Твой самый преданный фанат

Под потолком звенели отрывистые вскрики и грохот причуд, эхом отражаясь от стен, а Мидория и Урарака наблюдали за всем со стороны, примостившись рядышком на скамейке и пытаясь перевести дух. Только что они сошлись в достаточно жёстком спарринге, стараясь не жалеть друг друга, а потом, когда Иида огласил, что время закончилось, тут же подскочили друг к другу с извинениями и тяжёлыми вздохами. Реальность чувствовалась острее обычного сейчас, когда Мидория дышал через раз, чувствуя, как адреналин бутонами набухает в груди. – А ты... – Урарака тяжело вдохнула, так, что её плечи подпрыгнули вместе с ней. – Ты хочешь рассказать Всемогущему? Мидория вопросительно нахмурился, а девушка молча кивнула в сторону Бакуго, дыша сквозь сцепленные зубы. Невольно переведя взгляд, тот живо вернул его на собственные напряжённые коленки: Бакуго подтягивался в своей дурацкой чёрной майке без рукавов, как назло, и Мидория не мог на это спокойно смотреть. Боже, он как будто снимается в клипе. – Д-да зачем, – пробормотал Мидория, а Урарака вдруг откашлялась и сильно понизила голос: – Мидория, мальчик мой... – Перестань! – расхохотался он, ущипнув хихикающую подругу за плечо. Смех словно выбил из груди едва набравшийся воздух, и Мидория очень устало вздохнул. – Ну, если вы начнёте встречаться, – сказала Урарака, задыхаясь на каждом слове, – тебе придётся сказать хотя бы своей маме. Мидория пожал плечами, снова бросив в сторону Бакуго незаметный взгляд. По крайней мере, он надеялся, что этого никто не увидел. Они с Киришимой запрягли Каминари считать отжимания на спор, толкаясь локтями и порыкивая от нетерпения; большинство взглядов были направлены в их сторону, и Мидория тихонечко вздохнул. Кислород словно пинался в лёгких, вызывая в носу щекотку. – Ты думаешь, это вообще возможно? – просвистел он, растирая грудь ребром ладони. Кажется, они немного переборщили; Урарака всё ещё тяжело опиралась на его плечо своим. – Я не хочу тешить себя ложными... Она оглушительно закатила глаза. – Да Боже ты мой, вы смотрели фильм! – Просто смотрели фильм! – подчеркнул Мидория, тут же заливаясь румянцем. Да, может, в его голосе сочилось сожаление, может, даже досада, но, как бы ему не хотелось иного, это была вполне себе дружеская посиделка. Бакуго тогда с сердитым лицом торчал в общей комнате, слоняясь туда-сюда и иногда прожигая его, Мидорию, отчего-то снова недовольным взглядом, будто он ему что-то был должен. Изуку нехило тогда загнался, потом снова себя одёрнул (в последнее время это приходилось делать всё реже и реже), и, неловко теребя край толстовки, предложил ему посмотреть фильм про героев. Это был апогей всех положительных качеств из списка, который Мидория недавно как раз оформил яркими фломастерами и наклейками. Такой отваги он в себе ещё не чувствовал – накричать или поддеть по поводу его взрывоопасности и то оказалось проще! Бакуго, вопреки опасениям, как-то сразу притих, погас, как накрытая колпаком свеча, и кивнул, больно подталкивая Мидорию кулаком в поясницу. Сам Мидория шёл, не до конца понимая, что происходит; от волнения в ушах кружилось и шумело, хоть и старался изо всех сил успокоиться, чтобы не раздражать Бакуго своим заиканием. А тот, как нарочно, молчал почти всё время, выглядя вполне довольным, даже не отказался развалиться с ним на кровати, пихаясь локтями за более удобное и не продавленное место перед сияющим в полумраке ноутбуком. Обстановка была настолько интимной, что у Мидории всё сжималось внутри; это был один из его любимых фильмов, так что он отвлёкся на сюжет и реплики, которые знал наизусть. Но даже Всемогущий, с рёвом вбивающий в асфальт очередного непобедимого злодея, не смог полностью отвлечь Изуку от того, насколько громким и жарким было дыхание вытянувшегося рядом Бакуго, как блестели его полуприкрытые глаза, уставившиеся в экран. Мидория мог бы в любой момент подняться с постели, залезть на Бакуго сверху, пока его лицо не приняло бы растерянное выражение, почувствовать мышцы чувствительной внутренней стороной бёдер... Если бы не исчерпал всю свою храбрость, пока приглашал Бакуго к себе! Урарака считала по-другому. Мидория в деталях рассказал, что они друг друга вообще не трогали, лежали настолько далеко друг от друга, насколько это было возможно, чтобы не навернуться с одноместной кровати (один раз он всё же упал, когда Бакуго пихнул его со словами, что ему не хватает места). Романтики как таковой и не было, тем более, что Бакуго трижды в сердцах назвал его безнадёжным задротом, когда Мидория вскочил с кровати в особенно напряжённые моменты, цитируя героев так громко, что Бакуго испугался, хоть и вида старался не подавать. А Урарака всё равно смотрела на это иначе. – Деку-кун, – немного раздражённо вздохнула она, убирая волосы за ухо. – Так делают па-роч-ки. А вы почти уже. Серьёзно, со стороны так и выглядит. Это было слишком здорово, чтобы поверить – будто Мидории сначала пожали руку, а потом, обхватив кисть покрепче, перекинули через бедро прямиком в облако сладкой розовой ваты. Что-то из ряда фантастики, и Изуку неловко ёрзал локтями и задницей, пытаясь выбраться, а не утонуть глубже. Он теперь не настолько глуп, чтобы тешить себя надеждами! Впрочем, они всё равно завалились без приглашения, и Мидория теперь часто представлял, что они могли бы жить вместе, когда начнут работать героями – особенно