Мужчина на миллион

      Сефирот проснулся помятым. Раны ныли, тело болело. Непривычные ощущения. Поначалу он даже не понял, где находится. Увидел плакат с собой. Хмыкнул. Сел на кровати. Голова раскалывалась на части.       Комната Клауда.       И его осенило.       ДЖЕНОВА.       Сефирот вскочил с кровати, стало сразу прохладнее, его пошатывало. Он нашёл ответ, когда увидел на столе папку и кружку сладкого кофе. Присев на стул, генерал пытался прийти в себя. Его обманули. Нагло обманули. Он должен. Нет. ОБЯЗАН. Отомстить за Дженову.       Но папка всё-таки не дала ему покоя.       Он осторожно открыл её и погрузился в чтение.       «Объект родился и вырос примерно за двадцать семь лет.       Родители: профессор Ходжо, Лукреция Кресцент.       Профессор Ходжо и Лукреция были ассистентами профессора Гаста, ведущего исследователя нефтедобывающей компании «Шинра». Проект «Дженова» — исследование глубоких шахт — материалов с нестандартными свойствами. Существует ничем не оправданная легенда о том, что Дженова — представитель высшей расы, инопланетное существо.       Профессор Ходжо ввёл образцы клеток Дженовы Лукреции Кресцент и её нерождённому ребёнку (Объект). Объект родился точно в срок, однако после его появления его изъяли учёные «Шинра» в проект под грифом «секретно».       В данный момент Объект — генерал и суперсолдат, созданный, чтобы служить на благо нефтедобывающей компании «Шинра» и стать уникальным объектом исследований. Тесты до сих пор продолжаются, все показатели в норме. Объект выказывает признаки нечеловеческой силы и разума…».       Сефирот знатно охуел. Он забыл обо всех болях и смахнул папку со стола вместе со сладким кофе. Пометался по комнате. Какого дьявола? Его настоящая мать — некая Лукреция Кресцент? Тогда какого чёрта его обманывали всё это время? Почему никто не потрудился рассказать ему об этом раньше? Ах да, гриф секретности. Взрыв «Шинры» спутал ему все карты, однако папка с документами не выглядела так, словно была извлечена из-под обломков.       Хмурясь, Сефирот зашёл в ванную, чтобы умыться и в целом привести себя в порядок. Белая майка прилипла к телу, а в мотоциклетных штанах было просто — душно.       На звук воды пришёл Клауд и осторожно прильнул к двери, чтобы понять, что происходит. Когда он это сделал, Сефирот резко открыл дверь и чуть не прихлопнул парня.       Они встретились взглядами.       Генерал взорвался от злости и схватил Страйфа за грудки. Прижал к стене.       — Какого чёрта?! Это ты устроил?!       — Что конкретно? — хрипло произнёс солдат. — Если ты о папке…       — Да, — расстояние между ними стало ещё меньше, — что за херню вы тут устроили? Ты, маленький ублюдок, взорвал величайший проект в истории, после чего оставляешь на столе то, о чём я никогда не подозревал. Предупреждаю: я убью тебя, если ваша шайка ещё что-то подобное выкинет. Кто дал тебе досье?!       — Г-генезис…       — Сука, — Сефирот резко опустил мальчишку и помчался на первый этаж.       В это время Генезис и Тифа вместе читали поэтический сборник и пили чай. Сефирот молниеносно снёс Рапсодоса с места, книжка улетела на пол. Рыча от злости, он хорошенько ему врезал.       — Какого хуя я узнаю всё только сейчас?! — заорал он, накрыв собой Генезиса.       Мужчина хмыкнул, сплюнув кровь недалеко от себя.       — Я сам узнал недавно. Не кипешуй. Взрыв снёс только верхушку здания. Подвалы с самыми необходимыми документами я сжёг, ведь ты наверняка будешь благодарен за это. Самые секретные файлы покоятся в сейфе, который я с удовольствием захватил с собой, — улыбнулся Генезис, но Сефирот вмазал ему ещё разок. — За что?!       — Для профилактики, — зло сообщил он, вытерев кулак об майку. — Больше, надеюсь, сюрпризов не предвидится?       Молчавшая до этого Тифа помогла Генезису встать и мрачно сообщила, что совсем необязательно психовать, особенно когда тебя спасают от самого себя.       Сефирот всплеснул руками и ушёл наверх, чтобы собрать остатки своих немногочисленных вещей, и ещё раз сорваться на Клауде.       И позвать его с собой.       Страйф крепко держался за Сефирота, когда они оседлали мотоцикл. Генерал отдал шлем парню, мол, у тебя вся жизнь впереди, а я так — неудачный эксперимент, представляющий опасность. Это и распаляет, и дисциплинирует. Сефирот выжал 120 км/ч, рассекая по освещённой широкой трассе прочь от Нибельхейма.       Настоящие родители… Да от них ничего не осталось. А он сам — непонятная генетическая шутка. Какой смысл жить, если нет ни привязанностей, ни связи, никого нет.       А Клауд?       Вряд ли он по-настоящему что-то чувствует. Он наверняка обижен, расстроен, раздосадован и разочарован. Да, Сефироту ничто не чуждо, но он уже не безэмоциональная машина для убийства. Холод пропал, остался только психоз.       Сефирот притормозил возле моста, резко слез с мотоцикла.       — Какого чёрта ты поехал со мной?!       Клауд снял шлем.       — Ты сам взял меня. Теперь будь добр, угомонись и прими правду. Я не хочу снова браться за меч.       Генерал взмахнул руками и пнул лежавшую неподалёку покрышку от автомобиля.       — Понятно, — слабо улыбнулся Страйф. — Я сейчас вернусь.       Мотоцикл рухнул набок, когда Клауд покинул его, и ушёл куда-то вдоль подмостовья. Сефирот проводил его задумчивым взглядом. Парнишка вернулся с бутылкой крепкого вина и передал её мужчине.       — Алкоголь? — вопросительно посмотрел генерал.       — Алкоголь, — кивнул Клауд, — это поможет тебе расслабиться. Ты весь на нервах.       Сефирот хмуро кивнул и поднял голову.       — Ты тоже будешь?       Юноша едва улыбнулся.       — За компанию — почему бы и нет? Правда, тары я не предусмотрел. Придётся пить из горла. Откроешь?       Отсроченный поцелуй.       Сефирот кивнул и вытащил брелок-катану. Пара секунд — и пробка вылетела. Мужчина пригубил вина и поморщился.       — Я пробовал и получше.       — В таком случае в следующий раз сам покупай, — возмутился Страйф и сделал большой глоток, потом вернул бутылку. — Нормальное вино.       Сефирот закатил глаза.       Так они и сидели. Пили вино, разговаривали с каждым глотком всё охотнее.       — Я… не хочу оставаться лишь воспоминанием, — произнёс генерал и лёг в темноте на траву.       Далёкие фонари освещали поверхность воды, и играли искры. Под мостом было темно, однако не так, чтобы не видеть друг друга.       — А кем ты хочешь быть? — спросил Клауд.       — Любимым.       Страйф поднял брови. Неужели такой большой и сильный генерал имел такую маленькую слабость? Сам Клауд тоже хотел быть любимым, но…       Его раздумья прервало то, что сонный Сефирот положил голову ему на плечо.       — Думаю, миру будет лучше без меня.       Клауд ошалел. Казалось, генерал прирос к земле в плане жизнелюбия, а тут такое… Ему одиноко. Но что Клауд может сделать? Может, совершить ошибку и тогда потерять Сефирота навсегда? Или сделать первый шаг? Нет… Это похоже на минутную слабость. Пользоваться ею было некрасиво.       Сефирот зашвырнул пустую бутылку в реку, после чего рухнул на траву вместе с Клаудом. Взял за пальцы. Осторожно. Ненавязчиво. Как мышка, только-только понюхавшая кусочек сыра.       Парень сжал в ладони пальцы Сефирота.       Настоящий поцелуй?       Настоящий поцелуй.       Касания губ безмятежны.       Нежны и ангельски невинны.       Легки словно крылья феи.