Однажды в Плезантвью. Часть 2

Вечером Леон отправился к своему другу Мэтью, который пообещал ему разъяснить сложную тему по математике, а Даррен с Кассандрой ушли в гости к своей старой подруге Мэри-Сью. Уиллоу, воспользовавшись тем, что осталась одна, начала расследования. Войдя в родительскую спальню, она стала рыться по всем шкафам и полкам в надежде найти хоть что-то связанное с Доном Лотарио. Вытащив из нижнего ящика тумбы кипу с документами, Уиллоу села на кровать и приступила к их тщательному изучению. Среди этих документов были свидетельства о рождении Кассандры и Даррена, свидетельство о их бракосочетании, их медицинские карточки, учебные дипломы, сертификаты и многое другое. Уиллоу стала внимательно вчитываться в документ о бракосочетании Даррена и Кассандры, вследствие чего у нее возникло множество вопросов. Она подсчитала, что от даты их свадьбы и до даты ее рождения прошло всего семь месяцев. Допустим, Кассандра забеременела вскоре после замужества. Тогда получается, что Уиллоу родилась недоношенной? Однако со слов матери Уиллоу знала, что родилась абсолютно здоровой и в положенный срок. Значит, Кассандра уже была беременна на момент замужества. Но вот от кого на самом деле она ждала ребенка? Кто ее биологический отец, Даррен или Дон? Но из этой кучи бумаг не было ничего, что могло бы подтвердить отцовство Лотарио. Либо Кассандра намеренно уничтожила все, что было связано с бывшим мужем, либо Дон жестоко пошутил над Уиллоу и вовсе не имеет с ней никакого родства. После долгих и бесплодных поисков девушка уронила голову на подушку, отчаянно вздыхая. Однако, не заставив себя долго ждать, луч надежды вновь просиял в ее душе. Она вспомнила, что есть на свете один человек, который может поведать ей правду. Это Александр, младший брат ее матери, ведь он был живым свидетелем любовных передряг своей сестры и наверняка эти события сохранились в его памяти. Уиллоу приподнялась и, вытащив из кармана брюк телефон, позвонила дяде. — Привет, Алекс. — А, Уиллоу, здравствуй! — раздался в трубке приветливый мужской голос. — Как ты, дорогая? — Да вот, ужасно скучаю, место себе не нахожу. — девушка демонстративно зевнула. — Родители сейчас в гостях, Леон тоже ушел к другу, а я вот одна. — А, вот оно что! Слушай, если хочешь, можешь к нам приехать. — Правда? С удовольствием! — Тогда я попрошу Люси накрыть на стол. До скорой встречи! Обрадованная Уиллоу скоро собралась и уже через полчаса была на месте. Старинный особняк семейства Гот ничуть не изменился за много лет, такой же мрачный и в некотором роде окутан мистикой. Некогда там жил Мортимер с женой Беллой, а сейчас там здравствует его младший сын Александр с своей спутницей Люси. Уиллоу позвонила в дверной замок, не прошло и минуты, как на пороге появилась миловидная молодая женщина в жёлтом ситцевом платьице, которое аккуратно прикрывало ее выпуклый живот. Люси была на шестом месяце беременности. — Уиллоу, здравствуй дорогая! — весело защебетала молодая женщина, расцеловав гостью в обе щеки. — Ну же, проходи скорее, ужин уже стынет! — с этими словами Люси, взяв Уиллоу за руку, потащила ее на кухню, где, облокотившись на тумбу, стоял в деловитой позе Александр Гот. Это был уже не тот маленький невзрачный мальчишка, которого мы знали в первой части. Ныне перед нами видный молодой мужчина. Александр был одет в тёмно-синий строгий халат, а на его горбатом носу, как и в детстве, сидели большие круглые очки. Увидев племянницу, мужчина радушно улыбнулся и крепко обнял её. Наконец-то трое уселись за стол и принялись за трапезу. — Давно вы уже у нас не были. — обратился Александр к Уиллоу. — Как родители? Как Леон? — Все хорошо. — ответила девушка. — Родители в работе, а у нас с Леоном скоро экзамены. — Не сильно вас нагружают в школе? Справляетесь? — Ох, скорее бы отделаться от этих занятий! — зафырчала Уиллоу. — Мне надоела эта бесконечная зубрежка! Александр улыбнулся. — Поверь мне, в университете нагрузки ещё больше, а ты ещё с теплотой будешь вспоминать школьные года, захочешь вернуться в то время. Помяни мое слово. — А я, например, не хотела бы возвращаться ни в школу, ни в университет. — вмешалась Люси. — Это так безрассудно тратить молодость на одну учебу, в таком возрасте хочется гулять, тусоваться с друзьями. А сейчас нагрузки у студентов и школьников просто неимоверные! Мне даже в кошмарах до сих пор иногда