когда Бакуго и его друзья стали подсаживаться за соседний столик за обедом. И, хоть и старался силком себя оттягивать от таких размышлений, иногда это становилось сильнее. С учётом того, что теперь он действительно видел, как смягчается взгляд Бакуго. – Ладно, – вздохнула наконец Урарака, потягиваясь, как котёнок. – Не буду тебе доказывать, ты и сам скоро увидишь. Тем более что я в этом делаю успехи. – В чём? – спросил Мидория, тут же выпрыгнув из своих мыслей. Дыхание наконец восстанавливалось, и он смог сосредоточиться на чём-то, кроме пунцово-жарких воспоминаний и боли в груди. Урарака светло улыбнулась. – Недавно снова звонила родителям. – И как? – осторожно спросил Мидория, чуть наклонившись вперёд. – Всё хорошо? – Да, я думаю, прошло неплохо, – продолжила она, болтая ногами в воздухе. – Они увидели фотки в журнале. Вообще, они сами и позвонили, – хихикнула она, смущённо потирая кончик носа. – Сказали, что купили сразу несколько штук. Им понравилось, вроде... – А ты? – кивнул Мидория. Урарака задумчиво поджала губы, глядя ему куда-то за спину, но он даже не заметил, весь обратившись в слух. – Ты знаешь, мне понравилась фотосессия, но не настолько. Для них это что-то типа... Толчка к карьере. А для меня просто вот такое вот вынужденное мероприятие. Я послушала... Мне было приятно, конечно, когда они меня похвалили, но я это так не ощутила. Не знаю... – Как будто ты послушала, но будешь делать по-своему? – спросил Мидория. Мягкая радость снова зашуршала в груди сахарной ватой, и Урарака облегчённо улыбнулась в ответ. – Ну, вроде того! Блин, не знаю, как сказать. Мне всё ещё грустно, и, честно говоря, хочется, чтобы они увидели мои успехи по телику или типа того, но... Я стараюсь спокойнее к этому относиться. – И это здорово! – воскликнул Мидория. – Ты молодец! – Спасибо! – рассмеялась Урарака. – Словом, ладно, больше не буду на тебя давить. Всё равно, кажется, наше время разговоров вышло. Я правильно понимаю? Мидория удивлённо вскинул брови, а потом проследил за взглядом подруги куда-то за его правое плечо. – Чё ты драму строишь, – фыркнул Бакуго, чуть поморщившись. – Я же тебя не выгоняю! – Да, просто стоишь и пыхтишь тут на меня, – Урарака потешно изобразила насупленное выражение его лица, так, что Мидория, не удержавшись, прыснул от смеха. – Теперь Деку надо мной смеётся, да? – поинтересовался Бакуго, наклонившись к нему так, что сердце Изуку крутануло финт, как на скейтборде. Тон голоса он сделал до того грозным, что в него сейчас никто бы не поверил. – Жесть какая. – Я по-доброму, – с улыбкой пожал плечами Мидория. – Вы закончили? Кто победил? На лице Бакуго отчего-то вспыхнуло настоящее недовольство, которое теперь Мидория с лёгкостью мог отличить. Притвориться и так скрипнуть зубами он бы точно не смог, и Изуку захотелось сжаться в комочек: он опять всё испортил! Безнадёжный какой-то случай! – Я, конечно, – огрызнулся Бакуго, пнув скамейку, на которой сидел Мидория. – За кого ты меня держишь? Урарака вскочила с насиженного местечка и весело помахала им обоим, мастерски игнорируя испуганный взгляд друга. – Ладно, оставляю вам вашего Деку. Пока! – Т-ты куда?! – предпринял последнюю попытку Мидория, но Урарака весенней бабочкой упорхнула к девчонкам, занявшим теперь турники, и на её место тут же плюхнулся Бакуго. Он закинул ногу на ногу и начал раздражённо ею дёргать, заставив Мидорию закусить губу. Думай! Думай! Что в этот раз ты сделал не так? У него было такое хорошее настроение, он даже шутил, а потом бац – и ты всё испортил. Не надо было спрашивать, кто победит? Мидория сильнее прижал занывшую губу зубами. Нужно было понять! Он не сможет встречаться с Бакуго, если продолжит его неосторожно бесить, не зная, что выводит его из себя! – Если собираешься болтать, делай это нормально, – вставил Бакуго, заставив Мидорию подпрыгнуть. Он всё ещё недовольно хмурился, и Изуку в который раз захотелось чмокнуть его в кончик носа. – Я ни хрена не слышу, чё ты там бормочешь. – Извини, это мысли вслух, – махнул рукой Мидория. Он надеялся, что Бакуго отвернётся, как делал раньше, уже... Уже довольно давно, на самом деле. Но он продолжил смотреть, с каким-то раздражённым, угрюмым, но терпеливым ожиданием, и на сердце у Мидории стало так солнечно, что он улыбнулся. – Понимаешь, я... Не хотел сейчас тебя злить. И... Не знаю, хочу свести это к минимуму, что ли. Храбрости Мидории, заряжённой батарейкой откуда-то из сердца, утренней растяжкой и разноцветным списком положительных качеств, вполне хватало в последнее время на вот такие честные заявления. Бакуго, вопреки его страхам, не оставлял от него пустое подгоревшее место, не игнорировал, не орал и не смеялся, тыкая пальцем; он слушал очень внимательно, так, как Мидория того совсем не ожидал, и от этого надежды толкались ещё активнее, сводя его с ума. Он точно не должен представлять, как они с Бакуго выбирают продукты в магазине для совместного ужина, но, к сожалению, над некоторыми областями воображения Мидория власти не имел. Он уже начал привыкать к их откровенным, простым и тёплым разговорам, поэтому сейчас округлил глаза, услышав от Бакуго крепкое несдержанное ругательство. – Чтоб тебя, – рыкнул он, взъерошив себе волосы и вздохнув на пристальный взгляд притихшего Мидории. – Так и хлопнул бы. – Зачем? – пискнул Изуку. В голове от недоумения всё как ветром сдуло. – Почему ты думаешь, что ты