***
Утро было ничем не примечательно. Джеймс снова встал ни свет ни заря ради пробежки, так еще и вытащил Эйприл с собой. Невыспавшаяся Поттер еле поспела за братом, который слонялся по стадиону словно метеор. — Почему нельзя было позвать кого-нибудь из мародёров? — с придыханием спросила Эйприл. Сейчас она бы не побрезговала и легла прямо на грязную траву, от усталости прикрыв глаза, что так и норовили слипнуться. — Сириус спит, до него не добудиться, — Джеймс правда пытался разбудить друга, что клялся посещать каждую утреннюю пробежку, чтобы немного подтянуть свое тело, но все было безрезультатно. В итоге Сириус продолжил свой крепкий непробудный сон уже на полу. — Римус не заинтересован в квиддиче, а Питеру лень шевелиться, вот и осталась только ты, — Джеймс улыбнулся. Совсем скоро, в начале ноября, состоится первая игра в квиддич в этом сезоне, поэтому Джеймс тренировался не жалея сил, чтобы вырвать победу для Гриффиндора. Натаскивая сестру, он тренировался и сам. Мадам Трюк недавно обмолвилась, что такого студента заинтересованного в квиддиче у нее не было. Она считала, что в будущем Джеймс сможет попасть в одну из мировых квиддичных команд и обещала помочь с этим. Воодушевленный Поттер пообещал следующим летом отправиться в лагерь, изучая новые приемы и познавая искусство квиддича целиком и полностью. Эйприл была опечалена. Надежды на то, что близнецы проведут лето вместе угасала с каждым днём. Юная Поттер знала, что в этот лагерь девушек берут редко, а обучение там продлится все летние каникулы. Джеймс утешил сестру тем, что они смогут попасть туда, ведь у них богатая родословная и к тому же их отец уже обо всем договорился. Но дело было не только в квиддиче. Недавно Эйприл получила письма от Иоланты, которая вкратце объяснила внучке, что на летние каникулы заберет внучку к себе. Девушка этого не хотела, поэтому в тот же день написала отцу, который пообещал сделать все что в его силах для того, чтобы близнецы больше не разлучались. Все-таки ещё одной ссоры с детьми он не выдержит. — Надо было дать Блэку хорошего пинка или хотя бы подзатыльник — быстро бы проснулся, — усмехнулась Эйприл. Ее дыхание выровнялось и сейчас она вместе с братом шла обратно в Хогвартс. До завтрака оставалось полчаса, а близнецы еще хотели переодеться. — Эх, не любишь ты своего будущего мужа, — рассмеялся Джеймс. Он безоговорочно верил Сириусу, что обещал найти способ, дабы Эйприл в будущем не стала его женой. Поттера радовало, что его друг не заинтересован в романтических отношениях с его сестрой. Такого бы он ему простить не смог. — Как вы вместе-то будете жить? Эйприл подхватила смех брата. Вместе с Сириусом она жить точно не будет. Ну не видела она Блэка в лице будущего мужа. К тому же правило, которое Поттер придумала сама, гласило: выходить замуж за лучшего друга строго-настрого запрещено. Девушка считала, что если она, не дай Мерлин, влюбится в одного из друзей, то житья им вместе не будет. Она наслушалась историй о браках между лучшими друзьями и не хотела повторить чью-то учесть. Поэтому если она когда-нибудь и выйдет замуж, то только не за лучшего друга. — Спроси у Сириуса, — Эйприл посмотрела на брата, сделав при этом серьезное лицо. — Я не выйду замуж за Сириуса. — Прил, я это знаю, — Джеймс улыбнулся. — Нет, ты послушай: я клянусь тебе, что ни за что не выйду замуж за Блэка, — Эйприл выдохнула. — Я знаю, что говорю это уже не в первый раз, но мне от этого легче, — близнецы разминулись на лестнице. Каждый отправился в свою комнату готовиться к завтраку. Эйприл вошла в комнату, обнаружив, что там остались только Маккиннон и Алиса. Лили же уже ушла, видимо, не желая лишний раз встречаться с Поттер. Гриффиндорка не могла сказать, что она была слишком расстроена тем, что Эванс не хочет общаться с ней. Это переходный возраст. Рано или поздно рыжеволосая ведьма поймет, что вела себя плохо по отношению к подруге, которая раз пятьдесят простила прощения. Не став дожидаться девочек, Поттер спустилась вниз, где ее уже ждали мародёры. Если Питер и Римус выглядели бодро, то Сириус выглядел невыспавшимся и потрепанным, к тому же он зло поглядывал на Джеймса, что не смогло остаться незамеченным. — Сирь, чего ты нос повесил? — весело спросила Эйприл, подстраиваясь под шаг остальных мародёров, что направлялись в Большой зал. — Твой брат уронил меня с кровати, — едко сказал Блэк. На Джеймса, который отчаянно пытался поймать взгляд лучшего друга, он не смотрел. — О Мерлин, нашлась же королева драмы, — Джеймс покачал головой. За то время, пока они ждали Эйприл Поттер раз пять извинился, но Блэк, который ненавидел вставать слишком рано, был непреклонен. — Я же извинился! И к тому же, как ты, друг мой, собрался создавать семью? В любой семье просто обязан родиться ребёнок, а все дети в первый год жизни слишком капризны. Вот представь, заплачет ночью, ну, к примеру, твоя дочь, и что ты будешь делать? — Проигнорирую или отправлю мать успокаивать ее, это во-первых, а во-вторых, детей у меня не будет точно так же, как и жены, уж я об этом позабочусь, — Сириус занял свое место и лениво отпил тыквенный сок, поглядывая на слизеринский стол. Одно радовало это утро будет точно самым весёлым. — Где же наши друзья слизни? Слизеринцы, что ненавидели общество других факультетов, предпочитали завтракать позднее, когда почти весь народ разойдется по занятиям. Вот и сейчас за слизеринским столом сидело человека три-четыре, и по ним нельзя было понять, подействовал порошок, что подсыпали мародёры, или нет. — Должны появиться минут через десять, — Джеймс взглянул на часы. Он был рад, что друг забыл свою обиду и поэтому воодушевился скорым зрелищем. И действительно, как только мародеры расправились со своим завтраком, в зал вошли слизеринцы. Сразу стали заметны в изменения в их поведении: то и дело они чесали то одну конечность, то другую, некоторые хмурились, не понимая, что вызвало причину их чесотки, другие откровенно начинали бояться. Дальше смешнее. Один из слизеринцев чихнул и над его головой появилась большая красная буква М, дальше чихать начали и остальные ученики Слизерина. Над их головами появлялись яркие буквы, образуя слово мародеры множество раз. За ними яркие цветы, потом листы, разные фигурки. Ученики трех других факультетов аплодировали и смеялись, а слизеринцы, на чьих щеках медленно расцветали отпечатки от поцелуев, отбивались от цветов, которые сплетались в венки и падали им на голову. — Вы видели их лица? — Джеймс шел впереди, еле сдерживая хохот. Живот уже болел от безудержного смеха. Это определенная лучшая их шалость, и к тому же им удалось осуществить свой главный план. На каждом углу теперь только и говорили о мародерах. Лишь один человек был зол на мародеров. Этим человеком была Лили Эванс, которая прямо сейчас шла на урок ухода за магическими существами. Она не оценила шутку мародеров и, поэтому прямо сейчас, идя бок о бок с Римусом и Эйприл, которая тоже решила изучать этот предмет в отличие от брата и Сириуса, что еще в том году решили пойти на прорицания, гневно поглядывала на этих двоих, будто бы догадываясь, что именно они и являются теми самыми мародерами. — А кто преподает этот предмет? — поинтересовалась Эйприл. Ей сложно было запоминать новые имена профессоров, которых в этом году добавилось двое. Кроме ухода за магическими существами, Эйприл записалась еще на Древние руны — предмет интересный, но невероятно сложный. — Сильванус Кеттлберн, — Лили ушла чуть вперед, не желая опоздать на урок. Недавно Эйприл слышала, как она говорила другим девочкам, что живут в их общей комнате, что этот этот предмет ее по-настоящему завораживает. — Как думаете, что мы будем изучать в этот раз? — Не знаю, тот урок мы начали с повторения, — сказал Римус вспоминая прошедший урок, на котором ему удалось заработать парочку баллов для своего факультета. — А зная профессора Кеттлберна, можно предположить, что нас ждет нечто жуткое, — Римус сглотнул. Эйприл знала, что он боится того часа, когда они перейдут к оборотням, ведь они, какими бы опасными и странными не были, тоже относятся к магическим существам. Только вот Римус забыл одну вещь — оборотни самые опасные существа, поэтому и изучаются на седьмом курсе, а они сейчас всего лишь на четвертом. — Добрый день, студенты, — профессор Кеттлберн вышел из леса вместе с Хагридом, что тащил на себе огромный кусок мяса. Профессор Кеттлберн почти не отличался от остальных преподавателей Хогвартса. Да, он хромал, на его правой руке явно не доставало одного пальца, но он был добрым. Осматривая своих студентов, он улыбался, и студенты нерешительно, но улыбались ему в