15 ноября 1974
Настал день икс. Сегодня должен состояться первый квиддичный матч в этом сезоне. С утра Эйприл трясло. Матч начинался в одиннадцать. До него оставалось два часа, а Эйприл боялась выйти из своей комнаты. Это ее первая игра и она страшно волновалась. Несмотря на уговорки брата и друзей, она все равно боялась. Поттер была наслышана, как грязно играют ученики Слизерина. Многих из них стоит опасаться, а ведь именно с ними они сегодня и играют. Это будет во всех смыслах очень грязная и жестокая игра. Квиддичная форма висела на ручке шкафа. Эйприл с неприязнью поглядывала на нее. И зачем она только согласилась? Нет, Эйприл с детства мечтала покорять квиддичные высоты, но дело было в том, что за те годы, что она провела у бабушки, у нее успел появиться страх. Страх публики. Поттер знала, что на эти матчи собирается вся школа, начиная студентами и заканчивая профессорами. Весело будет, если она свалиться с метлы на глазах сотен учеников. Гриффиндорка верила, что в ту же минуту поползут слухи. Сестра Джеймса Поттера — неумёха. Сестрица лучшего охотника и на метле усидеть не может. Это самое безобидное, что могут начать говорить о ней. — Эйприл, Джеймс просит, чтобы ты спустилась вниз, — в комнату вошла Марлин Маккиннон, под руку ведомая Алисой. — Сразу в квиддичной форме. — Я не пойду, — Эйприл уткнулась носом в подушку. — Я не выйду сегодня на поле, — пробубнила она невнятно. — Прекрати говорить ерунду, — ладонь Марлин легла на плечо Эйприл и с чувством сжала его. — Ты — сестра Джеймса, тебе нечего бояться. — И что с того, что я сестра Джеймса? — раздраженно спросила Эйприл. — Он тренировался. У него не было перерыва в спорте длинною в два года. — Прекрати себе мучить, — Алиса подняла Поттер с кровати, заключив в плен своих рук. — Матч не может состояться с двумя охотниками, нужен третий. Только подумай, что будет, если Гриффиндор откажется? Да слизеринцы ведь нас засмеют. Послушай, Гриффиндор не выигрывал кубок уже несколько лет. Команде нужна ты, чтобы выиграть его. — Гриффиндор пять лет выиграть не может, так с чего ты решила, что мы выиграем в этом году? — Эйприл шмыгнула носом. — Я видела, как играет твой брат, — сказала Алиса. — Он словно на метле родился, мяч закидывает в кольца один за другим. А ты его сестра, вы же ничем не отличаетесь. — Прил, послушай, — в комнату вошла Лили Эванс. — Ничего не случиться, если ты рискнёшь, никто и слова не скажет тебе. Все знают, что это первая твоя игра. Рискни и подари Гриффиндору возможность в этом году выиграть кубок. Эйприл подняла глаза. От Эванс так и чувствовалась уверенность. Почему-то Поттер казалось, что если прямо сейчас она не согласится, то эта девочка сама выскажет желание попасть в квиддичную команду, заменив место Эйприл. Допустить этого она не могла. С таким игроком, как Лили, Гриффиндор точно окажется на последнем месте. — Говоришь так, будто бы играть в квиддич — пустяковое дело, — хрипло сказала Эйприл, скидывая с себя пижаму. — На самом деле ты ошибаешься. Это опасная... — Поттер с трудом натянула квиддичную форму, — и невероятно сложная игра. И... — И мы верим, что ты хорошо справишься с поставленной задачей, — закончила Алиса. Еще раз взглянув на подруг, Эйприл вышла из комнаты. Ноги подкашивались, руки тряслись от страха. Встряхнув головой, Поттер попыталась прийти в чувство. Нужно было собраться. Квиддич не терпит не собранных игроков. Такие обязательно получают больше всего травм. Поттер не хотелось, чтобы на ее теле после сегодняшней игры появились синяки и шрамы. Поэтому необходимо было собраться. — Доброе утро, — Джеймс сочувственно улыбнулся. — Да на тебе лица нет, тебе нужно срочно поесть. — Я не голодна, — шепотом сказала Эйприл. Она хотела, чтобы ее голос звучал уверенно, но урчащий живот выдавал ее с потрохами. Есть хотелось, но Поттер казалось, что сейчас она не сможет нормально позавтракать. Страх того, что ее может вытошнить во время полета пугал. Поэтому она и не спешила набивать свой желудок вкусной едой. — Ага, а почему тогда урчит твой живот? — поинтересовался Сириус. Он сидел на диване, расслабленно закинув одну руку на его спинку. Эйприл еще пыталась отнекиваться, но под напором брата и трех друзей сдалась и под их надзором отправилась в Большой зал. Джеймс, как любящий брат, наложил на ее тарелку сэндвичей с разным вкусом и рядом поставил тыквенный сок. Поттер с ужасом взглянула на гору, которую ей предстоит съесть. Ела она медленно, дабы слегка потянуть время. Хотя непонятно, куда его было тянуть еще больше. Матч через час. — Сирь, привет, — Эйприл чуть не подавилась. Обернувшись, она увидела Патрицию. После бурной ночи Патриция стала официальной девушкой Сириуса, поэтому мародеры, в число которых входила и Эйприл, виделись с ней часто. Если Джеймс и остальные спокойно отнеслись к пассии Блэка, то Эйприл была словно на иголках. Ее бесило то, как она смотрела на Сириуса, как они шептались, чуть отстав от других, как Сириус уходил из их компании, дабы провести ночь с девушкой. Он вошел во вкус той жизни, что открылась перед ним. Правда вот опасения Эйприл не подтвердились. Он все так же общался с ней. Ни что не повлияло на их дружбу. Правда порой Эйприл вела себя слишком высокомерно, не желая даже смотреть на Блэка, не то, чтобы заниматься совместной деятельностью. Сейчас Поттер надеялась, что это пройдет и в скором времени Сириус забудет свою девушку, но пока этого не случилось. — Доброе утро, — Сириус снисходительно улыбнулся. Патриция была красивой, не самой лучшей, но все же. В интимном плане она тоже была ничего, но больше он ничего к ней не испытывал. Они дарили друг другу удовольствие, проводя ночи в Выручай-комнате. Патриция даже предложила встречаться. Блэк решил попробовать только ради интереса и, честно, ему это уже наскучило. Так он дал себе понять, что постоянные отношения не для него. — Удачи в сегодняшнем матче, я болею за тебя, — легко коснувшись губ парня, Одли поспешила удалиться к столу своего факультета. — Прозвучало так, будто бы на поле играешь только ты один, — прокомментировал Джеймс. Естественно, он знал, что его другу уже надоели отношения и сочувствовал, что тот еще не нашел в себе силы сказать, что между ними все кончено. — Я... — Сириус запнулся. Он хотел сказать, что бросит Патрицию после сегодняшнего же матча, но сказать об этом здесь, когда она была в опасной близости к столу их факультета, было нельзя. — Брошу ее сегодня же, — шепотом заявил Блэк. — Да, а что же надоело уже? Или она уже тебя не удовлетворяет? — подколол друга Питер. — В этом плане все нормально, — заявил Сириус. — Но она уже начинает строить нашу совместную жизнь. Дом, работа, четверо детей, — Блэка передернуло. — Ну уж нет, с меня хватит. — Эх жаль, не стать мне крестным твоих детей, — притворно грустным голосом сказал Джеймс. — Да иди ты, идиот, — Сириус рассмеялся. — Вообще-то нам уже пора. Поднявшись со своих мест, команда под гул аплодисментов покинула Большой зал. Шли они не слишком быстро. Эйприл шла рядом с братом и поглядывала на улицу. Погода сегодня не лётная. Ветер будет сносить с намеченного маршрута. По крайней мере, Гриффиндор и Слизерин сегодня будут равны. — Мы обязаны победить, — капитан команды Элиот Джексон стукнул кулаком по ладони. — Да, погодные условия не очень, но мы можем воспользоваться этим в свою пользу. Итак, охотники, делайте, что хотите, но не отдавайте матч противникам, Поттеры — вы два самых сильных звена. На вас вся надежда. Забивайте голы. Дженнифер, Сириус, не подпускайте бладжеры к нашим игрокам. Слизеринцы в первую очередь попытаются ввести из строя нашего ловца и самых сильных охотников. Охранник, Джим, я знаю, ты можешь: защищай кольца любой ценой. Всё, пора. — Элиот первым