должен контролировать вообще всё? – раздражённо спросил Бакуго, глядя прямо ему в глаза. – Даже у Всемогущего не получается. С хера ли ты? Я к тому, что... – он взмахнул руками и снова отрывисто выругался. – Не умею я объяснять! Короче, иногда я злюсь не потому, что ты что-то не так сделал, ясно? Запомни ты уже. Мидория просиял. Ему кажется, или они в последнее время действительно стали очень близки? Может, у Бакуго есть к нему хотя бы дружеские чувства? Сможет ли он на них опереться? – Понятно, – улыбнулся он. Бакуго вздохнул, отвернувшись в сторону Каминари и Джиро, бегавших друг за другом. – Ты всё ещё меня боишься? Теперь он не смотрел. Мидория подался вперёд, даже подсел немного ближе, прошуршав спортивными штанами по скамейке, и чуть не положил руку на бедро Бакуго – в последний момент сдержался. Это тебе не сон и не фантазия, сердито напомнил он себе. – Нет, – твёрдо ответил Мидория, и, похоже, было в его тоне что-то такое, отчего Бакуго обернулся, и алые глаза встретили травяные искорки. – Ты не злись, пожалуйста, но я тебя никогда не боялся. Я просто бесить тебя не хочу, понимаешь? Ну, вдруг я что-то не так делаю... Но если всё, как ты сказал, то я... Постараюсь об этом не думать. Кажется, Бакуго остался доволен его ответом. Он кивнул сам себе и потёр плечо. – Нашёлся тут смелый. Ладно, – сказал Бакуго прежде, чем Мидория успел вставить своё по поводу выстраданной храбрости. – Хоть так. А то мы далеко не уедем. Мидория удивлённо моргнул. Серьёзно? Сердце неверяще прижалось невидимым ухом к грудной клетке изнутри, боясь упустить хоть слово. Бакуго посмотрел прямо на него. – А то я хочу. Ну, подальше уехать. Он снова выругался, и его щёки немного покраснели. Кажется, чуть больше, чем после забега на отжимания. – Забей, – в итоге припечатал он, поднимаясь со скамейки и сунув руки в карманы спортивок. Мидория невольно издал какой-то громкий, странный звук, чувствуя себя так, будто случайно проглотил весь язык вместе со слюной, а Бакуго уже пошёл к выходу из спортзала, а напоследок бросил через плечо: – И носи шорты. И был таков. – Чего?! *** Дошло до того, что ребята перестали удивляться. То, что Бакуго подсаживался поесть к Мидории (или даже наоборот!), уже не заставляло ребят ахать, протирать глаза и переглядываться, обмениваясь шоком деликатно и молчаливо или громко, как обычно это делал Каминари. Правда, в последнее время и он притих, ходил с очень хитрым и глянцево-гладким лицом, будто был посвящён в какую-то тайну, и Мидория немного успокоился. Может, не всё было, в конце концов, так плохо? Хотя тот день как-то сначала не задался, как звёзды сошлись. Мидория проспал утреннюю пробежку, после чего появился на первом занятии со следом подушки на щеке, и Айзава-сенсей тут же это отметил; даже Урарака хихикнула в ладошку, изо всех сил стараясь не краснеть щеками, и Мидория почувствовал себя очень глупо, хоть и знал, что подруга не имела в виду ничего дурного. Пожалуй, главным образом не из-за того, что Иида снисходительно похлопал его по плечу, а из-за того, что Бакуго смотрел на него пол-урока с какой-то странной полуусмешкой. От этого потела спина под казавшимся очень тесным теперь пиджаком. За обедом Мидория подавился моти. Клубничная начинка оказалась очень вкусной, он не успел позавтракать, так, что его живот урчал весь урок японского перед обедом, а ещё он зачем-то пожаловался на это Бакуго. Тот уселся прямо рядом с ним, спокойно принимаясь за свою порцию, и Мидория, обернувшись, весело воскликнул, что готов сейчас съесть хоть слона. Бакуго на это хмыкнул как-то негромко, по-особенному, так, словно ему и правда было интересно, и в груди Мидории как-то побелело, распустилось подснежником, и он отчего-то подумал, как здорово было бы обедать вдвоём в одной квартире через несколько лет, после выпуска из академии... И подавился. Тодороки моментально потянулся через стол, чтобы хлопнуть его по спине, и очень вовремя; от кашля и стыда на глаза навернулись жгучие слёзы. – Ты в порядке, Мидория? – спросил он, убедившись, что тот смог сделать хотя бы вдох. В лёгких зацарапало, но Изуку попытался улыбнуться в ответ, утирая мокрые щёки. Он по-прежнему не может держать свои мысли в узде! Ну почему сейчас! Сбоку раздался резкий рык, и Мидория обернулся. Бакуго сверлил взглядом севшего обратно Тодороки. – У тебя в жопе сверло или чё? – Нет. – Нормально разговаривай! – и повернулся вдруг к замершему Мидории. В сердце пугливой белкой подпрыгнуло: он что, ревнует? Неужели из-за этого так злился, как и сам Изуку из-за Киришимы раньше? – А ты жри нормально! Кто у тебя еду отбирает-то?! Мидория счастливо улыбнулся. В горле оборвалось, и он с усилием сглотнул остатки булочки. – Хорошо, п-прости, Каччан! – И хорош извиняться! Впрочем, смеяться над Мидорией никто не стал, разве что Урарака спрятала понимающий взгляд в чашке кофе с молоком. Сегодня она собрала отросшие волосы в маленький высокий хвостик и выглядела просто замечательно, о чём Мидория сказал ей сразу же, когда они вышли из класса, но, вопреки его надеждам, она не собиралась оставлять его в покое. Почти на каждое взаимодействие с Бакуго она делала такое же хитрое выражение лица, как у Каминари, когда Мидория и Бакуго сидели вчера вечером в общей гостиной и обсуждали прочитанную мангу за домашним заданием. Мидория устало вздохнул. Неприятности и на этом не закончились. На послеобеденной