ответ. — Сегодня мы с вами поговорим о грифонах, — профессор сделал паузу, и на секунду Эйприл показалось, что из темного закоулка леса прямо сейчас выйдет один из грифонов. — Итак, кто может сказать, кто такой грифон? — Полульвы–полуорлы, грифоны – это свирепые плотоядные птицы, которые пожирают лошадей и их семейство (гиппогрифы, пегасы и единороги). Этот голод к лошадиной плоти часто приводит грифонов к прямому конфликту с людьми и полулюдьми, — Лили вздернула руку вверх и отчеканила это так быстро, что Эйприл лишь успела удивиться, как эта спокойная девушка может так быстро разговаривать. — Верно, десять очков Гриффиндору, — Кеттлберн улыбнулся. — Взрослые грифоны имеют пять футов в плече и весят более полтонны. Их голова, верхнее туловище и передние конечности – как у гигантского орла. Эйприл записывала каждое слово профессора. Честно, ей нравились магические твари. В основном книги о них она таскала из кабинета дедушки. Вспоминая изображение грифона в одной из старых книг, она улыбнулась. — Этот орел на половину охвачен золотыми перьями от кончиков крыла до бритвенно острого клюва. Их мощные передние члены заканчиваются длинными, крючковатыми когтями. Крылья, с размахом двадцать пять футов, или больше, растут из спины. Более низкая половина грифона – как у льва. Темновато-желтый мех охватывает мускулистые задние когтистые ноги льва. Хвост льва растет из мощных задних бедер грифона. Грифоны не говорят ни на никаких языках, но испускают орлиный крик, когда возмущены или возбуждены (обычно запахом лошади), — Кеттлберн сделал небольшую паузу, дабы студенты успели дописать. Пока они старательно строчили он подумывал о том, что, возможно, было бы хорошо сводить детей в горы, дабы они издалека поглядели на грифона, что не было бы опасно для их жизней. Лили старательно выписывала букву за буквой, изредка поглядывая на Римуса с Эйприл. Она определенно знала, что в том, что произошло сегодняшним утром виноват не кто иной, как брат Эйприл — Джеймс Поттер, и она еще это докажет, преподав вредным студентам урок. — Грифоны охотятся группами по двенадцать или меньше, обыскивая равнины и леса вокруг (в пределах двадцати миль) своего логовища, ища лошадей и стадных животных. С их превосходным зрением и обонянием грифоны могут определить добычу на расстоянии до двух миль дальше. Если добыча – лошадь или семейство лошадиных, грифоны нападают, даже если лошади имеют наездников. Грифоны охотятся только ради продовольствия, так что наездник, выпускающий одну или две лошади, обычно может убежать невредимым (хотя по всей вероятности его лошадь не сможет). Любая попытка защищать лошадь приводит грифонов в жуткую ярость, и они нападают на защитника, — говоря предложение за предложением, Кеттлберн вспоминал, как однажды повстречался с одним из грифонов. Эту историю он рассказал сегодня Хагриду, что проявлял интерес к различным магическим существам. Хагрид Сильванусу нравился тем, что из него получился неплохой помощник. Мужчина все схватывал налету, поддавался обучению, быстро все запоминал и поэтому вскоре стал ходить вместе с Кеттлберном в Запретный лес подкармливать различных существ. Вскоре профессор понял, что Хагрид отлично справляется с данной ролью, поэтому теперь он ходит в запретный лес в одиночку. Лишь изредка к нему присоединяется профессор, и они разговаривают часами об излюбленных обоими темах. — В воздушном бою грифоны одинаково жестокие, бросаясь в сражение и разрывая своих противников, пока или они, или их добыча не будут мертвы. Многие грифоны разбивались до смерти со сражающимся гиппогрифом, твердо пойманным в их хватке. Грифоны предпочитают скалистые логова, около открытых равнин. Как только грифоны обосновываются на данной территории, они остаются там, пока поставка продовольствия не истощена. Грифоны, подобно львам, живут в прайдах, включающих несколько спаренных пар, их молодняк и одного доминирующего самца. Доминирующий самец ответствен за урегулирование территориальных споров с другими прайдами и выбор направления, на котором охота будет лучше. Каждая пара спаренных грифонов в прайде имеет свое собственное гнездо, расположенное около других гнезд прайда. Гнезда грифонов обычно расположены в мелких пещерах, высоко на утесе. Гнезда сделаны из палок и листьев так же, как из случайных костей. Грифоны не собирают никакого сокровища, но их пещеры часто содержат остатки неудачливых путешественников, попробовавших защищать своих лошадей от грифонов, — профессор выдохнул, заканчивая лекцию. — Ваше домашнее задание: зарисуйте грифона в свои тетради такими, какими вы их представляете. Всем до свидания. Студенты медленно потянулись обратно в замок. Эйприл, что была в восторге от лекции, не заметила, как быстро от них сбежала Эванс, а зря. Подойдя ближе к воротам замка, она услышала крик. Крик, принадлежавший Лили Эванс. Бросившись в сторону источника звука она увидела Лили лежащую на земле и слизеринцев, что ее окружили, наставив волшебные палочки. — Если ты, грязнокровка, думаешь, что твой Северус сможет вечно оберегать тебя, то поспешу тебя разочаровать. Впредь мы не станем его слушать, твои дружки поступили грязно по отношению к нам, и сегодня ты за это заплатишь, — взмахнув палочкой семикурсник приготовился. — Я в этом что-то сомневаюсь, — едко сказала Эйприл, бросившись к подруге закрыв ту собой. — Мэркинсон, не стыдно ли тебе обижать тех, кто младше и слабее тебя? — Поттер достала палочку, приготовившись обороняться. — А ты меня будто бы сильнее, а? — нагло ухмыльнувшись, Мэркинсон хлестанул палочкой в воздухе, невербально произнеся проклятье. Эйприл увернулась. — Зря Блэк с Лейстренджем говорили, что ты не предательница крови. Ты она и есть, ни один чистокровный волшебник не станет возиться с грязной кровью. — Таранталега, — ноги понесли Мэркинсона впляс. Произнеся еще парочку заклинаний Эйприл поняла, что теперь она и Лили могут сбежать от слизеринцев, которые ещё пытаются снять ее проклятья. — Эванс, вставай, — вздернув Лили на ноги, Эйприл помчалась обратно к школе. — Стой, — Лили задыхалась, еле поспевая за подругой. Они опоздали на урок, а сейчас, между прочим, у них была пара трансфигурации. Ох и влетит же им от Минервы Макгонагалл. — Спасибо, — отдышавшись Лили улыбнулась. — И прости, мне не стоило так вести себя, ты не виновата в поступках своего брата. Друзья? — Друзья, — Эйприл улыбнулась, обнимая Лили. — Мы уже на пятнадцать минут опаздываем. — Давай не пойдём, скажем что приболели, — Лили Эванс улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов. Прогуляв два урока, девочки не заметили, как наступило время обеда. Наплевав на то, что их может увидеть Макгонагалл, они решили сходить поесть. Разминувшись, каждая из девушек пошли своей дорогой. Лили ушла к Марлин и Алисе, которая наблюдала за Фрэнком, а Эйприл остановилась около мародеров. — Не думал я, что тебе хватит смелости прогулять урок у Макгонагалл, — высказался Римус, когда Поттер села рядом с ним. В их компании царило необычное молчание. Взглянув на брата и Сириуса, что обычно были источниками шума, Эйприл удивилась, увидев их понурые лица. — Эй, что случилось? — Эйприл сжала плечо брата, заглядывая тому в глаза. Тот отвернулся. — Это из-за прорицаний? — Из-за них, — Марлин тоже ходила на этот урок, поэтому знала, что случилось с этими двоими и искренне сочувствовала им, хотя считала, что это все сущий бред. — Сегодня мы предсказывали свое будущее. И будущее Джеймса и Сириуса... — Маккиннон, замолчи, — тихо сказал Джеймс. — Мы сами расскажем, — кивнув Сириусу, Поттер первым поднялся из-за стола, так и не притронувшись к обеду. Взяв несколько гренок, Эйприл встала и отправилась вслед за братом. За ней потянулись и остальные мародеры. Вскоре Сириус уже шагал рядом с Эйприл, Римус и Питер шли сзади, чуть отставая. Поттер изредка поглядывала на Сириуса, пытаясь выяснить, что такого страшного могло случиться в их будущем, что оба самых бесшабашных мародеров стали такими тихими. — Итак, что произошло? — Эйприл присела на кровать сжав плечо брата. — Джим. — Я умру в двадцать один, — Джеймс судорожно вздохнул вспоминая сегодняшний урок.Флешбэк