вышел из общей раздевалки. — Идем, малышка Прил, — Джеймс протянул сестре руку и сжал ее, ведя ее за собой. — Если что, я рядом. Вокруг стадиона собрались волшебницы и волшебники разных мастей. Чистокровные, полукровки, маглорожденные. Сейчас все был равны и пришли сюда с одной единственной целью посмотреть матч и выяснить, кто же из двух факультетов окажется сильнее. Гул голосов приветствующих команды смешался в одно целое. Шум, что мог легко отвлечь от цели, поэтому важно было быть весьма сосредоточенным. Взлетев и выстроившись в круг, команды стали ждать свистка мадам Трюк. Эйприл с силой вцепилась в древко метлы, находясь между братом и другой охотницей. Джеймс улыбнулся, взгляд его лениво пробегал по игрокам Слизерина. Лишь на секунду посмотрев на них, Эйприл стало плохо. В команде Слизерина отродясь не было девчонок. Парни этого факультета считали, что представительницам слабого пола не место на квиддичном поле. Да и девушки-аристократки не особо стремились попасть в команду, считая подобный вид спорта не подходящим для девушек знатного происхождения, а ведь только такие на Слизерине и водились. Парни же внушали страх одним своим видом. Взглянув на загонщиков, Эйприл подумала, что такие могут сбить с метлы, кого угодно одним лишь ударом по бладжеру. Что ж, похоже Эйприл сегодня унесут с поля на носилках. Вот веселая жизнь. — Мне нужна честная и слаженная игра от каждого из вас, — мадам Трюк дунула в свисток, привлекая внимание. — Одно нарушение и команда будет дисквалифицирована, уяснили? — смотрела она преимущественно на слизеринцев. Эйприл слегка улыбнулась: может быть, она и сможет удержаться на метле, если за слизеринцами будет следить мадам Трюк. — Раз так, то игра начинается. — Квоффл в воздухе и тут же оказывается в руках Джесси Леман, — прокомментировал шестикурсник Арчи Кроссман. — Надеюсь, хотя бы в этом году гриффиндорцы одержат победу. — Кроссман! —повысила голос профессор МакГонагалл. — Комментируйте матч! — Да-да, конечно, профессор. Итак, Джесси совершает отличный маневр, обводит соперников, точный пас Эйприл Поттер — это находка Элиота Джексона, ее брат Джеймс Поттер уже успел во всей красе показать себя, теперь того же мы ждем от его сестры-близняшки, — снова пас на Леман и... Нет, мяч перехватила команда Слизерина. Он у капитана сборной Томаса Паркинсона, который делает рывок вперед. Томас взмывает в небо, как орел, сейчас он забросит мяч... Нет, в фантастическом прыжке мяч перехватывает вратарь Джим Грейс, и Гриффиндор начинает контратаку. С мячом охотник Джеймс Поттер, он великолепно обводит Томаса справа, взмывает над полем и... Ох, какое невезение... наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку. Мяч у команды Слизерина, охотник летит к воротам соперника, но его останавливает второй бладжер... кажется, мяч в Бреккера послал Сириус Блэк, еще одно успешное приобретение команды Гриффидора. Мяч в руках у Поттер, перед ней никого нет, и она устремляется вперед... Вот это полет!.. Она уклоняется от набравшего скорость бладжера... Она прямо перед воротами... Давай, Эйприл!.. Вратарь Гарднео совершает бросок... промахивается... ГОЛ! Гриффиндор открывает счет! Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндор и стоны и вой поклонников Слизерин заполнили холодный воздух, своими эмоциями повышая его температуру. Эйприл дала пять подлетевшему Джеймсу. Страх исчез окончательно и на его месте появилось чувство удовлетворенности и желание забить еще парочку голов. Ветер свистел в ушах, беспощадными потоками ударяя в лицо. Как по щелчку на поле опустился туман, да такой, что вблизи двух метров ничего толком не разглядеть, сколько не щурься. Играть стало труднее. В следующие десять минут Гриффиндор, несмотря на плохую видимость, забил еще несколько мячей, вырвавшись вперед. Если так пойдет и дальше, то они могут одержать победу хотя бы в первом матче. — Итак, погода все хуже и хуже, но наши игроки не сдаются. Счет 11:0 в пользу Гриффиндора, что ж, друзья слизни, кажется, туман и непогода все-таки не ваша стихия, — радостный гул голосов со стороны Гриффиндора молниеносно разнесся по полю. — Игра продолжается. Джесси дает точный пас Джеймсу Поттеру тот в свою очередь, уклоняясь от бладжера, передает мяч Эйприл и та забрасывает мяч в крайнее кольцо. Умница, девочка. Счет 12:1 и у слизеринцев все меньше шансов на победу. Стойте, по-моему, ловец Слизерина заметил снитч. Небольшой золотой мячик мелькнул около колец Гриффиндора. Элиот и слизеринский ловец кинулись к нему, изредка перегоняя друг друга. Между ними шла жестокая борьба. Они, не стесняясь, толкали друг друга. Слизеринский загонщик попытался бладжером вывести из строя ловца команды Гриффиндор, но был успешно отбит Сириусом Блэком. — Во имя подштанников старины Мерлина, Гриффиндор победил счет 161:1. Никогда, слышите? Никогда Слизерин не проигрывал с такой огромной разницей в счете. Что же, гриффиндорцам слава и почет, а слизеринцам остается только зализывать раны. А с вами был Арчи Кроссман увидимся через пару месяцев. Держась за руки, смеясь и радостно выкрикивая свои имена, команда рука об руку спустились на землю. Элиот закружил Эйприл в шуточном танце. Оба смеялись. Руки студентов хлопали их по спинам, обнимали, трепали по волосам, показывая свою радость от этой победы. — Гриффиндор — молодцы! Гриффиндор — лучше всех! Гриффиндор, побеждай! Всех врагов покоряй! — дружный клич сопровождал студентов до самого замка, где в своей гостиной студенты отметят долгожданную победу.***
29 ноября 1974
— Напомни, что от нас требуется? — спросил Джеймс, расположившись на полу в Выручай-комнате. — Ты же взяла книжку нашей бабки? — В полнолуние вынуть лист и поместить его в небольшой, наполненный слюной хрустальный фиал, поставив его под прямой лунный свет (если ночь выдастся облачной, придётся найти новый лист мандрагоры и начать всё сначала). В напитанный лунным светом хрустальный фиал добавить собственный волос, серебряную чайную ложку росы, собранной в месте, которого в течение семи дней не касались ни солнечный свет, ни человеческие ноги, и куколку бабочки «мёртвая голова». Поместить эту смесь в тихое тёмное место, и до ближайшей грозы на неё нельзя ни смотреть, ни беспокоить каким-либо иным образом, — зачитала Эйприл. — И где мы возьмём все это? — поинтересовался Питер, расслабленно прислонившись к спинке дивана. — Не волнуйтесь, я все подготовила, — Эйприл достала три хрустальных филиала, заранее предоставленные Выручай-комнатой. — Итак, волосы, — Эйприл вырвала небольшой волосок, кинув его в кубок. Мародёры точь в точь повторили её движения. — Роса, куколка бабочки и эту смесь нужно поставить в темное место и не прикасаться до ближайшей грозы. Поттер сверилась с календарём гроз и тяжко вздохнула. Ритуал придется прервать до середины апреля. Только тогда будет гроза и они смогут продолжить свой ритуал, а пока придется помогать Римусу лишь словами и сочувствием. — Теперь нам пора, — поставив три филиала в темный шкаф, Эйприл повернулась к друзьям. — Здесь нам делать нечего до середины апреля. — Что же... — протянул Блэк, пропустив несколько прядей волос через пальцы. — Эти несколько месяцев нам придется искать другие развлечения. — И я думаю, начнутся они прямо сейчас, — сказал Джеймс. — Друзья, мы забыли мантию невидимку. Эйприл испуганно воззрилась на Джеймса. Недавно профессор Макгонагалл обмолвилась, что если Поттеры еще хоть раз нарвутся на отработку, она напишет их родителям. Поттер не боялась гнева родителей, потому что те никогда не злились на своих отпрысков, зная их бесшабашный характер, однако расстраивать их не хотелось. Гриффиндорка и так заставила их понервничать, когда никому не сообщила о своем побеге. Она не хотела, чтобы