сниться, как я сдаю экзамены и меня трясет перед комиссией! — Вот именно, это тот ещё кошмар! — кивнула Уиллоу. — Полно вам, девочки, — возразил мужчина, — не нужно драматизировать. Экзамен — это всего лишь проверка ваших знаний. Даже в случае прорвала можно выявить свои слабые места и проработать их. В конце конце пересдать экзамен всегда можно, это же не конец света. — Алекс, ты просто зануда! — засмеялась Люси, игриво толкнув мужа плечом. — Ох, жена, — с улыбкой ответил Гот, — а ты у меня та ещё шалопайка. Неужели ты за все свои студенческие годы не припомнишь ничего положительного? — Разве только то, что я встретила тебя. — сказала Люси, с нежностью взглянув на Александра. — Кстати, я хочу спросить... — вставила Уиллоу, но не успела говорить, как ее прервала Люси. — Про то, как мы познакомились с твоим дядей? Ооо... это очень милая и забавная история. Однажды на одной из перемен... — Люси, я знаю эту историю, ты сто раз мне ее рассказывала, если не больше. — отрезала Уиллоу, затем обратилась к дяде. — Алекс, как познакомились мои родители? Мужчина не ожидал подобного вопроса от племянницы, взглянув на нее, удивлённо приподнял брови. — Твоему покойному дедушке однажды понадобился семейный портрет, он искал талантливого художника, коим оказался твой отец Даррен. Так он и познакомился с твоей мамой, а дальше у них завязалась дружба, любовь и в конечном итоге свадьба. — А правда, что папа очень долго завоёвывал сердце мамы? — Это верно. Точно не скажу, сколько Даррену понадобилось времени, чтобы расположить к себе Кассандру, однако для этого он приложил огромные усилия. — Ах, это у них семейное. — сказала Люси, махнув рукой. — Твой дядя тоже долго не понимал моих намеков, до него практически невозможно было не достучаться. И почему они с твоей матерью такие упёртые? — Милая, по-моему ты преувеличиваешь. — улыбнулся Александр супруге. — Это я преувеличиваю? — возмутилась молодая женщина, разводя руками. — Да мне целый год пришлось перед тобой крутиться-вертеться! Уиллоу несколько раз откашлялась, чтобы обратить на себя внимание этой парочки. — Алекс, расскажи, как папа ухаживал за мамой? Что он сделал такого, что смог завоевать ее сердце? Немного помолчав, мужчина почесал затылок и проговорил: — Право, я и не знаю, что тебе ответить. Я был тогда ребенком и мало чего помню. Да и твоя мама никогда не посвящала меня в свои сердечные тайны. Да и почему бы тебе у нее самой не спросить об этом? — Уже спрашивала, но она ничего толком мне не рассказывает. — тяжело вздохнула девушка. — Ну если она тебе ничего не говорит, то я здесь уж точно бессилен. — пожал плечами Гот. Уиллоу натянула на лицо искусственную улыбку, хотя все внутри у нее клокотало от возмущения. Всем своим нутром она чувствовала, что дядя явно что-то не договаривает. «Ну дядюшка, ты у меня так легко не отделаешься, я все равно докопаюсь до правды!» — думала про себя девушка. — И действительно, почему твоя мама не хочет рассказать свою историю любви? — вновь заверещала болтушка Люси. — Ах, как я обожаю рассказы про влюбленных, они всегда такие душещипательные! А бы сама послушала про Кассандру и Даррена. Затем она пихнула мужа в бок локтем. — Алекс, какой ты скучный! Ну расскажи хоть что-нибудь, не младенцем ведь был! Уиллоу очень была обрадована тем, что Люси оказалась с ней солидарна, а это могло сыграть ей на руку. — Действительно, Алекс, вспомни хоть что-нибудь. Мужчина несколько раз нервно откашлялся, силясь скрыть волнение, и, вытерев рот салфеткой, обратился к племяннице: — У меня есть для тебя кое-что поинтереснее. Мы почти закончили ремонт в комнате нашего будущего малыша. Не хочешь взглянуть? — Она такой красивой получается! — радостно захлопала в ладоши Люси, быстро переключившись на другую тему. — Пойдем, тебе понравится! Уиллоу, испытав сильнейшее раздражение, от бессилия закусила губу, но не стала возражать, так как опасалась, чтобы дядя ничего не заподозрил. Она молча встала с места и поднялась на второй этаж следом за Александром и Люси. Войдя в детскую комнату, девушка обнаружила, что она сильно отличается от мрачного готического интерьера всего особняка. Стены местами были выкрашены в нежно-голубой цвет, а пол был покрыт бежевым линолеумом. Окно выходило в сад. В комнате было пока пусто, и поэтому в ней любой звук отражался механическим эхом. — Очень миленько. — Уиллоу оценивающим