Профессор Эмлин была ведьмой среднего роста, обёрнутая в бесконечное множество шалей, она выглядела слегка безумно, но детям она все равно нравилась за то, что почти никогда не задавала домашних заданий. Здесь они могли по-настоящему расслабиться, к тому же некоторые темы были действительно интересны. Идя на урок, Джеймс думал, что они будут заниматься тем же, чем и обычно. Гаданием на кофейной гуще или картах, рассматривать древние карты звезд и созвездий. Или чем-то ещё. Скука. Но здесь можно было не делать домашнего задания и валять дурака. Профессор все равно этого бы не поняла. — Добрый день, студенты, — Эмлин неожиданно появилась за спиной Джеймса, заставив его вздрогнуть. — Нет, сегодня нам не понадобятся учебники, милая, — Поттер видел, как одна из его одногруппниц, кажется, студентка Пуффендуя, поспешно убрала учебник обратно в сумку. — Ребята, раз в год, у меня пробуждается необычный дар. Ежегодно, именно в этот день, я могу предсказывать будущее. Вот и сегодня каждому из вас выпал отличный шанс узнать свое будущее. Встаньте все в линию. Профессор подзывала всех по одному. Ученики протягивали ей руки. Она задумчиво рассматривала их проводила длинными пальцами по ладони и говорила их будущее. Деньги. Удача. Счастье. Жена. Дети. Успех. Джеймс и Сириус воодушевились и стали с нетерпением ждать своей очереди. Наконец очередь подошла к Джеймсу. Он осторожно подошёл к профессору и протянул ей руку. Эмлин то подносила его руку к солнцу, то наоборот, убирала подальше в тень. Проведя длинным пальцем по его ладони, она вынесла вердикт: — Смерть. — Что? — удивленно спросил Джеймс, решив, что ему послышалось это страшное слово. — Смерть, — повторила женщина. Она и сама была в шоке от того, что только что сказала. Еще никогда она не видела, чтобы смерть проявлялась так отчетливо. Но факт один — мальчишка умрет. — Ты умрешь в двадцать один от убийственного проклятья, что настигнет тебя в твоем же доме, твой сын станет сиротой, после того, как несколько минут спустя умрёт твоя жена, — страшное будущее. Но все же будущее это будущее, а профессор Эмлин предпочитала жить настоящим. Розали Эмлин давно знала свое будущее. Через два года она уйдет в отставку из-за войны, что с каждым годом будет набирать более серьёзные обороты. Покинув Хогвартс, она уйдет в магловский мир. С магией она не расстанется так же, как и со своим даром к предвидению. Она устроится гадалкой в одну из контор и будет зарабатывать себе на жизнь. Умрет она в старости и одиночестве, так и не встретив того, с кем хотела бы делить свою жизнь. Не самое плохое будущее. Джеймс в страхе попятился. Ему хотелось сбежать из этого кабинета, остался он из-за Сириуса, что сейчас боязливо подошел к профессору. — Жена красавица, двое детей, дочка как две капли воды будет похожа на тебя, а сын будет похож на свою мать. Я вижу счастье в вашем доме, — Эмлин улыбнулась, позабыв о том, что минутой ранее вынесла смертный приговор одному из своих учеников. Такое будущее ей нравилось куда больше. Ей нравилось думать о том, что каждый из учеников после школы найдет свое место в этом мире и будет жить долго и счастливо. Только это еще не все. Здесь, в будущем этого юноши не скоро будет долго и счастливо. — Однако ты не увидишь как вырастут твои дети. Рядом с твоей женой и детьми будет другой мужчина, твой друг, лучший друг, а ты в двадцать два попадешь в Азкабан из-за обвинения в убийстве. Сириус отдернул руку и попятился наткнувшись спиной на стоявшего в ступоре Джеймса. Переглянувшись друзья молча согласись свалить из этого кабинета. — То есть, — подвела итог Эйприл, выслушав рассказ брата и друга. — Один из вас умрёт в двадцать один, а другого посадят в Азкабан? Джеймс кивнул. Его до сих пор трясло. Его мозг никак не хотел принимать факт смерти, что настигнет его так скоро. — Это чепуха, — Римус встряхнул головой, отгоняя прочь дурные мысли. — То есть по-твоему то, что я умру черерез семь лет, чепуха? — возмутился Джеймс. — Я умру через семь чертовых лет, не через семьдесять, а через семь, это ты понимаешь? — Лично я согласна с Римусом, — Эйприл встала с кровати, — Джим, все они шарлатанки. В обычном мире такие, как они заманивают людей и разводят на деньги, якобы предсказывая их будущее. Здесь же она возможно хотела тебя припугнуть, чтобы впредь ты больше не пропускал ее уроков. Вот скажи, откуда она может знать, когда ты умрёшь, если ты еще слишком молод? Откуда она может знать, что у тебя будет жена и ребёнок, если ты даже не встречаешься ни с кем? Да, ты влюблен, но это не говорит о том, что ты и Лили, которая тебя люто ненавидит, в будущем создадите семью. Будущее переменчиво, и только ты решаешь, каким оно будет дальше. Сириус, откуда она могла знать, что тебя посадят в Азкабан за убийство, если тебе противна даже сама мысль о черной магии и убийствах? Сущий бред, и поэтому вы двое не должны поддаваться эмоциям. Джеймс выдохнул свободнее. Слова сестры подействовали на него отрезвляюще. Ему стало легче не только морально, но и физически. Сердце, что до этого колотилось так, будто бы хотело выскочить из груди успокоилось, голова перестала кружиться. И только сейчас Джеймс понял, что был полным идиотом, поддавшись эмоциям. Нужно было разузнать больше. Быть может, слизеринцы подговорили профессора произнести именно такое пророчество Джеймсу и Сириусу, дабы отомстить за их утреннюю проделку. — Какие же мы идиоты, — рассмеялся Сириус. Его мысли почти не отчаялись от мыслей Джеймса. Точно так же, как и он, Блэк считал, что пророчества данного рода проделка слизеринцев, желающих вывести двух гриффиндорцев, которые, к тому же, состоят в квиддичной команде, из строя. — То, что она наговорила тебе, больше было похоже на правду, — рассмеялся Джеймс. — Ты помолвлен, а значит, в будущем точно создашь семью. — Джеймс, замолчи, — Эйприл прикрыла глаза. Вот опять ее брат застал ее врасплох этой помолвкой, о которой сама Поттер предпочитала бы забыть. — Кстати, ты в курсе, что наш семейный совет против этой помолвки? — Да ну? Семейный совет? Прил, серьёзно? — рассмеялся Джеймс. — Разве он не распался? Нас Поттеров-то в волшебном мире осталось всего пять. Наши родители, мы и Иоланта. — Джеймс, когда в последний раз ты лицезрел наше семейное древо? — поинтересовалась Эйприл. За то время, что она жила у бабушки, Поттер успела досконально изучить древо, а с некоторыми членами семьи она успела познакомиться. Например, этим летом она познакомилась с двумя кузенами и четырьмя кузинами. Несколько раньше с тётей и дядей. И это еще не все. Были еще родственники по маминой линии. Три кузена, бабушка с дедушкой, тетя с дядей. Эйприл могла бы долго перечислять этот список. Сейчас Поттеров насчитывалось около шестидесяти. И это только живых. А ведь были еще и мертвые. — И что же, все они против? — удивленно спросил Джеймс. Раньше он и не думал, что у них столько родственников, и не помнил, чтобы кто-то из родителей упоминал хоть об одном из них. — Не все, но те, кто за, определенно в меньшинстве, — Эйприл грустно усмехнулась. Факт того, что Поттеры настолько ненавидят Блэков огорчал. В них ведь нет ничего плохо. Жаль, что это понимали далеко не все. — Кстати, друзья мои, мы опаздываем на пару зельеварения. Что-то мне кажется, что старина Слизнорт будет не слишком рад пятерым опоздавшим студентам.***
Уроки травологии никогда не нравились Эйприл. Этот предмет был в основном практическим, и почти всегда практика была связана с копанием в земле. А Поттер просто не любила копаться в земле, считая, что земля — это грязь, а пачкать руки она не любила. Можно было бы прогуливать раз за разом эту пару, но девушка сомневалась, что поведение подобного рода может понравиться родителям. Сегодня занятие проходило как обычно — в теплице. Эйприл уже представила горы земли, в которой нужно будет возиться, пересаживая растения. Войдя в теплицу под номером четыре, студенты удивленно jсмотрелись. Вместо столов, где кучей стояли растения, стояли парты, а столы были отставлены по бокам теплицы. Заняв места, студенты Гриффиндора стали ждать профессора. Эйприл, что сидела с Римусом заметила, что он чересчур дерганый. Он не мог сидеть спокойно, и Поттер знала этому причину. Полнолуние, что выпадает на конец октября, будоражило в Люпине волчью кровь. — Здравствуйте, дорогие мои! Готовы услышать сегодняшнюю лекцию? Итак, сперва я расскажу вам о том, как правильно собирать дикие и выращенные вами же травы, — профессор Стебль заняла свое рабочее место, оглядев студентов. Краем глаза Эйприл заметила, как Питер вертит головой, что-то высматривая. Он то кивал, то отрицательно качал головой, а после успокоился. — Пит, хватит вертеться, — Сириус нахмурился. — Что с тобой такое? — Я нашел решение нашей проблемы с анимагами, — кивнув в сторону ничем не примечательных растений, Питер улыбнулся. — Мандрагора. Можно попросить ее листьев или взять самим, Помона не всегда здесь сидит. — Пит, да ты гений, — лицо Джеймса озарила счастливая улыбка. — Пойдем сегодняшней ночью, так безопаснее. — Молодые люди, вы собираетесь слушать лекцию? — поинтересовалась профессор, гневно сверкнув