это повторилось вновь. Не хотела видеть упрек в глазах любимого отца. — Джеймс, чем ты думал? — охрипшим голосом поинтересовалась Эйприл. Она придумала парочку исходов сегодняшнего вечера. Первый: они попадутся и их отправят на отработку. Второй: они останутся незамеченными. И в-третьих, этот вариант был самым страшным, он вполне имел место быть, ведь Макгонагалл часто запугивала им своих учеников: исключение из школы. Эйприл передёрнуло: она не хотела вылететь из школы, не проучившись там и года. Однако, вспоминая суровое лицо Минервы Макгонагалл, можно было бы предположить, что в этот раз их ожидает именно это. — Я забыл, — Джеймс почесал голову, опустив взгляд на ботинки. Джеймс Поттер не мог смотреть на свою сестру. Он видел упрек в ее глазах и мог по ее лицу прочесть, о чем она думает. А думает она о самом худшем. Юноша знал, как сильно Эйприл привязалась к школе, особенно сейчас, когда вернулась сюда после двухлетней разлуки. Естественно, она не хотела покидать такое родное и ставшее по-настоящему любимым место. Джеймс и сам этого не хотел, поэтому было важно что-нибудь придумать. — Эй, — Сириус взял Эйприл за плечи, повернув к себе лицом. — Мы же мародеры, мы выпутывались еще и не из таких передряг, — стерев одинокую слезинку, что медленно катилась по щеке, Блэк обнял подругу. — Попытаем счастье, — Джеймс первым выглянул за дверь. — Если и идти, то только сейчас, — он первым вышел из комнаты. Сириус, переглянувшись с Прил и Питером, взял её за руку и вместе с ней вышел из комнаты. Питер замыкал процессию. Четверо гриффиндорцев крались по коридорам, опасливо поглядывая по сторонам. Рука Сириуса вспотела, но он старался не обращать внимания, не желая выпускать руку Эйприл из своей. От девушки веяло теплом, и Блэку это нравилось. Он видел, как Джеймс настороженно поглядывал не только по углам, но и на него и Эйприл. «Волнуется» — Сириус усмехнулся. Естественно, он боялся того, что рано или поздно Блэк и Эйприл начнут встречаться, а потом легкомысленный Сириус бросит ее, разбив сердце. Гриффиндорец грустно усмехнулся. Он действительно был слишком легкомысленным. Ему быстро надоедали отношения. За последние две недели он уже поменял трёх девушек и на этом останавливаться не планировал. Однако, каким легкомысленным бы Сириус не был, он точно знал, что не сможет причинить боль девушке, что сейчас держал за руку, ведя ее за собой. Если все-таки по какой-то немыслимой причине это произойдет, Блэк был уверен, что его в ту же секунду замучает совесть и он покончит жизнь самоубийством. Мысль нерадостная, но вполне имеет место быть, особенно, с такой-то семьей как у него. — Кажется, сюда кто-то идет, — пискнул Питер. Четверо гриффиндорцев резко остановились и действительно с южного крыла доносились торопливые шаги. Переглянувшись, гриффиндорцы побежали, напоследок услышав лишь вскрик школьного завхоза Филча. — Нам конец, — Эйприл тяжело дышала. — Какого черта вас понесло в сторону библиотеки? — У меня тот же самый вопрос, — Минерва Макгонагалл с ночной сеткой на волосах, при свете волшебной палочки выглядела устрошающе. Профессор Макгонагалл сурово поглядывала на учеников своего факультета. Порой ей казалось, что этих четверых не интересует ничего, кроме шалостей. Ладно эти четверо, но они ведут по неправильной дорожке еще и Римуса Люпина, что раньше казался вполне ответственным, а сейчас дружба с Поттерами и Блэком изменила его до неузнаваемости. И Минерва не могла определиться плохо это или хорошо. Хотя, если подумать, то скорее всего ответ на этот вопрос где-то по середине. Римус нашел новых друзей — это определённо плюс, но то, что он принимает участие во всех их шалостях, что порой бывают не такими уж и безобидными было определенно минусом и еще каким минусом. — Ответьте мне на вопрос, — начала профессор Макгонагалл, грозно сверкнув глазами. — Что вы четверо делаете в коридорах ночью? — скрестив руки на груди, она поджала губы, оглядывая виноватые лицы гриффиндорцев. — Профессор Макгонагалл... — Эйприл не знала, что сказать. Ну зачем они могли бродить по коридорам ночью? Рассказать о том, что они хотят стать анимагами нельзя, ведь своими действиями они могут навлечь беду на Римуса. — Мы... — Не нужно слов, мисс Поттер, — Макгонагалл вздохнула. — Я предупреждала вас. Вы не поняли. Придётся прибегнуть к крайним мерам. Я напишу вашим родителям, и завтра вы четверо пойдёте на отработку к мистеру Филчу, я уверена, он найдет наказание для вас, а сейчас отправляйтесь в свою гостиную. Гриффиндорцам не пришлось повторять дважды: они рванули, убегая от профессора Макгонагалл, пока та не сняла с них еще и баллы. Зная то, какой суровой бывает профессор Макгонагалл, можно было предположить, что она не постесняется снять баллы с собственного факультета. — Джеймс, ты идиот, — Эйприл была зла на брата. Ей очень сильно не нравилось попадать в передряги подобного типа. — Чтобы я еще раз, пошла с вами, да ни за что, — она быстрым шагом пошла в свою комнату. — Принцесса, — Сириус схватил Эйприл за руку, разворачивая обратно к друзьям. — Мы делаем это ради Римуса, — напомнил он подруге, что сурово смерила его взглядом. — Я помню, — девушка вздохнула, опустившись на диван. — Но я не люблю ходить на отработки и тем более, Джим, ты же слышал, что сказала Маккошка: она напишет нашим родителям, а мне не хочется их расстраивать. Джеймс сел рядом с сестрой, прижав ее к себе. Естественно, он знал, как его малышка Прил была привязана к родителям, с которыми не виделась больше двух лет, но сам не мог чувствовать того же, что и она. Даже несмотря на то, что его сестра снова рядом с ним, он не мог написать родителям, встретиться с ними в Хогсмиде, съездить домой и поговорить. Обида все еще была сильна, но Поттер надеялся, что на зимних каникулах им удастся помириться, а пока они будут ходить на отработки, вымаливая у Макгонагалл прощение, дабы она не стала расстраивать их родителей. — Прил, — Джеймс, осторожно гладил сестру по волосам. — Мама с папой поймут, они ведь тоже когда-то были молодыми, а сейчас нам пора спать, — поцеловав сестру в лоб, он протянул ей руку, помогая подняться. — Спокойной ночи, сестрёнка.***
Римус Люпин бездумно бродил по коридорам. Четверо его друзей отбывали свое вечернее наказание, трудясь в каморке Филча, а ему оставалось лишь дожидаться их скорого освобождения. Естественно, он чувствовал свою вину в том, что его друзья попались, ведь покинули они гостиную той ночью из-за него, но не знал, что делать. Утром мародеры объяснили ему, что забыли свою главную вещь — мантию-невидимку — и попались профессору Макгонагалл. — Будем, Рем, мы оттирать котлы или выполнять работёнку погрязнее, — так выразился Джеймс, когда Люпин вошел в их общую комнату. Как бы Римуса не огорчало то, что его друзья находятся в "плену" у Филча, он обещал им кое-что сделать. Сегодня утром ребята, посовещавшись, решили, что им нужен предмет, с помощью которого они могли бы легко следить за остальными, знать, где, кто находится, и таким образом, никогда не попадаться. У Люпина была идея слегка изменить карту, которую выдавали каждому первокурснику, чтобы им было проще добираться до кабинетов и своих гостиных. Вот только туда потребуется внести кучу изменений. Мародёры знали о секретных ходах замка и, конечно, хотели бы и их нанести на карту и еще кучу всего. Работа предстоит большая. Только если его друзья согласятся на эту авантюру. — Рем, дружище, — тяжелая рука хлопнула Люпина по спине и перед ним возник силуэт, медленно преобразившийся в Джеймса Поттера. — А мы все. — Быстро, — Римус улыбнулся. — Что, Филч сегодня в хорошем настроении? — Ага, щас, — Эйприл потёрла ладони, на которых за полтора часа успели появиться мозоли. — Он заставил