... io e te... (Я и ты)

Прошло несколько недель её "новой" жизни. Гермиона с удивлением обнаружила, что злится на Снейпа скорее по привычке; по привычке реагирует на его сарказм и фырканье. Много ночей она провела в раздумьях, вспоминая то, что показал ей Гарри, что он вылил из маленького флакончика в омут памяти. Эти воспоминания дарили боль, больно было вспоминать самого Гарри, зная, что она больше никогда его не увидит. Но Гермиона нещадно терзала себя, по мелочам восстанавливая картину в памяти: Снейп никогда не был предателем. Он служил стороне света. Сейчас, когда тьма победила, Снейп так же, как она, потерял всё, кроме ненавистного хозяина, служба которому была скорее вынужденной мерой, нежели собственным выбором. Гермиона часто наведывалась в библиотеку, потому что не могла иначе. Всякий раз встречая там Снейпа, она сдержанно кивала ему, стараясь не обращать внимания на его ухмылку. Незаметно завязывались беседы: та или иная книга, автор, о котором оба горазды были побеседовать, а однажды Гермиона увидела проигрыватель в библиотеке и с изумлением узнала Адриано Челентано, которого обожали её родители. — Я полукровка, мисс Грейнджер, не забывайте, - ответил Северус на её удивлённый взгляд. Так можно было разговаривать и о музыке. Гермиона удивилась ещё тысячу раз, узнав о том, что слизеринец не брезгует и поп-музыкой, что совершенно не вязалось с его образом. Она уже привыкла время от времени видеть его с собранными волосами, она привыкла к изумрудному халату, привыкла не обращать внимания на его сарказм и уколы. Больше не было места гневу или обидам, Гермиона переняла привычку криво поднимать уголок рта в ответ на его колкости. В один из вечеров, когда по случайности и она, и профессор оказались в библиотеке, тихо играл проигрыватель в углу комнаты, Гермиона сидела на диване с томиком в руках, а сам Снейп затерялся где-то между полок, она решилась задать вопрос. — Почему он Вас отпустил? Это застигло его врасплох. На мгновение Северус застыл, так и не выпустив из рук книгу, которую он собирался поставить на полку. Потом всё же отправил её на место, медленно подошёл к креслу, опустив руки на спинку. — Сдаётся мне, я имел важность только тогда, когда был жив Дамблдор или Поттер. После того, как оба... Как их не стало, - прокашлялся он. — Моя важность резко снизилась. Всё же я был двойным агентом. Теперь я не предоставляю интереса. Гермиона невидяще уставилась на книжку в её подрагивающих руках. Тремор до сих пор не прошёл. По прогнозам Снейпа, он может никогда и не пройти. — Неужели вот так просто? Отбросил Вас, словно шелуху? И ему всё равно, где Вы и чем занимаетесь? — О, нет. Не всё так просто. Конечно, за домом следят. Я подозреваю, что если бы я затеял какие-то шевеления, даром бы это не прошло. Но я сижу тихо и живу праздную жизнь. Из дома почти не выхожу. Никаких подозрений не вызываю. Снейп говорил тихо. Гермиона подняла на него глаза: высокий, статный мужчина. Сегодня волосы свободно растрепались, он не смотрел на неё, предпочитая пялиться на свои туфли. Она заметила складку между бровей и внезапно почувствовала что-то... Что-то очень непривычное, но похожее на сочувствие? — А чем Вы занимаетесь? Этот вопрос был неожиданным даже для неё самой, но она осознала, что не знает о нём ровным счётом ничего, ничего о человеке, с которым живёт под одной крышей. Мнение о Снейпе было неустойчивым: в школе она недолюбливала его справедливо, потому что преподавателем он был несносным; в подростковом возрасте гамма чувств притупилась, было попросту не до Снейпа, но Гермиона знала, что он под контролем Дамблдора, она знала, что он его шпион, но по глупости и неопытности не интересовалась, каково это на самом деле. Снейп год занимал должность директора в Хогвартсе, и это был ужасный год по воспоминаниям очевидцев, но сейчас она понимала: так было нужно. Если бы не Снейп, они бы и на толику не приблизились к тому, где находились... в конечном итоге. — Я... Я долго сплю, - признался он. Северус испытывал смущение, но всеми силами пытался это скрыть. — А потом, в основном, читаю книги и... Занимаюсь какими-то исследованиями. — В области зелий? — Естественно. Пауза. Неловкая пауза. Гермиона вернулась к изучению книги, Снейп наградил её неопределённым взглядом и снова нырнул за полки. Они не видели друг друга, следовательно, он не мог видеть, как она почему-то покраснела; а она не могла видеть, как он схватился за полку и стоял, уставившись в пустоту, сам не отдавая себе отчёта, в чём, собственно, дело.

