В общефилософском понятии сингулярность —
это уникальное качество неуникального предмета.
Говорят, что нельзя измениться в одночасье и стать другим человеком. Что ж, это правда. Но не изменяться совсем — невозможно. И это тоже правда. Весь мир подвержен изменениям, как ни крути. Змея, которая не может сменить кожу, погибает. Поэтому становиться другой личностью — неизбежность человеческого существования. Лили нервно дернула уголком губ, перед тем как войти в Большой Зал. Шаг сделан — и каждый повернулся в ее сторону, замечая её новую прическу. Она горделиво вздёрнула головой и неспешно прошла к своему месту, стараясь не замечать комментарии других студентов. Ей плевать. Правда. — Новый стиль? — спросила Лиззи, как только Эванс села на место. Вчера она спряталась в кровати и не вылезала до самого утра, оттягивая момент встречи с остальным обществом. Она не хотела выходить во внешний мир, желая остаться там, в безопасном мирке под одеялком, где не нужно было ни думать, ни чувствовать. Ей впервые захотелось стать бездушной куклой, которая выполняет пожелания своего хозяина. Это было так просто… Но невозможно. — Прекрасно выглядишь, — улыбнулся Гарри и взглянул в её глаза. Лили еле кивнула и приступила к приёму пищи. На остальные вопросы она не пожелала отвечать, стойко игнорируя всех вокруг. Впрочем, её не сильно донимали, заметив у неё паршивое настроение. Оставались только взгляды: любопытные, словно залезающие под кожу, и пытливые, желающие вывернуть наружу всю её сущность. Они вызывали у девушки ощущение, словно её раздели и выставили на обозрение, чтобы все насмехались и потешались. Её — казалось, оголённые и напряжённые — нервы были сродни электрическому току; только прикоснись — и они не оставят от человека живого места. Лили даже не предполагала, что может быть такой. Гарри пялился. Его пристальный взгляд пугал девушку больше всех, но она старалась не обращать внимания и на него тоже. Лили уверена, что стоит закончится завтраку, как он попытается выяснить у неё, в чём дело, хорошо ли она себя чувствует, и всё остальное в этом духе. Гарри иногда такой предсказуемый. Оставалось буквально пару минут до конца завтрака, а Лили всё ещё не продумала до конца свою модель поведения. Единственное, что она знала точно — ей нужно побыть одной. — Пойдем вместе? — спросил Гарри, вставая с места. Она оглянулась. Весь Гриффиндор застыл, ожидая её ответа. Джеймс прищурился и отпил тыквенного сока. Питер делал вид, что вовсе не пялится, а изучает ложку в луче утреннего солнца. Сириус и Римус тихо переговаривались между собой, и их разговор грозился стать спором: громким и бурным. Был ли причиной новый образ Лили или мальчики снова что-то не поделили, она не знала. — Лили, профессор Макгонагалл сказала зайти к ней перед занятиями, — произнёс Фрэнк, неловко помявшись, когда на него устремились все остальные взгляды. — Прости, опять забыл сказать заранее. Что-то связанное с Хэллоуином. Она повернулась к Долгопупсу, кидая благодарный взгляд. Тот неуклюже встал с места, закидывая сумку на плечо. — Гарри, потом поговорим, у меня много дел, — как можно спокойнее произнесла Лили и заправила выбившуюся прядку за ухо. — Идите без меня, а то опоздаете. Слизнорт вас всех по головке не погладит. — Я могу пойти с тобой, — выпалил парень. И вся эта сцена на секунду показалась Лили слишком нереальной. Словно это происходило не с ней, как будто она оказалась в каком-то дурацком сне. Она знала, что Гарри скажет именно так, что он в любом случае потащится за ней. Словно она уже прожила этот момент и сейчас проживает снова, поэтому на эмоции сил не осталось. Голова стала вмиг тяжёлой, а ноги ватными, и Лили ничего не ответила. Она просто двинулась с места, мечтая отправиться в кровать. Гарри пошёл за ней. Он прорывался что-то спросить, но разве всё это имело какое-то значение? — Лили. Она не видела смысла отвечать ему. — Лили, поговори со мной. Но девушка всё шла и шла по знакомой дороге, продвигаясь сквозь толпу торопящихся