чистить нас котлы в классе зельеварения, — поморщился Питер. — Без перчаток, представляешь? Римус прыснул от комичного вида друзей. Взбудораженный и потрепанные они смотрели на Люпина, как на идиота. — Меньше надо влипать в неприятности, — на губах Римуса появилась сочувственная улыбка. — Кстати, у меня появилась идея. Объяснив вкратце идею о создании карты, Римус обрадовался, увидев озорной блеск в глазах друзей. Они принялись обсуждать все тонкости создания карты, которых было достаточно много, начиная от прорисовки самой карты и заканчивая заклинаниями, которые предстоит наложить. — А еще мне кажется, что карту стоит подписать, — Джеймс поправил очки. — Но не нашими имена, а кличками. — Да, ну и с чем же будут связаны наши клички? — поинтересовалась Эйприл, разминая затекшую спину. — Сразу говорю: я не хочу сложную и дурацкую. — Ну как же с чем? С нашими анимагическими формами конечно, — сказал Сириус так, будто бы это должно быть очевидно. После проведения вчерашнего пункта инструкции, каждому из четырех мародеров явился образ их животного. Так, животных образ Джеймса напоминал оленя, у Питера он был похож на грызуна, но пока было сложно говорить о точных формах, а образы животных Сириуса и Эйприл к их общему удивлению были абсолютно одинаковыми, только вот зверь, напоминающий, то ли волка, то ли собаку, у Сириуса был чуть крупнее. — Две собаки, грызун, олень и оборотень? — с сарказмом спросил Джеймс. Ему по-прежнему хотелось знать, почему у его сестры и лучшего друга животные образы похожи. Ни Блэк, ни Поттер этого не знали, и оба предпочитали думать, что это чистая случайность, однако Джеймс был не особо уверен. В этом вроде бы не было ничего странного, но Поттера пугало, что между Сириусом и Эйприл все больше и больше проскальзывало общих черт. Того и гляди, кто-нибудь из них влюбится в другого. Если это сделает Сириус, Джеймс придушит его голыми руками. Он не мог допустить того, чтобы его легкомысленный друг начал играть в игры, в которые играет с другими наивными студентками. Он не мог этого допустить и не допустит. — Да нет же, идиот, — Сириус цокнул языком. — Нужно придумать такие клички, чтобы не было понятно, о чем идет речь. Что насчет того, чтобы тебя звали Большерогом или Рогатиком? Пятеро рассмеялись. Идея насчет кличек была не плохой и им определённо стоит об этом подумать.***
Поместье Поттеров всегда отличалось своей властностью. Многие за пределами высшего общества и представить себе не могли, насколько весомым и влиятельным было слово нынешней мисс Поттер. Но и у таких людей всегда были страхи и сомнения, что грызли душу и тело. В случае Иоланты, самым большим страхом стало повторение прошлого. Тогда лишь один день забрал у неё всё, и лишь один человек смог разрушить то, что она так долго строила и опустошить сердце. Звонкий стук стеклянного стакана раздался на всю комнату. Пустота, что была в её душе, отдавала большей болью, чем шрамы, красующиеся на сердце. А воспоминания, что кружились в голове, рвали эту же пустоту на мелкие клочья, не оставляя ничего.Флешбэк
Поместье Ксардас
Хаос — вот что творилось здесь. С самого утра в семье творится хаос и паника: они готовились к самому большому событию, по крайней мере, таковым оно было для Иоланты Ксардас , сегодня официально объявят о ее помолвке с Ралстолоном Поттером. Спускаясь вниз по лестнице в новом наряде и замечая картину того, как отец обнимает её сводную сестру, Иоланта лишь на мгновение ушла в себя: отец никогда не проявлял таких чувств к официальной дочери, с которой он был холоден, жесток. Он был истинным Лордом своего рода и только со своей Рози он был нежным и заботливым, но быстро придя в себя, она снова стала спускаться по лестнице: Ралстолон уже ждал её внизу у входа –Рал... я так рада тебя видеть, – счастье, что переполняло её, наполняло весь особняк. Сегодня ничего не могло её расстроить. –Иола, мне надо тебе кое-что сказать. Ты знаешь, что недавно я... – начал было молодой человек с виноватым видом. –Потом, Рал, потом. Сегодня все будет идеально, а потом мы будем вместе навсегда, будем счастливы, – глаза, что обычно скрывали все эмоции, сейчас светились, словно звезды в ночном небе. – Скоро станут подходить гости, ты не представляешь, как я рада и как я волнуюсь, – и именно сейчас Поттер понял то, сколько боли он принесет сегодня ей, и то, насколько она в нем разочаруется и не только. –Хм-м... – в начале лестницы показался Лорд Ксардас вместе со своей дочерью. – Отец... Рози так хорошо, что вы уже здесь. Мне надо отлучиться для того, чтобы проверить украшения зала. Можете проводить гостей. Я тоже подойду, Рал, тогда и поговорим о том, что ты хотел сказать. Но, пробегая по лестнице, Иоланта вовсе не заметила ни удивленного взгляда отца и сводной сестры, ни грустных глаз своего возлюбленного. Она никогда не называла их так, а Розеллу даже за человека не считала.Часом позже
Гости, что уже собрались, волшебницы и волшебники, что кружились в танце, и те, кто просто обсуждал что-то, стояли в большом бальном зале и напоминали Иоланте змей, которые искали себе добычу для обсуждения и, обычно, они её до безумия раздражали, но не сегодня: этот день ничего не могло испортить и вот человек, который был ее отцом, скоро объявит о ее уходе из этой семьи к человеку, что любил её — к Поттеру. – Прошу немного внимания, господа, сегодня я хочу сообщить вам одну счастливую новость, – в зале раздался хриплый и властный голос. Чувства, что лезли через край, сейчас бушевали внутри неё, не давая покоя. Сердце участило пульс, из лёгких попал весь воздух, когда на платформу рядом поднялся Ралстон Поттер с несколько печальными глазами и все такой же счастливой улыбкой. – Недавно моя любимая дочь нашла человека, что будет ей поддержкой и опорой в этом мире, и по этому поводу я хочу объявить вам о помолвке Ралстона Поттера и Розеллы Ксардас, – Розелла уже нежилась в объятиях Поттера, смотревшего на нее виноватым, но счастливым взглядом и слова, что прошлись по всему залу, выбили Иоланту из колеи и подкосили ноги магия, что так и рвалась наружу, гнев и обида на Рози — человека, что все время забирал у неё всю любовь отца, жизнь ее матери, выродок жалкой любовницы, не имеющая никаких особых талантов, но любимая всеми и даже её Поттером. Нет, это не может быть правдой. Нет. И лишь крепкие руки, что обхватили её за талию и увели все дальше от толпы, не дали ей накинуться на неё — этого жалкого бастарда, что не имеет права на жизнь, не имеет право забирать её счастье. Звук пощечины, что отдавала болью в щеке, привёл её в сознание. – Хвати истерить, Ксардас, ты же выпускница Слизерина. Так будь достойным представителем своего факультета, – голос Тома Реддла раздался на весь сад, а все те же металлические глаза смотрели сквозь душу, не давая покоя. – Отстань от меня, Марволо, чего ты тут застыл? Иди, поздравляй возлюбленных или радуйся. Ты был прав: иди отсюда, оставь меня одну... – голос, что был пропитан отчаянием, слышался словно шёпот. Реддл скривился в отвращении%: когда-то она была сильной и много обещающей ведьмой, которая имела большое будущее. Сейчас же это была разбитая кукла, что в очередной раз доказала, что от любви, о которой Дамблдором поёт сиренады, лишь одни проблемы. Ему придётся разгребать все, что с ней сделал это грифиндорский придурок. Из окна показалась знакомая фигура Долохова, глаза которого налились кровью. Иоланта была ему как сестра, которой у него не было, и за неё русский маг мог набить любого, тем более Поттера. Подав ему знак, Реддл опустился перед ней на колени, поднимая подбородок, что был спрятан в сгибе её ног, смотря прямо в глаза. – Я предупреждал тебя, Аспид, что от этого чувства только беды. Посмотри, во что ты