Наследник

«Администрация школы волшебства и колдовства Хогвартс сообщает мисс Нанауатцин Салливан, что ее очень ждут в четверг в пять часов пополудни в кабинете директора. Резюме и рекомендательные письма необязательны. Директор: Альбус Дамблдор (Орден Мерлина, Великий Волшебник первого класса, Главный Колдун, Великий Чародей Международной Конфедерации Магов)» Крайне удивленная, Нана опустила письмо, бережно сложила его, как было, и поместила обратно в конверт. Она подошла к распахнутому окну и глубоко вздохнула, набрав полную грудь плотного, еще не остывшего после жаркого дня воздуха. Затем женщина отошла от окна, положила письмо обратно на письменный стол, но тут же снова взяла его в руки. Усевшись на тот самый стул, на спинке которого сидела сова, Нана опять вынула письмо из конверта и перечла его, точнее убедилась, что с первого раза запомнила все наизусть. Она сидела, внимательно разглядывая послание, все больше утверждаясь в мысли, что это не шутка. Почтальон-сова, пергамент с эмблемой Хогвартса и подпись Дамблдора являлись верным тому доказательством. Резкий звук хлопающих крыльев, и сова вылетела в ночь. Внимательный взгляд, которым птица одарила ее напоследок, натолкнул Нану на мысль, что в задание почтальона не входило ожидание ответа, но зато ему требовалось убедиться, что письмо прочитано. И оно прочитано, а теперь Нанауатцин предстояло ответить на вопрос — что значит это приглашение? Что вообще значит такое послание, особенно его часть про резюме и рекомендации? Это так похоже на стандартное письмо с предложением работы, но ей ей-то она не нужна, и Дамблдор должен об этом знать, особенно после интервью с профессором Салливан, напечатанного во всех маггловских газетах. Кто-кто, а Дамблдор их читает. И все же «ее очень ждут». Похоже, встреча с ней нужна профессору, поскольку он не бросил женщину на волю случая, заставляя добираться до места, как Мерлин на душу положит, а постарался сделать ее путь в Хогвартс максимально удобным. Взгляд Наны скользнул на календарь. Так и есть — в среду с платформы 9 ¾ отправляется Хогвартс-экспресс со студентами, а до пяти часов четверга у нее еще останется время, чтобы отдохнуть и обустроиться в хижине. Так что ей осталось только решить — хочет ли она ехать или не хочет. *** В Хогвартс-экспрессе, неторопливо, но упорно продвигавшемся по бескрайним просторам Туманного Альбиона к конечной станции, сидела, погруженная в собственные мысли, женщина — Нанауатцин Салливан, ничуть не утомленная однообразием пейзажа и пристальным вниманием к своей персоне от окружающих ее студентов Хогвартса, особенно старшеклассников. Сорок лет! Неужели почти сорок лет она не видела всего этого: холодного солнца, звездных ночей, цветущих садов?.. Много ли перемен увидит она там, в Хогвартсе? Наверное, много. Но эти перемены интересовали ее в последнюю очередь. Прежде всего, Нана возвращалась, чтобы узнать все, всю правду о Томе Риддле. Что-то подсказывало ей, что она узнает эту самую правду, которая до сих пор была ей недоступна. Через час женщина будет в Хогвартсе, через два — в хижине Запретного леса, а завтра — в кабинете Дамблдора. Она так давно его не видела. Были минуты, когда она не могла вспомнить лицо директора. Узнает ли она его? Неважно. Уж он-то ее узнает. Поезд замедлил ход, и Нана выпрямилась, поняв, что наступил желанный момент. Через несколько мгновений она ступит на платформу и окажется в прошлом. Она уже привстала с сидения, когда поезд остановился с резким толчком. С бьющимся сердцем Нана шагнула в проход и торопливо пошла к выходу, пока толпа молодых колдунов и ведьм не заполонила все вокруг. Первым, кого она увидела, был веселый здоровяк, неопрятный и лохматый. — Вы мисс Салливан? — обратился он к женщине и, заметив утвердительный кивок, продолжил. — Я — Хагрид, хранитель ключей в Хогвартсе. Мне, значится, профессор Дамблдор поручил вас встретить и проводить до Запретного леса, не знаю, что уж вам там понадобилось. Так вы идите туда, — взмахом огромной руки он указал