глазами. — Перед вами наиболее распространенное и наиболее востребованное растение в магическом мире – полынь необыкновенная или Artemísia insolitus. Это растение применяют в различных настойках для храбрости, в защитных мазях и кремах, в зельях для усиления защиты. Этот вид полыни обладает очень сильным защитным эффектом. Кто знает, где можно встретить это растение? — Полынь можно встретить в равнинной части Англии, однако ее сложно заметить с первого взгляда, так как это интересное растения чаще всего растет вплотную с другими растениями, — лучше Лили Эванс травологию знал только Питер, который с первого курса закрепил за собой звание эксперта в этом предмете. Остальные мародеры тоже хорошо знали этот предмет, но, в отличие от Питера, отвечающего на каждый вопрос профессора, предпочитали помалкивать. Если на первом курсе друзья соревновались, пытаясь выяснить, кто из них умнее, то сейчас вели себя более спокойно, предпочитая не заострять свое внимание на столь неинтересном деле. Им хватало того, что каждый хорошо писал проверочные работы. Больше и не надо. — Верно. Итак, если вам нужно срезать кустик этой травы, вам будет необходим полукруглый нож или немного изогнутые ножницы. Если вы сделаете разрез прямым, то на этом месте полынь больше расти не будет, поэтому будьте предельно внимательны. Таким вот нехитрым способом производится сбор практических всех простейших растений, которые растут кустиками. К ним относятся вербена, крапива, мята, шалфей и так далее. А сейчас я покажу вам, как следует правильно срезать цветы и соцветия. Это – всесильные бархатцы или Tagetes firmus. Они отличаются от обычных бархатцев только своим размером – они намного меньше. В этом растении нас больше всего интересуют цветочки. Их обычно засушивают и затем используют для создания противоядий. Чтобы срезать цветок, нам понадобятся обычные садовые ножницы, — профессор достала из-под стола заостренные серебряные ножницы. Они отличались от тех, которыми обычно пользовались маглы. Но это же волшебники, что с них взять. — К кусту надо подходить сзади, то есть, если вы шли и напоролись на этот цветок, вам нужно будет обойти его. Далее левой рукой вы приподнимаете головку цветка и аккуратно срезаете ее ножницами, которые опять-таки нужно обязательно держать правой рукой. Такую же операцию проводим и с другими цветками. Таким способом можно срезать астры, барвинок, розы, пионы, цвет шиповника и другие растения данного типа. — Женщина сделала паузу и продолжила: — Теперь я расскажу и покажу вам методику добывания корешков. Вы знаете, что корешки чаще всего используются в зельеварении. Это – так называемый «перечный столбец». Он растет только в местах поселения магов. Перечный столбец используется для создания успокаивающих, увеличительных и уменьшающих зелий. Нас с вами интересует корень этого растения. Итак, подходим к столбцу слева, обхватываем его правой рукой и осторожно, но с силой тянем его вверх. Когда корень полностью показался из земли, мы кладем его на ровную поверхность и отрезаем стебелек сантиметра на три выше корня. Стебель и цветки используются для заваривания очень вкусного чая и создания всевозможных икебан. Таким образом, мы собираем корни. — Помона предъявила небольшой на вид, чуть сморщенный корень. Эйприл не смотрела. Ее больше интересовала мандрагора, чьи листья слегка подрагивали. Сегодня они добудут ее листья, а значит обратного пути не будет. Каждый из них, естественно кроме Римуса, станет анимагом и если честно это слегка пугало. — Теперь вы знаете, как правильно собирать травы. Что же касается наилучшего времени, то здесь однозначного ответа нет. Чаще всего лекарственные травы собирают весной, травы для приготовления ядов – осенью, ингредиенты для различных зелий – летом. Однако сбор любой травы лучше всего проводить рано утром или поздним вечером. Самые сильно действующие дикие травы растут обычно в местах, где находится меньше всего людей, поэтому вам подойдут отдаленные места в лесу, дикие поляны и глухие степи. Что касается выращивания трав, необходимых волшебнику, то здесь ничего трудного нет. Любая трава, даже самая волшебная нуждается в трех компонентах: солнце, вода и ваша любовь. Исключением могут стать разве что "губительные» травы", а также некоторые виды опасных темных трав. А сейчас поговорим немного о том, как лучше всего засушить ту или иную траву. Наилучший и наиболее распространенный способ – это подвесить траву листьями или цветами вниз в темном сухом помещении. Также можно придавить засушиваемую травку тяжелым прессом, однако в таком случае существует опасность повредить необходимые элементы растения. Хранить собранные травы необходимо в темных, не пропускающих света банках, каждая из которых должна быть подписана, чтобы вы не путались, — закупорив одну из таких банок, профессор замолчала, таким способом давая понять, что на сегодня ее лекция закончена. Прозвенел звонок, оповестив конец урока. Радостные студенты быстро поскидывали свои вещи и отправились на следующий урок. Лишь мародеры задержались на улице, дабы осмотреться, чтобы ночью у них не возникло проблем с вылазкой. По рассказам Питера, мародёры выяснили, что в каждой крыше теплиц Хогвартса имеется люк, который каждое утро открывают дабы немного освежить воздух. Сейчас, идя под мантией-невидимкой, пять студентов надеялись, что люк заперт не слишком сложно и они смогут справится с этой задачей. Подойдя к теплице, ребята скинули мантию и осмотрелись. На небе стояла почти полная луна, символизируя скорое полнолуние. Во дворе царило безмолвие, что было мародерам на руку. — Эйприл, мы тебя поднимем и тебе придется самой доставать листья, — Джеймс нахмурился. Ему не хотелось отпускать сестру одну в это приключение, что может закончиться плачевно. Но она была самой легкой и самой худой из них. — Теплица открывается изнутри, обратно ты выберешься через дверь. Встав на подставленные ладони Джеймса, Эйприл подтянулась и оказалась на крыше. Здесь было конечно красиво, но нужно было действовать быстро. Как оказалось, на люке была самая простая магловская защелка, что легко открылась. Поттер открыла люк. Внутри было темно и пришлось воспользоваться волшебной палочкой, дабы при прыжке вниз не упасть на какое-нибудь растение. Прыгнув вниз Эйприл ойкнула. Приземлилась она не ловко, подвернув левую ногу. Если после этого она начнет хромать, то завтрешним утром придется придумывать историю. Врать она не любила, поэтому надеялась, что больная нога пройдет до утра. Сорвав быстро десять листов мандрагоры, ну это так, на всякий случай, если что-то пойдет не по плану, Поттер выскочила на улицу. — Получилось? — светом волшебной палочки Эйприл озарила обеспокоенные лица друзей. — Листики у нас, — предъявив небольшие на вид листочки Эйприл улыбнулась. — Теперь превращение.***
Эйприл в компании своего друга Римуса Люпина гуляла по волшебной улице деревушки Хогсмид. Гриффиндорец с удовольствием рассказывал подруге о местах, где стоит побывать, а Поттер слушала и запоминала. Ей хотелось побывать везде, но перед этим хотелось дождаться Джеймс, Сириуса и Питера, отбывающих наказание, которое вот-вот должно подойти к концу. — Рем, я схожу попить, — кивнув в сторону бара "Три метлы" Эйприл пошла по оживленной улице, а Люпин остановился, решив дождаться подругу здесь. В баре три метлы всегда было оживленно, особенно на выходных, когда студентов выпускали погулять. Сейчас, стоя на улице и смотря на то, как парочки по-тихоньку перебирались в кафе и магазины, прогуливаясь и перешептываясь, внутри Эйприл все переворачивалось. Ещё несколько лет назад она бы просто умилилась этому, но сейчас эта картина не вызывала в ней ничего, кроме отвращения. За время своего пребывания с Иолантой Поттер, осознала насколько сильно её это изменило. Это пугало так же, как пугало и то, насколько сильно эти изменения могут влиять на её чувства, взгляды, мнение и отношения в будущем. — Страх — это естественное чувство, — раздался за спиной знакомый голос. За спиной Эйприл Поттер стоял Рабастан Лестрейндж. В мантии, сшитой специально для него с гербом Слизерина на груди, он походил на тот тип аристократов, что Эйприл не могла терпеть. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Нет никого страха и быть не может. Только не после всего, что произошло. — Ты меняешься, Рили, и эти перемены не только снаружи, но и внутри. Поверь мне, я могу тебе помочь. Просто давай мы с... — Нет... Нет никаких нас, Рабастан. Нет, не после того, как ты меня бросил, ничего не объяснив, пропал. Ты даже не знаешь, насколько сильно меня это ранило. И даже сейчас, стоя передо мной, ты смеешь говорить о нас. Нет никаких нас, ясно? — говоря это, у Поттер непроизвольно катились слезы по щекам, внутри все переворачивалось и ком, что стоял в горле, не давал вздохнуть. — Не строй из себя святую, Поттер. Ты сама собиралась с возвращением сделать вид, что не знаешь меня, хотела бросить как щенка, наигравшись, и не надо парить мне мозги своими речами о предательстве, — прошипел Лестрейндж. — Так ты у нас просто перестраховался? — от понимания всей ситуации, у Эйприл выбило из лёгких весь кислород. Он знал абсолютно все. — Нет же, Рили, дай мне объяснить. Я не знаю, почему, но меня к тебе тянуло. Даже с правдой, которая резала душу на части, у меня и в голове такого не было. И это самое страшное. Понимаешь, я не могу даже думать о том, чтоб пойти против тебя, и это до жути пугает. Ты понимаешь... И в тех обстоятельствах я не мог тебе сказать, потому что... — Ей это не интересно, чтобы вы там не обсуждали, Лестрейндж. Ваш диалог закончен, если это можно так назвать, и предупреждаю тебя в последний раз: не подходи к моей сестре, — сзади к ним подошёл Джеймс с выставленной палочкой вперёд, вслед за ним подошли и другие мародеры. Поттер уже начала подходить к брату, как её схватили за кисть и прижали к груди настолько близко, что внутри от пролива энергии стало тошно, сильное головокружение сбило её с ног, и лишь крик брата с другими голосами не дали ей потерять сознание... Чувства постепенно стали приходить в норму, и только сейчас она почувствовала изменения в самом волшебнике, если его можно было назвать таковым. — Видишь, малышка Рили, ты сама поняла, что я не имел сил даже встать, не то, чтобы кому-то сказать об этом, — голос, который до этого звучал угрожающе, сейчас был на грани истерики. Он не мог это имитировать, не мог настолько хорошо врать. — Я верю, Басти, верю тебе. Вдруг перед глазами потемнело и окружающий мир начал темнеть. Последнее, что видела Эйприл, так это испуганные лица ребят и руки на своей талии.***
Джеймс Поттер третий час сидел в больничном крыле около кровати, на которой лежала его сестра. Юная ведьма не подавала никаких признаков жизни, как и не подавала признаков своего пробуждения. Эйприл неподвижно лежала на спине, скрестив руки на своей груди. Грудь ее едва заметно вздымалась, что говорило о том, что девушка жива и в скором времени может очнуться. Мадам Пофмри, к которой немедленно обратился Джеймс, принеся сестру из Хогсмида, разводила руки. Ей была неизвестна причина такого затяжного обморока у молодой и вполне здоровой ведьмы, но она просила Поттера не вдаваться в панику, считая, что девушка в скором времени придет в себя. Оставалось надеяться, что женщина окажется права. Кроме Джеймса, здесь сидели и остальные мародеры, видевшие, как их подруга упала в обморок. Сейчас каждый из них занимал пространство около кровати, где спала младшая Поттер, неотрывно смотря на девушку. Терять ее после двух с лишним лет разлуки не хотелось, поэтому каждый из них как мог сохранял спокойствие. Каждый из них знал, что паника может привести к скорому приезду мистера Поттера, а ведь тот мог бы вполне решить, что его дочери может помочь только родовая магия, а его жена, что когда-то работала в Святом Мунго могла бы это подтвердить, и тогда бы Эйприл Поттер пришлось бы вернуться во Францию, и в этом случае мародеры не знали, когда снова смогли бы увидеть свою подругу. Здесь же сидел и Рабастан Лейстрендж. Он держался чуть поодаль, не желая подходить к напыщенным гриффиндорцам, что и врезать по случаю ему могли. Именно это и хотел сделать Джеймс еще в Хогсмиде, но сестра, которую он держал на руках, мешала это сделать, а друзьям Джеймс трогать этого слизня не позволил, решив, что сам рано или поздно разберется с этим придурком. — А она точно… Ну... это… Жива? — подал голос Рабастан. Его тело до сих пор мелко подрагивало от магии, что текла по его венам, пробуждая родовую кровь, что должна была принадлежать его брату. — Да, — Джеймс прищурился, сжав кулаки. — Но если что-то пойдет не так и она не очнется, — угрожающе произнес Поттер, — я собственноручно вырою тебе могилу и закопаю тебя туда живьем, уяснил? Рабастан фыркнул. Он не боялся Поттера, возомнившего будто бы может справится с наследником древнего рода, в чьих руках сосредоточены отголоски родовой магии, что не успела достигнуть пика совершенства. Он боялся за Поттер, что неподвижно лежала поверх белоснежного одеяла. Причиной ее внезапному обмороку могло послужить все, что угодно, начиная с его собственной магии. Пробудилась она еще два года назад, но до сих пор не могла пристроиться в организме, зачастую вызывая дискомфорт в виде выбросов магии. Самое опасное заключалось в том, что Лейстрендж не чувствовал те самые выбросы. Они случались спонтанно вне зависимости от времени и места и могли навредить человеку. Вот и сейчас, позабыв о братце Эйприл, Баст рассматривал тело девушки, стараясь найти хоть намек на то, что ее обмороку послужила его магия. Был конечно шанс, что обморок Эйприл произошел и из-за ее магии, что с последней их встречи изменилась почти до неузнаваемости. Рабастан и раньше чувствовал темную ауру вокруг младшей Поттер, потому что знал чему ее обучает Иоланта, но сейчас ее магия стала сильнее и куда опаснее, если Поттер не научится управлять ею, то это может кончиться плохо как для нее, так и для окружающих. Лейстрендж знал, что гриффиндорка боится и ненавидит черную магию, всеми силами стараясь избавится от нее и не вспоминать, но Баст по своему опыту знал, что это крайне сложно. У Поттер уйдет не один год на то, чтобы восстановиться и вновь взять свою магию под контроль. — В том, что твоя сестра упала в обморок, нет моей вины, Поттер, — спустя несколько минут напряженного молчания сказал Лейстрендж. В своих словах он пытался убедить скорее себя, нежели Поттера, что и слушать его не хотел. — В этом нет моей вины, слышишь? — Так мы тебе и поверили, — фыркнул Сириус. Он сидел ближе всех к Лейстренджу и мог в мгновении ока дотянуться до него и как следует избить в том случае, если подтвердится, что в обмороке Эйприл виноват он. — Советую заткнуться, щенок, — выплюнул Рабастан. Его давно раздражал брат Регулуса, что учился вместе с ним на одном курсе. — Как твоя матушка еще не выкинула тебя из дома? Ты же ничтожество, позор семьи… Сириус подорвался, опрокинув стул на котором до этого сидел. Как бы Блэку не было все равно на свою семью, что почти все считают его предателем, не смотрят на него, говорят гадости за его спиной, слова, что сказал Лейстрендж, прозвучали слишком обидно. Ему было все равно на семью, но он по-прежнему любил нескольких ее членов и только из-за них оставался в родном доме. Семья важна для Блэков. Они стоят за нее горой и, пока Сириус является частью этой семьи, он сделает все возможное, чтобы какой-то там напыщенный слизеринец перестал говорить гадости про него самого и его семью в целом. — Сириус… — хриплый шепот остановил Блэка. — Нет… — Сириус обернулся и увидел, что Эйприл наконец-то очнулась. Полностью забыв о присутствии Лейстренджа, четверо мародеров подорвались со своих мест и столпились около кровати гриффиндорки. Эйприл была бледной, намного бледнее обычного. Она выглядела уставшей, но все равно улыбалась друзьям вымученной улыбкой. Джеймс сел на кровать подле сестры и стал внимательно вглядываться в ее лицо. На вид она была здорова, не было ни одного фактора, что повлиял бы на ее здоровье, поэтому причина ее обморока оставалась загадкой даже для самой Эйприл, что не помнила ничего из сегодняшнего дня. Поттер искренне удивилась, когда брат рассказал, что она упала в обморок в Хогсмиде. — Я не помню, что была там, Джейми, — Джеймс едва заметно нахмурился. Так его называла только мама, с которой он до сих пор не мог помириться точно так же, как и с отцом. — Я вообще не помню сегодняшний день… — Мадам Помфри, — позвал Джеймс. Ведьма просила позвать ее, как только Эйприл очнется. Вот Поттер и позвал. — Прил очнулась. Помфри осмотрела девушку, перед этим выгнав всех студентов, дабы не смущать Эйприл. Впустив четверых студентов обратно в помещение, ведьма объяснила, что обморок юной Поттер был связан с большой нагрузкой на организм и с энергетикой Хэллоуина, что на многих ведьм и колдунов влияла не совсем хорошо. Посоветовав Эйприл отдохнуть в своей комнате, Помфри отпустила ее, перед этим сказав Джеймсу, чтобы он поглядывал за сестрой. Поттер пообещал следить за сестрой, хотя и не понимал, зачем именно ему это делать в Хогвартсе, ведь Эйприл ничего не угрожало. Мадам Помфри, что годами училась отличать черную магию от светлой, грустно смотрела на уходящих студентов. Она