Не чужие

Юнги накупил много сладостей, воду со вкусом ягод и фруктов, так как помнит, что Чимин обожал пить воду со всякими наполнителями, и печеньки «Орео», что так любит омега. Несмотря на вечер, он надеется, что Чимин покушает из его гостинцев. И вот, стоя около его подъезда, альфу вдруг колбасит от скорой встречи, всего трясёт будто стоит на рельсах приближающегося поезда.  Почему он так реагирует, кто знает. Наконец, после недолгой заминки, делает шаги ко входу и проходит внутрь, вызывая лифт. Чимин прислал несколько минут назад свой точный адрес, с трудом заставляя поверить в происходящее. Выдохнув и успокоив себя, нажимает на звонок и ждёт когда ему откроют. — Привет, — Чимин не заставляет себя долго ждать, являя широкую улыбку и глазки-полумесяцы, выглядя как всегда неотразимо. Тот хоть и в свободной белой рубашке и милых домашних штанах, что делают его ещё крохотнее, но выглядит очаровательно, отчего Юнги улыбается. Да и пушистые волосы добавляют законченный образ маленького ангела. А Чимин не станет говорить, что просидел возле двери всё это время в ожидании альфы. Было непривычно приглашать его к себе, но нужно было поговорить. А дома всяко лучше, чем где-нибудь ещё. — Привет. Вот, принёс твои любимые снеки и воду, — тараторит Юнги, проходя внутрь. Чимин умиляется, увидев свои любимые бренды и лакомства, отчего сердце моментально тает. Так приятно. — Спасибо, хён. Ты не забыл? — вкрадчиво спрашивает он, выуживая воду со вкусом малины, но слишком довольно улыбается оттого, что Юнги хранит память о нём, даже о таких мелочах. — Не забыл, — чуть слышно отвечает альфа, не спуская глаз с радостной мордашки. Они стоят и пялятся друг на друга, вспоминая до мельчайших деталей их прошлое, но ощутив, как тепло приливает к лицу, оба опускают глаза. Чимин расставляет гостинцы на столе, умиляясь ещё больше и открывает пару пачек печенья с шоколадом. Пробует, радостно мыча и стараясь так сильно не думать об альфе.   Юнги раздевается и замечает, что квартира омеги не слишком похожа на семейное гнёздышко. Его пугают множество сумок на полу и минимум мебели, отчего удивляется. Насколько он помнит, Чимину всегда нравилось всё милое, уютное и даже комнатка в общежитии была очень удобной и приятной. — Ты только переехал сюда? — спрашивает альфа, стараясь отогнать искушение поцеловать его. — Нет. Я не жил здесь, по крайней мере, до недавних пор. Просто купил для себя, а присматривает мой кузен, — и Чимин ощущает себя подростком, будто родители оставили присмотреть за домом, а он пригласил альфу «на чай». — Ясно. Значит, ты живёшь в Америке? — вспомнив недавний разговор, спрашивает Юнги, становясь рядом с омегой и наблюдая за крошками печенья в уголке его рта, слишком сильно захотев быть на их месте. — Да. В Нью-Йорке, если быть точным. Юнги бы распробовал его губы, наверняка, сладкие, как тогда. Но осекается и возвращается в реальность, следя за хомячущим омегой. — А чем занимаешься? — отгоняя такие неприличные мысли прочь, Юнги старается как можно больше узнать его. — У меня сеть ресторанов, уже пятнадцать. Шестнадцатый на подходе. Из них пять в Америке, остальные в Европе и Азии. — Какой ты молодец! — восторгается альфа, так как не понаслышке знает каково это руководить людьми и вести бизнес. А Чимин краснеет, даже внутренние органы кажись тоже, отчего чувствует горячие волны по всему телу. И не решается поднять глаза на него до сих пор. Как-то боится не сдержаться, что ли. А Юнги продолжает испепелять его профиль, как милые щёки и пухлые губы движутся, кусая печенюшки. И от этого ещё больше распаляется, хотя обещал себе, что не будет лезть к занятой омеге. — Что будешь - кофе, чай, воду? — нервно кусая губы, спрашивает Чимин, включив гостеприимного хозяина. — Воду, — отвечает Юнги, следя за прыткой омегой, что устремляется к холодильнику. Но альфа берёт себя в руки и подходит к нему. Маленькие плечи, притягательная шея, призывно оголившаяся из широкого выреза, всё это так и манит, что Юнги, не сдержавшись, нежно приобнимает сзади. Такое знакомое тепло вмиг будит ураган чувств, растворяясь в маленькой подрагивающей тушке.  