тренировке причуд Мидория не рассчитал замах и немного, но ощутимо потянул лодыжку, непроизвольно скривившись от боли и схватившись за неё рукой. В колено прошиб электрический разряд причуды. Да чтоб тебя! Он сейчас даже не думал о Бакуго, не то что не смотрел в его сторону! – Мидория, спускайся, – тут же отчеканил Айзава, приложив ладонь козырьком ко лбу и пытаясь рассмотреть неуклюжего ученика. Изуку снова закусил губу, морща лоб; неприятная, тянущая пульсация теперь держала ногу в постоянном напряжении, и он легонько потряс ступнёй, как мог. Не хватало сейчас ещё привлечь к себе внимание. – Всё в порядке! – крикнул Мидория вниз, для убедительности вытянув вверх большой палец. Айзава что-то пробормотал себе под нос – что-то отчётливо укоризненное. – Мидория, мальчик мой! – позвал голос, который Изуку настолько не ожидал сейчас услышать, что едва не свалился с колонны, покрепче ухватившись за край. В животе оборвалось так, что на несколько мгновений он забыл о боли в ноге. – Спустись, пожалуйста! – Вот чёрт, – пробормотал Мидория, снова терзая губу и чувствуя привычное влажное жжение. Призвав к себе все свои силы, он попытался не смотреть направо, на колонну, где уже так громко и долго тренировался Бакуго. Как-то всё по-дурацки сегодня! Неужели это наказание? Он стал слишком самоуверенным, слишком понадеялся, что у них двоих всё будет настолько здорово? Слишком долго размышлял о том вечере, когда они смотрели фильм, или о том, как... Лента небольно хлестнула его по плечу, и Мидория торопливо призвал причуду, прыгая вниз точно к сенсею. Айзава недовольно скрестил руки на груди, осматривая его прищуренным взглядом. – Ты нормально ешь? – Да, – неловко кивнул Мидория, стараясь опираться на здоровую ногу, и с улыбкой махнул Всемогущему, тут же получая такую же реакцию в ответ. Айзава не унимался. – А спишь? Стал лучше отдыхать? Видя, как уже нахмурился Всемогущий, Мидория замахал руками. – Д-да, да, конечно! Просто оступился. – На сегодня тренировка для тебя закончена, чтобы не усугубить травму, – отрезал Айзава, кивнул им обоим и отошёл в сторону громыхающих колонн, увенчанных учениками, как сияющими тиарами. Мидория поёжился. – Отведу тебя в медпункт, – спохватился Всемогущий, но Изуку решительно покачал головой. Ему изо всех сил приходилось прижимать пятки к земле, чтобы не прыгнуть на него с объятиями – похожее он всё время испытывал теперь с Бакуго, и держаться было тяжелее и тяжелее, словно он какой-то частью себя знал, что теперь его за это не ударят – той самой частью, которая получала от него теперь неловкие шлепки по спине или плечу. Недавно это увидел Тодороки. Когда даже от него раздался лёгкий смешок, Бакуго озарил взрывами весь второй этаж. – Всемогущий, что вы тут делаете? – стараясь не подпрыгивать, как перевозбуждённый щеночек, спросил Мидория. Наставник издал очаровательное "хе-хе" и потёр затылок. – Ну, вообще, просто хотел с тобой встретиться. Дел наконец стало поменьше, вот и выделил несколько дней на отдых. Мидория одобрительно закивал. Или ему казалось, и желаемое выбегало перед действительным, или на щеках Всемогущего и впрямь появился весёлый румянец. – Я заходил пару дней назад к вам в общежитие, а ребята сказали, что вы с юным Бакуго ушли смотреть фильм. Сначала Изуку даже не понял, что с ним происходит, а потом осознал, что от ушата обрушившегося смущения Один-за-всех прошлась по телу, отдаваясь мурашками даже в залившихся краской щеках. – Н-ну! – он неловко всплеснул руками, панически пытаясь придумать, что сказать. Да что тут вообще можно было сочинить?! Всемогущий бывал у них в крайний раз ещё до всей этой истории, до того, как... И до вечеринки, и до их ссоры, и до того, как они стали почти дружить, и до интервью... Прошло уже так много времени! Всемогущий с улыбкой поставил руки на худощавые бёдра. – Я, по правде сказать, очень обрадовался! Вы наконец нашли общий язык? Мне было просто ужасно интересно, но я не решился вас прерывать. Подумал зайти попозже. А сегодня скрывался вон там с Айзавой-сенсеем, думал, дождусь окончания тренировки, но что-то пошло не так. Да, повреждённое место у Мидории всё ещё болело, хоть и давилось радостью от встречи с наставником. Он неловко улыбнулся, чувствуя, как на кончиках ушей догорают огоньки. – Ну, наверное, можно и так сказать... Мы сейчас... Ну... Немного лучше общаемся. Перестали, эм... Драться. "А ещё я понял, что хочу прожить с ним всю жизнь под одной крышей, в идеале – работать в одном агентстве плечом к плечу, но это так, мелочи." Во взгляде Всемогущего снова мелькнуло что-то такое, от чего сердце Изуку всегда таяло. Что-то очень тёплое, немного лукавое, но настолько располагающее к себе, что доверие откликалось в каждой клеточке тела Мидории, и он знал, что может рассказать ему, пожалуй, всё, что угодно, не боясь осуждения: может, это была связь Один-за-всех. А может, что-то иное – подкреплённое книжками по отцовству, которые Всемогущий постоянно неловко прятал под пиджаком. – Это чудесно, – просиял он, хлопнув в ладоши. – Вы оба большие молодцы! Ну, теперь Мидория хотя бы понимал, откуда у него взялась привычка хвалить друзей практически за всё. Он хотел было попросить его отойти, чтобы рассказать более подробно, объяснить, спросить совета, в конце концов, но Всемогущий посмотрел куда-то ему за спину и воскликнул: – Юный Бакуго! Ты как раз вовремя. – Здравствуйте, – неловко