студентов. — Лили, что с тобой происходит?! — взволновано и едва ли не криком спросил парень. — Гарри, у меня нет сил на разговоры. Утро, понедельник, пары. Улавливаешь суть? Я просто не выспалась, — наконец-то произнесла она, всё так же не глядя на него. — Но я же чувствую, что что-то не так! — не сдержался он и дернул её за руку, разворачивая к себе. — Ты только скажи, и я… — Ты не можешь спасти меня от меня самой, — со смешком ответила Лили, а потом и вовсе рассмеялась. Собственный смех — злой, грубый, лишённый чувств и с нотками истерики — разрастался и остро резал её слух, но она не могла остановиться. Гарри лишь покачал головой и повёл её за собой, меняя направление в обратную сторону. Они спустились по лестницам до второго этажа и зашли в заброшенный, маленький кабинет, похожий на склад ненужных вещей. Удушающая безысходность и горькое отчаяние. Девушка устало опустилась на стул, понимая, что разговора ей не избежать. Она взглянула на Гарри, взвинченного и нервного, который устроился напротив неё и смотрел ответ, пытаясь что-то найти на её лице, в её глазах… в её душе… — Я чувствую себя виноватым, — глухо произнёс он, нарушая тишину, и потянулся к её рукам. — Лили… — Гарри, перестань, — отрезала девушка и убрала руки, сложив их на колени. — В мире часто происходят события, которые нам не подвластны. Мы не в силах изменить всё, но мы в силах изменить самих себя. Я обещаю, что больше не стану донимать тебя, Гарри Джеймс Поттер. — Лили, я не хотел… — Не хотел что? Не хотел переместиться во времени? Не хотел, чтобы я влюбилась в тебя? Конечно, ты не хотел этого! — она взмахнула руками и встала со стула, поддаваясь внутренней чернеющей злости и принявшись расхаживать из стороны в сторону. — Сколько можно говорить об одном и том же, Гарри? Разве мы не договорились дать друг другу время, чтобы остыть? Я стараюсь! Стараюсь изо всех сил измениться, спрятать свои чувства, справиться с ними, что-то предпринять, чтобы тебе было легче, но ты тут же бежишь за мной и спрашиваешь в чём дело! Ты серьёзно? На какие-то пару минут установилась звенящая тишина. Лишь тяжёлое дыхание девушки рассекало раскалённый воздух между ними. — Прости! Прости меня, но я просто не могу смотреть на то… — Мне не нужны твои извинения, как ты этого не понимаешь?! Просто оставь меня в покое. Я справлюсь! Я не могу не справиться… — Лили замерла и повернулась к нему лицом, выдыхая. — Я просто хочу, чтобы мой мир снова смог существовать без тебя. Если слова могли убивать, то они наверняка прожгли сердце Гарри, будто сильнодействующий яд, который после себя не оставлял совершенно ничего. Но слова не убивают, а вонзаются в сознание острыми, тонкими иглами, медленно и мучительно; заставляя разум вновь и вновь прокручивать их, обдумывать, тем самым проталкивая эти слова-иглы ещё глубже. В них не хочется верить. Их не хочется слышать. Но они уже сказаны, а взгляд Лили — жёсткий и твердый — лишь только добивает Гарри настолько, что он просто снова поддается импульсу. Как всегда. Он встал со стула, медленно подходя к ней. Гарри не мог позволить себе потерять ее. Снова. Только не её. В этот миг он так отчаянно нуждается в близком человеке, что готов пойти на всё, чтобы держаться за него всеми силами. Лили — светлый лучик в его тёмном царстве, и он не может допустить, чтобы его яркое светило угасло. Лили лишь наблюдала за тем, как он приближался всё ближе и ближе, но не могла, не хотела останавливать его. — Скажи… — прошептал Гарри, заглядывая в её глаза, приблизившись вплотную. Его руки удобно легли на её талию. — Скажи, что это неправда. — Это правда, Гарри, — упрямо покачала головой Лили. — Нам не стоит… — Я знаю, — выдохнул он в её губы, преисполняясь лишь одним желанием. — Я знаю. Просто позволь мне… — Гарри… — одними губами прошептала Лили, моментально теряясь. Всё, что она вбивала себе в голову вчера и сегодня утром, стремительно испарилось, а чувства вновь вспыхнули с новой силой, словно на тлеющие угольки кинули сухих дров и облили