Наследник

Деловито перелистывая справочник, Нана пересекла порог своей комнаты. В ее движениях не было лихорадочного нетерпения, несмотря на сжигающее женщину любопытство, и она где-то глубоко внутри была довольна таким своим спокойствием. Забравшись с ногами в просторное кресло, переставленное поближе к окну, она, с минуту полюбовавшись падающими на землю листьями, погрузилась в изучение нужной главы. Бегло пробежав глазами параграфы, объясняющие, что такое пророчество и какими бывают способы предсказаний, не надеясь найти в них что-то новое, Нанауатцин сразу же перешла к пункту «сохранение». Процесс создания сферы-хранилища был изучен ею исключительно для повышения уровня собственной образованности, ведь ясно как день, что ее уже кто-то создал, а вот возможности извлечения пророчества интересовали ее не только с точки зрения познания нового. Прочитанное ее несколько озадачило. Основную сложность представляло не извлечение предсказания из сферы, как она подумала вначале, а взятие самой сферы из хранилища. Все они, устроенные по одному принципу, в целях сохранности особо важных предсказаний, предусматривали только одну возможность достать сферу — сделать это мог только тот, о ком, собственно, и было сделано предсказание. На серьезном лице Наны появилось выражение пытливой сосредоточенности, словно она стремилась поймать какую-то возникшую, но еще не ясную, пока еще ускользающую от нее мысль. В рамках всего прочитанного раздобыть предсказание представлялось ей отнюдь не простым делом, и она даже задумалась, а не стоит ли не заморачиваться и попытаться восстановить пророчество самостоятельно или же отыскать его в памяти Трелони. Однако обе возможности она отвергла, как неподходящие. Трелони сделала предсказание, находясь в трансе, а, следовательно, формально в тот момент она была не Сибиллой, значит, ее память ничего не сохранила. А чтобы восстановить предсказание самостоятельно нужно воссоздать не только окружающую атмосферу, но и как минимум знать имя пророчившего духа, снизошедшего на профессора-прорицательницу. Оставался Дамблдор, в присутствии которого было сделано пророчество, но и этот путь был тупиковым. Даже если в сферу заключено не оригинальное воспоминание директора Хогвартса, то безнаказанно копаться в памяти профессора ей не удалось бы. Таким образом, вариант, описанный в книге, являлся единственно возможным и невозможным одновременно. Получалось так, что забрать сферу могли только Лорд или Поттер. Весьма туманно Нане виделись как Волдеморт в Министерстве, так и она сама, убеждающая Поттера забрать сферу. — «Интересно, что на самом деле знает Лорд о хранении предсказаний, и на что он рассчитывал, обращаясь с этим ко мне? — подумала Нана, выпрямляясь, — Не на то ли, что я добуду ему предсказание?» Оставив справочник на подоконнике, Нанауатцин отправилась к Лорду. — Ты все еще хочешь заполучить пророчество? — Да, — ответил Лорд, заинтересованно оборачиваясь. — Боюсь, я плохой помощник тебе в этом вопросе. Не знаю, что на самом деле известно тебе, но то, что узнала я, напрочь исключает использование в этом деле моих талантов. Я могу воспользоваться либо своей силой убеждения, либо талантом взломщика, но ни в том, ни в другом я не сильна. — Что же ты узнала? — Думаю, что ничего нового. Так что сначала расскажи, что тебе известно и что ты предпринял для того, чтобы заполучить пророчество. Лорд как-то странно посмотрел на Нану и, поколебавшись, спросил: — Почему ты решила, что я что-то предпринял? — Ты не любишь спрашивать, Том. И просить ты не любишь. Особенно меня, и особенно после нашей недавней… размолвки. Ты сделал бы все, чтобы избежать вопросов ко мне. Если уж ты обратился за помощью, значит, настал тот самый крайний случай, когда твои усилия не увенчались успехом. — В логике тебе не откажешь. Да, действительно, я кое-что предпринял. Про отдел Министерства, секретный, занимающийся хранением пророчеств, я узнал давно, еще до возрождения, а попытаться проникнуть туда смог только сейчас. Понятное дело, сам попасть туда я не мог, но есть те, кому это вполне по силам. Например, Малфой… Он испытывающе посмотрел на Нану, точно ждал ее реакции на произнесенное имя, но та и виду не подала, будто что-то случилось, хоть и отметила, что сердце ее чуть ускорило свой ритм при упоминании Люциуса. — Тут я обнаружил, что мы с Дамблдором думаем одинаково, и дверь охраняют его люди из Ордена Феникса, работающие в Министерстве. Мы использовали заклинание «империус» на одного