглотнул. Дотронулся до графичного рта Ганнибала и, оттянув нижнюю губу, оголил хищные зубы.              — Вот этим.              — Смелый выбор.              Ганнибал больше не улыбался. Всё его тело напряглось, словно струна, а глаза потемнели настолько, что белков почти не было видно. Стянув майку с Уилла одним движением, он припал к его шее. Неторопливо провёл по ней носом и, втянув запах, удовлетворённо промычал. В паху стало тесно, а по коже пронеслись волны мурашек. Почувствовав на шее горячий влажный язык, Уилл всхлипнул и невольно ухватился за Ганнибала. Было немного щекотно и невероятно приятно. А затем острые клыки сомкнулись на его коже.              Уилл догадывался, что будет больно, и всё же надеялся на кошачью анестезию. Весьма опрометчиво, ведь на этот раз фамильяр был в обличии человека, по большей части. Стиснув зубы, парень зажмурился от резкой боли, но она довольно быстро прошла, уступив место внезапно нахлынувшей эйфории. Пока Ганнибал самозабвенно вылизывал рану на его шее, Уилл хватал ртом воздух и старался быть тихим. Не получилось.              Болезненная нега захлестнула подобно тёмным водам. Уилл тонул в наслаждении, не желая сопротивляться. Задушенно стонал и извивался в надежде сократить то малое расстояние, что ещё сохранялось между их телами. Бедро Ганнибала находилось меж его широко расставленных ног, не соприкасаясь с ними. Мокрый язык ласкал воспалённую кожу. Проникал в рану, не давая крови свернуться. Дразнил.              Не выдержав мучительно сладкой пытки, Уилл вцепился в горячее тело руками и ногами, с жадностью прижимая к себе. Ганнибал был возбуждён не меньше. Его внушительная эрекция проехалась по низу живота парня, отчего внутренности скрутило в тугой ком. Схватив Ганнибала за волосы, Уилл инстинктивно потёрся пахом о его бедро и протяжно застонал. Мысль от том, что это уже слишком, слабо трепыхалась вдалеке, небрежно выброшенная за пределы сознания.              Оторвавшись от шеи, Ганнибал приподнялся над Уиллом, тяжело дыша. В его полуприкрытых глазах плескались густая тёмная похоть и ещё более распалённая жажда. На губах блестела кровь, стекая по подбородку. Невольно включилось третье зрение, и парень увидел над собой вендиго. Наверное, это должно было напугать, но нет. Уилл просто смотрел. Разглядывал выпирающие кости, чёрную как смоль кожу и ветвистые рога. Любовался.              — Уилл, — бесцветно произнёс Ганнибал и замер, словно почувствовав, как его рассматривают.              Уилл протянул руку к его скуле, обтянутой кожей. Горячая и сухая. Плотная, будто шкура дикого зверя. Скользнув ниже, раскрыл влажные губы и прошёлся подушечками пальцев по острой кромке зубов. Размазывая кровь по подбородку и шее, огладил крепкую обсидиановую грудь и впалый живот. Взгляд упал ниже. Туда, где покачивался внушительных размеров член со множеством ороговевших шипов у основания. Дыхание перехватило. Так сильно хотелось дотронуться, что парня бросило в жар.              — Уилл, — предостерегающе понизил голос Ганнибал.              На мгновение аберрация пропала, придав очертаниям человеческую форму, и тут же вернулась вновь. Какая из форм считалась истинной? Возможно ли было принять одну и отринуть другую? Впрочем, Уилл уже знал ответ. Провёл пальцем вдоль шипов, и член зазывно дёрнулся. Не успел парень сомкнуть ладонь, как когтистая лапа схватила его за шею. Ощутимо, но не слишком крепко.              — Уилл! — донеслось угрожающее рычание, однако и это его не остановило.              В разуме застыло абсолютное знание — ему это нужно, им обоим. Каждая частичка тела ощущала исходящий от вендиго голод и стремилась его утолить. Сжав член под головкой, Уилл задвигал испачканной в крови рукой, лаская уздечку большим пальцем. Сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее. Ганнибал усилил хватку на шее парня, врезаясь когтями под кожу. Запрокинул голову и прикрыл глаза в удовольствии. Низкий рокот монстра пробирал до костей. Нехватка кислорода опьяняла. Уже отключаясь, Уилл почувствовал, как член в его руке содрогнулся, извергая обжигающие чёрные струи. Этого было достаточно, чтобы излиться самому, даже не прикасаясь к себе. Закатив глаза, Уилл захрипел и погрузился в беспросветную тьму, укачивающую его подобно колыбели.              Утро проникло в сознание медленно, отдаваясь на задворках черепа ноющей болью. Открыв глаза, он ещё некоторое время приходил в себя, постепенно беря контроль над своим телом. Когда зрение сфокусировалось, Уилл увидел подле себя сидящего на стуле Ганнибала. Тот задумчиво подпирал подбородок рукой с непривычно серьёзным видом.              — Уилл? — приподнял он голову. В его тихом голосе слышалось волнение. — Как ты себя чувствуешь?              Парень шумно вздохнул и поморгал, сбрасывая пелену сна перед глазами. Потянулся в кровати и зашипел. Тыльная сторона правой руки была словно обожжена, да и на животе краснело несколько пятен.              — Что это? — нахмурился Уилл.              — Химические ожоги, — констатировал Ганнибал и недовольно облизнул губы. — Я приготовил специальную мазь, которая поможет снизить болезненные ощущения и восстановить регенерацию. Не знаю, насколько эффективным будет её действие, так как… — он на секунду прикрыл глаза, будто пытаясь справиться с эмоциями, что было для него весьма необычно, ведь он всегда держал их под строгим контролем. — Подобного я ещё не практиковал.              Подобного чего? Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! Что же Уилл натворил вчера?! О боже… Память потихоньку просыпалась вслед за телом, вспыхивая яркими и очень постыдными образами, а порой и вовсе тревожащими.              Зажмурясь, Уилл поморщился от снедающего коктейля из смущения и досады. Приоткрыл один глаз и искоса посмотрел на Ганнибала. Вроде бы никакого осуждения или отвращения на его лице не было видно.              — Ничего страшного, — попытался Уилл улыбнуться. — Мне почти не больно.              — Почти… — с неудовольствием произнёс Ганнибал. Затем встал и подошёл к столу, где стояла ступка с пестиком из базальта. — Я не силён в нотациях, Уилл, однако должен проговорить это, — подойдя к парню, присел на край кровати и принялся смазывать его раны травяной смесью. — Мы не должны этого делать, ты видишь, почему.              Холодный взгляд карих глаз прошёлся по лицу, обжигая не хуже открытого огня. Уилл понимающе закивал, хотя в душе ему стало обидно. Наверное, от того, с какой хладнокровностью прозвучали слова фамильяра.              — Отвратительный запах, — процедил Уилл, и Ганнибал вздохнул с укоризной.              — Такова плата.              — И почему же расплачиваться должен только я?              — Потому что я уже наказан, — в глазах Ганнибала промелькнула грусть, которая вновь скрылась за показным безразличием. Наложив повязки, он удовлетворённо хмыкнул. — Отлично. Теперь дело за твоей регенерацией.              — А как же твоё кошачье лечение?              — Пока ты спал, я уже пробовал — не сработало. Надеюсь, эта смесь поможет.              — Я тоже на это надеюсь, а то в субботу у нас решающий матч по футболу, — неловко хохотнул Уилл.              Перед тем, как уйти, Ганнибал вдруг ласково погладил его по щеке и с сожалением проговорил:              — Прости.