направление. — Занимайте любой экипаж, а потом подождите меня у главного входа. Я быстренько разберусь с первоклашками и подхвачу ваш багаж. — У меня нет багажа, и я сама найду дорогу в Запретный лес, — ответила Нана и улыбнулась. — Но все равно спасибо, вам… и профессору Дамблдору. Глаза встречающего удивленно расширились, и он пробормотал что-то невнятное, но свидетельствующее о согласии. Нана развернулась и пошла в указанном направлении, усмехнувшись про себя тому, что подумал о ней хранитель ключей. Конечно, сказать такое вслух мог бы не каждый, и, тем не менее, этот гигант-хранитель, неуклюжий и добродушный, чем-то ей понравился. Из его мыслей она также узнала, что в некотором роде Хагрид будет ее соседом, потому что тоже живет в Запретном лесу. Веселенькое, наверное, будет соседство. *** Хижина была на месте, и все вещи тоже были на своих местах. Но не было ничего, что могло бы напомнить о присутствии здесь Тома. Ни запонки, лежавшей на столе. Ни мантии, небрежно перекинутой через спинку стула. Ни волшебной палочки, забытой на полке шкафа. Ничего. День выдался утомительный. Поезда никогда не были любимым средством передвижения Наны. Пора бы отдохнуть. Она вошла в свою комнату и бросила загадочный взгляд на постель, застланную невидимой рукой к приходу хозяйки белыми шелковыми простынями. Внезапно женщина улыбнулась, все же существует в этом мире кое-что, способное вернуть ей любимого человека хотя бы на время. Существуют ее сны. Нана начала неторопливо раздеваться, и вскоре на ней не осталось ничего. Она забралась под покрывало, загасила свечи движением руки и пристроилась поудобнее на мягких подушках. *** Часы Хогвартса с огромным маятником только что пробили ровно пять. С последним ударом Нана Салливан приблизилась к горгулье, закрывающей вход в кабинет директора Дамблдора. Провожала ее высокая темноволосая колдунья в одежде изумрудно-зеленых тонов. — Профессор МакГонагалл, — строго представилась она, и быстрым шагом молча пошла, указывая дорогу. Свое имя да еще пароль к горгулье — вот все, что произнесла провожатая Наны. Незаметно пожав плечами, Нанауатцин начала подъем по длинной винтовой лестнице. В дверь она постучала с каким-то особым чувством, ей было интересно, сильно ли будет отличаться кабинет Дамблдора, увиденный ею в воспоминаниях Тома, от того, что увидит сейчас женщина. — Войдите, — раздался знакомый голос. Нана перешагнула порог. Зря она боялась не узнать Дамблдора. Конечно, у него появилась седина в волосах, на мир он смотрел теперь сквозь очки-половинки, а на лице пролегли морщины, но черты лица, улыбка и глаза остались прежними. Директор вышел ей навстречу и больше не вернулся за свой массивный стол, а расположился рядом с Наной на таком же кресле, как и то, которое он указал посетительнице, приглашая ее присесть. Нельзя было более прозрачно намекнуть, что она является желанным гостем. Нана огляделась и с удовлетворением отметила, что кабинет совершенно не изменился. Стул, на котором сидел Волдеморт, стоял на своем месте. Вот только обстановка была куда более непринужденная, когда Дамблдор заговорил: — Рад видеть тебя, Нана! Или же мне теперь следует говорить тебе «вы» и «профессор Салливан»? — Для вас, профессор, я навсегда останусь Наной Салливан, какими бы учеными степенями не обременила меня жизнь. Вспышкой в ее голове пронесся отрывок из воспоминаний Тома, тот, где Дамблдор говорил о старых учителях и их учениках, но она отогнала его, не желая вовлекать третьего, пусть даже призрачного, собеседника в их диалог. — Сколько же мы не виделись? — продолжал Дамблдор после традиционных общих вопросов о работе, здоровье, семье. — О, даже и не верится, что так много лет прошло. Если не ошибаюсь, сорок… — Однако тебе не дашь больше двадцати одного. Открой секрет своему другу, как ты этого добиваешься? — Эликсир молодости по эксклюзивному рецепту моей бабушки, Филумены Орилья: за десять лет вы стареете всего на один год, — бодрым голосом рекламного агента произнесла Нана и засмеялась. Дамблдор охотно