маслом. Лили знала, что все те проблемы, о которых рассказал ей Гарри, нужно было озвучить снова. Чтобы напомнить и себе, и ему, почему быть врозь — хорошая идея. Но вместо этого она кивнула и поддалась секундной слабости. Тёплые, чуть пересохшие губы тут же накрыли её, втягивая в полноценный поцелуй. Руки Лили мягко опустились на его затылок, а сама она прижалась ближе к мужскому телу. Хотел бы Гарри сказать, что не понимает, что творит. Но в этот раз он всё прекрасно понимал, осознавал и даже желал, не чувствуя ни капли вины за свою выходку. И это даже не пугало. Лишь опьяняло и будоражило его чувства. Внутри всё сжалось от наслаждения, и ему захотелось раствориться в этом моменте. Это неправильно? Плевать! Он слегка прикусил её нижнюю губу, и Лили не сдержала тихого стона, впуская в свой рот горячий язык. Мурашки облепили всё тело, которое, казалось, сгорало от внутреннего жара. Ей нравилось быть податливой под сильными руками Гарри. И с каждым новым поцелуем в легких неизменно кончался воздух, а голова кружилась, затуманивая разум. Здесь не было ни капли нежности — лишь бескомпромиссное желание владеть друг другом. — Гарри, — отстранилась Лили и облизала губы. — Хватит. — Хватит? — переспросил он, взирая на нее зелеными глазами, в которых затаился дьявольский огонёк. Она — Ева, искушенная проклятым змием. Он — грешник, поддавшийся своей слабости и потонувший в запретных чувствах. Они заслуживают друг друга. — Это безумие какое-то, — покачала головой Лили и отвернулась, рассматривая пыльный старый шкаф, набитый непонятными вещами. Статуэтка вороны укоризненно взирала на неё с одной из полок за стеклом, и Лили закрыла глаза, сосредоточив внимание на руках на своей талии. — Что ты хочешь от меня? — Хочу, чтобы ты была рядом со мной, — раздался хриплый голос Гарри. — Не отказывайся от меня, пожалуйста. — Ты понимаешь, о чём ты просишь? — девушка открыла глаза и уткнулась в его плечо. Рука Гарри опустилась на голову Лили, проводя по волосам. На секунду — всего лишь на секунду — его рука дрогнула, и он вспомнил, что Лили — не просто девушка, а его мама. Но Гарри тут же засунул эти мысли куда подальше, продолжая гладить рыжую макушку. — Мы постараемся, — убедительно произнёс Гарри. — Но вместе. Ты нужна мне, Лили. Не бросай меня. Снова. Он поступал как чёртов эгоист, прося об этом. Иступлённое чувство вины снова поднялось в его жилах, но с этим он сможет справиться легче, чем с жестоким одиночеством. Он впервые желал что-то для себя. Дамблдор часто говорил насколько любовь всемогуща, насколько она важна в жизни. Так почему же Гарри должен отказываться от неё теперь, когда только обрёл её? И пусть его любовь не совсем соответствовала нормам приличия, но без неё всё остальное не имело смысла. Когда-то Лили пожертвовала своей жизнью ради него. Теперь пришла очередь Гарри ради своей любви переступить через рамки, чтобы остаться рядом с Лили. Но самое главное — когда? Когда он успел влюбиться в эту прекрасную и очаровательную девушку? Только сегодня, почувствовав, что может её потерять, Гарри наконец-то понял, что его чувства действительно несут другой подтекст, чем простая дружеская забота или же симпатия. Он просто хотел, чтобы Лили принадлежала ему, целиком и полностью. — Не брошу, — еле слышно проговорила Лили. — Не брошу, обещаю. И кто они друг для друга? Два идиота, для которых чувства важнее, чем разум. Два кретина, которые цепляются друг за друга, поддаваясь мимолётным импульсам. Двое влюблённых, которые должны прятать свои чувства от остального мира. Гарри провёл рукой по её щеке, плавно переходя на подбородок. Лили слегка дернула уголками губ, пытаясь улыбнуться, но не успела — Гарри снова наклонился за поцелуем, уже более спокойным, целомудренным и нежным. Мысленно он обещает себе, что это в последний раз, что такого больше не повторится, что ему стоит быть сдержанным. И в то же время Гарри сам не верит в собственные мысли. Потому что внутри вырывается подростковый всплеск гормонов, и всё, что сейчас