превратилась. Стала той, над которыми сама смеялась, жалкой, брошенной, ничего не смыслющей дурой, – медленно поднимая её с пола, он взмахнул рукой и цвет платья с ярко-красного поменялся на чёрный. – Прекрати... Я и так знаю, в каком я состоянии. Марволо, хватит лить соль на рану, – ничуть не сопротивляясь девушка, словно кукла поддаваясь каждой его манипуляции. – Что ты решила насчет моего предложения, – все так же спуская ей дерзость, Марволо уже знал ответ на вопрос: она разочаровалась во всех и всем, кроме него и его рыцарей. Девушка с заплаканными глазами неотрывно смотрела на него, при этом снимая красные перчатки и протягивая руку. На что Марволо потянул палочку к горлу, на мгновение затаив дыхание, она не шелохнулась, когда дикая боль, похожая на круцио, прошлась по всему телу током, сменяясь приятным чувством прохлады, когда она почувствовала словно по ключице что-то обвивает её. Змея — маленькая и изящная — заняла свое место, подтверждая её принадлежность к его рыцарям. – Сейчас ты вернёшься туда, будешь улыбаться и играть спектакль для этих идиотов, что подумали будто можно так просто тебя сломать. Докажешь им, что я не ошибался на твой счет, и то, чего стоят мои люди. Поняла, Ксардас? – власть и сила в его голосе не терпели возражений или же отказа, да у неё и мысли подобной не было. Теперь она больше не допустит таких ошибок, не пойдёт против своих убеждений ради чувств: Аспид вернулся во всей своей красе. – Да, мой Лорд. Вырвавшись из воспоминаний давно минувших дней, Иоланта села в кресло. Закатав рукав на левой руке, она заметила метку, что даже спустя столько времени была черна и подвижна. Иногда ее жгло и тогда Иоланта понимала, что она нужна своему Лорду. Она многое натворила за свои восемьдесят лет жизни и ни о чем не жалела. Она пережила слишком многое, чтобы начать переживать из-за такого пустяка, как принятие метки Пожирателя смерти. Все началось со смерти матери, именно тогда-то будущая миссис Поттер и охладела к людям, особенно к отцу, что был повинен в смерти ее матери. У него была любовница, которая появилась сразу после появления Иоланты на свет. Ее отец всегда хотел сына, чтобы кто-то мог продолжить их древний род, но родилась дочь, и именно тогда он стал равнодушен к жене, которую когда-то любил всем сердцем, и своему же ребенку. Естественно, Иоланта об этом не знала, поэтому раньше не могла понять почему отец стал таким равнодушным, почему они с мамой вечно ссорились. Поняла Леди Поттер это слишком поздно, когда ее мать отправили в Азкабан, обвинив в убийстве. Конечно, ее в этом обвинил собственный муж, и мать Иоланты ничего не могла доказать. Спустя два года проведенных в стенах Азкабана она скончалась, и Иоланта стала жить вместе с отцом и сводной сестрой, которую он решил воспитать после смерти Рози. Иоланта ненавидела свою сводную сестру с первого появления ее в доме. Нет, даже раньше. Из-за нее родители ссорились, из-за неё мама узнала о папиной любовнице, из-за нее она, возможно, пошла на убийство, из-за нее она начала искать утешение в ритуалах черной магии. Пожалуй, последнее ее волновало меньше всего. Леди Поттер происходила из семьи двух черных магов, так что черная магия была с детства ей знакома, поэтому так быстро и нашла в ней пристанище, став верной спутницей жизни. Когда Росси увела у нее парня, Иоланта поклялась, что отомстит и отомстила, убив Ралстона, а потом и ее. Так Иоланта во многом повторила судьбу своего отца. Она принялась воспитывать ребёнка сводной сестры. Воспитывать Флимонта она стала только потому, что двухлетний мальчик слишком сильно напоминал ей Ралстона, да и ее новоиспеченный муж Хардвин Поттер не мог отдать племянника в чужую семью. Так Хардвин, что приходился родным братом Ралстону, и Иоланта стали приемными родителями Флимонта. Признаться честно, Флимонт до сих пор ни о чем не знает, считая себя их сыном. Иоланта не спешила рассказать приемному сыну о его настоящих родителях, да и, возможно, никогда и не расскажет. После смерти Хардвина, что до конца своего жизненного пути поддерживал мир в их небольшой семье, Иоланта резко охладела к мальчику, завидев в нем тень Розеллы, которую всей душой не переносила. Пожалуй, в том, что они такое долгое время находились в ссоре было даже плюсом. Во всяком случае, так мальчик защищен от черной магии. Что касается его дочери Эйприл. Иоланта вначале не признавала девочку, что в детстве была похожа на мать, но сейчас, когда она подросла и стала похожа на отца, с ней снова хотелось общаться. В девочке Иоланта видела лицо своего бывшего возлюбленного, поэтому и хотела держать ее как можно ближе к себе. Только вот девочка была против этого. — Ничего, — Иоланта, едва касаясь, провела по одной из фотографий Ралстона. — Прил, я ещё верну тебя домой.***
Эйприл Поттер усердно старалась сосредоточиться на новой теме, которую рассказывала профессор Макгонагалл, но все было безуспешно. Строчки письма, что сейчас Поттер сжимала в руке, мелькали перед глазами. "Дорогая Эйприл, Надеюсь, ты помнишь свою горячо любимую бабушку Иоланту, и надеюсь, ты не слишком обрадовалась своему небольшому побегу, ведь вскоре ты вновь вернёшься во Францию. Я не хочу, чтобы эти строки ты восприняла как угрозу, поэтому я приглашаю тебя провести эти выходные в Поттер-мэноре и навестить своих друзей. Поверь, Стефан и Виктор ужасно по тебе скучают и с нетерпением ждут, когда ты приедешь в гости.До скорой встречи, Иоланта Поттер"
Тяжело сглотнув, Эйприл протерла глаза, избавляясь от навязчивого видения. Естественно, на завтраке она сразу же показала письмо брату, который заявил, что не отдаст сестру Иоланте ни при каких условиях. Эйприл верила ему, но все равно боялась, потому что была прекрасно осведомлена о связях Иоланты. — Прил, хватит нервничать, — Джеймс сжал руку сестры, отбирая у нее скомканный лист пергамента. — Я тебя не отдам. — Мы тебя не отдадим, — поправил друга Питер. Он сидел перед Джеймсом и сейчас повернулся, сочувственно улыбаясь подруге. — Подружка, не отдадим, — повторил он едва слышно. Все-таки был урок, а нарываться на новую отработку Питеру так же, как и остальным друзьям, не хотелось. — Ребят, я вам верю, — Эйприл постаралась сосредоточиться на лекции профессора, и кое-как ей это удалось сделать. Джеймс Поттер продолжая держать младшую сестру за руку лениво осматривал своих однокурсников. Сегодня их урок трансфигурации проходил с факультетом Слизерина. Многие здесь поглядывали на гриффиндорцев настороженно. Между двумя факультетами давно проскакивали ссоры, каждый ученик двух факультетов знал, что, если кто-нибудь из них перейдет черту, может начаться межфакультетская война. Джеймса не интересовали напыщенный чистокровки со Слизерина, лишь Снейп, что сейчас сидел вместе с Эванс, вызывал в нем противоречивые чувства. Он ненавидел его и сам не знал за что. С одной стороны, он слизеринец и главный враг мародёров, с другой стороны — для Джеймса он главный противник. Поттер не понимал, как тому удается так спокойно общаться с Эванс, чем он смог завладеть ее вниманием и завлечь на свою сторону. Ведь Эванс единственная с Гриффиндора, кто смог подружиться со студентом Слизерина, тем более с таким малоприятным типом, как Снейп. — Джеймс, перестань, — Эйприл проследила за взглядом брата. — Она гораздо быстрее обратит на тебя внимание, если ты будешь вести себя спокойно. — Будто бы ты не видишь, как он смотрит на нее, — сквозь зубы сказал Джеймс. Он с силой сжал руку в кулак. — Он любит ее, а учитывая то, что они постоянно вместе... — Джеймс, заткнись, — фыркнул Римус. — Эйприл права, она обратит на тебя внимание, если ты будешь вести себя спокойнее. Джеймс фыркнул. Он не понимал, как можно добиться расположения девушки, если сидеть