сказал Бакуго, появляясь рядом, совсем близко к Мидории; от него пахло карамельными взрывами и чем-то терпко-сгоревшим. Изуку нервно сглотнул выделившуюся слюну. Теперь не поговоришь. Не успел. Когда уже этот день закончится? – Я рад видеть вас вместе, – Всемогущий расплылся в улыбке настолько доброй, что даже Бакуго, издав хриплый сдавленный звук, решил промолчать. Мидория закусил губу, изо всех сил надеясь, что это не оттолкнёт от него Бакуго. Снова... "Вместе". – Мы... – начал вдруг Бакуго, и Мидория вскинул взгляд. – Сейчас, типа, выросли. Да, Деку? Он несильно пихнул его локтем, и в животе Изуку перевернулось. – А-ага... Всемогущий развёл руками в стороны: в его глазах засияли яркие радостные звёздочки, и парни немного покраснели. – Это хорошо. Это очень хорошо! Вы образуете прекрасный дуэт. Я как раз хотел с вами встретиться, боялся, что предстоит много работы, а вы смогли сами решить свои разногласия... Молодцы! Юный Мидория, юный Бакуго, это послужит вам хорошей опорой в будущем. Вы совсем скоро уже закончите обучение... Вам предстоит серьёзная геройская карьера, и мне хотелось бы, чтобы вы присматривали друг за другом. Как напарники. Мидория не выдержал, повернулся – и увидел взгляд Бакуго. Спокойный, полный внутреннего огня, отблескивающий драконьей чешуёй из полумрака пещеры; он вызывал мурашки, разбегающиеся внутри зелёными искрами, и Изуку затаил дыхание. Всемогущий буквально озвучил его мечту; раньше он и подумать об этом не мог, а теперь Бакуго стоял рядом, делил с ним время обеда и указывал на ошибки в домашке по английскому, и Мидория знал, что как раньше уже никогда не будет. Впереди расстилался целый новый мир. Тяжёлые ладони Всемогущего легли им на плечи, и Мидория, не удержавшись, тоже коснулся его запястья в ответ. От улыбки болели щёки. – По правде говоря, мне не терпится посмотреть на вас теперь в бою. Позовёте меня на следующую тренировку? И снова они переглянулись, только в этот раз Мидория сконфуженно поджал губы. Как сейчас ему скажешь, что они разругались как раз из-за этого? Что не тренируются вместе, решив, что нужно идти отдельно? Сам Изуку был бы не против, несмотря на то, что принял решение создавать свой боевой стиль, не заимствуя потрясающие приёмы Бакуго... Почувствовать на себе его силу и неукротимость в спарринге, если... Если по-другому нельзя. Наверное, мысли Мидории грозились отразиться на лице, и он поспешно встряхнул головой, и услышал, как Бакуго отвечает наставнику: – Не вопрос. – Спасибо! – улыбнулся Всемогущий, даже не потрудившись скрыть вздох облегчения. – Пожалуй, мне пора, иначе Айзава-сенсей сейчас выгонит. Юный Мидория, отдыхай побольше! – Х-хорошо! – крикнул он, снова безудержно краснея. Ну что он, маленький?! И нога болит уже не так сильно, особенно если на неё не опираться! – Малыш Мидория, – гнусаво передразнил вдруг Бакуго. – Не забыл сменить трусишки? Возмущённо ахнув, Мидория обернулся, ощутив, как в лицо плеснули обжигающей лавой. Бакуго с ядовитой ухмылочкой скрестил руки на груди; сегодня он тренировался без гранат, и Изуку настолько рассердился, что даже не обратил внимания на красивые линии мускулистых предплечий. – Каччан! – Глаз да глаз за тобой, Деку, – фыркнул Бакуго, потянувшись рукой, словно хотел растрепать ему волосы, но Мидория ловко увернулся. – Тебя чё, ноги уже не держат? – Да отстань ты! – Нифига! – воскликнул Бакуго почти радостно, усмехнувшись так широко, что в его случае это можно было почти принять за улыбку. – Ты теперь плохой мальчик, а? Выучил нехорошие слова? – Каччан, прекрати! Отвяжись! – замахал руками Мидория, прыгнув вперёд на одной ноге, но Бакуго, конечно, быстро отскочил в сторону. Правда, Изуку пришлось приземлиться на больную ногу, и он, зашипев, на несколько мгновений потерял равновесие; за талию его крепко обхватила сильная рука, вполне устойчиво поставив обратно. – И шатаешься теперь, как сопливый младенец, – фыркнул Бакуго, пока Мидория отворачивался изо всех сил, пытаясь спрятать раскрасневшиеся щёки. Нога ужасно заболела, но почувствовать мускулы Бакуго, твёрдые, словно сплетённые из горных пород, ещё раз... – Аккуратней будь. – Без тебя знаю, – пробормотал Мидория, игнорируя громкое ответное фырканье. И поднял взгляд. – Ты согласился? На тренировку? Бакуго неопределённо пожал плечами. И, скрипнув зубами на пристальный взгляд Изуку, недовольно ответил: – Ну а что? Мне-то редко удаётся возможность повидать Всемогущего, меня так в жопу не лижут, как тебя. Мидория старательно сморщил нос, всем своим видом выражая, что некоторые вещи в Бакуго, несмотря на шёлково-нежную пульсацию в груди, всё же ему в нём не нравились. В том числе и грубые обороты, иногда, по его мнению, совершенно не к месту: ну вот при чём тут задница Мидории?! Пытаясь не связывать это у себя в голове более горизонтально, он потряс головой: – Ты уверен? То есть... Тебе не будет... Бакуго громко цыкнул. – Слушай, – оборвал он. – Я не маленький, не распущу нюни, как ты. Не надо так трястись. Хмыкнув, Изуку решил не обижаться. – Тогда решили. Нужно будет только выбрать день. Они снова переглянулись, и Мидория невольно улыбнулся, на что Бакуго тут же хмыкнул. Похоже, в алых глазах он теперь видел то же самое, что крутилось в голове у него самого: да, решили, но кто же из них откажется от наставлений Всемогущего? Ни Мидория, ни Бакуго не упустят такой