присоединился к ее смеху, но быстро вернул себе серьезный вид. — Да, все это, конечно, замечательно, но я пригласил тебя вовсе не для того, чтобы узнать секрет твоей молодости. Ставлю десять против одного: ты теряешься в догадках о причине, побудившей меня отправить письмо, но так ничего стоящего и не пришло тебе в голову? — Можете поставить сто против одного, профессор, и все равно выиграете. — Я решил выполнить свое давнишнее обещание и предложить тебе место преподавателя Прорицания. Нана выпрямилась, удивленно уставившись на профессора. Не сразу она ответила: — Я, конечно, помню наш с вами давний разговор, и, действительно, главное условие выполнено — вы стали директором Хогвартса, с чем я вас, кстати, еще не поздравила. Но, видимо, дела с преподаванием Прорицания у вас совсем плохи, если вы вспомнили об обещании, в шутку данном когда-то двенадцатилетнему ребенку. Кто сейчас преподает этот предмет? — Профессор Сибилла Трелони. Признаюсь, она не самый выдающийся специалист в этой области, несмотря на наследственность и образование. Глаза Наны слегка прищурились, когда она посмотрела на Дамблдора. Тот улыбнулся краешками губ и произнес: — Пытаешься прочитать мои мысли? — Нет. Просто подумала, что Сибилла Трелони зачем-то вам нужна, если вы держите ее здесь. Это же не из соображений благотворительности? Дамблдор на секунду отвел взгляд от лица собеседницы, словно желая утаить истинный ответ на вопрос Наны, но после снова посмотрел ей в глаза: — Скорее из обеспечения ее безопасности. Она сделала одно важное предсказание. Пожалуй, единственное, действительно заслуживающее внимания, во всей своей жизни. Из-за него она может стать объектом преследования со стороны… — Пожалуйста, профессор, не продолжайте, — прервала Дамблдора Нана. — Думаю, вам будет намного спокойнее, если знающих тайну людей будет как можно меньше. Не включайте меня в число посвященных, если меня это не касается. — В какой-то мере это касается и тебя. Сибилла предсказала нечто, затрагивающее жизнь Волдеморта. Хотя ты же не знаешь… — Того, что Том Риддл теперь называет себя Волдемортом? Знаю. — Неужели слухи о его подвигах дошли и до вас? — Нет. До такой степени Волдеморт не стал известен. Если бы это произошло, я бы не приехала. Просто иногда он пускал меня в свои воспоминания, по старой дружбе… Взгляд Дамблдора стал грустно-нежным, и он мягко спросил: — Только ли о дружбе идет речь в этом случае? Нана усмехнулась чуть смущенно: — Не только, во всяком случае, с моей стороны. Я не видела Тома с того самого лета после выпускного бала. Тогда я посоветовала ему остаться в Хогвартсе, и знаю, что он дважды следовал моему совету и обращался сюда, надеясь занять место преподавателя по Защите от Темных Сил, но оба раза ему отказали: сначала директор Диппет, затем вы. — Можно сказать, что оба раза Тому отказал я, — произнес Дамблдор и, заметив непонимающий взгляд Наны, пояснил. — Именно я отсоветовал профессору Диппету принимать Тома. Сам Риддл всегда говорил, что мне ему понравиться труднее, чем кому-либо другому, поэтому он перестал делать напрасные попытки. Похоже, я один всегда ожидал чего-то подобного от этого мальчишки с того дня, как нашел его в приюте. Во всяком случае, я всегда был уверен, что в Хогвартсе он хотел остаться, чтобы обрести власть над умами молодых и неопытных, прикоснуться к древней, тайной магии этого места и гораздо быстрее достичь того, что он достиг. — Но только не в первый раз, или я почувствовала бы это! Почему вы не допускаете мысли, что тогда, в восемнадцать лет, Томом двигала исключительно привязанность к школе? Подумать только, и я еще просила его обратиться к вам за помощью! Как я ошибалась, вы не стали бы ему помогать… — Ты не защищала бы его столь ретиво, если бы знала, что он вытворял здесь все эти годы, — речь Дамблдора стала успокаивающе мелодичной, усыпляющей. Нане не понравился новый тон профессора, и она не стала скрывать этого. — У вас, директор, нет никаких оснований разговаривать со мной, как с нервнобольной, лучше