Vampire

      В комнате раздался оглушающий смех девушки, которая вот-вот перевернется со своей собственной кровати на пол. От этого падения её спас Какучё, который лежал рядом с ней и тоже посмеивался, но не так сильно, как Каэдэ.       — Тогда это было не смешно, а сейчас, когда вспоминаю это, сразу на смех пробивает, — молодая особа смахнула слезу с глаза и поудобнее устроилась на груди вампира, всё ещё посмеиваясь.       — Не могу понять, как ты умудрилась оказаться на дереве? — он перевел свой непонимающий взгляд с потолка на неё, нежно поглаживая её по спине.       — Сама не поняла этого, но как я потом спускалась с него… — она смотрела на отражение в зеркале, за действиями молодого человека и улыбнулась как ребенок. — Это надо было видеть.       — Хотел бы я на это посмотреть, — Какучё уткнулся носом в её волосы, он вдохнул приятный запах.       Ненадолго воцарилось молчание в комнате, и каждый задумался о своём. Каэдэ потихоньку начала погружаться в сон, так как за окном уже была ночь. Весь этот день они посвятили друг другу, и точно будут вспоминать его, когда будут находиться вдали друг от друга с тёплой улыбкой на устах. Какучё не замечая того, что девушка начала погружать в сон, спросил давно интересующий его вопрос:       — Как ты получила этот шрам? — он осторожно провёл рукой по месту, где красовался давнейший шрам на надплечье партнёрши.       Не сразу поняв, что он спросил, она лишь что-то неразборчиво пробубнила. Через пару секунд Каэдэ уже сидела на кровати, проводя уже своей рукой по уродливому шраму, морщась.       — Если не хочешь об это говорить — не надо, — поднявшись вслед за ней, Какучё прекрасно видел, как ей было неприятно вспоминать об этом, не говоря уже о том, чтобы рассказать.       — Всё нормально, — она прикрыла свои глаза, пытаясь таким образом собраться с мыслями, тяжело вздохнув, продолжила. — Это произошло в период, когда я только поступила в университет. За полтора часа до комендантского часа возвращалась из родительского дома в общежитие и встретила женщину.       Каэдэ молча встала с кровати и подошла к окну, думая, как дальше продолжить свой рассказ. Воспоминания о том дне проносились в её голове снова и снова, отчего ей становилось дурно. В горле появляется ком, который тяжело проглотить, а руки потряхивает.       — Я думала, что ей было плохо, — она кое-как трясущимися руками открыла окно. — По крайней мере со стороны так казалось, и решила предложить ей свою помощь.       Какучё внимательно смотрел в спину девушки. Он уже успел пожалеть о том, что задал этот вопрос. Глядя с сожалением на то, как у девушки напряжена спина и слыша, как быстро бьётся её сердце, ему хотелось спрятать Каэдэ от всего мира, дабы никто больше к ней не притронулся. Запереть под тысячью замками, как принцессу в башне. Вампир уверен в том, что сможет позаботиться о ней.       — Было бы неправильно, если бы просто прошла мимо, — молодая особа глубоко вдохнула холодный воздух, она приложила свою правую руку к своему виску и стала массировать, для того, чтобы уменьшить нарастающую боль в этой области. — Когда я подошла к ней ближе, едва было слышно плач женщины.       Уперевшись левой рукой на подоконник, Каэдэ всматривалась в темноту на улицу.       — Мне кажется, эта женщина сначала даже не поняла, что её зовут, — девушка продолжала разглядывать темноту, ей казалось, что повернись она спиной к окну, кто-то да нападёт и растерзает её. — Она смотрела на меня так отрешённо, как будто меня не существовало, а потом…       В памяти навсегда отразились эти яростные налитые кровью глаза. Её начинает мутить из-за воспоминаний. Сделав шаг назад от окна, Каэдэ обхватила себя дрожащими руками за плечи, чуть сгорбившись.       — Каэдэ… — вампир подошёл к девушке, но не стал прикасаться к ней. Через отражение в окне, он видел её отчаяние на лице. — Ты можешь не продолжать.       