словами выразить не могла, через что еще придется пройти юной ведьме перед тем, как она сможет обходиться без черной магии, что успела заполонить ее сердце, а ведь оттуда ее изгнать крайне затруднительно. Знахарка надеялась лишь на то, что об увлечении юной ведьмы не узнает никто, начиная со студентов и заканчивая самим директором Дамблдором, что видел людей на сквозь. — Римус, вернись, пожалуйста, — взглянув на часы Помфри поняла, что Римусу уже как полчаса нужно находиться в Воющей хижине, дожидаясь восхода полной луны. Проводив Римуса до Воющей хижины, четверо гриффиндорцев вернулись в общую комнату мальчишек, дабы наконец привести план в действие. Джеймс, принявший слова мадам Помфри о том, что его сестре нужно покой, долго уговаривал Эйприл, чтобы она шла отдыхать. Но Эйприл не носила бы фамилию Поттер, если бы не была до одури упрямой. Проигнорировав слова брата, она принесла книгу, что взяла из дома Иоланты и осталась сидеть вместе с братом и друзьями. Перед тем, как отправить книгу брату, Поттер долго изучала инструкцию и поняла, что стать анимагом не так уж и просто. Сделав первый шаг, ни в коем случае нельзя будет отступать. Инструкция содержала в себе несколько пунктов и каждый из них, по мнению младшей Поттер, был по-своему сложен в исполнении. Одно неверное действие могло привести к ужасным последствиям. — Прил, может быть, ты все-таки пойдешь и отдохнешь? — неуверенно спросил Джеймс. Он не хотел расставаться с сестрой, но и ослушаться знахарки, что наверняка знала причину обморока Эйприл, но по каким-то только ей известным причинам не сказала, также не мог. — Джеймс, со мной все нормально, — с нажимом ответила младшая Поттер. Ее раздражала излишняя опека Джеймса, который за сегодняшний вечер шагу спокойно ей не дал ступить, будто бы считая, что если он отойдет от любимой сестры хоть на шаг, то та снова упадет в обморок. — Но, если ты хочешь, я уйду, но со мной уйдут и листья мандрагоры, что нужны для осуществления первого пункта инструкции. Эйприл достала из внутреннего кармана мантии десять зеленых листочков. Она намеренно не отдала их брату, прекрасно зная о его плохой памяти, о том, что он никогда не кладет свои вещи на место и может запросто их потерять. Поттер не хотела, чтобы ее труд полетел насмарку. Достать новые листья мандрагоры у них больше не выйдет. Профессор Стебль заподозрила неладное и теперь запирает теплицы на специальные заклинания через, которые обычным школьникам, увы, не пробиться. — Нет, листья нам нужны, — Джеймс вздохнул. — И ты тоже, маленький манипулятор. Не могу только понять, у кого ты научилась. — Братик, я училась у лучших, — Эйприл сжала плечо брата. — Поэтому я намного лучше тебя. — Возможно, зато я старше, — Джеймс усмехнулся. Джеймс действительно был немного старше своей сестры и изредка не забывал ей напоминать об этом. К примеру, тогда, когда она начинала указывать, что ему делать или следила за ним, будто он маленький ребенок. Эйприл всегда злилась и била брата тем, что под руку попадется. Чаще всего это бывали мягкие вещи: подушки, плюшевые игрушки, одеяла, и всегда Поттер радовался, что его сестра пока не перешла на тяжелую артиллерию, и просил прощения за сказанную глупость. — Всего на пять минут, — фыркнула Эйприл. Она старалась не злиться на брата, ведь знала, что тогда в ее крови обязательно забурлит магия и из-за этого может случится магический выброс. — К тому же то, что ты старше, не значит, что ты еще и умнее. — Так, Поттеры, а ну-ка прекратили ругаться, — Блэк хлопнул по одеялу, привлекая внимание друзей. — Прил, лучше скажи нам, какой первый этап в инструкции. — На протяжении целого месяца, то есть от полнолуния до полнолуния, во рту должен находиться лист мандрагоры. Лист нельзя глотать или хотя бы раз вынимать изо рта. Если лист убран изо рта, процесс необходимо начать сначала, — медленно прочитала Эйприл. — Значит, — подвел итог Питер, — нам придется целый месяц ходить с этой штукой во рту? — Да, и, как по мне, это крайне сложно. Лист хоть и маленький, но вызывает дискомфорт, ваша речь становится невнятной, а самое важное, что лист нельзя вытаскивать, а это тоже затруднительно. С ним может случится все, что угодно. Во время еды мы можем проглотить и не заметить его, можем чихнуть и он вылетит. Мы должны быть крайне осторожны, — объяснила Эйприл. — Мы справимся, — заверил друзей и сестру Джеймс. — Мы обязаны это сделать для нашего Римуса. Мародеры кивнули и одновременно положили себе в рот по листику мандрагоры. Как Эйприл и думала, ощущения были не очень, а ведь им так предстоит ходить целый месяц. Задача не посредственно усложнялась для самой Поттер, что жила в комнате с тремя любопытными девчонками. Она запросто могут раскусить Эйприл, услышав ее изменненый невнятный голос. Придется соврать им, а Эйприл, не умеющая врать, потому что после любого вранья ее начинала мучать совесть, этого не хотела. Придется, по возможности, рот лишний раз не раскрывать, а это крайне сложно. — Ну что, господа мародеры, думаю, можно выходить и встречать нашего Римуса, через три часа он вновь станет человеком…***
3 ноября 1974
Проснувшись утром третьего ноября Сириус Блэк был как никогда воодушевлен и счастлив. Сегодня его день рождения. И несомненно радовало то, что он четвертый год подряд проходит в Хогвартсе, а не в кругу семьи, которая непременно устроила бы званный ужин в честь именинника-наследника дома Блэк. В Хогвартсе же он проведёт этот день в окружении друзей. Радовало и то, что этот знаменательный для Сириуса день в этом году выпал на воскресенье. Друзьям не придется сидеть на скучных уроках, вместо этого они целый день проведут слоняясь по территории замка в поисках приключений. А начнётся этот день по традиции с песни, которую каждый год дружно исполняли мародёры, только в этом году к ним подключится еще и Эйприл. Открыв глаза Сириус прищурился от яркого солнечного света. Даже погода была сегодня на руку мародерам. На небе ни тучки — это определённо хороший знак того, что сегодняшний день пройдет просто идеально. Отвернувшись от солнца, Блэк обнаружил, что кровати пусты, что было странно, учитывая то, что мародеры на выходных любили поспать подольше. — Эй, — крикнул Сириус, поднимаясь с кровати. — Здесь есть кто-нибудь? Оглядев комнату и не найдя признаков присутствия мародеров, Сириус спустился в гостиную, надеясь, что те трое просто спустились вниз, дабы не мешать лучшему другу спать. Друзей не оказалось и в гостиной. Здесь сидели парочка учеников младших курсов. Поинтересовавшись у них, видели ли они здесь кого-нибудь из так называемых мародеров, Блэк получил отрицательный ответ. В сердце медленно пробиралась тревога и чувство отчаяния. На кромке сознания болталась мысль, что они, его верные друзья, те, к кому Блэк успел привязаться за эти четыре года, забыли про его день рождения. Надежды попасть в комнаты девчонок, чтобы отыскать там Эйприл, тоже быстро улетучились. Путь в комнату девочек ему закрыт, что казалось гриффиндорцу несправедливостью, ведь Поттер была в комнате мальчишек миллионы раз. Вниз спустилась Алиса Фортескью, и Сириус, увидев ее, тут же подбежал, чуть не сбив девушку с ног. — Алиса, скажи, Эйприл в комнате? — с надеждой спросил Блэк. Взяв девушку за плечи, он требовательно посмотрел на нее. — Ну же, скажи, Прил в комнате? — Какой ты нетерпеливый, Блэк, — задорно рассмеялась Алиса, сбросив с себя мужские руки. — Нет, Поттер в комнате нет. — Нет? — переспросил Блэк. — Как давно она ушла? — вновь требовательно спросил Сириус. Командные нотки, не требующие возражений, достались ему от отца, и сейчас Блэк был счастлив как никогда этим воспользоваться. — Часов в восемь кажется... — неуверенно пробубнила Алиса. — Да, в восемь, она еще случайно разбудила Лили, что сейчас ее проклинает, — рассмеялась Фортескью. — Она ушла и больше не приходила, — ответила Алиса, опередив следующий вопрос Блэка. — И вообще, зачем она так срочно тебе понадобилась? — Неважно, — Блэк развернулся, намереваясь идти и продолжать свои поиски. — Кстати, золотце, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он. Алиса тоже знала о его дне рождении, поэтому была обязана поздравить. — Доброе утро, идиот, — вновь рассмеялась Алиса и вышла из гостиной. — Доброе... — уныло прошептал Блэк. Это не то, что он ожидал услышать. Что ж, пожалуй, за все пятнадцать лет жизни это самый худший его день рождения. Сириус опустился на диван и прикрыл глаза. Как так случилось, что все друзья так внезапно забыли о его дне рождения, к тому же внезапно пропав? Его по-прежнему тревожил факт того, что друзей его не было ни в гостиной, ни в