ничего не делая. Это абсурдная идея, и Поттер был уверен, что таким путем он ничего не добьется. Лучше уж он покорит сердце Эванс своими талантами, а их у Джеймса было большое количество. — Ой, отстаньте, — Джеймс выпустил руку Эйприл из своей и отвернулся, смотря в окно, где кружились белоснежные хлопья. Четверокурсники покинули кабинет со звонком. Джеймс все еще пребывал в дурном настроении. Даже обед не смог развеселить его. Он смотрел на ту, с которой толком и поговорить не мог, ведь она его избегала. Ему хотелось отношений. Многие четверокурсники уже начали встречаться, даже смотря на Сириуса, что менял девушек каждые три-четыре дня, становилось тоскливо. Блэк мог завлечь девушку разговором, а потом легко влюбить ее в себя. Джеймсу хотелось так же. Он хотел обладать той же харизмой, тем же животным магнетизмом, о котором так часто говорил его лучший друг. Однако добиться этого никак не мог. Следующим уроком у гриффиндорцев стояло зельеварение: опять же со слизеринцами. Подобное случалась редко, но когда все-таки случалось, дело заканчивалось прискорбно. Заняв последние парты, мародеры шутили. Джеймс, наконец, пришел в норму, расслабившись. Вскоре прозвенел звонок и до этого почти пустой кабинет быстро наполнился учениками. — Добрый день, дорогие мои, — Слизнорт, одетый в мантию изумрудного цвета, улыбнулся студентам. — Сегодня мы с вами вспомним зелье от прыщей. Да, это зелье мы уже проходили, но я хотел бы проверить, запоминаете ли вы что-нибудь уходя с моих уроков. Итак, — Гораций хлопнул в ладоши, — сейчас мы разделимся на группы. Я думаю, стоит объединить в одну группу мисс Эванс, мистера Снейпа и мисс Поттер. Три талантливых студента, посмотрим, что из этого выйдет. Итак, приступайте к работе. Переглянувшись с братом, Эйприл ушла к тому столу, где сидели Эванс и Снейп. Вместе они уже начали приготовление зелья. — Поттер, измельчи пока змеиные зубы, — Снейп не глядя протянул Эйприл ступку. — Твои зубы? — с сарказмом поинтересовалась Поттер, с силой размельчая зубы в порошок. — Очень остроумно, — Северус высыпал порошок в котел и зажег огонь. Теперь в ближайшие сорок минут троим студентам оставалось только сидеть и молчать. Никто не решался начать разговор, да это было и не нужно. Эйприл наблюдала за Снейпом. Он то качал головой, то тихо шептал "придурки", наблюдая за другими студентами, что не могли запомнит рецепт зелья с первого курса. — Лилс, дай мне четырех слизней, а ты, Поттер, две иглы дикобраза, да уколись напоследок, — едко сказал Снейп, резко выдернув две иглы из руки Эйприл. Поттер злобно поглядывала на Снейпа, что подмешивал их общее снадобье. На минуту ей пришла в голову мысли испортить зелье, но на столе не оказалось ничего, чем это можно бы было сделать. Пришлось довольствоваться резкими движениями Снейпа, что спустя считанные секунды закончил зелье. — Мы всё, — Снейп поднял руку подозвав к себе Слизнорта. — Двадцать очков каждому, — Слизнорт улыбнулся. — Мне кажется, вы, трое, имеете все шансы в следующем году попасть в клуб Слизней, — еще раз тепло улыбнувшись студентам, Гораций пошел проверять работы остальных. Дверь отворилась без стука, привлекая внимания студентом. Все разом обернулись. В дверях, придирчиво оглядывая помещение, стояла женщина с черными, как крыло ворона, волосами, с легкими морщинами на лице, большими глазами, что смотрели удрученно на каждого, находящегося в посещении. — Простите? — Слизнорт подошел ближе. — Но кто вы? — Иоланта Поттер, — женщина шагнула внутрь, обходя вокруг Горация Слизнорта, что до сих пор смотрел на нее удивленно, полностью забыв о том, что ему нужно вести урок. — И я пришла, чтобы забрать Эйприл, вот разрешение. — Ну... Эйприл, можешь идти, — вкрадчиво произнес Слизнорт, мельком взглянув на студентку. — Мальчишка, уйди, — Иоланта взглядом заставила Джеймса остановиться, что шел рядом с сестрой. — Я пришла за твоей сестрой, не за тобой. — Второй раз забрать мою сестру ты не сможешь, — сквозь зубы сказал волшебник, взяв сестру за руку. — Если тебе нужна она, я пойду вслед за вами, а если тебя не устраивает такой вариант, я сегодня же напишу отцу, думаю, ему не понравится, что ты опять забрала его дочь. — Дрянной мальчишка, — прошептала Иоланта так, чтобы слышали это только близнецы. — Идем, все равно я хочу только поговорить. Идя по коридорам, Джеймс крепко держал сестру за руку. Он поклялся, что не отпустит ее и обязательно исполнит свое обещание. Зайдя в пустой кабинет, они остановились. — Прил, — Иоланта улыбнулась, стараясь придать этой улыбке хотя бы долю дружелюбия. — Ты получила мое письмо? — Получила, — прокашлявшись, ответила Поттер, она прижалась к Джеймсу, что обнял ее за плечо, отходя дальше от Иоланты. — Ну, что скажешь? — спросила леди Поттер. — Ты поедешь со мной? — Она не поедет, — уверенно ответил Джеймс. Он вскинул подбородок вверх, без страха смотря в глаза женщине, что возвышалась над ним. Отец учил его проявлять храбрость и сейчас самое время ее проявить. — Я спрашиваю не тебя, щенок, — брезгливо сказала Иоланта. — Эйприл, друзья ждут тебя. — Ты ошибаешься, — ответила юная Поттер, чуть отступив от Джеймса, но не выпуская его руки из своей. — Все мои друзья здесь. Иоланта еле удержалась от того, чтобы не запустить в девчонку Круцио. Порой она слишком часто проявляла свой характер, споря со взрослыми. Дурная черта характера передалась ей от отца, которого леди Поттер так и не смогла обучить манерам. — А как же близнецы? — поинтересовалась Иоланта, вскинув вверх одну бровь. — Они не друзья, — храбро воскликнула Эйприл. Поначалу, когда Эйприл только вернулась в Хогвартс, она не могла отделаться от мысли, что скучает по близнецам. Ей их не хватало. Признаться, даже мародёры не могли заменить их в первые дни после возвращения младшей Поттер. Но потом, спустя время, Эйприл убедила себя в том, что скучала она по близнецам Смит лишь из-за магии, которой раньше питалась от них. Убедив себя в этом, Поттер поняла, что Смиты никогда не были ей друзьями. Подпиткой — да, друзьями — нет. И с этим ничего нельзя сделать. — Все мои друзья здесь, в Хогвартсе, — упрямо сказала Эйприл. — Ладно, не хочешь видеть — их не надо, мне нужна помощь, — Иоланта понизила голос. — Это вопрос жизни и смерти, пожалуйста, помоги. — Кому нужна помощь? — спросила Эйприл. — Одному из близнецов, — пояснила Иоланта, — Виктору, — добавила она, для пущего эффекта сделав прискорбный вид. — Только ты можешь помочь, вы свя... — Хватит, — испуганно сказала Эйприл. Не хватало того, чтобы бабушка рассказала Джеймсу про их занятия черной магией. Если это произойдёт, Эйприл была уверенна, что Джеймс, презирающий черную магию во всех ее проявлениях, тут же отвернется от нее. — Я согласна, это надолго? — На выходные, — Иоланта улыбнулась. — В воскресенье вернешься в Хогвартс, иди собирай вещи. Между близнецами царило безмолвие. Никто из них не решался заговорить. Эйприл была в курсе того, что брат не хотел ее отпускать, но так же была уверена в том, что Виктору нужна была ее помощь, а оставить в беде человека она не может. — Эйприл, — Джеймс, сидя на диване в гостиной, все же решил нарушить тишину. Он взял у Эйприл чемодан, поставив его рядом с собой. — Тебе правда нужно ехать? — Виктору нужна помощь, — пояснила Эйприл. — Ты его не знаешь, но, поверь, он хороший человек и... Неважно. — Если вашему Виктору так нужна помощь, почему Иоланта не может обратиться к колдомедику? — спросил Джеймс, выгнув бровь вверх. Он чувствовал, что Иоланта чего-то не договаривает, но никак не мог понять чего именно, а Эйприл ему сказать не может, потому что и сама не знает. — Я не знаю, — гневно сказала Эйприл. — Послушай, я вернусь послезавтра соскучиться не успеешь, а сейчас мне пора, — оставив на щеке брата поцелуй, Эйприл покинула тёплую гостиную. Сегодня ей предстоит вернуться во Францию, где от неё будет зависеть судьба человека и только Мерлин знает сможет ли она помочь ему.***
