Сердце Змеи

Пламя Кората лежал на полу, вытянув вперёд длинную плоскую голову, и смотрел на Геральта, иногда лениво пробуя воздух языком. Крылья ящера, достаточно поджившие, накрывали его скомканным в беспорядке плащом. Геральт смотрел на ящера, прямо в огромные, размером с большое яблоко, жёлтые глаза. Было скучно. Ведьмак достал из кармана маленький гладкий камушек и стал подбрасывать его в воздух. Он знал, что ящер следит за движением камушка - мышцы вокруг кажущихся неподвижными глаз едва уловимо подёргивались. Камушек, перевернувшись в воздухе несколько раз, отскочил от ладони и покатился по полу. Пламя Кората издал негодующее “гхм”, исходящее откуда-то из глубин горла. - Тоже мне, - сказал Геральт и потянулся за камешком, - сам так попробуй. Ящер не ответил ничего, только закрыл глаза и завалился на бок, зашуршав кожистыми крыльями. Он уже совершенно не боялся ведьмака и привык к его присутствию. Тот мог легко обработать все его раны, совершенно не церемонясь с многотонным существом и грубо отпихивая его шею. Единственное, от чего Пламя Кората начинал беситься - так это если Геральт использовать Знаки. Любые Знаки. Трюки с камешками были тем, чем занимался любой воспитанник Каэр Морхена, будучи наказан. Галька с берега озера легонько подталкивалась в воздухе Аардом, взлетая и кувыркаясь под необычными углами, и младшие воспитанники всегда смотрели на старших с восхищением. Движения доводились до автоматизма и Геральт даже не задумался в прошлый раз, когда ему стало скучно и он стал играть с камешком. Тогда Пламя Кората чуть не раздавил его ударом хвоста и едва не откусил руку. В коллекцию добавился ещё один шрам. - Спать хочешь? - спросил Геральт у ящера, лениво валяющегося на полу в беспорядке крыльев, - что, нравится, что тебя развязали? Он подошёл и посмотрел на затянувшиеся на крыльях раны. Новые шрамы тяжело было отличить от старых - виверны регулярно кусали друг друга за крылья, оставляя следы от зубов. Нога у Пламени Кората тоже заживала - он ещё немного прихрамывал и опасался летать на ослабевших крыльях, но уверенно шёл на поправку. Геральт толкнул ящера в бок. Тот недовольно поднял шею и вопросительно загудел. - Поднимайся, гулять пойдём. Давай-давай, ленивая задница. Пламя Кората возмутился ещё раз, встряхнул огненными шипами, но всё же поднялся и, обгоняя Геральта, чтобы засвидетельствовать своё превосходство, с важным урчанием пошёл вон из пещеры. На площадке перед пещерой было несколько стражников - их приставили после инцидента, и теперь мужики целыми днями резались в кости за неимением абсолютно никаких других дел. Пламя Кората выбежал на улицу, размахивая крыльями, но не взлетел - похоже, мышцы ослабли за время без движения. Вслед за ним вышел Геральт, пиная перед собой большой кожаный мяч, набитый соломой. Стражники, так и не привыкшие к его белой коже и волосам, бросили кости и уставились на ведьмака. Тот, не обращая на них внимания, с силой пнул тяжёлый мяч зверю. Тот толкнул его носом и стал радостно гонять по площадке. Геральт носился вслед на ящером, местами опережая его и отталкивая мяч под неожиданными углами, приводя своего партнёра по играм в замешательство и заставляя издавать негодующий рёв. Ведьмак смеялся - здоровенная жуткая тварь играла так же, как пёс или кошка. Он пнул мяч в очередной раз, ловко увернувшись от пытающихся сцапать его зубов, и вдруг почувствовал рывок. Одежда на боку затрещала, но выдержала. Он кувыркнулся назад, не успев ничего сообразить, и приземлился на шею ящера. Тот обернулся на него и заурчал, будто подмигивая жёлтым, искрящимся бесинками глазом. - Эй! Эй, парень! - закричали стражники, - тебе это нельзя! А ну слезай! Они стояли у входа в пещеру, длинногогие, мускулистые и абсолютно нелепые в своём бессилии. Геральт рассмеялся. - А что вы мне сделаете? Он играет, - сказал он самодовольно. Пламя Кората пробежал по площадке, прыгнул, взмахнул крыльями, пролетел буквально с десяток метров. Больше у него не получалось и он заревел от досады. Геральт погладил его по шее и сказал что-то успокаивающее, потом обернулся на вход в пещеру и обмер. На них смотрела Анисса, недобро прищурив глаза. - Остановись, остановись, друг, - попытался успокоить ящера Геральт. Тот продолжал бесплодные попытки взлететь и всё больше злился. Ведьмак понимал, что скоро Пламя Кората устанет и грустно поплетётся обратно в логово, но в то же самое время знал, что уж кому-кому, а ему нельзя летать верхом на вивернах. У входа к Аниссе подошёл Имад, что-то спокойно говоря ей на ухо. Было далеко, да и ящер издавал целый спектр раздосадованных звуков и тяжёлого пыхтения, за которым услышать что-то было невозможно. Анисса плюнула и, нервно размахивая руками, пошла прочь по дороге. Геральт обернулся на вход в пещеру. Имад исчез. Стражники тоже. Пламя Кората действительно успокоился чуть позже и дал Геральту спуститься с его шеи. Тот неумело исполнил ритуал поклона, который совершали все наездники, когда заканчивали полёт. Ящер никак на это не отреагировал - просто уныло направился обратно в