комнате. Настроение испортило и то, что Блэк внезапно вспомнил, что через полчаса ему нужно идти на отработку. Что ж, для Сириуса что ни день, то новое приключение. И зачастую его приключения заканчиваются драками и ссорами, что ведут за собой отработки. Вчера вечером он повздорил с младшим братом. Дело чуть не дошло до драки, но во время подоспевшая профессор Макгонагалл разняла студентов, назначив гриффиндорцу отработку, а что касается Регулуса, то его успел отмазать Слизнорт, что раздражало Сириуса. Этот мерзкий старый слизняк, к которому всей душой прикипела Эйприл, считая его самым лучшим в своем деле, бесил Сириуса, и сейчас наследник мог лишь порадоваться тому, что наказание он будет отбывать у родного декана, а не у этого старикашки. Понурив голову, Сириус вышел из комнаты. — Знаешь, мне кажется, что мы немного перестарались, — Эйприл наблюдала за медленно уходящим Сириусом. Сердце болезненно кольнуло от вида опечаленного Блэка. — Может быть, — согласился Джеймс. Он и другие мародеры сейчас рисовали плакат "С днем рождения, Сириус". — Но будем надеяться, что после того, как вечером он войдет в нашу комнату, то простит нас, а если нет, то придётся рисовать плакат "Пожалуйста, прости нас, Сириус". Что ж пора. Все помнят свои обязанности? — спросил Джеймс. — Что ж, тогда расходимся, встречаемся в три в Выручай-комнате, — мародеры совсем недавно обнаружили эту комнату, спасаясь бегством от разъяренного Филча, что грозил им отработкой. Сейчас эта комната пришлась им как нельзя кстати. Мародеры разошлись. У каждого из них были свои обязанности. Питер отправился в Хогсмид на встречу со старшекурсником с Пуффендуя, вместе они пойдут в бар "Три метлы" и выкупят у Розмерты парочку бутылок выпивки, но не той, которую пьют младшие курсы, а настоящую. В основном огневиски и медовуху. Римус будет дописывать приглашения, а потом рассылать их по трем факультетам. Всем людям, с которыми когда-либо общался Блэк и которых может спокойно назвать своими друзьями. Слизеринцев естественно не пригласили. Джеймс и Эйприл взяли на себя самую сложную задачу. Им нужно было приготовить торт. Поттер пыталась убедить брата в том, что лучше заказать торт и остальные угощения эльфам, но ее брат настоял на том, что лучший подарок — это подарок сделанный своими руками. Эйприл ничего не оставалось, как на слово поверить брату, ведь она знала, что, что бы она не сказала, он все равно ее не послушает. Сейчас Джеймс и Эйприл, петляя по коридорам Хогвартса бежали в дом к Хагриду, с которым недавно смогли найти общий язык. Великан с удовольствием предоставил детям свое жилище для приготовлений. Петлять по коридорам приходилось осторожно. Опасаясь того, что они могут наткнуться на Блэка, близнецы бежали временами поглядывая за углы. Профессор Макгонагалл обещала задержать Сириуса подольше, но не сказала на сколько именно, поэтому нужно было действовать осторожно. Иначе весь их план полетит насмарку. Забежав в просторное жилище, Джеймс и Эйприл обнаружили на столе заранее приготовленную поваренную книгу и необходимые ингредиенты, что могут понадобится близнецам для приготовления торта. Пролистав книгу, Джеймс выбрал не очень сложный торт. Шоколадный, сверху покрытый белыми сливками и поверх всего этого близнецы решили выложить разноцветной посыпкой надпись "С днем рождения, Сириус". Заранее приготовленные Хагридом коржи еще не остыли, поэтому Эйприл надев перчатки, чтобы хоть как-то уменьшить поступаемое к рукам тепло, медленно и аккуратно выкладывала один корж на другой. Следующим пунктом их небольшого плана было растапливание шоколада. Пока Джеймс топил шоколад в пылающем жаром камине, Эйприл все же решила разделить торт, который получился в целых шесть слоев, на три небольших торта, чтобы потом их было проще покрывать шоколадом и глазурью и удобнее разрезать на кусочки. Растопленный шоколад Джеймс медленно и равномерно распределял по трем тортам, пока его сестра помешивала белую глазурь. Когда торт был все-таки готов, близнецы, сверившись с книгой, поняли, что его нужно запекать ровно полчаса, дабы глазурь немного затвердела. Оставив брата следить за тортом, Эйприл принялась подписывать приглашения, что с утра взяла у Римуса, дабы немного облегчить ему работу. Подписывая приглашения аккуратным почерком, Поттер почувствовала, что запахло горелым. Бросившись на кухню, она обнаружила Джеймса, что держал сгоревший торт. — Я ведь говорила, нужно было обратится к эльфам, — Эйприл прикрыла глаза. Они зря потратили два часа. — И что нам теперь делать? — Обратимся к эльфам, они выполняют работу быстрее нас, — Джеймс первым вышел из дома. Эйприл ничего не оставалось, как отправится вслед за братом, надеясь, что они все успеют во время. Питер Петтигрю медленно пробирался по оживленным коридорам Хогвартса. Хоть на улице и светило солнце, студенты не спешили выбраться на улицу из помещения теплого замка. Ноябрьское солнце совсем не прогревало, поэтому несмотря на солнечные лучи, что проникали в окна замка, на земле все так же оставались лужи грязи, а прохладный ветер говорил о скором наступлении зимы. Питеру бы стоило поторопиться старшекурсник с Пуффендуя прямо сейчас ждал его около бара «Три метлы». Петтигрю всего лишь нужно было передать деньги, а студенту Пуффендуя купить алкоголь и передать его Питеру. — Куда собрался, наш трусишка? — ехидный голос прорезал тишину, до этого нарушаемую лишь стуком шагов. — Где ты потерял своих дружков? Или, быть может, они, наконец, поняли, что ты ничего не сможешь дать им, и бросили тебя, м? — Заткнись, — Питеру не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто стоит за его спиной. Уолден Макнейр был на год старше Питера и сейчас учился на пятом курсе. Он был рослым широкоплечим юношей. На его губах постоянно играла едкая ухмылка, а в глазах читался голод, что пожирал каждого, на кого бы не посмотрел слизеринец. Он был хорош в заклинаниях, свои знания черпая у Люциуса Малфоя, что был ему лучшим другом и во многом наставником. Питер хотел бы сказать, что не боится его, но тогда это было бы ложью. Питер мог вести себя храбро, если бы встретился лишь с одним слизеринцем, но он знал, что этому не бывать. Слизеринцы не ходят в одиночку, предпочитая одиночеству небольшую компанию. Обычно эти компании состояли из трех четырех человек, но среди этого немногочисленного числа людей обязательно были сильные люди, чьи знания и умения во многом возвышались над Питером, что и палочку зачастую забывал в общей комнате. — Возможно, — из тени вышел Люциус Малфой, — наш маленький друг не такой уж и трусишка. — Но мы, даже если так, мы все равно его превосходим числом, — усмехнулся Макнейр. Изящным движением руки вытащил волшебную палочку. — Брахиабиндо! Питер вовремя успел увернуться и веревки проскочили мимо, обвив одну из колонн. Осторожно выглянув, Питер тут же скрылся вновь от вновь летящего в него проклятья. Не на это, отправляясь за выпивкой к сегодняшней вечеринке, он не рассчитывал. — Ветряной сглаз! — выкрикнул Питер, но заклятие его проскочило мимо цели и, отскочив от пола, угодило в потолок. — Депульсо! Снова мимо. Можно было особо этому не удивляться. Питер был плох в заклинаниях лишь потому, что никогда не мог сосредоточиться на цели, в которую необходимо было бы попасть. Считаясь в классе самым слабым, Питер постоянно замыкался в себе, не зная, как помочь себе с этой проблемой. Тут не могли помочь даже верные друзья-мародеры, что в этом году конкретно взялись за обучение Питера. Петтигрю догадывался, что это могло быть связано с тем, что он потерял тетку этим летом. Он не мог объяснить точно, но с его матерью после похорон стало происходить что-то странное. Описать словами сие действие он не мог, но знал, что у его магии случались перебои, когда его мать запиралась в комнате, чтобы немного побыть в одиночестве. Сейчас, стоя за одной из стен, Питер рассчитывал момент, чтобы успеть выбежать из-за стены и безопасно добраться до другого коридора, а оттуда уже попасть на улицу. Поток заклинаний, что посылали два слизеринца, не прекращался, и Питер начал задумываться о том, почему учителя до сих пор не остановили сие действие, сбежавшись на шум. Учителей не было. Наверняка они сейчас сидят в тихом и уединенном месте, наслаждаясь воскресным днем и даже не догадываясь, что на одного студента Гриффиндора прямо сейчас нападают. — Эй, что это вы творите? — грубый мужской голос прорезал тишину. — Колдовать в коридорах запрещено. Убирайтесь в свою гостиную, пока я не написал на вас докладную, — Филч подошел ближе. Воспользовавшись моментом, Питер выскочил из своего укрытия и помчался в Хогсмид в