В Поттер-мэноре Эйприл нравилось только одно. Большой и ухоженный сад, прибыв во Францию Поттер не спешила зайти в древний особняк, прогуливаясь по его территории. Кое-где уже лежал снег, красиво поблескивая на солнце. С деревьев опали листья, цветы завяли, но серебристый свет излучаемый снегом и замершим прудом еще больше привлекал внимание Эйприл. — Где Виктор? — спросила Поттер, оглядывая внутренне убранство особняка. Ничего здесь не изменилось. — Для начала тебе необходимо снова взять под контроль чёрную магию, — сказала Иоланта, ведя внучку в ритуальный зал, где обычно проходили их занятия. Эйприл тяжело дышала. Ее вены на руках обозначились черным. По ним текла скверна. Испугавшись, Поттер вспомнила, как Иоланта говорила, что вены перестанут чернеть к двадцати двум годам, когда ее юное тело полностью примет черную магию, став для нее вместилищем. — Умница, — Иоланта улыбнулась, впуская близнецов Смит. Оба накинулись на Эйприл с объятиями. — Но как же, Виктор ты не болен? — удивленно спросила Эйприл, выпутываяст из стальных объятий. — И никогда не был, — Смит улыбнулся. — Ну не злись, этот единственный способ заманить тебя обратно. — Заманить?! — вскрикнула Эйприл, гневно смотря на бабушку. — Ты воспользовалась моей добротой. И когда же, позволь спросить, ты меня выпустишь из дома? Опять продержишь меня здесь два года?! Звонкий удар отразился от стен ритуального зала. Эйприл испуганно схватилась за горящую пламенем щеку. На ней медленно расцветал красный отпечаток ладони. На глаза навернулись слезы, но они были не от боли, а от унижения и предательства. Родной человек предал ее. И как после этого вообще доверять людям? — Эйприл, — Иоланта тяжело дышала. Она не хотела ударить свою внучку, но, пожалуй, та пересекла границы дозволенного и за это ее стоило наказать. — Я же сказала, вернешься домой в воскресенье, дольше удерживать тебя я здесь не смогу, не хватало еще, чтобы твой идиот-братец написал отцу и тот заявился сюда со своими мракоборцами. А сейчас ступай в свою комнату и как следует подумай о своем поведении. Эйприл, сверля бабушку взглядом, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Теперь она не могла понять правда ли то, что Иоланта действительно собирается отпустить ее в воскресенье или все-таки нет. Возможно, это очередная уловка, а если так, то, вероятно, в этот раз Поттер сбежать не сможет и ей всё-таки придется остаться здесь до своего семнадцатого дня рождения. Суббота прошла незаметно. Эйприл могла сказать, что это была самая сложная суббота в её жизни. Иоланта перешла к более сложным ритуалам, от чего на теле Эйприл сейчас можно было увидеть мелкие царапины. Леди Поттер поспешила заверить внучку, что магия со временем все исцелит и порезы исчезнут, но гриффиндорка ей не доверяла. По древнему особняку она ходила в одиночестве, злясь на Стефана и Виктора за то, что они осознанно помогли Иоланте заманить девушку сюда. Большую часть своего времени Поттер проводила в кабинете своего дедушки, листая старинные книги. Запирая дверь на замок, она читала часами, не желая видеть бабушку, что наверняка потащит проводить новый ритуал. Так суббота быстро сменилась воскресеньем, и сегодня Эйприл сможет узнать, исполнит ли Иоланта свое обещание. — Доброе утро, — сказала Эйприл, сонным взглядом оглядывая присутствующих. — Опять всю ночь читала? — Иоланта цокнула языком, не одобряя поведение внучки. — Ешь быстрее, нам нужно провести четыре ритуала перед тем, как ты уедешь отсюда. — Нет, — звонко сказала Эйприл. — Я не буду участвовать в ритуалах, я не буду заниматься черной магией. Не буду. — Что за тон? — злобно спросила Иоланта. — Я столько времени убила на тебя и зачем? Чтобы ты сказала, что больше не будешь этим заниматься?! — Выходит, что так, — едко ответила Эйприл, играя в гляделки с бабушкой. — Я тебе напомню, что это изначально была твоя идея. Ты заставляла заниматься меня чёрной магией против моей воли, и что теперь?! Я ее не контролирую, недавно я чуть не убила человека. Так что все, больше я этим не занимаюсь! — Эйприл выскочила из-за стола. — Вернись, дрянная девчонка, — Иоланта встала вслед за внучкой, но та была проворнее и давно уже поднималась по лестнице на верхние этажи. Войдя в одну из комнат, Эйприл захлопнула дверь, закрыв ее на ключ. Ей хотелось одиночества. Она не знала, что на нее нашло, но в последнее время ей было все сложнее общаться с Иолантой. Это она заметила давно, и с каждым днем их общение сводилось все больше на нет. Поттер была уверена, что это все из-за того, что бабушка заставляет ее заниматься тем, чего сама она не хочет. — Я тебя понимаю, — Эйприл вскрикнула, обернувшись. Перед ней в воздухе завис призрак девушки. Признаться, девушка эта была красива и сейчас улыбалась ей сочувственной улыбкой. Она пролетела вокруг, оглядев Эйприл, и застыла на прежнем месте. — Моя сестра никогда не отличалась вежливостью, — вкрадчиво произнесла она. — Я Розелла Поттер. Прости, протянула руку бы, да пожать ты ее не сможешь. — Иоланта — твоя сестра? — удивленно воскликнула Эйприл. — Но как? Она никогда не говорила. — Я ее сводная сестра, — пояснила Розелла. — А не рассказывала потому, что мы постоянно ссорились, — с печалью в голосе произнесла девушка призрак. — Не доверяй ей, — внезапно воскликнула она. — На ее душе слишком много грехов, она не та, за кого себя выдаёт. Эйприл удивленно смотрела на девушку, что продолжала летать по небольшой комнате. Она что-то бормотала себе под нос так быстро, что Поттер ни слова не смогла разобрать. — Объясни, почему, — попросила Эйприл. — Что такого сделала Иоланта, приз... Простите, Розелла, что сделала моя бабушка? — Ну, начать, пожалуй, следует с того, что она заперла меня в этой комнате, не позволяя выйти из комнаты и вернуться обратно в мир мертвых к моему мужу, — Розелла улыбнулась. — Но это меньшее и самое безобидное, что она сделала, были вещи куда хуже, если хочешь я покажу, — протянув девочке руку, Поттер смиренно ждала, когда она примет решение. Да, Розелла, не могла вернуться в мир мертвых, зато она спокойно могла перемещаться в прошлое и заново проживать или наблюдать те моменты, которые уже давно прошли. — А это безопасно? — спросила Эйприл, поглядывая на руку призрака. — О да, — девушка поспешила заверить свою внучку, что ничего страшного и опасного в этом нет, подробно рассказав о каждом пункте из действий. — Хорошо, — Эйприл вложила свою руку в холодную ладонь призрака и удивилась, когда та не прошла сквозь нее. Быстро произнеся какие-то слова, Розелла исчезла, а Эйприл Поттер почувствовала внезапную усталость и неожиданно упала в обморок.***
20 августа, 1894