пещеру, таща могучие крылья по земле, как тряпки. Там он свернулся в углу логова, отказался от еды и уснул без сил. Ведьмак с ужасом ждал конца дня и боялся, что к нему кто-то подойдёт. Возможно, его арестуют и убьют на месте. Бежать было бесполезно - с его внешностью его нашли бы немедленно, белых парней с белыми волосами и ведьмачьими глазами, наверное, не было во всей Зеррикании. Хоть никто не сказал ему ни слова, липкий страх сопровождал его всю дорогу обратно. Геральт ехал на повозке, вцепившись в деревянный край до боли в суставах, и даже оказавшись в тюремной камере не ощутил обычного облегчения и чувства безопасности. Посреди ночи, так и не сумев заснуть, он услышал шаги. Вот оно. Ключ в двери повернулся. - Мастер Герт? - ошарашенно оглядел ведьмака Геральт. - Пойдём, - сказал тот. - Куда? - Пойдём, они пересмотрели твой приговор. - Почему? Что произошло? Это потому что я… - Пойдём, дурья башка, и без разговоров! На ватных ногах он поднялся с лежанки, пригладил волосы и последовал за наставником. Тот выглядел очень серьёзным и во всех его движениях по-прежнему сквозил холод, но на этот раз что-то было иначе. Хотя… Геральт не видел мастера Герта уже добрых два месяца. Казалось, тот и вовсе забыл об его существовании и открестился от него, как от ужасного преступника. Это было больно, но Геральт понимал - в конце концов, мастер Герт хоть и воспитывался в Каэр Морхене давным-давно, но уже был зерриканцем, которого знали многие высокопоставленные люди. Он даже не мог представить, в насколько сложное положение поставил мастера своей выходкой. Наконец, они вышли из тюрьмы в сопровождении стражников, и мастер Герт вручил растерянному Геральту поводья лошади. На проходной мастер подписал несколько бумаг, дал дежурному письмо и…их выпустили. На выходе мастер Герт дал ему длинный чёрный плащ и велел надеть. Геральт послушался. - Что происходит, мастер? - Садись верхом и не задавай вопросов. Отвыкшей от верховой езды ногой Геральт встал в стремя и вскочил на лошадь. Седло привычно скрипнуло. Мохнатые бока ощущались чем-то нереальным, как во сне. Лошадь пахла…лошадью, она фыркала и грызла трензель, одно стремя было почему-то короче другого, но Геральт не стал даже поправлять, настолько ему было страшно, что сейчас он проснётся. Они выехали за город. Небо над белеющей в темноте дорогой раскинулось серебром звёзд. Это была южная граница - здесь на холмах зеленела трава и пахло козами и мёдом от луговых цветов. С каждым тряским лошадиным шагом к молодому ведьмаку возвращалась решимость. Он не мог ехать так, в страхе, что его везут чёрт знает, куда - и знал, что это связано с тем, что Пламя Кората сегодня закинул его себе на спину. - Герт, - сказал он твёрдо, по-взрослому, - скажи мне, что происходит. Если ты везёшь меня на казнь, то я должен знать. Старший ведьмак вздрогнул и остановил лошадь. Потом оглянулся, слез с неё, подошёл к лошади ученика, подал знак слезть. Тот слез - и мастер сгрёб его в охапку, хлопая по спине. - Извини, парень, - сказал он, наконец, - я до последнего боялся, что всё отменят и тебя заметут обратно. После пары месяцев почти полного молчания вопросы посыпались из Геральта, как орехи из прорванного мешка. - Да сегодня вечером примчался посыльный от твоего защитника и сказал, что внезапно одобрили нашу аппеляцию об альтернативном наказании, - сказал мастер, - теперь ты едешь со мной на задание и не отсвечиваешь. - Ты меня ненавидишь? - Геральт, мелкий идиот. Мастер снова обнял его, прижимая к себе, и погладил по волосам, как ребёнка. От этого было очень неловко, но очень тепло и Геральт обнял его в ответ. - Идиот, я постоянно подавал аппеляции и не выезжал из Эккаради-ацхе всё это время. Потратил почти все свои деньги на юристов. Никого не пускали к тебе после суда. Наконец, ведьмак отпустил его. В неярком свете звёзд они стояли друг напротив друга, на зелёном поле с зубом старинной прямоугольной крепости. Оставленные в покое лошади обмахивались хвостами и щипали траву под ногами, пачкая трензеля. Геральт испытующе и удивлённо глядел на мастера - тот выглядел обезоруживающе обеспокоенным. Холод и непроницаемость ушли из змеиных глаз, как не бывало, и сейчас сложно было даже поверить, что когда-то мастер Герт предстал перед ним…с другой своей стороны. - Но ты ведь рассердился, когда… - Надо думать, я рассердился! - всплеснул руками ведьмак, - я был в грёбаном бешенстве, потому что ты долбаный мелкий утырок без царя в голове, вот ты кто. Прокатиться на священном животном, ранить его, разнести при этом полгорода… Ты безумный удачливый щенок, Геральт из Ривии! Я думаю, ты усвоил урок? Геральт отвернулся, громко и с удовольствием выругался и вскочил обратно в седло. - Сегодня Пламя Кората сам закинул меня себе на шею и катал по пятачку. Видно, он решил, что я всё понял. Мастер Герт с удивлением посмотрел на него, покачал головой, потом тоже вскочил в седло. - Сукин ты сын! - сказал он с чувством и махнул рукой, - Поехали уже! - А куда? Вместо этого ведьмак усмехнулся, цыкнул на коня и послал его вперёд.