возможности. Как будто не они его самые преданные фанаты ещё с тех пор, когда мамы забирали их с садика. До выхода из тренировочного зала Мидории пришлось ковылять, изо всех сил стараясь не тревожить разнывшуюся ногу, но день, кажется, всё-таки стал немного лучше. Он сжал губы, когда положил ладонь к себе на живот и вспомнил крепкое прикосновение Бакуго: теперь от него веяло не опасностью, а надёжностью, такой, что он знал, что теперь Бакуго не дал бы ему просто грохнуться на пол и ушибиться ещё сильнее. Мидория не знал, что Бакуго проследил за этим жестом, внимательно наблюдая, как тот покидает тренировочный зал. *** Во многом Мидория доверял Урараке больше, чем самому себе. Поэтому даже не подумал, что она могла рассказать кому-то о его чувствах к Бакуго. А кто-то, и, похоже, не один человек, а целый класс, кажется, уже знал... Сначала Мидория щедро списал всё на происки воспалённого воображения, работавшего иногда слишком уж сильно, порой в ущерб владельцу, но дело становилось всё хуже. Иногда ребята сразу же замолкали, стоило Мидории войти в комнату, где они находились, и начинали наперебой ему улыбаться. На это можно было бы не обратить внимания, но Бакуго они улыбались точно так же, особенно старались Каминари и Минета; он-то такое настойчивое дружелюбие пресекал на корню, а вот Мидория неуверенно улыбался в ответ, маша рукой, и падал в напряжённые размышления, как в кучу осенних листьев. Ситуация стала немного яснее благодаря Тодороки, благослови Всемогущий его бесхитростную натуру. – Мидория, как ты поживаешь? В последнее время? – выдал он нарочито небрежным тоном, подцепив палочками кусочек жареного риса. Мидория моргнул. Напряжение бросилось в лицо здоровенным булыжником, и он сжал пальцы на миске с острым бульоном, который сейчас предусмотрительно отвёл от рта – подавиться и заплевать друга ещё раз не хотелось бы. Он мог бы поклясться, что за его спиной одноклассники снова притихли, наблюдая за ними, а Тодороки кинул едва заметный взгляд в их сторону над его плечом. Ладно. Хорошо. Мидория прочистил горло. – Д-да всё в порядке. Как сам? Теперь моргнул Тодороки. До этого вопроса диалог шёл ровно, не спотыкаясь, как обычно, а сейчас дорожка словно обросла кочками. Самая большая из них любила рычать и крушить злодеев. – Хорошо, – ответил Тодороки. – Как дела у вас с Бакуго? – В смысле? – Ну, – он немного сморщил лоб, ковыряясь в своей миске. – Вы очень хорошо общаетесь. Кажется, дела пошли... В гору? У вас всё взаимно? Пока Мидория размышлял, откуда Тодороки вытащил это выражение с горой, следующий вопрос плашмя приложил его по затылку, и Изуку мысленно поблагодарил себя, что отложил пока бульон. И уставился на невозмутимо вскинувшего брови Тодороки. – Ч-что? Что взаимно? Лишь бы Бакуго не услышал. Кто знает, как он сейчас относится к их дружбе? Вдруг слухи об этом ещё больше выведут его из себя, и Мидории придётся навсегда попрощаться со своими хрупкими мечтами, зыбкими, как утренняя радуга? – Вы сблизились, – продолжил Тодороки. Он не отводил взгляда от вспыхнувших щёк друга, а от того оживился, смотрел пристальнее и жевать начал быстрее. Пожалуй, Мидории никогда так не хотелось надеть поднос ему на голову, как сейчас. – Н-не в этом смысле, – промямлил в итоге Мидория. Он нервно поболтал палочками в остывающем бульоне. Как вообще на это отвечать?! Он мог бы рассказать, Тодороки – один из самых близких его друзей, но... Это же Тодороки... Ребятам даже к стенке его прижимать не придётся, чтобы он всё выдал! Это тебе не Урарака! – Мы просто общаемся. Он не принуждал меня силой, если ты об этом волнуешься. Мидория попытался хихикнуть, но собственные же слова осели в голове, и мысли ушли совсем в другом направлении. Каччан... Принуждал бы его силой... Это была тема, вызывавшая внутри разряды тока побольше самых мощных атак Каминари, и Мидория обычно оставлял такие размышления на ночной полумрак, чтобы собственные пылающие щёки не били его таким стыдом. А сейчас на него в упор смотрел очень заинтересованный Тодороки, и теперь это казалось ещё хуже. Тем более что позади окончательно воцарилась подозрительная тишина. – Ну ты понял, – выпалил Мидория, и, выдохнув, в несколько огромных глотков выпил бульон. Тодороки прищёлкнул палочками. – Понял. Просто чтобы ты знал, вы оба – мои друзья, и я вас в любом случае поддержу. – Откуда ты вообще это взял, Тодороки-кун? – спросил Мидория, пытаясь не заикаться так, будто подавился собственным колотящимся сердцем. Тут даже Тодороки заметил его подозрительный прищур и выпрямился на своём стуле, снова щёлкнув. – О, да так. Просто наблюдал. К ужасу Мидории, справа в оглушительной тишине раздались знакомые шаги, и рядом с ним за стол плюхнулся Бакуго в на редкость добром расположении духа – он что-то мычал себе под нос и даже не хмурился, разламывая палочки на подносе. – Чё базарим, Двумордый? Тодороки помолчал, переводя взгляд с одного на другого. Мидория с тоской посмотрел на пирожное с розовым кремом – тошнота подпрыгнула к горлу, и теперь он думал просто завернуть его с собой в салфетку или типа того. Тем более что Бакуго, как назло, зачем-то сел совсем близко, так, что даже через ткань пиджака он мог почувствовать жар его больших плеч, и Мидория попытался втянуть шею, как перепуганная птица. Не особенно помогло. Отчего-то казалось, что Бакуго сейчас взглянет на него и тут же увидит, как чёрным по