надежде, что пуффендуец еще не ушел. — Какие-то проблемы? — Пуффендуец, имени которого Питер, к сожалению, не знал, стоял, прислонившись к стене бара. — Ладно, забей, мне это не интересно, давай деньги. Пуффендуец вернулся быстро. В руках он держал несколько коробок, в которых позвякивали бутылки. Что ж, если Питер попадется кому-нибудь из учителей, а те попросят показать содержимое коробок, то его вполне могут исключить, ведь в здании школы распитие алкогольных напитков строго запрещено, а Петтигрю прямо сейчас протащит внутрь целых четыре коробки той самой выпивки. — Здесь все по списку огневиски, медовуха, тыквенный сок и пунш, вот сдача, — пуффендуец протянул оставшиеся пару галлеонов и чек, что выписала Розмерта. — Надеюсь на то, что ваша вечеринка пройдет как надо и вы сможете растормошить Блэка. Когда я шел сюда, видел его, и вид у него был, мягко говоря, подавленный. — Не переживай, — Питер едва заметно улыбнулся. — Ничто не должно опечалить Сириуса в такой день, — взглянув на наручные часы, Петтигрю понял, что уже полчаса как должен находится в Выручай-комнате. Вечеринку они запланировали на шесть вечера и у них остается еще три часа на то, чтобы украсить гостиную Гриффиндора, в чем мародерам обязательно помогут другие студенты их факультета, и на то, чтобы разослать приглашения по двум другим гостиным. — Кстати, ты тоже приглашен. Джеймс, просил передать тебе приглашение, а мне уже пора. Увидимся вечером. — У тебя возникли какие-то проблемы? — не успел Питер дойти до ворот в замок, как увидел идущих ему на встречу Джеймса и Эйприл. — Мы договаривались встретиться в три. — Я помню, просто слизеринцы… — Питер замолчал. Не хотелось омрачать настроение друзей, да и выглядеть в их глазах слабаком тоже. — Ничего, неважно, лучше помогите. Эти коробки слишком тяжелые. Сириус Блэк уже который час перебирал книги в небольшой библиотеки Минервы Макгонагалл, расставляя их по алфавиту. Занятие это было нудным, так еще и Макгонагалл следила за ним словно коршун, изредка намекая, что он не туда ставит книгу. На третий час этого занятия Блэк был готов сорваться и уйти. Он никогда не отличался усидчивостью, предпочитая ей подвижный образ жизни. После библиотеки Минерва попросила написать о том, как важно любить и уважать членов своей семьи. В первый раз Сириус написал текст на половину пергамента для отписки, между строк проклиная членов своей семьи. Макгонагалл заставила переписывать все сначала и через два часа, а на тот момент было почти шесть вечера, она сжалилась и отпустила его. — Эй, Сириус, — еле слышно позвала профессор Макгонагалл. Сириус обернулся и выжидательно уставился на профессора, гадая, что ей понадобилось на этот раз. — С днем рождения. — Спасибо, — Сириус улыбнулся тёплой счастливой улыбкой, что так редко появлялась на его лице, но вскоре она сменилась грустной. — Только вот похоже вы единственная, кто помнит, что сегодня за день. — Это не так, — Макгонагалл порылась в ящике стола и достала пергамент. Написав на нем лишь одно предложение, она подожгла его и лист как по мановению волшебной палочки испарился. — Знаете, мистер Блэк, вам очень повезло с друзьями... — стук в дверь прервал Макгонагалл. Она взглянула на дверь, но взгляд ее не был ни удивленным, ни озадаченным, скорее веселым. — Сириус, не откроешь дверь? И да, еще кое-что, чтобы завтра все как штыки с девяти утра на уроках. Озадаченный и ничего не понимающий Блэк подошел и открыл дверь. За ней стояли... — Ага, две пропажи нашлись, — Сириус смерил близнецов Поттеров ненавистным взглядом. — Где Люпин и Петтигрю? Так и будут прятаться от меня, как от прокажённого? — Сириус, — Джеймс виновато улыбнулся. — Прежде чем ты испепелишь нас всех своим гневным взглядом, позволь нам кое-что показать. — Угу, ну и что это? Гриффиндорский галстук и вы хотели меня этим удивить? Так не получилось: я ношу его пять дней на неделе и уж успел запомнить, как он выглядит, — фыркнул Сириус, когда Эйприл достала из кармана галстук в красно-золотую полоску. — Мы хотим удивить тебя не этим, — покачала головой Эйприл, осторожно обойдя Сириуса и остановившись у него за спиной. — Прошу, не сопротивляйся, — Сириус видел, как Эйприл перекинула галстук через его шею, а потом почувствовал, как она опирается одной рукой на его плечо. Подняв галстук выше, Эйприл зафиксировала его на глазах, и Сириус почувствовал, как она завязывает узел галстука на затылке. Глаза его погрузились в темноту. Блэк дернул плечом, сбрасывая руки Эйприл. Он все еще злился как на нее, так и на ее брата, а они еще вздумали шутки шутить. Он потянулся к галстуку, но почувствовал, как чья-то ладонь ударила его по руке. — Сириус, доверься нам, — Эйприл ощутимо сжала руку Блэка в своей и потянула. Сириус, не сопротивляясь, пошел следом. С повязкой на глазах он чувствовал себя, как слепой котёнок. Сейчас он мог ориентироваться лишь на свои чувства. Он доверял Эйприл, что вела его вперед, чуть придерживая за плечо. Близнецы переговаривались о том, какой лучше идти дорогой, но Блэк так и не понял куда они его ведут. Минут через десять Блэк услышал, как что-то отъехало и близнецы его куда-то втащили. — Сирь, мы на месте, — утешила друга Эйприл. Наверняка она успела заметить эмоции, отразившиеся на его лице. — Можешь снимать повязку. — С днем рождения! — громкий гул голосов пронесся по гостиной Гриффиндора, когда Блэк сдернул повязку вниз. Сейчас здесь собрались не только гриффиндорцы, но и когтевранцы с пуффендуйцами. По ним видно, что, находясь вне стен родных гостиных, чувствуют они себя не совсем уверенно, но Блэк верил, что вскоре они привыкнут, как когда-то привык и он. А ему на это понадобилась целая неделя. — Ребята... — Сириус не мог найти слов, чтобы сказать, как он ими всеми дорожит. Все присутствующие проделали большую работу. Обычный небольшой журнальный столик, теперь заменял большой стол, где были расставлены угощения, что так любил Сириус, и выпивка. На стене между проходами в спальни мальчиков и девочек висел красиво переливающийся плакат. Под потолком летали шарики. Мародеры даже умудрились раздобыть волшебный проигрыватель, дабы этот вечер сопровождался музыкой и танцами. — Ты и правда думал, что мы можем забыть про твой день рождения, дружище? — Джеймс хлопнул друга по плечу. — Поверь, без этого было никак. Мы целый месяц продумывали это оригинальное поздравление, но никак не могли предположить, что ты так сильно расстроишься. — То было утром, — Сириус улыбнулся. — А сейчас... Давайте веселиться! Пока парни и девушки постарше набирались смелости, чтобы попробовать алкоголь, мародеры, среди которых была и Эйприл, пили уже по четвёртому бокалу. Как они успели заметить, алкоголь совсем не влиял на Джеймса с Эйприл. Даже после пятого бокала они все еще были трезвы, в отличие от остальных, что уже забавно пошатывались и все чаще отпускали глупые бессмысленные шутки. На самодельном танцполе в такт музыке кружились девушки. Некоторые, более смелые, танцевали с парнями, а некоторые стояли и кружились, подняв руки к верху. Смеясь, они не стеснялись показывать свою красоту. Обтягивающие платья, юбки и брюки, что были надеты на некоторых девушках, подчеркивали красоту женскому тела, выделяя то, что под школьной мантией было заметить не возможно. Многие девушки без стеснения смотрели на Сириуса, что в свои пятнадцать был похож на греческого бога красоты. Девушки, на чьи рассудки подействовал выпитый алкоголь флиртовали, крутясь около Сириуса. Самой старшей среди девушек на этой вечеринки была, пожалуй, студентка Пуффендуя, что на год позднее других поступила в Хогвартс. Патриция Одли медленно подошла к Сириусу, соблазнительно виляя бедрами. Нерешительно и осторожно она поцеловала его в губы. Отстраняясь, она уже не могла не думать лишь о том, что наверняка страшно опозорилась. Нет, она не была профаном в интимном плане, но точно не подходила под мерки девушки, что могла бы понравится Сириусу Блэку. Когда она хотела уйти, Сириус настойчиво впился в ее губы жадным поцелуем. Отстранившись через минуту, он указал на дверь спален мальчиков. Патриция кивнула, и Блэк повёл ее в ту сторону. Кивнув друзьям, чтобы они ни в коем случае не прекращали праздник, Сириус прижал Одли к стене, впиваясь в ее губы жадным поцелуем. Спустя минуту пара уже скрылась на лестнице. Многие смотрели удивленно, кто-то присвистнул, кто-то начал аплодировать, а Эйприл, смотря в ту сторону, где скрылся Сириус с какой-то девицей, заметно погрустнела. Если Сириус Блэк найдёт себе девушку, это может означать только одно — их дружбе настанет конец. И почему-то Поттер верила, что инициатором этому послужит Сириус.