Их руки так знакомо сплетаются, отчего хочется застыть на долгие мгновения. Чимин не успевает даже взять бутылку воды, но это сейчас не имеет никакого значения. Только Юнги, что водит носом по его шее, отчего сладкие мурашки расползаются по телу.  Такие знакомые объятия будят воспоминания, смело возвращая старые, но сильные чувства.  Как же было хорошо вместе. Чимин хотел именно таких ласковых, надёжных объятий, что сердце ликует и начинает бешено биться. Сам тянет улыбку и опирается о сильную грудь альфы. Юнги не может надышаться им, прижимая так тесно, как только позволяется. Он закрывает глаза, поддаваясь инстинктам и водит носом по шее, пуская мурашки по телу, поднимается выше и оставляет неистовый поцелуй на нежной румяной щеке. Оба тяжело дышат, а альфа целует его в висок и так мечтает зацеловать всего. Но лишь крепче сжимает маленькие пальчики и позволяет себе тонуть в ласке. Он мягко разворачивает Чимина после нескольких мгновений ласк, смотря в карие омуты, зрачки которых достаточно расширились и это приводит его в густой восторг. Наверняка, у самого не меньше. Юнги обеими руками касается тёплых щек, таких мягких и красных, что хочется приклеиться губами. Осторожно гладит их, вызывая в омеге столько нежности, что можно захлебнуться, отчего прикрывает глаза, наслаждаясь этим моментом. Их тела теснее прижаты друг к другу, а лбы плавно соприкоснулись. Чимин беззастенчиво обнимает его, подставляясь нежностям и ощущает себя растаявшим из-за бушующих чувств. Они делят горячий воздух, пытаясь сохранять холодный ум, что кажется сдался под напором жарких тел. И вот-вот их губы встретятся в поцелуе. — Меньше всего хочу сделать из тебя изменщика, — хрипло шепчет альфа, приоткрывая глаза и следя за прекрасным личиком, что нахмурил брови. Чимин было не предал своего мужа, отчего приходит в некую осознанность, но не отстраняется от Юнги. Может, он сошёл с ума, но готов был изменить? — Мне так хорошо сейчас, — шепчет омега в ответ, поглаживая его крепкую спину. Так тепло и приятно с Юнги. Грудь альфы стала крепче и шире, а широкие тёплые ладони так умопомрачительно проходятся по нему, что невольно хочется продолжения. Но у него есть Шин, его муж, который остался дома и ждёт его. Чимин винит себя, что так слаб и не может ничего понять, лишь ощущает себя счастливым. — Мне тоже… безумно хорошо, — криво улыбается Юнги в ответ и проходится носом о его, отчего оба прикрывают глаза. Так не хочется нарушать эту идиллию, что Чимин кладёт голову на его грудь и слышит как сердце учащенно бьётся, отчего улыбается и сильнее прижимается. Юнги радуется чересчур ярко, поглаживая его и зарывается пальцами в мягкие волосы, наслаждаясь моментом, и легонько массирует, отчего омега откровенно ловит кайф. — Мои чувства к тебе не прошли, даже после женитьбы и развода. А когда увидел тебя снова, они стали только сильнее. Не знаю, так должно быть или нет, — тихо делится Юнги, оставляя поцелуй на его макушке и обнимая сильнее. Признание такое искреннее, что гремит в ушах, отдаваясь сладостью в сердце. Чимин весь дрожит и хочет заплакать, но только вдыхает его аромат, ощущая себя на своём месте. — У меня тоже самое. Я люблю Шина, но… и тебя тоже, хён, — тихо произносит он, удивляясь, как легко смог открыться. И такое волнительное блаженство растекается внутри, что хочется петь и танцевать, но они лишь остаются стоять и улыбаются, наконец, признавшись друг к другу. Юнги ещё раз целует его в макушку и вплетает пальцы в приятную шевелюру, ощущая себя на порядок выше облаков. Чимин сам признался ему и это лучшее ощущение из всех.  