белому, ужасные мыслишки, которыми грешит неудачливый Мидория. – Всё хорошо, Бакуго, – спокойно ответил Тодороки. – Задержался? – Перетирал с сенсеем, – фыркнул он. – Он мне опять оценку пытался снизить за тренировку. – Неудивительно... К удивлению Мидории, Бакуго даже не вспылил в ответ. Просто раздражённо цыкнул, качая головой, и потянулся за васаби. – Ну конечно, хрен ли тебе, золотой ребёнок. – Пожалуй, мне пора, – улыбнулся вдруг Тодороки, кивнув им обоим. Мидория как к стулу прирос. Лишь бы он что-то не ляпнул... Сейчас скажет и свалит, а Мидория останется наедине с разъярённым Бакуго, и это точно закончится разломанными столами, опрокинутой едой и, возможно, новыми переломами... – Приятного аппетита. – Спасибо, – промычал Бакуго. – Бывай. – Пока, – махнул рукой Мидория, слабо улыбнувшись в ответ. Его как отпустило. Тем более что Бакуго спокойно продолжил есть, сидя совсем рядом, и даже молча подвинул ему свою плашку соуса; Мидория вздохнул, чувствуя, как в груди разливается обжигающее тепло, как от горячего. Кажется, всё было в порядке? Как прежде? Он всё же обернулся, закинув локоть на спинку стула. Одноклассники единым организмом развернулись на сто восемьдесят и дружно загалдели друг с другом. *** Каждую субботу после занятий ребята собирались все вместе и готовили что-то вкусное. Этот обычай завёлся довольно давно; Мидория участвовал активно и с удовольствием, потому что потом все собирались в круг и угощались тем, что приготовили совместными усилиями, и это было так весело и уютно, что настроение поднималось само собой, неважно, насколько тяжёлой выдавалась неделя. Многие обращались за советом к Бакуго (после Коды, конечно), но Мидория всё время старался крутиться в другом месте, чтобы не мозолить глаза. Сейчас всё изменилось, а сегодня Изуку и вовсе намеревался приготовить что-то вместе. Урарака заверила его, что даже не думала рассказывать остальным, поэтому ему стало немного спокойнее – впрочем, друзья не перестали вести себя довольно странно, наблюдая за ними с Бакуго, а тот, в свою очередь, словно старался не обращать на это внимания. Так что Мидория решил делать то же самое, несмотря на то, что щёки загорались каждый раз, когда он чувствовал на себе любопытные взоры. – Ну, это же всё-таки очень необычно, – пожала плечами Урарака, загадочно улыбаясь, пока они выбирали овощи в магазине. Сегодня ребята решили готовить итальянскую кухню, так что Момо ещё перед занятиями вручила им точный список. – Тебе придётся привыкнуть... Бакуго всегда в хорошем настроении, как посидит с тобой. Мидория застенчиво улыбнулся, складывая в корзину понравившиеся помидоры. – Ты так говоришь только потому, что ты моя подруга. И хочешь меня подбодрить. – А вот и нет! – воскликнула Урарака, встряхнув волосами. – Поверь, Деку-кун, я знаю, о чём говорю. Он теперь как большой кот, мычит, наблюдает и помалкивает. Никогда его таким тихим не видела. По дороге обратно Мидория перечитал свой список с лёгким, светлым чувством, сжавшим грудь поперёк, как стальной обруч; разве всё, включая слова Урараки, не было результатом его решимости? Столько всего успело произойти... И благодаря движению в этом направлении они даже решили свой старый конфликт с соперничеством. С ужином он тоже как-нибудь справится! Неужели Тодороки подумал, что они встречаются? Мидория вздохнул, брызнув холодной водой на раскрасневшиеся щёки. Если бы это было так... К сожалению, друг дал ему надежду, которую сам Изуку старательно от себя отпихивал, до последнего надеясь, что однажды ему не придётся цепляться за нереальность этих мыслей. Сегодня утром Бакуго смотрел на него как-то странно – будто хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, а Мидория не решился прилипать. В какой-то момент ему захотелось отдёрнуть себя – честное слово, он напоминал младшеклассницу, запавшую на популярного мальчика постарше! От этого становилось смешно и противно, и Изуку вздохнул ещё тяжелее, похлопав себя по лицу. Пора было осуществить задуманное! Работа на кухне потихоньку закипала, и под стук ножей и шум воды ребята обсуждали пролетевшую неделю. – Полночь на отработку отправила, – слёзно жаловался Минета каждому, кто готов был слушать. Ему подтащили табуретку и поставили мыть овощи. – Так это поделом, квак, – пожала плечами Цую, неуверенно державшая в липких пальчиках овощечистку. – Жестоко! – А там что будет? – воскликнул Каминари, заглянув за плечо Джиро. Девушка вздрогнула и немного покраснела, ткнув ему в глаз наушником: – Паста с грибами. – Фу, – сморщился тот, тут же отшатываясь по направлению к Ииде, раскатывавшему тесто. – Ненавижу грибы! – Давайте сделаем половину пиццы с грибами, а половину без! Предложение встретили одобрительными криками, и Мидория, рассеянно улыбаясь, протиснулся поближе к своей цели. Мысль, горячая, как сковородка, больно уколола его. "Не принуждает меня силой..." Если бы крепкие, сильные руки Бакуго оказались вдруг на его шее... Или прижимали спину, вдавливая его в кровать, или держали бы на месте бёдра, так, чтобы он не вырвался даже после использования причуды... – Вперёд, – задорно шепнула проходившая мимо Урарака, подтолкнув его кулачком в поясницу. Мидория залился томатным красным, но кивнул и двинулся к Бакуго, чистившему грибы. Сейчас точно не время было думать об этом! Теперь они проводили вместе так много времени, что сами удивлялись, что способны на