Однажды в Плезантвью. Часть 2

После школьных занятий Уиллоу, как обычно, встретилась с Доном, и оба зашагали по дороге в центральный парк. Мужчина в веселом расположении духа без умолку болтал, вспоминая разного рода события из своей безвозвратно ушедшей беспечной молодости. Девушка, напротив, шла рядом молча, время от времени воровато озираясь по сторонам. Выражение ее лица было несколько встревоженным, что не ускользнуло от проницательного взгляда ее собеседника. — Уиллоу, ты меня будто бы слушаешь. Я могу обидеться. — шутливо бросил Дон. — Нет, что ты! Я слушаю тебя. — Я же вижу, ты чем-то озабочена. И кого ты постоянно выглядываешь? — Просто я... я не хочу, чтобы меня сейчас увидели мои родители. — Родители? Боже мой, неужели ты хочешь сказать, что они контролируют тебя? — Они просто за меня беспокоятся. — пожала плечами Уиллоу. — Они тебе совсем не доверяют? — Дон округлил глаза от удивления. — Но ведь ты уже не маленькая! — Видимо, родители считают, что я недостаточно взрослая. — с иронией ответила девушка. Наконец-то оба дошли до парка и, отыскав укромное местечко, уединились на лавочке под развесистой ивой. Дон первый нарушил молчание: — Расскажи, какие у тебя отношения с родителями? Вижу, ты не особо им доверяешь, как и они тебе. Не бойся, Уиллоу, ты можешь быть со мной откровенной, я твой друг. Но если ты считаешь, что я лезу не в свое дело, то можешь ничего не говорить. — Все очень скверно, особенно с отцом. — пасмурно ответила девушка. — Отец? Он плохо к тебе относится? — спросил Дон, озабоченно вглядываясь в лицо собеседницы. — Он меня просто достал! Вечно меня контролирует, строит, учит жизни! Бесит! — сквозь зубы процедила Уиллоу, крепко сжав кулаки. — Ну а твоя мать? Она чего? — А что мать? Она всегда за одно с отцом, никогда ему слова поперек не скажет. — Мда... несладко тебе, смотрю, с предками приходится, особенно с папашей. — задумчиво произнес Дон, потерев рукой подбородок. — Не то слово! Недавно он посадил меня под домашний арест, представляешь?! — возмущённо вскричала девушка. — И на этот раз мать ему не возразила! — Боже мой, да твой папаша самый настоящий деспот! — вскричал Дон, всплеснув руками. — Да разве можно так жестоко наказывать столь милое создание? — Отец не даёт мне проходу, я будто бы обязана перед ним отчитываться, а я уже взрослая! Как он не понимает этого? — гневно бросила Уиллоу уязвленная в своем самолюбии. — Ты права, совершенно права, девочка моя. — Дон сделал несколько утвердительных кивков. — Твой отец абсолютно не справедлив к тебе. Если бы у меня была такая прекрасная дочь как ты, я никогда не позволил себе так с ней обращаться. — Хорошо, что хоть ты меня понимаешь. Даже Леон в последнее время встаёт на сторону родителей и не поддерживает меня. — девушка сделала тяжелый вздох. — А если кому-то ещё рассказать об этом, то никто мне не поверит. Наша семья считается чуть ли не самой образцовой в городе. Дон положил свою ладонь на ее запястье и проговорил ласковым тоном: — Ты всегда можешь положиться на меня, Уиллоу. Я буду всегда и во всем поддерживать тебя. Девушка в ответ одарила его благодарной улыбкой, затем она заметила, что выражение лица ее собеседника резко переменилось, стало мрачным: между бровями образовались складки, а уголки рта опустились вниз. — Все в порядке, Дон? Лотарио отвёл взгляд в сторону и, опустив голову, завел пальцы в волосы. — Ах, Уиллоу, Уиллоу... Есть одно обстоятельство, которое долгие годы тяготит мою душу и я не нахожу себе успокоения. Но я чувствую, что могу доверять тебе, ведь так? — Конечно, Дон. Ты можешь мне рассказать все как есть. Девушка со жгучим интересом приготовилась слушать своего приятеля, будто бы тот собирался поведать ей великую тайну. — Это длинная и самая трагическая история в моей жизни. Я говорил тебе однажды, что меня предала любимая женщина. Ах, если бы только это... Моя родная дочь не признает меня. — Дочь? — Уиллоу с недоумением посмотрела на Дона. — Но ведь ты говорил, что у тебя нет детей! — Прошу тебя, выслушай меня, не перебивай. Я все тебе расскажу, но по порядку. Выдержав паузу, Лотарио продолжил говорить: — Много лет назад я влюбился в одну девушку. Красавица, умница, из богатой семьи. Но меня нисколько не интересовало ее материальное положение, я был очарован ее добродушием и кротким нравом. Она была моим идеалом, я считал ее ангелом во плоти. О, как я ошибался! Воистину, любовь, будь она проклята, лишает человека разума. Когда мы поженились, я свято верил в то, что ничего не может помешать нашему счастью, но увы... Один голодранец положил глаз на деньги моей жены и стал подбивать к ней клинья. Я искренне доверял своей супруге и считал ее благоразумной женщиной, однако она безжалостно предала меня и нашу любовь ради этого подлеца. Ради него она позабыла клятвы данные в день нашей свадьбы пред алтарем. Она забыла своего преданного и любящего Дона ради этого ничтожества. Она... она... Он замолчал. Его тонкие губы скривились и стали слегка подергиваться, а черные гладкие брови приподнялись, придавая