Вот был бы он свободен, альфа бы тут же потащил его под алтарь. Они перебрались на широкий подоконник. Чимин сидит на его коленях и это ощущается так к месту и так правильно, что альфа лишь сильнее прижимает к своей груди и целует в мягкие волосы. А перед ними распластался ночной город, возвращая старые нежные воспоминания, когда они ночами напролёт гуляли по тихим улицам и наслаждались друг другом, делая сотни фотографий, которые хранятся до сих пор. Лёгкое дуновение ветра из приоткрытой форточки проходится по их тесноприжатым телам, отчего немного съёживаются и крепче льнут друг к другу. — Ты счастлив? — тихо спрашивает Юнги, прижимаясь щекой к его.  — В этот конкретный момент… очень счастлив, — также тихо отвечает Чимин, вызывая ликование и широкую улыбку. — В твоих объятиях я всегда ощущаю себя счастливым. От этого признания Юнги готов украсть его ото всех и увезти так далеко, чтобы никто не нашёл и зацеловать его так, как он всегда любил. Но у Чимина есть своя жизнь, в котором он замужем. — Запомни, пожалуйста. Я сказал о своих чувствах, не потому что хочу посеять раздор между тобой и мужем, а только потому, что хочу ясности между нами. Больше не хочу неловкостей и недосказанностей, придумывать или додумывать самому, что и привело к нашему расставанию… Никогда не заставлю тебя ощущать виноватым вновь… Чимин-и, ты слишком дорог мне, чтобы потерять снова. — И альфа потирается носом за ушком, вызывая лёгкую дрожь. — Знаю, звучит несколько эгоистично, но хочу общаться с тобой не только из-за Ёсона, позволишь? — после пылкой речи, Юнги смотрит на него, такого прекрасного и чудесного, что хочется носить на руках. Чимин роняет слезу и мигом оказывается вовлечён в объятия. Слова Юнги его так успокоили и будто заверили, что он изменился… Они оба изменились. Они больше не те безответственные ветреные студенты. Многое поменялось, в том числе, пришло некоторое осознание, что жизнь хоть и сложная, состоящая из множества выборов ежеминутно, неважно каких, но отвечаешь за всё только ты сам. — Я так хочу тебя поцеловать сейчас, но… — Я тоже этого хочу, Чимин-и, — целуя его красную щеку, перебивает его альфа. — Уверен, Шин хороший, иначе ты бы не был с ним…  — Да, он такой, — крепче зарываясь носом в шею, бормочет омега. — Может, наше время прошло, но помни, что как плечо или рука помощи, я всегда буду доступен для тебя в любой точке мира. Помни об этом. Чимин еле слышно смеётся, мелко подрагивая в его руках от счастья, а Юнги ощущает огромную волну тепла, заставляющую улыбаться. — Люблю тебя, мой драгоценный хён, — сквозь слёзы произносит омега, крепче прильнув к сильной груди, вызывая в альфе мурашки и необъятную любовь к этому невероятному человечку. — И я тебя, солнышко, — ловя губами солёные капли, отвечает Юнги. Они вновь устремляют глаза на город, ощущая лёгкость и покой, прячутся от ветерка в объятиях и улыбаются, что всё именно так, как должно быть. — Ты не голоден? — через некоторое время интересуется альфа, так как ощущает себя проголодавшимся, не имея понятия, что его успело так вымотать. — Что-то хочется чего-нибудь жирного и острого, — смеётся Чимин, поднимая голову с его груди и смотря в полюбившиеся тёмные омуты. Он думает, что они отдали все свои лучшие черты Ёсону. Тёплый взгляд альфы направлен прямо на него, отчего душа хочет пуститься в пляс. Немного пухлые губы, напоминающие лепестки пиона всё ещё сильно манят, отчего омега часто моргает и, пересилив себя, переводит глаза за окно. — Закажем курочку? — спрашивает Юнги, приводя его в