из министерских служащих, пытались прокрасться мимо охраны в невидимом состоянии, но пока неудачно. Были еще попытки… но это к делу не относится… — И ты серьезно полагаешь, что кто-либо из твоих посланцев, добровольных или вынужденных, получили бы для тебя предсказание? — А разве нет? — Ну, вообще-то, я думала, ты знаешь, что взять предсказание может только тот, о ком оно сделано. — То есть только я или Поттер? — Да. — Это все меняет. Лорд задумался. Он настолько сосредоточился, что даже не заметил, как Нана вышла из комнаты. Неторопливо женщина прошлась по дому, вышла на крыльцо и уселась на ступеньки. Шелест листьев плюща, обдуваемого прохладным вечерним ветерком, не мешал ей думать. Нана не была удивлена, узнав о предпринятых Лордом попытках добраться до предсказания. Неожиданными они не были, а вот напрасными оказались. Однако ей было ясно: ни в коем случае Тому не стоит рисковать, отправляясь в Министерство. Чтобы предотвратить это, она даже готова была попытаться прочитать мысли Дамблдора… — А почему бы и нет? — пробормотала Нана и сосредоточилась. Но спустя пару минут разочарованно вздохнула. По тому, как быстро ускользали от нее мысли профессора, она поняла, что ничего у нее здесь не выгорит. Оставался Поттер. Наверняка это возможно — завлечь мальчишку в Министерство, тем более что там он уже бывал. Интересно, что по этому поводу говорится в справочнике, палочке-выручалочке на все случаи жизни. Размышляя, она просидела на крыльце до позднего вечера и, когда стемнело, решительно поднялась и вошла в дом. В ее голове возникла одна идея, такая, что она мгновенно забыла об усталости, путешествии в хижину, утомительном чтении мыслей и заумных текстов, слишком велико было стремление проанализировать возможности воплотить ее в жизнь. Петтигрю крутился возле мраморного зала. Из-под двери «кабинета» Лорда пробивалась полоска света. Нана подошла к своей комнате и осторожно, стараясь не шуметь, открыла дверь с мыслью, что ее ждет увлекательное вечернее чтение. Она сразу же направилась к подоконнику, где оставила справочник Энкосса. Книги на месте не было. Книги не было нигде. Почувствовав, как ее захлестывает волна раздражения, Нана сощурилась и вылетела обратно в коридор. — Питер! — выкрикнула она, быстрым шагом направляясь к залу. Петтигрю выскочил, как из-под земли. — Опять твои штучки, Питер? — зашипела Нана, пристально вглядываясь в ошеломленные испуганные глазки анимага, — Зачем ты взял мой справочник? — Я ничего не брал… — промямлил Червехвост как-то неуверенно. — А куда же тогда он делся? — Нана впилась ногтями в плечо Петтигрю, — Подумай хорошенько, куда твои шаловливые ручки спрятали такую большую черно-желтую книгу с тисненным золотом корешком?.. Кроме тебя здесь никого не было. Или хочешь сказать, что это Нагайна? Однако прежде чем она договорила, Нана убедилась, что Питер не врет. Он действительно не брал ее книгу. Злость ее мгновенно улетучилась, и она выпустила плечо анимага, почти плачущего от обиды и твердящего: — Не брал я… Это не я… — Ладно, иди. Похоже, это действительно не ты. Питер испарился. Нана усмехнулась. Петтигрю не брал ее справочник, и она не была настолько беспамятной, чтобы не помнить, куда она сама задевала книгу, или настолько глупой, чтобы на самом деле подозревать Нагайну. Змея, конечно, относилась к ней без особой симпатии, но представить ее ползущей с книгой в пасти, чтобы сделать Нане пакость, женщина не могла. Кто же остается? Волдеморт. Нельзя, конечно, свою логику приписывать другому, но Нане почему-то казалось, что на этот раз, хоть они с Лордом и думали порознь, выводы сделали одинаковые. Нана не отправилась к Лорду за подтверждением своих догадок или объяснением поступков. Она решила подождать и посмотреть, что же у него получится. Во время визита в Хогвартс Нана узнала, что Гарри по-прежнему видит про Волдеморта сны, это означало, что связь между ними только крепнет. Теперь во снах мальчика отражались реальные события. Они были вполне способны разжечь в мальчишке любопытство, пробудить интерес, но пока не было ни того, ни другого. Или, по крайней мере, их было недостаточно, чтобы подтолкнуть Поттера к активным действиям, поскольку сны вовсе не заставляли Гарри переживать. Здесь нужно было нечто большее, Лорду необходимо научиться влиять на Гарри Поттера, чтобы спровоцировать его на ту или иную нужную реакцию, и обычное в таких случаях заклинание подчинения не подходило. В некотором роде, тут нужно было буквально поселиться в голове