его лицу печальное выражение. Мужчина вытащил из кармана джинс носовой платок и, уткнувшись в него, поднял сильный вопль. Уиллоу, замерев на месте, в растерянности смотрела на сотрясающегося в рыданиях Дона, но не решалась что либо сказать. Немного успокоившись и громко высморкавшись, он продолжил свою жалостливое повествование: — Я бы мог ее понять и простить, если она действительно полюбила его, пусть она была бы счастлива с ним. Но когда мы разводились, она уже носила под сердцем наше дитя, плод нашей любви, однако скрыла это от меня! Змея! А я ведь такой же родитель и тоже имею права на этого ребенка! Эта коварная женщина лишила меня единственной радости, моей дочери! Целых шестнадцать лет она скрывала от меня ее существование, а я узнал об этом совсем недавно, совершенно случайно. Моя родная милая дочь считает своим отцом не меня, а того ублюдка, который бессовестно увел у меня жену. О горе, горе мне! Бедный несчастный я человек! Произнося последние слова, мужчина неистово рвал волосы на своей голове. — Как это все гадко, низко и подло! — угрюмо заключила Уиллоу. Дон поднял на девушку возбужденный взгляд, в его зелёных глазах отражался лихорадочный блеск. — Да, девочка моя, ты совершенно права! Видит Бог мои страдания, эти двое рано или поздно ответят за всё зло, которое мне причинили! — А что с твоей дочерью? Неужели все так безнадежно и нельзя наладить с ней отношения? Дон крепко схватил Уиллоу за плечи, что та вздрогнула от неожиданности, и стал так пристально смотреть ей в глаза, словно пытался проникнуть в тайники ее юного сердца. — Я не раскрыл тебе всей тайны. Поверь, я долго ждал этот день, для меня это очень волнительно. То, что я тебе скажу — чистая правда. Возможно, это шокирует тебя, но, Уиллоу, прошу тебя поверь мне. Я не сумасшедший, я всего лишь пытаюсь быть честным с тобой. Ты готова? Девушка утвердительно кивнул, а мужчина свою очередь убрал руки с ее плеч. Выдержав напряжённую паузу, он сказал: — Та женщина, которая предала меня — это твоя мать Кассандра. — Мама?! — вскричала от удивления Уиллоу. — А тот, человек, который покусился на деньги твоей матери и которого ты считаешь своим отцом, — Даррен Дример. — Не может быть!.. — прошептала Уиллоу, приложив пальцы к губам. — А та девочка, которая у них живёт — это ты. Уиллоу, ты моя родная дочь. Девушка несколько секунд непонимающе смотрела на собеседника, поднялась со скамьи и, встав к нему спиной, призадумалась. Затем она снова повернулась к нему и стала возражать, отрицательно качая головой и разводя руками: — Нет, этого просто быть не может, ты наверное что-то путаешь! Ну откуда тебе знать моих родителей? Скажи, ты сейчас пошутил? — Истинная внучка своего деда. Мортимер тоже был крайне недоверчив ко мне, особенно тогда, когда я сватался к твоей матери, он устраивал мне допросы с пристрастием. — проконстантировал Лотарио. Изумленая Уиллоу села рядом с Доном и спросила: — Ты знал моего деда? — Ещё как, девочка моя. Мортимер был выдающимся учёным своего времени, и Кассандра пошла по его стопам. Мы были прекрасной парой: медик и учёная. Не понимаю, почему в итоге твоя мать предпочла мне этого бедного художника? — И все же, твой рассказ... Нет, все это слишком невероятно! Дон снова принял скорбное выражение лица и простонал: — Ах, Уиллоу, ну что мне ещё сделать, чтобы ты поверила мне? Неужели твоя мать ничего тебе не рассказывала обо мне? Девушка в ответ отрицательно покачала головой. — Уиллоу, но мы ведь так с тобой похожи, неужели ты до сих пор не заметила это? Я говорю не только о внешнем сходстве. Как ты объяснишь нашу случайную встречу, которая так стремительно переросла в крепкую дружбу? Если мы чужие друг другу люди, тогда почему ты потянулась ко мне? — Может, ты и прав, но мне очень сложно в это поверить. Мне всегда говорили, что мой отец — это Даррен. Но я обещаю во всем разобраться. Мужчина крепко сжал руки девушки и посмотрел на нее щенячими глазами. — Уиллоу, моя хорошая, моя милая, моя родная... Верь мне, пожалуйста. Даррен тебе вовсе не отец. Я, я должен быть на его месте. Ах, как это несправедливо! Даррен и Кассандра все эти годы лгали тебе, они намеренно разлучили нас! Наивные, думали, что я ничего не узнаю, однако Проведению было угодно спустя много лет воссоединить нас. Не отказывайся от меня, Уиллоу, уж лучше мне умереть, чем жить без тебя! Ты единственное, что осталось у меня в этом бренном мире! Девушка медленно высвободила свои руки от его. — Я услышала тебя, Дон. Мне нужно время, чтобы переварить эту информацию, я не могу сейчас ответить тебе что-либо конкретное. Я обещаю во всем разобраться, пожалуйста, не торопи меня. Да и мне уже надо идти домой. — Да, конечно, Уиллоу. Знай только, что я искренне желаю тебе добра и счастья. До скорых встреч. Уиллоу была просто огорошена сим известием. По дороге домой, она размышляла над тем, что рассказал ей Дон. Либо он что-то напутал, либо окончательно сошел с ума... или же он действительно является ее родным отцом. Как бы то ни было, она должна была докапаться до истины.