чувства. — Что? Ну уж нет. Я приготовлю тебе такое вкусное блюдо, что пальчики оближешь, — распевает омега, коротко касаясь губами его щеки. — Ты умеешь готовить? — удивляется альфа, пропуская электрические импульсы от лёгкого касания пухлых мягких губ. — Да, Чонгук научил меня парочке рецептов, — а осознание отсутствия от друга вестей, вмиг расстраивает его. И он даже винит себя, что умудрился подпортить такой момент с Юнги. — Ты чем-то расстроился? — отвлекает его альфа, замечая как улыбка спала с лица Чимина и целуя в нос. Такой крохотный и милый нос, что хочется покусать, но он лишь ещё раз проходится губами по нему, притягивая омегу для крепких объятий. — Чонгук… тот альфа, которого ты сегодня видел. Мы с ним дружим больше пяти лет, прошли очень многое, но я не… не рассказывал, что у меня есть ребёнок. И сегодня я ему признался, а от него ни слуху ни духу… до сих пор. Он давно не был в Корее. И я боюсь… В этот раз он даже ничего не сказал, просто ушёл, — отвечает Чимин, утопая в знакомых и нужных объятиях, отчего становится лучше в тысячу раз. — Прости, — почему-то, альфа думает извиниться перед ним. Если бы он нормально предохранялся, наверняка бы не было всего этого. И теперь они здесь. Но с другой стороны, у них есть Ёсон и он осчастливил Кимов, добрых и наполненных любовью людей. — Не извиняйся. Ты тут не при чём. Мы с ним редко ссоримся и каждый раз это так тяжело. Но быстро мирились, потому что дороги друг другу, — отвлекает его Чимин, обнимая крепче. — Значит, он скоро объявится, если дорожит вашей дружбой, — заверяет Юнги, оставляя поцелуй на лбу. — Надеюсь. — А у него есть пара?  — Нет, ни в какую не хочет знакомиться… А что, ревнуешь? — смеётся Чимин, немного отстраняясь от него, чтобы пойти на кухню. — Да. Он был с тобой почти десять лет, а я был лишён тебя так долго, — отвечает альфа, притягивая его обратно и обнимая сильнее, отчего Чимин тушуется. — Мы сами выбрали дальше идти в одиночку, не вини только себя, хён. Если бы мы не расстались тогда, может быть, сейчас ненавидели бы друг друга. И это последнее, чего я хотел и хочу. Чимину сейчас очень приятно и предпочитает не занимать свои мысли плохим или множеством «а что если», наслаждаясь обществом альфы. Юнги всё же обвиняет себя, что позволил омеге уйти тогда. Но что было, то было, верно? Важно, что происходит сейчас. Теперь он будет рядом, не важно, что у Чимина муж. Он и не претендует на его место, хотя хочет, но сильно не желает доставлять ему хлопот. Лишь бы видеть его счастливого. — Всё в порядке? — спрашивают оба в унисон, отчего смеются и просто кивают. — Я покажу тебе чему научился, идём, — зовёт его Чимин, сплетая пальцы и находясь в предвкушении от совместного ужина. Юнги не мешает омеге, предпочитая просто наблюдать, пока тот куховарит. Они непринуждённо болтают, будто стараясь восполнить все годы разлуки. Много смеются, вспоминая общее прошлое, много делятся своими переживаниями, что скопилось достаточно. Также много обнимаются и альфа позволяет себе урывать короткие поцелуи в лоб или щеки, видя сияющие глаза. Наконец, они чувствуют нечто похожее на умиротворение. — Вот, попробуй, хён, — протягивая ему своё варево, произносит Чимин. Очень уж ждёт вердикта своим навыкам. Ему и не так часто приходилось готовить, так как большинство времени питался в своём ресторане, а с мужем - ходили в другие. — Мм, как вкусно! — удивляется альфа, пробуя блюдо ещё. — Это правда очень вкусно!  А Чимин аж светится от хвалебных восторгов, отчего и альфа радуется. Время уже далеко за полночь, а они кушают стряпню омеги, весело болтая обо всём.  