расскажите мне все. Ведь я сюда приехала только потому, что хочу узнать всю правду о Томе Риддле, какой бы она не была. — Сожалею, но правды тебе никто не скажет. Все слишком напуганы, чтобы рассуждать на эту тему, даже сейчас. — И вы тоже? — Меньше, чем остальные. Однако все, что я могу тебе предложить — либо голые факты, либо мои субъективные выводы. Если тебе интересно, то что ты предпочтешь? — Все, профессор, — отчетливо проговорила Нана. — Выбирать не приходится. То, что известно мне, вообще ограничивается поверхностной считкой воспоминаний, непоследованной и выборочной. Я не могу с прежней легкостью проникать в память Тома с момента его ухода из магазина «Боргин и Барк»… Он настолько продвинулся, что научился ставить непроницаемый для меня щит. Дамблдор так странно посмотрел на женщину, что она заволновалась. — Так ты, правда, не знаешь почти НИЧЕГО? — Ничего, — недоуменно произнесла Нана и судорожно сглотнула от предчувствия чего-то страшного. — Ты ничего не знала о его экспериментах, направленных на то чтобы сделать себя бессмертным? О его идее стать Великим, получить неограниченную власть в волшебном мире и уничтожить мир магглов? О том, что он искал и объединял единомышленников, назвавших себя Упивающимися Смертью? — Нет, но кое-какие выводы об этом можно было бы сделать из его воспоминаний… Я видела какую-то лабораторию, его школьных друзей, много новых лиц… Общество, объединенное под знаком — череп со змеей вместо языка. Дамблдор подтверждающе закивал головой и продолжил: — Да, эту Метку каждый Упивающийся Смертью носит на предплечье, как символ верности идеям Темного Лорда. А знаешь ли ты, что Волдеморт и его Упивающиеся начали самый настоящий террор за идею чистой крови? Против магглов, сквибов и полукровок? Что они нагнали на всех такого ужаса, что до сих пор имя Волдеморт избегают произносить вслух, заменяя его безликим «Тот-Кого-Нельзя-Называть»? Что он во всю использовал запрещенные заклинания? — Он убивал, об этом я догадалась. В воспоминаниях То… Волдеморта… я видела много лиц, и всех их объединял предсмертный ужас в глазах. — И то, что был создан Орден Феникса для борьбы с ним и его прислужниками, ты тоже не в курсе? — А что, об этом писали в «Прорицательской газете»? — Нане надоело чувствовать себя двоечницей и твердить как заведенная «нет» и «не знаю», она откровенно язвила, но на Дамблдора это не произвело никакого впечатления. — Ты не знаешь, что существовали такие члены Ордена, как Джеймс и Лили Поттеры? — Конечно, нет. — И то, что Волдеморт убил Джеймса, Лили и пытался убить их сына Гарри? — Очаровательного зеленоглазого младенца? — Нане уже не хотелось ехидствовать, что-то в глазах профессора подсказало ей, что они, наконец-то, подошли к самому главному. Таким серьезным директора Хогвартса женщина не видела никогда. — Да, Нана, — Дамблдор потянулся и взял женщину за руку. — Волдеморт пытался убить Гарри из-за предсказания, сделанного Сибиллой. Он использовал против ребенка «авада кедавра», но по неизвестной причине заклинание не убило Гарри, а попало в самого Волдеморта. В общем, он… — Где его похоронили? — Нана, прервавшая профессора, была на удивление спокойна. Наверное, все эти годы она подсознательно готовила себя к подобной развязке, и теперь, когда это произошло, особенных эмоций не было, только сердце будто остановилось на одну секунду, да в горле пересохло настолько, что, казалось, даже воздух не проходит. — Его не похоронили, Нана. Тела не нашли, оно просто исчезло, — Дамблдор ожидал, что реакция Нанауатцин будет более бурной, и в глубине души обрадовался, что ему не придется иметь дело с женскими слезами. Однако состояние шока было столь очевидно, что он произнес. — Предложить тебе вина или позвать мадам Помфри из больничного крыла? — Ни то, ни другое, — Нане удалось восстановить дыхание, она высвободила ладонь из пальцев директора и бездумно уставилась на массивный семирожковый подсвечник на камине. — Почему вы решили, что Волдеморт умер, если тело не найдено? — Ты же