имеет значение — ласковые губы Лили и её бархатная, молочная кожа. Лили думает о том же самом, утопая в поцелуе с тем парнем, которого так успела полюбить. В голове лишь Гарри, его руки, его тело и наивные грёзы в то, что всё может быть хорошо. И если существуют родственные души, то они ими, несомненно, являются. Иначе Лили просто не понимает, как она может быть такой глупой и слепо верить ему? — Мне пора, — отстранилась девушка. — Я и так потеряла много времени. — Да, — кивнул Гарри. — Действительно. Она сделала шаг назад и запустила свои пальцы в волосы, слегка встряхивая их. — Непривычно, — усмехнулась Лили. — А мне нравится, — заулыбался Гарри. — Тебе идет, правда. Девушка рассмеялась и по-дружески толкнула его в бок. Куда могли привести их отношения — неважно; главное, что сейчас им было хорошо друг с другом. Они вместе вышли из кабинета, оставляя все сомнения там.***
— Грейнджер! — радостно воскликнул Снейп, когда Гарри подходил к кабинету Зельеварения. Пара едва закончилась, но Поттер-младший хотел объясниться перед стариком Слизнортом о своём отсутствии, придумывая легенду, что помогал Лили с праздником. Губы всё ещё горели от поцелуев, а улыбка нагло пыталась вырваться наружу, как бы Гарри не пытался её скрыть. — Привет, — поздоровался он. — Подождёшь? Я загляну к Слизнорту. — Зачем? Долгопупс вроде уже сказал, что вы с Лили ходили к декану. Пошли лучше в библиотеку! — Северус схватил его за рукав, утаскивая за собой. — Регулус там делает проект по ЗоТИ. — Отлично, — Гарри тут же собрался и пошёл за другом. — Кстати, что ты можешь сказать о Барти Крауче-младшем? Северус кинул на него быстрый взгляд, отпуская его рукав, и поправил сумку. — Шумный, взбалмошный, слизеринская версия Блэка-старшего, — описал он. — Они с Регулусом часто проводят время вместе. Но, в остальном, я просто не обращаю на него внимания. — И насколько вероятно, что Крауч сейчас с Регулусом? — спросил Гарри. — Не исключаю такой возможности, — равнодушно произнёс Снейп. — А что? — Потом расскажу, — махнул рукой Гарри. Северус понятливо кивнул. И Поттер задался вопросом, когда с ним стало так просто? — Кстати, что с Лили? Вчера мы с ней погуляли, потом она сказала, что хочет побыть одна, а сегодня приходит с новой прической. Это так на неё не похоже, — задумчиво протянул он. — С ней всё хорошо? — Не волнуйся, просто смена стиля. Ну, знаешь там… девушки, — глубокомысленно заговорщическим тоном пробормотал Гарри, наклонившись в его сторону. И оба парни прыснули, продолжая свой путь. Библиотека была заполнена студентами. Оно и не удивительно, ведь был понедельник — все решили устремить свои силы на учёбу. Гриффиндорец и слизеринец прошли мимо стола с когтевранцами и сразу обнаружили Регулуса с Барти, которые о чём-то тихо переговаривались. Гарри остановился, разглядывая пятикурсников. При внимательном осмотре Регулус казался больше похожим на Сириуса, чем на первый взгляд. Чуть длинноватые, аккуратно уложенные волосы. Серьёзный прищур серых глаз, тонкие губы, сложенные в усмешку, нос с горбинкой, чуть нахмуренные брови — всё это напоминало Бродягу в последний их разговор. В то же время Барти казался очень приятным, обаятельным и приветливым парнем. Коротко стриженные волосы каштанового цвета торчали в разные стороны, а на губах играла полуулыбка, обнажая белые ровные зубы. В его тёмно-карих глазах плясали искорки, а сам Барти активно жестикулировал, что-то объясняя своему другу. И Гарри даже не сказал бы, что это тот самый Барти Крауч, который когда-то отправил его на кладбище к Волдеморту. Лишь один жест показывал сходство: Барти очень часто облизывал губы. Снейп подошёл первым, пока Гарри рассматривал юношей. Гриффиндорец не слышал, о чём они говорили, но настроены они были вполне простодушно. Сложно представить, что они — будущие Пожиратели Смерти. Он медленно подошёл к ним, присаживаясь рядом. Мальчики синхронно окинули его любопытными взглядами. — Тот самый мальчик-загадка! — воскликнул Барти. — Говорят, что ты умеешь