Так хорошо им давно не было. — Как думаешь, Ёсон поправится? — Чимин задаёт самый волнительный вопрос, так как от учёного ни одной весточки, да и хочет успокоить свои переживания. Они удобно устроились на полу в гостиной, подложив под себя подушки. Чимин сидит на коленях Юнги и ощущает ласковые ладони, проходящиеся по спине, что хочется мурчать. А после сытного ужина, вообще хочется заснуть в таких надёжных объятиях. — Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы он поправился, — твёрдо произносит альфа. — Мы… мы сделаем, Юнги, — отвечает Чимин, ощущая тепло. — Ты жалеешь о прошлом? — спрашивает немного неуверенно, зарываясь в белоснежную шею и обвивая руками. — Да, — честно признаётся Юнги, оставляя поцелуй на виске. — Я бы не позволил расстаться тогда. Сделал бы всё, чтобы быть всем вместе. — Я бы тоже этого хотел, — мечтательно говорит Чимин. — Так хочу, чтобы Ёсон выздоровел. Юнги, соглашаясь, кивает и целует его в пухлую щеку, ловя ласковый взгляд и смотрит, как пухлые губы расползаются в милой улыбке. — Ты так прекрасен, — заставляя Чимина гореть, шепчет альфа, ощущая мелкую дрожь под ладонями. — Прекрати, хён, иначе я воспламенюсь, — пищит омега, утыкаясь носом в грудь, отчего Юнги тихо смеётся, целуя в макушку. Они сидят в уютной тишине и в тесных нежных объятиях, что пугаются, когда слышат входящий звонок Чимину. А на дисплее светится улыбающийся смайлик, показывающий язык, отчего омега сразу нажимает «Ответить». — Гук-и? — немного отпрянув от альфы, начинает он. — Чимин… в общем, я принёс торт и клубничную воду, откроешь дверь? — виновато проговаривает друг, отчего у него аж слёзы автоматически наворачиваются, только и делает, что усиленно кивает. — Да, сейчас, — светясь улыбкой, отвечает он и обнимает Юнги двумя руками. — Он здесь… Чонгук пришёл. Альфа сам рад, что лезет вытереть слёзы и оставляет поцелуи на лбу и щеках, отчего становится лучше некуда. Юнги слышал их разговор, так как омега сидит очень близко, и действительно, радуется за него. — Я пойду, не хочу вам мешать, — шепчет он, не отрываясь от него и сильнее обнимает, тычась носом в нежную шею. — Не уходи, хён. Я хочу вас познакомить, — протестует омега, не желая расставаться с ним так быстро. Юнги сильно умиляется его голосу с обиженными нотками, отчего снова целует в висок и щеки.  — Иди, открывай, а то твой друг, наверняка, беспокоится, — Юнги тормошит нерасторопного омегу, что хмуро смотрит на него и хочет испепелить взглядом. — Не уходи, ладно? — и альфа сдаётся его сладкому голосу и дутым губам, притягивая к себе и кивает, отчего Чимин улыбается и, быстро встав с его колен, устремляется к двери.   Юнги закрывает лицо руками и хочет домой, так как компания, хоть и друга Чимина, его напрягает.  Может, завидует их тесному и тёплому общению? Но тут звонит его собственный телефон, отчего дёргается и встаёт с пола. А когда видит «Ким Тэхён» радуется как ребёнок и быстро отвечает. — Тэхён-щи? — громко начинает он. — Да да, слушай, мне ещё нужна кровь мальчика. Тут небольшое замыкание произошло и старые образцы сгорели. Куда мне подъехать или вы привезёте его? — тараторит учёный совсем не те слова, которых он так ждал, отчего скисает. — Время видел? Он сейчас спит, — грубо отвечает Юнги. — Что?… Ох, уже ночь? Фигово. Я тогда приеду завтра с утра и возьму несколько пробирок. Адрес отправь, — тараторит Тэхён. — А что-нибудь удалось сделать? — интересуется альфа. — Всё в стадии разработки. Пока. Этот несносный недоучёный порядком испортил такой день, отчего Юнги с силой сжимает телефон, представляя на его месте Тэхёна и желая задушить его. Они что, зря потеряли столько времени? В это время Чимин смотрит на своего друга, который уставился на него своими большими глазами и протягивает воздушный торт с надписью «Друзья», отчего он тает и кидается с объятиями. Так определённо лучше, и Чимин улыбается до ушей, ощущая себя самым счастливым. — Проходи, я хочу познакомить тебя кое с кем, — взяв тортик из рук друга, ухмыляется он. — Ты не один? — удивляется Гук, проходя за ним в гостиную. Тут альфы снова встречаются глазами. Чонгук стопорится, а Юнги может поклясться, что ему не особо рады, но не хочет портить вечер ради Чимина, потому уверенно идёт прямо к ним. Омега знакомит их, а жилистая рука нового знакомого оказывается довольно крепкой.  — Чимин-и, мне звонил Тэхён только что, ему снова понадобилась кровь Ёсона. — Что? А лекарство? — удивляется омега, кидаясь с объятиями. — Сказал, что в стадии разработки… Я пойду, хорошо? — Юнги поглаживает мягкие щеки и оставляет на них невесомые поцелуи. — Хён, ты же обещал, — хнычет Чимин, не желая отпускать и крепко держит его за руки, чуть ли не тая от ласк. — Пожалуйста. — Прости, что веду себя как неуверенный индюк, но я не хочу мешать вам с другом, — целуя самый кончик носа, шепчет Юнги. — Ты не мешаешь, наоборот, мне так хорошо с тобой. Чонгук мой друг, а не чужой, хён. Чимин не понимает почему Юнги так неуверен в себе. Ведь, всё идёт хорошо, даже очень. — Я видел торт, так понимаю, ужин продолжается? — выдыхая, наконец, произносит альфа, вызывая в Чимине всплеск радости. Омега усаживает его за стол и целует в бритую щеку, уходя резать торт и налить всем напитки. Так хорошо от осознания, что альфы познакомятся поближе. — Это называется «между вами ничего нет»? — гремит шепот друга совсем рядом, отчего он аж подпрыгивает. — Что?… Аа… Нет у нас ничего, — бурчит Чимин, внедряя палец в торт и засовывая в рот. — Странные вы, — дуется друг, помогая ему достать тарелки.  — Очень вкусный торт, спасибо, Гук-и, — радуется омега, намазав на его кончик носа немного крема. Юнги следит за их перешептыванием, а разум с сердцем соглашаются, что представшая картина его бесит. Очень.  Но он старательно избегает всякие недобрые мысли, что упорно лезут в голову, переводя взгляд на фигурку омежки. — А вот и торт, — произносит Чимин, сияя ямочками, что хочется зацеловать. После того как все трое расселись, настаёт напряжённая тишина.  Чимину непривычно видеть друга с почти воинственным взглядом, а Юнги неуверенно бросает глаза с торта на свою тарелку и обратно. — Хён, расскажи, как живётся в Японии? — стараясь разбавить напряженность, начинает Чимин. Торт оказывается очень вкусным, что он уже съедает свою порцию и потягивается за другой, умиляя Юнги, который не хочет его расстраивать и не спеша начинает рассказывать, поглядывая на хмурого Чонгука. После нескольких кусков торта, разговор немного оживляется, даже Чонгук спрашивает Юнги о каких-то японских штучках, но Чимин ничего не понимает, а радостно следит за своими близкими и умиляется. Юнги приходит в восторг о познаниях альфы в японских делах и бизнесе, отчего разговорились. Новый знакомый ему больше не кажется врагом номер один, а вполне адекватным молодым человеком. А опоминаются они, когда что-то глухо падает на пол. Это оказывается Чимин, положив голову на руки, уснул и уронил ложку, отчего Юнги хочется уложить его на себе и вдоволь зацеловать. Они даже и не заметили, что время перевалило за три ночи. Тихо переглянувшись с Чонгуком, Юнги осторожно поднимает омегу на руки, умиляясь заспанному личику.  Такой прелестный. А Гук указывает ему дорогу в спальню Чимина, и он также осторожно кладёт любимую ношу в кровать, оставляя десятки поцелуев на нежной щеке, чувствуя радость всем телом. Юнги поправляет на нём рубашку, так соблазнительно приоткрывшую вид на плоский живот. Подавив сильное желание и мысленно пожелав ему сладких снов, он укрывает его одеялом и выходит из комнаты. Мин тихо прощается с новым знакомым и едет домой, ощущая себя легче и спокойнее. И думает, что день выдался как никогда лучшим.