***

Днём позже, вечером, она стояла во дворе. Гермиона уже знала, что на улице была середина февраля, повсюду был снег и снег сейчас валил крупными хлопьями. Она случайно увидела это в окно, и выбежала прямо в свитере и брюках, чтобы просто ощутить этот момент — хлопья, таявшие в волосах, снежинки, холодившие лицо... Это напоминало ей безвозвратное прошлое, беззаботное время, счастливое время... Сейчас Гермиона стояла под снегом в одиночестве, подставив лицо снегопаду, лицо, на котором слёзы смешались с растаявшими снежинками, но ей не было до них дела. Очень скоро она вымокла до нитки (снег действительно валил сильно), но, казалось бы, не замечала этого. Не заметила она и то, как чёрная фигура отделилась от двери и замерла за её спиной. Снейп проходил через холл и увидел её в окне. Хрупкая и худая, без верхней одежды она стояла, позволяя снегу собраться в горку на её макушке. Он наблюдал за ней какое-то время, недовольно скривившись её безрассудности, накинул плащ на плечи и вышел следом, не зная, стоит ли ему отругать девчонку в своей привычной манере, или вот эта медитация под снегопадом ей действительно жизненно необходима. Совершенно инстинктивно Гермиона обернулась. Она почти не удивилась, встретившись глазами со Снейпом, заметив такой же мёртвый взгляд, как, наверное, и у неё самой. По мокрому лицу стекали капли и слёзы, волосы и ресницы отяжелели, но на губах девушки играла улыбка. "Совсем как у висельника", подумал было Снейп. — Так красиво! - честно воскликнула она, снова разворачиваясь к нему спиной. Она раскинула в сторону руки, снова запрокинула голову. Северус нервно выдохнул, стянул с плеч плащ и шагнул под снегопад, брезгливо морщась. Перспектива простудиться совсем ему не улыбалась, но и своих трудов было жалко: он не просто так лечил эту несносную гриффиндорку, чтобы она схлопотала здесь воспаление лёгких. Неслышно подойдя сзади, он накинул на неё свой плащ, и даже надел капюшон на голову на и без того уже мокрые кудри. Она удивлённо застыла и посмотрела на него. Снейп предусмотрительно отвернулся в другую сторону, специально нахмурившись и выбрав самую непривлекательную мину из всех, имеющихся в инвентаре. Взгляд Гермионы выражал крайнее непонимание, но руки поспешно ухватились за плащ, она плотнее закуталась в него, благодарно улыбнувшись. Тут-то он и поймал её взгляд. Взгляд девочки, совсем не заслуживающей то, что с ней происходит; взгляд уже не ребёнка, но ещё не до конца взрослого. Она приблизилась к нему, остановившись рядом почти вплотную. — Не заставляйте меня идти в дом, пожалуйста, - тихо произнесла она, взглянув на него с мольбой. — Я хочу остаться здесь ещё ненадолго. Неловким движением она накинула край плаща и на его плечи, нечаянно прикоснувшись рукой. Снейп даже не дрогнул. Нельзя сказать, что её прикосновение сильно покоробило его, но и до ужаса неприятным оно не было. Гермиона, казалось бы, не настаивала. Плащ очень быстро свалился с его плеча, и Снейп сделал то, за что казнил себя остаток ночи в собственной спальне: он сам накинул на себя упавшую часть ткани. Так они и остались стоять, накрытые одним плащом, намокшие и продрогшие, но Гермиона не хотела возвращаться в дом, а значит, и он должен был стоять здесь, с ней... Чтобы... Чтобы просто следить, контролировать, да. Именно за этим, уверил он себя. Снег валил и попадал под воротник, ноги совсем замёрзли в домашних туфлях, руки посинели от холода. — Мисс Грейнджер, - наконец прохрипел Северус. — Вы совсем продрогли. Она улыбнулась безумной улыбкой свихнувшегося человека. — Да, - ответила. — И мне всё равно. Снейп понял, что это грань отчаяния. Она, по всей видимости, наслаждается холодом и всеми вытекающими, потому что ей плевать на саму себя. Гермиона будто витала в собственных иллюзиях, блаженно улыбалась им, но на самом деле, была в состоянии лёгкого безумия. — Мисс Грейнджер, - повторил он уже настойчивее. — Нам следует вернуться. — Пожалуйста, нет! - взмолилась она. — Мне там просто невыносимо. Я хочу домой. Я так хочу домой... Она задрожала, то ли от невыносимого холода, то ли от волны рыданий, но Снейп решил прекратить этот... цирк. Решительным жестом он сгрёб её в охапку, даже не задумавшись, что касается чужого человека, и поволок к входной двери. Гермиона слабо сопротивлялась и совсем потеряла контроль: она снова впала в состояние лёгкой истерии. — Бинки! - крикнул он на весь холл. — Нужно успокоительное. Снейп опустился на кресло, не выпуская Гермиону из рук. Девушка металась в его хватке, пытаясь вырваться, но Северус крепко и мягко удерживал её, пока не появился эльф со стаканом тёплого питья. Гермиона сделала несколько глотков, дыхание её замедлилось, истерика прекратилась. Она взглянула на него устало, затравлено; а потом совершенно неожиданно опустила голову на его плечо. Северус застыл. Гермиона дышала спокойно, удобно устроившись в его импровизированных объятиях, а вскоре засопела, словно бы уснула. — Прикажете левитировать мисс в её комнату? - тихо спросил Бинки. Снейп покачал головой. — Оставь нас, - ответил он. — Я... Я сам разберусь. Эльф исчез. А Снейп остался, прижимая к себе спящую и мокрую Гермиону Грейнджер, закутанную в его плащ.