такое. Только вчера перед занятием они так увлечённо обсуждали мангу, которую сейчас читает Бакуго, что Айзаве пришлось помолчать добрых несколько минут, прежде чем они успели сообразить, что весь класс слушает их с этим странным интересом. Мидория уткнулся потом в тетрадь, краснея по самую шею, но как же это было здорово! Весь урок он потом сверлил взглядом красивую широкую спину Бакуго перед ним и думал. Может, весь класс уже думает, что они встречаются? Вот бы это стало правдой... Но того, что они делали сейчас, всё равно было недостаточно. Ему хотелось больше – тем более что небо не затягивалось тучами хмурых бровей и ругательств, а оставалось совсем нежно-летним и искренним. Мидория легонько улыбнулся своим мыслям. Пора было действовать ещё решительнее. Если сегодня получится, он мог бы представить, – хотя бы совсем ненадолго! – что они живут вместе и собираются готовить ужин, после которого тоже останутся вместе в тишине квартиры... – Каччан? – позвал Мидория, сцепив пальцы в замок. Было бы здорово обнять его со спины и прижаться щекой к тёплой спине, но пока он мог об этом только мечтать. Бакуго обернулся, вскинув брови, но раздражённым не выглядел, поэтому Мидория улыбнулся шире. В кожу вернулось приятное, щекочущее чувство собственной смелости. – Чё? – выпалил Бакуго, продолжая не глядя счищать кожицу с шляпки гриба. – Я могу чем-нибудь помочь? Бакуго немного помолчал, окинув взглядом стол, и цокнул языком. – Ты хоть готовить умеешь, задрот? – Немного! – признался Мидория, вставая рядом, уже ближе, и внутренне замирая. Плечо Бакуго совсем немного, но приятно возвышалось над его собственным. – Я помогал готовить маме некоторые блюда. Если скажешь, что нужно делать, думаю, я справлюсь. – Хренов оптимист, – пробурчал Бакуго. – Ладно. Нарежь томаты. Только пальцы себе не наруби, ты же у нас любитель калечиться. Мидория деланно закатил глаза, тут же принимаясь за дело. Бакуго продолжил чистить грибы, ни слова не сказав о том, что они стоят рядом, и не отправил его подальше; это заставило Изуку спрятать радостную улыбку. Может, у него получается? Они оба настолько увлеклись только что пойманным ощущением домашней близости, что не заметили, как их друзья снова притихли, перебрасываясь иногда парой слов и кричащими взглядами. – Невероятное явление, – пробормотал на это Токоями, пытаясь найти на упаковке пасты, сколько нужно её отваривать. – Откуда ты научился так здорово готовить? – спросил Мидория, пытаясь надавить сильнее, чтобы упругая кожица наконец поддалась. Бакуго ткнул в помидор кончиком ножа. – Режь с обратной стороны, так удобнее будет, – и принялся за шинковку. – Да не знаю. Карга всё время задерживалась на работе, а батя готовит так, что помереть хочется. Я и научился. Мидория хихикнул. Бакуго мог сколько угодно огрызаться на своих родителей, то, что он любит их по-своему, было слишком заметно со стороны, как и в случае с друзьями; теперь Изуку задавался вопросом, достаточно ли внимательно он смотрит на него. Может, тоже смог бы разглядеть хоть что-нибудь, что можно было бы счесть взаимностью? – Это круто, – улыбнулся Мидория. – Мне нравилось печь сладкие булочки и кексы. Я как-то даже помогал Коде печь угощения на всех на Белый день. Бакуго нервно поджал губы. Мидория замер было – ляпнул что-то лишнее? Ему показалось, что их отношения стали почти чудесными, и теперь ему придётся заплатить за то, что он обсуждает с ним такие глупости? – Ты. Тоже, – вдруг нехотя сказал Бакуго. Он смотрел прямо перед собой, куда-то в раковину, с таким сосредоточенным выражением лица, что Мидория проследил направление его взгляда; там ничего не оказалось, кроме мусора, и Изуку снова повернулся к Бакуго. И чуть не прикусил язык, увидев, что тот смотрит на него в упор. Брови решительно прыгнули к переносице, челюсть как окаменела, и Бакуго выглядел так, будто готовился к схватке со злодеем, только фирменного оскала не хватало; он сжал кулаки, так, что рукоятка ножа едва не затрещала, и Мидория нервно сглотнул. Сейчас что-то произойдёт. Ну, в случае чего, он сам нарвался. – Прости, я... – Я говорю ты тоже, – уже громче повторил Бакуго, так, будто держал в руке гранату с оторванной чекой. – Сам как... Булочка. Щёки Бакуго залились окончательно румянцем, ярким, как пламя Старателя, и он огрызнулся, повернувшись снова к раковине: – Соображай уже быстрее, тупица! Мидории понадобилось довольно долго времени, и Бакуго не отводил от него напряжённый, выжидающий взгляд. Информация дошла до головы и разбежалась по всем венам золотой вспышкой. У него словно голова взорвалась. – Ч-ч-ч-ч... – Я имел в виду то, что имел в виду! – заорал Бакуго в ответ, тыкнув в его сторону ножом, чем вызвал у Мидории ещё один взвизг. – И отказываться от своих слов не буду! – Я п-п-понял! – крикнул Изуку. Сердце пульсировало так, будто в нём активировалось сразу десять причуд, так, что безудержно кружилась голова; он опёрся руками о стол, сжимая край своей разделочной доски, и зажмурился от жара, опалившего щёки. – Я-я понял тебя, Каччан! Мне... Бакуго смотрел на него очень странно. Если Мидория не барахтался бы сейчас в такой буре, смог бы различить в широко раскрытых алых глазах страх и надежду, но сейчас они обрывали какие-то провода в животе у него самого. – Мне приятно! – Вот и охренительно! – рявкнул Бакуго, шинкуя грибы с неимоверной скоростью. – Тогда не зевай больше!