мальчишки, чтобы тщательно отфильтровывать его мысли и воспоминания, подменяя или перемежая их время от времени нужными картинами, помещаемыми среди его собственных мыслей. Именно такие картины, запрятанные глубоко и всплывающие в подходящий момент, при правильном положении вещей были призваны сформировать в голове Поттера нужные Лорду образы и спровоцировать нужную реакцию. Скорее всего, именно этим Волдеморт и планирует заняться. В противном случае, зачем еще ему мог понадобиться справочник. Долгое время Нана не замечала никаких результатов и уже стала подумывать, что ее тонкие наблюдения и выводы оказались ложными, как, наконец, обнаружила, что у Лорда получается. Все чаще и чаще в мыслях мальчика возникал не Волдеморт, а секретный коридор и таинственная дверь. Подобное навязчивое состояние привело к тому, что ни о чем другом Поттер думать уже не мог. Но не одна Нана поняла, что у Лорда выходит влиять на Гарри Поттера, понял это и Дамблдор. А то зачем ему было вызывать подростка к себе, расспрашивать о снах и заставлять его под руководством профессора Снейпа осваивать ментальную блокировку. Однако, узнав это, Нана не забеспокоилась, поскольку не сильно верила в успех данного предприятия, прежде всего, из-за небрежности самого Поттера, не прилагавшего должных усилий и рвения, считающего, что есть вокруг более важные дела, вроде следующего: Амбридж продолжала угнетать Поттера на предмет его заявлений о воскрешении Лорда, и чем сильней она это делала, тем больше учеников Хогвартса верило мальчику. Эта вера получила весьма оригинальное проявление — группа учащихся Хогвартса уговорила Поттера тренировать их в заклинаниях, чтобы оказать достойное сопротивление Темному Лорду. И мальчишка согласился, хотя его нельзя было назвать слишком превосходящим остальных в знании заклинаний, разве что «экспекто патронум» он выучил раньше, чем положено. Назвалась эта организация «Армией Дамблдора» и хоть немного развлекла Нану в ее ничегонеделании последних дней. Нельзя было не учитывать и того, что некогда объединяло Нану и мальчика — неприязнь к Снейпу. Словом, обучение ментальной блокировке шло медленно, однако и успехи Лорда, проявившись, не торопились вновь заявить о себе. И поскольку он больше не обращался к Нане за помощью, она не спешила вмешиваться, сохраняя за собой роль стороннего наблюдателя, помня о принятом решении. А затем произошло нечто… Такого шума в прессе и переполоха в Министерстве не было уже несколько лет, со дня побега из Азкабана Сириуса Блэка. Однако на этот раз резонанс был особенно ужасающим — из Азкабана убежали сразу десять магов. И на этот раз это были стопроцентные приверженцы Лорда. Прочитав статью в газете, Нана поняла, что независимо от того, где будут скрываться беглецы, рано или поздно они объявятся в доме Волдеморта. Поэтому она не удивилась, когда на очередном собрании заметила десять знакомых лиц с газетной передовицы, по понятным причинам облаченных не в униформу Упивающихся. Изнуренные, но по привычке ухмыляющиеся с наглым видом лица привлекали внимание. Вот, значит, как выглядят маги, признанные виновными в зверских убийствах. Антонин Долохов… Альгернон Руквуд… Другие… На нее они смотрели так, будто знали, кто она, и ее появление вместе с Волдемортом в порядке вещей. Глаза Лорда светились торжеством, он не скрывал своей радости, когда десять освободившихся узников по очереди подползали к его трону, приветствуя его. Даже слабость прибывших не освобождала их от ритуала. Волдеморт произнес что-то о том, что его ряды пополняются верными сторонниками, которых никакие запоры не удержат в их стремлении действовать именем Лорда, а Нана рассматривала вновь прибывших. Взор ее выхватил из группы беглецов мрачное, усталое лицо единственной женщины, с волевыми чертами и фанатичным блеском в широко открытых глазах. Это была Беллатрикс Лестранг, сестра Сириуса и Нарциссы. Именно взгляд женщины привлек внимание Наны. Когда она вошла, все посмотрели на нее и спустя мгновение забыли о спутнице Лорда. Все, но не Беллатрикс. Ее пристальный обжигающий взгляд до сих пор не давал Нане сосредоточиться. Он был откровенно-презрительным, испытывающим, недоверчивым, как взгляд Нагайны, и сопровождался презрительной улыбкой, играющей на ее тонких губах. Этот взор будто говорил: какой бы замечательной ты не была, подруга Лорда, ты все равно его недостойна. Нана не знала, видела ли Беллатрикс в роли подруги Волдеморта себя, но то, что в ее отношении к нему не было места