Какучё чувствует себя виноватым из-за своего вопроса. Он хотел бы коснуться её и успокоить, да только понимал, что таким образом сейчас напугает. Каэдэ в ответ молчала, погруженная в свои мысли. Она понимала, что это уже в прошлом. Однако это совершенно не помогало справляться с ужасом, который охватывал её при воспоминании об этом происшествие.       — Прости, мне не следовало задавать такой вопрос, — он взял рядом лежащий плед с кресла и накинул его ей на плечи. — Сейчас тебе ничего не угрожает. Всё хорошо.       Его голос был тихим, успокаивающим, и это понемногу помогало ей справляться с накатившим страхом. Каэдэ посмотрела на него тревожным взглядом. От былого веселья осталось ничего. В груди у него что-то кольнуло от этого вида. Он потянул свои руки к её лицу, но остановился в паре сантиметров от него. Девушка сама прильнула к его рукам, позволяя ему нежно поглаживать её щеки. Ей сейчас не хватало его тепла, она хотела полностью растворится в нём и навсегда забыть тот ужас, которые будет преследовать её всю оставшуюся жизнь.       — Иронично, что после такого я всё равно интересуюсь вампирами, — молодая особа прикрыла свои глаза и грустно усмехнулась. — И хожу по ночам.       — Если бы ты закрылась от мира, — Какучё нежно поглаживал её по щекам. — То тоже ничего хорошего не было бы.       Каэдэ крепко обняла его, прижимаясь к нему всем телом. В его медвежьих объятиях было тепло, и она чувствовала себя защищённой. Ужас от воспоминаний стал медленно уходить, а на его место приходит умиротворение. Для неё Какучё как глоток свежего воздуха, который как никогда нужен в такой момент. Он не осуждает её за эти воспоминания, как другие. Наоборот. Он может и скуп на слова, но это не мешает ему поддержать близкого ему человека. Он лишь сильнее сжал её в своих объятиях.

***

      — Тиба-сэнсей, — Каэду прервали от дальнейших воспоминаний. — Глава отделения попросит Вас пройти в её кабинет.       В кабинет зашла молодая девушка студентка, которая проходит практику в их хирургическом отделении. Она выглядит взволновано.       — Попросили передать, что это срочно.       Тиба слегка кивнула. Дождавшись, когда практикантка выйдет из кабинета, Каэдэ собрала все бумаги на столе в стопку и убрала их ящик. Скептически взглянув ещё раз на визитку, которая лежала рядом с рабочим телефоном, она резко взяла и выкинула её в мусорное ведро. Теперь-то можно направиться к главврачу.       В последнее время всё идет наперекосяк. С того позднего вечера прошло где-то около недели — точно не помнит. Какучё на следующий день — пропал, не оставив даже записки. Сначала Каэдэ думала, что у него могли появиться внеплановые дела и просто ждала. Это беспокоило, так как он всегда предупреждал её о своих делах. Даже если они были не в планах, но в этот раз даже его телефон был недоступен, что наводило на не очень приятные мысли. Её не покидало чувство, что её просто бросили, как какую-то игрушку и ничего не стали говорить.       Как бы то ни было, дела — есть дела. Звук от каблуков разносился по всему коридору. Тиба приветливо улыбалась каждому кого встречала на пути к кабинету главы отделения. Приятно видеть, когда люди отвечают тем же, тем более, когда в больницах этого не хватает. Прибавив шагу, она оказалась перед кабинетом, постучав в дверь и зайдя без разрешения, Каэдэ осмотрела женщину средних лет, которая сидела у себя за столом и что-то печатала на рабочем компьютере. Главврач даже не заметила того, что она пришла, пока девушка пару раз не прокашлялась в кулак.       — О, доктор Тиба, — послышался приятный голос со стороны женщины, которая уже встала из-за стола. — Вы как раз вовремя, присаживайтесь.       — Что-то серьёзное? — она присела напротив женщины и внимательно смотрела на неё.       — Можно и так сказать, — женщина тоже уселась на свое место, сняла свои очки. — Сегодня ночью поступил пациент с тяжёлым ранением.       — И?       — О нём совершенно ничего неизвестно, — она сложила свои руки в замок продолжая. — Документов при нём никаких не нашли, больничной карточки у него тоже нет.       — И Вы хотите прикрепить его ко мне? — это был скорее риторический вопрос со стороны Каэдэ. Всего на мгновение её лицо исказилось в недовольстве.       — Мыслишь правильно, — главврач заметил негативную эмоцию на её лице. — Понимаю, что у тебя работы много, но у других не меньше.       — Я понимаю, — Каэдэ перевела свой взгляд на настенные часы. — Какая палата?       -Четыреста четвёртая. Он ещё не очнулся, — женщина в последний раз взглянула на свою коллегу, надела свои очки и продолжила что-то дальше печатать на компьютере, напоследок негромко произнеся. — Хорошего дня.       — Вам тоже хорошего дня, — девушка встала со стула и направилась к выходу из кабинета.       Она была недовольна таким раскладом событий, но ничего сделать не могла. Остается только терпеть и улыбаться. Постояв пару минут в коридоре, Тиба запустила пятерню в волосы и вздохнула. Осмотрев людей в коридоре, она направилась в палату к своему новому пациенту. Даже если он и без сознания, хотя бы посмотрит на него. Это чуточку, но утолит её заинтересованность, а раздражение от работы всё равно останется.       Чем ближе Каэдэ подходила к палате, тем сильнее на душе скребли кошки. Она не могла найти причину того, почему так происходит, а главное: почему именно сейчас? Девушка думала, что это из-за возможной усталости, которая одолевала её все эти дни. Однако зайдя в палату, Тиба сначала не поверила своим глазам.       — Какого… — её глаза расширились, она хотела уже выйти, но вместо этого метнулась к кровати пациента.       Глаза девушки лихорадочно бегали по бессознательному телу мужчины. Ей с трудом верилось, что перед ней лежит он. Ещё бледнее, чем обычно. На груди у него бинт, а сам он не реагирует на слова девушки, которая пару раз позвала его.       — Какучё, — тихо прохрипела Каэдэ, взяв его за руку.       Она смотрела на него и не понимала, как он мог тут оказаться, а тем более с раной на всю грудь. Для Тибы было тяжело видеть его в таком состояние. Грубо говоря — ни жив, ни мертв. Ещё раз попробовала его привести в сознание — ничего. Её начала охватывать паника, девушка отпустила его руку и отошла от койки. По палате слышен звук кардиомонитора, которые указывает на то, что его пульс слишком слабый. Каэдэ знала, что это нормально для вампиров. Везде говорится о том, что внутри этих самых вампиров все органы прекращают работу, после их обращения, но это не так. Сейчас, как раз тот момент, когда врач сама лично в этом убедилась, однако легче ей от этого не становилось. Она чувствовала, как ей становится дурно от этой картины и поспешила выйти из палаты. Тиба сразу же пошла в свой кабинет, попутно сказав другим, чтобы сразу сообщили ей, когда пациент очнётся.       Уже в кабинете она ходила от одного угла к другому, не зная что ей делать. В один момент она очень сильно переживала за него и хотела помочь ему, но в другой… Он ушёл, ничего не сказав, и это очень сильно задело её. У неё до сих пор проскакивают мысли, что он просто бросил её. В голове стало намного больше вопрос, да только ответы она может получить непосредственно от виновника произошедшего. Остановившись посреди кабинета, Тиба прожигала взглядом мусорное ведро, как будто оно могло что-то рассказать. Недолго размышляя девушка достала из ведра визитку, и достав телефон из кармана больничного халата, набрала номер, который был указан на ней. Гудки были долгими, ощущение, что на том конце провода никто не собирался отвечать. Эти гудки начали понемногу раздражать. В момент когда она собиралась сбросить звонок, послышался бархатистый голос из трубки:       — Полагаю, Вы что-то узнали, доктор Тиба?       — Он нашёлся, — она нервно произнесла это.       На доли секунды повисла тишина, но мужской голос по ту сторону, быстро разрушил эту самую тишину.       — Где? — в трубке уже не было слышно бархатистого голоса. Только холод.       — У нас в больнице. Он… — Каэдэ стала говорить чуть тише. — Бессознания и судя по тому, что я увидела — не может регенерировать.       — Я понял, — в его голосе не было слышно ни одной эмоции. — Благодарю за информацию.       — До свидания, господин Курокава.