хорошо знаешь Тома: его ничего не может остановить на пути к цели. Если бы он был жив, то уже тысячу раз дал бы о себе знать. Нана вдруг ощутила, что не сможет долго сохранять самообладание в присутствии Дамблдора, лучшим выходом ей показалось поскорее покинуть школу и вернуться в Запретный лес, в хижину, поэтому она выговорила, вставая: — Знаете, профессор, я, пожалуй, пойду… — Позволь проводить тебя, Нана, — произнес профессор, тоже поднимаясь, и, заметив протест женщины, уже готовый сорваться с языка, продолжил, — Хотя бы до главного входа. Нана согласно кивнула и позволила Дамблдору взять себя под руку. Они шли по коридору к выходу из Хогвартса, когда Дамблдор снова заговорил: — Не хочешь узнать, о чем было предсказание? — К чему, если главного действующего лица не существует? Вероятно, предсказание уже сбылось, — равнодушно ответила Нана, но вдруг, насторожившись, остановилась. — Или все же есть шанс, что Том выжил? Вы тоже сомневаетесь, что он мертв? Дамблдор, продолжая поддерживать Нану одной рукой, другой поправил очки и произнес мягко, но категорично: — Не стоит тешить себя напрасными надеждами, Нана. Не приучай себя к мысли, что Том мог остаться в живых. Лучше подумай над моим предложением. — Но если предсказание сбылось, то вам незачем больше опекать профессора Трелони, — сказала Нанауатцин, вновь зашагав к выходу. — Вы можете предложить этот пост любому другому подходящему преподавателю. — Вот я и предлагаю его тебе. И зря ты считаешь, что Сибилла в безопасности. Волдеморт исчез, но его Упивающиеся Смертью остались, и многие из них сумели избежать наказания, доказав, что действовали под заклинанием «империус». Поскольку все это без исключения влиятельные лица, они СМОГЛИ сделать так, чтобы им поверили. Так что еще раз прошу — подумай над моим предложением. — Хорошо, профессор, я… — начала Нана, но в этот момент из-за угла поворачивающего в этом месте коридора быстрым шагом вышел молодой человек, нагруженный пергаментными свитками так, что за ними был виден только фиолетовый тюрбан. Он не видел дороги, поэтому на всем ходу врезался в Нану. Оба устояли: она, потому что ее поддерживал Дамблдор, а он, потому что схватился за рыцарские доспехи, выставленные вдоль обеих стен коридора. — П-п-прошу п-п-прощения, — заикаясь, пробормотал молодой человек и наклонился, чтобы собрать выроненную ношу. Нана тоже наклонилась и подняла свиток, откатившийся ей под ноги, а затем протянула его молодому человеку. Тот поднял к ней свое бледное лицо с нервно подрагивающим веком и взял протянутый пергамент. Их глаза встретились, Нана почувствовала, как ее пробрал озноб, ноги подогнулись, и она почти упала на колени рядом с молодым человеком. Всего пару секунд они провели вот так, в оцепенении глядя друг на друга, но профессору Дамблдору хватило их, чтобы понять — только что на его глазах произошло что-то необычное, затем виновник происшествия встрепенулся, подхватил собранные свитки и скрылся из виду почти бегом, бросив на ходу: — Из-з-звините! Нана поднялась и спросила, глядя вслед уходящему: — Кто это? — Профессор Квиррелл, он преподает Защиту от Темных Сил. — Значит, Защиту… — Нана будто бы мысленно просчитывала возможные варианты, и вдруг резко вскинула голову. — Профессор Дамблдор! Боюсь, что я не смогу принять ваше любезное предложение. — Почему? — Поверьте, причина веская, но личная… — Жаль, очень жаль, — проговорил Дамблдор, слегка озадаченный столь быстрой переменой. Безусловно, еще мгновение назад Нана Салливан была готова ну если не согласиться, то хотя бы подумать, и тут этот неожиданный отказ, и даже без объяснения причин. Нет, определенно он что-то упустил из виду. — Теперь ты, пожалуй, вернешься в Техас? — поинтересовался Дамблдор. — Нет, не думаю, — задумчиво протянула Нана и внимательно посмотрела на профессора. — У меня еще есть кое-какие дела в Англии. Спасибо, я уже в состоянии дойти сама. И, оставив директора Хогвартса в некотором замешательстве, Нана удалилась не менее быстро, чем до нее профессор Квиррелл.