В одной из комнат Ксардас-мэнора слышались протяжные женские крики. Колдомедики, крутясь около женщины, всеми силами пытались сохранить жизнь ей и еще неродившемуся ребенку. Пожалуй, это были самые сложные роды в их практике. Лаура Ксардас громко кричала, борясь за каждое мгновение. Она хотела жить и воспитать этого ребенка, но боялась, что у нее не хватит сил. Еще два года назад Лаура не могла представить себе, что выйдет замуж за волшебника из влиятельной чистокровной семьи и уж тем более она не могла представить, что будет метаться в муках на сырой смятой простыне уже пятый час. Она и ее муж знали, что роды будут тяжелыми, это было известно еще задолго до их знакомства, но они решили рискнуть. Ее мужу нужен был наследник, чтобы продолжить древний род. Предугадать было нельзя, поэтому Лаура, мучаясь от ужасной боли, могла лишь просить Мерлина, чтобы у нее, в конце концов, родился сын. Спустя некоторое время женщина начала терять сознание. — Это девочка, — воскликнула одна из колдомедиков. — Мадам, у вас родилась девочка. — Девочка... — хрипло прошептала Лаура, на большее она не была способна. Она еле держалась, чтобы оставаться здесь. Чтобы не впасть в обморок или, того хуже, чтобы не умереть. — Моя Иоланта, — женщина потеряла сознание. Теряя сознание, Лаура внезапно осознала, что всегда хотела именно дочь. Два года спустя Иоланта сидела в одной из многочисленных комнат большого поместья. Слушая очередную ссору родителей, девочка всхлипывала. Родители ссорились слишком часто. Их ссоры возникали на ровном месте, и двухлетняя Иоланта осознавала, что это все происходит из-за нее. Ее отец всегда хотел сына, чтобы продолжить свой род. В итоге у него родилась дочь, к которой за два прошедших года он так и не прикоснулся. Холод в отношениях родителей стал привычной атмосферой особняка, а девочка не могла ничего поделать. Она довольствовалась тем, что мама отдавала ей всю свою любовь в то время, как папа уходил из дома на несколько часов и возвращался поздно ночью. — Это все девчонка виновата! — голос Лорда Ксардаса доносился до маленькой комнатки, в которой пряталась девочка. — Как ты можешь обвинять меня в измене? — А где ты пропадаешь каждый день?! — вскрикнула Лаура. — Откуда у тебя взялась еще одна дочь? Твой второй ребенок — бастард. — Не говори так о Розелле, — процедил мужчина. — Я скорее поверю в то, что это твоя драгоценная Иоланта бастард, у Ксардасов испокон веков в семье рождались только мальчики и кого же мне подарила ты? Дрянную девчонку, вот кого! — О, ну уж простите, — Лаура вскинула руки. — Если ты так уверен в своей чертовой родословной, то объясни, каким образом во второй раз у тебя тоже родилась дочь? — Мне все равно на нее, — спокойнее проговорил мужчина, наливая в стакан крепкий огневиски. — Я люблю Роззи. — У тебя есть дочь! — воскликнула Лаура. — И знаешь, что? Я избавлюсь от твоей любовницы и этой девчонки и заставлю тебя раз и навсегда полюбить Иоланту. Лаура покинула особняк, громко хлопнув дверями. Она была зла на мужа, что молол всякую ересь. Она была оскорблена до глубины души его изменами. Она ненавидела его за то, что он не мог полюбить родную дочь, не обращая на нее никакого внимания. Она злилась на мужа, за его скверный характер. Причины она могла перечислять долго. Пожалуй, список недостатков Мартина Ксардаса был бесконечен, и Лаура была не в силах его исправить.***
Иоланта Поттер уже вторые сутки ходила по особняку, заглядывая в каждую комнату. Утром в воскресенье она не переживала за то, что Эйприл так внезапно выскочила из-за стола. Девочка была слишком импульсивной, и без ссор обойтись они не могли. Тогда Иоланта не испугалась, ведь считала, что девочка выйдет через час два и сама попросит прощения. Испугалась она только тогда, когда девочка не явилась на ужин. Обойдя все комнаты в доме, Леди Поттер убедилась, что девочки в поместье нет и испугалась пуще прежнего. — Иоланта, — Флимонт Поттер появился неожиданно, заставив женщину вздрогнуть. Она обернулась и посмотрела на сына, которого на дух не переносила. В мантии мракобоца с поджатыми губами выглядел он устрашающе. Что ж, министр магии отлично знал, кого выбирать на эту сложную должность. — Ох, сынок, решил навестить маму? — с любопытством спросила Иоланта Поттер. — Где Эйприл? — суровый голос мужчины заставил Иоланту сжать древко волшебной палочки. Что ж, если он надумает посадить её в Азкабан, то она не побоится пустить проклятье ему в сердце. — В школе, — уверенно сказала Иоланта. — Где ей ещё быть? — Да нет, — с сарказмом сказал Флимонт Поттер. — В школе ее как раз нет. Сегодня мне написал Джеймс и сказал, что ты Эйприл забрала к себе вечером в пятницу и обещала вернуть ее вечером в воскресенье, а сейчас вечер понедельника, вот я и спрашиваю, Иоланта, где моя дочь? — Брось, мальчишка наверняка выдумывает, — Иоланта улыбнулась. — Вы же недавно были в ссоре, вот мальчик и решил поиграть на твоих чувствах. Не верь ему, Флими. — Флими — десятилетний мальчик, — Флимонт нахмурился. — А я Флимонт, глава мракоборческого центра, верный муж и отец двух детей, и своим детям я верю, поэтому спрошу еще раз, где моя дочь? Предупреждаю, укрывательство ребенка — это серьезное преступление. — Ты угрожаешь собственной матери камерой Азкабана? — с усмешкой спросила Иоланта. — В кого же ты превратился, Флимонт? — В человека, что пойдёт на все, чтобы защитить своих детей от угрозы, а что то мне подсказывает, что угрозу для Эйприл сейчас представляешь ты, — Флимонт вздохнул, достав из кармана служебной мантии волшебную палочку. — Говори, где моя дочь. — Ладно, хорошо, мы поссорились и она где-то спряталась, — Иоланта все-таки решила признаться, ведь с Флимонтом она гораздо быстрее найдет девочку. Между отцом и детьми всегда была особая связь. — И я не могу ее найти. Флимонт первым кинулся вглубь особняка, заглядывая в каждую комнату в надежде отыскать дочь. — Что в этой комнате? — спросил Флимонт. Она явно была заперта. — От нее исходит странная энергия. — Нет, ну, что за девчонка, — прошипела Иоланта, отпирая дверь. На полу сжавшись в калачик лежала Эйприл. Глаза ее были плотно закрыли, кожа была бледнее обычного, но девочка дышала, что говорило о том, что она все еще жива. — Эйприл! — Флимонт опустился на колени, встряхнув дочь за плечи, в надежде что она очнётся. — Эйприл!***
Находясь в прошлом Эйприл могла лишь наблюдать за тем, как Иоланта проживала не самые легкие года. Нелюбовь отца, зависть по отношению к сводной сестре. Любимый человек связывает себя узами брака с другой. — Эйприл, — хриплый шёпот отца, ворвался в мозг Эйприл. Девочка обернулась, но рядом с собой увидела лишь девушку призрака, что заметно напряглась. — Эйприл очнись. — Мне нужно идти, — осторожно сказала Эйприл, наблюдая за тем, как медленно испаряется ее тело. — Не доверяй Иоланте, — последнее, что услышала она перед тем, как очнуться в объятиях своего отца. — Папа, — хрипло сказала она. — Прил, все хорошо, — отец губами коснулся лба дочери. — Мы возвращаемся в Хогвартс. Подхватив дочь на руки, Флимонт Поттер покинул особняк, ни слова не сказав своей матери. Иоланта Поттер гневно смотрела на Розеллу, что улыбалась, смотря на своего сына и внучку, что исчезли в хлопке трансгрессии. — Чего ты хотела этим добиться? — сурово поинтересовалась Иоланта Поттер. — Хотела показать девочке всю правду о тебе, — Розелла улыбнулась. — Ты ужасный человек, Иоланта, и Эйприл должна об этом знать. Как жаль, что Флимонт появился слишком не во время. Я не успела показать ей главного. Черные тени окутывали Иоланту Поттер, медленно подбираясь к ее сводной сестре. Иоланта была тем человеком, что дальше многих остальных смогла смогла погрузиться в чёрную магию, узнав ее секреты. Она — ее вместилище, и та подчиняется ей. В мире не было ведьмы сильнее ее. Даже некогда могущественная Моргана — злая ведьма, что наводила страх на людей — могла бы позавидовать ей. — Поздравляю тебя, Розелла, ты будешь мучаться в муках, — одна из теней пронзила тело призрака. Крики и мольба о жизни доносились из особняка сегодняшним вечером. Вот только никто не мог помог девушке-призраку. Иоланта обо всем позаботилась. Она еще докажет свое могущество и никакая сводная сестра, что некогда загубила ее жизнь, ее не остановит. — Ты умрешь, содрогаясь в предсмертных муках, — глаза Иоланты Поттер застелила тьма. Девушка-призрак в последний раз, взглянув на свою сестру, исчезла в клубах дыма. Иоланта Ксардас осталась одна. — Виктор, Стефан, сделайте мне чай, если что я в своем кабинете, — дверь захлопнулась. Теперь Розелла Поттер осталась навсегда в прошлом. Никто больше о ней не узнает.