никаким нежным чувствам, кроме преданности, доходящей до паранойи, было видно невооруженным взглядом. Гости не задержались в доме надолго и сразу же включились в активную деятельность. Однако, какого рода эта деятельность, в смысле, какие задания поручал Лорд своим слугам, Нана не знала, да и не стремилась узнать. У нее были достаточно развиты логика и воображение, чтобы не мучиться в поисках подробностей и деталей. Сны Гарри Поттера с каждым днем становились все более захватывающими, и все они касались Министерства. Но, было ли это ошибкой в расчетах или же частью планов Лорда, за последнее время несколько раз мальчик видел мир глазами Нагайны. То, что змея была для Волдеморта не только домашним животным, Нане стало понятно давно. А вот было ли дело в том, что яд Нагайны в свое время поддерживал Волдеморта, или же в том, что в ней была скрыта часть его души, оставалось неизвестным. Во всяком случае, вела себя змея так, будто и вправду являлась еще одним хоркруксом, наряду с дневником. Особо знаменательной была ситуация, когда Поттер не во сне, а наяву почувствовал в себе влияние Лорда. Он ощутил себя этой самой Нагайной и страшно захотел укусить Дамблдора. Это событие не прошло бы незамеченным само по себе, но по времени совпало еще с одним происшествием — разгромом «Армии Дамблдора». Амбридж и ее помощникам-слизеринцам удалось не только накрыть сборище подростков во главе с Поттером, но и подключить к этому Министерство, придать делу оттенок чуть ли не подготавливаемого переворота. Закончилось все неожиданно, Дамблдор взял на себя вину Поттера в создании «АД» и красиво удалился, оглушив представителей Министерства. Все бы было ничего, но на этот раз воспоминаниями Поттера дело не ограничилось. Нана присутствовала на очередном собрании Упивающихся, где ей как всегда отводилась роль мебели. По-другому свое присутствие там объяснить она не могла, и Лорд тоже этого не делал. Она стояла в мраморном зале за троном Лорда просто так, даже не прислушиваясь к произносимым Волдемортом и его Упивающимися словам, уклончиво касающимся острых тем, призванным больше скрыть, нежели обрисовать их. Более подробное обсуждение волнующих его вопросов Лорд предпочитал проводить только с теми, кого это непосредственно касалось, в своем «кабинете» без посторонних. Так что эти «встречи соратников» были для Наны сущей мукой. Только иногда чувствовала она чье-то внимание к своей персоне. Одинаковая одежда и маски, закрывающие лица, не давали ей возможности видеть тех, кто смотрит на нее, но со временем она научилась распознавать их по ощущениям от взглядов. Взгляды Малфоя, обжигающие резко и кратко, как бы исподтишка, Макнейра — со страхом и смятением, если она присутствовала, то Нарциссы — с «искренней доброжелательностью», но всех перекрывал горящий взгляд Беллатрикс, смущающий своей пристальностью. Так было и на этот раз, но в один момент Нана почувствовала, что взгляд Беллы не единственный пристальный взгляд, тревожащий ее. Осторожно оглядев ряды присутствующих, Нанауатцин встретилась с мрачными глазами, пронзительно-черными. Ей не нужно было задумываться, чтобы определить, кому принадлежат эти глаза, и сразу же стало понятно, что неспроста Снейп так уставился на нее. То, что по окончании собрания он замешкался в дверях, причем ведущих в дом, а не в комнату при мраморном зале, только усилило ее уверенность. — Вам снова нужна моя помощь? — спросила Нана профессора после того, как нашла того стоящим возле двери в чулан под лестницей и куда прошла вслед за Снейпом. — Не мне. Вас хочет видеть Дамблдор. Это было сказано так тихо, что сначала Нана подумала, что ослышалась. А когда поняла, что все услышала правильно, то машинально сосредоточилась, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает. Убедившись, что кроме Лорда и Червехвоста в доме не осталось никого, а те были заняты, она успокоилась и немногословно спросила: — Где и когда. — Завтра в полдень в Запретном лесу возле какой-то хижины, — ответил Снейп и с сомнением в голосе добавил, — Но только не Хагрида… — Понятно, — ответила Нана, уловив, что речь идет о ее хижине, и отметив, что лично Снейпу понятно не все, — Передайте профессору, что я приду. Посчитав, что разговор окончен, Нана вышла в коридор, надеясь, что Снейп не заметил ее растерянности. Неужели профессор Дамблдор все же решил включить ее в свою игру против воли? Или у него какой-то другой интерес? Лучшим способом пресечь первое и узнать второе было встретиться с директором.