перемещаться сквозь пространство. Слухи Хогвартса — вот, что всегда останется неизменным. Гарри усмехнулся и поправил очки. — Что ещё обо мне говорят на Слизерине? — поинтересовался он и переглянулся с Северусом. Тот пожал плечами, говоря о том, что ничего особенного не слышал. — Все наслышаны о твоей успеваемости и говорят, что ты гораздо старше, чем кажется на первый взгляд. Шпион, присланный из Думстранга, — рассказал Регулус с улыбкой, всем видом показывая, что не верит этим россказням. — Чем обязаны вниманию такой таинственной личности? Снейп сказал, что ты хотел познакомиться с нами. План стал вырисовываться сам по себе. Гарри снова взглянул на Северуса, словно искал там какое-то одобрение. Тот в ответ уставился на него бездной своих чёрных глаз, в которых плескалось доверие. — Ищу талантливых людей, чтобы изучать древнюю магию. И, может быть, создать что-то новое и уникальное, — туманно произнёс Гарри, подбирая слова, и небрежно махнул рукой, стараясь, чтобы это выглядело как можно более убедительно. — Сейчас мы с Северусом работаем на одним зельем. Но это пока. В дальнейшем у нас стоят ещё бóльшие планы, о которых пока не могу сказать. Когда-то он создал Отряд Дамблдора, где обучал студентов заклинаниям. Так почему ему не создать здесь нечто похожее? Завербовать талантливых людей раньше, чем Волдеморт. Только уже с другой идеей, менее опасной и более полезной. Ему нужны союзники и товарищи, как бы он этого не отрицал. В будущей войне один он не стоил ни кната. — И что ты нам можешь дать? — заинтересованно поддался Барти. — Магглорожденный решил, что знает больше, чем чистокровные? Ах, ну да. Чистота крови для них ведь играла немаловажную роль. — Не все магглорожденные — непроходимые тупицы, которые готовы следовать законам министерства и избегать тёмную магию. Магия сама по себе очень уникальна. Она таит в себе много интересного. Лично я не разделяю магию на светлую и тёмную, а восхищаюсь всей её сущностью и желаю узнать как можно больше. По-моему, ключевым моментом должно быть отношение волшебников к магии, а не разделение по чистоте и статусу крови, — Гарри расслабленно откинулся на спинку стула. — Северус сказал мне, что вы очень талантливые и способные парни, но если вас может ограничить такая мелочь, то, увы, нам не по пути. — Это не мелочь! — тут же взвился Барти, и Регулус одернул его за рукав, оглянувшись на библиотекаря, которая уже с неодобрением поглядывала в их сторону. — Правда? А вы слышали, что Грин-де-Вальд является полукровкой? А что насчёт Дамблдора? Величайший волшебник нашего времени — полукровка! И я не говорю про… — Гарри замолчал, давая ребятам самим понять, о ком он говорит. — Если полукровки «правят» миром, то чем магглорожденные хуже? Просто они удивляются самому факту существования магии и зачастую принимают то, что уже существует, как данное. Но мне… этого мало. — Как работают заклинания? А что, если соединить два заклинания? Сможем ли получить иное? Будет ли оно совсем другое по своей сути или будет нести в себе эффект от двух изначальных? — подхватил Снейп, и Гарри понял, о чём тот говорил. Та самая Сектумсемпра. — А задумывались ли вы о том, что, зациклившись на таком вопросе, как чистота крови, мы упускаем невероятные возможности? Одна голова — хорошо, две — лучше, а если нас станет ещё больше? — Вы мыслите однобоко, — цокнул языком Гарри. — Но что, если наши знания перемешаются и станут чем-то большим, чем просто знаниями? Неким прорывом в магическом мире? Такое ущемление явно не понравилось слизеринцам. Регулус прищурился, внимательно вглядываясь в лицо Гарри, а Барти скрестил руки на груди, что-то обдумывая. — Я не стал бы доверять кому попало, — проговорил Снейп, вставая из-за стола. — Что же, мы вас покинем. Вам есть, над чем подумать, а нас ждут великие дела. — Не хотелось бы разочаровываться в таких амбициозных ребятах, — протянул Гарри, следуя за Северусом. — Если бы я был обычным магглорожденным, то никогда не оказался бы здесь… Итак, первый шаг сделан.