взглядом пробежалась по комнате. — Осталось только докрасить стены и перетащить мебель с чердака. — сказал Александр, обращаясь к племяннице. — Кстати, не хочешь посмотреть мебель? Уиллоу утвердительно кивнула. — Я со своим пузом выше не поднимусь. — тяжело вздохнула Люси. — Вы идите вдвоем, а я спущусь и посмотрю, испекся ли пирог. Дядя и племяннице поднялись на чердак. Там Александр показал Уиллоу детскую кроватку, пеленальный столик, шкафчик и прочие принадлежности для младенца. Когда они снова спустились на второй этаж, взгляд Уиллоу приковала дверь ведущая в спальню покойного Мортимера. Девушка остановилась и, повернувшись к дяде, спросила: — А в комнате дедушки вы ничего не меняли? — Нет. — Александр отрицательно покачал головой и горестно вздохнул, опустив глаза. — По правде сказать, мне до сих пор тяжело заходить туда, все напоминает о папе. Порой до сих пор не верится, что его с нами больше нет. — Да, понимаю. Я тоже скучаю по дедушке. — немного помолчав, Уиллоу осмелилась спросить. — Алекс, у меня есть к тебе одна просьба. — Конечно, я слушаю тебя. — Могу ли я зайти в эту комнату и побыть там некоторое время одна? У нас дома мало что имеется связанное с дедушкой, а здесь в некотором роде я побуду с ним. — Если тебе так хочется этого, то пожалуйста, я не возражаю. — пожал плечами Александр. — Я буду ждать тебя внизу. Войдя в спальню покойного, Уиллоу плотно закрыла за собой дверь и окинула помещение взглядом. Раз она не нашла никаких доказательств в родительской спальне, то, быть может, они имеются у ее деда? В этой комнате около года всё оставалось нетронутым, и девушка ясно понимала, что, начав рыться в вещах Мортимера, она тем самым проявит непочтение к памяти усопшего. Однако для достижения цели все средства хороши, да и любопытство с еще большей силой стало терзало ее юную душу. — Прости, дедушка, но мне придется это сделать. — пробормотала Уиллоу себе под нос и, сев за рабочий стол, выдвинула ящик встроенный в него. Девушка извлекла от туда огромный фотоальбом и, листая его, обнаружила внутри множество фотографий от черно-белых в начале до цветных в конце. Уиллоу не стала заострять внимание на черно-белых фотографиях, так как на них в основном были запечатленны ее далекие предки по материнской линии, и навряд ли она нашла бы для себя ответ на свой животрепещущий вопрос, поэтому сразу переступила к цветным. На этих фотоснимках была запечатлена целая история Кассандры от рождения до сегодняшнего дня: ее детство, юность, школьные и студенческие годы, рабочие моменты, свадьба с Дарреном, появление детей... А дальше пустые листы, не было ничего связанного с Доном. Значит, с Кассандрой у него вовсе ничего не было, он все придумал? Закипая в яростном негодовании, Уиллоу мысленно проклинала Дона за то, что тот безжалостно над ней поиздевался и со злости швырнула на пол фотоальбом. Однако она быстро остыла, заметив, как одна фотография выпала из альбома изображением вниз. Девушка подняла ее и, перевернув, прикрыла рукой рот, чтобы не выдать своего потрясения от увиденного. На этой фотографии были запечатлены в свадебных нарядах Дон с Кассандрой: он — в черном смокинге, а она — белоснежном платье. Оба стояли, прижавшись друг к другу и, смотрели прямо, улыбаясь во весь рот. На этом снимке новобрачные выглядели такими живыми, такие счастливыми, что Уиллоу внезапно пробила дрожь. Все ее сомнения тотчас развеялись, она досконально убедилась в том, кто на самом деле является ее биологическим отцом. Девушка спрятала фотографию за пазуху, положила фотоальбом обратно в ящик, а затем вышла из комнаты. Уиллоу старалась не выдавать своих чувств при Александре и Люси. Она пробыла с ними ещё немного времени, а затем отправилась домой. Сидя в автобусе и прислонившись к окну, Уиллоу размышляла. Дон оказался прав, он ей вовсе не чужой человек. Тот к кому она успела проникнуться симпатией и привязаться оказался ее родным отцом. Это обстоятельство вызывало в ее душе не поддающийся описанию восторг, но в то же время она испытывала сильнейшее отвращение и негодование, когда думала о Даррене и Кассандре. С самого детства они учили ее добру и честности, однако сами поступили вероломно, как по отношению к Дону, так и к ней, лишив ее общества кровного отца. Отныне Даррен и Кассандра в глазах Уиллоу выглядели настоящими лицемерами. Весь оставшийся день она избегала общения с ними.